Война со своей армией, а не с вражеской

Слабонервные, пожалуйста, не читайте. Текст имеет отношение к теме «дедовщины» в Российской армии. Возможно, это будет полезно тем, кто подлежит призыву, растит сыновей или собирается стать профессиональным военным.{внутри фигурных скобок будут подлинные истории, но с вымышленными именами}

Я служил достаточно давно, чтобы эта информация кому-либо повредила, и слишком недавно, чтобы что-то за это время заметно изменилось. Служил около года на космодроме Плесецк в 2003-04 годах в должности электрика. Это позволяло много и свободно перемещаться по локациям космодрома и наблюдать не только ракеты-носители, но и внутреннюю жизнь части. Космические войска отличаются от других тем, что количество офицеров в части превосходит число солдат-срочников. Офицеры имеют высшее техническое образование, а почти все солдаты – среднетехническое и выше. Но неуставные отношения, насилие, оскорбления, превышение полномочий, угрозы, воинствующий национализм, воровство, вымогательство и не только - я видел каждый день.

{ко мне подошёл Петров. Он служил в роте Y, где были самые жёсткие условия - почти как в тюрьме. Офицеры управляли солдатами не на прямую и не через сержантов, а через группировку жестоких садистов. Те не имели полномочий, но, поддержанные «отцами-командирами», действовали как охранники в концлагере.
Петров нервничал, озирался, попросил отойти и переговорить.  Он попросил достать ему немного карбида [1]. Карбид лежал в сотне метров от нас, у строителей. Это означало: Петров не знает, как выглядит то что он ищет. Спрашиваю его, зачем ему нужно? Вещество-то небезопасное. Петров рассказал свой план. Принять карбид внутрь, чтобы не погибнуть, но повредить желудок. Чтобы попасть в госпиталь, а оттуда хоть куда. Лишь бы только отсюда. Парень закончил техникум, по уму и здоровью признан «годным». Но сейчас он говорит – иначе не выживу. Саня, добудь карбид, а? А я тебе - банку сгущёнки подгоню.}

Боеспособная армия состоит из мотивированных, обученных, организованных воинов и оружия. В разных частях стреляли по-разному, но в «Плесецке» 90% солдат за свои два года выстрелили всего шесть раз. Не шесть стрельб, а шесть выстрелов из Калашникова. Случись что, эти парни при всём желании не смогут эффективно стрелять. Они не умеют. В моей части стреляли только парни из роты охраны, это меньше 20%. И я. - За то что починил электрические мишени.

Не всем же стрелять в бою – современность требует других навыков. По мнению министерства обороны два года нужно чтобы защитники родины научились: убирать снег, таскать тяжести, копать, мыть посуду, плохо маршировать… Можно подумать, война XXl века — это конкурс кто лучше подметёт пару квадратных километров. Может быть, замысел в том, чтобы враг увидел миролюбивый нрав наших воинов, осознал свою злобность и раскаялся в милитаристских намерениях. Или погиб от смеха над толпой многоопытных снегочистов?

Первое глобальное разочарование в армии – здесь ты не станешь воином. Даже если горячо хочешь защищать своих близких и готов учиться трудному искусству войны – забудь. Твой энтузиазм обесценили: время, силу, растворили в никчёмной суете. За время службы можно научится столь многому. Освоить несколько навыков или стать экспертом в отдельной области. Но нет. Всё выглядит так, словно все уверены, что солдаты ценны количеством, а не умением. Командиры – погонами, а не знаниями. Армия – секретами, а не подготовкой военнослужащих. Ты не только не научишься воевать. Они опоганят саму идею – стать специалистом по защите родины.  Ты - годен к негодному.

{Мы приехали на космодром вместе с Ивановым. Атлетически сложенный интеллектуал-технарь, почти два метра ростом. До службы мог подтянутся на одной левой руке четырнадцать (!) раз. После армейской физической культуры в течении года - не больше трёх раз на двух руках}

Упорно нежелание системы считать солдата будущим воином. Хотя бы минимальной боевой единицей. Пусть не нужна личность и инициатива – это кое-как можно объяснить. Но надежду что тотально необученный солдатик на поле боя внезапно изобразит что-то кроме паники, можно объяснить только слабоумием. Всё время, Законом отобранное у молодых парней у жизни уходит на примитивный труд, типа уборки территорий. Это могут делать почти все: негодные к боевым действиям, заключённые, бомжи за еду и ночлег. Но делают – отборные юноши, на пике своего здоровья, отваги и обучаемости. Одно дело отдать месяцы молодой жизни чтобы стать Защитником и другое – без вины, попасть на каторгу. Каждый кусочек масла [2], каждая минута теперь – смердит обманом.

