Не отрекаясь от себя

В марте тридцать шестого Валентину Пикину, заведующую отделом Ленинградского обкома комсомола, где работала она еще при С.М . Кирове, делегировали на X съезд ВЛКСМ. А там выбрали секретарём Центрального Комитета комсомола. Она переехала в Москву. Стала работать под руководством Александра Косарева среди обновлённого состава секретарей — пришли  в ЦК Таня Васильева, Женя Файнберг, Павел Горшенин, Владимир Лукьянов, Петя Вершков, — так она называет их до сих пор. Пикина занималась студенческой молодёжью, возглавляла комиссию по приёму и исключениям из комсомола, вела бюджет. К тому же её выбрали депутатом  Верховного Совета СССР, членом комиссии законодательных предположений. Интересной, захватывающей была эта работа.
 
1937 год. Хроника.

3 марта.  Из выступления Сталина на Пленуме ЦК ВКПб: «Людей способных, людей талантливых нас десятки тысяч. Надо только их знать и вовремя выдвигать , чтобы они не перестаивали на старом месте и не начинали гнить. Ищите да обрящите».
21марта.  Жданов — на собрании актива Ленинградской партийной организации: «Политическая подкованность в борьбе с врагами революции решает всё»
21 июля.  Сталин вызывает к себе Генерального Секретаря ЦК ВЛКСМ Александра Косарева, секретарей Валентину Пикину и Павла Горшенина.
В кабинете уже находился Ежов. И тут же, не спрашивая о делах, Сталин принялся упрекать Косарева, что комсомол не помогает органам НКВД разоблачать врагов. «Ну-ка, расскажите, Николай Иванович, — обратился он к Ежову,— как в комсомоле идёт борьба с врагами?»
Нарком раскрыл пухлую папку: «На днях в Саратове арестован первый секретарь обкома комсомола Михаил Назаров, участник контрреволюционной организации». И зачитал  «показания»  Назарова.
     Повисла тяжёлая пауза.
 «А Вы говорите, что врагов у Вас нет!» — произнёс Сталин.
«Комсомольских работников арестовывает НКВД, — решился ответить Косарев. — Значит, у НКВД есть на них компрометирующие материалы. ЦК комсомола такого рода материалами не располагает».  «Я, Товарищ Сталин, — сказала Пикина, хорошо знаю Назарова, мы выросли вместе в одной Василеостровской комсомольской организации Ленинграда. Кроме того, я недавно побывала в командировке в Саратове, присутствовала на пленуме обкома комсомола. Осталось благоприятное впечатление. Что же могло случиться, если Назаров перешёл в стан врагов народа?» Ежов, к которому в большей мере был обращен этот вопрос, промолчал. Напоследок, Сталин резюмировал: «Вы не хотите возглавить эту работу».
Оглушенные, подавленные, не в силах расстаться сразу, зашли они в Александровский сад. Косарев курил папиросу за папиросой.  «Никак не могу понять, — повторял он Пикиной и Горшенину, удрученно мотая головой, — откуда у нас взялось столько врагов?»
Он искренне недоумевал. Ведь прошло чуть больше года, когда Косарев выступал с большим отчетным докладом на комсомольском съезде. Сталин просматривал текст, не сделал ни одного замечания. А этот подозрительный, исподлобья, какой-то тяжёлый взгляд  Сталина, когда они покидали  кабинет…
Косарев искренне верил вождю, каждому его слову, и, казалось, Сталин платил взаимностью. Генеральный секретарь ЦК ВЛКСМ мог в любое время по « вертушке» набрать сталинский и бывал без промедления принят. Эту глубокую веру в вождя не смог поколебать даже неожиданный, как раз накануне съезда, арест родного брата его жены, секретаря Копыльского райкома партии в Белоруссии Павла Нанейшвили, которого обвинили в организации покушения на Сталина. Когда Косареву передали эту новость, он был в ярости, горячо упрекал жену: «Как твой Павел мог?! Он же враг, он виноват, а ты ещё смеешь плакать о нем?»
Теперь, вернувшись после беседы в Кремле домой, Косарев хмуро советовался с женой, Марией Викторовной: «Что делать? Сталин требует людей, он требует голов...  Кого я могу назвать? Где враги?»

     Тени. Ежов.

      Ежов Николай Иванович, родился в 1895 году в Ленинграде. Рабочий с 14 лет. Член партии с марта 1917 года. До 1921 года - в Красной Армии: военный комиссар ряда частей. С 1922 года- секретарь Семипалатинского губкома , Казацкого крайкома ВКПБ. В 1929- 1930 годах — заместитель наркома земледелия. В 1930-1934 годах — заведующий Распредотделом и Отделом кадров ЦКВКПб. На XVII съезде партии выбран членом ЦК. С 1935 года — секретарь ЦК ВКПб, затем — нарком внутренних дел.

