Гидромет хроники, вторая часть от Ю

Студентам - гидрометовцам всех времен посвящается.

Юра Симонян – полёт нормальный!

Во внутрь комнаты за номером 201, на втором этаже студенческого общежития ОГМИ, из единственного, раскрытого настежь полукруглого арочного окна торчали ноги и остальные рельефные детали, от ступней до пояса, человека, высунутого из этого окна на улицу.
     Детали человека были одеты: в массивные мужские туфли с чуть стоптанными каблуками; модные красные махровые носки и потертые джинсы с тиснёной светло-коричневой этикеткой «Levi Strauss&Co» на одном из задних, простроченном двойной желтой ниткой карманов; выше и поперёк карманов пролегал широкий кожаный ремень и топорщился подол рубахи в крупную разноцветную клетку.
     Обладатель всех указанных деталей лежал животом на широком деревянном подоконнике и, вывесив верхнюю часть своего мускулистого туловища наружу, на улицу Гамарника, что-то громко орал и при этом отчаянно жестикулировал.
     Потёртые джинсы, красные махровые носки, громкие вопли, выразительная спина и такие же жесты принадлежали не лишь бы кому. Это был не кто иной, как Юра Симонян.

     Юра Симонян - личность яркая, личность шумная, личность известная и в Институте, и за его пределами.
     Собственных достоинств Юра имел и имел во множестве! Имел Юра и недостатков, и всё это в нём умещалось гармонически-хаотическим образом!
    Особенно Юра был хорош тогда, когда требовалось мгновенных решений, решений резких как бросок через бедро.  Юра был человек действия. В ситуациях требовавших основательной подготовки Юра тоже был хорош.
     Юра, кстати, мог пошутить. Мог пошутить и некстати! И никто ему не мог в этом помешать!
     Бывало, лекция только-только началась. Аудитория какая-нибудь большая, 402-ая! Весь поток, общая лекция, едва расселись, изготовились. А тут - распахнётся большая белая двустворчатая дверь, и Юра на пороге. А в руке он держит общую, в 96 листов тетрадь с коричневой  клеенчатой обложкой - единственным на все науки, практики, предметы и годы конспектом, свёрнутым в трубочку. И обращается Юра вежливо к лектору: «Прошу прощения - допустим - уважаемый Иосиф Давидович, за непредвиденное опоздание! А позвольте-ка войти?!» А лектор спотЫкнётся на пол-слове, узнАет Юру и скажет: «А-а-а, входите, ... Юрий!»
     И Юра войдёт, и двери за собой прикроет, и объявит громко и значительно: «Осторожно! Двери закрываются!!!» И так все пять лет подряд, от пары к паре, от лекции к лекции. Аудитория, конечно, в восторге. Юра небрежно махнёт рукой, мол не нужно оваций, и пройдёт на свободное место.

     А ещё Юра был Спортсмен. Юра был борец, борец сильный, техничный и непобедимый. Юра умел бороться в любом месте и любым стилем, от тайной борьбы «баритсу», которую он подробно изучил по книгам про Шерлока Холмса,  до молдавской национальной борьбы «трынтэ», которую он изучил за стаканчиком молдавского домашнего вина во время уборки молдавского винограда сорта "Молдова" где-то в Татарбунарах. Юра регулярно выступал и побеждал на соревнования по самбо, дзю-до, вольной и классической борьбе, швыряя соперников через грудь с прогибом и защищая свою честь, честь родного института, и иногда других ВУЗов города, если его об этом просил его одесский тренер.

