Расовый Тип, источник и тенденции

Источник Русской расовой Имперской силы

Часть 1

Автор из Новороссии Борис Андреев написал статью перекликающуюся с моими темами Русского Духа. Направленность материала абсолютно правильна, но есть некоторые нюансы, которые хотелось озвучить. И так статья Б. Андреева:

«Источник русской силы»

«Думаю, никто не станет оспаривать очевидный факт: русский народ обладает особенной силой, которая выделяет его среди остальных народов (врожденной от Создателя созидательной способностью построения Мировой Имперской Культуры, заключенной в Имперскую Форму Государства В.М.). Нашу силу в полной мере ощутили все завоеватели, пытавшиеся подчинить нас себе (имперский солдат: русский, японец и немец, как и ранее римлянин, самые стойкие и сильные воины в мире В.М.). Русь существует уже два тысячелетия, путь ее не был простым, но каждый раз она преодолевала внутренние трудности, опираясь на свою силу духа (сколько существует Русь не предмет нашего обсуждения В.М.). Будем надеяться, что эта славная традиция не закончится. Потому что если она закончится, Русь сомнут враги, а на нашей земле будут жить чужие племена, которым не будет никакого дела до нас и наших многовековых (имперских В.М.) усилий. Смысл нашего существования в том и состоит, чтобы жить вечно. Стоит нам согласиться на невечное существование, на отказ от своей особости в обмен на какие-нибудь подачки, мы тут же и закончимся. И всё обессмыслится.

Источник русской силы – не только в привязанности к родной земле, но и в тех духовных скрепах, которые связывают в единый духовный организм русских людей. И ныне живущих, и умерших, и даже еще не родившихся (об этом Федоров Николай Федорович (1828-1903), российский религиозный мыслитель-утопист, выдвинул «проект» всеобщего воскрешения умерших («отцов») и преодоления смерти средствами современной науки («Философия общего дела») в которой обосновывал незримую связь всех умерших, живущих и еще не родившихся В.М.).

Нетрудно заметить, что везде присутствует слово «связь». Незримые связи делают нас монолитом, который может сопротивляться любым внешним угрозам.

Когда 9-го мая на улицы российских городов вышли колонны людей, несущих портреты своих родственников, воевавших за Родину, у меня возникло такое чувство, что я присутствую при возрождении русского народного Духа. Все увидели вживую тысячи связей, соединяющих предков с потомками, и тысячи связей, соединяющих ныне живущих людей. Вертикали и горизонтали слились в один мощный поток. Здесь были и дети, которым вскоре предстоит принять эстафету отцов. Уверен, что дети, участвовавшие в этом коллективном шествии, никогда уже не предадут свой Род и дело своих предков (скажем спасибо автору за это откровение В.М.).

Русский Дух был долгое время в загоне, о нем если и говорили, то не прямо, а как-то «по касательной». Всевозможных интернационалистов либерального и коммунистического пошиба русскость всегда пугала (пугает до сих пор и всегда будет пугать Имперская Суть Русского Народа и его Имперской Элиты – Великороссов В.М.). Православные священники за тысячу лет своего духовного господства над Русью тоже мало что сделали для торжества русского Духа. Причина ясна: учения универсальные (для всего человечества) в принципе не годятся для консолидации народа, не желающего раствориться в этом самом человечестве, большая часть которого откровенно нас ненавидит и мечтает о том, чтобы мы ушли с исторической сцены (спасибо русскому автору редкого искреннего русского чувства верно подметившего, что либеральный космополитизм погубил и продолжает доминировать в Архирействе и клире РПЦ В.М.).

Мой Комментарий

Мировая религия нонсенс для любого расового народа и государства. Нравственный русский расовый Канон прп. Сергия Радонежского звал к защите своих расовых ценностей и отвергал бездумный космополитизм Православия, но «стяжатели» духа талмудической редакции Ветхого Завета развернули религиозную мысль в сторону иудохристианской цивилизации Запада. И Космополитизм Веры Нам с Вами навязан инорасовыми внешними силами внутреннего разложения Веры («ересь жидовствующих» меняющая окрас, ныряющая смыслами, последний экуменизм Архирейства РПЦ, но существующая поныне), чтобы в итоге посадить на шею Имперского Народа колонизаторов любого толка. А что они начинают творить с «этой» страной с 1917 года, с которой их связывает только возможность безпредельного грабежа и безжалостного истребления малейших искорок сопротивления оккупантам, Мы с Вами наблюдаем воотче, уже целый век. Русский расовый Дух глубоко чужд и откровенно враждебен либеральному космополитизму, кровавым катком катящегося по миру.

