Рождение дракона

Рождение дракона.


Люди всегда найдут из-за чего воевать.


Шла война, все уже давно позабыли, с чего все началось. Годами людей бросали в бой, не спрашивая, хотят они этого или нет.
Огромное выжженное до черноты плато было усеяно людьми, в разноцветных мантиях. Создавая руками, сложные магические схемы боевых заклинаний они бросали их в ненавистного противника. Некоторые, из которых, не достигая противника, в пылу сражения и неразберихи сталкивались, оглушительно взрывались, разлетались ошметками в разные стороны. Земля годами напитывалась магией, принимала в себя все без остатка.
Никто не замечал у себя под носом, вернее под ногами, непонятных явлений.
Грохот, земля протяжно застонала и заходила, поднялся страшный гул. Маги в растерянности застыли, недоуменно глядя друг на друга. Еще один толчок и трещина, словно змея пробежала под ногами застывших людей и со скрежетом поползла в разные стороны. Земля задрожала, и трещина резко превратилась в раскол, в который летело все и вся. Менее расторопные люди с воплями срывались в низ, оставшиеся с криками разбегались в разные стороны и только один самый молодой, и, как все считали тогда, менее одаренный, чем другие, остался на месте. В душе помимо страха зародился неподдельный интерес. Что-то влекло его туда, в глубокую расщелину, в которой булькала раскаленная магма.
Провал становился все больше и больше, приближаясь к ногам юноши, в глубине появилось свечение и лицо обдало жаром. Из недр земли он услышал леденящий душу рев. В этот самый момент его охватил всепоглощающий ужас, хотелось бежать, но тело словно парализовало, сердце бешено стучало в груди. Перед глазами предстала ужасающая картина десятков, а может и сотен людей гибнущих перед лицом неизвестного врага. Ноги будто приросли к земле и при всем желании он не смог бы убежать. Возможно, самый большой страх подарил ему самое большое сокровище мира. Со следующей волной жара, черного дыма и пепла на свободу вырвался огромный зверь, с большими перепончатыми крыльями, покрытыми еще раскаленной чешуей. В ней можно было увидеть свое собственное отражение, с которого капала раскаленная субстанция. Это животное пристально посмотрела в огромные глаза испуганного человека, которому в тот момент показалось, что в глазах монстра промелькнула усмешка. На миг показалось, что оно улыбнулось. Крылатое существо снова зарычало, изогнуло свою шею и извергло из пасти клубы огня и дыма прямо на человека.
Когда животное прекратило изрыгать огонь, люди, наблюдавшие из своих укрытий за всем со стороны, никак не ожидали увидеть целого и невредимого человека, на груди которого словно клеймо появился рисунок существа в клубах огня и живых цветов. Этот знак на протяжение всей  жизни человека словно подсвечивался изнутри. Существо в последствие было названо драконом. Избранный с помощью него смог объединить враждующие кланы в одну и принести мир и процветание.
Так появился на свет первый всадник, неся в своей крови всю мощь природной магии, и его потомки могли давать жизнь не только всадникам, но их драконам. Ее старались беречь всегда в одной семье. Но все же, капля за каплей, кровь растекалась в разные стороны, и уже почти все жители огромного города имели общие корни, и у каждого на груди была метка с драконом. У некоторых она была четкая и яркая, но без внутреннего свечения, у большинства она была словно выцветшая практически еле различимая на теле. Это давало понять, что они только носители крови. Главное правило рождения всадника - нужна «Первая кровь». Это означало, что человек должен был носить знак, который слегка подсвечивался, являться более близким потомком от первого носителя, и быть достойным.
Когда первый дракон вырвался на свободу, вместе с собой он поднял раскаленные драгоценные камни, из которых вылупились последующие драконы, но менее сильные. Они сами избирали своих всадников, даря им более продолжительные годы жизни.


Рассвет. Прохладно. Пахнет сыростью. Туман медленно оседает, оголяя ребра холмов распростертых у подножья горы, вершина которой всегда остается среди облаков.
В этих местах редко встречалась высокая растительность, только низкие кустарники и трава, пучками пробивающаяся сквозь камни.
