ВЧК

В первых двух частях своего повествования я написал о том, как с помощью провокаций руководители силовых ведомств, а попросту царской охранки,  контролировали революционное движение, выявляли самых яростных борцов с царским режимом.  Сегодня речь пойдет о том, как обстояло дело с этой борьбой в советское время.

Когда после совершения Октябрьского переворота в Петрограде большевики пришли к власти, они столкнулись с разгулом уголовной преступности в стране, к которой  очень скоро присоединилась контрреволюционная деятельности отдельных категорий населения, которых большевики не только отлучили от власти, но и от имущества и привилегий, они поняли, что без репрессивного аппарата подавления власть не удержать. Именно тогда, в декабре 1917 года появилась ВЧК – Всероссийская чрезвычайная комиссия во главе с Дзержинским. Первый состав ВЧК включал всего 30 человек. Причем все эти люди никогда не работали по этому профилю, и зачастую не знали элементарных вещей, необходимых знать, что бороться с врагами революции. Через год штат ВЧК по всей России составил 30 тысяч таких же малограмотных в сыске людей, а часто вообще малограмотных.  И среди них затесалось не так уж мало тех, кого направили в органы ЧК контрреволюционные организации.

Уже в 1918 году органы ВЧК ликвидировали левоэсеровский мятеж в Москве. Левые эсеры вошли в коалиционное правительство России после Октябрьского переворота. Это было необходимо, потому что своих кадров у большевиков было мало. Но при заключении Брестского мира пути Ленина с его сторонников с эсерами, которыми руководила Спиридонова, разошлись. Поэтому эсеры и решились на мятеж во время проведения очередного съезда Советов.  О этом событии есть неплохой художественный фильм «Шестое июля», поставленный в советское время.  Я намерен в ближайшие дни опубликовать свой очерк об этом мятеже.

Вторым крупным успехом органов ВЧК стало разоблачение заговора послов.  Но и по поводу этого контрреволюционного выступления под руководством послов ряда европейских стран у меня тоже будет отдельная статья.

В годы Гражданской войны и так называемых «белого» и «красного» террора существовала армия для борьбы с белым движением, с интервентами, ВЧК для борьбы с внутренней контрреволюцией, народная милиция для борьбы с уголовным элементом, в так же многочисленные банды и армии появившихся как грибы после дождя самостийных правительств на территории бывшей Российской империи.  Все вершили правосудие  безо всякого суда, просто по принципу более сильного.  Но по теме нашей статьи в этот период мне особо сказать нечего. 

Далее наступили времена НЭПа – новой экономической политики, когда стали хорошо жить богатеи, которые или припрятали нажитое до революции, или нажившие своё богатство во времена Гражданской войны,  грабя то, что плохо лежит.  Некоторые представители нэпманов стали вести себя не только нагло, но и агрессивно, что не понравилось  победившему пролетариату и трудовому крестьянству.  А так как именно эти люди и составляли костяк в ЧК, вот они и стали вести революционную борьбу с вражеским элементом, куда присоединили и интеллигенцию, и так называемых середняков в деревне.  И под маркой борьбы с кулаком стали хватать, выселять и переселять, конфисковать имущество; часто поводом для этого являлись доносы недоброжелателей и завистников.  Так получилось и с семьей моего деда, известного засольщика рыбы и икры на нижнем Амуре, где все члены немалой семьи трудились не покладая рук. Но моего деда сделали кулаком и выселили на спецпоселение, и лишь через 9 лет реабилитировали, поняв, что прежние чекисты перегнули палку. 

Но до этого наломали двор очень много.  Пришедший на смену умершему от сердечного приступа  Дзержинскому  очень больной Менжинский мало вникал с работу органов, доверяя своим помощникам, среди которых был пройдоха Генрих Ягода.  Он прибился к ЧК, не обладая никакими талантами, кроме жадности, и всю жизнь мечтал не о мировой революции, а о том, как бы жить на широкую ногу, не скрываясь.  Сам он говорил на следствии, что старался примкнуть к той группировки в партии, которая побеждала. Зная истинное положение в стране из докладов с мест, надеялся, что Сталин будет смещен со своего поста или просто убит, и поэтому не давал хода расследованиям контрреволюционной деятельности в СССР.  Многие вещи, конфискованные при обысках у мнимых преступников, оказывались в личном пользовании всесильного Ягоды, который не брезговал ничем.

