Глава Андропов продолжение

ИЗ романа " Миллиард на двоих".
«Ты никогда не решишь проблему, если будешь думать так же, как те, кто её создал»
                Альберт Эйнштейн
 
 
Автомобиль «Чайка» неспешно продвигался по Кутузовскому проспекту, когда зазвонил телефон спецсвязи. На проводе был первый заместитель комиссии партийного контроля ЦК партии, Андрей Петрович Мазур.
Андропов ждал этого звонка, но даже виду не подал, что уже в курсе, о чём пойдёт речь.
– Юрий Владимирович, добрый день!
– Добрый, Андрей Петрович…
– Хотел посоветоваться с вами по одному деликатному вопросу.
– Я к вам или вы ко мне? – Андропов взял паузу. В высшей партийной иерархии важными становились даже мельчайшие нюансы: кто кому позвонит первый, в каком кабинете пройдёт встреча. Ведь законов властной субординации, идущих ещё со времён Византии, никто не отменял и в империи «Развитого Социализма».
– Да, что вы, Юрий Владимирович! Давайте, я к вам… Если в обед, часам к двум, то как?
– Хорошо, жду… –  чуть подумав, отозвался Андропов и положил трубку.
Конечно, он – кандидат в члены Политбюро, руководитель самой влиятельной спецслужбы мира – не должен лично ездить в комитет партийного контроля. Но Мазур – это совсем особый случай… Однополчанин Брежнева, его личный друг по охоте и другим походам, скрытым от посторонних глаз. А главное, Мазур имел «прямой выход к уху» дряхлеющего генсека. Что крайне важно: общая ситуация ухудшалась с каждым годом. Точнее даже – с каждым месяцем!
Борьба за лидерство внутри самого ЦК и Политбюро набирала обороты, а иметь в союзниках человека, обладавшего полнотой информации персонально о каждом партийце в стране – дорогого стоило! Даже для него, руководителя могущественного КГБ.
…Очень болела правая почка. Андропов периодами страшно мучился от невыносимых болей, что отравляло жизнь. Но он, усилием воли, перебарывал себя, соблюдая строжайшую диету и организованный ритм жизни…
Вот и сегодня – с утра ныл бок, и это мешало полностью сосредоточиться на работе с документами, что настоятельно требовалось срочно просмотреть.
Юрий Андропов имел привычку много читать: в день тщательно изучал до шестисот страниц документов! При этом вычленяя те места, где требовалось принять неотложные решения. А также особо подчёркивая всё то, что могло послужить вспомогательной информацией для данного процесса. Руководитель КГБ являлся типичным продуктом системы, требовавшей тотального вовлечения в её круговерть! «Человек системы» уже не имел свободного времени – ни на личные дела, ни на полноценный отдых.
…Мазур приехал через час. Андропову стало интересно, с чего тот начнёт разговор. Ситуация, в которой неожиданно оказался Мазур-младший, являлась, на первый взгляд, банальной. Но при внимательном рассмотрении её можно повернуть куда угодно: от признания «молодым принципиальным коммунистом», до получения клейма «пьяного дебошира, бросившего дерзкий вызов командиру». Последнее – для человека в погонах означало неминуемый трибунал.
Андропов знал, что Мазур тяготел к старой когорте «Днепропетровской команды», был очень близок с первым секретарем ЦК компартии Украины Щербицким и ЦК Казахстана Кунаевым. (Оба считались любимцами Брежнева, но доставляли большую «головную боль» Андропову!)
– Не буду о делах, Юрий Владимирович. Хочу просить совета по личному делу. Вы, наверное, знаете: у меня сын, Николай, служит в Сибири… – здесь Мазур сделал паузу и внимательно посмотрел в глаза Андропова. Но тот не проронил ни слова, всем своим видом демонстрируя полное внимание.
Немного помолчав, Мазур продолжил.
– Там у него конфликт вышел с непосредственным начальником. Одним словом, Юрий Владимирович, нужен совет, как эту ситуацию наилучшим образом разрешить! Так, чтобы парень мог или спокойно продолжить службу, или вернуться в Москву.