       Перед XVIII съездом партии после резкой критики Сталина кандидатура Ежова не вошла в список голосования по выборам членов Политбюро, он был назначен наркомом водного транспорта. 22 января 1939 года в « Правде» последний снимок Ежова (рядом с Берией), в Президиуме траурного заседания по случаю 15 й годовщины смерти В. И. Ленина. Вскоре после этого Ежов был арестован.
Он войдёт в кабинет следователя худой, обросший, в выцветшей, видно, бывшей в употреблении, замызганной красноармейской гимнастерке без петлиц и ремня. Попросит разрешения закурить. На вопросы будет отвечать вяло, неохотно.
Его спросят: «На процессе объединённого правотроцкистского блока прозвучало, что люди Бухарина пытались отравить Вас, пропитав шторы кабинета ртутью, растворенной в кислоте...»  Ежов ухмыльнется: «Кто работал со мной, знает, что означало даже просто войти в мой кабинет. Про шторы — это я придумал чтобы лучше выглядеть в глазах Сталина».
Потом Ежов заявит: «Я, между прочим, хорошо знаю, о чем тут допрашивают и как», потребует бумагу карандаши и попросит увезти его в камеру «подумать».
 Ежова казнят  1 апреля 1940 г. по приговору Военной Коллегии Верховного Суда СССР «за необоснованные репрессии против советского народа».

       1937 г. Хроника.

 20  июля.
 Прокурор Союза ССР А. Я. Вышинский награждён орденом Ленина за «успешную  работу по укреплению революционный законности органов прокуратуры».
 Вышинский: «Сталин подчёркивает, что репрессии — этот обязательный элемент принуждения — является необходимым элементом наступления, но элементом вспомогательным, а не  главным».
«Сталинское учения о социалистическом государстве кладёт конец недооценки роли и значение нашего государства, его механизма, его разведки»

      21-28 августа.
Состоялся четвёртый пленум ЦКВЛКСМ. Из резолюции: «Вина Центрального Комитета ВЛКСМ, секретарей ЦК состоит в том,  что они прошли мимо указанной партии о повышение большевистской бдительности, проявили   нетерпимую политическую беспечность и проглядели особые методы подрывной работы врагов народа в комсомоле через бытовое разложение»

       29 августа.
«Правда». Из передовой статьи «Ленинский комсомол — верный помощник партии: «Оголтелые враги народа Салтанов, Лукьянов, Файнберг, Бубекин, и Андреев и другие, пользуясь идиотской болезнью  политической слепоты ряда руководящих работников из Бюро ЦК ВЛКСМ и в первую очередь товарища Косарева делали свое грязное дело подлое дело»

       3 октября.
 Косарев, вернувшись из Донецка и Харькова после проверки работы комсомольских организаций, направляет записку Сталину. Из  записки: «Самостраховка выгодна врагам партии, потому что честных людей на основании простых слухов, без разбора, без надлежащей проверки выгоняют из наших рядов, тем самым озлобляют их против нас. Отказ от разбора, предъявляемых обвинений, имеющий место в Харькове, выгоден только врагам нашей партии».

В.Ф. Пикина:
— Все это было началом погрома. Нынешняя молодёжь, к счастью, е пережила это время, и ей трудно до конца понять, какого мужества  и самообладания требовал этот поступок – письмо Косарева к Сталину. Вместо того, чтобы с перепугу публично каяться, начать стряпать доносы, как некоторые, увы, и делали, Косарев бросил вызов самому «вождю всех народов!». Фактически он подписал себе смертный приговор. Спросите, а чего же Александра Васильевича не арестовали тотчас?
          Я много думала надо этим. И теперь абсолютно уверена, что у Сталина созрел обширный и весьма конкретный план по уничтожению руководства ВЛКСМ и многих комсомольских работников страны. Так называемое «комсомольское дело». И все шло своим чередом. На репрессии, аресты, казни, похоже, существовала какая -то дьявольская очередь.
  Многие  были перед сложнейшим выбором.
  Определила свои позиции инструктор ЦК ВЛКС Мишакова. Послали её мы на Чувашскую областную Комсомольскую конференцию, которую она потребовала «отменить». Дескать, рано собрались, не развернули в полную силу работу «по разгрому врагов». Добилась исключения из  комсомола  секретарей обкома Сымокина и Терентьева. Не помогло даже решение пленума обкома партии — осудить поведение Мишаковой. К нам в ЦК, конечно, посыпались жалобы. И что же предпринимает Косарев? Он собирает Бюро.

