Владимир Максимов-Регульский Дневник ведущего нс Н

Максимов-Регульский В.И.









Дневник
ведущего научного сотрудника
Института новых физических и прикладных проблем














Киев-2004

 
Реферат
УДК
Максимов В.И. Дневник ведущего научного сотрудника Института новых физических и прикладных проблем._____________.2004.________с.

Дневник посвящен описанию событий, имевших место в Институте новых физических и прикладных проблем в период с 1996 по 2002 год вплоть до его ликвидации. Показан процесс гибели прикладной науки. Описан ход разбазаривания государственных денег. Отражено поведение сотрудников этого института в условиях постоянных сокращений и хронической невыплаты зарплаты, их моральный облик и взаимоотношения между собой. Анализируются причины гибели института и кризиса науки, обеспечивающей производство.
Книга предназначена для широкого круга читателей и, в первую очередь, для научных сотрудников, преподавателей, инженеров, аспирантов и студентов.


М________

ISBN ББК











Введение
"За новизной бежать покорно
народ бессмысленно привык"
А.С. Пушкин

Переходя на работу в Научно- исследовательский институт новых физических и прикладных проблем (НИИ НФПП), я надеялся, что здесь у меня не будет проблем с финансированием разработок, которые имели место в Киевском политехническом институте. Ведь НИИ НФПП принадлежал такой мощной организации как Министерство (комитет) промышленной политики.
Однако надежда моя не оправдалась. Благодаря "мудрой" перестроечной промышленной политике, проводимой правительством Украины, наш институт в течение семи лет с 1996 по 2002 год находился в постоянном дефиците финансирования научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ. Именно отсутствие последнего привело к его гибели.
При описании событий, имевших место в НИИ НФПП, в этом дневнике я старался быть по возможности объективным, порой даже в ущерб себе.
В процессе написания данной книги меня заинтересовала фигура директора института Конина В.В. Кто такой наш директор? Созидатель или разрушитель?
Когда необходимо уничтожить организацию (например, институт), то назначается высшим руководством директор-разрушитель. Это делается потому, что каким-то большим чиновникам невыгодно закрывать организацию прямым способом или по какой-то причине просто нельзя. Например, необходимо при ликвидации института выплатить  много единовременных пособий сотрудникам в связи с их увольнением. Вот тогда-то и назначается директор-разрушитель, который все спускает на тормозах.
Начиная "писать портреты" ближайших ко мне  сотрудников того же института я понимал, что нет идеальных людей, как нет и абсолютных идиотов, по крайней мере, в нашей научной среде. Но именно здесь очень много людей, как говорится, с претензиями, порой граничащими с шизофренией. Кто-то из медиков сказал: "Не бывает психически здоровых людей, бывают необследованные".
Сложна природа человека и человеческих взаимоотношений. Ей посвящены тома художественной и научной литературы. Попытаюсь и я внести свой небольшой вклад  в решение этой вечной проблемы. Мне думается, что научная среда с этих позиций описана недостаточно. Это связано с тем, что писатели в своем большинстве лингвисты. Научных работников и инженеров среди них мало. Нужно именно с инженерных позиций подойти к этой проблеме. Только инженер сможет описать все происходящее в родной ему среде более-менее объективно. Конечно, тоже относительно.
Поэтому мною было решено:
- Если не я то, кто опишет перестройку в прикладной науке, приведшую к ее кризису.
В различных местах дневника имеет место некоторое повторение описания событий. Это обусловлено тем, что записи велись в разное время и в разных местах при отсутствии под рукой предыдущих. Повторения стали видны только при оформлении всего материала. Их решено было оставить, поскольку каждое новое описание событий вносит свои дополнительные сведения.
Заранее прошу прощения у своих сотрудников, если я по отношению к ним оказался необъективным.








Предисловие

С января нового 1996 года я работаю в Научно-исследовательском институте новых физических и прикладных проблем Министерства машиностроения, военно-промышленного комплекса и конверсии Украины. Так длинно тогда называлось наше министерство. Потом оно было переименовано в Министерство промышленной политики.
Наш институт является преемником Института новых физических и прикладных проблем Академии наук УССР. Он был создан в 1988 году для разработки вопросов, интересующих зенитчиков, и поэтому вначале находился на территории нашего Киевского высшего зенитного ракетного инженерного училища (арендовал помещения). Финансирование его велось из Москвы. После того, как демократы развалили Советский Союз, оно прекратилось и институт закрыли.
Однако через пару лет нашлись энтузиасты, которые во главе с Шамариным (ему нужна была должность директора института), возродили наш институт  несколько под другим названием и теперь он принадлежит Министерству промышленной политики.
Директором института стал академик Академии инженерных наук Украины Доктор технических наук профессор Шамарин Юрий Евгеньевич. Мне пришлось быть на организационном собрании этой новой Академии. Тогда все директора институтов, которые были учредителями (дали деньги) этой Академии, в одночасье стали академиками.
В этот институт меня пригласил на работу мой добрый и старый знакомый доктор технических наук Данилов Владимир Григорьевич.  С ним мы познакомились еще в 1963 году, т.е. более 30 лет назад. С тех пор поддерживали связь. Тогда мы были молоды и делали первые шаги в науке. Он в аспирантуре, я в адъюнктуре.
Вместе начинали врастать в науку  на  "24-м ящике",  который  потом стал Киевским институтом  радиоэлектроники,   а позже  – просто "КВАНТом".
Судьба нас с Даниловым сводила и разводила.
Тогда в 1963 году я был адъюнктом Киевского высшего артиллерийского инженерного училища имени С.М. Кирова.
Данилов В.Г. был аспирантом закрытого НИИ, который как я уже писал, назывался "24-м ящиком". Оба мы не знали, чем нам заняться и искали себе тему для диссертации и ее руководителя.
Данилова эти поиски привели в Москву в Военновоздушную академию имени Жуковского, к профессору Ицхоки.
Меня же, наоборот, из военного училища дорога поисков темы привела в "24-ый ящик" гражданского НИИ к кандидату технических наук Лапию Виктору Юрьевичу, который так и не стал моим руководителем. Тему диссертации я вскорости сменил и ушел с "24-го ящика" в КВИРТУ к кандидату технических наук Богданову Георгию Бруновичу.
Однако знакомство с Даниловым сохранилось. Мы не забыли друг друга, правда, встречались считанные разы и то случайно.
Когда же Данилов стал доктором технических наук, и ему потребовалось получить звание профессора,  он пришел к нам в училище работать на кафедру радиолокации по совместительству. Вот здесь наше знакомство возобновилось. Еще больше мы сблизились, когда он пришел на нашу кафедру читать тот же курс, что и я, т.е. "Военное телевидение, инфракрасная и лазерная техника".
Я дал ему свои лекции, отпечатанные на машинке, и он без особого труда начал свою педагогическую деятельность. По своей основной работе он часто бывал в командировках и тогда я заменял его.
Получив профессора, он ушел из училища, и наши дороги на короткое время разошлись.
Вскоре и я уволился. Еще до этого я стал искать себе место будущей работы.
Вот тогда я вновь нашел Данилова. Он работал начальником отдела во вновь созданном институте Новых физических и прикладных проблем АН УССР. Он предложил мне должность старшего научного сотрудника.
Одновременно та же должность была предложена мне Тронько В.Д. в КПИ. Я предпочел КПИ, поскольку там у меня больше было свободы для завершения работы над книгой по управляемым транспарантам на жидких кристаллах.
Когда же обстановка в КПИ изменилась и я оказался на должности заведующего лабораториями кафедры общей и теоретической физики – должности в основном больше хозяйственной, чем научной, то стал искать себе научную работу, т.е. должность научного сотрудника. Вот тогда я вновь вспомнил о Данилове и позвонил ему. Он предложил мне должность старшего научного сотрудника, и я должен был заниматься распознаванием образов, т.е. близкой к моим интересам проблемой.
Однако после этого через месяц их институт закрыли, и мой переход к ним был отложен на неопределенный срок. Через год институт вновь открыли, но уже под другими знаменами. Раньше он принадлежал академии наук УССР, а теперь Минмашпрому Украины.
Данилов представил меня Шамарину Ю.Е. как претендента на должность начальника лаборатории в его отдел, который занимался обработкой динамических изображений. Последний, ознакомившись с моими документами, в том числе и списком трудов, задал мне только один вопрос:
- Вы живете в Дарнице. Не далеко – ли будет Вам ездить на Куреневку, где находится наш институт?
- Это не главное. Главное, чтобы была интересная работа, - ответил я.
- Хорошо, - согласился Шамарин и вопрос о моем приеме на работу был положительно решен тут же.
Без всяких конкурсов, неизвестно кого с кем. Вот что значит приходить для приема на работу со своим хорошим знакомым.
Владимир Григорьевич Данилов как начальник отдела познакомил меня с моими подчиненными. Всего их было пять человек.
По сути дела отдел по обработке динамических изображений только создавался. В первую очередь предстояло определить направления исследований и добиться их финансирования. Материальное оснащение отдела состояло из двух компьютеров и где-то на складе лежал оптоэлектронный блок – основной узел тепловизора (инфракрасной системы для наблюдения за местностью ночью). Эта система когда-то функционировала и был отчет с красочными картинками (фото), на которых изображена четырехколесная будка типа КУНГ с оптоэлектронным блоком на крыше. Работа по созданию инфракрасной системы была проведена в свое время большая, но перестройка не позволила довести ее до логического конца, так как финансирование этих работ было прекращено.
Мы нашли на складе оптоэлектронный блок. Он состоял из инфракрасной оптической линзовой системы (антенна) и сканируемого приемника, преобразующего невидимое изображение в телевизионный электрический сигнал. К этому блоку придавался комплект кабелей. Других блоков тепловизора я не видел. Может они где-то и были.
В первом приближении наша задача состояла в преобразовании названого выше телевизионного электрического сигнала в цифровую форму и обработка его на компьютере с целью распознавания деталей невидимого изображения. В общем виде постановка задачи была прозрачной и ясной. Оставалось ее решить.
Наш отдел размещался на втором этаже комната 204 здания, примыкающего к главному корпусу Завода киноаппаратуры (сокращенно "Кинап"), что на площади Фрунзе. Кроме нас в этой комнате размещался еще один отдел Иванова Владимира Анатольевича, тоже состоящий из пяти человек.
В моем понимании не укладывались такие маленькие отделы. Раньше, бывая в научно-исследовательских институтах, видел отделы по сто и больше человек.
После отдельного кабинета (даже двух изолированных комнат) находиться в одной комнате, где размещаются десять человек, было очень трудно. Один сотрудник любит работать в тишине, а другой почти непрерывно что-то рассказывает тебе порой совершенно неинтересное. Особенно этим славятся женщины, а если она еще и одинока, то говорить будет почти непрерывно. Иногда кто-то из начальников призывает к тишине, но это ненадолго.
Окна нашей комнаты выходят на север, поэтому солнца в ней никогда не бывает. Весной, когда отключают отопление, да и осенью, пока оно еще не включено, холодно как в погребе. Мебель у нас новая. Столы широкие и полированные. Есть где раскладывать бумаги.
Вот в таких условиях я начал свою новую трудовую деятельность в качестве начальника научной лаборатории.
Для нашего 19-го отдела Даниловым было сформулировано название проекта: "Разработка методов и алгоритмов цифровой обработки и распознавания динамических изображений".
Мне предстояло врасти в новую для меня проблему, лишь немного знакомую по моим предыдущим научным увлечениям. К сожалению, в моем дневнике записи того времени отрывочные, а поэтому придется их переработать полностью.
 
