Глас вопиющего в пустыне

        (К юбилею работы Александра Исаевича Солженицина «Как нам обустроить Россию». 1990 г.)

        .        .        .        .        Пришел к своим, и свои Его не приняли
        .        .        .        .        .        .        .        .       Евангелие от Иоанна


______________________________________________________

        Сразу хочу оговориться, что речь здесь пойдёт не о личности А. И. Солженицына, а о его ВЗГЛЯДАХ,
        изложенных в статье, и – совсем немного – о тех чертах характера, которые сквозь его статью проступают. 
______________________________________________________


Больше всего поражает даже не прозорливость писателя, а его неангажированность. Многие помнят, как накалена была обстановка 90-х, пропитанная страхом, нетерпением, борьбой и общей растерянностью. 
В том кипящем котле А. Солженицын сумел мыслить спокойно и самостоятельно, не примыкая ни к какой партии, не поддаваясь никаким влияниям. *
И вот теперь, когда те страсти улеглись, прежние кумиры поблёкли, а проблемы обострились, его оценки звучат как пророчества, а советы подтверждаются жизнью.

        * * *


Прежде всего он предлагал разобраться с национальными отношениями – кому быть с Россией, а кто пойдёт дальше отдельно от неё.
Тогда, за год до распада Союза, империя всё ещё казалась колоссом, монолитом. Невозможно было представить на этой территории что-то иное.
Тем не менее, писатель ясно видел неминуемый крах и предлагал незамедлительно разойтись по «национальным квартирам»:

        «Н_е_т    у    н_а_с    с_и_л    на Империю! -- и не надо, и свались она с наших плеч: она размозжает нас, и
        высасывает, и ускоряет нашу гибель… Это -- уже слишком назрело, это необратимо, будет взрываться то
        там, то сям; все уже видят, что вместе нам не жить»
        «Надо безотложно, громко, четко объявить: три прибалтийских республики, три закавказских республики,
        четыре среднеазиатских, да и Молдавия, если ее к Румынии больше тянет, эти одиннадцать -- да! --
        НЕПРЕМЕННО И БЕСПОВОРОТНО будут отделены» (Такое же право он признавал за Казахстаном)
        «Отделением двенадцати республик, этой кажущейся жертвой -- Россия, напротив, освободит сама себя
        для драгоценного ВНУТРЕННЕГО развития, наконец обратит внимание и прилежание на саму себя…»

Как будто сегодня сказаны слова-предостережения:

      «Это вреднейшее искривление нашего сознания: "зато большая страна, с нами везде считаются…»
        Могла же Япония примириться, отказаться и от международной миссии и от заманчивых политических
        авантюр – и сразу расцвела... Неужели Россия обеднилась от отделения Польши и Финляндии? Да только
        распрямилась…
        Окраины    у_ж_е    реально отпадают. Не ждать же нам, когда наши беженцы беспорядочно хлынут оттуда уже
        миллионами…
        Все знают: растет наша смертность, и превышает рождения, -- мы так исчезнем с Земли! … Не к широте
        Державы мы должны стремиться, а к ясности нашего духа в остатке ее»

Ну вот, прошло уж 30 лет с «крупнейшей геополитической катастрофы ХХ века», и что же? Ни одна из бывших союзных республик даже не помышляет о восстановлении Союза, хотя бы как Конфедерации.


"НЕРАЗДЕЛИМО, НО И НЕ СМЕСИМО"

Горячо ратуя за разделение республик, А. И. , тем не менее, выносит за скобки Украину и Белоруссию: «Сегодня отделять Украину -- значит резать через миллионы семей и людей… Братья! Не надо этого жестокого раздела!»
Слишком близки наши культуры, слишком сроднились люди и семьи, слишком сходны их судьбы. Поэтому украинская, белорусская и русская культуры должны не противостоять, а помогать развитию друг друга на своих территориях:

        «Никакой насильственной русификации (но и никакой насильственной украинизации), ничем не стесненное
        развитие параллельных культур, в школьные классы на обоих языках, по выбору родителей»

Тем не менее, Украина и Белоруссия должны иметь полное право на самоопределение:

        «Конечно, если б украинский народ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО пожелал отделиться -- никто не посмеет удерживать
        его силой»**

По-другому надо выстраивать отношения с малыми народами в самой России. Тут нужен тщательный анализ всех обстоятельств, всех «за» и «против» отделения:

        «Для некоторых, даже и крупных, наций, как татары, башкиры, удмурты, коми, чуваши, мордва, марийцы,
        якуты, -- почти что и выбора нет: непрактично существовать государству, вкруговую охваченному другим.
        У иных национальных областей -- будет внешняя граница, и если они захотят отделяться -- запрета не может
        быть и здесь»

Спору нет, сама Россия «нуждается в примыкании малых окраинных народов, но ОНИ НУЖДАЮТСЯ В ТОМ БОЛЬШЕ», поскольку цена отделения – собственная инфраструктура, госинституты, рынки, связи – может оказаться для них слишком высокой. Стало быть, разумнее было бы им остаться в составе России и использовать её институции***.