1938 г. Хроника.

8 марта.
 Из «постановления Бюро ЦКВСМ «отметить, что Мишакова допустила грубейшее ошибки, в силу чего  люди честные зачислялись в разряд политических сомнительных, а то и пособников врагов народа».
  Мишакову решено, оставив в аппарате, перевести с должности инструктора на другую работу.

 17 марта.
 Встреча и прием в Кремле по случаю возвращения участников полярной экспедиции первой советской дрейфующей станции «СП-1»  во главе с И. Д Папаниным.
М. В. Нанейшвили, вдова А. В. Косарева:
— Это был грандиозный прием, и мы с Сашей были приглашены. Сидели за отдельными столами. Тосты провозглашал, почему-то, Молотов.  Те, в честь кого Вячеслав Михайлович говорил хвалебные слова, были не только чрезвычайно польщены, но и как бы получали индульгенцию. По заведённому ритуалу после тоста нужно было подойти и чокнуться со Сталиным. Помню, как волновался Семён Михайлович Будённый, когда Молотов заговорил о нём: ведь в те дни ходили по Москве упорные слухи, что Будённый арестован. А потом вдруг — о Косареве!
 Я была поражена: многие Сашины товарищи, комсомольский работники, уже находились за решеткой.
 О  Косареве Молотов произнёс, пожалуй, самую вдохновенную речь: за нашего талантливого, многообещающего! Саша тоже подошел к Сталину, они чокнулись, Сталин его обнял и поцеловал. Под аплодисменты Косарев вернулся на свое место.
Боже мой, полвека прошло, а у меня будто бы перед глазами его лицо, бледное, взволнованное. Подошел ко мне: «Маша, прошу тебя, поехали домой».  Вернулись мы к себе, на улицу Серафимовича, дом 2, — Дом на набережной, как назовёт его потом Юрий Трифонов, — и Саша говорит:  «Ты знаешь, что мне Сталин на ухо шепнул? Если изменишь, убью». Признаться, я тогда не придала этому значения, пробовала шутить: «Но ведь, Саша, ты же не собираешься ему изменять? Что ты так разволновался?» Косареву же было  не до шуток. «Видишь ли, Маша , — сказал он хмуро — НКВД ничего не стоит превратить генерального секретаря ЦК ВЛКСМ в изменника Родины».
Одной фразой он вернул меня к  реальности. Из наше подъезда чуть ли не ежедневно забирали людей. В одно прекрасное утро вахтёр шепнул мне: «Знаете, Мария Викторовна, уж и охранять у нас в подъезде почти некого, всего три семьи  остались».
За 11 лет нашей совместной жизни у Саши никогда не было стремления рассказывать мне о каких-то закулисных делах  в правительстве, посплетничать о верхах.  Он был начисто лишен лукавства, как думал —  так и действовал. Саша не был приспособленцем. Если произносил в речах здравицы Сталину, то от души, поскольку верил ему, он был совершенно открыт и поэтому неосторожен.
   Ещё в тридцать шестом как-то вернулся из Кремля на дачу в гости, с  М. Багировым. Как водится, мы с его мамой, Верой  Павловной, накрыли стол. И тут Саша встаёт и произносит тост: «Пью за настоящее большевистское  руководство Закавказья, которого теперь у нас нет!» Мы с мамой обмерли: ведь уже года четыре первым секретарём Закавказского крайкома партии работал Берия… Багиров молча выпил. А  месяца через два Берия при случае спросил у Косарева: «Саша, что ты имеешь против меня? Неужели я и впрямь плохой руководитель?».  В 1938-м это тоже сыграло трагическую роль.

Тени. Багиров.

 Багиров Мир Джафар Аббасович, 1896-го  года рождения, член партии  с марта 1917 г.  В 1920-м году — заместитель предревкома Карабахской области,  военком, председатель Военного трибунала Азербайджанской дивизии. В 1921-м - 1930-м годах — председатель Азербайджанских ЧК, ГПУ, нарком внутренних дел. С 1933 г. — первый секретарь ЦК КП Азербайджана и Бакинского Городского комитета КПб.
 В 1955-м году Багиров был осуждён и приговорён к расстрелу.

 1938 г.  Хроника

 7 октября.
О. Мишакова написала заявление на имя Сталина с жалобой на Косарева и других членов Бюро ЦК ВЛКСМ.
Из выступления Мишаковой на XVIII съезде ВКП (б) в 1939-м году: «За участие в разоблачении врагов народа в Чувашии  косаревская банда организовала дикую травлю против меня».