Витиеватая тропинка вела высоко в гору на небольшую площадку перед пещерой, с которой видна вся долина холмов, раскинутая на многие мили вокруг. По ней неспешно шла девушка в легком светлом платье с небольшим растительным орнаментом на подоле и, словно, не замечала прохлады. Длинные темные волосы свободно ниспадали по плечам и спине. Широкие, тяжелые серебряные браслеты в виде змей с зелеными рубинами глаз опоясывали тонкие, но крепкие запястья. Издалека она могла показаться хрупкой и маленькой, но при близком рассмотрение можно было увидеть хорошо тренированное тело с плавными четкими движениями. Когда-то она была воином, стоявшим плечом к плечу со своими товарищами, готовым отдать жизнь за них и свое государство. По воле случая все поменялось после одного из сражений, когда она почти отдала свою жизнь за другого, и метка засветилась, кровь избрала ее самой достойной из числа многих, тех среди которых она даже не старалась оказаться. Хоть она и входила в главную семью, и была младшей дочерью старшего сына короля, ее считали менее пригодной и мало обращали на нее внимания, только няньки и учителя занимались воспитанием. После того, как звездочет предсказал, что средняя из дочерей избранная, ей стали уделять внимание и готовить к главному событию ее жизни. Окончательно позабыв про младшую. Даже мать после этого редко снисходила до нее, всецело посвящая себя более талантливым старшим детям, не особо хваля ее за какие либо заслуги. Такое случалось, когда кто-то в семье вдруг становился новоизбранным.
И вот она, наконец, поднялась на ту самую площадку и улыбнулась первому лучу солнца, показавшемуся из-за горизонта.
«Успела!», - пронеслось в голове.
Прикрыв свои большие зеленые глаза, со слегка вытянутыми зрачками, что придавало им мистический вид, обрамленных пушистыми, темными ресницами, тихо заговорила, поглаживая свой большой живот.
- Скоро, очень скоро вы увидите этот мир. Его красоту и его отвратительную сторону. Познаете любовь и познаете предательство. Но никогда не предавайте и не совершайте зла, никогда слышите никогда! Вы родитесь здесь и первое, что увидите, будут эти холмы, которые когда-то были драконами, но умирая прилетели сюда и обливая себя собственным огнем обратились в камни.
И правда, если присмотреться в очертание холмов можно увидеть плавные изгибы напоминающие фигуры исполинов. Некогда здесь родился первый дракон от столкновения противоборствующих природных стихий и множества разлитой магии. Он вырвался из недр земных, источая пламя. И, если верить легенде, то самая большая гора в этой долине именно первый и самый сильный дракон, который когда-то возродится.
Неожиданно, от созерцания ее отвлек шум позади.  Неспешно обернувшись, она с облегчением увидела, что это ее муж. Высокий, статный, с хорошо развитой мускулатурой от постоянных тренировок, которую сейчас можно было хорошо разглядеть вместе с причудливым рисунком на груди плавно переходящим по ключицам на плечи. Ведь в теплое время года он почти всегда ходил с обнажённым торсом, не считая каких-либо церемоний и государственных встреч. Жар, исходивший изнутри, позволял в холода не замерзнуть, но приносил много неудобств в теплое время года. Крепкие руки покрывали мелкие шрамы от порезов, полученных в стычках с воинственными соседями. На смуглой шее был отчетливо виден старый белый шрам, оставшийся после сильного ранения, от которого он чуть не умер в своем первом сражение, но был спасен тогда еще почти неопытным магом врачом. С тех самых пор они стали лучшими друзья. Его светлые, легкие волосы слегка развивались на ветру, и он становился похож на одуванчик. В лучах восходящего солнца волосы приобрели красноватый оттенок, от чего слегка выглядел нелепо, да и сейчас детское выражение лица делало его похожим на ребенка с переросшим телом. Но все менялось в его лице, если он разговаривал с кем-то. Многие принимали его за грубого,  холодного и, порой, надменного человека. Таким он показался и ей в их первую встречу еще во времена, когда она состояла в рядах драконьего гарнизона и его назначили к ним как нового командира. Произошла стычка характеров, переросшая во взаимную неприязнь, которая могла переходить в скандалы.
- Ты напугал меня, – с укором произнесла она, еле сдерживая улыбку.
- Сколько раз, я говорил тебе не ходить ни куда одной, – ответил он, не то спрашивая, не то утверждая.
Приблизившись к ней, легко приобнял за плечи.
- Ты вынашиваешь особых детей, и не должна рисковать собой и ими. Ты даже магией не можешь пользоваться. Вдруг что ни будь, произойдет и ни кого не будет рядом? – сказал он развернув ее к себе лицом и заглянув обеспокоенно в глаза.
- Я понимаю, но все время находиться под присмотром утомительно, – попыталась возразить она, – даже сейчас где-то бродит твой друг, – на что он улыбнулся.