ДНЕВНИК

- 1996 год –
14.01.1996 года.
В процессе работы изучаю структуру нашего института, сокращенное название которого НИИ НФПП. Знакомлюсь с сотрудниками, изучаю документы по проекту, который предстоит выполнить нашему 19-му отделу.
Обработка и распознавание динамических изображений – это новое направление в науке. Оно может решаться цифровыми и оптическими способами. В них я бы нашел применение и своим ранним разработкам по управляемым транспарантам на жидких кристаллах. Но сейчас об этом приходится только мечтать, так как ни оптических установок, ни специалистов в этой отрасли у нас в институте нет.
Потребность в цифровой обработке изображений различной физической природы возникает во многих областях науки и техники, в частности, медицине, биологии, аэрокосмонавтике, навигации, управлении и наведении.
В настоящее время задача цифровой обработки решается достаточно успешно, а вот обработка динамических изображений (т.е. быстро меняющихся) представляет до сих пор серьезную проблему.
Руководство видит пути решения этой проблемы в развитии математической теории обработки изображений, создании параллельных сверх высокопроизводительных структур и совершенствовании соответствующего программного обеспечения.
Мне же думается, что эта проблема будет решена только методами пространственно-временной обработки при использовании оптических корреляторов и оптических процессоров. До этого необходимо разработать достаточно эффективные управляемые транспаранты, т.е. пространственно-временные модуляторы света. Чем и занимается ряд научных коллективов, как у нас, так и за рубежом.
Но вернемся к цифровой обработке изображений. Ею на Украине занимаются в Киевском государственном университете (доцент, кандидат физико-математических наук Курашов Виталий Наумович) и в Институте кибернетики Академии наук Украины (профессор, доктор технических наук Рыбак Виталий Иванович). К сожалению, я сними не знаком.
Мне же поставлена задача, найти тех, кто бы мог финансировать наши работы в этой области, с одной стороны, а с другой – тех, кто бы мог решать частные задачи по этой проблеме в наших интересах.
19.01.96 года.
Совещание у Конина Валерия Викторовича. Он недавно стал заместителем директора института по науке. Немного о нем лично. (Его анкетные данные случайно попали ко мне много позже этого совещания). Думаю, что это кое-что прояснит.
Итак, родился 28 ноября 1943 года, т.е. ко дню назначения на должность заместителя директора по науке ему было 52 года. Высокий, подтянутый, шатен. Вдаль видит плохо. Речь скачками, нет плавности. В 1963-1969 годах учился в Рыбинском вечернем авиатехнологическом институте (Ярославская область, Россия). Замечу, что среди наших "вождей" часто встречаются вечерники и заочники. Что-то об этом говорит. Специальность конструироване и производство радиоаппаратуры. Был инженером, начальником лаборатории, начальником отдела. Кандидат технических наук с 1977 года, доктор технических наук с 1993 года, старший научный сотрудник с 1984 года, профессор. Работал в основном в области теории и техники сверхвысоких частот. Педагогическая деятельность – был руководителем одного соискателя, который защитил кандидатскую диссертацию. Руководил учебным центром по углубленной подготовке способных студентов, которые проходили курсовую, преддипломную и производственную практику в нашем институте.
Конин начал свое совещание с нами с пересказа того, что говорилось на секции "Гидрография", которая заседала вчера. (Что это за секция? Я не знаю). Он говорил долго. Намеками, не всем понятными. Много употреблял не общепринятых аббревиатур. Поэтому его было слушать трудно. Вначале Конин остановился на экономических вопросах, которые на секции поднимала Швец Татьяна Васильевна. Она хочет говорить с нашим экономистом. Кто она такая? Мне неизвестно. Речь шла о том, что в какой-то фирме открыт бюджетный счет и она будет финансировать наши работы. При этом излагались требования к калькуляции; фактическим затратам за предыдущий год по научным работам (каким?); плану по основной заработной плате, который должен подаваться за подписью главного бухгалтера; командировки в Россию и за границу нужно согласовывать с Ученым секретарем (кого?) Шемякиным. Финансирует нас Ищенко (кто такой?). Получен план на 1 триллион 250 миллиардов карбованцев и 15,5 триллиона карбованцев. Калькуляцию закладывать по факту, т.е. по фактическим расходам. Таковы были указания по экономическим вопросам.
- Научные работы нашего института должны иметь практическую направленность, - сказал Конин, переходя к более интересным для меня начальника лаборатории вопросам, - а поэтому каждая работа должна сопровождаться справкой от потенциального ее покупателя. Частные технические задания на работы (он говорил аббревиатурой ЧТЗ) должны быть согласованы с головным исполнителем и представлены в НАМИТ.
Так я впервые услышал это сокращенное название организации – Национальное агентство морских исследований и технологий. Что это за агентство и чем оно занимается? Я не знал, но спрашивать на совещании не стал. Это было выяснено потом в беседе с моим начальником отдела Даниловым Владимиром Григорьевичем.
- ЧТЗ поступают к ведущим специалистам НАМИТА, - продолжал Конин. – Они отсеивают их по значимости. Затем материалы по отобранным работам представляются на секции "Гидрография" НТС (научно-технического совета). (Чей это совет? Сказано не было. Видно считалось, что все присутствующие знают). Там идет жесткая расправа, которую возглавляет Кошевой. После этого принимается решение, т.е. подписывание ЧТЗ. (Кто принимает решение, а кто подписывает?)
Затем Конин перешел к Институту кибернетики Академии Наук (ИКАН), который тоже собирает ЧТЗ с предложениями по исследованиям.
- ИКАН имеет программы "Банк", "Гидрография" и "Компьютер". Нам предложено включиться в них. Нужно подготовить соответствующие письма. Пока наших ответов нет. На первой секции (очевидно по программе "Банк") рассматривалась тема "Разливы". Хвалили НФПП Вера Павловна и Деньга Владимир Михайлович. Вторая секция (по программе "Гидрография") – ученый секретарь Ищенко Тарас Васильевич – приняла три работы: маячковая служба (производственники); "Опасность" (НАМИТ); проект "Интеграл". Все они были защищены.
- НАМИТ свою работу ведет, - продолжал Конин не по порядку перечисленных выше проектов, - по созданию информационной системы по навигации на малом предприятии. Кошевой хорошо доложил проект "Интеграл" по созданию радиолокационной станции управления движением судов. Она принципиально новая, экономичная и важная. В 1996 году на не отпущено 15 миллиардов карбованцев. Выигрышно поддержал этот проект представитель НАМИТА Курагин. Работа дорогая. Кто заказчик? Такая станция построена в городе Ильичевске. (Если станция уже есть, то зачем еще ее делать?)
Затем Конин перешел к описанию предложений маячковой службы.
- Проект "Литиевые батареи" для бакенов представила частная фирма. Они экономически выгодны, не разряжаются при хранении. Их цена 200 долларов за штуку. Кто их будет покупать? Когда они в России стоят 15 долларов, а в Испании еще дешевле. Главный инженер речников сообщил, что от Киева до Херсона необходимо установить примерно 1000 бакенов, а это означает, что на литиевые батареи необходимо 200 000 долларов. (Это не научные, а экономические проблемы. ИКАН не должен этим заниматься.)
После этого Конин перешел к проектам по программе "Гидрография", курируемой ИКАНом:
- Проект "Океанография" не готов. Главный исполнитель (Кто он?) собирает материалы и приносит их в НАМИТ. Но дальше просвета в движении нет.
- На станцию "Фарадей", что в Антарктиде, отправляется экспедиция в составе 14 человек. Она будет принимать станцию у англичан, которые нам ее подарили, - блеснул свей осведомленностью Конин.
(Совсем как в известной песне тридцатых годов:
"Америка России подарила пароход.
 У него две трубы. Колеса сзади.
 И ужасно тихий ход".
"На тебе то, что мне не гоже". А украинские "вожди" ради своего престижа ухватились за эту станцию, находящуюся за несколько тысяч километров от Украины. Это мой вывод).
Далее Конин опять вернулся к программе "Гидрография":
- В адрес нашего института пришло письмо из ИКАНа. В нем приводится название программы "Гидрография", в которой перечисляются основные задачи по ней. Это сбор, хранение и передача навигационной гидрографической информации. При этом навигационная обстановка, оповещение о штормах и другие вопросы перекликаются с проектом "Банк гидрографии". Маячковой службе поручается сформулировать техническое задание. Для этого в ней создать научный отдел. Однако капитаны первого ранга из НАМИТА сказали, что этот "Банк" не нужен. Поэтому проект передачи информации из "Банка" пока похоронили. Если же его все же нужно будет создавать, то кроме ИКАНа его никто не сделает, - заключил Конин.
Далее рассматривались следующие проекты:
- Проект "Компьютер" по безопасности движения корабля.
- Проект "Геодезия", который должен вылиться в банк данных по геодезической информации. Предложено по нему создать группу для океана и моря.
- Проект "Приборостроение". По нему докладывал Кошевой. Планируется разработать и создать радиолокатор. (Какой? Я не понял.) Одобрили.
- Проект "Интеграл" (Он уже упоминался Кониным раньше.) не для нас. Наши "враги" Курагин и Волошин сказали, чтобы мы туда не лезли. Хотя для нашего Белинского там могла бы быть работа.
- По проекту спутниковой навигации нам предложено написать техническое задание и направить его в Маячковую службу.
- Проект по СНО (что это такое?) сформулирован и утвержден. Наших в нем нет. Хотя? В создании многофункционального бакена мы могли бы принять участие.
- Проект "Река" утвержден. Кусок работы в нем будет и для нас.
Все остальные проекты не приняты.
Далее Конин перешел к рассмотрению проектов Министерства обороны Украины. По понятным соображениям о них писать не будем. Хотя здесь тоже царила такая же неразбериха. Видно, задачей Конина было обрисовать нам наиболее полную картину.
Вот так делились деньги, выделенные государством на науку. Мне же впервые пришлось присутствовать на таком подробном докладе, хотя для меня здесь не все было понятно.
21.01.96 года.
Из того перечня программ и проектов, о которых долго говорил Конин на прошедшем совещании, нашему отделу ничего не было поручено.
Продолжаю знакомиться с организациями, работающими над проблемой обработки и распознавания изображений. Она для нашего отдела пока основная.
Первым было малое предприятие "Первоцвіт України". Генеральным директором его Оленович Иван Федорович. Мы с ним вместе служили в училище. Заместителем у него Беляев Юрий Николаевич, который тоже из училища и когда-то слушал мои лекции по телевидению. Они орендуют помещения гостинице "Затишок", что недалеко от железнодорожного вокзала.
Основное направление работ медицинское. Это обработка изображений биообъектов: клеток, вирусов, сперматозоидов. Цель проводимых исследований – обеспечить контроль иммунитета у населения. Финансирует работы Минчернобыль.
По словам Беляева, они разработали прибор для определения степени иммунитета человека. Этот прибор демонстрировался на Выставке достижений народного хозяйства. Он распознает активные и пассивные в иммунном отношении клетки. Ведет их учет. Тем самым автоматически фиксирует изменения в иммунитете человека. Для улучшения породы свиней Беляев планирует в будущем селектировать сперматозоиды кабанов с целью выявления наиболее способных. Такую селекцию можно осуществить с помощью флюоресцентной микроскопии  и лазерного сортировщика. Публикаций не делают.
Малое предприятие "Первоцвіт України" может продавать программы по теме исследований. Они записываются на винчестере, так как на дискеты не помещаются. Для их записи нужно 300 мегабайтов.
Предприятие поддерживает связь с немецким концерном Карл Цейс Иена.
Мною дважды был задан вопрос:
- Кто еще занимается подобными проблемами?
Был очень краткий ответ:
- Многие.
Конкретно ни о ком ничего Беляев не сказал.
На мой вопрос:
- С какими трудностями сталкиваешься?
Он ответил:
- Остро стоит вопрос оптического коммутатора. Необходимо электронным способом коммутировать два световых потока. Один из них несет черно-белое, второй – цветное изображение.
В Киевском политехническом институте встречался с группой, входящей в состав научно-исследовательской части радиотехнического факультета. В нее входили Левый Сергей Васильевич, Пивоваров Андрей Борисович, Балинский Евгений Георгиевич. Они занимались обработкой статических изображений, выполняя оконтуривание, срезы и весовую обработку. Движущиеся изображения пока не обрабатывают. Для этого требуется очень большая память и быстродействие процессора.
Мне подарили рекламную дискетку, на которой отражены их достижения. Она составлена на имя Димы Турбина. Мне не удалось до конца уяснить реальная это личность или чей-то псевдоним.
У них можно заказать необходимую для записи изображений аппаратуру: телекамеры, контроллеры вода изображений в компьютер с телекамеры, модули расширения программы для решения необходимых задач.
24.01.96 года.
Были и другие встречи с киевскими учеными, которые меня еще раз убедили в том, что проблема обработки динамических изображений, формируемых в тепловизорах, актуальна.
Предлагались совместные работы по судовождению без видимых маяков ночью в прибрежной полосе. Наша задача сводилась к подготовке пакета программ обработки изображений на компьютере. Познакомился я с такими разработчиками как Даманский Иосиф Николаевич, Юрковский Леонид Вильгельмович и другие.
Был среди них и Рыбка А.Ф., который раньше работал с тепловизором "Якорь" в нашем институте. Он хотел его забрать, но ему не дали.
Предлагалось не вести расчетов между организациями за отдельные детали и узлы. Производить совместно и совместно продавать продукцию.
Был среди заинтересованных лиц Кошевой Анатолий Андреевич, но о нем говорили, что он хитрец и к тому же непорядочный.
На мой взгляд во всем этом деле нет единого координирующего центра, способного финансировать работы и руководить ими.
12.02.96 года.
Пишем техническое задание на научно-исследовательскую работу по динамическим изображениям и возможностям их обработки. Уточняется: Кто согласовывает? Кто утверждает? Кто обеспечивает работы?
В общем, идет обычный, рутинный процесс, называемый планированием науки. Одно плохо. Уже почти середина февраля, а до сих пор не ясно, кто нас будет финансировать? Включаются в этот процесс люди по связям директора, начальника отдела. Я пытаюсь внести свою лепту. Однако пока все безрезультатно.
Директор института Шамарин Юрий Евгеньевич начинает предлагать нашему отделу работы по другой тематике. Начинаются беседы с представителями коммерческих фирм, которые называются научно-производственными компаниями.
14.02.96 года. Встреча с Доманским Иосифом Николаевичем. У него ситуация похожая. Задаю ему целый ряд вопросов:
-Кто согласовывает Ваше техническое задание?
Ответ:
- Неизвестно.
- Кто утверждает его в Минмашпроме?
- Неизвестно.
- С кем Вы работаете в Киевском политехническом институте?
- Практически не с кем. Кое-кто включен в состав исполнителей для солидности.
- На каком языке должно быть написано техническое задание?
- Трудно сказать.
Затем Доманский предлагает объединить наши технические задания на научно-технические работы в одно, т.е. в одну работу. При этом он уточняет некоторые технические требования и на этом наша встреча заканчивается.
Думаю, что вопрос об объединении работ не нашей с ним компетенции. В общем, координирующего органа у нас нет.
15.02.96 года.
Нашел документ о порядке финансирования научно-исследователь-ских работ. Его подписало много видных деятелей, начиная с нашего министра. Вот только пользы от этого документа никакой.
21.02.96 года.
Встречался с возможными нашими заказчиками. Идет обсуждение различных вопросов. В частности по реанимации тепловизора "Якорь" и восстановлении испытательного стенда. Главный вопрос: "Кто будет финансировать?" – не решается. Не ясна и наша роль. Хотят "Якорь" у нас забрать.
04.03.96 года.
Смотрел аппаратуру, хранящуюся на складе института. Довольно неплохой комплект, который может быть использован для создания оптического испытательного стенда. Вот только вопрос: "Кто его будет собирать?". Две мои сотрудницы этого сделать не смогут. Тугай тоже не помощник. Такие вопросы я начинаю ставить перед начальником отдела. Если придется реанимировать "Якорь", нужно набирать специалистов – оптоэлектронщиков.
05.03.96 года.
Приходили бывшие сотрудники нашего института. Они работали в нем, когда он относился еще к системе институтов Академии наук Украины. Это ведущие инженеры Хрусталева Слава Павловна и Копылова Зинаида Николаевна. Они интересовались, в каком состоянии тепловизор "Якорь". В свое время они участвовали в его разработке и экспериментальных испытаниях. Хрусталева утверждала, что документация по нему находилась у заместителя директора института Легейды. Ему же она сдала последний отчет. Тогда вся документация осталась в Пуще-Водице, где размещалась часть института.
Сейчас Хрусталева говорила, что тепловизор у нас хотят забрать. Теперь стала понятна цель их приезда. Они проводили разведку на предмет возможности передачи тепловизора и теперешнего его состояния.
Для этого Хрусталева и Копылова детально осмотрели все узлы тепловизора, хранящиеся на складе. Не было предварительного усилителя, а видеоканал был сломан. Представляю как им, вложившим в разработку тепловизора много своего труда, было обидно увидеть свое изделие в поломанном виде.
Гости также говорили, что часть документации может быть у главного конструктора Саенко Ивана Яковлевича.
13.03.96 года.
Нужно позвонить Доманскому. Он тянет с согласованием технического задания на научно-исследовательскую работу по тепловизору. После обнародования нашего технического задания много организаций Киева им заинтересовались.
В частности Саенко И.Я. нажимает. чтобы наше руководство согласилось ему показать тепловизор "Якорь". В адрес нашего директора пошли письма с просьбой его передать.
Теперь наше руководство заняло такую позицию:
- Никому "Якорь" не давать. Даже в 19-ый отдел (т.е. нам).
Заместитель директора сам организует показ тепловизора. К чему бы это?
Вчера наш директор подписал приказ об увеличении заработной платы нам примерно вдвое.
Опять же: "К чему бы это?".
15.03.96 года.
Минмашпром потребовало до 30.04.96 года представить им отчет по тематике, проходившей ранее в институте (по определенной форме). В нем указать: - Какие работы остались и какая имеется аппаратура? В том числе и по тепловизору "Якорь". Аппаратуры у нас мало, а отчеты есть.
18.03.96 года.
Сегодня, наконец, согласовали техническое задание на тепловизор, точнее по обработке формируемого в нем сигнала изображения. Это должно было сделать руководство Доманского. Мы с Даниловым пришли к ним в 900, а ушли в 1200. Целых три часа шло обсуждение технического задания у Губкина Юрия Сергеевича, к которому нас привел Доманский.
Непонятно было, к чему оно сводилось. Ни одного конкретного вопроса по техническому заданию не обсуждалось. Создавалось впечатление, что они не хотели нам его согласовывать принципиально, так как мы вторглись в их сферу деятельности. Забрали один из их вопросов.
За "согласование" нужно было чем-то пожертвовать. Они боялись, что деньги, выделяемые на подобную работу им, могут быть поделены между ними и нами. В конце беседы об этом уже говорилось открытым текстом.
Губкин (это было видно по нему) мучительно думал: - Как ему поступить? В конце  концов, здравый смысл восторжествовал. Они пошли к директору и подписали у него наше техническое задание, а заодно и свое.
21.03.96 года. Сегодня, наконец, заместитель директора института Корниенко Иван Федорович передал мне последний отчет по тепловизору "Якорь". Стало ясно многое из того, что слышалось на словах. Теперь у нас был полный список сотрудников готовивших этот отчет. Их можно было найти и выяснить неясные вопросы. Были написаны краткие сведения о тепловизоре "Якорь" и переданы в Минмашпром Присяжнюку Валерию Константиновичу.
25.03.96 года. На заседании секции Ученого Совета у заместителя директора по науке Конина Валерия Викторовича впервые был поднят вопрос об увольнении сотрудников, так как финансирования по планируемым работам нет. Нужны конкретные предложения:
- Кого увольнять?
26.03.96 года.
Состоялась встреча с представителями возможного "Заказчика" по тепловизору "Якорь". Это заместитель директора Лихолит Николай Иванович, главный конструктор Саенко Иван Яковлевич и заместитель главного конструктора Редило Александр Степанович.
Больше всех говорил Лихолит Н.И. С его слов можно было уяснять, что восстановление "Якоря" своими силами растянется на 2-3 года. Значительно быстрее это можно сделать в России. За 80 тысяч долларов! Там готовы его восстановить.
На "Заказчика" нажимает Минмашпром. Нужно ускорить развертывания работ по тепловизору. Необходимо оценить объем их и перспективность.
На второй встрече со мной Саенко И.Я. и Редило А.С. настаивали, чтобы они были включены в наше техническое задание, точнее в календарный план, в один из пунктов которого пришлось вписать фразу: "Восстановление "Якоря" осуществляется при участии "Заказчика".
Вчера они были у нас в институте и осмотрели "Якорь". После чего на этой фразе больше не настаивают. Видно было, что "Заказчики" сомневаются.
- Не наденем ли мы на себя хомут? – говорил Саенко.
Результаты посещения остались неясными.
28.03.96 года.
Позвонил Доманский и сообщил, что деньги выделены только на те работы, которые проводились ранее, то есть в 1995 году. Это означает, что Министерство нам денег не выделило.
02.04.96 года.
Совещание у Шамарина Ю.Е.
- Научные руководители, не имеющие еще договоров, берите пример с Белинского. Ему заместитель министра подписал договор на 17 миллионов гривен, - начал директор совещание на этой ноте и сразу перешел к структуре института.
- В ней имеются отделы сильно отличающиеся друг от друга по количеству людей. Есть большие по 30 человек и маленькие – по четыре человека. Последние работают только на отчеты, то есть без внедрения. Необходимо сократить число заместителей директора, сделать так как на заводах. Отделы переукомплектовать по 10-15 человек. Отдел Конина нужно разделить на два отдела. Малые отделы не имеют резервов. Хочу с Вами посоветоваться. Поэтому давайте предложения по новой структуре института. Ее рассмотреть на Ученом Совете.
На него могут приходить и не члены Совета. Необходимо войти в Национальную программу по охране труда. Она имеет несколько разделов. Три наши темы помещены в отраслевой программе, но они не согласованы с охраной труда в Украналите. На охрану труда выделяется порядка одного триллиона гривен по всей Украине. Договоры подписывают головные организации и согласовывают их с государственным надзором по охране труда.
Далее Шамарин перечисляет темы наших научно-исследовательских работ. Делает ставку на то, чтобы отслеживать и согласовывать с заказчиками. Приводит массу фамилий головных исполнителей и каких-то промежуточных.
Заманаев (заместитель директора института по экономике) задает вопрос:
- Можно ли получить финансирование, минуя головного исполнителя, то есть непосредственно от заказчика.
- Нет. Пока нет, - отвечает Шамарин.
Далее разговор заходит о зарплате.
- Денег пока нет. Нужно потерпеть две недели, - говорит Шамарин, - в следующий вторник по этому вопросу буду беседовать с руководством.
Кто-то из присутствующих говорит, что деньги могут быть не раньше июня месяца.
Затем выступил Заманаев. Он обосновал необходимость укрупнения отделов. Говорил о взаимодействии между отделами. Комплексные отделы набирают работы и распределяют их между смежниками. Все должно строго визироваться.
В заключение Заманаев сообщает, что в газете "Урядовий Курьер" №65-66 от 06 квітня 1996 года приводится распределение средств по Национальным программам.
09.04.96 года.
Побывав на совещаниях у директора института Шамарин Ю.Е. и его заместителя Конина В.В. я получил некоторые представления о системе распределения государственных денег через министерства и ведомства. При этом сделал вывод, что эта система неэффективна. Деньги, выделены на науку министерством с 1-го января, а сейчас уже апрель идет полным ходом, но они до нас еще не дошли. Для получения заказа нужно пройти массу инстанций не только в пределах министерства, но и в других, подобных нашему, научно-исследовательских институтах (НИИ). Причем согласовывать технические задания необходимо не только с головными институтами, т.е. по сути промежуточными заказчиками, но и с нашими конкурентами. В них то нужно получить подписи на задании, начиная с главного специалиста, затем начальника отдела, заместителя директора и наконец самого директора.
Зачастую требуются подписи от людей, не имеющих никакого отношения к твоей разработке.
Весь этот процесс тянется месяцами.
Нам стало известно, что при Инженерной академии создан инновационный фонд. На него выделено 20800 миллиардов карбованцев. Из него на финансирование работ всех академий (национальной, аграрной, медицинской, педагогической и правовой) по национальным, межотраслевым, отраслевым  и региональным программам отведено 10000 миллиардов карбованцев. Непонятно, куда ушли 10800 миллиардов карбованцев. Фантастические суммы!
Посмотрим, что из них будет выделено нашему институту.
09.04.96 года.
Неожиданно к нам в институт позвонил главный конструктор нашего "Заказчика" Саенко Иван Яковлевич. Он попросил меня приехать на встречу с ним. Его заинтересовал управляемый транспарант, о котором я говорил на совещании у заместителя директора Лихолита.
Сообщив об этом Данилову В.Г. и получив от него разрешение на беседу с Саенко, я выехал на эту встречу.
Оказалось, что у Саенко есть заказчик на проекционную систему отображения, в которой должен быть использован электрически управляемый транспарант. Поэтому ему было интересно узнать, что у меня есть по таким транспарантам.
Управляемыми транспарантами я занимаюсь много лет. У меня есть отчеты по научно-исследовательским работам (НИР), статьи в центральных журналах, заявки и авторские свидетельства на изобретения, а также дипломные работы руководимых мною выпускников ВУЗа.
К сожалению, как у бывшего вузовского научного работника, технологического оборудования у меня нет, но зато литературы по управляемым транспарантам предостаточно.
Саенко предложил мне изучить современное состояние по управляемым транспарантам и не только на жидких кристаллах, а включая и хромные. Признаться я о таких не слышал. Может это жаргонный термин (название) для цветных транспарантов. Посмотрим и разберемся.
Меня интересовало финансирование этой работы. Саенко сказал немного уклончиво.
- Финансирование будет.
Причем он даже предлагал нам, т.е. нашему институту купить этот транспарант у какой-либо организации, занимающейся его изготовлением. Исследовать, испытать его и представить им. Они же, то есть наш "Заказчик", сами сделают оптику к проектору. Предложение было очень для меня заманчивым, но наше руководство его не поддержало.
12.04.96 года.
Проводились еще совещания, на которых обсуждались проблемы финансирования наших работ, в том числе и по реанимации тепловизора "Якоря". Но постепенно становилось ясным, что в 1996 году никакого финансирования не будет. Поэтому предлагалось начать подготовку документов по оформлению НИР на следующий 1997 год.
При этом данные документы представить в форме концепции (интересный термин) дальнейшего использования тепловизора, к которой должны прилагаться программа исследований и техническое задание с расчетом затрат (калькуляций).
Предлагалось также не дождавшись открытия финансирования работ по тепловизору, начать его реанимацию (восстановление) на общественных началах. Для этого необходимо создать группу из четырех-пяти сотрудников: инженеров-электронщиков и инженеров-электро-оптико-механиков, которые могли бы запустить тепловизор. Были предложения передать его в другие организации, имеющие силы и средства для выполнения работ по реанимации без предварительного финансирования. Создать рабочую группу из представителей этих организаций, которая разработала бы вышеназванную концепцию и приложения к ней. Не ясно было, кто будет головным исполнителем этих работ НИИ НФПП, "КВАНТ" или кто-то третий. Из-за этого уже начались трения, то есть взялись делить "шкуру еще не убитого медведя".
Конин предложил использовать тепловизор для решения проблем энергосбережения. В частности, определение мест утечки тепла. По моему мнению это все равно, что стрелять из пушки по воробьям. Для решения этих проблем можно использовать обычный прибор ночного видения.
16.04.96 года. Беседовал с доктором технических наук Поддубным Владимиром Игоревичем. Сам он занимается автоматическими системами управления тралами под водой. Обратил мое внимание на звукотелевидение, которым в Киевском политехническом институте (КПИ) у Павловского в ЦКБ "Ритм" занимается Мрачковский Олег Дмитриевич.
Меня эта область техники заинтересовала. В библиотеке я нашел брошюру Ощепкова П.К, Пирожникова Л.Б. Звуковидение. Издательство "Знание", М., 1984. Оказывается звуковизор уже создан в научно-исследовательском институте интроскопии. Он работает, воспринимая отраженные от объектов лучи. Подобные звуковизоры созданы также США. В Институте акустики АН СССР разработаны звуковизоры на униконах, которые являются универсальными конверторами, реагирующими на звуковые, инфракрасные и рентгеновские поля, преобразуя их в электрический телевизионный сигнал.
В США разработана акустическая голографическая установка. С ее помощью в масштабе реального времени осуществлялась акустическая томография. Она позволяет наблюдателю следить за движением объекта и опознавать его. Был снят голографичекий кинофильм, формирующий изображение двигающейся золотой рыбки. При этом просматривались ее внутренние органы.
Акустическая энергия распространяется в твердых и жидких средах на большие растояния без существенного затухания. Зондировалась земля на глубину 10 км. При этом осуществлялась электронная имитация опорной волны.
Акустическая голография может использоваться для исследования физики моря, морского дна и для гидролокации. Это может быть интересно НАМИТу.
Нужно подумать и попытаться заинтересовать этой областью науки наше руководство. Электронная часть у звуковизора должна быть такой же, как у тепловизора.
В 14.00 состояллось краткое совещание у директора института Шамарина Ю.Е. Поставлены задачи по написанию писем в соответствующие инстанции. (Сколько таких писем мы уже написали. Результат нулевой.).
Для обеспечения жизнедеятельности института необходимо 220 миллиардов карбованцев. На счету института сейчас только 28 миллиардов карбованцев.
К первому мая отделяемся от завода "Кинап" и будем ходить через свою проходную на улицу Сырецкую.
23.04.96 года.
Конин настоятельно предлагает нашему 19 отделу заняться энергосбережением. Для этого необходимо срочно дать Проект НИР в Комитет по энергосбережению. Замечу, что этой проблемой никто из сотрудников отдела не занимался. Да и во всем нашем институте специалистов таких нет, конечно, не считая сантехника.
Данные по Комитету энергосбережения взять у Заманаева В.В. (заместитель директора по экономике). У Ефремова Юрия Георгиевича (ведущий научный сотрудник 10 отдела есть знакомые в этом комитете). Вот откуда дует ветер. Надежды все наши только на знакомых.
Заманаев ставит мне задачу до 05.05.96 года написать техническую записку на имя председателя государственного комитета по энергосбережению Коваленко М.П. Нужно также выяснить какой градиент температур может быть при утечке газа из газопровода. Стоимость нашего проекта должна быть порядка одного процента от стоимости сбереженных энергоносителей. Какова она? Нам не известно. Вот и пиши Проект высасывая из пальца данные. Да еще сроки жмут.
Параллельно собираем данные по тепловизору "Якорь". Выяснили, что стоит он 300 тысяч долларов, а на его восстановление необходимо 80 тысяч долларов.
Как наше руководство думает подключить к газовой трубе такое дорогостоящее оборудование? Какой там один процент от сбережения?
В 14.00 вновь совещание у директора Шамарина Ю.Е. Зачитывается его приказ №12 от 16.04.96 года, в котором сказано, что отделы, которые не будут иметь договоров на выполнение научно-исследовательских работ до 01.05.96 года подлежат расформированию или полной ликвидации.
Как временный выход из создавшегося с финансированием института положения будет вводиться работа сотрудников неполную рабочую неделю.
Затем Шамарин уточняет состояние финансирования института: - нужно 220-240 миллиардов карбованцев, а сейчас есть только 15 миллиардов карбованцев. Счета наши заблокированы. Далее пошла текучка:
- Письма, взятые в канцелярии всем вернуть.
- Документы залегают в бухгалтерии и никто их не читает.
- Люди ходят не туда, куда нужно. А ходить нужно туда, где платят деньги.
- До Первого мая гуляли, кто денег не добыл пусть гуляет дальше.
- Бумаги нет, так как нет денег.
После директора несколько слов сказал Конин:
- Три экземпляра отчетов по НИР отсылаются заказчикам. Один экземпляр – директору. В отделах держать отчеты на магнитных носителях. Это и будет экономия бумаг.
Я же про себя подумал:
- Магнитный носитель может быть легко выведен из строя нечаянным прикосновением магнита или намагниченного куска железа.
24.04.96 года.
Подведу некоторые итоги за прошедшее время моей работы в НИИ НФПП. В чем то может быть немного повторюсь.
Через несколько месяцев я наконец понял характер работ, ведущихся в этом институте. Если его сформулировать одним словом, то он бумажный. Выполняются проекты практически только на бумаге. Экспериментальная база, которая раньше была у этого института сейчас свернута. Приборы и оборудование в основном на складе.
Сейчас в институте основанная задача научных сотрудников это добиться финансирования работ.
Все начинается с карточки, которая согласовывается помимо заказчика еще с двумя другими институтами подобного профиля. Долго ведутся переговоры. Кому делать тот или иной проект? Кому решать тот или иной вопрос? Наконец путем взаимных уступок тематическая карточка согласована и подписана представителями трех организаций: - заказчика и двух оппонентов исполнителя.
 После этого начинается разработка технического задания и целой серии приложений к нему. Эти приложения друг друга дублируют. Некоторые вообще непонятны: Зачем они нужны? По памяти перечислю приложения:
1. Договор на 4 листах. В нем оговорены все юридические вопросы и указывается общая цена выполняемых работ.
2. Протокол договорной цены. В нем стороны "Заказчик" и "Исполнитель" зачем-то вновь договариваются о цене.
3. Калькуляция. В ней расписываются до мельчайших подробностей все расходы по данному проекту. Таким образом, еще раз рассматривается общая стоимость работ.
4. Техническое задание. В нем расписываются все работы по этапам с указанием стоимости каждого этапа.
5. Календарный план. Это тоже часть технического задания, где все работы расписаны по этапам с указанием их стоимости.
6. Отзывы оппонирующих (согласовывающих) организаций.
Оставлю здесь немного места, мне сейчас кажется, что я еще какой-то документ упустил. Наверное, пояснительную записку? Где располагаются все должности привлекаемых для работы сотрудников. Их оклады и число месяцев работы. Командировки. Стоимость приобретения оборудования. Какое приобретать? В начале работы совершенно не ясно.
Вот исполнение этих документов по теме "Силуэт" было поручено мне.
Тема выполнялась как бы по заданию Минмашпрома. На самом деле ее выдумал Данилов В.Г. наш начальник отдела. Он ее и проталкивал.
Когда я начал работать по этой теме, то была подписана только тематическая карточка.
 Мне предстояло в первую очередь разработать и согласовать с двумя крупнейшими научными и конструкторскими институтами "Арсеналом" и "КВАНТом" Техническое задание. Оно вчерне было составлено Даниловым.
Суть работы должна была сводиться к распознаванию изображений объектов, получаемых с помощью тепловизоров. Эта задача решалась машинным способом с привлечением персональных компьютеров. Для этого изображение объекта также как и в телевидении разлагалось на  элементы и с помощью согласующих устройств (интерфейсов) вводилось в компьютер, который дальше его и обрабатывал.
Мне нужно было параллельно готовить документы для проекта и изучать состояние проблемы.
Когда я пришел в институт наш 19 отдел, занимающийся обработкой изображения, состоял:
- Начальник отдела Данилов Владимир Григорьевич, доктор технических наук, профессор.
- Начальник лаборатории Максимов Владимир Иванович, т.е. я, доцент и кандидат технических наук, инженер-полковник.
- Старший научный сотрудник Тугай Владимир Григорьевич, инженер, окончил КПИ.
- Научный сотрудник Горняк Рена Николаевна, окончила МФТИ, программист.
- Инженер 1-ой категории Черепова Инна Викторовна, окончила КГУ, программист.
Вот с такими силами мы собирались заниматься обработкой изображений, причем не только тепловизоров, но и гидроакустических локаторов.
В этом научно-исследовательском институте ситуация оказалась такой же как и у нас в ВУЗах (военных и гражданских):
- думать есть кому, а работать – нет, т.е. есть высококвалифицированные научные кадры и совершенно нет исполнителей.
За работу я взялся с энтузиазмом. Быстро разобрался в том, что было наработано Даниловым, и начал готовить документы. Вначале мне помогала только Инна Черепова. Рена Горняк была в отпуске до конца января. Тугай занимался написанием не то статьи, не то обзора своих работ по заданию Данилова. Таким образом, начальником лаборатории я был чисто номинально. Практически всю черновую работу нужно было делать самому. Инна печатала на персональном компьютере те документы, которые я готовил. Кроме того, она часто отсутствовала на работе. То у нее болел ребенок, то – она сама.
Задумываясь над эффективностью работы молодых женщин, я пришел к выводу, что на одной должности их нужно держать минимум две.
Инна девочка с характером, с убеждениями христианки одной из сект. В основном тактичная, пока ее не трогаешь, а если начинаешь нагружать, то уклоняется от работы.
Постепенно я начал учиться работать на компьютере. Сначала я много читал руководство пользователя (какое-то не русское слово) компьютера. У этих так называемых "пользователей" много жаргонных слов, которые непосвященный в их язык человек, говорящий на русском языке, не понимает.
В первую очередь Инна научила меня включать компьютер и находить необходимый мне файл (документ, текст, программу). Она мне сказала, что до прихода в институт работала преподавателем. Учила детей осваивать компьютеры.
Когда же я попросил ее показать, как можно включить компьютер, то она в начале, может умышленно, а может по своему недомыслию, делала это как-то сумбурно и быстро, так что понять ничего не было возможным.
Я привык, что работая на технике нужно руководствоваться инструкцией для выполнения того или иного комплекса операций и кнопки должны нажиматься в определенной последовательности.
 В имеющемся у меня "Руководстве пользователя компьютера" все говорится в общем, нет четкой программы операций.
Для меня, привыкшего к четкой инструкции, такое описание не подходило.
Постепенно я осадил пыл Инны к быстроте. Она стала задиктовывать мне инструкцию по последовательности операций. Я записывал подробно, что нужно сделать, чтобы получить на экране компьютера тот или иной эффект.
Говорила Инна быстро, но все же я смог постепенно составить такую инструкцию и через полтора-два месяца уже мог самостоятельно включить компьютер, найти свой файл, напечатать необходимый мне текст на экране, а затем даже распечатать на бумаге с помощью принтера.
Освоил работу компьютера в двух режимах: "Нортон коммандер" и "Лексикон".
Инна иногда ревновала меня к компьютеру. Порой высказывала недовольство тем, что я научился работать на компьютере. Дескать, мне это не нужно.
Она понимала, что я уже могу обойтись и без нее в выполнении некоторых работ. Тем самым ее ценность как специалиста (незаменимого) снижается. Я уже мог оценить объем и качество работ на компьютере.
Иногда я задерживался вечерами и тренировался в диалоге с компьютером.
Когда появилась на работе Рена Горняк, у меня стало две учительницы. Теперь я мог уточнить правильность некоторых операций, которым меня обучила Инна.
Рена тоже молодая женщина. Однако она мене экспансивна, более выдержана и спокойная.
Когда у меня сложилось представление о возможных наших работах по обработке изображений, то я решил узнать, а какие программы по этой теме есть в нашем компьютере і286.
Я попросил Инну составить мне список файлов по этому вопросу. Она уклонилось от этой работы. Сначала тянула, а потом у нее заболел ребенок. Так я и не получил этого списка.
Рена в это время была занята работами Данилова. Он параллельно со мной готовил еще один проект по Морскому приборостроению.
История этого проекта интересна. Его предложил бывший главный инженер института. Но вскоре он уволился и выполнять его пришлось Данилову.
Суть проекта сводилось к электронной полировке стекол, которые будут использоваться в проводной аппаратуре.
В нашем институте технологических установок для решения этой задачи нет. Но когда готовился проект, то дело было представлено так, что мы владеем этой технологией. Как собирался решать этот вопрос бывший главный инженер не известно. Заказчику – Севастопольскому гидрографическому институту нужны были отполированные стекла, а не бумажный отчет.
Данилов как-то узнал, что данный технологией владеет Государственный оптический институт (ГОИ) в Ленинграде.
Он поехал туда, а там ему сказали:
- Отполировать можно, но только за наличные деньги.
Вернувшись, Данилов доложил об этом директору. Последовала команда в бухгалтерию. Данилов получил деньги. Отвез их в Ленинград, а оттуда привез стекла.
Они были переданы заказчику. К ним в придачу Данилов написал отчет по полировке стекол электронным лучом. Хотя в глаза не видел этих установок.
В Севастополе восприняли этот факт как действительный и вновь на 1996 год дали заказ по стеклам нашему институту.
Данилов же планировал как-то от стекол отойти в сторону оптоэлектронных морских приборов. Он консультировался со мной, зная, что я занимался оптоэлектроникой. В написанном им техническом задании было много тумана. Тем не менее, оно было принято несмотря на то, что руководитель проекта заказчика некто Гайский В.А. сказал, что ему нужны только стекла, а остальное он сделает сам.
Тем самым он дал понять, что не хочет пускать нас в свою область – морских оптоэлектронных приборов.
Девочки и Тугай уходили с работы, не дожидаясь пяти часов вечера. Как-то в институте было заведено, что младшие и меньше работали.
Мы с Даниловым часто оставались вечерами, обсуждая наши проблемы по двум готовящимся проектам.
Причем проекты выполняемые в институте были по своему характеру, не то научно-исследовательскими работами, не то опытно-конструкторскими работами (НИР-ОКР). Это вызывало недоумения наших планирующих отделов. Мы же сами на этот вопрос четко ответить тоже не могли.
Однажды вечером Данилову потребовался какой-то документ, который находился в памяти компьютера. Девочек и Тугая уже не было, и мы стали его искать по компьютерным каталогам. Случайно Данилов вышел на директорию Тугая и стал перебирать там файлы.
При этом выяснилось, что в компьютере Тугай записал все документы по его Тяжбе с властями района, где он проживает по поводу нового дома, построенного под окнами его квартиры и закрывшего ему солнце.
В этом списке насчитывалось несколько десятков жалоб в разные административные инстанции вплоть до президентов  Кравчука и Кучмы, а также в различные судовые инстанции.
Далее следовали сами документы. Вся эта тяжба велась им в течение нескольких лет.
Видно было с каким упорством он добивается своего.
На следующий день Данилов приказал ему убрать из компьютера все это. Он не возражал. Я спросил его:
- Чего Вы хотите добиться? Дом то уже построен. Не будут же его сносить.
- По существующим положениям он построен на территории, принадлежащей нашему дому. Мы добиваемся того, чтобы некоторых жильцов нашего дома переселили в новый дом.
Оказывается, по законам возможно и такое, а на практике это дело уперлось в стену бюрократического аппарата.
Одно дело закон, другое – его исполнение. На Украине "закон, що дишло, як повернув так й вийшло".
Наряду с работой над техническим заданием по "Силуэту" я стал искать пути решения поставленных в нем задач. Мне хотелось выяснить возможности своих сотрудников в первую очередь Инны и Рены. Я стал говорить им, что нужно уже взяться за разработку алгоритмов и программ по обработке оптических изображений.
Девочки уклонялись от этой работы. Тогда я стал настаивать.
Рена молчала. Инна же неожиданно выпалила:
- Владимир Иванович, Вы не владеете этим вопросом. Машина сама разрабатывает программу.
- Хорошо, -сказал я, - Вам легче. Отпечатайте на принтере эту программу и подготовьте ее для отчета.
Инна все еще что-то говорила. Тут я понял, что они просто не имеют квалификации программистов. Они простые пользователи компьютера.
Выпад Инны произошел не от знания, а скорее от того, что я постепенно стал выяснять их профессионализм. Как -то мне Инна сказала:
- Владимир Иванович, чего Вы волнуетесь, если нам нужна будет программа, мы всегда ее добудем, побегав по институту.
Девочки, пользуясь своим обаянием, добывали программы в других отделах института.
Как-то у нас в компьютере была испорчена программа редактора "Лексикон". Произошло это после того, как Данилов приказал Тугаю стереть из памяти компьютера все его документы по тяжбе с властями.
Конечно, невозможно доказать, что Тугай нарочно заодно стер и редактор "Лексикон" в отместку за то, что начальник отдела заставил освободить компьютер от его документов. Однако по времени эти события совпали.
Девочки побежали на третий этаж. Привели мальчика – программиста. Тот еще раз поискал в компьютере "Лексикон". Не найдя его вставил в дисковод компьютера свою дискету и вновь записал нам свой "Лексикон". Он немного отличался от нашего старого, но в общем нас удовлетворял.
Тогда я в свою очередь начал искать готовые программы, которые можно было бы использовать для решения задач, поставленных в техническом задании на "Силуэт".
В начале я поговорил с Даниловым на эту тему. Он тоже сказал мне, что программу мы найдем. Главное будет в ее приспособлении для наших задач.
Я навел в КПИ справки о тех, кто занимается обработкой изображений. Оказалось, что в КПИ на Радиотехническом факультете на кафедре радиотехнических устройств и систем (РТУС), есть группа, возглавляемая заместителем декана Глущенко Василием Николаевичем. Мне удалось поговорить со старшим научным сотрудником Савченко Сергеем Николаевичем. Он познакомил меня с сотрудником, который продемонстрировал действие программы на практике. Дал дискету с демонстрационным фрагментом, который заканчивался такой фразой: "Хватит играться, заплатите за программу". Разработал эту программу некто Дима Турбин. Я спросил:
- Это реальное лицо?
Ответ был:
- Да.
Я принес дискету в наш институт и девочки запустили ее в компьютере.
На экране его замелькали кадры цветного демонстрационного фрагмента. В конце его демонстрировалась вращающаяся банка из-под пива. В основной части фрагмента проводилась обработка изображения лица красивой девушки.
Фрагмент просмотрели все, в том числе и Данилов В.Г.
Всем понравилось оформление этой рекламы программы обработки изображения. Тогда я предложил Данилову В.Г.
- Давайте купим эту программу.
- Что Вы, Владимир Иванович, денег в институте нет.
С этого момента я начал осознавать, в какой институт я попал.
Оказалось, что институт на грани банкротства. Зарплата регулярно задерживалась. Так за январь 1996 года нам заплатили перед Днем 8-го марта. Где-то в начале апреля выплатили за февраль и вскорости за март.
Когда я подготовил все документы по проекту "Силуэт", то нужно было немедленно их сдать в Минмашпром. Меня очень торопили. Все говорили, что этот проект очень нужен. Но вдруг все встало.
Вернемся немного назад.
Я лично ездил согласовывать на Арсенал и КВАНТ проект "Силуэт". Приезжали и они к нам.
Это была длительная и напряженная работа, длившаяся три месяца. О ней уже писалось.
Этот процесс стоит описать подробно. Делая проект "Силуэт" я изучал научное планирование работ, точнее, планирование научных работ.
У меня был небольшой опыт оформления проектов программ. Одно время в КПИ я готовил материалы по этому вопросу.
Теперь же предстояло изучить все в деталях.
Присутствуя на совещаниях у руководства института, я старался как можно больше ухватить информации и даже кое-что записать. Просматривая сейчас эти записи, я понимаю, насколько сумбурные были эти совещания.
За свою жизнь я много раз присутствовал на совещаниях у довольно крупного начальства. Но тогда моими начальниками были бывшие педагоги или крупные воено-начальники. У меня был большой методический опыт проведения подобных мероприятий.
В нашем институте в основном на руководящих постах бывшие и настоящие разработчики различной радиоаппаратуры.
С методикой и них дело обстоит, мягко выражалась слабовато.
Вот передо мною записки по совещанию у заместителя директора института по науке доктора технических наук Конина Валерия Викторовича. Оно состоялось 19.01.96 года и приведено выше. Яркий прием того, что сказано сейчас.
Из того, о чем говорил Конин, я многого не понимал. Речь его была насыщена намеками и недоговорками.
Например, Конин говорил:
- Мы защитили свою работу. Они же (кто они?) тоже начали на малом предприятии работу по созданию информационной системы по навигации.
05.05.96 года.
Сотрудников 19-го отдела руководство института заставило написать заявление на отпуск за свой счет на целый месяц с 20 мая по 20 июня 1996 года.

