Океан

МАМА

Много лет назад, когда все или почти все были счастливы, произошла такая незатейливая история.
В пять часов утра раздался телефонный звонок. Раздался он настойчиво.
Он раздался так громко и так долго, что мне пришлось встать и поднять трубку.
– Алло! – прокричали в моё непроснувшееся ухо. – Я мама Гоши Соколова! Гоша приехал?
– Нет, – ответил я и попытался, не открывая глаз, вернуться в койку.
Я не успел сделать и двух шагов.
– Как не приехал?!! Я мама Гоши Соколова!!!
Там вопили, в общем-то.
Чтобы успокоить женщину я задал идиотский вопрос, вынужденно сдвинув вверх веко левого глаза:
– Сколько лет Гоше?
– Как сколько?!! Тридцать!!!
– Почему вы звоните сюда?
– Это 8-496-522-19-12?!!
– Да.
– Вот потому и звоню!!!
– Так.
Я уставился в окно.
– Значит, 8-496-522-19-12. Это наш телефон. Гоше Соколову тридцать лет. Вы его мама. Почему он должен быть у меня дома?
– Он не должен быть у вас! Как вы не понимаете?!! Мне дали ваш телефон. Чтобы я справилась, приехал Гоша или нет!
– Откуда?
– Как откуда?!! Из Горького! В Черноголовку Московской области! У них телефон отключили за неуплату! Они живут в доме напротив вашего. Посмотрите в окно! Гоша дома?
И я подчинился маме Гоши Соколова.
Я подошёл к окну.
Мало того, я распахнул его, вдохнул побольше утренней свежести и огласил рассвет воплем:
– Гоша!!! Соколов!!!
Как ни странно мне ответили почти сразу.
Гоша оказался лохматым парнем с симпатичной физиономией:
– Чего?
– Тебе мама звонит! Спрашивает: "Ты приехал?!"
– Приехал!..
– Как маму звать!
– Нина Ивановна!
Я вернулся к трубке:
– Не волнуйтесь, мама Гоши Соколова, Нина Ивановна, Гоша приехал. Он спит. Я тоже.
– Передайте ему, что я волновалась всю ночь.
– Хорошо, – ответил я.
В ответ коротким гудкам.

К. А.
21.02.2020.
СЫН

Терехов был электромонтажником, как и мой отец.
Они ставили новые столбы в разных районах Тбилиси, тянули провода от одного к другому. Свет нужен всем. Благородная профессия.
Словом, работяги.
Папа учился на вечернем, днём вкалывал.
Это был конец пятидесятых.
В перерыв, как полагается, то да сё,  закуска – деревенский сыр, мацони, свежий хлеб – пури из пекарни, колбаса, котлеты. Всё достойно. Даже привычно.
Но столбы после обеда не ставили, согласно технике безопасности. Доделывали по мелочам.
К третьему стакану обычно молчаливый Терехов пускал слезу.
– Подонок я, – говорил монтажник. – Пятнадцать лет мать не видел. В Ленинграде она у меня.
– Так поезжай в отпуск. Что тебе мешает? – отзывался добродушный бригадир Шота Павлович.
– Стыдно, – односложно отвечал Терехов и ронял голову на грудь.
– Так и не поехал ни разу, – заканчивал это своё короткое воспоминание папа. – Во всяком случае, пока я работал монтажником. А ведь воевал. Даже писем не писал. Ни одной открытки... Деньги отправлял. Каждый месяц. Триста рублей.

К. А.
21.02.2020.

МУЖ

Он ходит с ней повсюду.
Оба худые. Он статный старик.
Она просто сумасшедшая. В принципе, красивая. Это видно. Была красивой. Умной.
Сейчас распевает песни.
Семенит рядом и громко поёт. Подвывает в такт шагам. На всю улицу. Самозабвенно. С некоторой обречённой страстью.
Прохожие оглядываются.

Однажды он не выдержал и дёрнул её за локоть.
Да просто она пошла по переходу на красный.
Она завыла.
Потом так же неожиданно вернулась к предыдущей мелодии.
В основном это романсы.

Я встречал их часто.
Давно не видел.
Так я думал.
Но однажды они снова появились на перекрёстках нашего городка.

