Гордое чувство Родины

                Гордое чувство Родины.


 История любой семьи, это история нашей страны.
 Поездка в Новочеркасск была объявлена подарком мне на пятнадцатилетие от бабушки.
И вот всей семьей мы в музее истории Донского казачества, на втором этаже на стенде под стеклом увидел знакомую с детства фотографию прадеда 1941 года, карту с пометками его рукой всего военного пути и шашку, которую прадед почти тридцать пять лет не выпускал из рук. Такая гамма чувств сразу нахлынула на меня, невозможно это состояние передать словами.
Если в детстве мне на ночь вместо сказки дедушка рассказывал веселые истории из его морской жизни, а он двадцать лет трудился на судах рыболовецкого флота, затем торгового, и отработав последние семнадцать лет жизни лоцманом в порту Новороссийска, решил наконец отдохнуть, то бабуля в детстве частенько рассказывала военные истории из жизни моего прадеда Дробот Ильи Матвеевича, родившегося в 1893 году и посвятившего всю свою жизнь, как он сам выражался - служению Отечеству.
С января 1914 года он служил в царской армии в 9 драгунском кавалерийском полку 41 –го армейского корпуса 8-й брусиловской армии. В Первой мировой войне был дважды ранен и имеет награды того периода - Георгиевские кресты 2, 3, 4 степени и Георгиевские медали 2,3, 4 степени, в звании вахмистра закончил службу Государю.
Много наслышан я о знаменитом брусиловском прорыве в годы Первой мировой войны; в 11 лет написал стихотворение о прадедушке Илье, у которого на все времена жизни был верный и надежный друг – конь.
    В 6 лет дед посадил его в седло и вручил поводья. И в 1946 году в минуты прощания с кобылой Березкой, с которой прошел всю Вторую мировую войну - слезы из глаз катились у обоих; и у человека, и у лошади. Долго они стояли обнявшись.
Мужчины, стоявшие рядом видевшие и пережившие за войну многое, украдкой смахивали скупые слезы.
Вспоминали наверно случай, произошедший уже в ближе к концу ВОВ, когда осколком снаряда ранило недавно родившую жеребенка кобылу, вырвав мягкую часть задней ноги.
Солдаты из обоза решали, что лучше пристрелить ее. Мимо, на ее счастье проезжал мой прадед, осмотрев, кобылу у которой слезы, катились из глаз, а жеребенок, только вставший на ноги тихо издавал жалобные звуки.
 Прадед приказал: «Срочно ветеринара!». Сам начал останавливать кровь, уговаривая ласково - потерпеть, ведь малыша надо кормить и подвел его к матери. Лошадь спасли.
Потом всегда, когда где-то по близости проезжал прадед, она громким ржанием благодарила его.
Любовь - это чувство вечное, и передается по наследству, я в этом глубоко уверен. Любовь к лошадям передалась мне от прадеда и горжусь этим. Занимаюсь конным спортом, для себя, из большой любви к этим большим грациозным умным животным. Для меня главное - это общение, приезжаю всегда по раньше, привожу угощения лошадкам - обязательно всем.
Прадед до самозабвения любил Отечество, где родился.  Слово Родина для него, как и слова: мать, отец были близкими, родными и неделимыми.
Запах свежевскопанного поля и запах свежеиспеченного хлеба самые великие запахи на земле, за них можно и жизнь отдать, так мыслил мой прадед, Илья Матвеевич Дробот.
С приходом временного правительства стал председателем полкового комитета, дабы прекратить бесчинства в армии и добился самороспуска их полка на основании общего собрания полка, сохранив тем самым многим жизнь, в основном офицерского состава.
Жизнь человеку дается, чтобы жить и приносить пользу, а не бесцельно погибать. Партизанское удостоверение № 967 получил 25 октября 1917 года.
В феврале 1938 года получил первый орден Красного знамени за № 1479, затем были   три ордена Красного знамени в 1944 – 1945 годах, орден Отечественной 1 –й степени и два ордена Отечественной войны 2-й степени в период 1943 – 1944 годов, орден Ленина получил в августе 1944 года.
Так как мой прадед был связистом, и награды были практически одной с формулировкой: за отличную работу средств связи на всю глубину боя или фронта, как складывались обстоятельства, что дало возможность хорошо управлять частями.
 Орден Красной Звезды в декабре 1941 года – за хорошую работу связи в момент развертывания армии в трудных условиях Севера.
За бои в районе озера Балатон представлялся к награде – орден Александра Невского. Начал войну командиром вновь сформированного в Новосибирске, полка связи, и относительно мирный период в жизни прадеда (с мая 1938 года он - начальник Академических курсов технического усовершенствования при Военной Электротехнической Академии в Ленинграде) закончился.