        «Недопустимо игнорировать численность большого народа, но «каждый, и самый малый, народ -- есть
         неповторимая грань Божьего замысла»

О да, ломать – не строить и во все времена не счесть было мечтателей-разрушителей, но автора проекта «обустройства» трудно обвинить в банальном экстремизме. Вопреки сложившемуся образу бескомпромиссного ниспровергателя и тарана, А. Солженицын постоянно призывает к внимательности, осторожности, выверенности всех решений по переустройству жизни в стране.

      «Но самогО реального отделения нельзя произвести никакой одноминутной декларацией. Всякое
        одностороннее резкое действие — это повреждение множества человеческих судеб и взаимный развал
        хозяйства…
        С этого момента должны засесть за работу комиссии экспертов всех сторон…. Перед миллионами людей
        встанет тяжелый вопрос: оставаться, где они живут, или уезжать? -- а это связано с разорением всей их
        жизни, быта и нуждою в значительной помощи. (И не только для русских с окраин, но и окраинных
        уроженцев, живущих ныне в России.) Куда ехать? где новый кров? как дожить до новой работы? Это должно
        стать не личной бедой, а заботой вот этих комиссий экспертов и государственных компенсаций»

-----------------------------------------------------
        * Этим он напоминает Л. Н. Толстого, который в своих философских размышлениях тоже стремился
           докопаться до самой сути, не рубя с плеча и не размениваясь на мелочи.       
     ** Все сказанное полностью относится и к Белоруссии.
   *** Как бы ни обличал Солженицын советскую систему, он признаёт, что она включала в себя и разумные
           элементы типа Совета Национальностей и иерархии «Автономные республики -- автономные области --
           национальные округа»
-----------------------------------------------------

        * * *


Конечно, трудности наши не исчерпываются национальными отношениями. Их - трудностей – и ныне непочатый край, но из всего вороха проблем писатель-мыслитель выделяет вопросы о земле и хозяйстве. И там, и там главными, на его взгляд, являются формы собственности.

      «Ослабление тяги к земле -- большая опасность для народного характера. А ныне крестьянское чувство так
        забито и вытравлено в нашем народе, что, может быть, его уже и не воскресить… Сегодняшняя аренда --
        больше обман и издевательство… Да участок земли -- это еще не свобода крестьянина, нужен же и свободный
        рынок, и доступный транспорт, и кредит, и ремонт техники, и строительный материал…»

Далее он отмечает множество препон (актуальных и поныне), которые можно и должно устранить: нужна частная собственность на землю, налоговые льготы, ограничение размеров, защита от местных властей и латифундистов.

      «Если земля окажется расхватана крупными владельцами — это сильно стеснит жизнь остальных»

Не менее важна частная собственность и для оживления хозяйственной жизни, так как
 
      «нельзя создать правового государства, не имея прежде независимого гражданина: социальный порядок
        первичней и раньше всяких политических программ.   А -- независимого  гражданина не  может быть  без
        частной собственности.
        Но обладание умеренной собственностью, не подавляющей других, -- входит в понятие личности, дает ей
        устояние. А добросовестно выполненный и справедливо оплаченный наемный труд -- есть форма
        взаимопомощи людей и ведет к доброжелательности между ними»   

Напротив, централизованная, «регулируемая» экономика ведёт к нищете и нужна только чтобы содержать паразитический аппарат.

        * * *

Особенно много времени А. Солженицын посвящает гос. устройству, хотя и считает, что «политическая жизнь -- совсем не главный вид жизни человека; политика -- совсем не желанное занятие для большинства…»

Здесь резкие шаги могут стать особенно губительны, поэтому следует не спешить, а действовать осторожно. Прежде всего нельзя допустить хаоса, анархии.

      «Государству, если мы не жаждем революции, неизбежно быть плавно преемственным и устойчивым.
        И вот уже созданный статут потенциально сильной президентской власти нам еще на немалые годы окажется
        полезным…»

Тем не менее, меняться – осторожно и плавно – всё же необходимо, ибо развращённый правящий класс добровольно не перестанет грабить население.

Какое же устройство необходимо России по мнению автора статьи?
Отвечая на этот вопрос, писатель рассматривает 3 основных формы правления (монархия, аристократия и демократия). Каждая из них небезупречна и может деградировать: монархия – в тиранию, аристократия – в олигархию, демократия – в охлократию.
Мы, несомненно, изберём демократию, но надо ясно видеть её недостатки и учиться их преодолевать. Как ни странно, к числу спорных и необязательных признаков демократии А. Солженицын относит парламентский строй и всеобщее избирательное право.

      «Эти два последние принципа совсем не очевидны.   Уважение к человеческой личности -- более широкий
        принцип, чем демократия, и вот    о_н_о    должно быть выдержано непременно»

Парламентаризм (представительная демократия) плох тем, что на деле депутаты «выражают интересы узких слоёв нескольких городов… Образуется сословие "профессиональных политиков", для кого политика отныне -- ремесло и средство дохода».
Но главным недостатком является неизбежная концентрация власти у людей с большими деньгами.