Оба статные.
Оба вместе, судя по всему, от сотворения мира.
Хаос и Порядок.
Так и шагают по земле к вечности.

22.02.2020.
К. А.

Я живу на Земле.
В стране по имени Россия.
Среди болот и лесов.
Здесь существует праздник.
23 февраля.
Меня искренне поздравляют.
В новой версии с "Днём защитника Отечества".
Меня искренне поздравляют женщины. Которые меня любят и уважают.
Спасибо.

Я был бы не я при этом, если бы не сказал то, что знают многие.
В моём тёплом детстве была другая страна.
И девочки в школе поздравляли нас с другим праздником. В тот же день. В День 23 февраля. И дарили открытки или игрушечных солдатиков.

Я не люблю, когда переписывают историю. И навешивают новые ярлыки.
"С 1922 года эта дата традиционно отмечалась как «День Красной армии», с 1946 года — «День Советской армии», с 1949 по 1992 годы — «День Советской армии и Военно-морского флота»" (Википедия).

Если честно, я в принципе, относился ко всем праздникам всегда ровно.
Празднуют, поздравляют. Спасибо. Я тоже поздравляю. Зачем обижать?
Я ж не злыдень. В общем-то.

А это моя старая минька, посвящённая моему учителю.

Подполковник Данилов
Карен Арутюнянц Вторая Попытка

Был у меня учитель в десятом классе. Подполковник Данилов. Военрук.
Это, наверное, единственный учитель в моей жизни, которого я вспоминаю с щемящей печалью и благодарностью.

Однажды я собирал "на время" автомат Калашникова (делал я это быстро, подполковник Данилов приводил меня в пример), и загоняя шомпол, каким-то образом умудрился вместе с шомполом загнать и собственный указательный палец – между упомянутым шомполом и дулом автомата.
Я взвыл, а подполковник Данилов, стоявший у противоположной стены, в два прыжка переместился от стены в направление меня, и вызволив мой окровавленный палец из капкана, сказал:
– Сынок!
Кажется, он при этом обнял мою руку, после чего побежал за аптечкой.

Как-то вечером подполковника Данилова заперли в его собственном кабинете – как водится, просунули в дверные ручки ножку стула.
Подполковник просил из-за двери:
– Сынки! Откройте, не балуйтесь, я сердиться не буду...
Я обматерил одноклассников и вызволил подполковника Данилова из плена.

23 февраля 1978 года мы с подполковником Даниловым шли по улице. Он и я.
Я слушал, как подполковник Данилов рассказывает о своём суворовском послевоенном детстве, когда на плацу их заставляли падать лицом в снежное месиво, и ничего, сынок, – выдюжили!..

Вот и весь рассказ о подполковнике Данилове по имени и отчеству – Владимир Карпович.

25 февраля 2010.

К. А.
23 февраля 2020.
Ничего не изменилось.
Это мой самый любимый учитель.

Тары-бары, шли братишки!
Шли братишки на войну.
А подмышками – по книжке.
Защищать свою страну.

В этих книжках честь и воля,
в них всегда твоё плечо.
Такова, братишка, доля.
Если с сердцем – горячо!

Если вдруг беда стучится,
мы с тобой ведь заодно.
Не успели пожениться.
Но мы любим всё равно.

Любим жизнь и ту девчонку,
что махала нам платком.
Я б оставил ей книжонку.
Но весенний грянул гром.

Эти грозы – крик победы.
Радость будет впереди.
А пока печали-беды.
Но не плачь! И погоди!

Я вернусь с любимой книгой.
Расцелую, обниму!
Я вернусь, ей-Богу! Мигом,
только выиграю войну.

К. А.
23.02.2020.

Подошла вчера вечером ко мне в магазине девочка-аниме. Лет тринадцати.
– Здравствуйте, Карен Давидович! Вы меня помните? Вы приходили к нам в школу!
– Да, конечно, – соврал я. – Как ты выросла! Не узнать.
– Мой брат читает Вашу книгу!
– Пончика?
– Да! Ему очень нравится!
– А сколько ему лет?
– Семь!
– Большое тебе спасибо. Это очень приятно, что ты ко мне подошла. Привет всем ребятам!
– Спасибо!
Это, правда, здорово.
Особенно, когда вокруг тебя вакуум.
В городке, в котором ты живёшь тридцать лет, а работал с детьми последние десять.