И тут, голос Мазура дрогнул.
– Боюсь за него… Чёрт же меня дёрнул отправить парня в тьму-таракань! Эти уголовники, чего доброго, ещё и убить парня могут. А он же у меня единственный: жена не переживёт! Она и сейчас-то себе места не находит… Что делать, Юрий Владимирович? Посоветуй…
Мазур перешёл на «ты» – это означало высшую форму доверия.
Андропов, сидя прямо напротив собеседника и глядя на него сквозь линзы очков, помнил, конечно, как тот на все донесения генсеку о безобразиях Щербицкого или Рашидова – аккуратно прикладывал другие бумаги, что стремились полностью завуалировать все обозначенные нарушения.
Но их основные расхождения с Мазуром касались личности Амина. Хотя напрямую вопросы внешней политики и не касались комиссии партийного контроля ЦК – но, как было известно, Брежнев обсуждал со своим закадычным приятелем и подобные «кадровые вопросы». А ведь Амин фактически разгромил создаваемую годами резидентуру КГБ в Афганистане! Андропов, не имея прямых доказательств, был абсолютно уверен, что ставленник СССР в Афганистане работает на ЦРУ. Но Мазур упрямо поддерживал ту группу в ЦК и Политбюро, что выступала против вторжения в Афганистан. 
Но хорошо, что с этой минуты ещё одним оппонентом станет меньше! Тем более, что решение по Мазуру-младшему у Андропова уже имелось.
– Хорошо... Я разберусь в этом вопросе и позвоню. Мы же обязаны помогать друг другу.
Андропов пожал протянутую руку, ощутив её легкое дрожание. Во власти друзей не бывает – но существуют взаимные интересы, что нужно вовремя вычленить и удачно объединить. Это и есть настоящая политика!..
«Какой тут, к чёрту, развитой социализм? Мы ещё и до Византии-то не доросли!» – усмехнулся про себя Андропов. Он проводил до дверей своего гостя и вернулся к рабочему столу.
Ждали дела государственной важности – на столе лежала папка со сводками из всех частей света. Самые тревожные донесения приходили по линии Первого главного управления, из Афганистана.
Резкая боль словно лезвием полоснула вдоль всей спины. В глазах помутнело… Андропов, превозмогая боль, нащупал рукой в кармане костюма коробку с таблетками. «Только не сейчас, только не сейчас!» – пульсировало в голове. Но коварная болезнь сама решает, когда ей расправить чёрные крылья. Боль стремительно нарастала. «Что-то не то…» – пронеслось в голове.
Леченье не помогало! А ведь ещё предстояла поездка в Афганистан, чтобы самому оценить «на местности» всё то, что там происходило! Но почки совсем отказывались работать, а глубокие обмороки становились всё чаще и глубже. 
…Андропов не верил ни в бога, ни в чёрта – будучи уверенным, что люди сами творят судьбу. Но, являясь глубоко идейным партийным ортодоксом – в силу своего шаткого здоровья был лишён многих радостей жизни. Он полностью отказался от алкоголя. И потому не мог участвовать с высокопоставленными товарищами по партии в коллективных охотах и посиделках – с принятием горячительных напитков и пением украинских песен, которые так любил генсек Брежнев ещё по Днепропетровску. Единственное, что он мог себе позволить для необходимой релаксации – так это лесные прогулки и внимательное прослушивание переклички птиц.
Всё своё время Юрий Владимирович посвящал работе. Ежедневно приезжал на Лубянку к девяти утра, а уезжал в девять вечера. Даже час обеденного перерыва – в отдельном кабинете спецстоловой превращал в традиционные короткие совещания со своими заместителями. Ел только овощные котлеты, что специально для него готовили на пару. Услужливые замы тоже делали вид, что они, мол, также не большие любители всего жареного и мясного. Потому и уходили с обеда голодными, зачастую добирая необходимые калории уже у себя в кабинетах – перекусывая бутербродами с колбасой под чай или кофе.