07.05.96 года.
Совещание у директора Шамарина Ю.Е. Юрий Евгеньевич сообщает, что наш проект "Морское приборостроение" принят  НАМИТом. Ученый совет решил включить работы по этому проекту в план. Потребитель Морской Гидрографичекий институт город Севастополь. Курировать эти работы будет заведующий отделом этого института Гайский. Утверждение проекта состоится на коллегии НАМИТа 15.05.96 года. Это уже формальный акт.
Необходимо готовить материалы для программы по восстановлению тепловизора "Якорь". От заинтересованных организаций в адрес нашего института продолжают поступать письма.
Подготовка материалов по контролю теплопотерь и утечки газа или нефти на трассах продолжается. Изучаются распределения температур в них и средства их регистрации или наблюдения.
Министерству промышленной политики передано наше техническое предложение по использованию тепловизора "Якорь" для системы сбора и обработки информации о земной поверхности и объектах на ней.
Ставится в общем задача по разработке проектов НИР или ОКР, связанных с утилизацией устаревшей радиоэлектронной и электронной техники. Прежде всего, радиолокаторов, автоматических систем управления, электронно-вычислительных машин и радиостанций.
Издан приказ директора нашего института №49 от 06.05.96 года о международном сотрудничестве. Цель его – поиск для нас вероятных заказчиков и ознакомление их с нашими достижениями.
Затем Шамарин обрушился на своих заместителей и начальников отделов за их плохую работу по проталкиванию проектов НИР и ОКР.
- Заманаев, где график составления проектов договоров по НИР?
- Я был в Днепропетровске. Почему мне не доложили, что там лежит на согласовании Техническое задание по отделу Белинского?
- Договоров нет из-за того, что поздно сдали проекты по ним. По программе "Организация труда" подготовили к рассмотрению только три проекта договоров. Больших денег, ожидавшихся по "таре", тоже нет. Койков и Лапшов по отделам побегали и денег не принесли.
- Заманаев каждый день проводит совещания с начальниками отделов, а сам, что он делает с утра до вечера.
Экономист Петренко Анна Дмитриевна излагает финансовое состояние института:
- На сегодня, 7.05.96 года работы ведутся по пяти утвержденным договорам на 25,7 миллиарда карбованцев. Деньги эти съели еще в январе месяце. Наш долг сотрудникам 18,9 миллиарда карбованцев. Долг институту 9,8  миллиарда карбованцев. На счет института поступило 9,8 миллиардов карбованцев. В фонд (какой?) отчислено 2,8 миллиарда. Перерасход по зарплате 2,4 миллиарда карбованцев. Только 10 и 11 отделы жили за свой счет.
Далее вновь перехватил инициативу   Шамарин:
- Бюджетные средства будут разделены до 20.05.96 года. Сотрудники ходят по другим институтам по своим проблемам. Вот Сюсикин (кто он такой?) хочет получать деньги, а работать над своей диссертацией. Такой работы по его теме нет. Он ничего не делает. 13-й отдел (Капустяненко) ликвидируем, преобразуем в лабораторию, входящую в 18-й отдел (Иванова). Данилов с отделом уходит в отпуск за свой счет. Проходную на улицу Сырецкую до первого мая не сделали. Это была бы экономия. За то, что наши сотрудники ходят через проходную завода "Кинап", платим 260 миллионов карбованцев.
Вот Чабан из Львова получил деньги в НАМИТЕ. (Кто он такой?)
В заключение своей речи Шамарин сообщил, что до 16.05.95 года уходит в отпуск. (Какой?) Странно. Финансирования в институте практически нет, а директор в самый разгар кампании по подписанию договоров уходит в отпуск.
Листая черновые записки моего "Дневника", легко отметить, какое большое количество организаций посетил я за эти месяцы работы в НИИ НФПП. Причем беседы велись по самым разнообразным вопросам, начиная от передающих камер на ПЗС (прибор с запирающей связью) матрице, чувствительной в ближайшей области инфракрасного спектра, до давления в газопроводах.
Ранее в своей практической деятельности я с изменениями последнего не сталкивался, если не считать газовой плиты на кухне. Поэтому мне нужно было срочно изучить эти объекты, которые мы собирались контролировать с помощью тепловизора. Посещая Институт газа, в беседах с ведущими научными сотрудниками я собрал необходимые мне сведения. Они порой были противоречивы, но чаще изменялись незначительно от рассказчика к рассказчику.
Вот их цифровые данные. Полагаю, они будут понятны каждому, окончившему среднюю школу.
На выходе насосной станции давление в газопроводе может достигать до 50-70 атмосфер.
Через 150 км по трассе газопровода на входе следующей насосной станции давление падает до 20 атмосфер.
При истечении газа из пробоины в газопроводе давление падает до одной атмосферы, т.е. до атмосферного. На каждую атмосферу снижения давления температура газа понижается на 0,5 градуса (0,45 градуса по другому источнику).
Таким образом, при пробоине на выходе насосной станции температура может упасть на 25,5-31,5;С по минимуму.
Зимой температура трассы газопровода около нуля градусов. Летом на подстанциях, понижающих давление, наблюдается изморозь.
В городских трассах давление составляет 5-6 атмосфер. Допустим, что на входе понижающей подстанции давление 40 атмосфер, а на выходе оно должно быть 5-6 атмосфер, тогда давление должно упасть на 34 атмосферы.
Это означает, что температура газа понижается на 17 градусов и зимой она может достигать минус 17 градусов по Цельсию.
Таким образом, при истечении газа из пробоины в газопроводе температура самого отверстия может понижаться относительно температуры окружающей среды от единиц до десятков градусов. Так, на трассе в городе она понизится на 3 градуса, а на выходе насосной станции – на 31,5 градусов.
Вот примерно такие ранее неизвестные нам сведения я собирал в различных организациях и докладывал своему руководству. Оно же думало и принимало решения. Пока безрезультатные.
Подобные сведения были получены в Институте проблем энергосбережения. Обращались также в Центр энергосбережения при Министерстве энергетики. Кроме названного Института газа, оказывается, есть еще Институт нефти и газа.
Нефтепроводы имеют свою специфику по сравнению с газопроводами. Так, при разрыве нефтепровода температура зимой падает, а летом – возрастает. Есть нефтепроводы, в которых нефть подогревается.
Постепенно становлюсь специалистом по температурным режимам газо- и нефтепроводов. Будет ли результат этой работы? Получим ли мы заказ на научно-исследовательскую работу по этим проблемам?
08.05.96 года.
Совещание у Заманаева В.В. (заместитель директора по экономике). Позже подошел Конин В.В.
Наполучал целый список указаний (как у нас говорят, "вказивок"):
- Узнать, что делается по нашим письмам в других организациях.
- Позвонить в Минмашпром (Почему начальник лаборатории должен обращаться в министерство?)
- Узнать у главного инженера нашего института Юшина Алексея Ивановича сведения о фирме "Солярис", занимающейся утилизацией компьютеров.
- Уточнить сведения по прорыву нефтепровода.
- Выяснить, где находится концерн "Нефтехимия" и чем он занимается?
Относительно фирмы "Солярис" данные получил быстро. Она создана при Минмашпроме и вход в нее находится за углом нашего здания.
Поговорив с сотрудниками этой фирмы, я узнал, что шведы давно уже полностью перерабатывают радиоэлектронные устройства, извлекая из них практически все драгоценные металлы и даже пластмассу утилизируют – спекают.
Таким образом, на меня еще одна проблема навалилась – утилизация радиоэлектронной аппаратуры. Зачем этим нам заниматься? Ведь здесь работы больше для химиков.
Получаю задачу связаться с "Квантом". Они формируют программу по испытанию тепловизоров на реальных самолетах. Что может там перепасть нам?.
Похоже, что руководство нашего института мечется среди проблем сегодняшнего дня, не зная, чем нам заняться. Черновик моего дневника исписан десятками фамилий различных специалистов и руководителей организаций, занимающихся перечисленными выше проблемами. Результата нет. Денег никто на научно-исследовательские работы нам пока не дает.
14.05.96 года.
Совещание у Заманаева В.В.
Мне как бывшему сотруднику  Киевского политехнического института (КПИ) дается задание выяснить там следующие вопросы:
1. Возможность работы передающей камеры тепловизора в реальном масштабе времени, напрямую без обработки сигналов.
2. В чем особенности работы этой камеры с малогабаритным компьютером (ноутбуком) при обработке изображений?
3. Каковы стоимости тепловизионной камеры и всей разработки в целом?
4. Выпускаются ли эти камеры серийно или есть только одиночные экземпляры?
5. Какова стоимость платы сопряжения  камеры и компьютера? Кто ее делает?
6. Желает ли КПИ быть соисполнителем?
Еду в КПИ, нахожу специалистов по перечисленным выше вопросам. Обсуждаем их. Желание сотрудничать есть. Будем вместе писать техническую записку.