23.02.2020

Я бы эту планету назвал Нерешительный (Робкий) Мир.
Люди не умеют и боятся принимать решения.
Зачастую задачи "решают" за почти всех – жёсткие, властные "хозяева" жизни. И делают это по собственному, предварительно разработанному, сценарию.
Может, прочитав эти несколько строк, кто-то возмутится написанному, кто-то печально вздохнёт, а кто-то начнёт и научится принимать решения сам, не взваливая ношу на тех, кто рядом, а тем более полагаясь на тех, кто лихо решает и уже давно решил всё за остальных.

24.02.2020.

Так бывает.
Когда, словно булькало.
Долго, всю жизнь.
В томном ожидании. В узкой ванночке. В приглушённо-пузырчатом...
И вдруг... Раз!
А вокруг океан.
Куда плыть?
Ну это совершенно неважно.
Он тебя так долго ждал – Океан.
Горизонт далеко.
И плыви по этому великолепию под небом.
В штиль... В шторм!

Правда... Если только ещё остались силы...
И желание...
И надежды...
И мечты...
Ну, а если нет...
Возвращайся назад...
– В ванночку?
Как это?
Упустить шанс?

Есть силы!
Они... прежде всего в Океане.
В океане возможностей.
Океан ими поделится.
На то он и Океан.
Положись на него.
Верь ему.
Люби его.

Люби себя в Океане.
Ты теперь с ним одно целое.
Ты и есть Океан.

24.02.2020.

Я не ангел и не бес,
вот и новый интерес,
прыгнул в бездну и взлетел
в прошлой жизни передел,
где не новым, где иным,
где не старым, где родным,
вдох глубокий, ввысь спираль,
здесь о прошлом и не жаль.
Это всё – трамплин небес.
Это с чем-то или без.
Это так, как быть должно.
Нет, не грустно, не смешно.
Просто тихо. Верный путь.
Вот и вся, пожалуй, суть.

25.02.2020.
К. А.

Важно не то, что ты ищешь в других,
а то, чего ждут от тебя.
И если они не получают желаемого,
можешь спокойно отчаливать первым.

25.02.

Ровно год назад я общался со своим отцом последние часы. Потом мы его отвезли на скорой в больницу. На следующее утро папы не стало.
На фотографии – фрагмент страницы из дневника Давида Арутюняна, моего папы, весточка из 25 февраля 2018 года.

Когда рядом родные, это прекрасно.
Иногда будущее не наступает. Так порой случается. Поэтому лучше жить и любить сейчас. И говорить слова родным, близким, друзьям.
Порой это пустячные слова.
Но они могут оказаться самыми главными.
Доброго вам дня.

25.02.

Не люблю я эту чёрточку.
Двоеточие честней.
Догорит свеча на полочке.
Отпугнув чужих чертей.

Мне мой чёртик, всё ж милее он:
чёртик ангелом служил.
И усвоил я такой закон:
не для чёрточки пожил.

Всемогущим двоеточием,
раскрывая суть вещей,
мир умножить многоточием
дел благих, а не речей.

За чертою синь небесная.
К ней идти нам. Не дойти.
Двоеточиями честными
вехи ставя по пути.

26.02.2020
К. А.

В ту минуту, когда ты бессилен,
когда мир не вселенной, а мигом,
обернись ты не ангельским ликом,
не чертовски всеслышащим криком,
а волшебною птицею Сирин.

И печалью подземного мира
ты не встретишь пленительно близко,
как бы не были подлости низко
и предвиденья горечью риска,
пусть поёт утешением лира.

И, быть может, тогда с Алконостом,
птицей чистой любви и веселья,
распушив разноцветные перья,
ты взлетишь в поднебесье безмерья,
где тебя поджидает Апостол.

И споёшь ты из песен святую,
ту, что важно отметить последней,
и тогда-то она привередней,
беззащитней, а, значит, заметней,
в ней печалями счастье минует.

26.02.2020.
К. А.

Не шагать мне, что ли, по дороге,
по которой многие идут?
Поберечь мне, что ли, руки-ноги?
Боги их уже не берегут.