Далее автор:

Складывается впечатление, что Русь выжила не благодаря насаждению христианства, а вопреки ему (естественно благодаря вечному русскому расовому Духу В.М.). Потому что не утратила до конца изначальный культ предков и ощущение своего единства. Христианский дух рабства и его оправдание мало совместимы с настоящим, исконным Русским Духом, в котором есть место всем, кто ощущает неразрывную связь с русской землей и своими предками.

Недавно случился у меня интересный разговор с одной искренне верующей бабушкой. Насчет того, где пребывают души умерших людей. Она, разумеется, слепо придерживается Писания (ну что еще ждать от бабушки?). Я, как человек, склонный подвергать критическому анализу любые догмы, задал ей такой вопрос: а вы, когда на кладбище приходите, с покойниками разговариваете? Она ответила: «да, конечно». Я задал второй вопрос: нет ли у вас такого ощущения, что души их где-то совсем рядом, очень близко? Она была вынуждена согласиться, хотя и с некоторым усилием. Она, конечно, почувствовала, что в данный момент подвергает сомнению библейскую версию. Поэтому тут же стала приводить разные отговорки типа «это они на небесах нас слышат и с нами разговаривают».

Так вот, граждане попы, хватит отчуждать наших мертвых от нас, ныне живущих (РПЦ срочно надо оздоравливать от либерального влияния экуменизма В.М.). Хватит рвать по живому единое тело народного Духа. Души наших родных никуда, ни в какие небесные чертоги не улетают. Они остаются в наших головах и сердцах. Писание вводит верующих в заблуждение. Нас сплачивает не вера в потусторонние, чужие силы. Нас сплачивает только культ предков – исконная религия русичей.
И не надо носить иконы на шествии Бессмертного Полка – для этого есть крестные ходы (ну это отдельный разговор, икона с ликом ритуально убиенного Императора Николая Александровича это совсем иная тема и никакого отношения к состоянию и деятельности РПЦ не имеет В.М.).

Когда в какой-нибудь деревенской избе я вижу на стенах фотографии ушедших родственников (как народные русские иконы В.М.), я понимаю, откуда взялся этот поистине Великий Почин – «Бессмертный Полк». Русь жива, пока мы храним эти живые нити.
Борис Андреев, Новороссия

Часть 2

Тенденции Русского Имперского расового Типа.



В связи с разными данными и мнениями бытующими в общественной мысли по поводу истории России мне хочется сделать хотя бы приблизительный анализ исторических расовых тенденций строительства Русского Типологического Имперского Государства.

Начинать надо с оценки обильной псевдоисторической «писанины» Льва Гумилева, которую с удовольствием подхватила и смакует на разные лады наша либеральная пропаганда, годами формирую «общественное мнение».

Псевдоисторические исследования Гумилева всегда содержат элемент вымышленных исторических «сказок» и вот пример. Его работа «Зигзаг истории»

 «Хазары и норманны»

«Хотя викинги по рождению были скандинавы или прибалты, но они не были представителями своих народов. Пассионарный толчок вызвал этническую дивергенцию. Юноши, покидавшие родную страну ради Гренландии или Нормандии, зеленого острова Эрин или берегов лазурного Средиземного моря, образовывали самостоятельные этнические консорции, иногда погибавшие, но иногда торжествовавшие победу. И поскольку они были рассеяны по всей Европе, встреча их с иудео-хазарами была предрешена. А характер ее был определен тем историческим фоном, на котором она произошла. Источников, освещающих эту страницу истории, нет (зачем тогда затевать разговор на тему, где не на что опереться, только в «политических» целях либералов, чем они и пользуются В.М.); следовательно, опять нужно окинуть взглядом расстановку сил, чтобы уловить хотя бы общее направление развития событий».

