Третья мировая война. Фантастич. роман ч. 1 гл. 9

Третья мировая война. Фантастич. роман ч. 1 гл. 9

Когда Миша попал в военно-полевой госпиталь, он ощутил бесконечное одиночество среди стонов раненых солдат. Здесь, как в аду, каждому нужна была помощь, но оказать ее не было возможности всем и сразу, не хватало хирургов, поэтому многие умирали не дождавшись операции. Миша тоже ждал помощи, но его ранение не было таким сильным, были люди с более тяжелыми травмами,поэтому он и не умирал, и в тоже время мучился от боли. За это время ему приходило множество мыслей о войне, о мире, о семье, которой у него никогда не было и скорее всего не будет. Он провел детство в детском доме. За всеми этими мыслями внезапно показался свет, как в конце туннеля. И этот свет был в образе Нелли. Свет был не яркий, тусклый, он еле-еле давал надежду на то, что когда-нибудь может случиться что-то хорошее, надежду на встречу. Нелли внезапно стала в эту минуту для него всем: и подругой, и сестрой, и любовью. Их мимолетная встреча дала Мише повод думать, что в жизни еще не все потеряно, что есть еще капелька надежды на счастье. Миша попросил у мед.сестры листок и ручку, чтобы написать письмо Нелли. Телефон у него изъяли еще в военкомате. Он не мог написать ни о своем ранении, ни о том, что их бросили на верную смерть без шанса выжить, не объяснив ничего, только дав в руки оружие.
Миша написал первые строчки, он надеялся, что Нелли сама все поймет: "Погода здесь не лучше, чем в Москве. Погода плачет. Но мне тепло, я вспоминаю наше знакомство, твои глаза и волосы, нежные губы", - вдруг Миша осознал, что на самом деле уже не может вспомнить лицо Нелли. Он силился вспомнить, но не мог. В памяти оживали только ярко-красные волосы. Ему стало страшно. Он сделал еще одно усилие, закрыл глаза, но все, что увидел теперь, уже вместо красных волос - это были развороченные кишки, красная кровь, руки, ноги, отделенные от тел. Красные волосы сыграли с ним злую шутку. Смерть заслонила любовь и была более весомым аргументом для мозга и памяти. Его молодой разум уже не будет прежним. Его покалечили не снаружи, а изнутри и это еще хуже. Многим здесь ампутировали ноги и руки, затем вставляли протезы, схожие как две капли воды на настоящие и снова отправляли на войну. Раненую ногу можно отрезать, а кусок памяти - невозможно. Его все-таки лишили шанса быть просто счастливым и радоваться молодости, жизни и любви. Даже если он останется живым на этой войне, он уже не сможет радоваться без душевной боли, без воспоминаний о смерти. Ему будут сниться окровавленные тела.
Миша силой воли вывел еще одну строчку, прогнав от себя ужас и страх, хоть и сам не до конца верил в то, что пишет: "Я люблю тебя. И обязательно вернусь. Жди меня, все будет хорошо. Настанет день и мы снова будем сидеть в кинотеатре. Впрочем, лучше в кафе, закажем огромную порцию пирожных, твоих любимых. Так что и спорт тебе уже не поможет. Шучу, дорогая. Ты всегда будешь шикарна. Твой Миша."
Миша дописал письмо и уснул, ему снова снилась смерть. Он вертелся во все стороны. И проснулся в поту. Рядом стонали русские солдаты. На миг он даже почувствовал свою вину перед ними. Обычно чувство вины и совести присуще именно тем, кто на самом деле ни в чем не виноват, и приглушено у тех, кто находится у власти и толкает людей на верную смерть. Мише было стыдно за то, что другие имеют более тяжелые ранения, чем у него. Раненым приносили еду, если так можно назвать бульон без мяса, с плавающими кусочками то ли бумаги, то ли лапши. Миша подумал: "Как омерзительно кушать сейчас, когда рядом лежит человек, которому только что удалили желудок и он скорее всего погибнет через час". Но Миша ел и ничего не мог с собой поделать. Мы никогда не можем до конца почувствовать боль другого, только если это не наша личная боль. Кто-то вновь умирал здесь, его уносили и кажется, никто даже не плакал по этому поводу. Смерть здесь почти стала привычной. Но Миша не мог привыкнуть к ней. Он мечтал вернуться домой. Вот только будет ли цел его дом после войны, - было неизвестно.