В погоне за тенью. 56 глава

     У парадных дверей родильного дома, их уже ждали два санитара с каталкой и врач-гинеколог. Ульянку положили на каталку и увезли в родильный зал. Паша остался ждать в фойе. Сидеть он не мог, то и дело выходил на улицу, но замерзая, вновь возвращался. Беспокойно поглядывая на дверь, он ждал.
     Евдокия Семёновна разделала тушку курицы и разделив на две части, половину положила в кастрюлю и налив воды, поставила на плиту, остальные части курицы, положила в холодильник. Она готовила для Ульянки бульон. Время тянулось мучительно долго, а Паша всё не приходил. Вдруг раздался звонок в дверь, вздрогнув от неожиданности, женщина побежала открывать, будучи уверенной, что пришёл Паша. Но за дверью стоял дядя Боря. Евдокия Семёновна была удивлена, сейчас ей было  совсем не до него, ведь он не приходил с того дня, как она отказалась выйти за него замуж.
     - Ты? Я не думала, что вновь придёшь. Ведь я тебе уже всё сказала, - произнесла Евдокия Семёновна, не приглашая его войти.
     - Мимо проезжал, хотел узнать, как вы поживаете. Можно войти? - спросил дядя Боря.
     - Входи, коли пришёл, - пропуская его в квартиру, ответила Евдокия Семёновна.
     Дядя Боря с пакетами прошёл на кухню.
     - Зачем это? - спросила Евдокия Семёновна, когда он стал выкладывать продукты на стол.
     Палка колбасы, с полкило сыра, творог и молоко, сахар и макароны, картошка и лук...
     - В память о друге, ты не обижайся на меня, Дуся. Позволь иногда приходить и помогать вам. Я живу один, мне много не надо. Вот ещё... деньги принёс, не откажи принять. Знаю, как вам сейчас тяжело, - говорил дядя Боря, не смея смотреть в глаза Евдокии Семёновне.
     - За продукты спасибо, а денег не возьму. Сейчас всем тяжело. Ничего, Паша ищет работу, даст Бог, найдёт. А так, подрабатывает понемногу, то там, то сям, - сказала Евдокия Семёновна, отстраняя руку мужчины, в которой он держал деньги.
     - Прости, не хотел тебя обидеть. Ты пойми, мы с Игнатом много лет вместе проработали, он был моим другом. Не могу я этого забыть и оставить вас. А невестка ещё не родила? - спросил дядя Боря.
    - Да я не обижаюсь, Борис. Только неправильно это. Сыну своему лучше помоги. А мы не пропадём. Ульянку увезли в родильный дом, схватки у неё начались. Паша с ней поехал. Жду его, думала, это он с новостями пришёл. Волнуюсь очень,- ответила Евдокия Семёновна.
     - Даст Бог, родит благополучно. Внук, значит, у тебя будет, это хорошо. Плохо одному жить, а у тебя так спокойно. Я ничего не прошу, только позволь иногда навещать вас, - сказал дядя Боря.
     - Конечно приезжай, Борис. Только тебе с сыном надо жить. Дети - это для нас, стариков, благодать, - сказала Евдокия Семёновна, с сожалением, посмотрев на мужчину.
     - Ты всего не знаешь, Дуся. Только не смогу я с его женой под одной крышей жить. Да и привык я один. Жаль, что ты мне отказала, жаль... - с грустью произнёс дядя Боря.
     - Чужая семья, густой лес. Да и знать мы всего не можем, - ответила Евдокия Семёновна.
     - Ладно, пойду я... загляну завтра, чтобы узнать, кто у молодых родился. Может нужно чего, ты скажи. Мне же не трудно, только в радость будет, - сказал дядя Боря, направляясь к выходу.
     - Нет, вот продукты привёз и спасибо, этого нам надолго хватит. Ты приходи... как друг семьи, - у выхода из квартиры, сказала Евдокия Семёновна.
     - Спасибо, что не прогнала. До свидания, - сказала дядя Боря, с тоской посмотрев на Евдокию Семёновну.
     Ожидание стало невыносимым.
     - А Кондратьева ещё не родила? - спросил Паша, войдя в приёмную.
     - Не переживайте так, если Ваша жена родит, Вам сообщат, - ответила медсестра, сидевшая за столом.
     - Аха... спасибо. Я подожду... - растерянно произнёс Паша, выходя из светлого помещения, где пахло  медикаментами.
     За то время, как увезли Ульянку, привезли ещё двух рожениц. Охая и ахая, они по очереди вошли в приёмную, где их взвесили, измерили рост, осмотрел врач и потом отправили в родильный зал.
     Роды у Ульянки оказались сложными, открытие было четыре пальца, казалось, она вот-вот родит, но тут прекратились схватки. Пришлось сделать укол, вызывающий схватки. А когда начались потуги, обессилив, Ульянка перестала тужиться.
     - Давай, девочка, тужься! Ребёнок уже идёт! Помоги ему, дорогая, давай, детка, - уговаривала её врач акушер-гинеколог.
     Схватившись за поручни, Ульянка стала тужиться изо всех сил, но ребёнок всё не шёл.
     - Наташа, вызови снизу Галину Васильевну. Кажется, у ребёнка обвитие, - сказала акушерка своей медсестре, которая помогала ей принимать роды.
     Потом акушерка стала нажимать на живот Ульянки, да так сильно, что Ульянке показалось, будто ей живот без ножа режут. За всё время, она ни разу не закричала, а тут не выдержала.
