Порченая Гл. 6

               
                Глава 6

   Снилось Якову большое поле, покрытое, словно ковром, разнообразными цветами. На этом душистом ковре они лежали вместе с Галей. Светило яркое солнце, было довольно жарко. И такими же жаркими были объятия и поцелуи. Неожиданно подул ветер, пригнал черную, клубящуюся тучу. Загремел гром и брызнул дождь.
 
Яков проснулся от влаги, попавшей на лицо. Послышался заливистый звонкий смех Марии: «Ну, ты и спать! Будила, будила тебя, звала – хоть бы ухом повел! Извини, пришлось прыснуть на тебя водой».

— Эх, Машка, такой сон испортила! — с досадой воскликнул цыган. — Я виделся со своей женой. Будто бы с ней лежали на цветастом лугу и целовались.

— Пойдем за стол, Яша, — посерьезнев, сказала Мария, — у меня плохие новости для тебя.
 
Сердце Якова на несколько секунд перестало биться, а потом болезненно заныло.

— Рассказывай, что узнала про мою семью! — с нетерпением воскликнул цыган.

— Летом 1942 года немцы сильно бомбили город и окрестности, — начала рассказ Мария, — твоя Галя попала под бомбежку и была ранена. Ее увезли в какой-то госпиталь, а дочку Зору отдали в детский дом. В какой – никто не знает. Прошло много лет. Теперь не известно, где их искать…

Цыган, убитый этими новостями, медленно прошел к дивану и без сил рухнул на него.

— Где теперь искать этот госпиталь? Где и какой детдом приютил дочку? — мучительно думал он. — Я сам почти на нелегальном положении. Явка в любое учреждение обернется новым арестом. А там могут раскопать всю подноготную. Тогда расстрела не избежать! Надо найти в городе тех, кто остался жив из бывшего табора.
С такими мыслями цыган успокоился и снова задремал.

На следующий день он попросил Марию свести его с кем-нибудь из цыган, с которыми она торгует на рынке. Встреча ничего нового не принесла. Молодой цыган никого из названных людей того времени не знал. Только слышал имена Якова и Раджены.
Осталась одна дорога – вновь обратиться к уголовникам, хотя душа Якова к ним не лежала.

Молодой, пронырливый паренек, крутившийся на рынке, повел цыгана по старому городу, лежащему в развалинах от времени и бомбежек. Долго плутали, проверяя, нет ли «хвоста». Наконец, пришли в какой-то полуразрушенный дом. Паренек остановил цыгана в подъезде, а сам поднялся на верх. Через некоторое время спустился, помаячил рукой следовать за ним. В комнате за столом сидело несколько человек.
 
— Представься людям, — властно сказал один из сидевших.

— Меня зовут Яков Плугару, я прирожденный цыган. Погоняло тоже «Цыган». Мою мать звали Раджена. Наш табор до войны стоял недалеко от Сталинграда. В войну был в местной банде Кирпича. При налете на вагон с продовольствием мусорА часть людей перестреляли, а часть повязали. Вину взял на себя. Осудили по статье 162 – вооруженный грабеж. Отмотал срок на крытке в екатеринбургском централе, пять лет. После этого несколько лет был в банде Седого. Однажды мусора вместе с военными положили, или переловили всех, я один ушел.

— Хорошо поешь, Цыган, — сказал один из сидевших. — Кто в то время был смотрящим по вашей тюрьме?

— Смотрящим был Филин, — ответил Яков.

— А-а-а, знаю его! — оживился спрашивающий, — высокий, такой, плечистый и седой.

— Нет, уважаемый, ты ошибся, — сказал цыган. — Как раз, все наоборот – маленького роста, хилый и лысый.

Все рассмеялись. «Верим тебе. Хочешь быть с нами? Тогда сегодня же пойдем на дело» — предложил ему главный. Меня зови Кехой».
 
— У меня есть просьба к вам, — сказал цыган.  — Помогите найти мою семью. Жена работала здесь птичницей в поселке, на другом берегу Волги. Звали ее Галина. У меня была дочь Зора. Оба носили мою фамилию Плугару. С 1942 года связи с ними нет.

