Митохондрия херомундии

               
     Скачивая винтажное порево с Аннабелль Чонг, я несколько пребывал в заблудительном помрачении ума : на разных рунетных сайтах место рождения актрисы тоже было разным, то Сингапур, то Гонконг, я сначала даже заподозрил, что Чонгов несколько штук, наверное, пять, но потом осознал ту же простоту, что страшнее воровства : русскоязычным просто по х...й, откуда родом порноактриса, как насрать моим соотечественникам на правдивость информации, реально положить с прибором. Любую х...ню втирай - божия роса из сквиртующей Росы Караччиолы или донны Розы с дикими обезьянами. А раз так, то срал и ссал уже я по Генриху Иванычу Штаубе на все злокозненные выпады Яковенки и Гарри Кимыча, продолжим еть мозг сердечночетырьмя товарищами, рыжая, глядишь, читнешь мою сказочку невзначай и догадаешься, что не пидарасом Лазаревым единым питается эстетицки человек, есть и книжки, как ни ужасно это звучит для всей вашей тухлой хевры, окопавшейся в Останкино, хуже которого лишь персонально Первый. Короче, держи, не кашляй и радуйся, что тебя, вошь ничтожную, осенил такой автор мимолетным вниманием, паскуда.
     - Залупу отрезали, - хохотала Оля, протирая ветошкой пистолет, - и прибили гвоздем к лобешнику. А уж догола он сам разделся, сидит такой и потеет. Блестящий, как хер киргиза, аж течет по нему. Пулемет рядом, а напротив на лавке сидят рядком толстые обоссанные старухи Ларина, Петровская и Познер, обритые под ноль, на темечках дрожат виноградные слизни, впились в мозг, а потом как отцепятся и соскакивают на стол, орут ему : " Да ты чо, в - натуре, конь, все рамсы попутал, там мозга нет ".
    Оля вздохнула и замолчала. Ребров, внимательно слушавший ее с подоконника, слез и тяжело прошелся по комнате, поскрипывая сапогами. Сережа разбирал кубик Рубика стамеской, время от времени косясь на Штаубе. Тот возился на полу с протезом. Отстегнул и пополз в угол. Лег там ничком и завыл :
    - Вот по кой хер я хлебные крошки в валенки засовывал, если у меня один валенок ?
    - Да вы что, Лазарь Самуилыч, - укоризненно пристукнул пальцем по раме окна Ребров, - тогда у вас две ноги было. Вам же ногу оторвало танком под Бобруйском.
    - Да, - радостно закричал Сережа, обнаружив внутри кубика какие - то болтики и фитюльки, - Рустам Самвелыч, вы даже справку предъявляли, черным по белому : " Предъявитель сего товарищ Копытин Наум Семеныч лишился целесообразной конечности в походах и боях при штурме сопок буферной республики Советов ". Еще печать прострелена в бою, - завистливо добавила Оля.
    - Враки, - зашумел Штаубе, вновь прилаживая протез к культе, - я родился без ног.
    - Как ? - ахнула Оля, широко открыв глаза. Сережа дунул ей в левый глаз и засмеялся, когда она смешно заморгала.
    - Вот так, - развел Генрих Иванович руками, словно рыбак, хвастающий размерами пойманной макрели, - родился с диатезом и без ног. Одну пришили в тридцать шестом, от мертвого Кирова отрубили и пришили, а второй по ранжиру не нашлось, Киров - то один был.
    - Это что же, - нахмурился Ребров, что - то про себя соображая, - у Кирова одна нога, что ли, была ?
    - Зачем одна ? - удивился Штаубе, снимая через голову гимнастерку. Аккуратно сложив, бросил под кровать и, покряхтывая от напряжения, сжал правый сосок груди предупредительно протянутыми Сережей пассатижами. Застонал. По белой груди потекла кровь. - Две ноги было у Кирова, просто вторую Сталину пересадили, он же сухорукий был, как Кузьма.
    - Какой ? - тут же поинтересовался Ребров. - Коромыслов ?
    - Минин, - улыбнулся Штаубе, снова снимая протез. Пошевелил культей, прозрачно обтянутой сизоватой кожицей и подмигнул Сереже. Тот кивнул и встал на колени, широко раскрыв рот. Штаубе засунул культю в рот Сережи и тот принялся жадно сосать, наполняя странно звучащими в полутьме подмосковной дачи РВС звуками гостиную. Оля присвистнула и встала помешать пунш. Щелкнула кнопкой, в телевизоре показался Махмуд Гареев. Штаубе зарычал и плюнул в экран.
    - Я его самолично расстрелял в сорок шестом вместе с атаманом Шкуро, - кричал Генрих Иванович, кончая. Вялая струйка беловатой жидкости брызнула из сморщенного старческого члена, нелепо повиснув на волосах Сережи. Ребров негромко прицокнул языком.
    - Что с седьмой составляющей ? - спросил из телевизора Махмуд Гареев, строго рябясь щеками.
    - Нет, вы как хотите, Махмуд Енотыч, - завопил Ребров, подбегая к экрану, - но я так отказываюсь. Это же черт знает что ! Вчера убыли, а Колпаков говорит, что зуон отправили в Челябинск. Мы на телеграф, пришлось воспользоваться запасным вариантом, а в Челябинске ни сном, ни духом. Говорят, сами вашего Колпакова ищите. Мы нашли.
    - Вот, - показала Оля отрубленные руки, вынув их из кипящего пунша. Махмуд Гареев осмотрел руки и что - то записал на листке бумаги, подозвал невидимого с этой стороны экрана адъютанта и протянул тому листок.
    - Ты мне яйца не крути, - посоветовал Штаубе, грозя Махмуду Гарееву пальцем, - я помню, как тебя в яму на Бицевском полигоне бросили. Говори, - угрожающе протянул он, вытаскивая из протеза ручную гранату наступательного свойства преображения материи, - или я сейчас все тут на х...й разнесу.
    - Не разнесешь, - дернул желваком Махмуд Гареев, самоисключаясь из поля зрения, - дача на члена РВС записана. Он когда - то Марине Юденич в любви признавался через соцсети, а та, курица скудоумная, обосралась с ног до головы, как Потупчик, даже не поняв, что это Махатма был.
    - Все они пидарасы, - зашумел Штаубе, быстро одеваясь.
    - Послушайте, - заговорила Оля, разливая пунш по бокалам, - Григорий Лабазанович, а зачем вы все время то одеваетесь, то раздеваетесь ?
    - Мне что, голым ходить ? - бросил Штаубе, усаживаясь за стол. - Тринитротолуол, - кивнул он Сереже, показывая на кубик.
    - Сам знаю, - потупился Сережа.
    - Ну, товарищи, - сказал Ребров, поднимая бокал, - с Новым годом.