Сто слов и ни одного факта, а обычное либеральное словоблудие. Источников нет, а значит Мы (по Гумилеву) соорудим для Вас «сказку» окружающих исторических событий. То же далее:

«Зато хазарские иудеи были опасны для Франции, так как, приезжая с большими деньгами в Прованс (когда, как, каким путем?; все высосано из своих фантастических представлений «сказочника» Левы Гумилева В.М.), они покупали покровительство короля и вельмож и защиту от преследований со стороны духовенства и народа (опять голословно, без примеров; это было, потому что может было быть; и в этом весь Гумилев В.М.). Ожесточение с обеих сторон росло. Иудеи сохранили больше остатков древней образованности, нежели французы, и поэтому побеждали христиан в диспутах, возникавших по поводу Ветхого Завета (между кем и как могли возникать эти фантастические диспуты и откуда подчерпнуты эти дикие провокационные вымыслы В.М.). Пропаганда их имела успех».

Далее очередная «сказка»:

«Смена власти в Киеве повлекла за собой смену политики. Олег подчинил древлян в 883 г., северян в 884 г. и радимичей в 885 г., причем последние до этого платили дань хазарам. Это не могло не вызвать войны с Хазарией... и летопись замолкает на целые 80 лет. Это не может быть случайным (очень удачное для лживой либеральной концепции Гумилева, но опять голословное замечание ни о чем, но кидающее тень общих сомнений типичных для либеральной мысли В.М.).

Лакуну отчасти восполняет краткая справка Масуди, что «русы и славяне составляют прислугу хазарского царя» (кто такой мифический Масуди, когда именно «русы и славяне составляли прислугу хазарского царя» и по какому поводу дана эта справка «историк» Гумилев не уточняет, но утверждающие выводы следуют В.М.). И, как вскоре мы увидим, так оно и было.

Нет! Полного завоевания Киева хазарскими евреями не произошло».

И далее:

«Итак, попытки освободиться от иудеев при помощи мусульман оказались обреченными на неуспех. Это учли росы и славяне (поляне), поставленные варяжскими захватчиками в положение отнюдь не благоприятное, что старательно затушевывал летописец Нестор (то есть в летописи данный факт отсутствует В.М.). К счастью, у нас есть возможность восполнить опущенные им сведения» (привычными либеральными «сказками» и русофобской ложью В.М.).

«Это оплата за услуги на Каспийском море в 909-910 гг., т. е. за кровь славяно-русских богатырей, пролитую ради чужих интересов, за подавление древлян в 914 г., за войну с печенегами в 920 г., за предательство, совершенное царем Вениамином в 913 г., которое осталось безнаказанным, и за многое такое, что современники постарались не заметить, а потомки забыть (то есть свидетельств никаких нет В.М.). Поводов для восхваления Олега Вещего нет.

Само собой понятно, что варяжское правительство не могло быть популярным среди славянского населения Поднепровья. Это подметил (либеральный историк В.М.) С. М. Соловьев, хотя он и не располагал сведениями (!!!??? В.М.), ныне вошедшими в арсенал науки. Олег рассматривается им не как храбрый воитель, а как хитрый политик и сборщик дани с беззащитных славянских племен. Так оно и было (и русофобским «сказкам» нет предела В.М.).

Если верить летописи, не отмечающей с 920 по 941 г. ни одного события отечественной истории, то надо признать руссичей трусами и обывателями, не способными ни отомстить за преданных и убитых соотечественников, ни отстоять свое добро от сборщиков дани, переправлявших награбленное имущество в Итиль. Но верить надо не летописи, а совокупности сведений (если нет в летописи, то откуда эти «совокупные сведения» В.М.): последние же показывают, что хазарским евреям приходилось все время подавлять народные движения и русы доставляли им немало хлопот».

«Хазарский царь ответил на удар ударом. Полководец «досточтимый Песах» освободил Самкерц, отбросил руссов от берегов Азовского моря, вторгся в Крым, взял там три греческих города, где «избил мужчин и женщин», но был остановлен стенами Херсонеса, куда спаслось уцелевшее христианское население Крыма.

Затем Песах пошел на Хельгу, т. е. подступил к Киеву, опустошил страну и принудил Хельгу, против его воли, воевать с бывшими союзниками-византийцами за торжество купеческой иудейской общины Итиля.