- Чему ты улыбаешься? – подняв тонкую бровь, спросила она, – И ты не хуже меня должен знать, что долина священна и сюда ни кто не может ступать кроме нашего народа.
- Я знаю, ты знаешь, но чужаки с запада плюют на это, тем более для них нежелательно, что бы ты родила. Им не нужно рождение нового серебряного дракона, способного занять место старого, стоящего во главе драконов и всадников, что будет сидеть на его спине ни одну сотню лет.
- Не нужно мне все это говорить, я это слышу в день раз по сто если не больше, – вспылила она, скинув руку мужа с плеча, и подошла ближе к краю,  – Еще пару месяцев и наши первые дети родятся, я чувствую, как всадник толкается во мне, и его дракон извивается, я чувствую каждую его чешуйку, и то как он обнимает своими лапками всадника. Когда она говорила, в ее голосе было материнское тепло и любовь. Осторожно прикасаясь к животу руками, она обернулась к мужу, открыла рот, что бы что-то сказать как в этот момент откуда-то сверху на нее прыгнул большой белый тигр, сбив с ног вцепился острыми зубами в шею разрывая артерии и плоть протащил и словно куклу сбросил с обрыва. Все произошло так молниеносно, что он успел только схватится за рукоять меча, как тело жены белой окровавленной птицей полетело вниз, жуткий смех раскатисто прошёлся, отталкиваясь и усиливаясь о холодные камни.
Огромная кошка с окровавленной мордой, без особого интереса взирала на него, лишь изредка порыкивая в его сторону. Присела и, словно ни в чем не бывало, стала умываться, растирая кровь по морде.
Послышались легкие шаги, и из пещеры показался хозяин животного, с кривой усмешкой на тонких, потрескавшихся губах. Тощее тело человека не могла скрыть просторная, потрепанная одежда. Длинные, темные засаленные волосы,  собранные в косу, но на вид давно заплетенную. Странный блеск в глазах давал понять, что человек под действием каких-то дурманящих трав.
- Вот мы и достали избранную, – оскалив пощербленные зубы произнес он, глядя своими голубыми глазами, похожими на куски льда с холодным блеском, подернутыми пеленой, – И что ты будешь делать теперь? – только успел нервно прокричать он, как навзничь упал на камни, потеряв сознание. Кошка ощетинилась, но, в тот же момент, жалобно заскулила, изгибаясь в предсмертной агонии, завалилась на бок и еще какое-то время нервно подергивала конечностями. 
Он знал, что это его лучший друг, который словно ветер был быстр, и подобно этой стихии безжалостен к врагам.
- Она еще жива! – раздался голос из-за спины, – Поторопись пока не поздно! Выйди же из ступора! – закричал он и толкнул его в плечо.
Разум как в тумане, и тело плохо слушалось его. Он даже не понял, как оказался рядом с ней.
Искореженное, поломанное тело лежало на острых камнях. Изо рта пеной шла кровь, губы что-то говорили, но он не слышал что, только видел кровь, текущую из рваных ран, оставленных зверем и камнями. Её светлое платье было пропитано ею насквозь. Трясущиеся руки тянулись к нему, и она что-то говорила.
- Вырежи их из меня, – услышал тихий голос. И эти слова словно вернули к нему все краски мира, резко обрушившись на него бурным потоком, – Вырежи! Слышишь! – из последних сил шептала она.
- Но тогда ты умрешь, – растерянно ответил он, дрожащей рукой гладя ее по волосам мокрым от крови, – Мы успеем добраться до города, там тебе помогут, – его голос дрожал и запинался.
- Вырежи, – вновь твердо повторила она, – Ты знаешь мы не успеем, и магия не поможет излечить меня, они сами ее суть. Я только могу отдать им свои жизненные силы, что бы они выжили. Пускай они недоношены, но они окрепнут, – ее голос становился все тише, закашляв сгустками крови, вновь произнесла,  - Вырежи!
Он плакал только когда был маленьким, но сейчас словно вновь оказался беспомощным маленьким мальчиком, глаза застилала пелена слез. Дрожащей рукой он вынул нож и вспорол живот своей любимой, отнимая ее жизнь и даря их детям. Осторожно извлекая из ее чрева ребенка, он видел, как к нему перетекает ее жизнь. Взмах клинка и пуповина обрезана, ребенок закричал, говоря всему миру, что он родился.