 29 октября.
«Правда». Из передовой статьи «Комсомолу 20 лет»: «Успехам комсомола радуется весь народ. Однако эти успехи были бы более значительными и всесторонними, если бы ЦК ВЛКСМ не допустил в последнее  ряд серьезных ошибок в деле… очищения комсомола от враждебных элементов»
19-22 ноября.
По указанию Сталина состоялся пленум ЦК ВЛКСМ, на котором присутствовали члены Политбюро ЦК ВКП (б).

23 ноября.
«Правда». Из  официального сообщения: «Пленум заслушал и обсудил доклад т. Шкирятова М.Ф о результатах  разбора заявления т. Мишаковой О.П. и о положении дел в ЦК ВЛКСМ…» «Пленум снял товарищей Косарева А.В., Богачёва С Я, Пикину В. Ф. В Ф с постов секретарей ЦК ВЛКСМ, вывел т. Вершкова П.А. из состава ЦК ВЛКСМ за бездушно-бюрократическое и враждебное отношение к  честным работникам комсомола, пытавшимся вскрыть недостатки в работе  ЦКВЛКСМ и расправу с одним из лучших комсомольских работников (дело т. Мишаковой)».

 В. Ф. Пикина:
— Примерно за неделю до этого пленума меня начали обрабатывать. Сначала секретарь ЦК партии Андреев. Потом Мишакова: «Советую вам, Валентина Фёдоровна, отмежеваться от Косарева, иначе и Вам будет плохо». Затем пожаловал Михайлов, ответственный редактор «Комсомольской правды».
На Пленуме Сталин сразу взял под свою защиту Мишакову. Не помню уж, кто  из ораторов, по мнению Сталина, заклеймил нас чересчур мягко, сказав,  что в работе комсомола «имеется ещё много ошибок». Сталин тут же сердито бросил с места: «А может, это система, а не они ошибки? Слишком уж после всего происшедшего. Два года вредительство ликвидируется, а ошибок всё еще очень много. Нет ли тут системы?» Стало быть, для запланированной акции по нашему уничтожению просто ошибки  « не подходили», не устраивали вождя. Требовалось концептуальное обвинение в последовательном вредительстве.
Я, разумеется, защищала Косарева, решения Бюро нашего ЦК. Жданов назвал моё выступление оппортунистическим. Краток был Косарев: «Лично я чувствую себя абсолютно спокойно, потому что совесть моя чиста. Никогда я не изменял ни партии, ни советскому народу. Вот это я и должен заявить».
Вышли мы с этого Пленума уже снятые с должности.

Ради правды и памяти погибших моих товарищей должна сказать, что вне всякого сомнения, в этом погроме под ширмой демократии сыграли свою роль Маленков и Шкирятов. Первый дал санкцию Мишаковой на расправу с секретарями Чувашского обкома комсомола. А Матвей Фёдорович…
Еще вначале марта Косарева вызвал к себе член Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП (б) Шкирятов: «Мишакова написала нам жалобу. Ставлю Вас в известность. Примите меры». Но на Пленуме перепуганный Шкирятов стал говорить о том, что Косарев «совершил крупную политическую ошибку», что мы , Бюро ЦК ВЛКСМ, «хотели убить в Мишаковой всё сталинское , большевистское…»

Тени. Мишакова.
Мишакова Ольга Петровна , 1906 года рождения, член партии с 1937 года. В 1937-1938 годах — инструктор орготдела, — секретарь ЦК ВЛКСМ. До 1956 года — на партийной, хозяйственной работе.
Когда В. Ф Пикина после полной реабилитации будет работать в Комитете партийного контроля при ЦК КПСС, судьба вновь сведет её с Мишаковой. В КПК на неё поступят десятки заявлений, в том числе и коллективных, с требованием исключить Мишакову из партии. В присутствии Пикиной, на коллегии КПК будет расследовано персональное дело Мишаковой, на вопрос Н. М. Шверника, каким же образом, ей удалось оклеветать столько честных людей, Мишакова ответит: «Я тогда ошибалась, попала в тяжкую колею, искренне верила, что кругом враги». В этот день, 28 июня 1956 года, Мишакову исключат из КПСС «за клевету на руководящих комсомольских и партийных работников».

 В. Ф.Пикина:
— 22 ноября последнее заседание Пленума, чувство горечи, полного опустошения….Как забыть этот день? Вечером я позвонила по внутреннему  телефону Косареву, наши кабинеты находились рядом. Ведь там, в зале, к нему никто не подошёл, не подал руки. Зашла к нему, сидели, тихонько разговаривали, не зная, что уже подписаны ордера на наш арест.
Косарев сначала бодрился. «Завтра же позвоню Сталину, — утешал меня он, — мы с вами еще будем работать!» Я никогда не видела Косарева плачущим, а тут в глазах у него заблестели слёзы: «У меня есть единственная дочка, Леночка. Я клянусь Вам своим ребёнком, что ни в чём перед партией не виноват».
Больше я Александра Васильевича никогда не видела.

