Безмолвный парад

Абсолютная тишина вокруг. Гитара молчит. За окном океан не издает ни звука. Даже чайки замерли в ожидании чего-то. Страшно интересного.
Вино больше не помогает. Впрочем, оно никогда и не помогало. Лишь обволакивало мозг и тело своей тяжестью.
Я на вершине мира. Я на вершине мира. Я на вершине мира. Так ли это? Да даже если это и правда. Легче не стало. Подобно тому, когда всё выше взбираешься на высокую гору, и чем выше, тем меньше кислорода, голова кружится. Я любил. Я любил? Не знаю. Музыку. Себя в музыке. Музыку в себе. Но теперь она оставила меня. Она дала мне меня, и точно так же, забрала меня от себя.
Я лежу на полу, прохладно. Я хочу заплакать. Но не могу. Себя мне не жаль, это мне ясно точно. А кого мне жаль? Определенно тех, кого уже нет со мной. Но, чёрт бы побрал, это чувство, это лишь мой эгоизм. А как же живые? Они любят меня. Пожалуй. Но я всё равно больше так не могу. Тешить эгоизм других людей? Ну уж нет. Хватит этого. У меня нет ни злости, ни добра. Вообще ничего уже нет. Мне больше не нужна музыка, слова, которые превращаются во что-то, быть может значимое, для кого-то.
В одном лишь уверен. Никто не виноват. Это моя жизнь. Я в ней король, и я же в ней палач. Я шёл к этому, подобно Ему. Это должно случиться. Теперь я это понимаю.
На стене, красивой причудливой картиной, бурое пятно "Шато" пятидесятого года. Страшно ли мне? Да, безумно страшно! Ну наконец-то, я смог заплакать. Очищение ли это? Может и так. Пока я пишу эти строки, ужас охватывает меня всего изнутри. Рука дрожит, но я крепко сжимаю путь в другой мир, а может, и нет этого пути. Но я бегу отсюда. Это я знаю точно. Надеюсь на это. Верю в это. Такое неясное ощущение. Ужас и Блаженство. Боли нет. Боли нет. Боли нет. Повторяю я. Осколок моей жизни зажат в кисти. Он режет меня. Освобождает меня. К бурому океану хлынула алая волна. Красивая картина. Я смотрю в окно, иду к себе. Ужас отступил. Он не оставлял меня. Никто меня не оставлял. Но я буду с вами вечно. А вы со мной...

***

Ещё некоторое время океан был безмолвен. Чайки молчали, кружив над сильной и одинокой водой. Лунный свет тропой уходил в горизонт. Это был парад смерти. Это был парад жизни...