{Группа солдат отдыхает на полянке. Приполярная весна. Муравейники уже живут из-за всех сил. В генотипе и социальной организации муравьёв нет войны, но для homo она неизбежна. Здесь зимой день длится два часа, а лето один месяц. Поэтому живности нужно всё успеть, пока солнце. Подходят хлопчики из других подразделений – хорошее место, птицы. Один достаёт из ящика литровую банку с жёлтой жидкостью. Выливает её на огромный, больше метра высотой, муравейник. Пахнет бензином, он хочет поджечь. Кидаюсь на него, сбиваю с ног, но драка не начинается. Он как-то быстро сдаётся. Все всё понимают. Молчат или тихо матерятся. Один пытался слить стресс поджигательством, другой дракой. Каждый мог быть на любом из этих мест. Смотря как кого доводили. Никто не знает, как пройдёт испытание. Так что никаких осуждений. Убрали палками пробензиненую часть. Разошлись}

Убогость системы и результат, противоположный цели призыва – ещё не повод унывать. Здесь же войско. Дружи;на! Один за всех и все за одного. Как минимум, такие же обманутые, как и ты парни, с которыми стоит объединится против хаоса. Но – нет. Ни коллектив: нет общей цели, ни группа: нет общей проблемы. Даже не толпа, ведь нет общих эмоций. Этакая суспензия [3] из наивных и крепко обманутых парней. Каждый демотивирован по-своему, но на похожую тему. Одно дело война, готовность к ней. И другое - Закон, по которому, твоя жизнь теперь принадлежит полуграмотным офицерам и слабоумным сержантам. Ты – раб. Нет никаких прав, но зато масса обязанностей, большая из которых – прихоти убогих начальников. Каждый – в прострации, но это не повод объединятся. Чем рабы могут друг другу помочь? О чём им сплочаться? Тем более, что любой возможный Спартак давно выявлен, наказан или растлён толикой власти.

Кто уходит в отрицание и грёзы, кто в садистские игры, кто в мазохистские. Будущее страны разворачивается в развитии и начинает подозревать друг друга в мелких кражах. Носить с собой зубную пасту, чтобы не утащили и от души смеяться, над тв программами «Аншлаг» на отдыхе. Конечно, кружки по интересам, да и вспышки дружбы возникают время от времени, но говорить о боевом братстве не приходится. Пример армейской аллюзии: - да если этот Франкл [4] день у нас одну субботу[5], побыл он бы на коленях попросился обратно к своим нежным капо[6].

{Не понятно как именно, но в часть попало несколько солдатиков из Дагестана. Ни у кого из них не было технических знаний, поэтому их долго не могли распределить по ротам. Они держались кучкой и были очень осторожны, дружелюбны, старались угодить сильным и умным. Затем их раскидали по немного – всем. Во всех ротах дагестанцы быстро опустились на дно иерархии, как и другие наивные-добродушные. В одной же роте группка садистов с элементами уголовной культуры приняли дагестанцев взяли в свою «бригаду». Назначили им роль «псов», чтобы через насилие создавать себе иллюзию авторитета. Девяносто человек так и не объединились против восьмерых. Кое-кто покушался на самоубийство, кое-кто дезертировал. Когда их вернули, парни признались: будь что будет, хуже всё равно не бывает. Дагестанцы в этой роте вели себя нагло, а их недавние товарищи – «земели» в других ротах выполняли самые неприятные приказы. Даже у них, где в ценностях культуры поддерживать своих – каждый сам за себя.}

Обучение парикмахера 84 часа. Обучение программиста Java 3 месяца. Обучение профессионального убийцы, истребителя врагов отечества один год с полным погружением каждую секунду. Правда парикмахер может показать свою работу уже во время обучения. К программисту кадровики присматриваются уже на экзамене. После армии солдаты, по большей части, не умеют воевать. Они потеряли мотивацию, доверие друг к другу и презирают почти всех офицеров. Эти юноши, потеряли время, не смогут внятно решить боевые задачи. Но зато могут создать массу проблем. Одна надежда на отцов-командиров.

Правда и третье разочарование в том, что срочники называют офицеров «шакалами». И совсем не из-за неприятных приказов, принуждению к труду и наказания. Служба есть служба, все понимают, что есть неприятная работа, и поступки, требующие наказания. За подлость и бесчестие. Лично меня офицеры:
 
- запирали на ключ в комнате с решётками
- отчуждали личные вещи и деньги
- обманывали,
- приказывали воровать у государства и скрывать следы преступления,
- посылали на задания с угрозой жизни и грубым нарушением техники безопасности,
- приказывали обманывать их начальство
- приказом вырвали почти нормальный зуб
- принуждали голосовать за конкретного кандидата в президенты
- выдавали мой труд за свой, так как сами были не компетентны
- шантажировали через письма из дома
- вымогали «алгоритмы» по склонению женщин к половой жизни. Алгоритмы нужно было разработать по фотографиям.
- Принуждали к выполнению своих задач (с текстами и расчётами)
---Многое другое, по мелочи

Меня особо не трогали, даже берегли. Так получилось, что во время службы на космодроме(!), офицеры спецВУЗов должны были, но не могли починить простые агрегаты. Электрокран, вентилятор в столовой и т. п, и моё электрохобби оказалось выше уровнем чем их компетенции. Не потому, что глубоко разбираюсь, а потому что они не понимали совсем. Чтобы рапортовать об успешных ремонтах оборудования старались не портить отношения с мастером. А вот кого не считали ценным, того не считали и человеком.

