История нашей семьи. Нина Белова

   Я напишу так, как помню себя. Четкие воспоминания начинаются с Ильдикана. Это, наверное,46-47 годы. Мы жили в бараке или доме. Как называли,не знаю. Там были 4 квартиры. Каждая квартира состояла из прихожей-кухни, это вместе и комнаты не очень большой.ПроМилю ничего не помню, а тебя я водила в огород, когда ты начала ходить.Там была куча камней и на ней росла земляника. Мы ее собирали поесть. Я ходила в детсад, но почему-то не постоянно. Могла с полдня я виться в садик и меня принимали. Напротив дома былв высокая гора. Папа уехал на куссы механиков на Урал Видимо, он учился на горного механика, потому что пока его не было, нас привезли в Этыку. Были 2 машины. На одной корова, на другой вещи и мы. Мама с тобой ехала в кабине, а мы с Милей в кузове. Там были сложены вещи, которых было немного. Мама возле кабины поставила чемодан - большой, серый из фанеры, тяжелый, на него положили ковер - его потом украли в Иркутске на Радищева. И мы с Милей крутились на этом ковре. Однажды давай стучать по крыше кабины и машина остановилась. Шофер спрашивае, что случилось и мама тоже. Мы говорим - ничего. Тогда он объяснил, что стучать без нужды нельзя.Как приехали в Этыку не помню. Но нас поселили а этаэровский барак, так мы его называли.Тогда мы не знали, что правильно - итаэровский - ИТР. Инженерно-технические работники. Внашей квартире было крылечко, коридор с кладовкой, потом темная комната и дверь уже в квартиру. Были кухня, прихожая и три комнаты.Перегородки между ними были досчатые. Быо огород приличный и двор. Здесь родился Саша, мама его рожала  в Балее. О был больше 4х килограмм.
  Из этой квартиры я пошла в школу. Сюда же приезжали бабушка Прасковья с дедом Дмитрием и тетей Лидой. Оа ныла такая красивая, как артистка. Она ехала к мужу не то в Корею, не то на Дальний Восток. В этой же квартире родился Михаил. Его мама рожала в Этыке. К ней в больницу пришел навестить директор рудника Овсянов Юрий Вчеславович с женой. Он сказал - раз есть Александр Васильевич, то этого надо назвать Михаил., т.е. подразумевал наших великих полководцев.
  В Этыку приезжал дедушка Иван из Иркутска. Однажды он меня разыграл. Встаю утром, а он говорит: "Твои подружки уже давно за ягодами ушли, всю ягоду собрали. А яспрашиваю: "Какие девчонки - вот такие?" Он говорит: "Ну да". Я не сразу поняла, что это розыгрыш, не один год прошел. Однажды папа сказал, что мимо нас пройдет экскаватор. До этого олово мыли на бутаре. а породу туда возили таратайками, были артелиВот тогда и была скупка, где все продавали зп боны. Так платили артельщикам. А бюджетники получали рубли. Мама иногда их меняла на боны. Вскупке товары были разные и получше. Потом,когда добычу олова механизировали, артели убрали, скупку закрыли и стали обыкновенные магазины. Построили на руднике скрубера и обогатительную фабрику. Я помню, как народ стал жить лучше. Девки тали одеваться лучше. Стали добывать рудное олово в горе, кда я ходила за земляникой. Мама с папой ходили в клуб, занимались художественной самодеятельностью. Мама пела, а папа читал стихи. Даже однажды поставили спектакль. Папа был все время парторгом. Люди приходили к нему и жаловались. Я сама это видела.
  В 50 м году я пошла в школу. У нас были две школы, одна старая, так ее называли, видимо была построена сразу, как рудник открыли в 40 х годах. Вторая школа поновее, настоящая. Старая была как обыкновенный дом или барак. Там было три класса и физзал. Была небольшая квартирка. Там жила семья, потом она уехала и все стало физзалом. В другом здании были два класса, учительская, библиотека маленькая, кабинет директора и его квартира. Потом пристроили еще два класса. Это было при последнем директоре Виталии Фадеевиче. А до этого был Иван Тимофеевич Мизюк. Ты дружила с его дочерью, она была на год младше. Когда пристройку сделали, оборудовали из одного класса физический и химический кабинеты. Оборудование самое современное закупили. Я потом удивлялась, что такого даже в  Иркутской школе не было.