Вновь запустив руку в утробу матери, он ощутил дракона который словно змеей обвил своим хвостом запястье. Осторожно обхватив еще хрупкое тельце зверя, он, с хлюпающим звуком, извлек его на свет, и в этот момент она захрипела, ее глаза, закатившись, закрылись навсегда. Знак на груди погас, остался просто черный, словно выгоревший, орнамент.
Его слезы беззвучно капали на детей, истошно плачущих.
- Нам нужно идти, – послышался голос друга, – Опомнись! – и его слегка встряхнули, – Драконы скоро будут, я слышу, как воздух сотрясается от могучих крыльев.
- Что мне теперь делать? – отрешенно спросил он.
- Жить ради детей, – ответил друг, но в голосе проскользнула печаль, как бы бесстрастно он не пытался говорить и вести себя, – В своих следующих перерождениях ты обязательно встретишься с ней, и тогда будет лучше чем сейчас.
Драконы с грохотом опустились на землю, всадники спрыгнули с могучих спин, бросились к ним, лекари пытались вернуть ее к жизни, но все было тщетно, жизнь ушла из тела. Его подняли с земли, повели к дракону усадили на него, плавно поднялись в небо. Резкий ветер дул в лицо, трепал волосы, он, наверное, упал бы с дракона, если бы не чьи-то заботливые руки, которые держали его, пока он прижимал дрожащих детей к себе. Мысли были далеко, очень далеко от реальности. Лишь когда они приземлились, он услышал голос отца над плечом, и понял, кто все это время был позади него.
Тело жены осторожно сняли с дракона и понесли в дом.
Десятки людей суетились и кричали вокруг них. Кто-то забрал детей, кто-то куда-то повел его, что-то дали выпить и он провалился в темноту.
Суд прошел быстро спустя несколько дней после гибели его жены. Все присяжные единогласно вынесли вердикт в пользу смертной казни. Все время пока шел суд, чужак неотрывно смотрел на него своими холодными глазами, в которых светилась радость и презрение ко всем находящимся здесь. Разум его был светел, от дурманящих трав. Он понимал, что ему не уйти от правосудия, но душу все же его наполняла радость, что смог убить женщину и ее детей.
Его лицо исказила гримаса злобы, когда сразу после суда к нему подошел тот мужчина, которого он видел там, в долине, и тихо произнес страшные для него слова. (какие слова?) Чужак зашелся в крике:
- Ни я так другие найдут это отродье и истребят! Знай! – гремя цепями кричал, упирающийся чужак, пока его не волокли из зала суда.
День похорон жены был и днем казни. Огромная площадь заполнилась людьми до отказа. Все что-то кричали, и их голоса сливались в один общий гул, из котором временами можно было различить отдельные фразы -  «Убить», «Покарать», «Смерть чужаку и убийце», летевшие в сторону осужденного вперемешку с тухлыми отходами, пока  вели его к месту казни. Чужака привязали распялив между столбами, и два дракона, изрыгая огонь, медленно заживо сжигали  (что сделали?) его.
Все это время мужчина, стоявший на большом балконе королевского дворца, неотрывно смотрел на это и слушал истошные крики наполняющие площадь. На его плече сидел серебряный дракон и шипел, неловко дергая крыльями. Маленький всадник безмолвно лежал у него на руках и лишь испуганно вращал своими большими зелеными глазами со скошенными зрачками, придававшими им змеиный вид, и делавшими их так похожими на ее глаза. Все в нем напоминало его жену, лишь светлый пушек на голове давал понять, чем он будет похож на него. На груди ребенка уже начинал вырисовываться знак всадника, слегка подсвечиваемый красновато-оранжевым цветом, подобно переливам магмы.
Последний истошный крик и тело осужденного, обращенное в пепел, осыпалось на землю, который резким взмахом крыльев был поднят в воздух, подхвачен ветром и унесен в сторону пустоши.
Тело Избранной сожгли на закате в пламени большого костра.  Лицо ее было бледное и спокойное. Казалось, будто она слегка улыбается, улыбается не только ему, но и всему миру.
В его груди, словно заноза, застряла тупая боль. Ему не хотелось, что бы она покидала его, но он знал, в глубине души, что они еще встретятся…
Спустя много лет он с улыбкой наблюдал, как Серебряный становится на крыло, и как Всадник учится сидеть на его спине.
Дети, благодаря ее любви, смогли увидеть этот мир.
Он благодаря ей, он смог увидеть, как они взрослеют, и не быть одиноким.

Он умер седым стариком, но счастливым в окружении внуков…
Закрыв глаза, увидел ее…



Продолжение следует...