…Андропов чётко понимал: надвигаются серьёзные потрясения. И это будет не пресловутая война с мировым империализмом! Дела обстояли куда хуже: страна всё глубже и глубже погружалась в неуправляемость, трещала по швам. Пока ещё кое-как удавалось удерживать в рамках Варшавского договора друзей по социалистическому лагерю. Но с каждым годом становилось всё сложнее содержать эту огромную махину, что как гигантский пылесос высасывала из Центральной России финансовые и человеческие ресурсы.
Он прекрасно видел и понимал, что старые маразматики – типа Суслова, да и самого Брежнева – всё сильнее теряют связь с реальностью. Которая на сегодняшний день была такова, что всё, что в стране с таким трудом создавали долгие десятилетия – летит прямиком в тартарары. И если сегодня не предпринять решительных действий – очень скоро всё может просто рассыпаться, как карточный домик.
Помня уроки Венгрии 1956 года, а потом и Чехословакии – Андропов понимал, что любой либерализм должен быть задушен ещё в своём зародыше. Вот сейчас потихоньку разгорается «крамола» в Афганистане. А если страны НАТО откроют там свои базы? Этого, конечно, допустить нельзя – допустить чужаков на исконную зону советского влияния.
Какой должна стать новая политика страны? Он не знал ответа на этот вопрос… Жизненный опыт говорил лишь о том, что единственным кардинальным решением всех проблем стало бы заявленное некогда партией «установление диктатуры пролетариата во всех странах мира»! Но ведь это являлось лишь декларативной утопией.
«Обладая таким мощным партийным аппаратом и огромной армией спецслужб – пока что не можем достроить нормальный социализм в отдельно взятой стране… Как же тогда собрались выстраивать его во всем мире?!» – порой сокрушался Андропов.
Чтобы добиться хотя бы сохранения равновесия всех мировых сил, необходимо ужесточение партийного и советского контроля, наведение порядка в трудовых коллективах. И, прежде всего, требовалось повысить ответственность и уважение к закону во всех социальных стратах.
Увы, главные саботажники сидели в стремительно дряхлеющем Политбюро! И эта полусгнившая «Днепропетровская мафия» – своим бездействием вела хвалённый «развитой социализм» к краху!
Но кроме партии – не существовало другой силы, что сможет удержать всю эту массу народов и стран в одном соцлагере. Значит, необходимо реформировать саму партийную систему!
Замигала красная кнопка…
– На проводе первый секретарь Ставропольского обкома, Михаил Горбачёв.
– Соединяйте! – коротко бросил Андропов.
После пятнадцати минут разговора с Горбачёвым, Андропов снова погрузился в размышления. Таблетка начала действовать, боль понемногу отступала.
В ближайшее время ожидался короткий отпуск в Кисловодске – в городе, который он так любил. Долгожданная возможность побыть одному, погулять по терренкурам, да послушать щебетание птиц. Его всегда встречал Михаил Горбачёв, умевший всё организовать «на высшем уровне». Хваткий малый, хотя ещё и достаточно молодой. Надо бы присмотреться к этой кандидатуре повнимательнее…
Андропов ясно понимал, что время Брежнева подошло к своему финалу. Но кто возглавит партию, а значит – поведёт этот грозный, но неповоротливый государственный корабль в завтрашний день?
Ему всегда нравился первый секретарь Ленинградского Обкома Григорий Романов. Как секретарь ЦК, тот курировал военно-промышленный комплекс, хорошо знал промышленность и всё, что с ней связано. Неплохая кандидатура… Но Романов слыл ярым антисемитом, вызывая огромное раздражение у культурной и научной интеллигенции. Да и сломить зависть со стороны первых секретарей союзных республик – будет не просто!
«Ладно, поживём-увидим…» – в очередной раз промелькнула спасительная мысль.
…Юрий Владимирович надел очки и погрузился в чтение документов с грифами «сов. секретно».

Продолжение следует ..

Художник А.Лютенко" Ярмарка тщеславия ".Холст 90х100.Масло .