2. Проня Прокоповна. Все впереди

автор: Проня Прокоповна


        По пути с работы домой я собиралась зайти в супермаркет, но жизнь порой жестко корректирует мои планы. Сердце вдруг забилось, как вольная птица в клетке, в висках застучало отбойным молотком, в ушах зашумело, а асфальт вздыбился, намереваясь ударить меня по лицу. От худшего меня спас какой-то незнакомый парень, он поймал падающую меня, оттащил на стоянку и запихнул в шикарную машину. Все это время он материл меня различными словами, самыми приличными из которых были «жирная свинья» и «свиная туша». Не буду скрывать, я полная, возможно, даже чрезмерно, но таких эпитетов уж точно не заслужила. Но возненавидеть хама мешал его благородный поступок – если бы не он, я валялась бы у стоянки без сознания с разбитым лицом, пока… даже не знаю, пока что. Наверно, пока мимо не пройдет другой парень, которому не все по барабану.

         - И что, бабка Нинель, делаем дальше? – поинтересовался мой спаситель. – Помирать ты передумала, но тебе явно не помешает принять волшебную таблетку. Примешь, и я отвезу тебя домой, даже бабла с не стребую, потому что у меня сегодня отличное настроение.

         - У меня тоже, - ответила я. – Было. Надо купить…

        - Таблетку? В супермаркете есть аптека.

         - Нет. Яблоки, хлеб и колбасу.

         - Не вопрос. Иди, покупай, - он распахнул дверцу.

         - Не могу, - отказалась я.

         - Выбирай: аптека, больница или домой. В кино, ресторан или парикмахерскую не повезу. Или вообще вали отсюда, это наилучший вариант.

         - А откуда вы меня знаете? – осторожно спросила я.

         - Я тебя впервые вижу. Лучше бы и сейчас не видел.

         - А имя?

         - Карточку твою посмотрел. Не боись, бабка Нинель, на место ее положил. Так куда едем?

         - Домой, - решила я. – А завтра схожу в поликлинику.

         - Вот же дура! Откладываешь все на потом, а жизнь-то не останавливается, мимо проходит. В какую, блин, поликлинику?

         - В районную. Адрес…

        - Рот закрой, бабка. Сам в навигаторе найду.

           Машина тронулась с места совершенно бесшумно и мягко покатила в сторону поликлиники. Парень включил какую-то отвратительную музыку и начал не в такт мелодии трясти головой. Я терпела и смотрела вперед.

         Наконец, приехали. Он вынул меня из машины и поволок в поликлинику. Я постоянно спотыкалась, но упасть он мне не дал и тут.

         - Ты зачем, дура старая, такие каблуки носишь, что ходить без поддержки не можешь? – зло прошипел он.

         - Для красоты, - растерянно пискнула я в ответ.

         - Думаешь, свиная туша бывает красивой? Спорим, что у тебя минимум полгода мужика не было, несмотря на каблуки и косметику, как у юной шлюхи?

         Мужик у меня был и есть, причем официальный, уже целых двадцать восемь лет, Колей звать. И дочка с внучкой тоже, они, правда, живут в другом городе. Но хам-то имел в виду интим, и в этом смысле он даже преуменьшил срок втрое, но признаваться в этом я не собиралась, так что промолчала.

         - К какому тебе врачу? К венерологу? Зря ты, что ли, каблучищи напялила? Хотя нет, ты даже на каблуках не его клиент. Давай к терапевту. Или, как его… короче, семейному доктору. А он тебя уже пошлет, куда нужно. Может, в задницу, а может, к узким специалистам, как вон там написано.

         У кабинета терапевта стояла огромная толпа, все с талончиками, время на которых прошло часа три назад. На трех стульях сидели беременная, старушка и мужчина.

         - О, отважный рыцарь сейчас уступит место прекрасной даме.

         Парень взял сидящего за плечи и переставил его к стене, а меня пристроил на стул. «Рыцарь», глядя на меня, что-то бурчал.