– Ты ж, – сказали, – хочешь всё по воле,
по своей. Ты с нашей не в пути.
Выбирай иную, что ли, долю.
Если хочешь ты до нас дойти.

– Вы за правду?
– Нет, – сказали боги.
– Вы за ложь?
– Да нет, – твердят они.
– Вы велики? Или вы убоги?
– Все вопросы от себя гони.
– Почему?
– Да потому что сыты
мы вопросами. Ответов нет.
Посчитай, что мы тобою биты.
Ночь в душе... Но в ней искрится Свет.
Это ты. И если хочешь волей
воскресить к себе любовь богов.
так и быть, шагай иною долей
дел своих произнесённых слов.
Новых слов, которым снится правда.
Старых снов, которым ложь поёт.
Береги лишь душу. Ею надо
к нам шагать. А тело подождёт.

– Но едины ведь в сердечной лести?
– Ты о чём? Давай уже, шагай.
– Не один я. А с любовью вместе.
– Хорошо. Держись отметки "Рай".

27.02.2020.
К. А.

...быть может, погибая в тридцать семь,
Поэт до срока гибельного носит
в душе своей собрата вечный тлен,
пока о сатисфакции попросит.

Собрату по перу в дуэли час
он, оживая от дремоты скорбной,
Душой пожившей слово чести даст,
что будет жить Душою просветлённой.

Не требуйте того, что вовсе нет,
у чести быть не может оскорблений.
И пусть Души "Да будет новый свет"
продолжит вслух слова святых велений.

27.02.2020.
К. А.
Босая

- Чудесные у Вас валенки, - сказал я дяде Нугзару. - Отличные валенки.
- С историей, - ответил дядя Нугзар.
Мы выпили.
Коньяк. Тёплая московская кухня. Брежнев по телевизору.
Мы снова - по рюмочке.
- Так вот, - продолжил дядя Нугзар. - Занесло меня как-то в одну деревеньку. Зимний пейзаж там что надо. На полотно легко ложится. Я за эти зимние пейзажи народного получил... Снял угол у мужичка-приятеля. С ним веселее. Байки травит по вечерам. Бормотуха - чистая слеза. Словом - одно наслаждение.
А на комоде у Коли-Николая валенки стоят. Ну, валенки - как валенки. Дырявые малость. В принципе, можно латки поставить и дальше носить. Хорошие валенки. Ещё и к девкам бегать...
А они на комоде. Как ваза.
- Это моей покойной Клавы валенки. Как-то поставила их на комод, какого лешего - не пойму... Потом схватилась за сердце и померла... Так вот и стоят. Вынести из дома - рука не поднимается... А как гляну - кровью душа стынет... Поверишь - ни одной фотографии не осталось от неё...
- А ты мне опиши её, дед, - предложил я.
Ну и написал портрет. Женщину босую на белоснежном морозном крыльце, краснощекую, в красном платье и красной шали...
Коля-Николай, как поглядел на портрет жены, обмер:
- Она!..
А когда я собрался уезжать, протягивает мне эти валенки и говорит:
- Носи... В память о моей любимой...
Вот я их и залатал.

Коньяка ещё достаточно.
Мы молча чокаемся.
А я вдруг представляю, как молодой Коля-Николай выходит на крыльцо с валенками и укоризненно так своей любимой женушке:
- Ты что это босая? Застудишься!..

Карен Арутюнянц.

17 марта 2018.

Я наконец понял, чем привлёк моё внимание шарик на вешалке в кафе, где мы с Нареком вычитываем в четвёртой редакции книгу, которая пишется больше двух лет.
Этот шарик привязан к вешалке, он тянется  к потолку и слегка покачивается над нашими куртками.
Он пока существует.
Он жив.
Когда настанет час, шарик сдуется и перестанет быть нужным.

С каждым из нас ровно так же.
Как только мы перестаём быть нужными, мы погибаем. Мы можем существовать и дальше, но мы вне поля зрения. Нас нет.

Я хотел сказать что-то другое. Мысль ускользнула.
Но шарик перед глазами. Покачивается, живёт.
Чудеса.

Это "пророческое" стихотворение, написанное 18 апреля 2016, почти четыре года назад, я нашёл на ФБ достаточно быстро. Потому как понял, где искать. Всегда можно найти. Если искать правильно. И потерять всё можно. Особенно, когда не пытаешься найти.