  В первый класс мама сшила мне платье из коричневого сатина, воротничок-стойка с белым пришивным воротничком. Учительница первая моя была Мария Васильевна Петелина, мамина подруга. Ее муж - бывший циркач, он фотографировал и занимался в самодеятельности. Уменя сразу был портфель - из всей школы только у меня. Потом стали постепенно покупать портфели другим детям. Раньше они носили учебники в тряпичных сумках. Смым первым директором школы был Михаил Иванович. Такой строгий вид был у него, что, когда он проходил по коридору становилась мертвая тишина. Была еще женщина - молодая, красивая блондинка, но я ее не помню. Учителей было мало, не хватало. Потом в 55 и 56 годах приехала группа молодых учителей из институтов и у на стал преподаваться английский язык.
  1 мая   и  7 ноября проходили митинги у конторы, там была трибуна. Папа всегда выступал и мы ждали этого выступления, потому что он всегда после официальных слов кричал : УРА! и мы все радостно подхватывали. После митинга мы шли в школу и нам давали подарки.Они были небольшими, в основном, конфеты-подушечки. К Новому году тоже были подарки. Мама была в родительском комитете и расфасовывала их. Потом подарки к первым двум праздникам отменили, дарили только к Новому году. Тогда уже появились шоколадные конфеты. Обязательно были ёлки для младших и старших классов. Все готовили костюмы. У меня был костюм казашки, а потом индийский.
  В шестом классе меня оставили на осень по русскому языку и вот тогда я узнала, что такое русский язык. Все узнала про знаки препинания и вообще. Эта осень была для меня полезной.
  На моих глазах жизнь менялась к лучшему. Профсоюз рудника приобрел инструменты для духового оркестра. Нашелся тут же на руднике учитель, собрали коллектив. Там был один наш ученик из какой-то деревни. Он захотел научиться играть на трубе. Не помню, как его звали.               
 В первом классе у меня заболело ухо и я оглохла, лежала дома. Потом все прошло. В 52 году мы переехали на другую квартиру, она была ближе к конторе и к школе. Из школьных учителей хорошо помню учительницу Клавдию Михайловну Козыреву. Ох, и строгая была! На уроках мы сидели очень тихо, никто не смел даже пикнуть. Но она была с юмором, иногда нас смешила. А в конце учебного года разрешала нам задавать любые вопросы. Однажды я спросила, почему сейчас из обезьян не получаются люди. Она могла ответить на любые вопросы, но в этот раз почему-то сделала вид, что не понимает, о чем я спрашиваю. Сейчас я знаю об этом из учения Живой Этики, а тогда вопрос был, конечно не из простых. Меня поддержал Вадька Роскин, он тоже пытался объяснить, о чем я спрашиваю, он-то ведь понял.               
  Больница была последним домом в поселке Этыка. Где-то с 54 года стали приезжать новые люди и строиться за больницей, поселок увеличивался. Недалеко от Этыки был поселок Алтагачан, там тоже добывали олово. Здесь была организована коммуна. О ней упоминается в книге К.Седых в его книге "Даурия". Это о Гражданской войне. Однажды к нам на урок пригласили бывшего партизана этой войны. Мы не знали об этом. В поселке соорудили памятник партизанам этой войны. Он стоял в клубе. Не знаем, куда его перенесли после закрытия рудника, не знаю.   Еще про Клавдию Михайловну Козыреву. Однажды Дуська Киргизова грызла хлеб на уроке сразу после перемены, так Клавдия Михайловна ей сказала выйти из класса и больше она не считает ее своей ученицей. Представляете такое сейчас? Почти четверть Дуська была  для нее пустым местом. Но потом ей, конечно, пришлось извиняться и отвечать по всему материалу. Мама часто посещала школу, ходила именно на мои уроки. Вот мука-то была для меня. Меня, конечно, спрашивали и я тогда ничего не могла сообразить, даже, если и знала что-то.
  Зимой мы катались на катушке, она начиналась от амбулатории. Ехали до самого низа через две дороги до бани внизу. Катались на коньках-снегурках, так они назывались. На них были приделаны дощечки, к ногам привязывались веревочками.