16.05.96 года.
Совещание представителей заинтересованных организаций по тепловизору "Якорь".
Начинается совещание с предложения:
- Почему в пределах Минмашпрома не передать "Якорь" другому предприятию, которое может его восстановить?
Представитель нашего вероятного "Заказчика" (конкурирующей организации) Саенко И.В. предлагает сделать спецанализ:
- Оценить то, что осталось от тепловизора "Якорь".
- Выяснить, где докумнтация? Где все теперь сосредотачивать? Там дорогая оптика из Германии. Что можно сделать и за сколько? Поскольку обойма с предварительным усилителем отсутствует, то нельзя проверить приемник лучистой энергии.
Выступает Рипка Анатолий Филиппович, ранее участвовавший в разработке тепловизора на основе оптоэлектронного блока (модуля) "Якорь" и его испытаниях, в том числе и полевых. Он говорит, что не только нет предусилителя, но и сейчас прекратили существование те организации, которые его делали. Другие из них оказались за границей. Все же львиная доля узлов в "Якоре" есть и его можно восстановить. Конечно, время делает свое. Приемники теряют вакуум. Система охлаждения на смеси гелия и неона тоже устаревает.
Кутовой Олег Павлович – инициатор этого совещания , предлагает сформировать группу сотрудников, которые бы подготовили техническую записку по тепловизору "Якорь" в Минмашпром. Нужно думать, где можно применить его в ближайшие пять лет. Работы по его восстановлению поручить "Заказчику".
Затем выступил я, сообщив, что руководство НИИ НФПП "Якорь" не отдаст. Так оно меня ориентировало, посылая на это совещание. Нужно добиваться финансирования работ по нему в НИИ НФПП. Странно, что нет никаких предложений по этому вопросу.
Выступил представитель Минмашпрома. Он сказал, что заинтересован в том, чтобы оптическая техника развивалась. Но совершенно не затронул вопроса финансирования работ по ней, а это главное сейчас. Нужно восстановить "Якорь",  а затем будет целый спектр исследовательских работ.
Была среди нас и одна женщина Хрусталева Слава Павловна. Она. как участница работы по испытанию тепловизора  на основе оптоэлектронного модуля "Якорь", остановилась на ряде технических вопросов. Привела сведения о стоимости отдельных узлов тепловизора, а также сообщила, где их можно сделать или купить. Настаивала на передаче руководства по восстановлению "Якоря" "Заказчику", т.е. Саенко И.В. Позже я узнал, что Хрусталева является женой Рипки. Раньше они вместе работали в НИИ НФПП.
Много интересных моментов я подчеркнул в кулуарах этого совещания. Познакомился с новыми людьми, узнал,  где используются подобные тепловизоры и кто их производит. Наш тепловизор по характеристикам отличался в лучшую сторону.
Совещание приняло решения о ходатайствовании перед заместителями министра (сразу двумя) о необходимости проведения научно-исследовательской работы  по созданию экспериментального стенда на базе тепловизора "Якорь". При этом были перечислены организации, которые необходимо привлечь для этой работы.
В общем, много шума из ничего. Конкретного вопроса по финансированию поставлено не было. Даже заместитель министра об этом четко ничего не сказал.
После совещания я разработал перечень договоров между организациями, по которым необходимо проводить работы по восстановлению тепловизора "Якорь" и составил список аппаратуры, необходимой для испытательного стенда.
21.05.96 года.
Совещание у Шамарина Ю.Е. Вот основные тезисы его выступления.
В Минмашпроме наш институт по "таре" уже не главный. Теряется направление работ по "таре", а поэтому этот отдел, возглавляемый Лапшовым, ликвидируем, если последний не будет работать.
Необходимо организовать проверку посещений других организаций нашими сотрудниками. Лапшов у института полгода в долгу. Отделам, не имеющим финансирования (12-й – Стариков и 19 й– Данилов), искать работу. Ослабили деятельность по "вышибанию" денег на НИР. По моей (Шамарина) идее в Украналитприбор подано четыре работы. Все прошли.
После этого Шамарин повторил то, что говорил на предыдущем совещании:
- Проходную к празднику не сделали. Подарка мне не получилось. Вернуть письма в канцелярию.
21.05.96 года.
Перешли на совещание к Заманаеву В.В. Он сообщил, что тепловизоры, по классу подобные нашему "Якорю", продает шведская фирма "AGEMA". Нужно переключаться на охранные системы, необходимые ДОСААФ (Добровольное общество содействия армии, авиации, фдоту). Опять нужно изучать новую для меня отрасль техники, т.е. идти в первый класс.
01.08.96 года.
Июнь-июль пора отпусков. Записей в дневнике не вел. После выхода из отпуска Данилов В.Г. мой начальник отдела поручил мне написать план работ по проекту Морское приборостроение, который назывался примерно так: "Создание технологии обработки поверхности защитных стекол и оптических деталей приборов…"
Никакой технологии у нас, конечно, не было. Как я уже писал, Данилов купил стекла за наличный расчет и представил их "Заказчику", а тот, думая, что у нас есть технология, предложил нам этот проект.
План работ по этим вопросам я написал в тот же день, а Данилов разбросал его вопросы по исполнителям.

02.09.96 года.
Вчера мы приступили к изучению технологии обработки стекол, но сегодня неожиданно даже для всех сотрудников нашего 19-го отдела Данилов В.Г. написал заявление об увольнении с работы. Вот его слова, сказанные нашему директору Шамарину Ю.Е. при подаче заявления:
- Не могу работать, когда денег не платят.
Мне же Владимир Григорьевич сказал:
- Решай свою судьбу сам.
От директора института Шамарина Ю.Е. в наш 19-й отдел поступило сообщение:
- В связи с увольнением Данилова, проекта по Морскому приборостроению из НАМИТа для Морского гидрологического института, который находится в Севастополе, не будет.
Вначале после этого сообщения я решил обратить свое внимание на "Охранные системы". Стал собирать вместе сведения по ПЗС матрицам, реагирующим на инфракрасное излучение с длиной волны 11мкм. Выяснять, кто их делает. Даже нашел в своих записях адрес Ирландской фирмы, которая ими торгует в Киеве где-то на территории Академгородка. Мне хотелось продолжить исследования, связанные с инфракрасной техникой. Когда-то я ее преподавал.
Однако после обеда меня вызвал к себе Конин Валерий Викторович заместитель директора института по научной работе. Он предложил мне перейти в его 10-й отдел в лабораторию, где начальником был Скорик Евгений Тимофеевич, на должность ведущего научного сотрудника. Скорика я знал только по его книге (Бокринская А.А., Скорик Е.Т. Методы измерения СВЧ мощности). Ее я читал еще тогда, когда писал диссертацию. Теперь я познакомился с ним лично.
Отдел Конина занимался спутниковой радионавигацией, т.е. глобальными позиционными системами (английская аббревиатура GPS). Опять предстояло мне изучать новую для меня отрасль техники. Но у меня не было выбора и я согласился работать со Скориком.
Изложу кратко принцип действия этой системы, позволяющей определять собственные географические координаты объектов (кораблей, самолетов, автомобилей и т.п.).
В космосе летают несколько спутников. Они посылают радиосигналы, в которых закодированы сведения об их координатах в пространстве. На объекте установлен приемник, ведущий прием этих спутниковых сигналов и их декодирование. В решающем устройстве приемника на основе минимум двух точек триангуляционным методом вычисляют координаты третьей точки (объекта). Однако такое измерение координат объекта имеет достаточную точность только при перемещении объектов на маршрутах. В порту и на реке маневры требуют более высокой точности измерения координат корабля, то же самое для самолета в аэропорту, особенно при заходе на посадку.
Для повышения точности измерения координат при спутниковой системе радионавигации на поверхности земли создается сеть контрольно-корректирующих станций. Географические координаты каждой из них точно определяются топографическими методами. Эти станции принимают от спутников радиосигналы и по ним вычисляют свои же координаты. Последние сравниваются с топографически определенными их же координатами и после этого вычисляется ошибка глобальной позиционной системы. Эта ошибка в определении координат кодируется и с помощью радиоволн более низкой частоты испускается в пространство.
Такая корректирующая информация принимается на приемник, расположенный на объекте. Она позволяет уточнить определенные с помощью спутников координаты объекта.
Разработкой сети контрольно-корректирующих станций мне предстояло заниматься. При знакомстве со мной непосредственный начальник Скорик Е.Т. сказал мне:
- Вы будете заниматься разработкой сети контрольно корректирующих станций для реки. Американцы уже такую сеть планируют. Вот статья об этом.
Он передал мне оттиск статьи на английском языке и при этом добавил:
- В анкете, имеющейся в Вашем личном деле, Вами собственноручно написано, что Вы владеете английским языком со словарем. Переведите эту статью и после этого мы поговорим и  обсудим, что делать дальше.
Переводами я уже не занимался более 15 лет. Мне в случае необходимости это делали дипломники или переводчицы. Здесь же пришлось самому засесть за словарь. Было очень трудно, поскольку я не знал даже всей терминологии, используемой в спутниковой радионавигации. Перевел без чьей бы то ни было помощи. Даже компьютерным переводчиком не пользовался, так как не знал, у кого он есть в компьютере. У нас его тогда не было.
06.08.96 года.
Совещание у директора Шамарина Ю.Е. Вначале директор сделал обзор состояния дел с заключением догворов на выполнение научно-технических работ.
- Лапшову (он ведет разработку специальной тары) дают 1,5 миллиарда карбованцев. Нужно как-то обмануть Кучеренко (кто это такой, я не знаю) и довести эту цифру до 5 миллиардов. У него на 2/3 наш капитал, а на 1/3  иностранный.
- По отделу Иванова идет оплата. Его темы приняты. Заключен контракт с НАМИТом на 1,5 миллиона карбованцев. Что делать с отделом Данилова? Его уже нет. На этой неделе решить все кадровые вопросы по людям этого отдела.
- Таким образом, у нас три контракта с НАМИТом ("Река", "Море", "Океанография"). Контракт "Морское приборостроение" на 2 миллиарда карбованцев скорее всего заключен не будет. Максимову уточнить в НАМИТе у Радзивила.
(Позже Конин скажет мне: "Вам в НАМИТ ездить не надо").
Затем Шамарин еще много говорил по нашим возможностям в плане заключения договоров.
- Корниенко и Юшин должны довести до конца реконсрукцию первого этажа. Нам нужна своя проходная, независимая от завода "Кинап".
Далее слово было предоставлено главному инженеру Юшину Алексею Ивановичу. Он остановился на технике безопасности и предупреждению аварий на производстве.
12.08.96 года.
Сегодня Скорик Е.Т. еще раз подтвердил мне, что проект "Река" буду вести я, т.е. буду заместителем научного руководителя этого проекта. Куда течение "Реки" меня вынесет? Скорик поручил мне составить план размещения сотрудников в 204 комнате. Я выбрал себе место в левом заднем углу. Из-за шкафов, стоящих параллельно друг другу у двери  и образующих нечто подобное коридору, меня не было видно всем входящим в нашу комнату. Таким образом получился маленький кабинетик. Это "зашкафье" давало хоть небольшой, но все же комфорт. Терпеть не могу сидеть у всех на виду. Хотя некоторые это любят (Жанна Ковш).
15.08.96 года.
В НАМИТ мне все же съездить пришлось и привезти оттуда оформленный контракт "Морское приборостроение". Отдал его директору. Кто его будет делать? Неизвестно. Данилов уволился, а именно он был основным исполнителем и посредником с другими организациями, с помощью которых можно было бы решать вопросы этого проекта.
Знакомлюсь с новыми сотрудниками. Черновик дневника исписан их фамилиями, именами и отчествами, телефонами.
19.08.96 года.
Отдел 10 разделен на два отдела. Из него выделен 12-й отдел, сотрудники которого сосредоточились в двух комнатах 204 и 311. Кто возглавляет отдел, пока неизвестно. В нем две лаборатории Скорика Е.Т. и Ковалевского Э.А.
Наш 12-й отдел будет заниматься наземным сектором спутниковой радионавигационной системы. Мы будем планировать размещение контрольно-корректирующих станций по Украине и разрабатывать их отдельные узлы.
В США такая глобальная навигационная система уже создана. Возможности такой системы на 75% расходуются на наземный транспорт, 10% - геодезисты, 5% - моряки и 5% - авиация.
В России такая система называется "ГЛОНАСС" (глобальная навигационная спутниковая система).
Мне же предстоит проектировать сеть контрольно-корректирующих станций, размещаемых на берегу вдоль реки, наверное, Днепр.
20.08.96 года.
Начал разбираться с документацией по проекту "Река". Техническое задание разрабатывали Скорик Е.Т., Закревский, Осадченко В.П. и Загоруйко В.В. Непонятно: зачем столько исполнителей? Экономические документы готовил Федоренко В.А.
29.08.96 года.
Совещание у заместителя директора института по научной работе Конина В.В. Приглашены начальники отделов, научные руководители тем и их заместители. Я присутствовал как заместитель научного руководителя по проекту "Река".
Конин В.В. начал свое выступление с того, что объявил порядок работы подобных совещаний. Они будут проходить каждую неделю в четверг. Начало в 1500. С 25 сентября началась работа по подготовке  отчетов по всем темам.
- НАМИТ не ответил на наше письмо о начале работ. Его молчание – знак согласия, - продолжал Конин, с ним мы плохо работали. Потеряли тему Лапшова, так так "Головник" не подписал ее. Их надо просвещать. Продадим самолет (у института есть свой самолет), чтобы выплатить зарплату сотрудникам. Стоимость его 180 000 долларов. Половину дают сразу. Остальные потом. С первого августа 1996 года вводится полный хозрасчет. Сегодня или завтра сдать все планы работ.
Вопросы сначала задавал только Белинский.
- Будет ли рассмотрение планов работ на секциях? Как изменятся планы после открытия финансирования? Как учесть замечания директора по планам?
Ответов практически не было.
- Заседания секций проведем с утра 24.09.96 года, а Ученый Совет – вечером того же дня, продолжал Конин, - при этом все документы должны быть подготовлены. Определить подрядный коллектив и провести его собрание. Работы, по которым НАМИТ не открыл финансирование, вести в соответствии  с приказом директора.
Вопрос Кипниса Ливонтия Моисеевича:
- Можно ли получать зарплату по 100 миллионов карбованцев? Именно такие суммы вытекают из документов при переходе на полный хозрасчет. Экономист возражает, да и Заманаев тоже.
Ответ Конина:
- Можно. Институту не выгодно не платить зарплату, так как невыплаченная зарплата идет в прибыль, а с нее насчитывают большие проценты на налоги.
30.08.96 года.
Врастаю в работы по проекту "Река". Оказывается, головным исполнителем по этому проекту является Акционерная судоходная компания "Укрречфлот". Нас курировать должен начальник службы безопасности движения. (Я его до конца этой работы так и не видел).
Разбираюсь с другими организациями, имеющими отношение к моему проекту. Изучаю литературу по спутниковым радионавигационным системам. Нашел книгу Шебшаевича В.С., посвященную этим системам. Она редкость. Пришлось снять с нее ксерокопию. Хорошо, что в институте есть ксерокс. Собираю адреса фирм, производящих и продающих узлы этой системы, особенно приемники ГПС (GPS). Выясняется, что в целом ряде других организаций тоже занимаются подобными вопросами. Некоторые уже купили приемники GPS и состыковали их с компьютерами. Таким образом, они находятся далеко впереди нашего института.
Некоторые руководители этих организаций готовы сотрудничать с нами. Им нужна популярность, т.е. реклама.
Условия работы в нашей 204-й комнате существенно ухудшились. К нам перешли входящие в наш отдел женщины с третьего этажа. Это Артюшенко Светлана Витальевна и Гладкова Елена Петровна. Светлана принесла с собой радиоприемник. Она решила, что ей все позволено, поскольку является женой Скорика Е.Т. Включает этот приемник и целый день в комнате музыка. Я же не привык работать под музыку. Приходилось для изучения и обдумывания серьезных вопросов выходить в коридор. Так, конечно, долго продолжаться не могло. Пришлось принять меры и сказать. Мнения в комнате разделились. Федоренко Владимир Алексеевич сказал, что музыка ему не мешает обдумывать серьезные вопросы. Другие просто промолчали. Некоторые поддержали меня. В коллективе, состоящем из более чем десяти человек, всегда найдутся разные люди.
Светлана начала выключать приемник, когда я находился в комнате. Но тут же включала после моего выхода за дверь, так что вернувшись я вынужден был слушать музыку.
Иногда она вежливо спрашивала:
- Владимир Иванович, Вам музыка не мешает?
Что мне оставалось сказать? Не будешь же все время скандалить.
Вторая трудность для меня заключалась в том, что приходилось выслушивать бесконечные разговоры между сотрудниками, как по делу, так и просто на бытовые темы. В последнем случае отличались женщины.
Мне пришлось многие годы работать в читальных залах библиотек, где поддерживается порядок и тишина.
Здесь в нашем институте я столкнулся с полным неуважением одних сотрудников к другим. Никто и не думал поддерживать тишину. Я не мог понять, как можно написать что-либо серьезное, когда над твоей головой кто-то громко разговаривает. Общего начальника еще не было, так как в комнате сидели представители разных лабораторий и навести порядок можно было только потратив "кучу" нервов.
Институт наш называется научно-исследовательским, но в нем даже нет читального зала, где можно было бы в тишине работать с литературой.
19.09.96 года.
Совещание у Конина в.В. Четверг, 1500.
Он дает указания:
- Закрыть акты по Минмашпрому и готовить отчеты до 01.10.96 года.
- Для 1997 года продолжать искать новых заказчиков в Государственном комитете по науке и технике. Создано уже Министерство науки. На науку выделено 6,3% бюджета, т.е. финансирование увеличено в 10 раз??.
- Работы по НАМИТу не начинать, пока не будет денег. Соответствующие письма туда отправлены. Они являются неотъемлемыми частями наших контрактов. Через 10 дней они вступят в силу. Подождем.
- Расширять связи в других ведомствах: "Космическое агенство", "Банкомсвязь" и другие.
- Начальникам отделов представить директору перечень оборудования, которое институт должен купить.
- Подборки литературы на ксерокопиях сброшюровать.
- Трудности с бумагой для отчетов. Делать электронные отчеты на дискетах.
- Чтобы заплатить зарплату сотрудникам продаем наш самолет (Это говорит второй раз).
Да, доруководились. Зарплаты нам нет и даже бумаги для отчетов тоже нет.
26.09.96 года.
Совещание у Конина В.В.
Вот, что удалось мне записать:
- НАМИТ возрождается. Готовить аннотированные отчеты. Вести работу с "головниками". Письмо им отправить в понедельник.
- С Минмашпромом та же работа.
- Распределить надбавки за июль, август, сентябрь.
- Подготовить 16.10.96 года отчеты по Минмашпрому станиц на 80. Чтобы ими можно было размахивать в министерстве. (Далее идет перечисление шифров отчетов).
- Необходимо готовить материалы для подачи в суд на "Квант". С ним Космическое Агентство рассчиталось. Пусть он, в свою очередь, выплатит нам 200 миллионов карбованцев за наши работы.
- Вот-вот будут деньги за самолет. (Это говорится уже в третий раз).
03.10.96 года.
Изучаю литературу по спутниковым радионавигационным системам. Нахожу сведения о том, что в России уже создали дифференциальную наземную систему на основе контрольно-корректирующих станций. Таким образом, основной вопрос, которым мы только начинаем заниматься, там уже решен.
10.10.96 года.
Совещание у Конина В.В.
Поднимаются уже ставшие традиционными вопросы:
- Представить в НАМИТ отчетную документацию по состоянию работ. Прежде всего, аннотированный отчет по проекту "Река" с письмом, в котором указать, что головному исполнителю он уже направлен.
- Провести учет материальных ценностей, которые можно реализовать, т.е. продать.
- Представить перечень работ для зарубежного заказчика.
- До 20.10.96 года продолжить работы по заключению договоров с другими министерствами и ведомствами. Планы на 1997 год и штатное расписание.