"Всепоглощающая нежность..."
Два слова... Не моих к тебе.
И дождь над крышами, и свежесть
Над городом, не в суете.

Быть может, мы с тобой бродили
По тихим улочками тогда,
Когда не фонари светили,
А только падшая звезда.

Она летела, млея в свете
Своих несбывшихся надежд.
Всепоглощающая нежность
К любви стремящихся невежд.

29 февраля 2020.
К. А.
Кажется, я кое-что сегодня понял.
Радикальное добро, как и радикальное зло совершенно не нужны человечеству.
Мы, вообще, одно целое.
Зло и добро – пограничное состояние. Граница.
Для существования необходимо что-то усреднённое. Сгруппированность в центре. Только так организм способен выживать.
Ну а дальше несколько мыслей, которые не обязательно озвучивать.
Одну, впрочем, попытаюсь сформулировать. Всякий раз, на каждом, так называемом, этапе познания и развития, человечество приходит к одним и тем же нравственным открытиям.
Если приглядеться, они универсальны, усреднены.
Организм живёт своей жизнью, разумеется, значительно дольше, чем частички, я не буду называть их атомами.
Хотя мы и есть атомы, новые из которых всякий раз познают то, с чем уже столкнулись и, вполне вероятно, познали предыдущие.
Финита ля комедия.

29.02.2020.

Я не люблю скорбеть о том, что было.
Я не хочу скорбеть о том, что будет.
Печаль моя судьба уже прожила.
И равнодушием меня осудит.

Всего лишь констатация. Не больше.
Всего лишь факт. Мы все уйдем когда-то.
Ведь просто у кого-то это дольше.
Я не люблю, когда скорбеть мне надо.

Но, не спросясь, она ко мне приходит.
И ворошит, и болью обливает.
И снова Скорбь бесценное уводит.
И жалости тогда она не знает.

Скорбеть – не жить в тот миг, когда не стало.
Здесь прошлому не быть. Здесь вечность только.
А вечности, пожалуй, в этом мало.
Вернуть бы миг. Хотя бы... хоть на сколько.

И уничтожить будущие скорби.
Чтоб не жилось в сердцах занозам этим.
Но... это жизнь. Скорбеть и мне до боли.
Пока звездою в сердце память светит.

К. А.
1 марта 2020.

Из милого диалога на Одноклассниках:
– Почему Вы живёте с мамой? Где Ваша жена? Обычно армяне не разводятся.
– Я армянин-писатель. А это своевольные и свободолюбивые люди))

1.03.

Когда я первый раз выставил эту фотографию, нас кто-то сглазил. Я верю в сглаз. Суеверия никем не отменялись.
Мы повздорили. На тему нашей книги.
Потом, разумеется, продолжили. На следующий день.
Теперь нас никто не сглазит.
Даже сам чёрт.
"И мы, конечно, сделали огромное дело, такое огромное, что словами не опишешь)", – прислал мне сын смс-ку.
Да, мы сделали это. Осталось почти немного. Ещё чуть-чуть.
Книга написана.
Круто.
Это круто.
Это очень круто.
Это круче некуда.

2.03.

Удачи тем, за кого мы радуемся:)
И тем, кто радуется за нас:))

2.03.

Мне забавно слышать было время от времени: когда же ты, наконец, перестанешь фантазировать; ты живёшь в своём мире; сказочник.
Так ведь да.
Я сказочник. Фантазёр. Неисправимый мечтатель.
Кто-то же должен рассказывать сказки, мечтать.
Учить мечтать.
Потом делать.
И завершать дела.
Чтобы со спокойной душой написать или сказать:
– Конец сказки. Какая она была славная.

2.03.

