Погуляй с годик

Мы познакомились с Юрием Анатольевичем совершенно случайно. Приятель, с которым мы вместе работали, пригласил меня поехать к своему другу. Со слов Толика, - интересному собеседнику, поэту и коллекционеру анекдотов и приколов. «Почему нет?», - подумала я, соглашаясь. Если бы можно было на минутку заглянуть в будущее и увидеть – в какую историю я попаду, - отказалась бы наотрез.

Квартира на «Белорусской»

Мы с Толей, так звали моего приятеля, приехали к его другу после обеда. Квартира оказалась в самом центре, недалеко от станции метро. Хозяин был извещен о нашем приезде и встретил нас очень радушно. Квартира состояла из двух маленьких комнат – спальни и гостиной, в которой мое внимание привлекло пианино, занимавшее большую часть жилого пространства. Заметив мой интерес к инструменту, Юрий Анатольевич пояснил: «Мама с детства хотела играть на пианино. Выйдя на пенсию, она реализовала свою давнюю мечту. Эта квартира осталась бесхозной после ее смерти, - она умерла недавно». Я, невольно, восхитилась этой женщиной, которая «на старости лет» училась музыке, и, по мнению Толика, играла на пианино свободно – с нотами и без них. «Я живу на Таганской набережной», - продолжал хозяин, -«Сейчас пытаюсь перевести мамину квартиру на себя». Для мужчины-холостяка, - стол на троих был накрыт великолепно. Закуски были вкусными, а напитки – фирменными. Под приятную музыку, за беседой, мы, к вечеру, здорово «наклюкались». Юра – мы перешли на «ты», предложил мне устроиться на ночь в спальне. Как выяснилось утром, мужчины проговорили до рассвета.

Сближение

На следующий день Толик уехал, предоставив нас самим себе. Юра, действительно, оказался интересным собеседником. Он много рассказывал о работе в Сирии, в Узбекистане, показывал великолепные сувениры, оригинальные игрушки; поделился тонкостями своей работы главным топографом своей фирмы в городе. К вечеру казалось, что мы знаем друг друга «сто лет», - я чувствовала себя, в присутствии этого мужчины, спокойно и уютно. Впервые, появилось ощущение надежности и защищенности в суровом и жестоком мире, окружающем нас. Ближе к вечеру я засобиралась домой. «Останься со мной!», - со стеснением в голосе, покраснев, нежно попросил Юра: «Завтра поедешь». Дома меня ждали пустые стены и незаменимая магнитола с любимой музыкой. И я осталась.

Комната на Таганке

Задержалась я, как выяснилось потом, на целую неделю. Юра, похоже, был счастлив и ухаживал за мной, как никто прежде: готовил завтрак с вкусным кофе, дарил украшения, приносил цветы и встречал вечером с работы. Затея его занять мамину квартиру не увенчалась успехом – ему отказали в прописке, и он решил показать мне свое холостяцкое жилище. Комната в коммуналке, с двумя соседями – семейной парой, оказалась уютной и светлой. Мебели, расставленной весьма рационально, было немного, на полках преобладали сувениры и книги; на полу лежал узбекский ковер ручной работы. Надо сказать, что я не питала к Юре особых чувств – меня больше привлекала перспектива жить в городе: до места работы и учебы было довольно близко. Да и отношение мужчины мне поначалу нравилось. Я привезла из дома необходимые мне вещи, и мы стали жить вместе. Но у Юры оказались серьезные намерения – он хотел официальных отношений и сделал мне предложение выйти замуж. Я не хотела связывать себя обязательствами, считала, что замуж мне рановато, да и работа предвещала длительные командировки – любила путешествовать. Так и объяснила это Юре. Его бросило в краску, он, почему-то сильно занервничал и произнес: «Если ты от меня уйдешь, я покончу с собой!». Меня насторожили эти слова, я сразу им поверила. Почувствовала, что говорит он не просто так. Но мне стало как-то не по себе. Существовал еще один «небольшой» момент – разница в возрасте между нами была в тридцать лет.

Давняя тайна

В один из вечеров, Юра впал в сентиментальное настроение и поведал мне свою тайну, которую скрывал, даже, от близких друзей, - родственников, после смерти мамы, у него не осталось.  «В молодости, - начал он свой рассказ, - я полюбил женщину, впервые. Мы начали встречаться. Работая в Ташкенте, прилетал к ней каждые выходные с цветами и свежими фруктами. Но, со временем, стал замечать, что отношение ее ко мне становится все холоднее. Она начала говорить, чтобы не прилетал так часто. В одну такую встречу, сообщила мне, что полюбила другого и выходит замуж. У меня словно сердце разорвалось, боль, гнев и неприятие ударили в голову. Я сделал все, что мог: просил, заклинал, обещал, в ногах валялся. В итоге, она стала от меня прятаться. Пережить такого удара я не смог, - в аптеке накупил сильного снотворного, сел на скамейке в парке и выпил все таблетки. Откачали меня в больнице, где я очнулся. Как у нас принято, - поставили на психиатрический учет. Почти тридцать лет я туда не являлся, - должны уже снять с учета. Теперь, в моей жизни появилась ты, - первая за такой долгий срок. И жить без тебя я уже не могу», - закончил он свое повествование. Пока я слушала, во мне перемежались и бурлили разные чувства: от жалости и сочувствия, до непонимания и отторжения. Под этим эмоциональным комом, где-то засел страх, - как предупреждение о чем-то. Ничего на его откровение я сказать не смогла, - налила чая в чашки и включила тихую музыку.