22.10.96 года.
Фирма "Романтикс" на конференции по геодезии продемонстрировала работу приемника ГПС (GPS), определив координаты точки места, где проводилась конференция и отобразила ее на электронной карте участка города Киева.
Эта фирма состоит из отставных офицеров, уволенных из училища связи. Она вошла в Чернобыльскую программу и теперь определяет местоположение опасных грузов (например, радиоактивных твелов).
31.10.96 года.
Совещание у Конина.
На нем поднимаются уже обговоренные ранее вопросы:
- Дать названия мероприятий по планам на 1997 год.
- Отобранные для продажи материальные ценности сдать Рычкину Вячеславу Дмитриевичу (начальник материально-технического отдела).
- Проект "Река" продавался нами в Минмашпром вместе с Альбертом Федоровичем (Кто он такой? Первый раз слышу).
- Подготовить программы в Минрыбпром и для авиации (Бондаренко), а также по Миннауки. Подготовить письма в эти министерства с предложениями.
- Штатное расписание сдать немедленно.
- Нет ничего обнадеживающего в финансовой ситуации, сложившейся в институте. В следующем году будет хуже чем в этом.
Хочется отметить, что содержание совещаний у Конина В.В. практически повторяется от одного к другому. Они для меня становятся неинтересными. Более того, называется масса фамилий (здесь я их опустил), которые не известны значительной части присутствующих. После совещания я даже пытался выяснить у своих начальников, кем работают эти деятели, но безрезультатно.
На следующий год объявлен конкурс проектов по Миннауки. Полное название его "Міністерство України у справах науки і технології". По крайней мере три слова в этом названии лишние. Они не несут смысловой нагрузки. Любят сейчас "новые украинцы" выдумывать для своих учреждений замысловатые длинные названия.
Проекты, названные выше, регистрируются в "Державному науково-дослідному центрі "Фонон"" при Миннауки. Опять три слова не несут смысловой нагрузки. Центр этот находится в главном корпусе КПИ, который тоже сейчас переименован в "Національний технічний університет України – Київський політехнічний інститут". Натощак и не выговоришь такое длинное название. Когда спрашиваешь у некоторых своих бывших коллег по этому институту: - Зачем такое сложное название ему придумали, то отвечают, что оно было подогнано под Европейский стандарт. Там нет учебных заведений с названием – "Институт". Последнее  название дается там только научно-исследовательским организациям.
Однако, чтобы сохранить приемственность сзади "прицепили" старое название.
Переименованы на Украине и другие учебные заведения, но все их названия подгоняются под термин "Университет". Правда есть и исключения. "Консерваторию", например, переименовали в "Академию", а сельскохозяйственная академия стала "Аграрным университетом".
Объясняется это тем, что заграницей наши дипломы с названием "Институт" не признаются. Поэтому, чтобы выпускников наших ВУЗов там брали на работу нужно было переименовать сами ВУЗы. Это все означает, что мы готовим специалистов не для себя, а для Запада. Как же все это низкопреклонение перед ним противно настоящим патриотам своей Родины.
6.11.96 года.
Совещание в Речтранспорте.
Основная задача, стоящая перед этой организацией – обеспечить международный статус открытого Днепра и интеграция его в международные пути. Непонятно, что теперь по Днепру будут плавать иностранные суда? Называется масса различных организаций. Например, "Укрводпуть" содержит водные пути в надлежащем виде, а "Укречфлот" – это судоходная компания (теплоходы, баржи, корабли и т.п.). Но она не одна. Имеется еще 70 таких частных компаний. В общем все растянули и даже флот. Все же прежде всего требуется обеспечить безопасность движения. Особенно в шлюзах, узкостях и тумане. Для этого необходимо определять местоположение судна с помощью спутниковой радионавигационной системы и отмечать его на электронных картах. Последние имеются. Они не проблема.
15.11.96 года.
Мне дано задание разработать для Миннауки проект по "дослідженню тепловізійних приладів з багатоелементними та матричними фотоприймальними пристроями".
Ответственная за оформление проектов Людмила Филипповна сказала, что этот проект нужно печатать на "державній мові". Достала меня эта "укрмова" даже здесь в научно-исследовательском институте.
В средней школе я учил украинский язык и даже в аттестате имею по нему пятерку, но из-за него я по русскому языку получил четверку. Была еще одна четверка, а поэтому медали мне не дали. Большие проблемы были у меня с русскими диктантами и сочинениями. Я их писал с украинским акцентом. Окончил я школу в 1952 году, а сейчас, как говорится, на дворе 1996 год. Таким образом за сорок с лишним лет мне украинский язык ни разу не потребовался. Разве что на базаре с сельскими жителями, этими носителями украинского языка, я разговаривал, покупая у них овощи, проживая в Киеве практически всю жизнь.
Теперь на склоне лет приходится вспоминать украинское правописание. Оно в отличие от разговорного языка серьезно подзабыто. Даже с помощью этого языка насилуют старшее поколение, навязывая ему несвойственные и ненужные для жизни нововведения. Украинские националисты даже науку на Украине хотят оторвать от российской науки. Ведь в России никто читать украинские научные тексты не будет, так как украинская наука всегда шла вслед за российской.
Проект по этим тепловизионным устройствам нужно теперь сдавать уже в другой "Науковий інформаційно-аналітичний центр при Міннауки України". Он располагается в здании этого министерства. Создана еще одна "кормушка" для чиновников от науки.
20.11.96 года.
Совещание у Конина В.В.
Сегодня он давал следующие указания:
- К концу недели завершить все проекты по Миннауки и сдать их в новый центр. При этом нужно учесть то, что из их программ выбросили все опросы, касающиеся управления объектами.
- Нужно думать над проблемой передачи энергии по сверхвысокочастотному каналу в космос (об этом уже давно говорят, но конкретных дел нет).
- Книга по сверхвысокочастотному нагреву у Солганика.
- Зубные протезы из фарфора получают все более широкое распространение. Думать об этом. (К чему эта информация?).
Все сделать до 5-го декабря 1996 года.
Затем Конин сообщил, что руководитель НАМИТа Щипцов стал советником президента по морской политике. (Нам то что до этого?).
Диапазон проблем у Конина от космоса до фарфоровых зубов. Как это можно увязывать в одном институте? Мечется наше руководство. Оно не знает, где себя применить, чтобы заплатили. Нет государственного планирования науки на годы вперед. Все пытаются решать какие-то сейминутные проблемы. Что это за наука, по которой отчитываются каждые три месяца?
Продолжаю знакомиться с различными научными и околонаучными организациями. Черновик Дневника пестрит их адресами и фамилиями сотрудников.
5.12.96 года.
Совещание у Конина В.В.
Указания его от одного совещания к другому становятся все более короткими:
- Завершить проекты по Миннауки до субботы.
- Возникли сложности с оформлением проектов. Печатать некому. Бумаги для ксерокопирования нет. Выход на работу в субботу обязателен.
- Для Бондаренко из Аэрофлота подготовить бизнесплан по сборке GPS-приемников. (Зачем их собирать, если они уже широко продаются фирмами).
18.12.96 года.
Совещание у Конина В.В.
Он предлагает преподнести и хорошо представить нашу работу "Интеграл" нашему Министру для реализации ее в Австрии. (Странно, нужны ли мы там?). Для этого необходима тематическая карточка и техническое обоснование. "Интеграл" нужно завершить. Затем Конин говорит о наших контактах с Речтранспортом через Исакова Альберта Федоровича. Есть программа в Минтрансе. Туда Кошевой А.А. (наш конкурент) представил пакет программ.
Вот и все указания.
25.12.96 года.
Заседание секции Научно-технического совета "Радиоэлектронные системы".
Заслушали сообщения:
1) Загоруйко В.В. Фильтры для многоканальной связи сверхвысокочстотного диапазона (1-ый этап).
2) Белинский. Комплексная сертификация антенн (2-ой этап). Планируется провести разработку технических требований для центра эталонированных антенн.
Обсуждения как такового не было. Задан лишь один вопрос: - Визировали ли техническое задание на эту работу представители фирмы Антонова?





---1997 год---
20.01.97 года.
Продолжается реформирование штатной структуры нашего института. Как я уже писал 10-ый отдел разделен на два отдела:
- 10-ый отдел – Начальник отдела Конин В.В.
                Начальник лаборатории Загоруйко В.В.
- 12-ый отдел – Начальник отдела Ефремов Ю.Г.
     (т.е. наш)      Начальник лаборатории №1 Солганик Б.Д.
                Начальник лаборатории №2 Ковалевский Э.А.
Скорик Е.Т. остается главным специалистом. Чего? Отдела или института? Непонятно. Он будет подчиняться директору и его заместителю по науке.
С Нового года я в штате лаборатории Солганика 12-го отдела ведущим научным сотрудником.
Ученым секретарем института назначена Платонова Жаннета Кирилловна.
Таким образом, в результате этого реформирования Конин В.В. будучи заместителем директора по научной работе сохранил за собой должность начальника 10-го отдела. Зачем ему это? Неужели для того, что в случае, если не удержится в заместителях директора, то останется начальником отдела.
Скорик знающий специалист. Он хорошо владеет английским языком, а поэтому в курсе дела всех (большинства) зарубежных публикаций по глобальной позиционной системе (ГПС - GPS). Ему помогает его жена Артюшенко С.А. Она тоже переводчица.
Однако как руководитель лаборатории Скорик Е.Т. не проявил себя с хорошей стороны, поэтому начальником нашего отдела был назначен Ефремов Юрий Георгиевич, который был до этого ведущим научным сотрудником в нашей лаборатории.
Наконец было сформулировано название нашего 12-го отдела – Научный отдел навигационных и радиолокационных систем.
Заметим, что радиолокацией никто в отделе не занимается.
30.01.97 года.
Приходили сотрудники бывшего Института новых физических и прикладных проблем Хрусталева Слава Павловна и Копылова Зинаида Николаевна. Их интересовал блок питания холодильной машины тепловизора "Якорь". Он работает на напряжении 27В, но требует очень большого тока. Цель их посещений одна: они ищут пути передачи тепловизора в их организацию. Раньше это было бы сделано приказом высшего руководства, а теперь рынок и тепловизор является собственностью нашего института. Посетители сообщили так же, что последним, кто имел дело с "Якорем" в старом институте был Кондрашов Анатолий Александрович.
6.03.97 года.
Написанный практически мною одним мой первый в этом институте отчет по проекту "Река" сдан в НАМИТ. В основу его я положил мой перевод статьи с английского, в которой описана система контрольно-корректирующих станций, проектуируемая для реки Святого Лаврентия в Америке.
Сроки исполнения проекта "Река" с 01.07.96 года по 30.12.96 года. Мне задачу на этот проект поставил Скорик Е.Т. 20.8.96 года, т.е. я им занимался менее четырех месяцев. Что можно сделать за такой короткий срок?
11.03.97 года.
Совещание у Конина В.В.
Даются указания лично мне.
1. Один экземпляр отчета по проекту "Река" отвезти в институт "Речтранспроект" и сдать Исакову Альберту Федоровичу. (Что я потом и сделал 24.03.97 года).
2. Второй экземпляр этого отчета уже находится в НАМИТе в Гидрографической службе у Кожемякина Сергея Павловича (заместитель начальника этой службы).
3. От НАМИТа назначены эксперты по проекту "Река". Это Курагин Владимир Гаврилович и Волошин Александр Григорьевич. Это "черные-полковники" – капитаны 1-го ранга. Они пишут отзыв на этот наш проект.
4. Скорик Е.Т. описал систему спасительных буев с GPS приемниками. Максимову В.И. по ней написать письма в Минтранс, Укрводшлях и Министерство чрезвычайных ситуаций с предложениями о дальнейшей разработке этой системы. (Что я потом сделал и сам развез их по этим министерствам).
5. Скорик Е.Т. является консультантом в Национальном космическом агентстве Украины. Через него установить связь с этим агентством. Написать туда письма на имя генерального директора Негоды Александра Александровича. (Что я потом сделал и отвез в агентство).
6. Установить связь с Государственным предприятием "Укркосмос", написать и туда письмо. (Это тоже пришлось делать мне).
Работа по заключению новых договоров была проведена большая. Здесь описана та часть, которую выполнял лично я. Однако результатов пока не было.
Национальное космическое агентство Украины (НКАУ) выдает сертификаты на право заниматься проблемами, связанными с космосом. Подготовить письмо с набором необходимых документов и все это сдать в отдел сертификации НКАУ Сенюткину Юрию Владимировичу. Все это было сделано. Хотя непонятно, почему кто-то должен давать какое-то право на то, чем мы хотим заниматься.
22.04.97 года.
Совещание в НАМИТе по поводу приема ими нашего проекта "Река". Начало в 10.20.
Присутствовали:
от НАМИТа
- Начальник гидрографической службы Доронин Владимир Васильевич;
- Курагин Владимир Гаврилович;
- Волошин Александр Григорьевич;
- Ученый секретарь Кожемякин Сергей Павович;
от НИИ "Кванта-навигация"
- Кошевой Анатолий Андреевич – директор института;
от НИИ НФПП
- Конин Валерий Викторович – заместитель директора института;
- Ефремов Юрий Георгиевич – начальник 12-го отдела;
- Максимов Владимир Иванович – заместитель научного руководителя проекта "Река".
Замечу, что научный руководитель этого проекта Скорик Е.Т. на это ответственное совещание, на котором решалась судьба данной работы, не пришел.
Выступили:
1. Доронин В.В. – Излагает историю возникновения проекта "Река", документы по нему (контракт, техническое задание). Отмечает, что финансирование его не начато до сих пор. По его мнению эта работа нужная, но она должна быть переделана. (Что конкретно переделать не сказал).
2. Кожемякин С.П. – Сообщает, что деньги (предоплата) на счет НИИ НФПП не были перечислены. Когда подошел срок, институт прислал в НАМИТ письмо, но ответа на него не было. В соответствии с Положением институт начал работу самостоятельно. Сейчас имеются разногласия по содержанию и по цене оплаты. Сумма цены завышена в 3-5 раз. За бумажную работу НИИ НФПП хочет получить до 5 миллиардов карбованцев.
3. Конин В.В.:
– Идет рабочий процесс по проекту "Река". Сейчас нашли болевую точку в нем. Техническое задание его было написано еще в 1994 году. Затем в 1995 году было принято решение о комплексной разработке. Укрводпуть забрал свои вопросы. Нам был отдан вопрос навигации. Однако тогда в 1995 году этот проект конкурс не прошел. В 1996 году работа была передана Укречпроекту. Организационные мероприятия продолжались. Одно из писем НАМИТа не позволяло нам начать работы. Мы вновь обратились с письмом к НАМИТу 14.08.96 года. Ответа не последовало. Известно положение "Все, что не запрещено, разрешено".
Мы решили продолжать работы по проекту "Река", в частности по первому этапу.
За счет средств НАМИТа проблемы "Реки" не решим. Если рынка нет, его нужно создать. Это касается такой трассы как река Днепр. Есть понятие жизненный цикл системы. Она работает 20;25 лет. Если система окупает себя за этот период, то это считается хорошо. Рынок GPS в мире существует. Известно, сколько средств тратится на различные навигационные системы.
В декабре 1996 года Кабинет министров Украины принял решение о создании единой спутниковой системы связи и навигации. НАМИТ на это решение не отреагировал. В марте 1997 года вышел Указ Президента о том, что НКАУ поручается ведение всех работ по спутниковым навигационным технологиям. Замечу, что НИИ НФПП этот вопрос подымал с 1995 года, а НИИ "Квант-Навигация" ставил его еще ранее. Сейчас на наш взгляд можно организовать финансово-промышленную группу. Тогда в 2003 году некоторые участки реки Днепр будут обеспечены системой GPS.
К сожалению сегодня здесь отсутствует идеолог рассматриваемого проекта Скорик Е.Т. Корякина тоже нет. Он улетел.
4. Кошевой А.А.:
– Кого взять в исполнители по безопасности плавания на реке – море? Наземную систему нужно увязать с корабельной. Что сделать на земле? Что сделать на судне? Что уже сделано из технического задания? Работа актуальная и очень нужная. Скорик находится на первом этапе. (Имеется в виду наш проект "Река"). Он осваивает то, что уже освоено американцами. Задание на проект "Река" было написано без нас. На Научно-техническом Совете оно не рассматривалось.
Реплика Конина В.В. с места.
- Техническое задание составлено с учетом требований "Речтранспорта". Они просили нас дать информацию по новым навигационным системам.
Далее Кошевой А.А. продолжал:
- В этой работе могут быть использованы трансподеры (Что это такое?). Они уже применяются шведами. Требований к ним еще нет. Этот вопрос отложен на один год.
Нужно изучить инфраструктуру. Поехать по Днепру. Зайти в Дунай. Посмотреть, что есть у практиков и делать систему с учетом новых веяний, которые там есть.
Спутниковую навигацию на Реке оставить на второй этап. Такие радиомаяки, какие предлагаются здесь, работать не будут. Откуда точность 45м? В то время, Навстар и Глонасс дают 100м, а необходимо 25м. Без дифпоправок здесь не обойтись.
На первом этапе рассмотреть требования к комплексному навигационному плану по "Реке". Техническое задание согласовать с нами. Работу в дальнейшем проводить совместно. Сделать ее комплексной.
Отчет по проекту "Река", представленный НИИ НФПП, использовать как часть работы в будущем.
5. Волошин А.Г.:
– По этому отчету мы технического задания не видели. У нас был период пертурбации. Письмо НАМИТа Вам было. В Вашем отчете я для себя ничего не нашел. Тем более, что речь идет о системе безопасности. Анализа нет. Привязки к конкретной реке никакой нет. Нужен ли нам анализ по глобальным системам. Инерциальные системы на кораблях не используются. Отсутствуют навигационные карты на Днепре. Никакой речи о глобальной позиционной системе не может быть пока не составлены эти карты. Здесь предлагается применить радиотрансформенную систему. Предполагается использовать ультракороткие волны для передачи дифференциалных поправок на дальность 150-200 км. Эту задачу УКВ не обеспечит. Привязка нужна по числу пользователей. Необходимо разрабатывать проблемы расхождения судов. Нет юридического обеспечения навигации. Разрешить хождение по реке вне видимости нельзя.
6. Максимов В.И.:
- На Ваше рассмотрение представлен отчет по проекту "Река", в котором в основном дан обзор и анализ возможностей использования глобальной позиционной GPS системы для навигации по реке. Обзор всегда неблагородная работа. Какой бы он ни был, он всегда будет не полным.
Нашей задачей было привлечь внимание руководства к проблемам и возможностям навигации по реке в условиях плохой видимости, когда не видно береговых ориентиров и других судов на акватории. Эту задачу в будущем будут решать с помощью глобальной позиционной системы, как бы того не хотелось ее противникам.
Привязка к конкретному руслу реки может быть сделана  только "Укрречпроектом". Прежде всего нужно начать с составления подробных навигационных карт рек Украины.
7. Кошевой А.А.:
- Необходимо создать комплексную группу, которая разрабатывает концепцию навигации по реке. Она же сделает анализ всех наших работ и наметит перспективы.
8. Курагин В.Г.:
- В НИИ НФПП нет специалистов по безопасности движения по реке. Без гирокомпаса использовать спутниковую систему нельзя, тем боле, что нет требуемых карт рек Украины. Дифференциальные GPS системы могут быть применены лишь для участков рек, для которых созданы электронные навигационные карты.
9. Кошевой А.А.
- Рабочая группа должна сформулировать требования к техническому заданию и его необходимо переделать. Если за зеркальную восьмиметровую антенну заплатили 100 тысяч гривен, то деньги есть. Проект "Река" оплатить авансом по новой работе.
10. Конин В.В.:
- Нападки двух капитанов первого ранга необъективные. Борьба идет уже третий год. Это общеизвестно, но не Вам (Кого он имел в виду?).
11. Курагин В.Г.:
- Река Святого Лаврентия – это не Днепр. На Днепре не нужно GPS системы.
12. Доронин В.В.:
- По сути я сказать ничего не могу. Нужно будет подготовить ответ и послать его в НИИ НФПП.
Уходя, Курагин сказал Доронину:
- Не давайте нам с Волошиным на рецензию проектов НИИ НФПП.
Обдумывая процесс обсуждения нашего проекта "Река" я пришел к выводу, что мы вторглись на чужую территорию и нам это сполна показали главные наши противники Волошин и Курагин. Они нервничали. У Курагина тряслись руки. Брызжут слюной. Ведут себя не солидно. Создается впечатление, что они лично заинтересованы в том, чтобы "утопить" проект "Река" во что бы то ни стало. Из-за чего такая заинтересованность, если не из-за денег, которые НАМИТ должен заплатить нам. Они же хотят их пустить в другое русло. Куда?
Интересный факт.
У нас в институте работала теща генерального директора НАМИТа Щипцова. Перед самым нашим представлением проекта "Река" в НАМИТ теща уволилась. Некоторые шутники после этого сразу предсказали, что денег за проект "Река" нам в НАМИТе не получить. Другие говорили, что Щипцов по отношению к нашем институту повел себя нехорошо, натравив на нас Волошина и Курагина. А ведь в свое время Щипцов ездил за кордон за счет нашего института.
После нашего поражения на описанном выше собрании директор Шамарин Ю.Е. решил сам выбить положенные нам деньги. Он пригласил меня с отчетом и мы поехали в НАМИТ. На этот раз беседа велась с Дорониным В.В. Присутствовал так же Кошевой А.А. Основным нашим оппонентом был именно он.
В отличие от "черных полковников" Волошина и Курагина этот оппонент знал, что такое глобальная позиционная система и ее возможности. Поэтому с ним дискутировать было интереснее, но труднее. Когда дискуссия затягивалась Шамарин ее прерывал, останавливая мою речь. Кошевой же великодушно (так мне казалось) улыбался и даже похлопывал меня по плечу.
Однако денег за проект "Река" нам все равно не заплатили.

