53. Бытие как реальность

Богословская Антропология

Бытие как духовное явление.

Бытие как реальность.

Общефилософской основой учения о «бытии», как «понятийном отражении реальности», является, что общеизвестно, - онтология, происходящая, в своей словарной основе, от сочетания двух греческих слов: ontos - сущее (on) и logos - учение. Это учение о «бытии как реальности», признаётся всеми основанием любой философской системы, так как освещяет общепринятые взгляды «сознания» на проблемы «созерцания реальности».
Но эта упомянутая общепринятость онтологии и общеизвестность её основных положений, касается лишь её собственной внутренней аксиоматики, вне связи с тем, каким видится тому или иному «сознанию» философское окружение онтологии, то есть структура и система философского знания вцелом. А от этого, между прочим, от того философского контекста, в котором трактуются основные положения онтологии, сильно зависит и их понимание. Это очень хорошо заметно в различии структуры базовых разделов системы философского знания в «религиозном сознании» и в «атеистическом сознании», которое многие, часто и ошибочно, называют научным, хотя оно совсем не свободно от мифологичности, так же, как и «религиозное сознание» не является абсолютным синонимом ненаучности и мифа. В «атеистическом сознании», среди базовых разделов системы философского знания, принято выделять: онтологию, антропологию и гносеологию. А «религиозное сознание», в дополнение к этим трём базовым разделам, рассматривает ещё апологетику или «апологию бытия», вносящую в понятие о «бытии» аспекты «тварности» и «нетварности».
В истории философии европейской цивилизации, процесс эволюции проблематики «бытия» в «созерцании» её «сознанием», можно классифицировать по-разному. «Атеистическое сознание», например, предпочитает выделять здесь два периода: классический, от античности вплоть до XVII века и постклассический, с XVIII века и по нынешний день. «Религиозное сознание» предпочитает условно делить этот исторический путь на три периода или этапа: античный - до Рождества Христова, христианский - от Рождества Христова до XVII века и постхристианский - с XVIII века и по нынешний день.
Как бы то нибыло, все исследователи сходятся в том, что в XX веке философия пришла к новому пониманию «бытия», которое одни называют постмодернизмом, а другие - возвращением к откровению.

Каковы же истоки или источники интереса «сознания» к своему «бытию»?
Исследователи, обычно, называют такими источниками любопытство и страх. Первое, которое правильнее было бы называть - «созерцанием», как уже говорилось, представляет собой - «функцию сознания в бытии», символически отражённую во второй библейской заповеди о «возделывании сада», а второй, который лучше именовать - страхование или страстность, есть результат нарушения «сознанием» первой библейской заповеди о «невкушении» таких «плодов знания», которые являются - отсутствием «добра», то есть «злом».
Перед нами «созерцание» разворачивается как «нравственный процесс познания в общении», в котором «нравственность» выступает «основной познавательной силой» и «главным инструментом познания». Преобладание «общения» над «познанием» в «созерцании», отражающее онтологическое главенство «совести» над «волей», «умом» и «сердцем» в «сознании», составляет самую суть понятия о «добре». Нарушение этого принципа, то есть - «отсутствие «добра», составляет саму суть «зла» или «первородного греха», которое, обретая себе место - «энергоинформационный объём» в «сознании», это и названо библейским словом - «грехопадение», делает «самосознание»: страстным тленным и смертным; что, в свою очередь, лишает «самосознание» общения с «надсознанием», а «подсознание» и «бессознательное» в целом, делает - «врагом» для «самосознания», ввергая его их власть, которая названа в библейской символике - «властью демонов и бесов над грешниками».
«Ветхое сознание», как конкретное или общественное воплощение «материи», лишённое непосредственного общения и связи с «духом», не может перестать стремиться к «духу» и прекратить этого своего стремления, избавиться от своей «духовности». Так как - «образ божий в сознании неуничтожим»! Прерывание «свободного и духовного созерцания», нарушает нормальный процесс «преобразования вакуума из состояния времени в состояния пространства». Происходит разрыв и нарушение функционирования «пространственно-временного континуума», который отображается и в поэтическо-литературной аллегории - «распалась связь времён!», и в символическом библейском образе - «затворённого или медного неба», «не дающего влаги на землю» и «не допускающего ангелам небесным сходить на неё и восходить обратно».
В результате, «сознание» вынужденно основываться не на своём, личном и реальном «опыте», а на чужое «мнении» или «традиции», которые получили господствующее положение в «сознании» способами и силами, не опирающимися на «нравственность». И такое «сознание», потеряв связь с «реальным временем», уже не может осознанно основывать себя на «реальности» в прогнозировании своего будущего; и, поэтому, лишается уверенности в своём завтрашнем дне! Жизнь и существование такого «сознания», и самого мира, окружающего такое «сознание», становится «мистическим», ибо лишается каких-либо достоверных и надёжных гарантий и перспектив.
Подобная «безосновательность» - «необоснованность бытия сознания на реальности», искажающее «восприятие сознанием своего бытия», привносит в него элементы «иллюзорного квазибытия», которые пробуждают в «сознании» некую «страстную неудовлетворённость ущербным созерцанием своего бытия», которое «страдает от безнравственности и отсутствия полноценного общения, то есть - любви». Такое «созерцание» постоянно «ввергает сознание в сомнение», требующее «постоянного внешнего поручительства» о том, что - «сегодняшний день не окажется последним днём существования как самого сознания, так и всего мира». А так как связь такого «сознания» с откровением «затруднена», по желанию самого «сознания», то находятся - «иные внешние собеседники», о говорить «природе» которых можно много и долго. Но для их полной характеристики вполне достаточно тех имён, которые даёт им само откровение: сатана, диавол и т.д., и т.п.
Эти «сомнения», порождаемые «иллюзиями квазибытия», и рождают те самые «страхования», становятся причиной «страстности сознания», пробуждая процессы «тленности» и «смертности» в его «телесности». Сущностью этого «страхования» становится «убеждённость сознания в том, что где-то вне его и независимо от него, есть нечто, влияющее на бытие сознания и на его существование».