Ирбис и Чёрный Шаман 15

Продолжение. Начало http://proza.ru/2020/01/05/593


Гл.15 Камлание Терхана

     Они населяют мир огромным количеством духов, благосклонных к ним или
     недоброжелательных; этим духам и демонам они приписывают причину
     явлений природы и полагают, что они одушевляют не только животных и
     растения, но и все неодушевленные предметы мира.
          Зигмунд Фрейд. Тотем и табу.
          III. 1. Анимизм, магия и всемогущество мысли.


Терхан подгонял коня: надо успеть до ночи смотаться домой, собрать необходимое, попутно промыслить зайца, вернуться на плато, и, подбросив тушку зайца кошке ирбиса, заставить её поесть и поспать. А утром отвадить от плато росомаху с волком.
След зайца на пологом склоне плато Терхан приметил, отъезжая. Но надо торопиться. Горный заяц-беляк далеко не ушёл. Для его добычи на обратном пути леснику хватило четверти часа.
Терхан всегда имел за плечом малокалиберный карабин «Соболь». Эта винтовка со съёмной оптикой и магазином на пять патронов предназначена для добычи мелкой дичи, но при выстреле в убойное место позволяла промыслить и волка, и более крупную дичь.
Хотя Терхан давно не шаманил, сборы для камлания были недолгими. Вернувшись на плато вторично, Терхан сообразил, что придётся здесь заночевать, так как короткий декабрьский день подходил к концу. Он быстро поставил палатку, собрал костёр. Чатхана отвёл к скалам и оставил под прикрытием большой мраморной плиты. Конь сразу принялся добывать из-под снега пучки промёрзшей травы. Такова способность этой породы сибирских верховых лошадей.
Без помощи горных духов не обойтись. Для предстоящего камлания Терхан прихватил сухие ветки можжевельника и тимьяна, известного на Руси, как чабрец, а у жрецов юга – как фимиам. Но горным духам милее другое зелье. К счастью, до темноты, сдвинув несколько небольших валунов, Елисеев успел отыскать корешок веха.
Дымом веха – растения, известного в Европе под названием «цикута», – можно и самому отравиться смертельно. Поэтому, готовясь к камланию, Терхан приморозил на мраморном валуне привезённые с собой священные рога оленя и набросил на них несколько цветных лент. Ленты привлекут духов, а шаману покажут направление ветра.
Озабоченный предстоящим действом, Терхан помнил, что за ним наблюдают бесстрастные видеокамеры приезжих журналистов. Ему бы не стоило раскрываться перед гостями со своим шаманством, но положение было безвыходным: здесь единственное место, куда он сможет привести хромую кошку.
Ударяя в бубен, шаман ритмично входил в то особое состояние, при котором его сознанию откроется окно общения с духами. Если те, конечно, заинтересуются, зачем они понадобились человеку, и если согласятся спасти кошку барса.
Вдыхая ядовитый дым, он не заботился о собственной безопасности. Ему важно было достичь поставленной цели. Выживет самка – будут и новые котята.
Наркотическая субстанция делала своё дело, и Терхан боялся впасть в беспамятство прежде, чем вызовет духов.
Прикрыв глаза, Терхан начал камлание. Нараспев, громко и внятно он произносил слова, всплывающие откуда-то из глубин его меркнущего сознания:

- Я, возвещающий. Я из Великой Степи. Я от горных вершин и от глубоких ущелий! Я, где солнце восходит кровавое. Я говорю вам: потомкам, отвергнувшим дикость, привлекающим смысл заката. Отвергающим бога огня, воды, неба… Я изрекаю: мои легкие – Небо, дыхание – Ветер, ум – бессловесность Степи и молчание Гор… да воссядет отныне во веки веков Князь Востока! Сумерки – ему имя. Я вызываю знак Пришельца.  Таг ээз! Таг ээз! Таг ээз!

Приоткрыв глаза, Терхан встретился взглядом с немигающими янтарными зрачками барса, и в тех загорелся жёлтый фосфор. Шаман вздохнул с облегчением: духи услышали!

Очнулся Елисеев от холода. Костёр догорал и едва дымился. Вокруг громоздились заплетённые космами тумана горные седловины и хребты, смутные, теряющиеся в ночи абрисы, подкрашенные невидимой луной. За ложбинкой на краю плато спуск в ущелье чернел страшной дырой, за которой таилось ужасное безвременье, окно в потусторонний мрак.
Он посмотрел на небо. Созвездие Большой Медведицы показало: полночь едва минула, до рассвета далеко. В декабре рассвет наступает поздно, а в горах – всего за пару часов до полудня.
Терхан удивился: он думал, что если давно не занимался камланием, то потеря сознания, погруженного в сумрак ядовитым дымом веха-цикуты, продлится дольше
 Пришло и удовлетворение: его организм оказался крепче, чем он полагал для своего возраста.
Однако, голова кружилась и сильно поташнивало. Терхан достал флакончик с отваром; в сумке жидкость замёрзла. Пришлось сунуть флакон за пазуху. Холод от флакона, пристроенного у солнечного сплетения, как ни странно, прекратил тошноту.
Включив фонарик, Терхан повёл лучом вокруг себя. На мраморной скале, свесив тяжелую лапу, лежала кошка снежного барса. Она спала. Дым веха ввёл в забытьё и зверя.
Терхан пощупал свесившуюся лапу. Похоже на вывих. Кошка не шелохнулась, лапа была расслаблена.
- Была выше меня, вот и получила… анестезию.
Охватив вывихнутый сустав барса двумя руками, Терхан скрестил пальцы и резким движением стиснул ладони. Вывих вправился со щелчком, отдавшимся в стиснутые ладони.
Кошка барса подобрала лапу под себя, но продолжала спать.
- Пора и мне…
Терхан подошел к палатке и откинул полог. Пахнуло теплом.
Удивлённый лесник направил луч фонарика внутрь. Заняв всё пространство небольшой палатки, там спала, посапывая, сытая росомаха.
- Вот сволочь, – усмехнулся лесник. – А мне куда деваться?
Он разбросал ногой золу потухшего костра и свистнул. Чатхан подошел и дохнул в лицо Терхану горячим паром. Елисеев заставил коня лечь, а сам прилёг между конём и палаткой на ещё тёплое место кострища, прикрыв одной попоной и коня, и себя.

Росомаха начала храпеть.
- Совсем обнаглела, – пробормотал Терхан, засыпая, – она ещё и храпит…

             Продолжение http://proza.ru/2020/02/27/1160


...