Письмо Шестое

Леди, простите меня Христа ради!
Те недоразумения и ту бурю между нашими берегами, Нашими с Вами берегами, вызвали мои самые не лучшие достоинства: достоинства сугубо мужские - эгоистичное желание обладать Вами и смиренное желание служить Вам. Ваш земной, очень соблазнительный и влекущий образ, ударяет всем своим древним эротизмом по всему во мне, что способно гореть внутренним огнём, а этот огонь, этот духовный огонь во сто крат жизнеустойчевее любого огня иного. Ваш собственный духовный образ - образ вне тела, доставшегося Вам от родителей Ваших и невообразимого числа предков Ваших - вот этот образ и есть то, что как вода немного приглушает для меня Ваш образ земной: образ общеженский, образ общенародный и образ общеименной.

Каюсь, в последние несколько дней я проявлял к Вам болезненно-плотоядный интерес и был на взводе, ведь не имел даже возможности видеть Ваши черты или очертания Вашей Богом данной фигуры. Что в таких случаях приходит первым на ум всякой мужской особи, правильно, другая женщина или ей подобный предмет, не менее горячительный и не менее увлажнённый. Но в бордель или в кабак я не обращался, ибо не совсем ещё сошёл с ума. И пусть я не в силах видеть что на Вашем лице рождают эти исповедальные славянские строки, улыбку или задумчивость, всё же осмелюсь признаться Вам, что чувство Любви к Вам не поколебалось ни на единую трещину, что и желал бы подкрепить прикосновением своих губ к этой бумаге, которая, я не сомневаюсь, будет дрожать в Ваших нежных и чувствительных руках, как когда-то дрожала в руках небезызвестной Вам Катерины, когда та буквально наполнялась содержимым письма от небезызвестного Вам Алексея.

У каждой любви свои письма. В это письмо к Вам я вложил всё желание быть прощённым Вами и быть Вами понятым. В это верю и на это надеюсь.
Ваш А...