     - Кричи, если легче будет. Вздохни глубоко, давай, детка, в последний раз. Давай, давай.... умница. А вот и малыш. Галина Васильевна, примите ребёнка, обвитие у него. А я роженицей займусь, -  словно в тумане, услышала Ульянка голос акушерки.
     - Кто родился? Малыш здоров? - с трудом спросила Ульянка, поворачивая голову.
     Галина Васильевна старалась, чтобы ребёнок заплакал, но от обвития, малышка, а это была девочка, просто посинела и с трудом дышала. Галина Васильевна и акушерка тревожно переглянулись.
     - Скажите, ребёнок в порядке? Прошу Вас, он жив? - уже громче спросила Ульянка.
     Тут она услышала крик ребёнка, Галина Васильевна облегчённо вздохнула и быстро положив малышку на специальный столик, занялась ребёнком.
     - У тебя девочка родилась. Всё хорошо, дорогая, теперь всё хорошо, - погладив Ульянку по мокрым от испарины волосам, сказала акушерка.
     - Спасибо Вам... внизу муж ждёт, надо ему сообщить, он волнуется, - устало произнесла Ульянка.
     - Наташа? Сбегай вниз, сообщи новоиспечённому папаше, что у него родилась дочка, - улыбнувшись, сказала акушерка.
     Ребёнка взвесили, измерили рост и завернув в пелёнки, унесли в детское отделение, откуда раздавались крики малышей, перед этим показав Ульянке.
     - Красавица моя... какая она хорошенькая... - с умилением, устало произнесла Ульянка.
     Наташа, медсестра, вышла к Паше и сообщила ему, что у него родилась девочка. Паша столько времени стоял в ожидании, но тут совсем растерялся и глупо улыбаясь, уставился на Наташу.
     - Папаша? Вы меня слышите? Говорю, у Вас дочка родилась. Три килограмма семьсот грамм, пятьдесят четыре сантиметра, - подходя ближе, повторила Наташа.
     - Дочка... у меня, дочка родилась... Спасибо Вам. А что мне теперь делать? - совсем растерявшись, спросил Паша.
     - Что нужно, Вы уже сделали. Домой идите, можно вечером прийти, может Ваша жена и спустится к Вам, - ответила Наташа, собираясь уйти.
     - А как она сама? С ней всё хорошо? - остановил её вопросом Паша.
     Наташа обернулась к нему.
     - Роды тяжёлые были, но сейчас всё хорошо. Мамочка и малышка в порядке, - ответила Наташа и наконец развернувшись, быстро ушла.
     Паша медленно вышел во двор больницы и пошёл к воротам. Он был счастлив. В раздумье, он не помнил, как добрался до дома. Подойдя к двери своей квартиры, он позвонил, забыв, что ключи от квартиры лежат в кармане джинсов.
     - Паша! Ну что, как Ульянка? Родила? - спросила Евдокия Семёновна, открыв дверь.
     Паша схватил мать в охапку и поднял.
     - Мамочка! У меня дочка родилась! Ура! Я стал папой! - почти закричал он, внося мать в квартиру.
     - Ой, отпусти меня, сынок. Поздравляю. Как Ульянка? С ней всё хорошо? - спрашивала Евдокия Семёновна, когда, радостные, они зашли на кухню.
     - Роды были тяжёлые, так медсестра сказала. Сейчас всё хорошо и с ней, и с ребёнком. Мам, я такой голодный, просто ужас, - широко улыбаясь, сказал Паша.
     - Мой руки, сынок, я покормлю тебя. Вечером вместе к Ульянке поедем. Или может сейчас можно поехать? Я бульон сварила, хотя бы ей передали, узнали бы, как она, - сказала Евдокия Семёновна, готовя на стол.
     - Медсестра сказала, чтобы мы вечером пришли, сейчас они спят. Я очень устал, мама, поем и посплю пару часов, - сказал Паша, моя руки под краном на кухне.
     - Ну, значит поедем вечером. Ты поешь и иди отдыхай, - сказала Евдокия Семёновна, нарезая колбасу.
     - А колбаса откуда? Мам, ты в магазин ходила? Ты прости меня, одна работаешь... я найду работу, совсем скоро найду, - нахмурив красивые брови, произнёс Паша.
     - Борис приходил, продукты принёс. И вот ещё... я брать не хотела, видимо он незаметно положил на холодильник, недавно заметила, - сказала Евдокия Семёновна, виновато посмотрев на сына.
     - Дядя Боря? Мама? Мы не должны от него ничего принимать. Это неправильно. Кто он нам? - негодуя, воскликнул Паша.
     - Я ему сказала, но он ответил, что помогает семье близкого друга. Паша, нам сейчас тяжело, вот дочка у тебя родилась. А Борис говорит, что ему в радость нам помочь. Ну не выкидывать же всё на улицу, - оправдывалась Евдокия Семёновна.
     - Когда он ещё придёт? Я сам с ним поговорю. Так нельзя. Мы что, нищие? А работу я найду обязательно. Иначе, зачем я институт заканчивал? - с тоской в глазах, произнёс Паша.
     - Всё, сынок, успокойся. Новый человечек родился, счастье-то какое! - обнимая сына и целуя его в голову, в густые пряди волос, сказала Евдокия Семёновна.
     Быстро поев, Паша ушёл в свою комнату и не раздеваясь, буквально упав на кровать, устало закрыл глаза.