Случай на прогулке

Пошла гулять с собаками. Ася указала мне, каких двоих взять.
Фаню и Филю.

Лепса (огромный рыжий с медвежьей мордой) я не беру принципиально, потому что он дерет Грома (до смерти), а Гром, по сравнению с Лепсом, субтильный (на самом деле, довольно средний) пес, и может оказаться на улице (это я так торжественно зову наш проулок под названием Пожарный Тупик).

Когда-то это название соответствовало действительности, потому что в конце переулка был довольно приличный водоем (пруд) для набора воды в случае пожара.
 
Потом лесник, воспользовавшись служебным положением, огородил этот пруд с довольно большой окружавшей его территорией, построил себе там хоромы и стал жить поживать и добра наживать.

Потом его"раскулачили"; в кавычках, потому что это уже наше время, и никакого "кулачества" уже не было, а это называлось "новые русские". Новый владелец был следующий " новый русский" более крутой формации.

Так вот, Лепса я не беру по определению, так как, если они встретятся с Громом, я не удержу этого слона, т. е. Лепса, и будет катастрофа, и Наташа К. не переживёт, и мне тоже не выжить.

а Нору (красивая полу-хаска полу-овчарка) Ася не велела брать, т.к. она и так убегает и гуляет, сколько хочет. "очень уж вольная стала! Пусть сидит!"

Итак, я выхожу на проулок. Я-то выхожу, а собаки выносятся, как стрелы, выпущенные из лука, и сразу к соседнему забору, и невыносимый лай с двух сторон (забора) взрывает мирную тишину сельской местности.

Но этот агрессивный выплеск недолгий.

Отдав должное воинствующим соседям, довольные собой, не побоюсь этого слова, счастливые, мои собаки разворачиваются и мчатся по переулку к лесу.

Оглядываются на меня, проверяя, следую ли я за ними, и снова вперёд к свободе.

Я вышагиваю степенно с чувством самодостаточности вдыхая морозный воздух и получая от этого удовольствие. и от воздуха и от ходьбы, и от вольного пребывания в этом Мире, частью которого я являюсь.

Наблюдаю, как собаки замедляют свой стремительный бег и начинают исследовать окружающую действительность.

Если на горизонте появляется что-то, человек, или, что ещё хуже, группа людей, они останавливаются и оглядываются на меня, ожидая указаний. Я хлопаю (резко) в ладоши, и они, подумав секунду, мчатся ко мне со всех ног.

Иногда любопытство пересиливает, и они, в основном, Фаня (обожает пожрать) все-таки подбегает к людям, тогда я не только хлопаю в ладоши, а ору властным голосом, выкрикивая ругательства.

Нет, матом я не ругаюсь, и дело не в словах, (они скорее всего для людей), а в интонации и силе (напоре). Кричу что-нибудь типа: А ну пошли оттуда! Вон! Брысь пошли! - ну и то, что из горла выбивается.

Потом непременно извиняюсь за собак и говорю, что они добрые и не тронут. -Это они играть хотят - это я добавляю, когда дети.

Народ пошёл, в основном, добрый. Я даже иногда благодарю, что они не боятся собак и относятся к ним (собакам)  по-человечески. Я прям так и говорю: спасибо, что вы не боитесь собак или -Кто не боится собак, тот человек хороший. И все радуются, и собаки тоже.
 
Так вот, хорошо мы уже погуляли, и мне уже даже стало жарко и спокойно, и весело (что я ни разу не поскользнулась и не упала - это раз, и что не случилось никаких конфликтов с людьми - это два),
 
как вдруг (мы проходили мимо забора, за которым жил (и живёт, к сожалению) огромный овчар, и он, видимо, не сразу нас заметил (может, спал или ел), а когда заметил, от неожиданности так свирепо набросился на забор (не забор, а решетчатые ворота) и так резко и агрессивно поднял свой хриплый лай, что Филя (Фаня где-то рыскала в поисках съедобного) срезонировала и так же резко рванула к этому овчару с таким же свирепым захлебывающимся лаем.

Я наблюдала все это спокойно, без надрыва, как вдруг Филя завизжала (как сука на сносях) и рванула ко мне.

Лапа её была в крови, красная, то есть. Она (Филя, а не лапа) скулила и поднимала лапу, не могши на неё наступить.

Я со своим железобетонным характером и подумала и сказала: Ничего, больше туда лезть не будешь, но Филя продолжала плакать, и кровь с лапы капала на белый снег.

Тогда я остановилась (а до того я продолжала движение), погладила её, потом ещё и ещё, говоря при этом Ласковым Голосом: Ничего...ничего... всё будет хорошо.. заживёт, как на собаке. Процесс выздоровления пошёл, всё, всё, успокоились.. и пробовала пойти дальше, но Филя с поджатой ногой, продолжала скулить и жаловаться на жизнь.

Тогда я остановилась и повторила всю процедуру оказания помощи с обязательным поглаживанием черепушки и спины, и Филя смотрела мне в глаза.

После окончания процедуры я двинулась в путь, и даже с некоторым удивлением пронаблюдала, как Филя спокойно и уверенно, побежала рыскать по лесу, и лапа ее участвовала на равных в её рыскании.

Единственно, она (не лапа, а Филя) не отрывалась от меня далеко, и чаще оглядывалась, а так все в порядке, здоровая собака.

Потом мы ещё возвращались в поисках Фани (наверное, что-то нашла и грызла) и благополучно вернулись домой. И они (собаки) спокойно вошли в калитку (а бывало, иногда, ослушивались) и мы с достоинством погрузились в (каждый) свои дела.