Немало недостатков и у принятого избирательного права.
В самом деле, принцип "Всеобщее и равное" игнорирует разный опыт, способности, вклад личностей в общественную жизнь.
Прямое голосование (в огромной стране) «обрекает избирателей НЕ ЗНАТЬ своих депутатов -- и преимущество получают более ловкие на язык или имеющие сильную закулисную поддержку»
Стало быть,

      «надо искать форму государственных решений более высокую, чем простое механическое голосование. Все
        отдавать на голосование по большинству – значит, устанавливать его диктатуру над меньшинством и над
         ОСОБЫМИ МНЕНИЯМИ, которые как раз наиболее ценны для поиска путей развития»

Важно и то, что демократия требует от народа определённой политической дисциплины, которой у нас пока что нет.

      "Права человека" -- это очень хорошо, но как бы нам САМИМ следить, чтобы наши права не поширялись за счет
        прав других?... Большинство, если имеет власть расширяться и хватать -- то именно так и делает»

Устранить эти недостатки можно, опираясь на МЕСТНУЮ, НЕПОСРЕДСТВЕННУЮ демократию и постепенно, терпеливо возводя здание государства СНИЗУ.

      «Здесь -- не удержатся ложные репутации, здесь не поможет обманное красноречие или партийные
        рекомендации.   
        Это -- именно такой объем, в каком может начать расти, укрепляться и сама себя осознавать новая российская
        демократия»

Тогда и только тогда появится шанс создать правительство, которое будет «действовать так, как действовало бы разумное народное большинство, если бы знало все во всех деталях»

Вы скажете: это всего лишь мечты? Нет. Как человек очень основательный и дотошный, А. Солженицын не ограничивается общими идеями, а предлагает конкретные меры для эффективного функционирования российской государственности. Какими должны быть выборы (одно-, двух-, трёхступенными), система голосования и подсчёта (пропорциональная, мажоритарная), центральная власть (порядок выбора, отзыва, продления, кадровый резерв, плебисциты) – над этими вопросами он размышляет подробно и обстоятельно с учётом и нашего, и зарубежного опыта.

Особенно интересны его попытки найти компромисс между мнением большинства и меньшинства, ибо «самые прочные успехи демократии достигаются не перевесом большинства над меньшинством, а -- соглашением между ними»
С этой целью писатель вносит идеи ТРЕТЬЕЙ палаты парламента "из опытного и культурного меньшинства", а также «верховной моральной инстанции с совещательным голосом» (типа Земского Собора в Московской Руси) или Сословной (составленной по профессиям) Думы.
Такая Дума могла бы служить хорошим противовесом для злоупотреблений центральной власти:

      «Если же суждение Соборной Думы принято без голосов против -- оно накладывает запрет на любой закон,
        на любое действие любого учреждения»

        * * *

Итак, 30 лет назад писатель предлагал:
1. Отделить союзные республики (за исключением Украины и Белоруссии)
2. Сохранить малые народы в составе Федерации
3. Ввести частную собственность на землю
4. Узаконить демократическое устройство государства.
5. Настроить его с учётом наших особенностей.
6. Заменить централизованную экономику на рыночную.
7. Развивать местную и непосредственную демократию.
8. Обеспечить представительство опытного и культурного меньшинства
9. Создать верховную моральную инстанцию
10. Учредить Сословную Думу.


Да уж…Сложно, дорого, долго… Впору пасть духом и опустить руки, но отчаиваться не стоит:

        «Не посылается Чудо тем, кто не силится ему навстречу. И судьба наших детей, и наша воля к жизни, и
        наше тысячелетнее прошлое, и дух наших предков, перелившийся же как-то в нас, -- помогут найти силы
        преодолеть и это, и это все»

По Солженицыну, силы у народа всё ещё есть. Надо только

      «дать простор здоровой частной инициативе и поддерживать и защищать все виды  мелких предприятий, на
        них-то скорей всего и расцветут местности, -- однако твердо ограничить  законами возможность 
        безудержной концентрации капитала»

Найдутся и необходимые ресурсы:

      «Переустройство наше, конечно, потребует больших средств, а где их взять?»
      Да есть где, есть: перестать поддерживать неспособные держаться тиранические режимы, не
      тратиться на «все новые, новые виды наступательного оружия», прекратить «безоглядные капитальные
      вложения в промышленность, не успевающие ожить».
      Надо перестать кормить номенклатуру: «При новом порядке жизни четыре пятых министерств и комитетов тоже
      не станут нужны»

        * * *


И последнее. Размышляя и советуя, Александр Исаевич предупреждал, что его задача – лишь «предложить некоторые отдельные соображения, не претендующие ни на какую окончательность, а только предпослать почву для обсуждений»
Однако нетрудно видеть, что многие его рекомендации верны и по сей день.

Увы, давно замечено, что «Не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем» (Евангелие от Матфея)