  Когда приехали молодые учителя, с ними был новый директор школы. Мы его прозвали "копченый". Лицо у него было смуглое и он чем-то смазывал свои волосы. Рудничное начальство хвалило его, он делал пристройку к школе, оборудование в кабинеты, считался хозяйственным. Он был историком и жена его тоже. Они учились в Читинском пединституте. Его звали Виталий Константинович, а жену Лидия Константиновна. Он заменил прежнего директора Ивана Тимофеевича, потому что имел только среднее педагогическое образование. Потом он учился заочно в пединституте. Иногда Виталий Константинович вел у нас географию и заставлял читать газеты. Мне это нравилось, а моим одноклассницам нет. Учителя проводили вечера - очень интересные. Один назывался "Слушай нас Павка Корчагин!" Помню до сих пор. Мы пели песни и учителя вместе с нами - "Наш паровоз вперед лети..." Вообще книга хорошая. Я до сих пор помню наизусть "Жизнь дается человеку только один раз..." Разве плохие слова? Нынешнему поколению не повредило бы знать, для чего им жизнь дается.
  По ягоды летом ходила только я, нчинала с жимолости, как у нас называли "зимолозка". Она росла за конным двором , низкорослая, сладкая. Помню, почему-то стояла жара, пауты кусали. На голове никакой косынки. Уморишься, но ягоды принесешь. Потом земляника начиналась. Она сразу от домов начиналась. У меня была подружка Нина Петухова, с ней мы ходили везде по разным горам за ягодами и грибами. Она была старше меня, но мы почему-то дружили. Она потом окончила мединститут и уехала во Владивосток к Лёньке Позднову.
  Собирали мы еще голубицу, бруснику. Когда была тепловая электростанция, мы ходили туда к папе. Кусты голубицы начинались тут же. Потом построили новую станцию и привезли дизель для нее, она была за разрезом.
  В конце 40 х годов почему-то сильно горел лес и однажды подошел прямо к Этыке со стороны кладбища. Тогдашний директор рудника Овсянов приказал зажечь встречный огонь и пожар прекратился. С тех пор у нас больше никогда не было пожаров.Пониже нашего дома была баня. Я ходила туда с младшей сестрой Аней. Ей было 6 лет, а мне 9. Мама нас собирала и мы шли мыться. Там я сначала ее мыла - шоркала, тёрла. Все это само собой разумелось, а бабы, оказывается все это наблюдали и удивлялись, что я сама-то не намного старше сестренки, а управлялась как взрослая. А я -то все это воспринимала как нужное. Ну, а кто будет мыть сестренку, мама же нас отправила. День была мужская баня, день женская.
  Мама уезжала в Иркутск во ФТИ лечиться, мы оставались с папой. Он весь день был на работе, а Аня была дома. Однажды прибегаю из школы на перемену, а из-под пола идет дым. Ты показываешь его. Почему-то в этой комнате пол отставал от плинтуса, оттуда и шел дым. Я схватила кастрюлю с водой и вылила под пол. Это была последняя вода, дым вроде перестал идти и я убежала в школу. Я тогда не представляла, что может загореться дом. А потом сестренка опять подожгла занавеску из марли на шкафчике, но в этот раз она испугалась и побежала за папой в контору. Он прибежал и затушил огонь.
  Однажды сестренку укусила собака. Она зашла в чужой в чужой двор погладить ее. Пришлось ходить в больницу и делать уколы от бешенства в живот.
  Старшую сестру Милю в пятый класс отправили учиться в Иркутск. Тогда мама и нас с Аней взяла туда. Я ходила в 23 школу встречать сестру. Накину на себя шалюшку и жду возле класса, когда урок закончится. Потом в 6 класс Миля приехала учиться в Этыку. Маме тогда нездоровилось. Миля учила в Иркутске немецкий язык. Все ее подружки прибежали и просили ее почитать учебник по-немецки, все хотелось услышать, что это такое иностранный язык.
  Папа наш часто уезжал в командировки и однажды он привез из Читы книги из Библиотеки приключений. Он оформил там подписку на разные издания. Так у нас начала собираться библиотека. До этого были только партийные книги. Папа первыв на руднике стал покупать книги. Даже директор рудника таких книг не имел. Я в 6 классе уже прочитала прочитала "Тихий Дон", это в 55-56 годы.