— Хорошо, цыган, мы попробуем по своим каналам что-нибудь узнать, — сказал Кеха.

— Теперь отдыхай, вечером пойдем на дело.

— Опять наступает бандитская жизнь! — с отчаянием подумал Яков. — Но куда деваться? Кому я нужен в этом жестоком мире? Как иначе найти жену и дочь?

Прошел месяц, как цыган жил среди уголовников. К слову сказать, банда была более «гуманной», чем та, на Урале. Потрошили в основном подпольных кооператоров, кто в войну нажился на обмене продуктов питания на золото и редкие картины. Все налеты обходились без убийств.
 
Однажды Кеха вызвал к себе Якова.

— Нам удалось кое-что узнать, — сказал он. — Новости для тебя не приятные.

У цыгана оборвалось сердце.

— Твоя жена — Галина Плугару умерла в военном госпитале в 1943 году недалеко от Сталинграда. Похоронена там же, за оградой госпиталя. Дочь Зора Плугару находится в детском доме, в этом же городке.

Новости были и печальные и одновременно, радостные.
 
— Отпустите меня туда, — попросил цыган. — Хочу побывать на могилке жены и найти дочку.
 
— Что ж, я тебя понимаю, — помолчав, сказал Кеха. — Возьми денег у кассира Рубля, вернешься–отработаешь.

Но благим мечтам вновь не суждено было сбыться. При налете на квартиру антиквара повязали всех. Там была засада. Суд и новый срок, теперь уже пятнадцать лет и на Колыме.
Это был, по сути, смертный приговор…

… — Не троньте меня! Пошли все прочь! — вопила маленькая, черноволосая девочка, зажавшись в угол комнаты. На нее налетали несколько девочек постарше.
 
— Отдай куклу, цыганка! — кричала рыжая, с распущенными в драке волосами.

— Это моя кукла, я сама ее делала! — со слезами отвечала она.

На крик прибежала няня с мокрой тряпкой в руке. Начала хлестать обидчиц. Они с криками бросились прочь.

— Зора, в чем дело? — строго спросила она. — Ты опять устраиваешь драки! Я тебя накажу за это! Пожалуюсь вот, воспитателю, узнаешь тогда!

— Нет, тетя Тася, пожалуйста, не говорите ей. Она меня и так не любит! — с отчаянием в голосе сказала Зора и снова расплакалась. — Я сделала куклу, очень похожую на куклу рыжей Ирки. У Ирки куклу кто-то стащил. Теперь она думает, что эта кукла ее.

— Ну и отдала бы эту куклу, сама сделаешь еще — сказала няня.

— Нет, не отдам! Это моя кукла! — снова разревелась Зора.

— Беда с вами, — проворчала няня Тася, — пойдем в мою каморку, я кое-что тебе дам.

Всхлипывая и судорожно вздыхая, Зора подалась за няней. Тася жила здесь же, в помещении детского дома. Начальство выделило ей небольшую комнатку. Семьи у Таси не было – все погибли в Сталинграде в первый же день, когда немецкие самолеты стали бомбить город. Войдя в комнатку, няня усадила Зору за стол, налила в железную кружку из банки компот.
 
— Попей, дитятко, — горестно сказала она. — Сколько же вас, несчастных, осталось под развалинами города…

Зора, выпив компот, успокоилась и спросила: «Тетя Тася, ты что-то хотела мне дать?»

— Ой, дура я старая, совсем забыла, — всплеснув руками, промолвила няня. — У меня есть клубочки цветных ниток. Хочешь, я тебя научу вязать спицами?

— Конечно, хочу, — захлопала в ладоши девочка.
 
Тася удивилась, как быстро Зора научилась азам вязания. Все схватывала на лету!
Через неделю Зора самостоятельно связала из овечьей шерсти первый носок.
От радости сияли черные, как угольки глаза.

— Это событие надо отметить! — сказала няня. — Я достала немного морковного чая и сушек. После ужина приходи ко мне, и мы с тобой попируем!