Судьба Генриха Ягоды (имя при рождении - Енох Гершенович Ягода) – история невероятного взлета в карьере и такого же стремительного падения. Ему суждено запустить в движение огромную мясорубку сталинских репрессий, но он сам же в нее и угодил, затянув вместе с собой всю свою семью. Думал ли обычный еврейский мальчик, что к сорока годам у него в подчинении будет несколько миллионов подчиненных, трепещущих перед практически безграничной властью наркома, и что эти же подчиненные перед расстрелом будут с ожесточением бить его коваными сапогами. Вся жизнь Генриха Ягоды – непостоянная, неоднозначная, двуличная.

Енох Ягода родился в Рыбинске в семье ювелира 7 ноября 1891 года. Спустя несколько его родители, пять сестер, два брата и он переехали сперва в Симбирск, а после в Нижний Новгород, где юный Енох познакомился с семьей своих дальних родственников, Свердловыми. Возможно, именно это подтолкнуло молодого человека к участию в революционном движении: попав под влияние Якова Свердлова, в будущем одного из лидеров большевиков, Енох стал работать в подпольной типографии, находившейся у него дома.

После начала Первой мировой войны Ягоду призвали в действующую армию, где он дослужился до ефрейтора, а после ранения, полученного в 1916 году, был демобилизован. После Февральской революции он работал в редакциях газет, участвовал в Октябрьском перевороте, а в 1918 году стал сотрудником Петроградской ЧК. С этим ведомством и будет связана вся его дальнейшая жизнь. После упрочнения положения он будет называть себя большевиком с дореволюционным стажем, хотя в партию вступил лишь в 1917 году.

Карьера Ягоды складывалась удачно: уже в 1923 году он становится одним из заместителей Дзержинского, а после смерти «железного Феликса» фактически возглавил ОГПУ, которым не в полной мере мог управлять болезненный Вячеслав Менжинский. В то же время, когда партию раскалывала внутренняя борьба, Ягода сделал ставку на Сталина и не прогадал: помощь в разгоне тайных типографий Троцкого, а также манифестаций и сходок ему не забыли, лишь упрочив положение одного из лидеров чекистов.

Ягода был крайне полезным для Сталина человеком: именно он был одним из инициаторов создания ГУЛага, руководил постановкой «Шахтинского дела» и «Дела «Промпартии», громил остатки оппозиции, а также успешно вел зарубежные дела, что и принесло ему пост наркома внутренних дел в созданном 10 июля 1934 года НКВД СССР. Но верхушку партии и правительства всегда настораживала скрытность и двойственность Ягоды: хоть и он всячески поддерживал и реализовывал репрессивную политику, но нередко саботировал установки власти, особенно после убийства Кирова, не поддержав версию о причастности бывшей оппозиции, в том числе Каменева и Зиновьева.

Несмотря на то, что Ягода был одним из зачинателей «Большого террора», его фамилия и намеки на нее стали звучать на допросах оппозиционеров, в чем была заметна установка Кремля. Именно для этого одним из заместителей наркома внутренних дел был назначен Николай Ежов, ставленник Сталина: присматривать за своим шефом и быть готовым занять его место.

Для того, чтобы вывести Ягоду из игры, его в сентябре 1936 года переводят на пост наркома связи, а уже в январе 1937 года снимают со всех должностей, исключают из партии и в марте того же года арестовывают. При обыске в доме Ягоды, кроме 542 единиц запрещенных книг (контрреволюционных, троцкистских, фашистских), были обнаружены такие вещи:
2. Вин разных 1229 бутылок;
3. Коллекция порнографических снимков (3904 шт.);
4. Порнографических фильмов (11 шт.);
61. Пластинок заграничных (399 шт.);
116. Посуда антикварная (1008 предм.);
125. Заграничная парфюмерия (95 предм.).
Как видно, бывший нарком жил на широкую ногу, что позволяло ему его положение. Несмотря на наличие брака с Идой Авербах, он имел безуспешные попытки завести роман с Надеждой Пешковой, вдовой сына Максима Горького. Влюбленность в нее стало причиной ряда обвинений: ему вменялось убийство писателя Горького и его сына.

А пришедший ему на смену «кровавый карлик» Николай Ежов поставил дело с репрессиями на широкую ногу.  Будучи бумагомарателем все предыдущие годы,  он дал указание подчиненным – есть три доноса на человека – начинать против него дело, причем с обвинительным уклоном.  И нашедшие себе приют в органах всякие нечистые на руку люди старались вовсю.  К тому же при Ежове в самом НКВД стал развиваться заговор по устранению членов политбюро и захвате власти в стране.  Заговорщики боялись, что народ сметет их, если они совершать антигосударственный переворот,  ведь в стране, несмотря на все трудности коллективизации и индустриализации, стало  жить лучше, можно было учиться и делать карьеру в любой сфере деятельности.  Вот эти репрессии, о масштабе которых до определенного времени не были информированы члены политбюро, и были направлены для того, чтобы вызвать у народа отторжение  существующей власти, ненависть к ней.  Разросшийся в НКВД заговор пришлось выкорчевывать кровавыми методами.