         - Не верит, бабка Нинель, что ты прекрасная. Говорил тебе, что каблуки жиртрест не украшают, а ты не верила. Жди, сейчас с доктором договорюсь и сдыхаюсь тебя, наконец.

         Возмущенная очередь пыталась его не пустить, но он их многоэтажно обматерил, какому-то мужичонке, который продолжал возражать, показал кулак, и вошел в кабинет. Примерно через полминуты вышел, ведя под локоть другого мужичонку, одетого в штаны и держащего рубашку и пиджак в руках.

         - Доктор меня прослушивал, - жалобно говорил он.

         - Музыкант, блин! Прослушивание закончишь позже, - утешил его мой сопровождающий и перенес меня в кабинет.

         - В верхней одежде нельзя! – завопила медсестра. – Это в гардероб надо!

         Парень стащил с меня пальто и шапку, вручил их ей и повелел отнести в гардероб. Он уже собрался уйти, но я остановила.

         - Молодой человек, я хочу узнать ваше имя и поблагодарить вас за все, что вы для меня сделали.

         - Имя мое, бабка, тебе без надобности. А если хочешь проявить благодарность, то забудь меня, а если мы вдруг случайно где-нибудь встретимся, ни в коем случае меня не узнавай.

         Этот парень ярко вошел в мою жизнь, и не менее ярко ее покинул. Я не понимала, почему он так странно себя вел. Его слова совершенно не сочетались с его поступками.

         - Это ваш внук? – мрачно спросил седовласый терапевт. – Он, между прочим, назвал меня старым педерастом!

         - Он не прав, - ответила я. – Вы совсем не старый.

         Медсестра заржала, лицо семейного доктора перекосилось, а я поняла, что угодила в девятый круг медицинского ада. Причем сопровождающего, способного решать вопросы, при мне больше не было. Впрочем, укол, вернувший давление к норме, и больничный на три дня я получила. Хоть и маленькие, но все же житейские радости.

         Домой вернулась на такси, о маршрутке даже думать было страшно. Коля с порога обрадовал – едет в очередную командировку, поезд сегодня ночью. Опять надолго остаюсь одна. Правда, он пообещал кровь из носу вернуться к моему дню рождения, все-таки юбилей, полтинник, это серьезно. Но я не маленькая, прекрасно понимаю, что не все от него зависит, не он один это решает. Отказаться от поездки нельзя, он тут же потеряет работу, а в его возрасте найти новую со сравнимой зарплатой, прямо скажем, невозможно. Помогла ему собрать вещи да посадила в такси, так ни слова и не сказав о поликлинике и о том, как я туда попала.

         Потом три дня я сдавала мыслимые и немыслимые анализы, далеко не все из них бесплатные, прошла флюорографию и осмотры у гинеколога и хирурга, и снова попала в очередь к пожилому доктору, которому по невнимательности приписала нетрадиционную ориентацию. Увы, теперь очередь пришлось выстаивать, как все.

         - Что я могу вам сказать, голубушка? – молвил доктор. – У вас классические симптомы: сердечко бьется, как сумасшедшее, дышать вам порой нечем, потеете, когда не жарко, давление скачет, на людей без причин набрасываетесь…

        - Только на мужа.

         - Бедный муж. Климакс у вас, голубушка. Вся симптоматика как из справочника скопирована. Месячные последний раз, небось, давно были?

         - С год назад.

         - А я что говорил? Сам климакс, увы, не лечится, медицина тут пока бессильна. Но давление я вам так-сяк стабилизировал, а остальное, что анализы выявили… Повышенная кислотность в желудке, в моче сахара больше, чем я в чай кладу, хирург там что-то в суставах обнаружил и УЗИ что-то нехорошее показывает… С этим можно жить. А вот другое… Тот юноша, который поименовал меня старым педерастом, называл вас свиной тушей и…

        - Жирной свиньей, - подсказала я.