М. В. Нанейшвили:
— Валя Пикина не знала, что в тот же вечер , 22 ноября, Сашу остановили в служебном помещении охраны ЦК ВЛКСМ и продержали более двух часов, куда-то звоня, что-то выясняя. Потом отпустили. За нашей дачей уже следили, и дальнейшие шесть дней прошли в нервотрепке. 
Косарева, конечно, волновала его судьба. 28 ноября он позвонил А. А. Андрееву: «Что со мною будет? Когда объявят решение?» «Успокойся, Саша, ты просто перенервничал, устал, будешь работать», — заверил его Андреев.
Возможно, Андрея Андреевича не поставили в курс дела?
Это было примерно в десять вечера.
Вспомнил Саша про моего репрессированного брата Павла: «Ну, ему–то хоть помогали? Не может же человек столько времени без помощи!». Я призналась: тайком посылала Павлу и деньги, и продукты. Улеглись за полночь. Не спалось.
Примерно, в два часа ночи за нами пришли.
Я уже провожала Сашу, одетого, стоявшего под конвоем, когда в гостиной заметила наркома НКВД. «А ну, её тоже возьмите!» — крикнул Берия. Тут он дал маху: позже узнала, что ордер на мой арест был выписан на 30 ноября.
Везли нас на Лубянку какой-то странной дорогой в разных машинах.

В. Ф. Пикина:
— Всех секретарей ЦК комсомола и водителя Косарева — Е. С. Любимова — арестовали в ту же ночь. За мною явилась старший лейтенант Аршатская. На Лубянке, во внутренней тюрьме НКВД, повела на допрос к Берии.
Начался первый допрос, который Валентина Федоровна восстановила по памяти.
БЕРИЯ. Вы вели себя на Пленуме неправильно, защищали Косарева. А мы располагаем материалами, что он завербован иностранной разведкой в Польше, в зоологическом саду. Сейчас Вы должны проанализировать его поведение, дать правильную политическую оценку его нежеланию выполнять решение партии о борьбе с врагами народа в комсомоле. А что Вы сделали с Мишаковой? Человек боролся с врагами, а Вы сняли её с работы и навешали ярлыков!
ПИКИНА. Комсомол всегда помогал органам НКВД. Вот совсем недавно по решению ЦК партии мы отобрали пятьсот самых лучших комсомольцев на курсы для работы в органах.

БЕРИЯ. Конечно! Кого Вы мне дали? Шпионов? Думайте и давайте правдивые показания по Косареву!
ПИКИНА. Косарева я знаю, как преданного большевика-ленинца, признанного вожака молодёжи.
БЕРИЯ. У Вас есть родные, сын. Еще, раз подумайте.

По какой-то немыслимой  и еще не до конца разгаданной программе комсомол хотели уничтожить руками молодых. И всё-таки многие из тех пятисот парней, направленных ЦК ВЛКСМ в органы НКВД, приходили на приём к Косареву, Пикиной, умоляли: «Заберите нас обратно, не хотим там работать!» Они-то сначала шли в эти органы, свято веря, что им выдали комсомольские путёвки и вправду «для ловли иностранных шпионов».
Так перешел на работу в НКВД Александр Волчок, секретарь Бакинского горкома комсомола, член ЦК, дослужился до хорошей должности.
— Его жена, Зина, — рассказывала Валентина Федоровна, — которую я хорошо знала по Ленинграду, однажды сказала при встрече: «Не пойму, что делается с Сашкой! Как-то стирала его гимнастёрку, нашла чью-то окровавленную записку. Чем они там занимаются? По всему телу у мужа пошла нервная экзема, ночами бредит». Волчок готов уже был уволиться, уехать, куда угодно. Не успел. Завели дело. Арестовали. Приговорили к расстрелу.

Где-то за толстыми, непроницаемыми стенами тюрьмы кипела жизнь, пестрели лозунгами стены цехов….Поднятый Александром Косаревым комсомол строил дороги и порты, пробивал тоннели для метро, учился летать и прыгать с парашютом. Рвался на войну в Испанию. Соревновался, спорил и пел. Совершал подвиги с именем Сталина на устах. Казалось, никто ни в чем не сомневался.
Косарев? Пикина? Горшенин? Поделом! Оторвать собачьи головы врагам!
По безбрежным просторам страны прокатилась волна комсомольских собраний, выносились грозные резолюции: комсомолец, помни, враг подстерегает повсюду! Учиться сталинско-большевистской принципиальности у товарища Мишаковой! Смерть предателям — и точка!