Все эти события в русской летописи опущены (то есть их там нет В.М.), за исключением последовавшего за ними похода на Византию. Это понятно: грустно писать о разгроме своей страны, но разгром этот подтверждается новыми косвенными данными» (вот такие «исторические доказательства» в виде «косвенных данных» от либерального «сказочника» лжеисторика Льва Гумилева В.М.).

Почему я уделил столько времени Гумилеву, а потому, что его «историческими исследованиями» прикрывают все свои «научные исторические» опусы либералы и обосновывают свои взгляды, жертвы политического национализма, Элиты соседних народов СНГ. Все его псевдоисторические работы калька, где один либеральный вымысел наслаивается на другой и такова была "историческая среда" советского времени. А начал я это исследование с Хазарией вражда и уничтожение последней принесли на Русь поток инорасового населения, в котором в дальнейшем и произросла «ересь жидовствующих», живущая в Православии в разных видах по сие время.

Сильным фактором, влияющим на Веру, была борьба за учреждение на Руси Патриархии, и Русского Митрополита в частности (первым был Илларион в XI веке, затем опять греки). Она приобрела решающий характер при Государе Иване Грозном и сама Патриархия была учреждена при сыне Грозного Царе Федоре Иоанновиче. Но не надолго, Петр I учредил Правительствующий Синод и Церковь окончательно потеряла свое настоящее значение в Государстве и Культуре Имперского Народа. Окончательные условия которого оформила правка богослужебных книг «лукавыми греками» с помощью малороссийского либерального духовенства, вызвавшая Великий Раскол и разделившая Великий Народ и потерявшую нравственные расовые ориентиры правящую Элиту. Сопротивление этому первым оказал Император Павел Петрович.

Разнузданные нравы гвардии и знати русского общества при Екатерине Великой, ее фаворитизм, и ее «Вольность дворянству» разложили высшее общество России. Император Павел Петрович вступив на Престол принялся наводить порядок в государственной службе и народной жизни. Правильному восприятию личности Императора мешают слухи пущенные защитниками заговорщиков, злодейски убивших императора, о его душевном нездоровье.

На счету Павла Петровича масса глобальных начинаний задуманных для возвращения России на Русский расовый путь: новый воинский устав (существует поныне на стене Храма Спас на Крови Санкт-Петербурга), отменивший телесные наказания нижних чинов, ограничение барщины до трех дней, попытка преодолеть Великий Раскол Русского Общества введением единоверия, прерванный его убийством, и главное это превращение государевой службы в «тягло» общественной жизни, а не та куча привилегий, которые она давала при Екатерине Великой, ничего не требуя от самой такой службы.
Все это вместе взятое и проводимое в жизнь железной рукой Императора и породило заговор и Цареубийство. Так закончилась первая попытка вернуть Русскую Империю на Русский расовый путь.

Царствование Императора Всероссийского Павла Петровича, исторический срез жизни России после принятия Закона об отмене крепостного права и срез жизни России времен Балканской Войны 1877-1878 годов и далее будут темами следующих статей


Часть3               

Свидетельствуют очевидцы событий и архивы того времени, Царствования Императора Павла Петровича.

Обстановка присутственных мест с воцарением Императора Павла Петровича изменилась. Ещё так недавно даже в канцелярию Сената неприятно было войти мало-мальски брезгливому человеку, а о прочих второстепенных и третьестепенных местах нечего и говорить. Между тем в приёмных для посетителей не полагалось не только стульев, но даже и простых скамеек, и целые толпы несчастных ходатаев по собственным и чужим делам должны были по нескольку часов дожидаться на лестницах, в сенях и даже на улице. Павловская «подтяжка» быстро и резко изменила эти безобразные порядки. Народу дано было право приносить прошения и жалобы лично самому императору. У одного из подъездов Зимнего дворца, в окошке нижнего этажа, постоянно выставлен был ящик для опускания просьб на высочайшее имя, и ключ от него хранился у самого государя, который лично отмыкал крышку и прочитывал эти бумаги, немедленно кладя по ним резолюцию или назначая особые следствия. И сколько взяточников, вымогателей и казнокрадов в первые же дни его царствования было вышвырнуто из службы с опубликованием в «С.-Петербургских ведомостях» имён и поступков «исключаемых»!