         - При мне он выразился иначе. Он употребил выражение «свинина повышенной жирности». Так вот, голубушка. По форме это отвратительное хамство, но по сути верно. У вас вопиющий перебор веса. Лишних килограмм пятьдесят. Это очень, очень негативно влияет на весь организм. Выбирайте, Нинель Семеновна: или я кладу вас в стационар, и будем вас как следует лечить, это выйдет долго и дорого, или закрываю больничный, выписываю вас на работу, и живите и дальше свиной тушей, сколько вам отпущено судьбой.

         От доброго доктора я ушла с закрытым больничным и списком препаратов, которые я должна купить в аптеке и принимать трижды в день каждый. Когда узнала цены, список полетел в урну, составив там компанию не менее, чем десяти подобным спискам.

         У Коли в командировке что-то не ладилось, он все никак не мог закончить свои дела на объекте и вернуться. А мой день рождения, не побоюсь этого слова, юбилей, неотвратимо приближался. Каждый день я ему звонила по два-три раза и спрашивала, когда же он вернется. Вскоре он даже не ждал, пока я договорю вопрос до конца, а едва услышав «когда», начинал материть меня не хуже того хама, который отвез меня в поликлинику. Я тоже в долгу не оставалась. Через небольшое время уже ни о чем его не спрашивала, а сразу его материла, попутно рассказывая, как он сломал мне всю жизнь, и длинный список, что с ним в ближайшее время должно произойти, чтобы вселенская справедливость восстановилась.

         - Кому вы все это желаете? – прозвучал незнакомый мужской голос, когда я в очередной раз стала задыхаться и на несколько минут замолчала.

         - А вы кто такой?

- Бригадир я здешний. Сергеич меня звать. Смотрю вот, телефончик в бытовке лежит, а по нему дамочка матюкается, как малолетняя шалава. Так кому это надобно анус порвать? Что вообще такое этот анус?

         - Сергеич, это Коляна командировочного телефончик, - подсказал кто-то бригадиру. – Говорит, работать невозможно, когда телефон у него. Ему баба звонит непрерывно. Вот он и ждет, пока она позвонит, а тогда кладет телефончик на стол и идет работать.

         - Да ну! Звездишь!

         - Да гадом буду!

         После этого звонить я перестала. Просто плакала где-то в уголочке, никого не отвлекая. Так и дожила до проклятого юбилея. Попыталась утром ему дозвониться, но Коля постоянно был вне зоны доступа. Лучше бы и не пыталась.

         В честь моего юбилея шеф расщедрился. Снял банкетный зал какого-то нового ресторана, и оплатил ужин с выпивкой каждому сотруднику. Странный тип. На поднять мне зарплату, а она у меня крохотная, денег у него нет. А на такие царские жесты – сколько угодно.

         Хотелось напиться в дым, но при сотрудниках я давно научилась сдерживаться – всегда вежливая, всегда спокойная. Может, потому мне и зарплату не поднимают. В общем, пила я мало. Когда другие опрокидывали рюмки, я делала крохотный глоток. Да и тосты звучали такие, что перехотелось пить, захотелось выть. Едва ли не каждый, улыбаясь, говорил о том, что я прожила половину жизни, и… Я тоже улыбалась, скрывая желание швырнуть в произносящего тост бутылкой. Или в произносящую. Почему-то слушать это от женщин было противнее. Десять лет назад, когда мне исполнилось сорок, звучали точно те же слова про половину жизни. Зачем тратить время на выдумывание чего-то нового, когда все уже выдумали до нас?