Контроль

Прошло несколько дней, и я стала замечать, что Юра стал чаще звонить с традиционным вопросом «где ты?». Если у меня намечались встречи с подругами, или надо было ехать на учебу, он старательно предлагал свое сопровождение: «Я на улице подожду пока ты освободишься». Я категорически отказывалась, - привыкла и хотела оставаться свободным человеком, да и ни к чему было. Однажды, выходя из аудитории, столкнулась с ним у выхода: «Ты откуда взялся?». «Да вот, мимо проходил, гулял». В следующий раз, я встретила его на улице после девичника. «Случайные» встречи стали повторяться.  Я начала нервничать и раздражаться. Слежка меня сильно напрягала. Последней каплей стал его звонок Толику, с просьбой приехать к нему (нам!) на работу и посмотреть обстановку. На следующее утро, я попросила Юру прекратить за мной следить, оставив за мной право на личную жизнь. Он побагровел, закричал, что я его не люблю, что он мне не нужен, и вытащил из шкафа, не знаю – откуда взявшийся, пистолет. Меня охватили страх и паника при виде этого предмета. Казалось, желудок сжался в комок и скатился куда-то вниз, голова закружилась, в животе появился холод, вперемешку с чувством ужаса. – Сейчас! Сейчас все закончится! – кричал Юра. – Я тебе не нужен! – Он был в каком-то бешенстве, невменяемом состоянии. – Юра! Перестань, пожалуйста! Отдай мне пистолет! – прерывающимся от страха голосом, просила я. – Дай слово, что никуда не уйдешь! Будешь жить со мной! – У меня было такое состояние, что на все согласишься, и я ответила ему, мол, буду, только отдай оружие. Я буквально вырвала у него пистолет, кинула его в свою дамскую сумку, и, забыв про лифт, кубарем скатилась с лестницы. Параллельно зашумел лифт, - Юра опомнился и побежал за мной. Вылетев из подъезда на набережную, метнулась в сторону метро. Юра бежал следом и кричал: «Прости! Остановись! Давай поговорим! Я тебя напугал, прости!». Тут, на мою удачу, подъехала машина такси, подхватила меня, - так я доехала до места работы. Немного успокоившись, подошла к Толе и поведала о произошедшем: «Я его боюсь! И не могу больше оставаться с ним! Поедем со мной – я заберу вещи». Толик поехал со мной, помог собраться и сопроводил до дома.

Стихи и письма

 Юра приехал в этот же день. Через дверь я услышала его голос: «Тебе надо успокоиться. Я виноват. Напугал. Когда сможешь – приезжай или позвони. Чаще проверяй почтовый ящик». Ближе к вечеру, я вытащила пачку писем; в каждом было стихотворение или рисунок, посвященные мне. Первым лежало покаянное письмо с просьбой возвратиться и постскриптумом с угрозой самоубийства, в случае моего невозвращения. В течение последующего месяца я находила связку его посланий в почтовом ящике. Но холодящий страх засел во мне. Поездки на работу, учебу и к подругам, стали испытанием. Даже выход в магазин сопровождался особыми приготовлениями: сначала я просматривала дорогу, и, если видела Юру, из дома не выходила. Прошло две недели, страх потихоньку отпустил и я смогла позвонить. «Ты еще молода, не нагулялась», - сказал мне Юра: «Погуляй с годик, потом возвращайся. Если через год не вернешься, я сделаю то, о чем говорил».

Сообщение

Через месяц, меня направили в довольно длительную командировку в Среднюю Азию. Любимая работа помогла мне восстановить душевный покой и хорошее настроение. Постепенно эта история стала забываться, отходить в тайники памяти. Прошло около двух лет. Я приехала на переоформление командировки, и мы, с Толей, вышли в курилку. Побеседовав о том, о сем, приятель вдруг вспомнил: «Да! Ты помнишь Юрия Анатольевича?». «Конечно», - отвечала я, и, начали всплывать неприятные воспоминания. «Недавно годовщину отмечали», - продолжал Толик: «Год назад, нажрался какой-то гадости у себя в комнате, - тело поздно обнаружили, - не откачать уже». У меня внутри что-то ёкнуло, перехватило дыхание и сжалось горло. «Человек свободен в своем выборе», - задумчиво произнес мой приятель: «Я его не осуждаю, но не понимаю». «Да, выбор», - подумалось мне: «Я выбрала жизнь».