На допросах все те же вопросы, а лица новые. Кобулов Богдан Захарович, начальник следственной части НКВД, комиссар госбезопасности! Жёлтые волчьи глаза. «Мы тут готовим молодёжный процесс. Вам нужно выступить и рассказать, как Вы, девушка из рабочей семьи, докатились до участия в организации, направленной против партии? Вас Косарев вербовал?»
Пикиной временами казалось, что она теряет сознание.
«Поймите, ни у кого бы из Вас волос с головы не упал, если б не прямая санкция Сталина! Мы тут с Вами такое можем сделать!  отвечать не будем!»
Стойки, побои, психические атаки, 240 дней одиночки.

Из постановления Центрального Исполнительного Комитета СССР от 10 июля 1934 года:
«8. При Народном комиссаре внутренних дел СССР,  организовать Особое Совещание, которому на основании Положения о нём, предоставить право применять в административном порядке высылку, ссылку, заключение в исправительно-трудовых лагерях на срок до 5 лет и высылку за пределы СССР».

В. Ф. Пикина:
— Главной задачей в лагере я считала держаться, не расхолаживаться, ведь это действовало на других. По «своим» тут находились человек пять, остальные — жёны врагов народа. Я часто вспоминала Ленина, с какой стойкостью он переносил царские тюрьмы. Нам еще в ЦК комсомола приходилось иногда через КИМ посылать товарищей на нелегальную работу за границу. Думала о них и внушала себе: «Мобилизуйся». Надо было отречься от себя, себя не жалеть.
Решила во что бы то ни стало написать письмо Сталину, ибо верила: всё, что тут творится, — какое-то дикое недоразумение. Помогла Анна Яковлевна Розина, она и сейчас жива, в Ленинграде…..Аня зашила письмо в туфлю, которую я вместе с другими вещами передала матери при свидании. Охрана проглядела.

Председателю Совета Народных Комиссаров СССР                И. В. Сталину от бывшего депутата Верховного Совета СССР
от Марийской республики В. Ф. Пикиной

                Докладная записка.
            (хранится в деле номер 21523)
Считаю своим долгом довести  до Вашего сведения о том, что я видела за два с половиной года непосредственно своими глазами при проведении большевистского лозунга борьбы с врагами народа, что дало возможность вы основном разгромить вражеские гнёзда в нашей стране. Органами НКВД и в частности Особым Совещанием допущены ошибки, в результате чего много честных, преданных людей Партии и Родине пострадали от этих ошибок. Враги народа, пробравшиеся в органы НКВД, приложили свою руку с целью перебить большевистские кадры и вызвать искусственное недовольство Советской властью. Особое Совещание при вынесении приговоров иногда осуждало совершенно невинных людей, допуская огульные осуждения, забывая, что за каждым приговором стоит живой человек.
     Я прекрасно понимаю, что при больших исторических мероприятиях возможны отдельные перегибы, но Вы всегда учили и учите, что человек –это есть самый ценный капитал в нашей стране. Я ни на одну минуту не забываю, что классовая борьба в период строительства коммунистического общества не затухает, а с еще большей силой развивается.
Это, однако, не значит, что люди, ставшие в  своё время жертвами этих ошибок и перегибов, если они честные, преданные своей Родине и Партии, не должны быть реабилитированы и возвращены к полноценной жизни. Для исправления этих ошибок необходимо Ваше личное участие путём дачи указаний органам НКВД и Прокуратуре или путём создания специальной комиссии, которая бы вплотную занялась этим вопросом.
А за что я арестована и так тяжело наказана, мне неизвестно. В качестве подследственной я прошла серьёзную проверку. Всего этого было больше, чем достаточно, чтобы заставить человека признаться, если он виновен. Но все эти методы ни к чему не привели, так как признаваться мне было не в чем. Военная коллегия осудить меня  не могла из-за отсутствия материалов, а Особое Совещание осудило на 8 лет лагерей, где я сейчас и отбываю срок наказания.
    Пикина В. Ф.   
    9 мая 1941 года.
Мой адрес: Мордовская АССР, посёлок Явас, п/я241а, Темлаг НКВД