Дрожь не от стужи, а от страха всё более и более стала пронимать чиновников. Вместе с перекраской и очисткой присутственных мест, которым дана была приличная и опрятная обстановка, пришлось и дельцам волей-неволей оставлять старые привычки и нравы, орать «полегоньку», осторожно и с «опаской», а то и вовсе не брать, дела не затягивать, а решать быстро, да и самим понадобилось облекаться в новые форменные шляпы, мундиры и ботфорты со шпорами. Всё это было тяжело, и число людей в государстве недовольных новыми порядками с каждым днём возрастало.

Зато простой, не служащий люд в первые дни царствования Павла Петровича встречал его появление на улицах криками «ура» и изъявлениями своей благодарности за удешевление хлеба, соли и мяса, за назначение умеренных податей, окончание персидской войны и отмену рекрутского набора.
 
Священный обряд коронования Императора Павла I происходил, как обыкновенно, в Успенском соборе. Зрелище было исполнено величия в ту минуту, когда государь, самолично возложивший на себя императорскую корону, подал знак своей супруге приблизиться и короновал императрицу, преклонившую пред ним колени. Но замечательнее всего в этом обряде был момент, когда, при возглашении «со страхом Божиим и верою приступите», Павел I вошёл в алтарь через царские двери, взял с престола чашу и, как глава церкви, сам причастился Святых Таинств. Это зрелище представлялось для присутствовавших в особенности редким, потому что с самого 1728 года в России не было коронования государя. Причастившись в алтаре, император, в короне и порфире, снова взошёл на возвышенное тронное место и с высоты его сам прочитал во всеуслышание составленный им «Фамильный акт о порядке престолонаследия» и повелел акт сей на вечные времена хранить в алтаре Успенского собора, в нарочно устроенном для того серебряном ковчеге.

Народу  с папертей был читан указ, что император Павел почитает долгом своим перед Творцом повелеть, чтобы «никто и ни под каким видом не дерзал в воскресные дни принуждать крестьян к работам» и чтобы оные только три дня в неделю работали на помещика, а остальное время на себя, потому что «для сельских изделиев остающиеся на неделе шесть дней по ровному счёту вообще разделяемы, при добром распоряжении, достаточны на удовлетворение всяким хозяйственным надобностям».

Но прорусское правление Императора Павла Петровича было оболгано со всех сторон, к чему руку приложила и Церковное Священноначалие, которое не простило Императору установлению Единоверческой Церкви и заботы о Старообрядчестве. Чтимая официально история Царствования Императора Павла I придворного летописца Шильдера описывает скорее подковерные интриги двора, а не деяния Императора, выставляя оного не в совсем приглядном виде.

Историк Корнилов А.А. в своем Курсе лекций истории XIX века, как истинный «демократ» (один из крупных деятелей кадетской партии и кадетского движения; кадеты-конституционные демократы) дал оценку Императору Павлу Петровичу сопоставимую с марксистской. Выдержки из нее я прокомментирую:

«историков, психологов, биографов, драматургов и романистов, естественно, привлекала к себе оригинальная личность венчанного психопата (вот так задается тон «исторического исследования» правления Императора Павла Петровича В.М.) и та исключительная обстановка, в которой совершалась его драма, окончившаяся так трагически.

…в том историческом процессе развития русского народа, который нас интересует, оно является каким-то внезапным вторжением, каким-то неожиданным шквалом, который налетел извне, все спутал, все переворотил временно вверх дном, но не мог надолго прервать или глубоко изменить естественный ход совершающегося процесса.

Мое резюме

В последнем абзаце, как в капле воды, отражается вся та неприязнь, которую испытывала развращенная совершенно гвардия, как и аристократия России за последние годы правления Екатерины Великой. Деятели екатериненского времени работали, а перербургская знать загнивала и тут появился Правитель от зоркого глаза которого невозможно было скрыть свое личное безделие, за это незамедлительно следовало суровое наказание. Император Павел Петрович просто не оценил правильно силы и возможности своих подданных при реализации своих преобразований и за свои инициативы был убит.

