Серый ворон

   Жил да был серый ворон. Ни черный, ни белый, а серый. В виду необычной масти складывались у него весьма непростые отношения с другими сородичами. Смотрели на него гордые черные члены вороновского сообщества и недоумевали – чё за нафиг? Ну, был бы он белым вороном, тут всё понятно – заклевали бы его всем коллективом и выгнали бы из стаи. А он ведь, зараза, как бы ни бел вовсе, но и ни черен отнюдь. Конечно, будь он зеленым, синим или красным вороном – тут случилось бы еще больше недоумения, эпатажа, мистики (Эдгар Аллан По столько вообще бы не выпил), но природа не столь сурова к психике этих пернатых, а потому вот вам обычный серый ворон. Или необычный? Это как посмотреть. Вот так, недоумевая, смотрели на него другие вороны и подозревали в нем скрытое диссидентство. А серый ворон, как бы и не мнил себя каким-то отщепенцем или недовороном. Эй, братва, я свой! Я обычный ворон. И вообще, что за расизм!
   В общем, как-то не сложились у него отношения с остальными воронами, а потому приходилось ему развивать индивидуализм, а, проще говоря, рыскать в поисках падали отдельно от коллектива, который не выказывал ему особого радушия. Ну, да и хрен с ними! И так проживем! Больно уж вы мне нужны, черномазые! Одному больше достанется! С другой стороны основные инстинкты тоже как-то не отбросить, а потому частенько хотелось молодому серому ворону «замутить» с какой-нибудь воронихой (ну, как-там у них самка-то называется? не вороной же!). И вот поглядывал он издалека на молоденьких чернявых девчушек, но подкатить как-то не решался. Хотя говорил себе: цвет – это не главное. Главное, какой ты внутри. То есть, если ты крутой, умный, обаятельный и ваще хорош собой, то кому какое дело до твоей серости. Серости… Ну, серости наружной, а не внутренней – внутри я очень ярок и… Тьфу! Или внутри я на самом деле черен! Вот пойди тут разберись – кем лучше быть внутренне. Проклятые стереотипы!
    В общем, с противоположным полом у него тоже как-то не сложилось. Но хандрить он не собирался и с головой уходил в работу, стремился к профессиональному росту. Все падальщики, как падальщики, а он… Короче, развивался в сторону индивидуально-качественного подхода в своей специальности. Но и тут порой случали казусы, связанные с цветовой дифференциацией. Представьте себе поле боя. О поле, поле, кто тебя усеял мертвыми костями? Чей борзый конь тебя топтал в последний час кровавой битвы? Кто на тебе со славой пал? Чьи небо слышало молитвы? Да-да, как у нашего А.С.Классика. Так вот, лежит на поле боя ратник с торчащей из груди стрелой басурманской. Не сказать, что кровь из раны прямо-таки хлещет фонтаном, как в фильмах у Тарантино, но сочится весьма тревожно. И начинают роиться в голове у почти уже павшего героя определенные мысли: «Маменька моя любезная должна узнать, что пал я за родину, а милая любушка родная получит окровавленный платок, и поймет, что теперь свободна, ибо я женился на другой. И была у нас с этой «другой» весьма странная свадьба в чистом поле под кустом, где венчали нас всякие предметы из разряда холодного оружия…». И тут для большей эпичности и патетики, должно бы с неба послышаться карканье, курлыканье, или как там зовется глас черного любимца Одина. И ведь слышится! И поднимает свои замутненные, но ясные очи умирающий витязь, и видит нечто неожиданное. Ну, с одной стороны, как бы, ожидаемое, то есть ворона видит, но с другой стороны не совсем. Ворон-то не черный! Это как так? Ведь должен виться над евойной головой черный ворон, тот самый для которого «я не твой», распустив когти, и чая себе добычу. А ентот совсем другой масти! И что теперь? Вот и помирать как-то перехотелось вовсе. Короче обвязал свою рану боец тем платком, который ранее собирался передать ворону для доставки милой любушки родной, поднялся, кряхтя, плюнул сгоряча, и побрел в сторону от места недавних боевых действий, поминая про себя «добрым русским словом» изменчивость природы и пернатую морфологию.
    М-да, с основной профессиональной деятельностью у этого ворона, видим, также не всё было гладко. Но да бог с ней, с этой деятельностью и самореализацией. Главное, сыт был и худо-бедно, но добывал себе дОбычу. А найти свое место в этой жизни и заполнить почетную социальную нишу нашему серому герою однажды всё же удалось. Недалеко от его района обитания в темном и глухом лесу жил старый колдун, содержащий при своей персоне для пущего антуража черного ворона. Ворон был еще старее, чем сам колдун, и когда стукнуло ему, ворону, триста лет, склеил он свои когти, то есть откинулся, то есть дал дуба. Опечалился весьма колдун. Ну, как теперь без ворона-то? Как-то не солидно.  И решил он завести себе нового питомца, для чего отправился на ближайшую свалку-помойку, которую устроили возле леса местные колхозники. На этой помойке обитало много всякой живности, в том числе и вороны, и вороны – не попутайте ударение. Колдун, как уже выше сказано, был весьма стар. С годами зрение у него стало так себе. Ну, очень так себе. А потому больше всего ориентировался он по слуху, запаху и прочим оставшимся развитыми чувствам. Угадайте теперь – какого ворона он приманил? Не буду вдаваться в подробности того, как он это сделал (колдун все-таки – могёт!), но вернулся он в свою избушку уже с вороном на плече. С серым вороном! Заслуженный ветеран экзотерического труда не догадывался, что ворон серый (подвели зрение и чутье), хотя могло быть и хуже – подобрал бы вообще ворону или чайку. Так вот поселился наш серый ворон у колдуна и стал служить ему верой и правдой, хотя в целом выполнял лишь декоративную функцию и то сомнительную, ввиду недостатка нужного пигмента в перьях. И жил бы так поживал себе долго и счастливо с престарелым адептом черной магии, но вот как-то взбрело в голову тому изготовить какой-то ядреный адский эликсир, который ни то годы продлевал, ни то давал вечную молодость, ни то влиял на потенцию, в общем что-то в этом роде. Однажды открыл колдун свой гримуар и начал через большую лупу вычитывать нужный рецепт:
- Жабьи глаза;
- Девственницы слеза;
- Пятна мухомора;
- Оксид бора;
- Перетертый агат;
- Сала шмат;
- Рог единорога;
- Укропа немного;
- Черная соль;
- Радикулитная боль;
- Покойника слюни;
- Стоптанные чуни;
- Фишка с зеро;
- Черного ворона перо.

Подчеркиваю – черного! В общем, все ингредиенты у колдуна имелись. Вернее, он так думал. И вот, когда волшебный коктейль был почти готов, позаимствовал старик одно перышко у своего ворона и добавил в оный… Мм, а что дальше? Ну, зелье как бы в целом получилось и волшебным свойством обладало, но не совсем таким, каким нужно. И долго потом в ближайших деревнях рассказывали байки о странном чудище, обитающем в соседнем лесу, которое видом своим то ли принц прекрасный, то ли мерин сивый, а на лбу у него вместо рога… Ну, не будем при дамах говорить, что у него на лбу выросло. Эх, срам-то какой!
    А где-то над далеким полем кружил серый ворон, размышляя о том, как важно быть самим собой, как важно не зависеть от мнения окружающих, как важно сохранять особенности личности, а еще, что учение Фрейда действенно и вполне научно, а также не стоит ни при каких обстоятельствах пролетать над темным лесом.