28.05.97 года.
Далее в черновиках Дневника перечисляются организации, фирмы, институты, которые, как и мы, занимаются вопросами использования глобальной позиционной системы. Их количество меня еще тогда поразило. Проблема эта разорвана на части и никто толком по настоящему ничего не решает. Идет какая-то возня. Одни делают заказы на проекты другим, другие – третьим и так далее. На выходе нуль.
Приходится много читать по спутниковым радионавигационным системам. Изучаю Российские первоисточники по этой проблеме, в частности, работы Межгосударственного консультативного Совета "Радионавигация".
Финансирование в нашем случае идет по схеме. Кабинет министров принял постановление о выделении средств на Навигационную систему Украины. Деньги НКАУ на нее давно выделены. Как давно? Говорят несколько лет назад, но они были положены в коммерческие банки и там прокручены. Теперь они переданы в государственное предприятие "Укркосмос" и чтобы за них отчитаться их дают под наши проекты. Наш институт не может сам выполнить экспериментальные исследования даже отдельных элементов глобальной позиционной системы, поэтому в качестве субподрядчика по аванпроекту взяты Авиарм и авиационный институт. У Авиарма есть GPS-приемники, которые они собирают из отбракованных плат в каких-то фирмах. Их ремонтируют и укрепляют в корпуса. Так, например, нам на аванпроект выделено 280 тысяч гривен. Из них 100 тысяч гривен передается нами Авиарму и 80 тысяч гривен авиационному институту. Последний дает программное обеспечение.
05.06.97 года.
Первые деньги по оплате аванпроекта в наш институт поступили только в мае 1997 года, а начало его ведется с 1 января 1997 года. Сейчас уже июнь, а техническое задание все еще согласовывается. Вокруг него развернулась какая-то странная возня.
Каждый клерк хочет показать, что он больше других законник (Как говорится святее Папы римского). Знает все ОСТы и ГОСТы.
Однако  причина этих бесконечных проволочек и сокращений финансирования аванпроекта сейчас проясняется. Одни хотят взять по крупному и поэтому подсовывают нам субподрядчиков. Другие суют к нам в институт своих родственников. В этой многоступенчатой структуре распределения денег на разработку необходимых Украине проектов совершенно не понятна роль "Укркосмоса", как основного распределителя.
Начинаем разбираться:
- Что такое аванпроект? Чем он отличается от проекта? Ответ: - аванпроект – это техническое предложение, т.е. поисковая работа на образец техники.
- Чем заканчивается аванпроект? Ответ: - Пояснительной запиской. Аванпроект предшествует опытно-конструкторской работе и заканчивается тактико-техническим заданием (ТТЗ) на нее.
- Что же мы делаем? Ответ: - Образец – "Единую систему передачи информации". На нее то и необходимо ТТЗ. Составная часть образца – экспериментальный участок. На него необходимо техническое задание. Далее – макет...
Мне впервые приходится участвовать в такой масштабной работе. Поэтому приходится учиться на ходу.
В черновиках моего Дневника появилось много фирм, производящих навигационное и связное оборудование и их адреса. Это в основном зарубежные западные и российские, украинских что-то практически не просматривается. Вся радиопромышленность лежит "на боку". Это особенно хорошо видно по нашим соседям – заводу по производству киноаппаратуры "Кинап", громадное здание которого растаскивается по различным магазинам и офисам.
11.08.97 года.
Нашему 12-му отделу было поручено разрабатывать структурную и функциональную схемы "Единой системы передачи информации".
Мне начальник отдела Ефремов Юрий Георгиевич поручил заниматься интерфейсами, устройствами, включаемыми между отдельными блоками и узлами системы. Я начал их изучать, собирать сведения о готовых образцах, выпускаемых промышленностью. Готовил материал для отчета и кое-что уже написал.
Однако вчера поступила команда от заместителя директора института по научной работе Конина В.В., чтобы я написал раздел "Технико-экономическое обоснование проекта". С экономикой  таком виде я столкнулся впервые. Пришлось засесть за учебники. Конин В.В. даже дал мне какую-то брошюрку. Теперь нужно врастать в новую науку.
В подготовленном ранее варианте "Технико-экономического обоснования", написанного начальником лаборатории Солганком Борисом Давыдовичем, были некоторые цифровые сведения. Они касались доходов украинских авиакомпаний от пролетов через территорию Украины. Пытаюсь найти ссылку, откуда взяты эти сведения. Ответа не нахожу. Пришлось обратиться к Солганику Б.Д. Он разъяснил мне, что эти сведения получены откуда-то нелегально и на них ссылаться нельзя.
Вот так порой приходилось добывать необходимую информацию для проекта.
С литературой постоянные проблемы. Какими-то окольными путями добываются иностранные справочники со сведениями о комплектующих.
21.08.97 года.
Заседание Научно-технического совета Государственного предприятия "Укркосмос" в 9.30.
Ведет генеральный директор "Укркосмоса" Балычев Юрий. В президиуме Сундучков, Гуменюк, Капштык.
Обсуждается Проект решения НКАУ по приобретению оборудования Единой спутниковой системы передачи информации (ЕССПИ).
Докладчик Главный конструктор организации "Трирема" Фаингольд Александр Михайлович.
Предлагается для рассмотрения инженерная записка и перечень оборудования экспериментального участка (ЭУ) системы. По ним необходимо принять решение НКАУ. Сейчас создаются четыре ЭУ, т.е. четыре узла связи.
Предполагается создание следующих служб: - виртуальные соединения (что это такое?); - электронная почта; - справочная служба. Необходимо комплексно апробировать предлагаемые  по ним решения. Проверить алгоритмы, процедуры и программы технических средств.
В настоящее время решаются задачи по гарантийному обслуживанию приобретенного оборудования, комплексные поставки и закупки.
Таковы основные работы, которые ведутся по экспериментальному участку сети передачи данных.
Балычев Ю.:
- Необходимо создать единую систему технического обслуживания приобретаемого оборудования.
Фаингольд А.М.:
- Большая проблема с безопасностью и защитой информации. Проблемой является также проверка приобретаемого оборудования. Эти проблемы должны решаться при отработке экспериментального участка на стенде.
Капштык:
- Предполагает ли контракт проверку оборудования?
Фаингольд А.М.:
- Нет. Проверка будет вестись на стенде. Фирма гарантирует в течение 4-5 лет обслуживание оборудования. Наша фирма "Трирема" является одновременно дилером и исполнителем работы, заданной "Укркосмосом".
Капштык С.В.:
- Фирма "Трирема" хочет за одну и ту же работу получить деньги дважды. Предусматривается ли в контракте обучение лиц, которые будут пользоваться аппаратурой?
Фаингольд А.М.:
- Нет. Это контракт купли и продажи. При этом проводится только проверка оборудования на функционирование.
Полтавчук (КВАНТ):
- Ведутся ли переговоры по организационно-техническим мероприятиям, в частности, по сертификации компьютеров?
Фаингольд А.М.:
- Нет.
Слободняк:
- Создается ли подменный фонд оборудования на случай выхода его из строя?
Фаингольд А.М.:
- Нет.
Представитель НИИ "Импульс":
- С точки зрения закрытости на приобретаемое иностранное оборудование ограничений нет. Можно покупать любое оборудование, а затем при использовании его в государственных системах получать соответствующее разрешение со стороны служб защиты и безопасности информации. Эти службы проверяют, чтобы в исследуемом оборудовании не было спец закладок ("жучков"). У них на эти работы должно быть разрешение – лицензия.
Шамрай И.В. – Перечисляет дилеров (поставщиков) по рассматриваемому контракту. Обращает их внимание на дату заполнения контракта, гарантийный срок эксплуатации, количество средств у пользователей и обучение персонала. Оплата последнего должна входить в контракт.
Заключение Балычева Ю.:
- Сейчас нам необходимы контракты на приобретение оборудования. Должны быть известны заводские цены на него и сколько накручивают поставщики. Обучение персонала контрактом не предусматривается. Сейчас утверждается порядок комплектования.
Затем Балычев сделал некоторые объявления по Выставке средств связи и информатике, которая должна быть в ноябре 1997 года.
Лично я мало что вынес из этого Совета. Разве что познакомился с разными новыми для меня сотрудниками "Укркосмоса".

05.09.97 года.
Совещание у Конина В.В.
Он дает указания в связи с последними объявлениями Балычева.
Отделам 10 и 12 принять участие в выставке "Информатика и связь",
 11-14 ноября 1997 года. На выставку представить:
- Презентацию подсистемы Радионавигационного обеспечения (РНО) ЕССПИ (Конин любит пышные фразы). Ответственный за план проспект Скорик Е.Т., а за стенд – Максимов В.И.
- Второй стенд сделать по компонентам спутникового оборудования для навигационного обеспечения ЕССПИ. Ответственный Максимов В.И. Связаться со Скачковым из Укркосмоса.
- Презентация Пакета прикладных программ "Радиофизического комплекса по масляным пятнам на акватории". (Это работа жены Конина Людмилы и Платоновой Жаннеты).
- Пригласить на выставку фирмы изготовителей навигационного оборудования как отечественные, так и зарубежные. В первую очередь "Тирмбил", "Аштек", "ТриSнавигейшон". Подготовить во вторник письма. Идеолог Скорик Е.Т. Исполнитель Максимов В.И. Расходы по размещению гостей "Укркосмос" берет на себя.
- Максимову ежедневно к 9.00 быть у Скачкова, а затем к 10.30 возвращаться в институт. (Ехать городским транспортом здесь порядка одного часа).
- Начальнику 12-го отдела Ефремову Ю.Г. в соответствии с предложениями Главного конструктора (т.е. Скорика) подготовить графики завершения работ по "Укркосмосу" и НИИ радиоизмерений. Два раза в неделю представлять результаты по этой работе мне.
- Начальнику лаборатории Солганику Б.Д. написать письма Балычеву и летчикам.
- Плохо работаем мы с нашими контрагентами: "Авиармом" и летчиками.
Вышел я с этого совещания перегруженным. Конин давит на сотрудников как танк, все втаптывая в землю. Некогда даже спокойно посидеть и задуматься. Ведь в профессии ученого "главное вовремя задуматься".
Сотрудники обезличены. Они тасуются как карты в колоде. Сегодня ты занимаешься одним делом. Не успел в нем еще как следует разобраться, а тебя уже перебрасывают на новое, еще нераспаханное поле. Наконец ты его вспахал, но посеять тебе не дадут. Опять ты на новой для тебя целине. И так постоянно уже почти два года. Зачем такая чехарда. Она ничего не дает.
Ездил я пару раз к Скачкову. Отвозил материалы по стенду для выставки. О судьбе их так ничего и не знаю. Был ли наш стенд выставлен в зале для осмотра или нет. Меня отвлекли другие дела, другие люди, другие фирмы.
03.10.97 года.
Совещание у Конина В.В.
Обсуждается вопрос: Что выносить на опытно-конструкторскую работу (ОКР) по радионавигационному обеспечению (РНО) в составе           ЕССПИ.
Осуждение было долгим и бурным. Наши "полувожди" пытались себя показать перед руководством и подчиненными. В результате все свелось к следующему.
Нам известно, что систему контрольно-корректирующих станций (ККС) с центром сбора и обработки информации по дифференциальным поправкам делает харьковский НИИ радиоизмерений.
В названном выше центре вырабатываются усредненные дифференциальные поправки, использование которых потребителем позволит избежать зависимости ошибки измерения координат объекта от удаленности его от ККС.
Систему передачи данных делает фирма "Трирема". Она центральная в ЕССПИ.
С сетью Интернет связь устанавливает предприятие "Ритм" при Киевском политехническом институте.
Нашему институту по первому варианту определена роль разработчика интерфейса между системой ККС и системой передачи данных. Что это такое? Никто не знает.
Другой вариант понимания нашей задачи: - Интерфейс (наш) обеспечивает сопряжение группировки навигационных спутников и пользователей, т.е. по сути является системой ККС, которая в нашей интерпретации называется подсистемой радионавигационного обеспечения в составе ЕССПИ.
Сейчас заканчивается аванроект. Что же будем разрабатывать в ОКР?
Вопрос остался открытым.
Если идти по первому варианту, то в этом случае мы полностью дублируем работу Харьковского НИИ радиоизмерений.
Наше руководство пытается сформулировать техническое задание так, чтобы заказчики – НКАУ и "Укркосомс" согласились, что здесь действительно есть объект для разработки и исследований.
Итак, что разрабатывает наш институт не знает ни кто, даже заместитель директора по науке.
27.10.97 года.
Последняя новость – Государственное предприятие "Укркосмос" преобразовано в коммерческое предприятие "Укркосмос". "Демокрады" и космос стремятся приватизировать. Идут попытки переименования и разрабатываемой нами подсистемы. Теперь она будет называться "Подсистема спутникового аэронавигационного обслуживания" (ПССАНО).
03.11.97 года.
Совещание у Конина В.В.
Им ставится задача до 20.11.97 года сделать все по технико-экономическому обоснованию (ТЭО), Техническому заданию и концепции подсистемы РНО. Сейчас не ясно, что будет с программным обеспечением. В четверг будем обсуждать эти вопросы. Впереди много выходных дней. Поэтому может быть придется работать дома.
- Написанная Скориком Е.Т. концепция нашей подсистемы не получается, - продолжает Конин, - необходимо составить план проспект концепции, написать справочное пособие по ней, сделав выжимки из предыдущего материала. Концепция – это отдельный документ.
Солганик В.Д.:
- Ее нужно полностью переписать.
Скорик Е.Т.:
- Вот пусть Солганик и перепишет сам.
Солганик В.Д.:
- Нужно много вычеркивать.
Скорик Е.Т.:
- Бери ручку и вычеркивай.
Ефремов Ю.Г.:
- Евгений Темофеевич Скорик вне времени и пространства. Он витает в облаках.
Далее идет перепалка между Скориком и Ефремовым по вопросам ФНО, цели концепции, общих положениях, принципах подсистемы и т.п.
Артюшенко Светлана Витальевна (жена Скорика. Она помогала ему писать концепцию).
- Я концепцию перерабатывать не буду.
Ефремов Ю.Г.:
- А чем Вы будете заниматься? Вы увольняетесь?
Артюшенко С.В.:
- Вы уже третий раз меня увольняете.
Затем спор переключился на название нашей подсистемы. Как лучше назвать? Подсистема радионавигационного обеспечения (ПСРНО) или подсистема обмена радионавигационной информацией (ПСОРНИ). Необходимо дать описание задач, служб и функционирования этой подсистемы, а тогда и название само собой сформулируется.