…не будем поэтому заниматься здесь подробным изложением биографии Павла и отсылаем всех, интересующихся ею, к известному труду Шильдера, который занимался именно личной биографией Павла (естественно к кому же еще «свой» В.М.).

Особенно настойчиво стремился Павел уничтожить все те права и привилегии, которые были дарованы Екатериной отдельным сословиям (вот так у «историка» Корнилова дворянство, которое Император пытался вернуть на государственную службу, «тягло»,  превращается у Корнилова в «отдельные сословия» и это совершенно искажает смысл реформ Павла Петровича В.М.). Так, он отменил жалованные грамоты городам и дворянству и не только уничтожил право дворянских обществ подавать петиции о своих нуждах, но даже отменил освобождение дворян от телесного наказания по суду.

Существует взгляд, что Павел, относясь совершенно отрицательно к привилегиям высших сословий, относился сочувственно к народу и даже будто бы стремился освободить народ от произвола помещиков и угнетателей.

Может быть, кое-какие добрые намерения у него и были и в виде доказательства правильности такого взгляда на Павла указывают на манифест 5 апреля 1797 г., установивший воскресный отдых и трехдневную барщину. Категорически им запрещалась лишь праздничная работа на помещика, а затем, уже в виде сентенции, говорилось, что достаточно и трех дней барщины для поддержания помещичьего хозяйства. …в Малороссии трехдневная барщина не была бы и выгодна для крестьян, так как там по обычаю практиковалась двухдневная барщина. Другой закон, изданный Павлом по инициативе канцлера Безбородко в пользу крестьян, – о запрещении продажи крепостных без земли – распространялся только на Малороссию (здесь лукаво Малороссией называется Новороссия, куда входил Юго-Восток Украины, Дон и Кубань, которую заселяли тогда всеми возможными способами и давали при этом все возможные блага В.М.).

К этому следует прибавить, что в самом начале царствования Павла был издан еще один акт, направленный против свободы крестьян: указом 12 декабря 1796 г. был окончательно прекращен переход крестьян (с места на место в пределах Новороссии В.М.), поселившихся на частных землях среди казачьих земель в Донской области и в губерниях: Екатеринославской, Вознесенской, Кавказской и Таврической (то есть Новороссии, наводя там порядок в крестьянской среде В.М.)

Гораздо важнее в положительном смысле отношение Павла к духовным учебным заведениям. Он сделал для них довольно много – ассигновал на них значительную сумму денег из доходов от имений, принадлежащих прежде архиерейским домам и монастырям и конфискованных Екатериной.

При нем были вновь открыты две духовные академии – в Петербурге и Казани – и восемь семинарий.

Еще важнее была другая мера – именно вызов в Россию всех учившихся за границей молодых людей, которых оказалось в Иене 65 человек, в Лейпциге – 36, и запрещение молодежи выезжать с образовательными целями в чужие края (молодежь Император старался по возможности оградить, от растлевающих либеральных революционных идей, угнездившихся во Франции и распространившихся по всей Европе В.М.), взамен чего предположено было открыть университет в Дерпте.

Из ненависти к революционным идеям и к либерализму вообще Павел с настойчивостью маньяка преследовал всякие внешние проявления либерализма. Вполне мирные лица подвергались самым серьезным взысканиям, чиновники прогонялись со службы, частные лица подвергались аресту, многие – высылке из столиц и даже иногда в места более или менее отдаленные (плач истинного либерала В.М.).

Несколько более правдивое «Жития новопрославленных святых». Санкт-Петербург, 2001 г. о Императоре Павле Петровиче, но оно описывает его деяния только с духовной, религиозной стороны.

Само же прославление Православной Церковью Императора Павла Петровича святым перечеркивает напрочь все пасквили и клевету об Императоре.
 
Часть 4

Если Мы с вами пристально всмотримся в историческую жизнь Российской Империи, то заметим определенную тенденцию. Как только Россия, по каким то причинам, вступала в противоборство за внешние интересы, несопоставимые с ее внутренними запросами, то это кончалось для нее плохими стратегическими последствиями. Так было и в соперничестве с Польшей за влияние на западных рубежах Империи, так было и в соперничестве с Турецкой Империей за Юго-западный регион закончившимся Русско-Турецкой Войной 1877-1878 годов на Балканах. Так было и в Русско-японской Войне 1904 года и Первой Мировой Войной формальной причиной, которой опять стали балканские события. То же в конечном итоге последовало по итогам конца Отечественной Войны 1941-45 годов, освобождения народов Европы, но уже совсем по другим причинам.

