Из Дневника священника 1854 - 1855 гг. -часть-3

ИЗ СЕРИИ: От корреспондентов Крымской войны 1853 - 1856 гг.


"Из "Заметок" священника жившего в осаждённом Севастополе"


Часть-3

10 - е февраля. (1855 г.)
 В семь часов утра был на перевязочном пункте, где исповедал и приобщил четырёх раненых. Удивил меня один своим к тому препятствием. Когда я объяснил ему важность и необходимость духовного врачевства, он, вздохнув, тотчас пожелал воспользоваться им, но при этом тихо промолвил: "как же?.. у меня денег нет"...
Или такое бедное у него понятие, или такова уже привычка у православного, что он ничего не принимает от священника без благодарности?..

11 - е февраля. (1855 г.)
  День прошел в службе. Много было исповедников. Во втором часу был на перевязочном пункте, где присутствовал при операции, когда отрезывали руку.
Положим, что больной молчит от хлороформа, и что операция производится очень искусно и быстро, но невыносимо больно для сердца быть только простым свидетелем этой страсти.
Другому операция уже окончена. Он лежит и что-то говорит. Подхожу к нему.
— «Благословите батюшка!»
— Господь тебя благословит. Как чувствуешь себя?
— «Вот руки нет. Но я пойду и с одной рукой, непременно пойду. Нужно молодым солдатам пример показывать».
И плачет бедный не столько от боли, сколько от досады, что он не там и не может бить французов.

* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
14 - е февраля. (1855 г.)
Вечером служил для больной сестры повечерие и утреню. Бедная сильно занемогла, служа, больным, и, между прочим, скорбит, что ещё мало потрудилась...

        15 - е февраля. (1855 г.)
Вечером три девицы, родные сестры и дочери бедной вдовы, приходили ко мне просить благословения в путь. — Куда? — «Куда-либо, только из Крыму и Севастополя, из которого даже побуждают женский пол уезжать.
Получили на то, как и все, вспоможение от начальства...
— Где же вы будете жить?
— «Бог весть! Будем искать у помещиков мест ключницы, горничной и проч.».
 Думаю, что Господь, любящей сира и вдовицу, укажет им приют.

18-е февраля. (1855 г.)
Северный ветер дул ночью и теперь дует, оттого стало в городе сухо.
В операционной комнате утром не застал ни одного раненого: это редко! Для одного больного отслужил в палате молебен. Исповедал и приобщил одного.
В двенадцать часов погребал сестру Кузнецову, умершую от тифуса. Погребение отпевали в Михайловской церкви, а предали земле на Северной, на новом кладбище.
Общие могилы теперь роют глубокая, примерно на 50 человек. По окончании войны предполагается все могилы уровнять и сделать курган, на котором будет поставлен памятник.

21-е февраля. (1855 г.)
В 4 часа, ещё однажды посетил раненых и двум отнёс по просфоре: ибо сами просили св. хлеба. В больных открывается потребность во всём священном. Более ничего особенного не случилось...

23-е февраля. (1855 г.)
Обедал у меня иеромонах Иннокентий, смотритель Инкерманской киновии, которая ещё существует в добром здоровье, и его послушники там витают.

* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Весь этот день был для меня тяжёл, по причине случившегося в церкви воровства. Боже наш! В такое время, когда стыдно и сказать, чтобы были люди в городе небоящиеся гнева Божия! Однако есть. Горе нам!..

25-е февраля. (1855 г.)
Сего же числа получил от преосвященнейшего владыки нашего, архиепископа Иннокентия, важную бумагу — это прошение православных жителей Крымского полуострова о даровании сему краю самостоятельной иерархии или кафедры архиерейской, чем будет почтена Апостольская древность православной Церкви таврической, благоукрасится колыбель русского христианства в Крыму, поставится оплот против господствующего в нём магометанства, положится один из благонадежнейших залогов к полнейшему слиянию сего края с составом Империи, и преподается здешнему христианскому населению новое средство к уврачеванию себя от язв, нанесённых ему враждебным вторжением иноплеменников и мятежным восстанием туземных татар.

* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
28-го февраля. (1855 г.) Запишу копию письма, которое вчера встретил у сестёр. Оно передано им от начальника штаба кн. Васильчикова для прочтения раненым больным:
«К раненым православным воинам.
Здравствуйте, мои незабвенные братцы!
С Новым годом, с новым счастьем поздравляю вас, прижимая вас к сердцу, целую ваши драгоценный раны, коими вы украшены за православную веру и отечество.
Посылаю вам рубах, сколько могу. Уверяю вас, что непрестанно молю Спасителя Бога о укрепления сил ваших и даровании вам победы на врага.
Дрожайшие друзья! Желая вам всякого добра и счастья, прошу принять мой дружественный совет.
Господи всесильне! Просвети и укрепи меня своею благодатию.
Какие бы ни находили скорби на вас, но вы не унывайте: ибо Господь с вами, и сила Божия совершается в вас наиболее, и притом направляйте сердца свои к всемогущему Богу, — и Он утешит вас здоровьем душевным и телесным, как податель жизни и благ; молиться можно и сидя и лежа, лишь бы с душевным расположением...
Милые голубчики! Кто не позавидует из благоразумных вашему счастью, что вы избраны защищать не только отечество своё дражайшее, но и самого Бога Вседержителя. .
Господь наш Иисус Христос, пострадав для спасения рода человеческого, оставил нам образец веры и любви к достижению царствия Божия. Надо же нам сберегать эти дары Божие добрыми делами: ибо Бог гордым противится, а смиренным даёт благодать.
Знайте, что ваша блистательная участь дорога для всей Богохранимой России, и всяк из соотчичей ваших готов подать вам руку помощи и облегчить вас искренним усердием. Стоит вам только, благословенные защитники православия, бодриться и помышлять, что каждая капля крови вашей геройской оценяется вашим отечеством заботливым и высоко вознаграждается достойно любвеобильным Царём, Отцем нашим.
При том памятуйте, верные сыны Востока и потомки благочестивых предков Россиян, что св. архистратиг Михаил, воевода небесных воинств и победитель врагов Церкви Божией, стоит с вами за св. веру и облагодатствованным мечём своим охраняет нас всех от врагов, и все святые, радуясь вашему доброму подвигу, молят Христа Бога о исцелении вас. Будьте же спокойны, хранители земли русской, и радуйтесь: ибо Сам Царь небесный избрал вас на это св. дело — защищать православную веру, распространённую в нашем дражайшем отечестве Самим Творцом неба и и земли, чрез В. К. Владимира.
Верьте, что всеблагий Господь исцеляет вас, исповедников Его св. веры, исполняющих сильно истины св. Евангелия.
А когда восстанете от одра болезни, то постарайтесь возблагодарить Всемилостивого Спаса всем сердцем за бесчисленные милости, и в уповании на всесильную благодать Его, идите смело против врагов и стойте твердо за православную веру, за благочестивейшего Царя и за отечество дражайшее. А на такое дело святое благословляю вас благословением Господним, и желаю вам духа христианского, свойственного русскому человеку и сердцу.
Целую вас ещё, испрашивая вам Господа Бога премилосердаго помощи вам.
Священник К... М...».
6-го января 1855 г. село В.
 
...Потом посетил раненых больных в Николаевской батареи, где они представляют гораздо приятнейшее зрелище, чем в других пунктах. Многие из них сидят и с видом весёлым, свидетельствующим о возвращении сил, другие прохаживаются, ведут разговоры и проч.
Начинают жить. Весьма приятно было встретиться с больными, поступившими сюда из инженерного двора: здесь был второй перевязочный пункт. 1-й находился в доме благородного собрания. И ещё один в Корабельной части города. Они взаимно очень были рады, увидев знакомого своего батюшку.