06.11.97 года.
Совещание у Конина В.В.
- Мы все же будем участвовать в выставке "Информатика и связь". Она начинается 11 ноября. Накануне 10-го числа нужна машина, чтобы туда завести компьютеры. Необходимо выяснить: - Кто их там у нас примет? Придется подключить к этой работе Жарова. Плохо, что там только одна розетка. Нужно переноски-удлинители дать Жарову. Он там все настроит. Не забыть о проспектах.
Вот такие указания дал нам Конин. Все это прошло уже без меня, я даже не видел проспектов в чистом виде.
07.11.97 года.
В кулуарах Скорик Е.Т. открыто сказал:
- Вы знаете, зачем Конин начал "войну" за изменение концепции. В "Укркосмосе" эту идею не поддерживают. Она была выдвинута Кониным с целью сменить Главного конструктора аванпроекта, т.е. меня. Он не понимает, что нельзя менять резко курс в процессе быстрого движения.
После этого заявления я понял, что отношения между Кониным и Скориком натянуты до предела.
09.11.97 года.
Совет института. Ведет Конин В.В. Он ставит задачи о подготовке материалов к отчету по нашему аванпроекту, которые должны быть собраны с 15 до 19 ноября. После чего их вынести на заседание научно-технического совета НИИ НФПП с приглашением заказчиков и субподрядчиков, на котором они должны быть сданы.
1. Состояние вопроса о Подсистеме радионавигационного обеспечения взять из концепции, а также из проекта "Река", где описана подобная система, используемая на Панамском канале.
Технический облик ПС РНО описывает Ефремов Ю.Г. Программное обеспечение дает Ковалевский Э.А. (Здесь большой вопрос). Алгоритмы – Конин. Связи набирать на том уровне, на каком они есть. Нужны предложения по производству и по эксплуатации. (Они тоже под вопросом). Что померять на экспериментальном участке? Наверное мощность излучения (какую?) и чувствительность приемника.
2. Наши перспективы и техническое задание на ОКР по ПС РНО.
Все работы по Минмашпрому должны быть закончены в конце декабря.
Вопрос Скорика:
- Представителей училища связи на Совет приглашать?
Конин В.В.:
- На совет можно, а на секцию не нужно.
Материалы по дальнейшему представлению аванпроекта должны быть формализованы. Прежде всего закрыть финансовые документы. Тогда на зарплату хватит до 2001 года (Так ли это?).
Старые наши идеи вошли в проект ЕССПИ, а поэтому новые решения могут быть неуместными. Наша ПС РНО – это разряженная структура по Украине. Так в США такая государственная система состоит из восьми ККС с центром обработки информации. Перекрывов по 50 км делать не нужно. Программное описание уже зашито в аппаратуру. С ним обойтись так, как будто его нет. (?)
Скорик Е.Т.:
- Предлагается в отчет поместить протоколы обмена вместо программного обеспечения. Но это все под вопросом. (?)
Программное обеспечение на разрешенные сети подсистемы РНО – это наше "ноу-хау". А вот на что будем делать техническое задание? На ОКР или на что нибудь другое? Это политический вопрос. В среду состоится совещание в НКАУ. Другое название нашей подсистемы – подсистема обмена радионавигационной информацией (ПС ОРНИ) – сути ее не меняет. Это проблема пера.
Конин В.В.:
- Это мягкий перевод.
Скорик Е.Т.:
- Ситак и Барабанов "запустили дурочку". Они ищут новую работу в плане НИИ НФПП. Нет системы обеспечения – есть система обмена. Тут чистая лексика и только. Харьков (ХНИИРИ) делает это на прямую, а Баранов идет в обход.
Конин В.В.:
- Мы все еще ищем различия между нашей работой и харьковской. Работа с департаментом "Укркосмоса" у нас постоянно ведется. Вы (Скорик) посмотрите внимательней на харьковскую схему ПС ОРНИ. У нас с ними нет расхождений. Это плохо.
Скорик Е.Т.:
- ХНИИРИ есть и будет. Мы же им нужны как подносчики патронов. Без нас они бы чувствовали себя более спокойными. Призываю вести себя с ними осторожно. Ковалевский их друг и он сдает все им, а они о нас и не вспомнят. Даже если с ними пить водку.
ХНИИРИ – это грузовик, который собьет нас с ног. Они "у себя на уме". Хотели или делали вид, что хотели, продать нам свою программу за 100 долларов, но так и не продали.
Вопрос отношений "Укркосмоса" и ХНИИРИ политический. А вот Версия 2.2. мне достается даром.
Конин В.В.:
- К сожалению, у нас нет поддержки в лице Балычева. "КВАНТ", ХНИИРИ, НАМИТ – это наши враги.
Ковалевский Э.А.:
- Будет ли совещание по связям в Единой спутниковой системе передачи информации? Бланков для оформления отчета по аванпроекту нет. Кто их будет делать? В отчет нужно поместить новую схему подсистемы РНО в составе ЕССПИ.
3. Обсуждение схемы ПС ОРНИ (Харьковской) в составе ЕССПИ.
Конин В.В.:
- Нам нужно разобраться, в чем состоит разница между схемами ПС РНО (НИИ НФПП) и ПС ОРНИ (ХНИИРИ). Есть еще третье название Спутниковая радионавигационная подсистема (СРН ПС) в составе ЕССПИ.
Скорик Е.Т.:
- Какая из них старая схема? Я ее первый раз вижу.
Солганик Б.Д.:
- Каземиренко и Горбач ("Укркосмос") не понимают, как наша подсистема РНО стыкуется с ЕССПИ и как она связана с системой навигационного обеспечения Украины (СНОУ), разрабатываемой ХНИИРИ. (Затем он излагает состав нашей подсистемы). Разъясним, что зональные ККС обеспечивают достоверную информацию для СНОУ. Здесь же ведется запись ее для архива. Об аэродромах ККС лучше скажет Конин. Необходима еще подсистема защиты информации, а также автоматическая система управления ЕССПИ, которая автоматически включает или отключает отдельные системы.
Конин В.В.:
- ХНИИРИ создает единую спутниковую СНОУ. В НКАУ ПС РНО впервые докладывали Скорик, Конин и Шамарин. Но в "Укркосмосе" нашу ПС РНО "спрятали" в виде интерфейсов в ЕССПИ. Нам нужно руководству "Укркосмоса" доказать, что Харьков делает одно, а мы – другое. Работы непараллельные. Каждый решает свою задачу. СНОУ должна взаимодействовать с ЕССПИ. Все вытекает из концепции нашей ПС РНО, которая позволяет своей совокупностью средств дополнить СНОУ. Директор ХНИИРИ Пискарж согласился, что задачи у нас разные. Как отличается в глобальном и частном понимании наша подсистема от системы СНОУ? Это надо еще изучать.
Максимов В.И.:
- Нужно подойти к этому вопросу методически. Необходимо составить сравнительную таблицу или схему ПС РНО и СНОУ.
Конин В.В.:
- НКАУ вводит спутниковую навигацию с 2001 года. Используются концепции IKAO (Международная авиационная организация). Кошевой А.А. планирует разместить вдоль Черноморского побережья морские ККС.
Скорик Е.Т.:
- Существует ли схема Харьковской системы? Кто в этой комнате видел техническое задание на нее? Есть ли исходные данные? (Эти вопросы задает наш главный конструктор).
Конин В.В.:
- Техническое задание по работе Харькова у меня в компьютере. (Тоже не понятно: Почему оно не доведено до главного конструктора?). Нужно работать в конструктивном режиме.
Скорик Е.Т.:
- Меня обвинили в неконструктивизме. Я ухожу на два месяца в отпуск. Посмотрим: - Что вы тут без меня наделаете?
(Незаменимых людей нет).
На втором этапе я надорвался. Все смотрели, как я из этого положения выкручусь. На отпуск дали мне надбавку. Всего 300 гривен. (Это не по теме). У меня нет технического задания на работу ХНИИРИ. Если бы оно было, я бы полностью убедился, что они на ходу склонились к нашей идеологии. То, что мы существуем, заставило их перестроиться на ходу. Сейчас либо нужно менять главного конструктора или менять техническое задание. В Морском уставе записано: - Изменение боевой задачи равносильно гибели экипажа. Теперь о координатно-вычислительном центре (КВЦ). Чей он? Харьковский или наш?
Ответ Конина В.В.:
- Наш.
Скорик Е.Т.
- Наличие КВЦ позволяет рассмотреть вопрос: - Какими полями будет заниматься Харьков? Ответ: - ХНИИРИ предлагает создавать низкоорбитальные спутники. Ими предлагали заниматься люди, приезжавшие из Днепропетровска. Директор ХНИИРИ Пискорж хватается за чужие работы.
Ответ Конина В.В.:
- Харьков использует поля Глонасс и Навстар.
Скорик Е.Т.:
- Они склонились к нашей схеме. Получим ли мы дивиденды?
Ответ Конина В.В.:
- Наши дивиденды – это продолжение этой работы.
Скорик Е.Т.:
- "Укркосмос" – это операторы. Они должны получать дивиденды. Две станции – это уже сеть. Нужно ли спрашивать?
Ответ Конина В.В.:
- Спрашивать не нужно, но согласовывать нужно.
Скорик Е.Т.:
- Чьи же ККС? Кому они будут принадлежать? Имеется в виду сетевые ККС. Директор Харьковского НИИРИ расцеловавшись с директором НКАУ заберет их к себе. У нас дикий капитализм. Заберут! Нужно ли по всей Украине иметь поля? Даю ответ: - Не нужно. Общенациональный подход преждевременный. Нужны ККС зональные и аэродромные. В связной технике ретрансляторы не нужны. Это самодеятельность.
Хочу дальше работать. Все ли получили мои указания? Я замечаю, что со мной люди уже боятся здороваться по понятным причинам. У меня искусственное положение вне игры. Туполев отличался тем, что видел систему. Он говорил:
- Самолет летает на главном конструкторе. Есть у Вас замена главному конструктору?
Конин В.В. (Пропустив мимо ушей последний вопрос Скорика, говорит Кипнису):
- Покажите Скорику Харьковское техническое задание.
Кипнис Л.М.:
- Это техническое задание его не касается.
(Это был первый звонок для Скорика, если даже Кипнис мог так сказать).
Ковалевский Э.А.:
- Это недоразумение. Нужно не это сейчас обсуждать. (Пытается сгладить конфликтную ситуацию между Кониным с его людьми и Скориком). В "Укркосмосе" разрабатываются планы на крупные работы. Я их смотрел. Они их готовят под себя. Наше техническое задание на опытно конструкторскую работу (ОКР) не должно ориентироваться на политические моменты. ЕССПИ должна использоваться там, где невозможно использовать наземные каналы связи. Она испытывает конкуренцию со стороны коммерческих структур. На ОКР нужно предлагать концепцию ЕССПИ.
(Квалевкий опять все сводит к патетике).
Конины В.В.:
- Мы должны написать техническое задание на ОКР. Федоренко по материалам аванпроекта уже нарисовал схему. Правда, старую. Можете критиковать. Работа это нужная. Тем более, что по нашим сведениям в Европе маяки снимаются, подкрашиваются и продаются в Украину. Сейчас пилоты покупают GPS-приемники фирмы "Гарман" и летают с ними.
Вот так закончился Совет нашего института по рассмотрению материалов аванпроекта ПС РНО. Самих материалов так и не рассматривали. Невооруженным глазом видно, что это была решающая битва между Кониным и Скориком за кресло главного конструктора, которая до сих пор шла подпольно, а теперь в открытую.
Скорик знающий специалист. Он доктор технических наук, профессор, но как руководитель он слаб. К тому же не всегда обязателен. Обещает в чем-то тебе помочь и не выполняет этого.
Больше того, недавно Ефремов Юрий Георгиевич конфиденциально сообщил мне:
- Скорик отнес домой много материалов зарубежных источников и их переводов, сделанных им самим, его Светланой и другими нашими сотрудниками по спутниковой навигации.
- Видно он готовится к отступлению, - предположил я.
Постепенно для меня становится ясным: кто есть кто? Как в большом, так и в малом масштабе.
В большом плане я уяснил, что между исследовательскими организациями (НИИ НФПП, ХНИИРИ и других) и операторской организацией "Укркосмос" должно еще быть Конструкторское бюро, а его нет. Что делает наш институт, мне известно. "Укркосмос" занимается внедрением и проводит поверочные работы. Кто будет эксплуатировать нашу сеть? Пока не ясно. Говорят, что тот же "Укркосмос".
В человеческом плане я провел также переоценку. Скорик в моих глазах уже не пользуется тем авторитетом, что был в начале нашей совместной деятельности.
17.11.97 года.
Заседание секции "Радиотехнические системы" Научно-технического Совета института.
Председательствует на заседании Скорик Е.Т. Он объявляет, что 19 ноября состоится научно-технический совет нашего института по сдаче аванпроекта Подсистемы радионавигационного обеспечения. На настоящем заседании нашей секции будут заслушаны информации наших субподрядчиков "Авиарма" и авиационного института о результатах их работы.
От "Авиарма" докладывал Тимощук Сергей Викторович. Они состыковали GPS-приемник с компьютером и с их помощью определяли координаты своей точки стояния по спутниковым сигналам. Ездили по городу Киеву и определяли свои координаты на площади Богдана Хмельницкого, Троещене. Даже заехали в Борисполь. Связь с их организацией была в пределах 40 км. Проводилась полная проверка функционирования системы GPS-приемник-компьютер. Отрабатывалась проверка программного обеспечения.
Секция постановила: "Принять к сведению".
От авиационного института докладывал Чаруха Юрий Эдуардович. Изучена предлагаемая НИИ НФПП подсистема РНО. Подготовлено место для размещения оборудования, но его нет. Определены области использования. Подготовлены программные средства для дифференциального режима глобальной позиционной системы.
Решение секции: - Принять к сведению.
19.11.97 года.
Научно-технический совет НИИ НФПП по сдаче аванпроекта Подсистемы радионавигационного обеспечения в составе системы ЕССПИ.
1. Концепция ПС РНО. Докладывает Конин В.В.
2. Технико-экономическое обоснование ПС РНО. Докладывает
Максимов В.И.
3. Отчет о разработке технического задания на ПС РНО. Докладывает Ефремов Ю.Г.
Присутствовали:
- от НИИ НФПП – Шамарин Ю.Е., Корниенко И.Ф., Ковалевский Э.А., Солганик Б.Д.;
- от "Укркосмоса" – Барабанов, Титаренко;
- от "Авиарма" – Тимощук;
- от авиационного института – Захарин, Чаруха;
- от училища связи – Татаркин;
- от моих бывших коллег – Заблоцкий.
Не буду подробно описывать все обсуждения представленных докладов. Остановлюсь только на своем.
Неожиданно неодинаковую реакцию вызвала проблема приемников для глобальной позиционной системы на Украине, которую я затронул в своем докладе.
Известно, что Государственная производственная фирма "Оризон-Навигация" в городе Смела уже начала выпускать такие приемники.
Против собственного производства их на Украине выступил Загоруйко Владимир Владимирович начальник лаборатории 10-го отдела нашего института и Тимощук Сергей Васильевич из "Авиарма". Последний сказал, что это нецелесообразно. Его можно понять. Они собирают такие приемники из готовых импортных плат.
Кроме того, Тимощук хочет получить разрешение на пользование частотами через Генерального заказчика – НКАУ. Он остановился также на проблеме топографических карт. Они у нас старые. Особо отметил проблему высокоточного определения координат объектов с погрешностью менее одного метра.
Связист Татаркин интересовался объемом передаваемой навигационной информации. Я привел ему цифры для системы "Глонасс" и "Навстар".
Шамарин Ю.Е.:
- Меня не устраивает жизненный цикл системы 15 лет. Самоокупаемость должна быть значительно быстрее.
Максимов В.И.:
- Подсистема РНО окупится за 3-5 лет, если создать сеть ККС и запустить широко производство навигационных GPS-приемников, работающих по спутниковым созвездиям двух систем – "Глонасс" и "Навстар".
Шамарин Ю.Е.:
- Вы, Максимов, сделали доклад как на  Праздник 7-го ноября. Спланировали на 15 лет. Я, может, не доживу до этого срока. Я хочу увидеть, что система сама себя окупила.
05.12.97 года.
Секция "Радиотехнических систем" научно-технического совета НИИ НФПП. Секретарь секции Платонова Жаннета Кирилловна.
Обсуждается радионавигационный план Украины и сертификация радионавигационной аппаратуры. Докладывает Федоренко Владимир Алексеевич, ведущий инженер.
На эти вопросы, которые должны быть рассмотрены в фундаментальном плане, выделено 70 тысяч гривен на полгода. Концепция ХНИИРИ государственная (что, ее утвердили на уровне правительства?) отличается от нашей ведомственной. (Опять "толчем воду в ступе"). Необходимо переработать вопросы помехозащищенности Подсистемы РНО и рассмотреть ее функционирование в особых условиях в соответствии с требованиями потребителя.
При разработке Радионавигационного плана Украины необходимо учесть опыт составления подобных планов в СНГ, Европе и США. В последнем случае это "талмуд" на 600 страниц. Наш план нужно стыковать с Европейским. (А с планом СНГ? Как быстро мы переориентировались на Запад, забывая о родном нам Востоке).
По сертификации предстоит разработка ее методики, создать орган, руководящий сертификационным процессом, и лаборатории сертификации, неподчиненные по прямой линии министерству, т.е. вне его. Очень сложны испытания всей сертификационной системы. Она должна проводиться на основе стандартов и соответствующей методики.
Вот все, что доложил Федоренко. А зачем нас собрали? Неужели опять придется переключаться на эти новые для меня проблемы.
Уволился Скорик. Мне Ефремов рассказал, как это произошло:
- Скорик пошел к директору Шамарину жаловаться на Конина, который его притесняет.
- Я так работать не могу и, наверное, буду увольняться, - сказал Скорик.
- Тогда увольняйтесь, - ответил ему Шамарин и Скорику ничего не оставалось делать, как написать заявление об увольнении.
Мечта Конина свершилась. Он стал Главным конструктором Подсистемы радионавигационного обеспечения в составе ЕССПИ.
08.12.97 года.
Заседание комиссии по приему аванпроекта по Подсистеме РНО в "Укркосмосе".
Ведет заседание начальник департамента "Укркосмоса" Ситак Василий Александрович.
- Решение о корректировке планов было принято 13.10.97 года. Причина – не приобретено оборудование. Срок исполнения определен дополнительным решением после приобретения аппаратуры. Фиксированный срок сдачи проекта 30.11.97 года. Поэтому сегодня необходимо рассмотреть те работы, которые непосредственно не касаются экспериментального участка.
Скачков Сергей Алексеевич:
- Авиарму выделено 80 тысяч гривен. Из них 10,5 тысяч гривен – на приобретение оборудования для экспериментального участка. "Авиарм" должен купить оборудование и передать его на баланс к заказчику.
Скорик Е.Т.:
- У "Авиарма" нет программы испытания экспериментального участка, а это значит, что они не могут быть приняты.
Конин В.В.:
- Давайте формализуем рамки приема аванпроекта.
Скачков С.А.:
- Если так, то первичные документы на стол!
Скорик Е.Т.:
- Когда материалы были предъявлены полностью в "Укркосмос"?
Скачков С.А.:
- По финансовым документам было письмо от 24.11.97 года.
Конин В.В.:
- Там они не все.
Скачков С.А.:
- Идем по план-графику.
Конин В.В.:
- Хорошо. Идем по 3-му этапу.
Скачков С.А.:
- Да, но по ведомости исполнения и по формальным признакам пункта 3.1.
Конин В.В.:
- Ее нет, но есть протокол испытаний.
Скачков С.А.:
- Пункт 3.8. В нем все по части "Авиарма". Когда будет представление экспериментального участка на комиссию "Укркосмоса"?
Конин В.В.:
- Экспериментальный участок не предъявляем. Но есть по нему отчет.
Согланик Б.Д.:
- Отчета этого с собой не взяли, но он есть.
Скачков С.А.:
- Все ясно. Это 20 тысяч гривен переноса. И поставим на этом крест. (Таким образом, из суммы оплаты работ по аванпроекту будут вычтена эта величина).
Ситак В.А.:
- Теперь по Контрагентам. Представлены акты и материалы.
Скорик Е.Т.:
- Физический отчет есть, а материалов "Авиарма" не вижу. Просьба представить оригинал протокола испытаний по "Авиарму".
Конин В.В.:
- Материалы обсуждены на Научно-техническом совете нашего института и представлено Вам на имя Балычева (Генеральный директор "Укркосмоса"). А Вы, кто такой? (Спрашивает у Скачкова).
Скачков С.А.:
- Руководитель работы.
Ситак В.А.:
- Материалы представлены с задержкой. Не соответствуют в полной мере.
Скачков С.А.:
- Сроки не выдержаны. Ряд пунктов не соответствует техническому заданию. Долой с них еще 45 тысяч гривен. Лично я с этого ничего не хочу иметь.
Коваленко:
- Материалы предъявлены без некоторых пунктов. Программа испытаний должна быть представлена заказчику. Его представитель должен быть на испытаниях.
Ситак В.А.:
- Нужно идти по формальным признакам, т.е. в соответствии с решением от 30.11.97 года. Указать в какой части аванпроект не соответствует ГОСТу. Программу испытаний заранее согласовать с заказчиком.
Конин В.В.:
- Это были предварительные испытания.
Коваленко:
- Нужно было заранее предупредить, что не будет сделано.
Скорик Е.Т.:
- Представители заказчика должны участвовать в испытаниях. Они даже не знали, что эти работы будут проведены. Нужно пригласить представителя "Авиарма".
Коваленко:
- А почему это представлено на нашу комиссию? Пункт испытаний в оплату не входит.
Максимов В.И.:
- Без представителей "Авиарма" дальнейшее обсуждение этого вопроса некорректно.
Ситак В.А.:
- Так, что будем делать? Принимать или не принимать протоколы испытаний экспериментального участка "Авиармом"?
Коваленко:
- Перенести рассмотрение и заслушать самого исполнителя.
Ситак В.А.:
- Остальные все материалы приняты к рассмотрению.
Скорик Е.Т.:
- Материалы авиационного института будем рассматривать?
Ситак В.А.:
- Что делалось там по третьему этапу?
Чаруха Ю.:
- Весь объем технического задания физически выполнить нельзя. Опираясь на свой опыт, мы разработали материалы, которые позволят в дальнейшем провести испытания оборудования. Подобрано для этого помещение, но работа выполнена не в полном объеме. В нашем отчете учтены замечания, которые давались в наш адрес.
Ситак В.А.:
- Методика Вами подготовлена? Почему она не представлена? Заключительный акт представить 12.12.97 года. Сейчас разбиться всем на группы по интересам. Давайте предложения по акту немедленно.
Конин В.В.:
- Чаруха выложите свой отчет. Он переплетен?
Чаруха Ю.:
- Нет.
Конин В.В.:
- Тогда не надо. Хочу для всех дать новую информацию: Евробанк России начинает финансирование навигации.
Этим заявлением Конин хотел подчеркнуть:
- Если нам на навигацию "Укркосмос" не даст, то обратимся в Евробанк России.
08.12.97 года.
Заседание подкомиссии "Укркосмоса" по приему аванпроекта РНО.
Ведет заседание Барабанов (От "Укркосмоса"):
 - Все материалы будут рассмотрены по формальным признакам. Затем. Затем проведем оценку их технического состояния. Первый сбор на обсуждение в 15.00 10.12.97 года. Итоговоый сбор – в 15.00 11.12.97 года.
Скорик Е.Т.:
- Материалы проектов испытаний не рассматриваем. Материалы Авиационного института не представлены. Программа по методике "Авиарма" не ясна. Практически рассматривать нечего.
Липатов Анатолий Алексеевич (училище связи, выступает в качестве эксперта от "Укркосмоса"):
- Сориентируйте нас: На какие разделы отчета нам обратить внимание?
Скорик Е.Т.:
- На новые материалы, появившиеся на третьем этапе. Подробнее рассмотреть концепцию. Она была представлена на втором этапе и уже принята "Укркосмосом". Сейчас она переделана и необходимо определить статус входящих в нее документов. Все материалы, не входящие в компетенцию нашей комиссии, не рассматривать.
Беседа в коридоре с Ситаком В.А.
Ситак говорит Конину:
- Не волнуйтесь, рассмотрим все по порядку.
Ефремов Ю.Г.:
- Скорик вносит нервозность в работу комиссии.
Ситак В.А.:
- Я лично за его поступок не уважаю. Бросить работу на завершающем этапе, уволившись из института, а теперь еще путать Ваши карты. Это непорядочно. Но он член комиссии. Постарайтесь не сильно реагировать на него.
Подходит Скорик и обращается к нам всем, стоящим в коридоре:
- Вот посмотрите. На этой ксерокопии трасса движения автомобиля с GPS-приемником Государственного предприятия "Смела". Они впервые на Украине определили координаты "Укркосмоса" с дифференциальными поправками. Вы же утверждаете, что это сделал "Авиарм". Эта точка (Скорик показывает пальцем на ксерокопии, где нанесена сетка и трасса движения автомобиля) соответствует тому месту, где мы сейчас стоим. Сказав это, Скорик уходит.
Ситак еще раз подтверждает свое отрицательное отношение к нему. Мы прощаемся и уходим втроем: Ефремов, Солганик и я.
По дороге продолжаем беседу.
Солганик Б.Д.:
- Поведение Скорика безнравственно. (Дальше Борис Давыдович развивает тему о нравственности вообще).
Максимов В.И.:
- Что-то Скорик стал сильно заботиться о приоритете государственного предприятия "Смела" в деле применения дифференциального режима.
Ефремов Ю.Г.:
- Видно те ему хорошо заплатили, и он сейчас работает на них. Он продается кому угодно.
Максимов В.И.:
- Появление Скачкова на заседании комиссии тоже наводит на размышления. Зачем ему все это, если он уже давно не возглавляет наш департамент. Видно не случайно он так настойчиво предлагал снять с оплаты исполнителей, т.е. нас, сначала 45 тысяч гривен, а затем еще 20 тысяч гривен.
Ефремов Ю.Г.:
- Конечно, не случайно. Он с этих денег хочет что-то урвать и себе.
Максимов В.И.:
- Это что, в виде дохода от неиспользованных средств, сданных государству.
Ефремов Ю.Г.:
- А может и несданных.
Обдумывая результаты заседания по приему нашего аванпроекта по радионавигационному обеспечению Украины, я пришел к выводу, что между руководителями "Укркосмоса" и нашим директором нет контакта. Конин не знает: Кто такой Скачков? Скорее делает вид, что не знает. Особенно это проявилось тогда, когда Скачков начал с нас снимать деньги.
Интересен и такой факт. Скорик уволился из нашего института, где до последнего времени он был Главным конструктором обсуждаемого аванпроекта. Теперь он почему-то остался членом комиссии по приему того же аванпроекта, который сам разрабатывал. Но сейчас он уже выступал не в роли исполнителя, а в роли заказчика. Зная все наши недостатки, он мог легко критиковать аванпроект. О времена, о нравы!

----1998 год ----
05.02.98 года. Начало февраля для меня ознаменовалось командировкой в Москву и Ленинград. Основной задачей моей было приобретение новой литературы по спутниковой навигации.
В Москве я был только один день. Родственница Конина где-то на улице передала мне для нас два сборника трудов Второй конференции "Планирование глобальной радионавигации" 1997 года, изданных Отделением Интернавигация Московского авиационного института.
Вечером того же дня я выехал в Ленинград. Конин предварительно договорился со своими знакомыми о приобретении необходимых нам книг. С их помощью мною были закуплены три книги Шебшаевича В.С. "Сетевые спутниковые радионавигационные системы". Они продавались в Российском институте радио навигации и времени. Здесь же были приобретены три тома Трудов Пятой Международной конференции "Дифференциальные спутниковые навигационные системы", 1996 год. На этом мои функции по работе закончились. День я еще походил по ленинградским музеям, встретился со своими знакомыми и выехал в Киев, так как командировка уже заканчивалась.
Не люблю я коротких командировок. Долго готовишься и едешь в поездах, а времени для себя практически не остается. Начальство, определяя сроки командировки, все это учло, чтобы я там, в столицах нашей Родины, не сильно разгулялся.
Вернувшись в Киев, я сдал приобретенные мною книги в библиотеку института.
Однако Конин при встрече со мной потребовал, чтобы я одну книгу Шебшаевича В.С. отдал ему лично. При этом он заявил, что лично меня просил приобрести для него книгу эту и даже дал на это деньги. Честно говоря, я не помнил всего этого, но в его записке действительно (как я потом прочитал) написано: "Для меня купить у них Шебшаевича". Может я забыл, а может он забыл мне сказать, написав об этом только в записке.
Пришлось мне пойти к заведующей библиотекой нашего института Крашенниковой Ирине Борисовне, взять у нее одну книгу Шебшаевича и записать ее на себя. После чего я пошел и вручил ее Конину. Он принял книгу, не выразив особой благодарности. Так эта книга на мне и "висит" в библиотеке. Конечно, мне было неприятно, что так все получилось.
Все же командировкой я остался доволен. Побывал в любимых мною городах. Встретился с друзьями. Отвлекся от наших будней. Это всегда большое счастье.
09.02.98 года.
1998 год начался в условиях сильного напряжения в институте. Имеющегося финансирования недостаточно для оплаты работ всех наших сотрудников. Поэтому руководством дано указание всем сотрудникам, имеющим отношение к разработкам, искать заказчиков.
Мои записи в черновике дневника в данный период заполнены названиями организаций, их адресов и фамилиями руководителей. Когда я начинал заниматься вопросами спутниковой радионавигации, то не предполагал, что такое большое число организаций занимается этими проблемами. Только в моем списке их насчитывалось порядка тридцати.
Как уже отмечалось, финансирования в нашем институте уже не хватает на выплату денежного содержания сотрудникам.
Поэтому параллельно с научными вопросами нам дано задание выяснить возможности продажи имеющейся в нашем институте автомобильной техники. В частности, меня попросили выяснить: Сколько стоит автомашина "Урал 4320" с кузовом типа КУНГ? Выйдя на своих знакомых, узнал, что она стоит от 5 то 8 тысяч гривен в зависимости от состояния.