         Праздник был в самом разгаре, когда меня в очередной раз прихватило. Дышать нечем, сердце-птица пытается вырваться из клетки, грудной, разумеется. И остальные симптомы на месте. Юля, моя сотрудница, тоже дама под полтинник, но гораздо стройнее, отвела меня в какую-то комнату, там уложила меня на диванчик. В этой комнате явно сперва страстно целуются, а потом на диванчике делают то, что и положено делать после страстных поцелуев. Все для удобства клиента, любой каприз за ваши деньги, в нашем случае за деньги шефа. Я рухнула на диван, проглотила таблетку от давления, и стала ждать, пока отпустит. А меня все не отпускало и не отпускало.

         - Скорую вызывать нельзя, - сказала Юля. – Ты пила, и от тебя несет. Медики это запротоколируют, потом неприятностей не оберешься. Езжай-ка ты домой, подруга, там и определишься, что делать дальше.

         - Надо хоть попрощаться…

        - Кому надо? С кем? Все уже давно забыли, что ты на свете есть, не говоря уже о том, что в этом ресторане была. Уходи по-английски. Давай помогу встать.

         Помогла. Я с трудом, но поднялась на ноги. И тут она обнаружила, что вся моя одежда насквозь промокла. Да, один из симптомов – повышенное потоотделение. Доктор говорил. Но в этот раз получилось уж слишком повышенное.

         - Ищи во всем хорошее, - посоветовала Юля. – Люди дорогущие препараты горстями жрут, чтобы пропотеть и похудеть, а у тебя это бесплатно вышло.

         - Что вышло? – в ушах звенело, я плохо ее понимала.

         - Лишний жирок вышел. В виде пота. Но так ты не можешь никуда ни идти, ни ехать. Простынешь, пневмония, и песец. Ты и так не сильно-то здоровая, а на улице морозец крепкий.

         Срочно вызванная сюда официантка, или кто она там, предложила быстро просушить одежду у кухонной печи, а пока сушится, замотать меня в одеяло. И принесла одеяло. Я не понимала, откуда в современном ресторане печь с открытым огнем, но ничего спрашивать не хотелось. Сняла с себя все и укуталась в одеяле, оно неожиданно оказалось приятным на ощупь и теплым. Прилегла на диванчик, а дальше ничего не помню. Наверно, глотков спиртного все-таки оказалось для меня слишком много.

         Разбудил меня муж. Я не сразу поняла, где я. По самочувствию – если не в морге, то минимум в реанимации. Рот напрочь пересох, голова трещит, да еще и тошнит здорово. Лежу я на одеяле, не том, в которое в ресторане куталась, а оно, в свою очередь, лежит на полу. Под головой подушка, другим одеялом, тоже не тем, я укрыта. Не так все и позорно. Но жить все равно не хочется.

         - Встать сможешь? – спросил он. – Или хотя бы сесть?

         С его помощью так-сяк села. Оказалось, что я абсолютно голая. Но не супруга же стесняться. Он мне протянул кружку пива, проглотила разом, и стало чуток полегче.

         - Это сколько же ты приняла на кило живого веса? – мрачно поинтересовался он.

         - Не помню, - беззаботно ответила я. – Кто там считал! Почему я на полу?

         - А кто бы тебя на уровень кровати поднял? Я уже не юноша такие тяжести таскать. А грузчиков нанимать как-то несерьезно.

         - Это ты меня раздел?

- Нет. Так и было. Кстати, одевайся. Сейчас твоя подруга явится, Юля. Звонила, что уже едет.

         - Зачем? Я же на работу пойду, как бы плохо мне ни было. Там бы все и порешали.

         - У нее и спросишь. Одевайся.

         - А где моя одежда? В которой я была вчера?

         - Не видел тебя вчера одетой. Разве что в одеяле. А пальто, шапка и какие-то мокрые тряпки, увязанные в узел, валяются в коридоре. Потом с ними разберешься.

         Тут и звонок в дверь. Я, как смогла, вскочила и надела приготовленные мужем халат и тапочки, а он пошел открывать и вернулся в комнату с Юлей.

         - Ну, вы вчера и учудили! – с неодобрением сказала она. – Тебе, наверно, не хочется идти на работу?

         - Не хочется, - призналась я. – Но надо.