За чаем быстро пролетело время. Пора было идти в свою спальню. В большом помещении находилось двадцать железных кроватей, застеленных измочаленными матрацами. Назвалось помещение кубриком. Население кубрика было разновозрастным. В основном от 5 лет и до десяти. Старшие девочки жили в соседнем кубрике и всегда обижали младших, отбирали игрушки и скудную еду.
 
Зора пробралась к своей кровати и не обнаружила на ней подушку. Шум поднимать не стала. Раздевшись, нырнула под жесткое верблюжье одеяло. Снилась Зоре, что рыжая девочка подбирается к ее тумбочке и ворует из ящичка конфеты. Она хотела крикнуть, но язык словно прилип к гортани. Неожиданно почувствовала, как от кончиков пальцев ног к голове идет волна странного жара. И вот, огнем заполыхал живот и грудь. Голова оказалась, словно в горящей печке. Из нее вылетел черный клубящийся шар и ударил в тело рыжеволосой. Мгновенно жар прекратился, превратившись в мелкий озноб, словно она вышла нагишом из реки. Девочка уснула крепким сном.

Утром Зора проснулась от криков: «Идите сюда! Светка рыжая не дышит!»

Девочки соскочили с кроватей и подбежали к телу Светки. Кто-то сбегал за воспитательницей, прибежал и директор детского дома. Воспитатели унесли тело Светки в морг, который располагался тут же, в торце здания. Доктор тщательно осмотрел ее, но никаких признаков насильственной смерти не обнаружил. Записал в медкарте: «Остановка сердца от истощения». Такой диагноз был почти у всех воспитанников детдома, умерших от различных причин.

Вечно пьяненький плотник и по совместительству сторож Никифорыч, выкопал неглубокую могилку за оградой детдома. Завернув тело девочки в кусок брезента, опустил в яму и закопал. Сверху поставил деревянный крестик с вырезанным на нем номером. «Покойся с миром» только и сказал. Сел на могильный холмик, достал из кармана початый четок с разбавленным спиртом, который ему выдавали за захоронение. Выпил, крякнул, занюхал огрызком луковицы и ушел…

Зора подошла к кровати Светки и обнаружила, что у нее лежит две подушки. Подушки были все пронумерованы. Здесь она нашла свою, с ее номером. Сразу же вспомнился странный и страшный сон. Стало немного не по себе. Естественно, рассказывать про случившееся она никому не стала.

Подобное повторилось летом. Своенравный и неуживчивый цыганский характер Зоры
приводил к частым конфликтам. Играла она всегда одна. Не любила шумные игры, больше нравилось что-то шить, кроить из лоскуточков разных тканей одежду куклам. Особо любила вязание. В ее тумбочке лежали клубки ниток, вязальные спицы, и клочки различной материи. Однажды Зора не обнаружила связанных для подруги – именинницы небольших шерстяных носочков. Отчаянию девочки не было границ!
 
— Что я теперь скажу подруге? Обещала ведь подарить носочки! — со слезами думала она.

— Что случилось, Зора? — спросила няня Тася, увидев ее в слезах.

— У подружки Нины день рождения. Я связала ей носочки из шерсти, которую ты мне давала. Носочки кто-то украл, — снова разрыдалась Зора.

Воровство в детдоме было делом обычным. Всякие дети здесь были.

— Быстро все вышли в коридор! — зычным голосом воскликнула Тася. — Пойдем проверять тумбочки у девочек, — позвала она Зору.
 
Поиск ничего не дал. Расстроенная, Зора не пошла на ужин, отвернулась к стене, и уснула. Опять снился сон, что неведомый огонь от ног поднимается к голове. Во сне четко увидела лицо девочки с распущенными светлыми волосами. Это же Катька – воровка, подумала она. Из головы Зоры вылетел такой же, как и в прошлый раз, черный  шар и исчез в ногах светловолосой.
 
Утром, как обычно, всех поднимали на оправку, зарядку, умывались и шли строем в столовую. Из кубрика вышли почти все, как послышался крик: «Помогите!» Все вздрогнули и бросились обратно.

— Что случилось? — спрашивали они кричавшую.

— Меня парализовало! Ноги не шевелятся! — кричала в ужасе Катька.
 
