С приветом из прошлого. Глава 38

Просматривая бегущие хроники Петрограда времен октябрьской революции, я постоянно ловлю себя на мысли, что где-то все это видела воочию.
В детстве я настойчиво расспрашивала своих бабушек, заставших XX век во всей своей красе: понимали они в те годы свидетелями каких исторических событий являются?
Тогда мне казалось чрезвычайно захватывающим жить в эпоху перемен, наблюдать, как рушатся империи и вершатся судьбы миллионов людей.
Не знаю, как отнесутся к моей идее современники, но меня не покидает чувство, что наше поколение пережило очередную революцию в России, и те, кому удалось дожить до сегодняшних дней, долгие годы несут в себе обыкновенный посттравматический синдром. К концу 1980х мы еще не чувствовали себя достаточно взрослыми, чтобы разбираться во всех хитросплетениях происходящего, но были вполне восприимчивыми наблюдателями.
Ленинград того времени, вероятно, как и Петроград 1917, был наводнен революционными элементами всех мастей. Я регулярно натыкалась в центре города на самые разные виды протестующих: от единичных пикетов, но тысячных демонстраций. Признаюсь честно, политика меня всегда мало интересовала. Будучи в глубине души обыкновенным гедонистом, подчиняющимся исключительно своим личным принципам, я трудно увлекалась какой-либо внешней борьбой. Кроме того, никаких противоречий с предыдущей эпохой лично у меня не было: мои родители имели все доступные блага в виде квартиры, машины, вещей, регулярных выездов за рубеж. Дома на кухне стоял новомодный кассетный магнитофон, привезенный мамой из Финляндии, по которому мои домашние и их гости регулярно слушали какие-то западные волны, я перечитала весь самиздат, лежавший в свободном доступе в родительской спальне. Однако публичных разговоров о свободе слова и демократии никто не вел. Наоборот, мама настойчиво убеждала папу вступить в партию, а он спокойно каждый раз говорил - нет. Мне и сейчас кажется удивительным тот факт, что мой папа, много сознательных лет занимавший руководящие посты, никогда не был коммунистом и даже не имел диплома о высшем образовании. Защита диплома в институте, где он учился заочно, пришлась на пуск завода, сроки, как всегда, горели и он не смог бросить свой коллектив, а позже - говоря современным языком, просто "забил болт". В партию же он не вступил по принципиальным соображениям. Только однажды он рассказал мне, как в детстве стал непосредственным свидетелем ареста своего родственника. В 1946 году ему было 9 лет, и он хорошо запомнил все, что видел.
А я навсегда запомнила анекдотную историю своего детства, когда папа, разъезжая днем по объектам, купил материал для дачи, а вечером попросил своего водителя отвезти его к нам домой. Утром на работу неожиданно нагрянула комиссия ОБХСС (был такой орган по работе с расхищением социалистического имущества). Оказалось, что уборщица увидела выезжающую за ворота директорскую машину со строительным материалом, сделала вывод, что директор ворует и бдительно позвонила по нужному телефону. Интересно, чтобы стало с ней в наши дни...
Впервые к серьезному осмыслению событий того времени я обратилась уже в середине 2000х, когда попала на экономический факультет СПбГУ. Ленинградский университет чрезвычайно гордиться своими знаменитыми выпускниками. Но мне, сидя вечерами на лекциях, почему-то думалось о другом. Я очень отчетливо поняла тогда, что эти люди жаждали перемен отнюдь не в целях " победы мирового пролетариата". У них в руках было самое серьезное оружие - знания. Да, те самые экономические знания об устройстве государства и движениях капитала. Они знали это не только в преломлении трудов Маркса и Энгельса, а в широком историческом контексте. Потому что отыгранная схема была стара, как мир. Вперед на баррикады отправились идейные идеалисты, умеющие красиво говорить и увлекать массы. Пока народ увлеченно открывал для себя новое, все старое беззастенчиво "пилили" "умные", до поры не слишком публичные люди.
Еще в 12 лет я запоем читала великий роман Маргарет Митчелл "Унесенные ветром". Вы думаете, что это - дамское чтиво? Ошибаетесь, прочтите повнимательнее, особенно монологи главного героя. Со страниц этой книги я впервые открыла для себя, что большой капитал быстро сколачивается лишь в эпоху перемен, когда рушится старое и закладывается новое. Наши "революционеры" знали это наверняка. Поэтому, перемены были особенно нужны.
Пасмурным осенним днем 1998 года я спешила по Грибоналу в консерваторию на занятия к своим ученикам. Неподалеку от Львиного мостика меня остановила съемочная группа какого-то зарубежного канала. Я не удивилась, потому что уже знала, что накануне где-то здесь была убита Галина Старовойтова. Когда меня спросили, что, на мой взгляд, это могло бы означать, я не задумываясь выпалила:
- Грядет эпоха перемен.....