Попало ли это письмо к Сталину, пока установить не удалось. Однако поплатиться ей за него пришлось, реакция последовала довольно скоро
Уже на западных границах страны гремела война, когда Верховный Суд Мордовской АССР, аннулировав прежний приговор Особого Совещания, приговорил Пикину к 10 годам лишения свободы с отбыванием срока наказания в штрафном лагере, на лесоповале, с уголовниками.
Многого Валентина Федоровна тогда не знала.
Не ведала о том, что уже казнены все секретари ЦК ВЛКСМ, включая и Александра Косарева. Что жену его, Марию Викторовну Нанейшвили, измучив допросами и наспех сфабриковав обвинение, отправили на 10 лет в Норильск, а после второго ареста — в Дудинку, в ссылку. Что Виктора Ивановича Нанейшвили, её отца, ректора Торговой Академии, арестовали той же осенью 1938 года, пытали, продержали целый год в одной камере с умалишенными и расстреляли, не добившись признания «вины», в 1940 году.
Лишь в 1954 году Пикину разыщет прокурор, прилетев из Москвы, скажет ей: «Признаться, мы уже не чаяли застать Вас в живых».
Её полностью реабилитируют, вручат новый партийный билет, сохранив стаж в КПСС. Она будет удостоена орденом Ленина и двух орденов Красного Знамени. Она еще вернёт честные имена десяткам людей, пострадавших от репрессий. И лишь в 1984 году станет персональным пенсионером союзного значения.

1953 год. Хроника.
11 июля.
«Красная Звезда». Из передовой статьи  «Несокрушимое единение партии, правительства, советского народа»: «Разоблаченный ныне враг народа Берия различными карьеристскими махинациями втёрся в доверие, пробрался к руководству».

Тени.  Берия.
Берия Лаврентий Павлович родился в 1899 году в селении Мерхули близ Сухуми. Член партии с марта 1917 года. В 1921-1931годах — на руководящей работе в органах советской разведки в Азербайджане и Грузии. С ноября 1931 года- первый секретарь ЦК КПб Грузии, а с 1932 года — первый секретарь Закавказского крайкома партии. С 1938года — народный комиссар внутренних дел СССР. 9 июля 1945 года ему присвоено звание Маршала Советского Союза.
Арестован, осуждён  и расстрелян в 1953 году.
— Мне тоже пришлось вести следствие по делу Берии, — рассказывает заслуженный юрист РСФСР, государственный советник юстиции 2 класса Геннадий Афанасьевич Терехов. — Официальная его биография 1917-1920 годов, конечно, переврана в прижизненной печати. Берия являлся одним из агентов контрреволюционной буржуазно-националистической организации «Мусават» в Азербайджане, что он тщательно скрывал, а после её разгрома в апреле 1920 года перекинулся к большевикам. Знал ли об этом Сталин? Во всяком случае, Берии, выдающемуся авантюристу  поначалу казалось, что удалось замести следы. Беспокоило одно, архивы разведки «Мусавата», которые остались где-то в бакинских подвалах.
Поэтому, продолжает Терехов, когда Берия стал наркомом НКВД СССР и получил практически неограниченную власть, он приказал своему заму, Меркулову, доставить в Москву эти архивы. Что и было сделано. Берия до самого ареста держал в сейфе своего кабинета.

В. Ф. Пикина:
— Когда я уже работала в КПК при ЦК КПСС, меня неожиданно вызвали на очную ставку с  моим бывшим следователем, Шварцманом, который вёл «комсомольское дело». Этот разговор я записала по памяти и сохранила.

ВОПРОС.  Знаете ли Вы эту женщину и когда с ней познакомились?
ОТВЕТ. 27 ноября 1938 года меня, Родоса и Аршатскую вызвал к себе Берия, дал указание, что 28 ноября должны быть арестованы бывшие секретари ЦК ВЛКСМ. Распределил, кто за кем должен ехать. Начиная с 29 ноября я был следователем по делу Пикиной и тогда с ней познакомился.
ВОПРОС.  Применяли ли Вы к Пикиной недозволенные методы следствия?
ОТВЕТ. Да, применял. Всё, что было, всё правильно. И я прошу прощения у гражданки Пикиной.
ВОПРОС. Почему Вы через месяц перевели Пикину в Лефортовскую тюрьму?
ОТВЕТ.  Всё это делалось по указанию Берии. И еще потому, что во внутренней тюрьме НКВД, несмотря на длительные стойки, она никаких показаний не давала.
ВОПРОС. Какие же показания и на кого она дала вам в Лефортове?
ОТВЕТ. Никаких показаний Пикина там не дала.
ВОПРОС. Какими фактами располагало следствие, чтобы арестовать Пикину?
ОТВЕТ. Никакими, кроме приказа Берии арестовать Пикину.
ВОПРОС.  Почему же вы путём недозволенных методов пытались выбить из неё показания?
ОТВЕТ. Если б я не делал того, что приказывали Берия и Кобулов, то оказался бы там же, где она.