Сбегали за доктором. Тот ощупал ноги девочки, поколол иголкой. Поводил молоточком перед ее носом. Постучал по коленным чашечкам. Заставил няню снять ночную рубашку, послушал спину и грудь. Пожал плечами: «Ничего не понимаю. Все в норме, она здорова! Пусть полежит день, к вечеру я зайду, снова посмотрю ее».
 
Катька не встала ни к вечеру, ни на следующий день. Пришли санитары, уложили ее на носилки и куда-то унесли. Зора вновь вспомнила про сон. Подошла к кровати Катьки, подняла матрац. Под матрацем лежали связанные ее рукой шерстяные носочки. Стены комнаты качнулись и накренились над Зорой. Девочка медленно повалилась на Катькину кровать. Очнулась от шлепков по щеке и удушливого запаха нашатырного спирта. Вокруг суетились девочки и няня Тася.
 
— Что с тобой, девчушечка? — спросила Тася. — Тебе жалко Катьку? Не переживай, вылечат ее, скоро вернется. Увидев в руке Зоры носочки, спросила: «Ты где их нашла?»

Девочка рассказала, что носочки были под матрацем у Катьки. Тася только головой покачала. А потом, помолчав, сказала: «Бог наказывает за воровство, хотя и говорят, что Бога нет».
 
Третий случай произошел осенью, во время уборки урожая. Год выдался удачным. Война пощадила колхозный сад с яблонями. И теперь ветви деревьев сгибались и трещали под весом плодов. На сбор урожая мобилизовали весь детский дом. Машины увозили яблоки  в городское овощехранилище. Одну машину с яблоками директор детдома выпросил для детей. Потом зимой варили вкуснейший компот.

На сбор плодов привезли и мальчиков разного возраста. Тех, кто постарше, заставляли носить тяжелые корзины к машине. Малышня, весело крича, вскарабкивалась на яблони и трясла ветви. Привезли обед. Пообедав, разрешили часок отдохнуть.

Зора отошла в сторонку, улеглась на подсыхающую траву и стала смотреть за бегущими облаками. Услышала приближающийся шелест травы. Подняла голову и увидела, что к ней подходят три парня из старшего отряда детдома.
 
— Ребя, гляньте, какая птичка тут загорает! — блудливым голосом  и, стреляя глазами по сторонам, сказал один из них.

— Ты не цыганка? Волосы у тебя черные и глаза, как угольки. Давай, познакомимся!
– Меня зовут Вася. Это Федя и Антоха, – указал на друзей парень. Присесть рядом можно?

— Садитесь, конечно, — ответила Зора, чуть смутившись. Опыта общения с противоположным полом у нее вообще не было. Девчонки постарше, тайком рассматривали обнаженных мужчин и женщин на игральных картах, естественно, не показывая их малышне.
 
— А ты ничего, есть за что подержаться, — сказал Вася. — Может быть, поиграем в любовь?

— За что у меня держаться? — ничего не поняла Зора. — Нате, подержитесь за руку. А как играют в любовь, я тоже не знаю.

Пацаны пакостно заржали: "Ну и наивная же попалась!"

— Это дело не хитрое, — погано скривив рот, сказал рослый парень Федя, расстегивая поясной ремень. — Ложись, тебе сейчас понравится. И навалился телом на Зору.

Когда парень стал задирать платье, тогда поняла, что сейчас может случиться что-то неизведанное, страшное и закричала. На крик прибежало несколько девочек. Парни по-шустрому, скрылись среди рядов яблонь. Прибежала и няня Тася.

— Что они с тобой сделали? — осматривая Зору, спросила она.

— Ничего не делали, просто Федя навалился на меня и что-то хотел сделать. Но мне стало страшно и я закричала, — ответила девочка.

— Ох ты горюшко мое горькое! — воскликнула Тася. — Сегодня вечером приходи ко мне, попьем чай с сушками и я с тобой поговорю. Иди поближе к девочками и никуда одна не отходи, даже в туалет.

Тася пошла искать директора детского дома, чтобы рассказать о случившемся.
Случаи изнасилования парнями из старших групп девочек – малолеток тоже были не в новинку. Война ожесточила сердца.

(продолжение:  http://www.proza.ru/2020/03/02/189 )