         - Шеф сказал, не надо.

         - Ой, как хорошо! – обрадовалась я.

         - Не так и хорошо, Нина. Завтра тоже не надо. И вообще больше никогда не надо. Ты уволена. Я привезла твои вещи. А ты там не появляйся. А то шеф может…

        - Так тот козел – твой шеф? – спросил Коля.

         - Что ты натворил? – мое сердце провалилось куда-то вниз, я с ужасом ожидала ответа.

         - Ты лежала голая на диване, а он на тебя смотрел и ржал.

         - А я?

         - Пусть это останется для тебя тайной.

         - Ты с ним заигрывала, - открыла часть секрета Юля. – Не скажу, как.

         - Я потребовал, чтобы он прекратил, а он мне заявляет, что я зря беспокоюсь, никого эта голая гора жира не интересует.

         - Вот сволочь! – обиделась я.

         - И я так сказал, только более развернуто. А он меня за это по лицу ударил. Ну, я ему и показал разницу между кулаками инженера-наладчика и его жалкими кулачками.

         - Он охранников позвал, - продолжила Юля. – Только они к тому времени уже упились и ничего не могли. Их он, наверно, тоже уволит.

         - Как ты вообще там оказался?

         - Приехал вчера, тебя нет, - начал рассказывать Коля. – Телефон твой говорит «вне зоны доступа».

         - Я его отключила, - пояснила я.

         - Начал обзванивать твоих знакомых, кого только знаю – говорят, где-то днюху отмечаешь, а где – никто не в курсе.

         - Той же Юле почему не позвонил?

         - А у меня есть ее номер? Тут она сама мне с твоего телефона звонит. Сказала, что тебя надо срочно забирать, и сказала, откуда. Я и приехал, - подытожил Коля. – Так что с днем рождения, Ниночка!

         Я не сильно расстроилась из-за увольнения. Платили мне не мало, а очень мало. Добытчиком у нас был Коля. Но вечером я узнала, что все гораздо хуже. Коля приехал, бросив все. Оборудование так и не наладил. Его шеф позвонил на объект, и бригадир Сергеич объяснил, что Коля не смог ничего сделать, потому что ему постоянно звонила его баба и отвлекала от работы. Разбор полетов тоже закончился увольнением.

         Так мы и остались без доходов. Кое-что у нас было отложено на черный день, но тут черная полоса уж очень затянулась. У Коли золотые руки, но кому здесь и сейчас нужны золотые руки, да еще и предпенсионного возраста? Разве что той фирме, откуда его поперли. Но туда его уж точно не возьмут. А обо мне и говорить нечего. Позвонила дочке, пожаловалась, но она сказала, что помочь не сможет, она не работает, а зять еле зарабатывает на них с внучкой, да и не любит он нас. Разово она может что-то подкинуть, но постоянно – нет.

         Какую-то мелочевку Коля время от времени все же перехватывал – кому-то старый пылесос, еще советский, починит, кому-то компьютер, кому-то разваливающиеся «Жигули». Но этого мало на что хватало. Я погрузилась в субсидии, пособие от службы занятости и попрошайничество в благотворительных фондах. Тоже иногда какие-то крохи домой приносила, или хотя бы снижение неподъемных коммунальных платежей.

         И тут в офисе какого-то фонда у меня внутри будто что-то взорвалось. Я сперва села на пол, потом легла, но меня не отпустило. Скорая отвезла меня в больницу, там молоденький хирург посмотрел на меня и на рентгеновский снимок и сказал, что у меня жуткая опухоль, и его опыт подсказывает, что она злокачественная. Примчавшийся на такси Коля на том же такси повез меня в онкологический диспансер.

