Рассказы АнтИфа. Держать удар

   
Держать удар.
 
     Вот кошка — она, конечно, умная, хорошо нас приспособила к своим удовольствиям, верёвки из нас вьёт. Но человек умней!
Особо женского пола который. Скажем, лежит пушистая на подлокотнике кресла, дрыхнет без задних ног.
Хорошо ей до такой степени, что расслабится во сне, посапывает, мурлыкает тихонько, себе, для удовольствия. Голова свесилась, тело сползает, сползает… Шмяк на пол!
Но ведь умная? Потому лежит ровно, не шевелится, будто и не было ничего. Захотелось так, на полу полежать. Лишь через некоторое время оглядится - никто не видел? Исподтишка, да давай шёрстку вылизывать - типа всё, поспала, пора и макияж навести. Лицо сохраняет. А в свою пользу обратить такой прокол? Всё, ума уже не хватает, не женщина, не вышла умом.
    Сдали мы с Силёлей вступительный экзамен, идём по улочке, что к его дому. Довольные, весёлые,- сдали ведь. Поворот, прямая, перед домом, а с того конца - девушка. Ладная такая, ногу от бедра кладёт, голова гордо посажена, идёт, и как бы и не смотрит на нас. А мы не верим. Мы точно знаем — смотрит! А как не смотреть на редкую птицу — двух, эх! парней в морской форме? В степном городе? Смотрит! И точно, поближе подошла, косится, ну, искоса так, с поволокой и завлекательно. Улыбка Джоконды, загадочная, появляется, понравиться хочет. Вот видим, что хочет. Осталось метров пять, мы уже собрались в голос защебетать — Девушка, а девушка… - А у неё бац! Трусики, так резко, из-под юбки, да на щиколотки. Она небрежно переступила, трусики одной ногой на обочину, и ещё горделивее мимо.
     Я, в силу ехидства, хотел было пристыдить её, злая! Лишает нас столь волнительного момента, самим трусики снять, но… Силёля-то у нас бабник, а потому джентльмен! Ой, джентльмен! А может потому бабник, что джентльмен? Ну, не важно. Он, зная моё ехидство, так хряснул меня локтем под рёбра, что я и забыл сразу про ехидность, икать начал. А он хвать трусики, да за девушкой. Молча! Она ведь за поворотом скрылась.
      Ой, не знаю, не знаю, может и зря —  не догулял как бы, но у них трое детей, да и внуки уже бегают. Общаемся, а как не общаться? Оно, конечно, хоть и сомнительно, но всё-таки во время одного из «хорошо сидим» спросил я её. А как это так, рассказывай! Ну она и рассказала. Дело давнее, сидим хорошо, почему не рассказать? Ой, говорит, до сих пор стыдно! Иду, вижу парни, ничего себе так. Дай, думаю, познакомлюсь. Это сейчас не трусики, а нитки. И не заметит никто. А тогда же трусики были солидные, кое-что прикрывали. На резинках! Ну и подхожу к вам, а резинка возьми, да лопни. Трусики и упали. Ой! До сих пор стыдно!
     Нет, я, конечно, верю. Вон и кошка во сне падает. Только ведь я знаю, что человек умнее кошки. Особенно женского пола человек. Я ведь засёк её, давно, что она рядышком с Силёлей жила.
     А так — да! Верю!