— Потом, — рассказывает Валентина Федоровна, — я попросила разрешения у следователя задать пару вопросов Шварцману. Он дал согласие. Делов том, что даже в 1950-е годы ходили противоречивые слухи о судьбе Косарева. Например, утверждали, что он жив.
ВОПРОС:   Правда ли, что Косарев жив, отбывает наказание в лагере и работает при этом в бане?
ОТВЕТ. Нет, это неправда. Косарев расстрелян 23 февраля 1939 года.
ВОПРОС. Какая последняя просьба была у Косарева, когда он находился в камере смертников?
ОТВЕТ. Косарев вызвал меня, попросил бумагу и карандаш. Я ему дал. Он написал заявление на имя Сталина, где сообщал, что он ни в чём не виноват, просил создать комиссию в ЦК партии, чтобы пересмотреть дела, сфабрикованные против комсомольских работников. Это заявление Косарева я отнес Берии. Ознакомившись с заявлением, Берия стал на меня кричать: «Что он, с ума сошёл? Чтобы я об этом доложил Сталину?!». В порыве гнева он разорвал заявление Косарева в клочки, бросил в корзину, сказав: «Вот ему ответ!»
Присутствовала Валентина Федоровна и на суде, как свидетель, где Шварцман признал себя виновным и вновь со слезами просил прощения у Пикиной «за всё, что пришлось ей пережить».
 Канули тени мучителей, доносчиков и палачей.
Хочется поскорее захлопнуть вслед  могильные плиты, развеять прах, но так, чтобы не попал на подходящую почву: не ровен час, полезут новые всходы.
Как надеялись они, будучи при власти, что жертвы их останутся в нашей памяти лишь как «враги партии и народа»!
«Пройдет время, — патетически восклицал Вышинский, произнося речь по делу «антисоветского правотроцкистского блока», в марте 1938 года, — могилы ненавистных изменников зарастут бурьяном и чертополохом, покрытые вечным презрением честных советских людей, всего советского народа».
История распорядилась по-другому. И более того: не зная ничего о судьбе друг друга, секретари ЦК ВЛКСМ 1937-1938 годов не дали никаких показаний — ни на себя, ни на других. Ни в чем не раскаялись, не признались. Большинство из них погибло. Но жертвы не были напрасны. Выполняя большевистский, гражданский долг, они своим подвигом сберегли, быть может, тысячи парней и девушек. Берия проиграл.
 «Молодёжный процесс» был сорван.

Похоже, что уже не по причине боязни Сталина или страха перед тем, что, как выразился один из читателей «Огонька», «перевернётся арба», и восстановится прежний порядок, Центральный Комитет комсомола даже во времена Хрущева, не говоря уже о периоде «застоя», долгие годы с досадой отмахивался от организации вечеров памяти Александра Косарева. Но они всё-таки проходили в переполненных залах — под напором энергичной настойчивости Марии Викторовны Нанейшвили и Елены Александровны Косаревой.
Комсомол в этом году готовится отметить своё 70-летие.
Александру Косареву, который старше комсомола на 15 лет, 14 ноября 1988 года исполнилось бы 85. До сих пор нет ни памятника, ни музея, ни улицы, названной его именем.
А ведь при жизни действовал молодёжный аэроклуб в Тушине, застава на советско–польской границе имени Косарева.  В 1963 году вышла маленькая брошюрка. Позже ему и комсомольским вожакам его времени уделило место издательство «Молодая Гвардия» в серии « Жизнь замечательных людей». Но по-настоящему полной серьёзной книги о работе, жизни и судьбе Александра Косарева и его соратников пока не издано. Никто до сих пор не знает, где захоронены его останки. Когда же мы снова научимся смотреть друг другу в глаза?

Валентина Федоровна Пикина в тонкой ученической тетрадке ведет печальный список. Еще совсем недавно комсомольских секретарей 1937-38 годов оставалось четверо. В минувшем декабре проводили на Преображенское кладбище Владимира Александровича Александрова.
В 1937 году он сменил впоследствии казненного секретаря ЦК ВЛКСМ Серафима Богачева, возглавив Московский обком комсомола. Но до 1 декабря 1938 года, а потом арестовали и его тоже.
Их было четверо, чудом выживших, а теперь осталось трое: это арестованные в 1937 году бывший секретарь Ленинградского обкома ВЛКСМ Алексей Павлович Савельев, бывший заведующий отделом крестьянской молодёжи того же обкома Александр Павлович Тамми и она, Пикина.
Формально ли, неформально объединенные, вспомните о них!
В те страшные годы они были вашими сверстниками.
Запомните их живыми.