     В тот теплый солнечный майский день товарищи Юры по институтской команде борцов, Андрей и Стас, зашли в общежитие №1, по улице Гамарника, чтобы передать Юре именно просьбу тренера, именно заслуженного мастера спорта, Вэ-Вэ Шалаева, именно: «Появиться, по возможности лично, именно на институтской кафедре физвоспитания!»
     Приближался весенний чемпионате ВУЗов по самбо, а Юра, несомненно, мог претендовать! Но Юра, почему-то,  на тренировках не появлялся вообще.      
     Не появлялся он не просто лишь бы не появляться, а потому, что как это бывает, именно в эту цветущую пору с Юрой происходил сложный романтический период.  Юра по все свои ломаные борцовские уши влюбился  в одну очень симпатичную девушку с солнечным именем Рита, из параллельной группы. Даже стих для неё в конспект свой у друзей переписал и хотел ей посвятить. Мол: «Девушка с солнечным именем Рита...» Яркие-жаркие стихи про всякие любовные страсти, и зловещий кусок динамита где-то сокрытый, и предварительные ласки где-то в Люстдорфе, и цветущие Одесские улицы, и длинные женские ноги среди густых зарослей кустов в Аркадии, и что-то там они держали нежно-нежно и нежно что-то гладили... Но увы! Девушка, как это ни странно, стихов не приняла и особых ответных симпатий к Юре не проявила. Вокруг Риты в это время, к тому же, вились какие-то другие ухажёры-поклонники, путались под ногами и  мешали развитию Юриного чувства в полном размере.
     В этой связи Юра на тренировки не ходил. Юра был занят поиском подхода к Рите, чтобы сказать за свою чистую и бескрайнюю как Чёрное море любовь. В то же время он искал очень отдельных встреч со своими соперниками, Ритиными поклонниками, чтобы скупым борцовским языком пояснить почему им не нужно ухаживать за Ритой, а ему, Юре, наоборот очень даже нужно, и что такое, опять же, бросок через грудь с прогибом или бросок через бедро с захватом.
     Принимая во внимание вышеуказанные обстоятельства, Андрей и Стас, по поручению тренера, после тренировки зашли в общежитие, поднялись на второй этаж в комнату, где проживал Юра Симонян. Юры в комнате не оказалось. Вскоре удалось выяснить, что Юра может находиться в комнате № 201, которая расположена здесь же, на втором же этаже.
 
     Примечательным элементом 201-й комнаты было одно-единственное арочное окно, выходящее на фасад здания, точно над главным входом в общежитие с улицы Гамарника.  На фасад выходит ещё много окон, прямоугольных. Но только арочное - единственное.
     Когда Андрей и Стас заглянули в 201-ю комнату, то обнаружили там формирующееся дружное, дружеское застолье. Вокруг двух квадратных столов, на кроватях и четырёх стульях расположилась компания из юношей и четырёх девушек. Столы были уставлены аппетитными яствами. Посреди царила большая сковорода с румяным жареным картофелем, рядом - большая банка маринованных овощей – «Глобус»,  нарезанный круглыми отдельными ломтями батон вареной колбасы «Отдельная» и хлеб. Дополняли сервировку лёгкие напитки в бутылках зелёного стекла по 0,7 литра, без этикеток. На стене висела гитара.
     Юры за столом не наблюдалось. На вопрос, не видел ли кто-нибудь Юру Симоняна, вся компания дружно указала в сторону арочного окна. Из окна, как уже было сказано, Юра, собственно, и торчал, точнее нижняя, до пояса, половина Юры находилась ещё в комнате, а вся верхняя – на улице. Сквозь слегка запыленные стёкла и радиальные переплёты окна было так же видно, что Юра кому-то азартно жестикулирует и при этом, вроде как, даже курит.
     Компания предложила вновь вошедшим подождать, покуда Юра закончит разговоры, а пока присоединиться к застолью, если у гостей есть такие... возможность и желание. Возможность и желание у гостей были. К тому же, при себе они имели «печёночной» колбасы, полкило «колбасного» сыра и банку баклажанной икры.
     Пока усаживались, пока размещали на столе дополнительные продукты, искали стаканы и вилки, шум, исходящий от окна, затих. Обратили на это внимание не сразу, но когда обратили, то обнаружили, что из окна уже никого не торчит.
- Народ, а где Юра?
- Где Юра? Да вот же он… только что...
- Он что, случайно не вышел???
- Как вышел? Как бы он мимо нас, мимо стола да-вышел?
- Вот те раз!???
     Кинулись к окну  - пусто. Выглянули из окна вниз – ни кого! Где? Куда? Вывалился? - Внизу нет. Выпал, разбился и был подобран?  Случайной бригадой "скорой помощи"? На главном входе!? Здесь всё время людно. Подняли и занесли в вестибюль? В санчасть?
    