1-е марта. (1855 г.)
Светло восходило солнце, но не светло было для нас утро этого дня. В два часа ночи, свиты Его ВЕЛИЧЕСТВА генерал-майором князем Паскевичем, привезена в Севастополь печальная весть о кончине ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА, и с рассветом была уже всем известною.
Пока она носилась ещё по городу слухом, никто не хотел верить; страшно даже было слышать или передать её другому; на крайность склонялись разуметь это о ГОСУДАРЫНЕ Императрице, о которой давно было известно, что она больна, и уже другой раз потребовала к себе детей (В. К. НИКОЛАЯ И МИХАИЛА НИКОЛАЕВИЧЕЙ) из Севастополя.
Так говорили, а значит, что последний раз их позвали домой, по случаю болезни ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА. Доблестные Царевичи не могли, впрочем, застать своего Августейшего Родителя в живых. ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР скончался 18-го февраля, а они выехали из Севастополя на 22-е Февраля ночью. Печаль неимоверная, неожиданная, глубокая! Один Господь, поставляющий царей и проставляющий, ведает, для чего, так неблаговременно для нас, воззвал к Себе Высокого Помазанника Своего, для чего в такое время повелел зайти солнцу нашему... Да не рекут враги наши: Бог оставил есть их...
В 7 часов утра, был у раненых-больных в инженерном доме, и ещё не слышали здесь печальной вести. Чрез полчаса собрались медики и объявляли о том за верное.
Безмолвие было первым выражением невыразимой скорби. Чьему сердцу не была болезненна весть эта? Кто не понимал важности тяжкого посещения Божия? Не могшие удержать своих чувств плакали.
На перевязочном пункте застал 6 раненых, взрывом одной бомбы: одни-тяжело, другие-легче. Исповедал и приобщил 2-х.
Возвращаясь домой, я уже встречал войска, прохо¬дившие к Михайловской церкви, где на площади имели принести присягу, вступившему на Престол ГОСУДАРЮ ИМПЕРАТОРУ АЛЕКСАНДРУ НИКОЛАЕВИЧУ, И НАСЛЕДНИКУ ПРЕСТОЛА ЦЕСАРЕВИЧУ ВЕЛИКОМУ КНЯЗЮ НИКОЛАЮ АЛЕКСАНДРО¬ВИЧУ.
Священная присяга началась в 11 часов. Постав¬лены были 5 налоев, на которых лежали кресты и Евангелия. По желанию генерала Сакена ускорить это дело, я послал ещё из своей церкви 2 налоя с Евангелиями и крестами. У каждого налоя строились войска и, подняв руку, произносили за священниками присягу — генералы, и солдаты, и граждане, вместе, где кто мог присоединиться. И в других пунктах города собирали батарейный и другие команды, и приводили к присяге таким же порядком.
Сначала читан был Манифест ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА АЛЕКСАНДРА НИКОЛАЕВИЧА О смерти Его Августейшего Родителя, потом приказ Его же ВЕЛИЧЕСТВА с объявлением войскам последней воли покойного ИмПЕРАТОРА, и, наконец, присяга.
В 9 часов утра был у меня квартальный надзиратель, от имени севастопольского полицмейстера предварить, чтобы я не отлучался из дому, — ибо нужно будет приводить к присяге.
Спросив: слышал ли я о кончине ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА И получив от меня утвердительный ответ, он заметил, что этому следовало быть по пророчествам. «Каким»? -  спрашиваю. «Греческим -  отвечает, где говорится о смерти в это время великого ГОСУДАРЯ».
Квартальный — грек, и я понял, о каких пророчествах говорит он. Богодухновенность и самая подлинность этих священных для греков пророчеств (Агафангела) не доказана, однако многое и весьма многими — даже не простыми людьми — говорится в пользу их.
Однажды, (это было ещё до осады), касательно этих пророчеств, я предложил многолетнему и высокого сана старцу (из греков) вопрос: нет ли здесь подлога? Не представлены ли автором будущими события совершившиеся?
— «Нет, отвечал он, я имею эту книгу, более сорока лет, и на моих глазах исполнилось многое», — начал исчислять политические события конца прошедшего столетия и начала настоящего, и дошёл, кажется даже до Бельгии.
В настоящее время, греки ожидают исполнения в них того, что касается Греции и Цареграда. Я знаю одного из них такого пылкого патриота и горячего приверженца пророческой книги, (он знает её наизусть), который не шутя рассказывает, как он будет жит в воскресшем своём отечестве, и заранее распределяет настоящим своим имением — что в церковь, что друзьям на память, — и всё за  счастие (если увидит) отечества.

Весь день был ясный и теплый. На батареях, неприятели могли заметить отсутствие или малое число гарнизона, отозванного для принесения присяги. Могли ли знать они причину? Неизвестно, но переметчики, как говорят, случаются и с нашей стороны. В армии не без порочных и... Подобные беглецы, конечно, не могут дать примера другим, ни тем более пятнать верность присяге русского солдата.

Окончание следует...