         Тамошний хирург-онколог заявил, что операция нужна срочно. Приступы боли становились все сильнее, так что я с ним охотно согласилась. Пусть что хочет делает, лишь бы этот кошмар прекратился. Но нужно было заплатить, причем за срочность плата выше. Сперва заплатили в какой-то еще один благотворительный фонд при диспансере, но хирург сказал, что фонд его не интересует, его интересуют живые деньги. И анестезиолога тоже. Коля позвонил дочке, она же обещала разовую помощь. Надо отдать должное, его телефон пискнул очень скоро, сообщая, что на его почти пустую карточку капнула запрошенная сумма.

         Он помчался к ближайшему банкомату, а я сидела на стуле, сидела, а потом не смогла сидеть и легла на пол, содрогаясь не хуже эпилептички. Подбежал какой-то медик, завопил «Что происходит?», я ничего не смогла ответить. Потом он меня ощупал, громко выкрикнул слово, обозначающее женщину непристойного поведения, и разорвал на мне одежду. А может, разрезал скальпелем.

         Когда Коля вернулся с деньгами, он увидел, как я лежу на полу, полуголая, окровавленная и кормлю грудью новорожденного. Первым делом он прикрыл меня своим пальто.

         - Ну, ни фига себе! – заржал он. – Так ты беременная была? Вот это номер! Ну, ты, Нинка, даешь! Класс! И эти вымогатели из хирургии обломались. Я им теперь ни копья не дам. Может, и из вонючего фонда денежки обратно выдерем. Короче, мальчик или девочка?

         - Сын. Но я не понимаю, чему ты радуешься. Мы с тобой больше двух лет без секса. Это в том ресторане произошло. Я все сняла, чтобы просушить одежду, а какая-то сволочь воспользовалась. Не шеф, конечно, ему только пальцами щелкнуть, и любая юная красавица ему даст, иначе с работы вылетит. Зачем ему я? Но там и другие скоты были. Мало того, что ребенок от пьяного зачатия, так еще и неизвестно от кого!

         - Почему пьяного? – Коля заржал еще громче. – С твоим весом нужен бочонок водки, чтобы как следует проняло! А я как раз трезвым был.

         - Ты-то тут при чем? Ты же не можешь!

         - Могу, с чего ты взяла?

         - А почему раньше не…

        - Потому что у тебя вечно голова якобы болела. А мне не двадцать, гормоны не бродят, в общем, не очень-то и надо. Но тогда, после ресторана, ты так лукаво на меня посмотрела, облизнулась и сказала…

        - А ну, прекратите балаган! – потребовал медик, принимавший роды. – Ваша половая жизнь или ее отсутствие тут никого не интересует! Мамаша, вас надо отвезти в роддом, но у нас нет подъемного крана. Как вас погрузить в машину? Хоть в какую-нибудь. Надеюсь, Белаз не понадобится.

         - Нинка, начинаем новую жизнь?

         - Вторую ее половину. А ты не сильно удивлен.

         - От тебя можно ожидать чего угодно. А ведь если бы я не забил на ту командировку, этого бы не было! Ты, кстати, тоже не сильно удивлена.

         - Я считаю замену рака в терминальной стадии на роды очень удачной.

         - Я тоже.

         - Может, потом поймем, что ошиблись..

         Тяжело нам будет, но прорвемся как-нибудь. Мы и не такое пережили, и ничего. Так что у нас еще все впереди. Или, по крайней мере, кое-что.

         Зазвонил мой телефон. Дочка.

         - Мама, как дела?

         - Дела, дела… Родила!

         - Мама, я серьезно.

         - Я тоже. У тебя братик. Очень похож на тебя в его возрасте. Сейчас кормлю его грудью. Как ни удивительно, у меня есть молоко.

         В трубке раздались всхлипы.

         - Чего ревешь? – услышала я голос зятя.

         - Мама перед смертью окончательно сошла с ума.

         - Тю! Так уже давно. А ты только заметила?




© Copyright: Конкурс Копирайта -К2, 2020
Свидетельство о публикации №220010900515 


обсуждение - http://www.proza.ru/comments.html?2020/01/09/515