Писатель, он ведь кто?
Он наблюдатель и рассказчик.
Наблюдает и рассказывает. О том, о сём.
Порой это интересно обществу, порой нет.
Порой это принимается государством, порой нет.
Порой писатель зарабатывает своим писательским трудом хорошо, даже очень хорошо, порой он – бедный, нищий, несчастный. То есть – порой нет.
Порой он нужен и востребован, порой нет.
Порой он жив ещё, порой уже нет, но жив тропой, которая к нему не зарастает.
Порой писатель имеет много жён (мужей) и детей, порой нет.
Порой его (её) уважают, порой нет.
Любят порой.
Понимают. Обижают.
Сергей Довлатов говорил об этом. Мне, кстати, недавно его слова процитировал десятилетний мальчик. Вот он будет писателем. Дай Бог, таким детям писательского счастья.
А в чём оно?
В том, что выше.
В жизни.
Потому как писатель – это явление.
Это погода цивилизации.
Писатель был, есть и будет всегда.
С Днём Писателя, друзья!

3.03.

В Союзе писателей предвыборное собрание.
В зале всего два человека: секретарь и совсем старенький старичок.
– Никого... – сокрушается секретарь. – Впрочем, а кому быть? Иванов недавно вот ушёл от нас... Петросян в прошлом году... Гогоберидзе прям после нового года... одни мы с Вам остались, Эмиль Аркадьевич...
– Ещё Пууукааас-Мяяякиии...
– Точно, а что не пришёл? Не в курсе?
– Почему не в курсе... Ему не до совещаний... Он книгу пишет... Писатель он...

3.3.20.

Всегда раздражало, когда в кадре снимаются босыми.
И я придумал для себя: делать то, что не нравится. Хотя бы раз испытать на себе.
Вот. Испытал.

3.3.20.

Раньше я стеснялся называться писателем.
Ну, вроде как сомневался.
Сценарист, диалогист – ещё как-то выговаривал.
А потом вдруг, бац, и писатель.
К тому же детский.
Даже в "Костре" пропечатали. Как шутил Сергей Довлатов – в журнале с инквизиторским названием.
Помню, у хорошей женщины-редакторши этого журнала подпись была на мою похожа. А моя напоминает автограф Александра Сергеевича.
То есть – так оно и бывает в жизни, когда встречаются родственные души.
Я тогда оказался в Питере случайно. Праздновали трёхсотлетие города, и я подумал, вдруг в редакции кто-то да окажется. Мне хотелось поблагодарить. Всё-таки первая публикация в известном детском издании.
Но никого там не оказалось. И дверь на большом амбарном замке.
Я сидел в кафе и разглядывал, сквозь стекло, девушек в перьях и молодцеватых гренадеров.
Светило солнце.
Питер принарядился.
А я рассуждал, прихлёбывая кофе: "Странно, вот мы приехали из Москвы. Этот придурок (я так про друга думал), вообще, из своей Юты, где-то шатается по Невскому в поисках истины, а я почему-то один..."
Я вышел из кафе, а у Собора Воскресения Христова, Спаса-на-Крови, чуть было не попал под джип. Всего один шаг, не сделай я его, сейчас бы и не читали Вы, уважаемый Читатель, этих строк.
Но то – совершенно другая история.
Впрочем, и её я когда-нибудь поведаю.

Обнимаю,
Карик Арутюнянц,
детский писатель.

3 марта 2020.

– Что мы обсуждаем? О чём мы говорим? Если выкинуть из этих бесед то, что лично мне стали малоинтересным, я буду молчать девяносто девять целых и девяносто девять сотых времени общения с теми, с кем общаюсь. И вряд ли буду вслушиваться. То, чем живёт цивилизация, зачастую кажется мне бессмысленным. В таком виде нам не по пути.
– Это твои ощущения. Только твои. Ты в депрессии.
– Я не в... Хорошо. Я пришёл через депрессию к осмыслению, к новым ощущениям.  А они новые. Это не возвращение в детство, как я думал раньше и желал исправить ошибки, очиститься и стать тем, кем мог бы стать мальчик одиннадцати лет, если бы ему не мешало все эти годы общество... Словом, это другое. Это выше. Это больше. Это чище.
– И что дальше?
– Да ничего. Я жив. Я живу. И собираюсь жить долго. Во всяком случае, мои слова не ради красного словца. Это платформа. Это база и для размышлений, и для действий. Это новая сцена с постоянно меняющимися декорациями восприятия, оценки, ощущений, которых всё меньше и меньше, они сужаются, потому как мы всего лишь частичка Вселенной. Мы точка. Но его восприятия и больше. Потому что мы начало бесконечного пути самопознания через познание Всего.

К. А.
4.3.2020.