А пока посмотрим пристально на события войны 1877-1878 годов. В России вся душа народа была захвачена поднявшейся на Востоке борьбой. Минуты, подобные пережитым нами в 1876 году, не часто встречаются в жизни народов. Еще в начале герцеговинского восстания, когда мы не задавали себе труда вникнуть, кем и с какой целью оно разыграно.

Чувство милосердия и живая вера были чистым источником движения, могучей волной охватившего русский народ и подвигшего его на помощь страдающим братьям его во Христе, движения, не только поразившего иностранцев, но смутившего многих и в самой России своею чисто стихийной неожиданностью.

О трудностях и финансовых средствах как-то не думалось, о не готовности нашей к войне почти и совсем забывалось. А между тем, армия наша, с недавним введением всеобщей воинской повинности, именно в ту-то самую эпоху находилась еще в переходном состоянии: в ней не было ни достаточного обоза, ни даже односистемного вооружения, не говоря уже, что то, какое было, во всех отношениях далеко уступало турецкому; наши железные дороги вовсе не были приспособлены к военным целям, и большая часть их построена в один путь; притом мобилизация происходила уже в зимнее время, когда движение по дорогам и без того замедлялось снежными заносами (о всех реформах Александра II подробный разговор будет далее).

Но подъем всех сил народного духа был таков, что и невозможное становилось и достижимым, и легким, все казалось нипочем! Несмотря на массу трудностей и помех, мобилизация двинутых частей войск совершилась исправно в две недели.

В это-то время, 6-го декабря 1876 года, в Петербурге совершенно неожиданно разыгралась известная демонстрация на Казанской площади. Казанский собор, по случаю праздника, на обедней был полон молящимися, среди которых кидалась в глаза, по неприличному поведению, толпа человек до трехсот молодых людей обоего пола, которые подняли транспаранты и затеяли громкий скандал. Так, впервые проявила себя террористическая «Народная Воля».

Направляющие силы этой демонстрации, совершенно очевидно, шли сюда из-за границы, где расчет двойной игры был ясен. Если испугается русское правительство движения, охватившего его народ, и отступится от славянского дела, оно станет крайне непопулярно у себя дома, а престиж России в славянстве и вера в нее на всем христианском Востоке будут надолго подорваны и через это расчистится дорога на Балканский полуостров его соперникам; если же это правительство очертя голову ринется в воину, тем лучше; воина существенно ослабит военные и финансовые силы России, лишит ее на некоторое время свободы действий и поставит русские финансы в рабскую зависимость от Мировых Ростовщиков.

Во всяком случае, один из расчетов двойной игры Запада оправдался. Отступать России было уже поздно, да и некуда и 12-го апреля 1877 года война была объявлена. Но выжидательное положение наших, это, так называемое, «Кишиневское свидание», в течение почти полугода, с объявления мобилизации до манифеста 12-го апреля, уже само по себе стоило хорошей войны, не в одном только материальном отношении: оно и нравственно составляло для России весьма тяжелую жертву, вынужденную двоедушием тех, с кем ей пришлось действовать.

Русские люди присутствовали тут при замечательном, небывалом доселе явлении: в прежние времена, когда какая-нибудь наполеоновская армия вступала в «дружественную» страну и начинала ее грабить посредством реквизиций, это никого не удивляло, почитаясь вполне естественным и чуть ли даже не легальным делом. Теперь же «дружественная и союзная» сторона грабила русскую армию, всецело отданную на произвол самой бесшабашной и всесторонней эксплуатации и своей, и румынской.

