Языки нашей реальности

Границы моего языка означают границы моего мира.
Людвиг Витгенштейн (философ, 1889—1951)

Одним из важнейших инструментов любой дисциплины является ее язык. При этом, безусловно, следует отметить, что каждая сфера нашей жизни являет собой определенную парадигму, некий объем в пространстве, который в силу характерного способа познания окружающего мира человеком (сознанием) описывается соответствующим образом. Именно осознание и вербализация позволяет структурировать, развивать и сохранять знания в любой области нашей деятельности.

Именно языку надлежит одновременно и устанавливать пределы, и преступать их.
Жиль Делез (философ, 1925-1995)

На сегодняшний день мы можем говорить о множестве языков, существующих в нашем мире – политическом, поэтическом, научно-техническом, религиозном, бытовом, слэнговом и т.д. Все они отличаются системой понятий, знаков и символов, используемых для выражения, обработки, хранения и применения соответствующих знаний о реалиях мира. Таким образом, без овладения нужным языком человек оказывается не в состоянии воспользоваться той или иной информацией и оказывается вне границ соответствующего эгрегора.
В этой связи интересно сопоставить язык науки, бытовой язык и язык практики, так как каждый из них отражает один из концептуальных способов восприятия и отражения мира. Например, научный язык, используя некоторые элементы естественного языка, обогащает его специальными терминами и знаками, которые обязательно характеризуются большой ясностью, непротиворечивостью и точностью.  И хотя по мере своего усложнения язык науки начинает использовать все более и более абстрактные и идеализированные понятия, они в обязательном порядке строятся по принципам ухода от недостатков естественного языка: многозначности терминов, расплывчатости и неопределенности их содержания, двусмысленности выражений и т.д.

Научное мировоззрение, проникнутое естествознанием и математикой, есть величайшая сила не только настоящего,
но и будущего.
В. И. Вернадский (ученый и мыслитель, 1863-1945)

Бытовой язык, наоборот, характеризуется постоянной изменчивостью и подвижностью. Чаще всего это устная диалогическая речь, которая не всегда соблюдает нормы литературного языка. Для такого языка характерно значительное количество невербальных форм общения (мимика, жесты), большая эмоциональность, невозможность предварительной подготовки (импровизационность), способы выражения субъективной оценки (интонация, использование специальных способов словообразования). С одной стороны, бытовой язык тяготеет к простоте и краткости, а с другой, он допускает большую множественность в толкованиях, основанную на личном опыте каждого участника общения.

Человек обладает способностью строить языки, позволяющие выразить любой смысл, понятия не имея о том, как и что обозначает каждое слово.
Людвиг Витгенштейн (философ, 1889—1951)

Особняком в этом ряду стоит язык практики, куда мы можем отнести не только наследие различных религиозных течений, школ и учений, но и мифологию, сказания, космогонические предания, саги и т.д. Они характеризуются большой метафоричностью, образностью, необходимостью создания специального ментально-энергетического усилия для их восприятия и постижения. Данный язык выступает как инструмент трансляции в этот мир понятий и ощущений потустороннего, нематериального характера. Особенным здесь является и отношение к слову: такое сознание воспринимает слово, как некий живой звуковой и смысловой феномен, заключающий в себе сущностные качества объекта и имеющий с ним неразрывную связь и судьбу. Язык практики строго избегает профанации и девальвации своих понятий, поэтому зачастую он жестко регламентируется местом употребления (храм, школа), временными рамками, постепенностью посвящения ученика в его глубину, ритуальностью использования и т.д.
Когда человек начинает знакомиться и постигать какое-либо учение, ему крайне важно с самого начала расставить правильные приоритеты в восприятии и отношении к языку практики как к новому для себя инструменту.

Язык — инструмент, едва ли не труднее он самой скрипки.
Можно бы еще заметить, что посредственность как на одном, так и на другом инструменте нетерпима.
П. А. Вяземский (поэт, историк, государственный деятель, 1792-1878)