При Ягоде, а потом и при Ежове, органы не брезговали провокациями, фальсификацией дел, использованием анонимок и доносов, чтобы упрятать за решетку, а то и отправить в мир иной многих преданных делу советской власти людей.  Лаврентию Берия, который пришел в НКВД со своей проверенной временем и делами командой,  пришлось долго разбирать завалы лжи, которые нагромоздили его предшественники.  Это не значит, что он не вел борьбу с оставшимися на свободу настоящими контрреволюционерами, преступным элементов, но поставил это дела на законные рельсы.  Уже с появлением вместо ВЧК ГПУ – главного политического управления при НКВД,  был введен прокурорский контроль за ходом следствия, но  грамотных чекистов, и честных прокуроров надо было еще готовить.  А для этого требовалось время. Но грянула самая кровопролитная в истории человечества война, и многие патриоты сложили свои головы на полях войны.

Я не буду описывать, как боролись с внешними и внутренними врагами советской власти в годы войны, об этом у меня немало написано.  Но и в те годы с помощью провокаций спецорганы выявляли противников режима, как и изменников, трусов и паникеров.  Но основные силы контрразведывательных органов существовали при армии. Вначале это были особые отделы, а потом появился грозный «Смерш», начальник которого Виктор Абакумов подчинялся лично Верховному командующему Сталину.

Очень хорошо изобразил работу органов контрразведки «Смерш» в ближайшем тылу Красной Армии Владимир Богомолов, написавший свой роман «В августе сорок четвертого», в основу которого положены подлинные события, отражённые в официальных документах того времени.  Показано, как наши оперативники провоцируют немецких агентов-парашютистов проявить свою сущность, раскрыться, показать, что они те самые, для поимки которых сосредоточены огромные силы.

Действие романа происходит в августе 1944 года на недавно освобожденной советскими войсками территории Белорусской ССР. В прифронтовой полосе двух советских фронтов — 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского выходит в эфир неизвестный радиопередатчик. Расшифровка шифрограмм приводит командование к выводу, что в тылу действует высококвалифицированная группа вражеских агентов, которая через наружное наблюдение и местную агентуру добывает для германского командования ценную разведывательную информацию. Поисками разведгруппы занимается одна из оперативно-розыскных групп Управления контрразведки «Смерш» 3-го Белорусского фронта под руководством капитана Алёхина. Почти двухнедельный розыск ощутимых результатов не даёт. Следы, оставленные агентами,  приводят в тупик.

Ставка Верховного Главнокомандования (ВГК) в режиме чрезвычайной секретности планирует на этом театре военных действий масштабную военную операцию — планируется окружение 700-тысячной немецкой группировки ( Мемельская операция). Главнокомандующий Сталин приходит к выводу, что вражеская разведгруппа наверняка раскроет скрытное сосредоточение танков и войск в прифронтовой полосе, меры дезинформации, предпринимаемые командованием, после чего преимущество внезапности будет утрачено.

Розыскное дело «Неман» берётся на контроль Ставкой ВГК, фактически — лично Сталиным. Сталин предлагает Главному управлению контрразведки «Смерш», а также наркоматам внутренних дел и государственной безопасности любыми средствами уничтожить вражескую группу в течение суток. Однако специфика розыскной деятельности контрразведки такова, что полномасштабные войсковые операции с привлечением тысяч людей зачастую не дают нужного результата. Контрразведчики настаивают, что со дня на день группа агентов будет взята, и необходимо работать проверенными контрразведкой методами.

Наркомы внутренних дел и государственной безопасности, прибывшие к месту действий, настаивают, — необходима войсковая операция с прочёсыванием огромного Шиловичского леса. Контрразведчики настаивают, что войсковая операция, скорее всего, приведёт к гибели агентов, обрыве их связи с местной агентурой и невозможности вести последующую радиоигру. Советской контрразведке известен район, в котором спрятана рация, и предположительное время, когда немецкие агенты произведут выемку рации для очередного сеанса радиосвязи.

В предполагаемый район нахождения группы «Неман» стягиваются силы войск НКВД по охране тыла фронта, пограничники, сапёры, оперативники «Смерш» с других фронтов. Готовится крупная войсковая операция. На все просьбы контрразведчиков дать им ещё немного времени Москва отвечает категорическим отказом. Единственная надежда подполковника «Смерш» Полякова и его людей - взять живыми агентов, причём непременно живыми, получить от них сведения и обезвредить всю резидентуру.