Закончил свой военный путь мой прадед Илья, начальником связи 5 -го Донского Краснознаменного Будапештского кавалерийского корпуса в Австрийских Альпах, позади и только в памяти остались: Первая мировая, революция, гражданская война, как прадед считал самая бессмысленная и жестокая, потом была Испания, Финская операция, Вторая Отечественная война, в которой сражались за землю родную, за свой народ, с надеждой, что на земле восстановится мир.
В газете «Красная Звезда» от 2 марта 1972 года давая интервью прадед, на вопрос корреспондента В. Старицына: «Значит Вы Илья Матвеевич – связист?»
Многозначительно ответил: «Прежде всего я конник. Если сложить пути на всех тех войнах, в которых мне довелось участвовать, я прошел на коне около восьмидесяти тысяч километров.»
Ответ на вопрос корреспондента газеты «Красное Знамя» А.Бржезинского   от 29 июля 1970 года, что было самым тяжелым на вашем военном пути?
Прадед односложно всегда с еле заметной легкой дрожью в голосе отвечал: «Отдавать последние почести павшим в бою.»
Он знающий и высоко ценящий жизнь, через пять дней, побывав в командировке, в заградотряде, на Курской дуге, вернулся белый как лунь, поседели и брови, и усы. Грустный, задумчивый взгляд, хранящий тайну остался до конца жизни.
Прадед спокойно на всё происходящие в своей жизни реагировал, по рассказам бабушки, так как он всегда говорил: «Служу в первую очередь Отечеству, Родине и своему народу, а не ради орденов и званий.»   Доброта была его частью характера, и выручала не раз на долгом жизненном пути. В ленинскую партию вступил только в 1926 году, осознавая просто необходимость такого шага.
Из воспоминаний…
«Дело было в Венгрии. После Дебреценской операции, громя тылы гитлеровцев, наш корпус вышел в район Ньиредьхазы.
 И тут нам пришлось туго, оказались в кольце врага. Надо было выходить за линию фронта, к своим, а все пути перерезаны.
Остаются свободными только болота. На карте показаны тропки, идущие по болотам, но какая из них пригодна для движения корпуса.
Пока идет разведка, в ожидании сижу в одной из хат занимаюсь текущими делами. Вижу к хозяйке пришел пожилой венгр. Постоял, внимательно изучающе посмотрел на меня, о чем-то поговорили с хозяйкой и ушел. Она сразу заходит ко мне и пытается мне рассказать, точнее объясняет, как может, мол сосед знает вас со времен прошлой мировой войны, вы брали его с другом в плен и спасли их, отпустив по позже и подальше от места военных действий.
Я хватаю папаху и через двор прямиком к соседу, пока бежал и имена вспомнил: Миклош и Януш и как наш разъезд захватил его с напарником в секрете, был такой факт в первую империалистическую.
 Молоденькие, испуганные почти пацаны, слово вояки никак не вязалось с их обликом. В начале что-то говорили, оправдываясь явно на своем языке, потом затихли, предчувствую скорую смерть. Жаль до глубины души мне стало их, ведь сопротивления вообще никакого не оказали; случайные люди на войне.
 Командовал конным разъездом - я.
 Своим объяснил, что с детьми воевать будем?
По немецким пленным сказал, чтоб шли домой, на родину, и, если еще раз попадутся, винить будут только себя и отпустил с богом, спросив имена, чтоб удостовериться еще раз, что не немцы.
И надо же спустя почти тридцать лет встретились. Миклош улыбался, как родному человеку, вышел встречать меня из дома и пригласил за накрытый стол.
 Благодарю за прием, и прошу по карте показать путь через болота для конницы, есть же он наверняка?
Он не только на карте показывает, но и берется проводить, на местности показать дорогу.
Головной пустили 12-ю дивизию гвардии генерал- майора Григоровича. А за ней и весь корпус прошел.»
Прадед был по рассказам родственников глубоко верующим человеком, но не религиозным абсолютно.
Из воспоминаний…
   «Во время бомбежки все всегда старались быть по ближе к месту, где находился полковник Дробот. Случай был в городе Орле, бомбить начали неожиданно и нещадно, дом в котором находился прадед набилось народу, как сельдей в бочке.
Когда наконец наступила тишина, только один дом остался целый, кругом лежали руины.»
Прадед завещал: никогда, ничего не бояться в жизни, верить только в хорошее будущее и смелость с отвагой будут всегда рядом. Любить преданно землю родную и служить ей верой и правдой.