     Обсуждая возможные варианты, все вскочили со своих мест и побежали на первый этаж, к выходу. В вестибюле тоже никого! Вахтёр одинокий сидит спокойно за конторкой, дремлет.
- Юра, Юра! Вы Юру не видели???
- Какого Юру? – спохватилась перепуганная вахтёр.
     ... Выбежали из дверей на улицу. Пусто! В смысле, другие люди ходят, а Юра - нет. Осмотрелись рядом, возле входа. Каждый сантиметр, на предмет обнаружения следов выпавшего из окна Юры, проверили. Под решетку, что лежит перед входом, для вытирания ног, с набитой на ней щетиной, заглянули!  И под решеткой его нет! Нигде нет! За углом тоже нет! За водосточной трубой нет. Не мог же он разбиться вдребезги и следов не оставить?! Высота не та - метров 5 всего! Значит он упал, и его подобрала проходившая мимо случайная скорая помощь! Или кто-то ещё! Мир не без добрых людей! И свезли пострадавшего в больницу! Где его теперь искать???
 
     Но тут кто-то радостно заорал: «Да вон же он!!!»
- Где???
- Да вон же! На той стороне, через перекрёсток, по диагонали...
     На другой стороне, напротив Политеха, возле телефонных будок, на углу, под стеною желтого четырёхэтажного дома стоял Юра в компании двух каких-то пацанов в форме одесской мореходки.  Все трое курили и оживлённо о чём-то беседовали.
- Юра! Мля! Симон! - закричали ему коллективно. - Ты как там оказался, мы тебя ищщим повсюду, шо за дела???
- Щщас. Иду! – крикнул Юра.
     Юра завершил беседу.
     Пожал морячкам руки и спортивной борцовской косолапой походкой, непринуждённо, уверенно, переваливаясь широкими плечами из стороны в сторону двинул к родному общежитию.
     Проезжающие машины тормозили и останавливались.
     Никто не сигналил.
     Подошел. Коротко извинился и объяснил взволнованному коллективу: «Понимаете, пацаны! Увидел в окно знакомых чуваков, из мореходки, на той стороне. У меня к ним вопрос! А у них ко мне должок... Ору им, они не слышат, я громче – они нет. Руками машу – не видят! Сигарету упустил! Хотел поймать. Дёрнулся дальше. Люди смотрят! Вылез ещё вперёд. Чувствую еду! Поехали!!! Как Гагарин. Лечу! Сперва резко вверх, потом вниз! Думаю: «Ухвачу ногами за окно изнутри - ног не хватает. Ноги, сука, короткие, кривые, окно - широкое! Не могу. Лечу уже головой вниз. Щукой. Думаю: «Скоро земля!» - руки выставил! Касание? Посадка! Страховка. Клифт новый, б…ть, бы не порвать и руки тоже, б…ть, не поломать?! Решетка для ног, под дверью, приближается! Я вижу! Кувырок – не успеваю. Щетина спружинила! Сгруппировался. Лоб-щетина-перекат! Чётко! На бок. Страховку отбил правой! Вскочил! Стою! Опа!  Голову не ударил, спину чуть ушиб и клифт запачкал, но не порвал! Наверх смотрю – пять метров!!! Подхожу к мореходам: «Дайте закурить!» Они мне: «Ну ты, чувак, летаешь! Как Тарзан на пальмах!» - Сам ты тарзан, - отвечаю – в натуре. Тарзан это што, погремуха или ругательство?
- Спокойно, Юра! Тарзан – это герой фильма про Тарзана…
- Герой - это хорошо! Герой - мне подходит.
 
     Когда вернулись в комнату и уселись за стол, картошка совсем остыла – пришлось разогревать! Юра ел и пил с большим аппетитом! Вновь вспомнил про свои стихи и про свою девушку с "солнечным именем Рита", и как он хочет ей этих стихов всё же подарить, несмотря на её непонимание. Рифмы там суровые, но удачные, точные: "Рита... и куском динамита... и холодной водки литра... и ласкали-гладили... и солёною волной в праздничной Аркадии... " Застолье, вежливо, сочло рифму интересной, но не так уж, чтобы очень, чтобы уж... для лирического объяснения в любви. Юра некстати вспомнил про Ритиных женихов, расстроился, помрачнел. Потом воскликнул: "А как я сегодня летал?!" - И настроение у него резко начало улучшаться.

     Стас и Андрей предложили Юре помочь немного сочинить ещё стихов и погонять нахальных женихов. Юра отказался: «Сам, пока, разберусь! Если что – то после соревнований.»

     Соревнования он в тот раз конечно же выиграл, товарищи тоже заняли почётные второе и третье место...