Тем временем вражеские группы проводят несколько нападений на машины высшего командного состава. Контрразведка немедленно отправляет на маршруты машины с опергруппами, что приводит к уничтожению одной из вражеских групп, однако её предводителю - легендарному вражескому диверсанту Мищенко, участвовавшему в нескольких десятках операций против СССР удаётся, скрыться. Группа Алёхина находит лопатку, принадлежавшему шофёру Гусеву, тяжелораненому вражескими разведчиками. Алёхин догадывается, что почва на лопатке встречается только из одного района Шиловичского леса.

Вокруг огромного Шиловичского леса, где предположительно находится тайник с рацией разыскиваемой группы, замыкается кольцо окружения. После этого начнётся широкомасштабное прочёсывание местности. Внутри этого кольца, в засадах располагаются девять групп контрразведчиков, которые в случае возможного появления разыскиваемых под видом рутинной проверки документов должны спровоцировать их нападение, после чего взять их живыми и допросить, добившись «момента истины».

Группа капитана Алёхина размещается в самом перспективном месте — ведь для фронтовой контрразведки важно, чтобы разыскиваемых взяла именно эта группа, — тогда возможно, никого не станут наказывать. Подполковник Поляков оказывается прав: по направлению к засаде движутся трое неизвестных в форме советских офицеров. Однако Алёхин получает по радио приказ: немедленно покинуть лес перед началом войсковой операции. Алёхин принимает решение — остаться, и проверить неизвестных.

Алёхин, изображая недалёкого службиста, проводит допрос. Он понимает, что предводитель группы — скорее всего сам Мищенко. Алёхин требует от «офицеров» показать ему вещмешки, после чего агенты нападают на контрразведчиков. Группе Алёхина удаётся задержать вражеских агентов. Перепуганный радист группы выдаёт радиопозывные группы и местную агентуру.

Сейчас я представлю героев этого фильма, оперативников «Смерша»,  и того, за кем они так долго гонялись.  У всех были реальные прототипы.
Капитан Павел Васильевич Алёхин (уроженец Поволжья) – командир оперативной группы Управления контрразведки «Смерш» 3-го Белорусского фронта. 1914 года рождения. До войны работал агрономом, причём весьма успешно, занимался научной работой. Аналитический склад ума, выдержан и хладнокровен, всё это предопределило, что в 1941 г. был направлен в органы госбезопасности.
Прототип капитана П. В. Алёхина погиб в декабре 1944 г. в Польше при задержании германских агентов.

Старший лейтенант Евгений Таманцев (уроженец г. Новороссийск) – оперативник «Смерш» («волкодав», «чистильщик», прозвище «Скорохват»). 1920 года рождения. С 1938 г. в Пограничных войсках НКВД СССР, в их составе встретил начало войны. Затем был переведен в военную контрразведку. Награжден 5 боевыми орденами – на его счету больше 100 задержанных агентов германской разведки Абвер (не считая ликвидированных).
Прототип старшего лейтенанта Е. Таманцева погиб в январе 1945 г. в Восточной Пруссии в бою с германскими танками.

Лейтенант Андрей Блинов (москвич) – оперативник СМЕРШ (стажёр, прозвище «Малыш»). Боевой офицер-сапер, обезвредивший тысячи взрывных устройств и мин. После тяжелого ранения переведен в СМЕРШ. Именно он ликвидировал германского диверсанта Мищенко.
Прототип лейтенанта А. Блинова закончил войну Героем Советского Союза.

Майор германской разведки Абвер, диверсант, террорист, государственный преступник Иван Григорьевич Мищенко – старший группы германской разведки Абвер в тылу 3-го Белорусского фронта. В разное время агент китайской, японской и германской разведок. Убежденный враг советской власти и СССР. Награжден двумя Железными крестами и 6 медалями.
Прототип Николай Грищенко – в сентябре 1941 г. сдался в плен, стал сотрудничать с германской разведкой. Дважды выполнял разведывательно-диверсионные задания в тылу Красной Армии, награжден 4 медалями. 8 марта 1944 г. его группа была заброшена в Брянскую область, 13 марта группа была ликвидирована, 7 диверсантов убиты. Грищенко и радист были задержаны. С их помощью СМЕРШ провёл с Абвером успешную радиоигру. Позже был расстрелян.

«В августе 44-го» безусловно, один из лучших военных фильмов. 

А после войны требовалось  бороться с теневой экономикой в стране, но об этом у меня будет отдельная статья под названием «Борьба с коррупцией во времена Сталина».