Сами болгары в обыденной жизни производили неприглядное впечатление. Женщины семьи три или четыре раза в день принимались печь себе на очаге кукурузные лепешки вместо хлеба и пекли их самым первобытным способом, зарывая тесто прямо в горячую золу. Ни вилок, ни ложек эти «селяки» не употребляли, а ели из общей миски руками, или же макая в жижицу куски лепешек, которые заменяли им ложки. Но до чего все это было неопрятно! Мясной пищи у них не видели, а сказывали «сеструшки», что разве уж на Рождество или на Светлый праздник зарежет хозяин барана, да и чорбу-то они ели только по праздничным дням, а в будни довольствовались всухомятку кукурузными лепешками и перцем. Вся семья обыкновенно ютилась вокруг очага, старый и малый сидят себе, бывало, на корточках и греются. Стена, противоположная входу, имела посередине углубление, вроде печуры, где помещались грубо намалеванные образа: св. Димитрий, Пантелеймон Целитель и другие. У этой стены валялась большая камышовая циновка, которая на ночь перетаскивалась поближе к очагу, и на ней укладывалась спать вся семья, вповалку, вокруг неугасаемого огня. Спали, не раздеваясь, как и вообще все сельские болгары, имеющие обыкновение никогда не раздеваться и никогда почти не мыться, разве уж перед каким-нибудь большим праздником. В семье изрядно-таки наплодилось малых ребят, и годовалые младенцы бросались матерью у очага без всякого призора, часто нагишом, без малейшей одежды. И так-то вот, в этой кеште, на пространстве каких-нибудь двух, много трех квадратных саженей, проводила всю свою жизнь болгарская семья, в самой гнетущей, убийственной обстановке.
  И они далеко не бедные, напротив, зажиточные, и у хозяина в кошеле за пазухой было припрятано не мало-таки «желтиц» турецких лир, австрийских дукатов и русских червонцев. Особенного расположения к русским, как и особенной ненависти к туркам, у всех этих болгар не замечалось. «И руси-ти добры, и турци-ти добры, сички добры!» - лукаво и уклончиво высказывались они в ответ на вопрос, каково им жилось под турками. В их тупой эгоистической замкнутости проглядывало, скорее, безразличное равнодушие к русским «освободителям» и к их успехам или неудачам, если даже не затаенное недружелюбие и предубеждение против скаредных «братушек», которые почти все они и повсюду старались драть втридорога. Даром ни малейшей услуги! А их «чорбаджии», «мухтары» и многочисленные турецкие чиновники из болгар относились к «освободителям», где можно даже прямо с враждебностью и охотно служили туркам, чуть лишь представлялся удобный случай, наилучшими шпионами. Ввиду всего этого, а главное, ввиду удивительной инертности этого народа у большинства русских людей за Дунаем, возникло, наконец, сомнение, да полно, точно ли болгарский народ так несчастен и угнетен, как прокричали перед войной во всех русских газетах?

Ведь вот, кричали же, что болгары разорены, обобраны турками до последней крайности, доведены до страшнейшей нищеты, до полного отчаяния, а на поверку оказывается, что каждый из этих «селяков» куда зажиточнее среднего русского мужика, только жить привык он скаредом и, что называется, по-свински, как ни один русский мужик жить не станет. Кому, собственно, нужно это «освобождение» уж не горсти ли болгарских «интеллигентов» и политиканов, которые, с помощью досужих или не в меру доверчивых корреспондентов взмыливали пену общественного мнения в либеральной Европе и в России, не остывшей еще от увлечений добровольческой войны в Сербии?

Но такие мысли были уделом немногих. Так наш гениальный мыслитель-провидец Константин Николаевич Леонтьев сразу почувствовал гибельность идей панславянизма и во время балканской Войны опубликовал статью «О Болгаробесии», где прямо указывал, что западные и юго-западные славяне пронизаны западным либеральным духом и близость с ними Русскому Мiру ничего, кроме неприятностей и предательства с их стороны не принесет. Русское расовое чувство безошибочно подсказывало это мыслителю и история подтвердила его правоту. А в самой России Леонтьева, за его пророчества, буквально заклевало «общественное мнение» либеральное насквозь по своей сути. Движение по наклонной плоскости к революциям 1905-1917 годов неотвратимо нарастало.

Напоследок замечу, что в 1945 году нашу освободительную армию поразило уже то, что в «побежденной» Болгарии царило полное изобилие всего и вся, в то время, как победители, Россия, голодала.