Не могу представить, что кто-либо из солдат ринется за такими в бой с блеском в глазах. Об уважении не может быть и речи. Как можно уважать тех, кто выплёскивает свои обиды, хроническую внутреннюю униженность на непричастных юношей? Недалёких и не компетентных, отводящих глаза.  Кто не препятствует преступлениям в армии и дедовщине, а возглавляет их. О ненависти, речь также не идёт. Как можно всерьёз ненавидеть офицеров, когда они до одури спорят кто из них настоящий эфэсбэшник или надето ли нижнее бельё у актрисы на фото с ветром. Можно только выбирать между брезгливостью или всё-таки состраданием.

ИМХО:
Есть в армии и честь и достоинство. Дружба и смелость. Благородные офицеры и честные мужчины. Их много и никакое убожество всего остального их не затмит даже со своими двадцати пятикратным перевесом в силах.

Призывники-срочники худший вариант для войска. Они мотивированы на скорее бы закончилось и забылось, а не на обучение воинскому делу. В бою они не только бесполезны, но и вредны. Боеспособная армия может быть только добровольной. Структура, которую не бояться и избегают любой ценой, а элитная культура воинов – экспертов. Высокие требования, но и достойное место в жизни.
Призывник это отборный по здоровью и адекватности молодой мужчина. Если что, от него зависит жизнь всех остальных и точно - будущее. Год жизни он проводит в качестве раба, выполняющего неквалифицированную работу и прихоти удачливых придурков, вместо обучения. Все, кто в армии не служит никаких прав не теряют.

Атмосфера недоверия, насилия и разочарований во время службы для значительной части солдат оказывает разрушительное воздействие на психику и мужское достоинство.
Немалая часть офицеров – некомпетентны как воины и как руководители. Они не способны добиться результатов в мирное время, а в битве навредят своим больше, чем враги. Хуже всего то что свою психологическую ущербность они разряжают на солдатах-срочниках.

{В электробезопасности приятно пять групп допуска. С первой можно только светить фонариком и подавать отвёртки, с пятой можно всё. С третьей группой можно заходить и действовать на подстанции, но только под постоянным контролем эксперта с пятой. На подстанции часть проводов висит на столбах, напряжение на них 35 000 в. Это так много, что проверять его наличие можно просто приблизив длинную палку. Тогда из провода по воздуху в палку поползёт отчётливая искра. Мастер должен быть в специальных сухих ботах из толстой резины, на толстом резиновом коврике и в толстых резиновых перчатках. И всё равно страшно. Даже не думайте пробовать.

Мне осенью домой, а весной прибыло пополнение. Теперь в подразделении не одиннадцать, а тринадцать. Но двое новеньких не могут сдать экзамен даже на вторую группу допуска, хотя закончили колледжи. Мне поручили их подготовить. Ребята не глупые, но отравленные безответственным образованием. Хмурый и рыжий. Мне хотелось, чтобы они почувствовали электричество, увидели его суть. Тогда ты словно получаешь волшебную силу и становишься немного магом. Парни экзамены сдали. Лето. Запуск ракеты-носителя посмотрели. Осень. Пожали руки. Пока. А через полгода ко мне домой позвонили сослуживцы с узла связи. По военному каналу:
- А ты знаешь - одного вашего током убило? Хмурого, который.

Оказалось, хмурого и рыжего с третьей группой допуска отправили на подстанцию. Выкашивать тяпкой молодые сосны, чтобы не разрослись и не касались ЛЭП. Как всегда, моросило. Без руководителя с пятой им там нельзя находится, но они выполняли Приказ. Хмурый устал и потянулся. Вытянул руки вверх, вместе с влажной тяпкой. В теории электричество убивает не больно, ведь боль передаётся тоже электрически. На практике тело хмурого ещё несколько секунд содрогалось в конвульсиях.

Мне не известно был ли кто-то за это наказан.}

Ustyuzhanyn

 [1] Карби;д ка;льция— CaC2 При попадании карбида в воду начинается бурная горячая реакция с выделением ацетилена – горючего газа, применяемого для резки металлов. 
[2] Порция сливочного масла – элемент армейского фольклора, часть ритуала в последний период службы.
[3] Суспе;нзия — жидкость, содержащую одно или несколько нерастворимых веществ в измельчённой форме. Например, горячий шоколад.
 [4] Виктор Франкл австрийский психиатр, философ, автор направление логотерапия, автор биографической книги «Психолог в концлагере»
[5] в субботу в ВС РФ проводится парково-хозяйственный день – большая уборка, полная жестокости.
[6] капо - привилегированный заключённый в нацистских концлагерях. Наделялись небольшой властью для контроля работы обычных заключённых с помощью побоев и наказаний
ЛЭП – линия электро передачи