23 февраля

О том, что 23 февраля праздник,  День Советской армии и Военно-морского флота СССР, я узнал еще в дошкольном возрасте, когда все женщины поздравляли моего папу, Константина Ивановича. Тогда я еще не знал, что он участник войны с японцами на Дальнем Востоке, что был командиром отделения связи артиллерийского полка, имеет боевые награды. Все это я узнал чуть позднее,  когда стал больше понимать.  Он обычно отмечал и День артиллерии 18 ноября. 

В детский сад я почти не ходил, поэтому не знаю, как там девочки поздравляли мальчиков, будущих защитников Родины.  В начальных классах школы девочки нам дарили в этот день нарисованные ими открытки, в средних классах - уже покупные открытки, а в 10 и 11 классе – книги.  Именно тогда в нашей домашней библиотеке появилась книга Теодора Драйзера «Титан».

Как нас поздравляли в студенческие годы,  я не помню.  Однажды, еще на первом курсе, когда я жил в общежитии, мы с парнями из комнаты 23 февраля были в ресторане «Центральный», что расположен недалеко от студенческого общежития.  Посидели, потанцевали.  Разве можно было шиковать на студенческую стипендию. А вот как мы праздновали в другие годы, не помню.

Потом было три года службы на подводной лодке во Владивостоке.  Как известно, в советское время это был обычный рабочий день,  разве что по вечерам были какие-то торжественные мероприятия.  А так в офицерской столовой береговой части, где я питался, на столах появлялись какие-то украшения в этот день.  Поэтому отметить этот праздник офицеры, особенно молодые, старались в ресторанах. Был однажды и я в ресторане 23 февраля, в модном тогда ресторане «Золотой рог».  Помню, ходили мы вчетвером – штурманенок, командир БЧ-3, командир группы движения и я, начальник медицинской службы.  Я никогда не злоупотреблял алкоголем, в отличие от других молодых лейтенантов, с которыми был в ресторане. Те немного перебрали, и мне стоило немалого труда довести их до офицерского  общежития, где мы все жили.  Для этого нам прошлось пешком пройти почти всю Ленинскую улицу, ныне Светлановскую.  Февраль не такое уж теплое время во Владивостоке,  и раздеться догола, как решил наш штурманенок, не климат.  Пришлось нам всем вместе его одевать. Хорошо, была глубокая ночь, и его приступ эксгибиционизма никто не видел, кроме нас троих.

Однажды на 23 февраля мы были в море. Тогда был устроен праздничный обед для всего экипажа.  В офицерской кают-компании было намного больше деликатесных закусок на столе, чем обычно, хотя морской автономный паек включал сухое вино, компоты, сосиски, языки, шоколад и другие вкусности. Обычно офицерам, которым положено 80 мл сухого вина в сутки,  брали бутылки с вином домой,  но на этот раз вино было разлито по стаканам и стояло на столе.

Потом я уволился в запас без права ношения военной формы, и был обязан сдать свое холодное оружие – кортик – на склад.  Но форму у меня никто не отнимал, а кортик я «потерял». Заплатил за него двойную стоимость кортика, и он оказался в моем гардеробе.  Поэтому я на 23 февраля, когда работал уже в городской больнице № 11 Хабаровска, решил показаться в парадной форме. В то время я проработал в больнице полгода, и о том, что служил на флоте, знали немногие.

На работу я одел парадную форму, кортик и черные лакированные туфли захватил с собой в портфель.  Так как я пришел раньше других, то повесил парадный мундир под пальто,  и остался в белой рубашке под халатом.  Уж не помню, когда было общебольничное торжественное собрание, видимо, в час или два дня.  Проводилось оно в небольшом актовом зале больницы,  где читали лекции студентам медицинского института, так как на базе больницы были кафедры терапии и хирургии ХГМИ.  Зал находился в подвальном помещении здания больницы.  Там мужчинам, которые имели офицерские звания или служили, вручали ценные подарки от имени местного комитета больницы.  Поздравить своих мужчин собиралось много женщин – врачей, медсестер, санитарок.

Когда сотрудницы рентгеновского отделения, в котором я работал врачом, собрались уходить на чествование мужчин, я немного задержался, сказав, что мне надо одеться покрасивее.  Никто не догадывался, что я вложил в эти слова.  Подумали, видимо, что одену красивый костюм или нечто подобное. Но когда я надел свой парадный мундир и нацепил кортик, санитарка Вера, еще весьма молодая женщина которая оставалась в рентгеновском кабинете,  так и ахнула.

Мне, чтобы попасть в актовый зал больницы, требовалось спуститься на первый этаж, и пройти по всему коридору, мимо кабинетов ФТО, ЛФК, ЭКГ, около которых толпились пациент,  выглядывал медицинский персонал. Они  во все глаза смотрели на бравого старшего лейтенанта с кортиком на поясе, проходившего мимо.   Но еще больший  фурор я произвел, когда появился в таком виде в актовом зале, где сидели и мужчины, и женщины в белых халатах. Поистине я был «белой» вороной в черной военно-морской форме.  Мне кажется, шум в зале продолжался все мероприятие. Молодые сестрички обсуждали молодого доктора. Мало кто из них знал, что у доктора семья и трое детей.

Увидев меня в этом форме, мой земляк с нижнего Амура, хирург Леонид Жестков, решил создать стенд, посвященный сотрудникам больницы, которые одевали военную форму, будучи на службе или переподготовке в армии и на флоте. И скоро моя фотография была украшением этого стенда.

С тех пор все сотрудники рентгеновского кабинета требовали, чтобы я 23 февраля обязательно был в парадной форме, и это обязывало меня следить за своей фигурой и весом, чтобы китель был в пору.  И каждый раз пришедшие на работу в течение года молодые сотрудницы с нетерпением ждали, когда парторг больницы появится в красивой форме военно-морского офицера.

Потом я немного удивил сотрудников краевой клинической больницы, где работал заведующим рентгено-радиологическим отделением, главным рентгенологом Хабаровского края. А через полтора года работы меня пригласили в отдел здравоохранения Хабаровского крайисполкома.

На 23 феврали 1989 года я решил одеть свою парадную военно-морскую    форму на праздничное чаепитие с поздравлением мужчин отдела. Надел белую рубашку с форменными брюками и черным галстуком, парадную тужурку пока повесил в шкаф и одел какой-то свитер. Так что до поры до времени я выглядел как обычно. Но приближался час мероприятия. Я одел парадную форму, прицепил кортик и стал ждать приглашения.  С таким приглашением в кабинет заглянула сотрудница Романова. Вначале опешила, увидев за столом незнакомого  офицера,   но   потом   узнала   меня,  пригласила в кабинет заведующего отделом, где проходило чествование.   И выскочила из кабинета. Послышались возбужденные женские голоса в коридоре.  Когда я вышел из своего кабинета, все собравшиеся в коридоре женщины разглядывали меня во все глаза.  И потом я в своей парадной форме был украшением торжественного мероприятия в честь очередной годовщины Советской Армии и Военно-морского флота.

С тех пор я по требованию женщин отдела должен был приходить на 23 февраля в парадной форме. Так что у меня набралось немало фотографий в форме с сотрудниками менявшего название после развала СССР штаба отрасли.  На фотографии заставки в парадной форме 23 февраля 1989 года. Уже  капитан медицинской службы, а позднее получил и звание майора м/с.