С приветом из прошлого. Глава 24

Вероятно, рано или поздно всех нас посещают мятежные мысли о неисповедимости путей, о том, в каком процентном соотношении таинственный маршрут нашей жизни предугадан, а в каком - мы определяем его сами? В детстве моя мама часто говорила мне, что каждый из нас - сам кузнец своего счастья, и только много лет спустя я до конца поняла истинный смысл этого выражения. Оно касалось не физической, а духовной части человеческого бытия. Мы, действительно, самостоятельно выбираем - быть счастливыми или нет. И это состояние не всегда зависит от внешних обстоятельств.
Как часто мы годами бьемся в накрепко замурованные двери, в то время, как любые другие открываются нам одной лишь силой нашей мысли?!
Вот приблизительно нечто подобное происходило на 15-м году моей жизни, определившее мою судьбу на следующие десятилетия.
Холодным воскресным сентябрьским утром мы с мамой стояли на перроне вокзала. Проходящая электричка приняла нас в свои объятия и понесла дальше, навстречу приключениям.
Надо сказать, это был не первый мой визит в Ленинград . Город наш считался в те времена молодым и перспективным, часть его была укомплектована выпускниками Ленинградских вузов ( в их числе была и моя мама), для которых подобное распределение считалось большой удачей. Все приезжающие в течении короткого периода времени получали квартиры ( бесплатное жилье давали вплоть до 1990 года), зарплаты были высокими, местные заводы щедро раздавали премии и другие блага. Близость Ленинграда придавала особый культурный камертон. В местное ДК на гастроли приезжали ленинградские театры, в нашей шикарной Школе искусств, бело-мраморном здании с колоннами и фонтаном, часто выступали артисты ленинградской филармонии. Педагогический состав был не чужд высокой культуре, поэтому группе способных учеников и активных родителей ежегодно предлагались абонементы: сначала в филармонию, а позже - в Кировский театр, сегодняшнюю Мариинку. Приблизительно раз в два месяца на электричке мы отправлялись своей музыкальной стайкой на концерт в Ленинград. Моя мама, как обычно, пыталась угнаться за всеми зайцами сразу. Так как дневные концерты начинались после обеда, утром наша музыкальная команда попадала на какую-либо экскурсию. Мама обычно убегала по своим делам и в назначенное время встречала меня у выхода из музея.
- Быстрее, пойдем, я заняла очередь.
Поездки в Ленинград мама всегда проводила с пользой, успевая в свободное время основательно закупиться тем, чего отродясь не было в нашем городе. Я понимаю, что современным детям сложно в это поверить, но во времена моего детства обычная гречневая каша считалась серьезным дефицитом. А так как никакую другую кашу, кроме гречневой я не ела, то сначала мой папа, пользуясь должностью, доставал какие-то специальные талоны, а потом моя мама за эти талоны получала несколько пакетов дефицитного сокровища в специальном месте. Секретный магазин располагался на Малой Садовой, прямо напротив Елисеевского, Банковского института, где много лет спустя мне предстоит учиться и Дома радио, где еще до этого - посчастливится работать.
Но обо всех этих фактах своей биографии я тогда еще не догадывалась. Малая Садовая была в те времена шумной суетливой проезжей улицей. Пешеходной она стала в 1999м, в то время я уже работала на Итальянской и бежала на свои дневные эфиры и записи, спотыкаясь и перешагивая через горы взъерошенной плитки. Пару свободных часов до концерта мама полностью посвящала Гостиному Двору и ДЛТ, используя меня в качестве рядового в бесконечных баталиях за человеческие блага. Поэтому с наслаждением опускаясь в филармоническое кресло ровно за 5 минут до начала концерта, к его открытию она успевала мгновенно заснуть, даже если мы сидели в первых рядах и просыпалась лишь под громкие аплодисменты. В перерыве мы шли в буфет, где и я и мои подруги неизменно получали бутерброд с черной икрой, который стоил тогда двадцать две копейки. После этого программа считалась выполненный. Почему-то за пеленой времени отчетливо проступает лишь один концерт, который я хорошо запомнила. Это был 1982 или 1983 год, мы были на детской встрече с композитором Сергеем Слонимским.
Со сцены Малого зала филармонии музыкант увлеченно рассказывал о вдохновении, о творческом процессе, делился наблюдениями, демонстрировал свои детские пьесы. Я и сейчас помню то необычное, что стало для меня открытием. Я впервые поняла, что музыка может быть таким же языком, как и слово, что с помощью звуков можно описать любое явление природы, животное или человеческие чувства. Позже мне не раз довелось бывать в консерватории на открытых уроках Сергея Михайловича и общаться с ним, но я никогда никому не рассказывала, какое впечатление произвела на меня тогда эта рядовая филармоническая лекция.