28.04.98 года.
Собрание 12-го отдела проходит под руководством начальника отдела Ефремова Юрия Георгиевича. Он описывает состояние нашего отдела по его загруженности работами, а, следовательно, и полнотой финансирования.
Начальник отдела сообщает нам, что, по словам Конина В.В., в нашем отделе финансирования для стопроцентной оплаты сотрудников в этом году хватит только на девять человек, а в отделе их пятнадцать. Предстоит сокращение сотрудников до девяти человек.
Чтобы этого не произошло, нужно искать новые заказы. Подключены к этому процессу должны быть все родные и знакомые, в том числе тещи и жены. Тот, кто пробьет хороший заказ, получит две тысячи гривень премии.
Процесс уничтожения науки продолжается даже в институте, принадлежащем Минмашпрому Украины. Переходя в этот институт из ВУЗа, я полагал, что условия финансирования в нем будут значительно лучше, чем в научно-исследовательской части кафедры. Однако здесь тоже складывается ситуация, когда из-за отсутствия необходимого финансирования приходится увольнять сотрудников.
25.05.98 года.
Конин В.В. ставит задачи по обслуживанию авиации нашим институтом в плане внедрения на аэродромном поле приборов Глобальных позиционных систем. Авиационных специалистов в наших отелах, занимающихся спутниковой навигацией, нет. Предстоит изучить нам все то, что находится на борту самолета.
Мне как специалисту по радиолокации поручается разобраться с бортовым радиовысотомером. Литературы по нему в нашей библиотеке нет. Придется ехать в Институт гражданского воздушного флота, который теперь уже называется Киевский институт инженеров гражданской авиации. У нас страсть к переименованиям ВУЗов. Сколько только это стоит денег. Никто видно не считал. Пришлось ехать и в другие организации, имеющие отношение к авиации.
Сажусь к телефону и начинаю вызванивать справочные институтов, факультетов, кафедр и библиотек. Нужно переговорить с десятками, если не сотнями сотрудников, имеющих отношение к интересующим меня вопросам. Наконец круг сужается, и мне дают ненадолго необходимую книгу. Бегу к ксероксу и снимаю копию необходимых мне разделов. Расплачиваюсь своими деньгами, получаю квитанцию. Приношу материалы и квитанцию в институт. Знакомлю с ними руководителей, они поручают мне написать обзор, но деньги за ксерокопирование не спешат возвращать. Их просто в институте нет. Как можно работать в таких условиях? Хорошо, что у меня приличная военная пенсия, и я могу подождать месяц или более того, когда мне вернут деньги за ксерокопирование необходимых институту материалов.
Так повторяется неоднократно. Ибо в самолете много радиооборудования и оно разбросано по различным источникам и даже организациям.
Вся эта работа отнимает у меня много времени и сил, но она совершенно не ценится руководством.
Конечно, это дело можно было бы поручить кому-нибудь помоложе. Однако в нашем 12-ом отделе ситуация такова, что научными сотрудниками в основном являются мужчины: - начальники лабораторий Ковалевский Эдуард Александрович и Солганик Борис Давыдович; - ведущие научные сотрудники Максимов Владимир Иванович, т.е. я сам, и Осадченко Виктор Павлович и ведущий инженер Федоренко Владимир Алексеевич.
Программистами, а по сути компьютерными пользователями, в основном женщины: - Черешнюк Мирослава Теодосиевна, Ковш Жанна  Никодимовна, Ямковая Людмила, Тихомирова Лидия Викторовна, Чучмий, Гладкова Елена и двое мужчин, но всегда остающимися молодыми. Это Цикаловский Леня и Новиков Саша. Отчеств их не помню. Была у нас еще жена Скорика Е.Т. – Артюшенко Светлана Витальевна, но она после увольнения мужа тоже уволилась.
Вот и получается, что молодых инженеров, знающих радионавигационную технику, нет. Поэтому сбором информации о ней приходится заниматься ведущим научным сотрудникам и даже начальникам лабораторий.
Женщин всех в отделе называем только по имени. Поэтому я и забыл отчества некоторых из них. Половина их предпенсионного возраста. Они хорошие специалисты по набору текстов, изготовлению рисунков на компьютерах. Могут с успехом осуществлять техническое редактирование, даваемых нами текстов для отчетов. Наша задача написать черновик, а затем вычитать чистовик. Некоторые из нас читают его на экране компьютера, но это неудобно. Рядом должен сидеть компьютерный пользователь и по моей команде исправлять ошибки. (В этом, наверное, и заключается то, что я его веду).
В свое время Скорик Е.Т. наотрез отказался вычитывать тексты на экране компьютера (только на первой распечатке на бумаге). Конечно, все мы научные сотрудники можем и включить компьютер и найти в нем необходимый файл. Однако печатать и исправлять ошибки это уже вне нашей компетенции. Данный процесс занимает очень много времени у научного сотрудника, постоянно на компьютере не работающего. За это время он может гораздо больше написать от руки, т.е. польза от него институту будет большая.
Лето пора отпусков. Начальники уходят в отпуск. Ефремов оставляет меня начальником отдела. Теперь работы у меня прибавилось. Приходится следить за трудовой дисциплиной и самому подтянуться. Постоянно ходить на совещания к директору института Конину В.В. Он же говорит намеками, недоговорками, полагая, что все его должны понимать. Сыплет фамилиями, неизвестными мне.
Приходиться напрягаться, вслушиваться в его нечеткие распоряжения. Поэтому эти общеинститутские совещания не вызывают у меня удовлетворения. Посидев на них немного узнаешь, что делается  в других отделах института, но для своей конкретной работы практически не получаешь ничего.
22.07.98 года.
Совещание у Конина В.В.
Директор сообщает нам численный состав института. Всего числится 70 человек, из них 10 человек в отпусках. В наличии 60 человек.
В научных отделах 32 сотрудника. Из них в 12-ом отделе – 12 человек, в 10-ом отделе – 10 человек и в 11-ом отделе – 10 человек.
В обеспечивающих отделах числится 38 человек. Все это хорошо для нашего общего развития, но зачем нам все это знать.
Далее Конин В.В. требует подготовить и сдать отчеты и планы. Один отчет в библиотеку.
Намечается проверка контрольно-ревизионным управлением по выполнению бюджетных тем, даваемых Министерством. Подготовиться к ней. Продали самолет и деньги бросили на темы (Непонятно, зачем их бросать на темы, а не распределить по отделам). Может, оговорился директор. До пятницы все отчеты и планы подпишем.
И последнее. Будьте готовы к сокращению численности сотрудников. Особенно в обеспечивающих отделах.
23.07.98 года.
Совещание у Конина В.В.
 Обсуждается ход выполнения работ по эскизному проекту Контрольно-корректирующей станции Подсистемы радионавигационного обеспечения.
Задачи:
- Составить ведомость выполнения работ.
- Договор на декларирование работ.
- Подготовить письмо Борушко (кто он такой?) за тем же номером, что и Акт от 30 мая.
- Подготовить письмо Заказчику с предложением принять работы 2-го этапа.
- Создать временный творческий коллектив для ускорения процесса выполнения этой работы.
Сегодня более-менее конкретно. Не ясно только, кому передать эти документы.
В отчет по 2-му этапу вошел и мой раздел:
Расчет экономических показателей сети контрольно-коректирующих станций.
30.07.98 года.
В кулуарах усиленно пошли разговоры о теме по сертификации. Неясно: - Кто ее будет оплачивать? Моему начальнику лаборатории Солганику Б.Д. поручено заниматься сертификацией просто, а другому начальнику лаборатории Ковалевскому Э.А. – сертификацией по внешним связям. Чем они отличаются друг от друга пока непонятно.
Солганик подключил меня к этому процессу. Предстоит разобраться: - Что такое сертификация бортового оборудования?
Для начала мне нужно подготовит письма. Первое для того, чтобы запросить форму (Какую? Пока не ясно.) о документации, по которой будет проводиться сертификация бортового оборудования.
Во втором письме запросить "Укравиацию", а может и Международную организацию ИКАО, о том, что подлежит сертификации из радиоэлектронного оборудования, установленного на борту самолета или вертолета.
Начинаю собирать информацию о сертификации. Оказывается, на Украине есть уже система сертификации УКРСЕПРО. Законодательно введена в 1994 году обязательная сертификация бытовой радиоэлектронной аппаратуры. Об этом я случайно узнаю из газет.
В основном при сертификации, в первую очередь, радиоэлектронное оборудование проверяется на соответствие требованиям безопасности и электромагнитной совместимости, а затем по всем другим техническим характеристикам. Это большая и скрупулезная работа.
24.11.98 года.
Совещание у Конина В.В.
Поднимается вопрос об экономии средств. Сейчас в разрабатывающих отделах осталось всего 31 человек. Эти люди работают на то, чтобы деньги поступали на счет института. Накладные же расходы в октябре составили 558%.
Есть предпосылки, что 10-ый отдел будет делать опытно-конструкторскую работу для Китая.
При институте на базе 12-го отдела создается Сертификационный центр, который будет обслуживать бортовое оборудование самолетов и вертолетов. Наш институт становится дистрибьютором по наземному навигационному оборудованию, в частности, по контрольно-коректирующим станциям.
Навигационными спутниковыми антеннами будет заниматься 11-ый отдел, причем наряду с охранным оборудованием, а один его комплект стоит порядка 1000 долларов.
Необходимо провести реорганизацию института. Расширить круг услуг, которые мы можем предоставлять, в частности для летчиков. Это прежде всего чтение лекций по глобальным позиционным системам, а также переводы инструкций по ним с английского на русский. Кроме того, необходимо подумать о рекламе. На ней тоже можно заработать. Ожидается дополнительное задание на работы от "Хартрона".
И, последнее, необходимо вовремя закрыть подготовленные нами проекты.
01.12.98 года.
Совещание у Конина В.В.
Объявляется режим работы Конина:
- с 8.30 до 10.00 утра прием ведется по мелким вопросам;
- с 10.00 до 13.30 – перерыв;
- с 13.30 до 17.03 – работа по крупным вопросам.
В 205 комнате необходимо завершить работы по сетевому электрооборудованию. Необходимо установить евророзетки для подключения компьютеров.
Максимов В.И.:
- Не решен вопрос с освещением на столах. Лампочки в 205 комнате висят высоко под потолком. А он высокий, до него порядка 4 метров. Нужны настольные лампы.
Корниенко И.Ф.:
- Возьмите настольную лампу у меня в кабинете.
Рычкин В.Д.:
- В кабинете Вашем лампы нет.
Конин В.В.:
- Тогда возьмите лампу в стендовом зале у Левы Кипниса.
Наш 12-ый отдел недавно переехал из 311 комнаты на третьем этаже в 205 комнату. Это очень большая комната, набитая всевозможной мебелью. Пришлось много потрудиться, чтобы как-то расставить ее поудобнее. Каждый сотрудник стал отгораживать себе "зашкафие". Оно позволяет как-то отделиться от других коллег. Первым этот процесс начал Боря Солганик. Он мигом оборудовал себе кабинетик. За ним все остальные. Кто что сумел захватить. Одни стремились поближе к окнам, а другие, думая, что у окон будет холодно, жались к стенам. Причем стена, что примыкает к коридору наполовину стеклянная и слышимость отличная. Сидишь за такой стеной как будто находишься в коридоре. Если кто-то там что-то сказал, то все слышно у нас в комнате. Зимой в 205 комнате очень холодно и приходится сидеть за столом в пальто.
Среди наших сотрудников есть очень разговорчивые. Например, Ковш Жанна Никодимовна. Она молчит только тогда, когда работает на компьютере, набирая текст. В остальное время рот у нее не закрывается. Чтобы можно было разговаривать, не поднимаясь из-за стола, она его установила в центре комнаты. Обращаясь к другим сотрудникам, она может поворачиваться только на стуле. Своими разговорами она сильно мешала работать всем. Говорила об этом ей Черешнюк Мирослава и другие женщины. Сказал об этом как-то и я. Но мне тут же попало и с тех пор отношения у нас натянутые. Она одинокая женщина и ей хочется поговорить, но не должны же все сотрудники страдать от этого. Это очень серьезный вопрос. От таких разговоров снижается работоспособность.
Правда, некоторые (Федоренко В.А.) говорят, что они этих разговоров не слышат. Так ли это? Думаю, что это неправда. Просто они рисуются, стремясь не испортить отношения с любителем поговорить.
Где-то осенью ушел с поста директор Шамарин Юрий Евгеньевич. Он возглавил более крупный институт, чем наш, НПО "Славутич" (обиходное название "Рыба"). Конин В.В. стал директором. Он взял себе в заместители по научной работе Ковалевского Э.А. Теперь у него появился кабинет. Казалось, что он от нас ушел. Но не тут-то было. Он регулярно торчал у нас в комнате и громко говорил, чаще всего с Ковш Ж.Н. Они и раньше заводили перебранку, порой доходившую до ругани. Тогда Ефремов Ю.Г. – начальник отдела, пользуясь правами своими, кричал им из-за своего зашкафья:
- Прекратите базар.
Теперь же, когда Ковалевский Э.А. стал для него в свою очередь начальником, перепрыгнув через его голову, тому неудобно стало одергивать болтунов. А они успешно пользовались этим.
Были и другие болтуны. Когда же совсем становилось невмоготу, приходилось делать им замечания. Однако, это помогало редко. Даже тогда, когда я обращался по этому вопросу к Конину В.В. Он никаких мер практически не принял.
В общем,условия для работы в нашем отделе были ужасные: шум из коридора, шум, исходящий от большого числа сотрудников, низкая температура зимой и плохая освещаемость столов (даже днем). Все это в разрабатывающем отделе. В то же время обслуживающие отделы размещались в небольших комнатах с одним окном. Сидело там, как правило, не более трех человек.
Условия для работы плохие, но уйти уже некуда. В моем возрасте нигде на работу не возьмут. Да и не хочется чем попало заниматься. В нашем институте хоть наукой и не пахнет, но все же мы находимся недалеко от нее.
-- 1999 год --
05.01.99 года.
Научно-технический совет в НИИ НФПП.
1. Отчет по НИР "Удар". Докладчик Шамарин Алексей Юрьевич – сын бывшего директора нашего института. Сейчас Шамарин старший пришел поддержать своего сына. Хорошо, когда дети наследуют родителей в их делах. Мой сын этого не захотел.
Шамарин-младший доложил результаты проведенной работы. Упомянул о каких-то экспериментах, выполняемых на стороне.
Ясность внес Шамарин-старший. Он сообщил, что на НПО "Славутич" имеется установка, позволяющая выполнять эксперименты по гидравлическому удару. Так отец даже с другой организации поддерживал сына.
2. Отчет по НИР "Градиент". Докладчик Ефремов Юрий Георгиевич.
Первым выступал Виноградов.
Он предложил насытить отчет математикой со старых работ Макаревского (КПИ) и Тырина. (Зачем непонятно). Сам Виноградов был руководителем работ по "Градиенту", но в свое время отказался от дальнейшего их выполнения.
Наряду с продолжением изучения возможностей реанимации тепловизора на основе оптоэлектронного блока "Якорь" параллельно велись работы по использованию телевизионной передающей камеры на ПЗС-матрице (стоимость 800 долларов). Эта камера через плату сопряжения Aver (стоимостью 400 долларов) и кабель (стоимостью 100 долларов) была состыкована с компьютером. В этой работе участвовали Осадченко В.П., Черешнюк М.Т и я. Установка хорошо функционировала. Мною были написаны рекламные проспекты, в которых предлагалось использовать эту телевизионную систему в магазинах, для контроля за продавцами и покупателями, на улице, для контроля за пешеходами, и на транспорте.
Может эта система использоваться и в охранной аппаратуре.
Многие сотрудники приходили смотреть, как работает эта система. Мирослава Черешнюк распечатывала на принтере их лица. Есть где-то и у меня такой портрет.
15.01.99 года.
Начинаются работы по созданию Сертификационного центра бортового радиооборудования самолетов и вертолетов при нашем институте. К работе подключены Солганик Борис Давыдович и я. Он разрабатывает Положение о центре сертификации, а я определяю порядок сертификации. Необходимо в Укравиации получить Лицензию на этот Центр. Этим занимается Ковалевский Э.А. требования к сертификации разработала авиакомпания "Таврия".
10.02.99 года.
Совещание у директора института Конина В.В.
Заместитель директора по хозяйственной части Корниенко Иван Федорович вышел с предложением о сотрудничестве с инструментальным цехом КИНАПа. Руководство цеха в главе с Скавронским завязано на нашего Министра.
Затем Иван Федорович перечислил, какие будут задействованы помещения, что в них нужно сделать, сколько нужно на это денег. Сколько человек будет задействовано в этой работе.
Однако дальше разговоров это сотрудничество не получило развития.
Видно руководители наши и КИНАПа до конца договориться не смогли.
05.03.99 года.
Совещание у директора Конина В.В.
Он дает указание написать письма в разные инстанции, вплоть до президента Кучмы Л.Д. В этих письмах просить выделить средства на Центр сертификации из резервных фондов, так как бюджетных денег на этот центр нет ни в "Укравиации", ни в Минпромполитики.
Составить список частных компаний, к которым можно было бы обратиться по этому вопросу.
В письмах указать, что мы занимаемся внедрением в авиацию спутниковой навигации.
29.04.99 года.
Совещание у заместителя директора института по научной работе Ковалевского Э.А. Объявляется распределение сил и средств на полный объем работ. Мне предстоит заниматься НИР "Свитязь", "Сертификация" и продолжать работы по мишени.

13.05.99 года.
Совещание у Ковалевского Э.А.
Ведущий научный сотрудник Осадченко В.П. докладывает свою инициативную работу: "Инфракрасный локатор для слепых".
Этот локатор состоит из передатчика, приемника и блока питания. Он уже собран и функционирует. На покупные детали потрачено 106 гривен. Маркетинг не проводился. Потребность пока тоже не определялась. Цена локатора порядка 150-200 гривен. Рекомендация. Идти по пути удешевления.
Осадченко много труда вложил в этот радиолюбительский локатор. Найдет ли он спрос?
07.06.99 года.
Четвертый год я работаю в НИИ НФПП. Наш институт расположен в городе Киеве на Куреневке в здании Завода киноаппаратуры (сокращенно Кинап), на пересечении улиц Сырецкой и Фрунзе. Он занимает восточное крыло этого красивого белокаменного (я не боюсь этого слова) строения, выполненного в стиле конструктивизма, имеющего достаточно современный вид.
В центре этого здания расположен красочный магазин "Будмакс" – строительные материалы, предназначенные для оснащения современных квартир электрооборудованием и сантехникой.
Вывеска нашего института небольшая (;50;50 см2) металлическая доска синего цвета, на которой отлитыми буквами написано полное название его и чей он является, а именно – принадлежит Министерству промышленной политики Украины.
Над первыми окнами здания выше нашей вывески красуется вывеска фирмы "Косметик ленд", т.е. мир косметических изделий. Эта фирма арендует у нашего института несколько комнат для своих менеджеров и бухгалтерии, складские помещения и торговый зал, окнами выходящий на улицу Сырецкую.
Собственно сам наш институт находится в бывшем здании заводоуправления Кинапа.
Со стороны улицы Сырецкой здание выглядит как новое, т.е. где-то 80-х годов, но когда пройдешь проходную, то попадаешь в трехэтажное здание 50-х годов. Оно со стороны двора завода как бы приставлено к новому зданию Кинапа.
Коридоры нашего здания темные. Левая сторона комнат без окон. Это склады. Окон нет потому, что цеха здания Кинапа загораживают с юга наше старое строение. Окна правой стороны выходят на север, а поэтому летом у нас прохладно. Солнце вообще никогда не попадает к нам в комнаты. Разве что в конце дня появляются светлые пятна на правой стороне рам окон. Потолки высокие – метров пять. Перекрытия балочные железобетонные. Поэтому в здании очень холодно особенно в осенне-весенний период, когда еще отключено отопление. Наиболее холодный третий этаж. Над ним чердак. Пол его  засыпан керамзитом, но это не помогает. Лестничных клеток две. Одна из них узкая расположена у проходной и до сих пор не используется. Вторая лестничная клетка просторная и используется совместно с заводом Кинап. Между этажами ходит только грузовой лифт, который имеет большие размеры (4,5;4 метра2) и предназначен для подъема металлообрабатывающих станков и другого тяжелого оборудования.
Наш 12-ый отдел расположен на втором этаже в комнате 205, точнее зале на четыре окна, высотой метра по три и шириной около полутора метров. Длина зала метров двенадцать, а ширина восемь метров. Весь этот большой зал разгорожен на клетушки шкафами. Мое "зашкафье" примерно три на три метра. Помещения эти для занятия наукой не приспособлены.
Вот в таких жилищных условиях мы работаем. Далее в дневнике идут адреса организаций, фирм, дистрибьюторов, дилеров, имеющих отношение к проблемам, которыми мы занимаемся.
Случайно ко мне попал листок с напечатанным на нем Исполнении сметы накладных расходов по НИИ НФПП за 1998 год. Оказывается, что институт всего израсходовал за год 238012 гривны. Из них на зарплату основных разработчиков 118975 гривен. Следовательно, больше половины суммы расходуется на административно-управленческий аппарат и содержание хозяйства института.

--- 2000 год ---
06.01.2000 года.
Совещание у Ковалевского Э.А.
Научно-производственное объединение "Оризон-навигация" провело испытания выпускаемых им приемников Глобальной позиционной системы (GPS) и прислало протоколы испытаний. Нужно их изучить и сделать свои замечания.
Вся методика испытаний включает 87 протоколов. Такое большое число их является методической ошибкой. Некоторые из них не соответствуют общепринятой методике.
Ковалевский Э.А.:
- Наш статус очень высокий. Мы будем сертифицировать их аппаратуру. Нельзя доверять заинтересованной организации испытания.  Поэтому мы будем участвовать как в заводских, так и в квалификационных испытаниях.
Федоренко В.А.
- Они хотят часть заводских испытаний защищать как квалификационные. При этом проводятся испытания не в целом по изделию, а по его составным частям.
Ковалевский Э.А.
- Необходимо поставить отдельную работу по разработке методики испытаний.
Слушая их выступления, я подумал: - "Критиковать вы умеете, а вот что-то сделать серьезное - нет".
Ефремов Ю.Г.
- Необходимо подписать протоколы, в которых не обнаружено серьезных ошибок. Желательно провести оценку стоимости оборудования для выполнения таких испытаний, а также стоимости контрольно-корректирующей станции.
Максимов В.И.
- У меня по последним сведениям имеются данные. Две такие станции будут стоить 2530 тысяч долларов.
17.01.2000 года.
Совещание у Ковалевского Э.А.
Укркосмос составляет "Программу по навигации для Росии, Белоруссии и Украины". Она должна обеспечить международные трассы для пролета самолетов с помощью сети контрольно-корректирующих станций (ККС), как транзитных, так и с посадкой в наших аэропортах. В этой программе разрабатывается концепция (почти идея), в которой есть понятие сети ККС. Это наземная система функционального дополнения.
Глобальность "Программы..." заманчива. Необходимо попытаться включиться в нее и определить наши задачи. Это маркетинговое обеспечение, техническое задание, разработка, строительство, монтаж оборудования, отладка, ввод в эксплуатацию опытного и штатного объекта ККС.
20.01.2000 года.
Продолжаю собирать сведения об организациях производящих узлы (или торгующих ими), которые могут быть использованы в ККС. Это кодеры, декодеры, модемы и т.п.
06.02.2000 года.
В этом году основной для меня работой будет новая НИР под шифром "Барвинок" на тему: "Разработка бортового приемника радиоканала передачи корректирующей информации повышенной пропускной способности". Эта информация передается от наземной контрольно-корректирующей станции (ККС) спутниковой радионавигационной системы (СРНС) потребителям (на борт самолета).
Меня назначили руководителем разработки по этой НИР и поручили писать техническое задание. Шифр "Барвинок" – моя выдумка. Осадченко Виктор Павлович свою НИР по  передатчику корректирующей информации по аналогии назвал "Бузком". Вот такие у нас цветочные НИР.
Свой первый приемник я разработал для радиолокационной станции дальнего обнаружения воздушных целей типа П10. Это был курсовой проект слушателя Киевского высшего инженерного радиотехнического училища (КВИРТУ), который выполнен мною на третьем курсе в 1954 году. Конечно, все это было только на бумаге, но там были и новые решения, как мне тогда казалось.
С тех пор высокочастотные приемники существенно усложнились. Предстоит изучить совершенно новые для меня вопросы по приему кодированной информации. За работу я взялся с энтузиазмом. Она соответствует моей специальности.
На первом этапе предстоит найти решение ряда проблемных вопросов по приему корректирующей информации, проанализировать современное состояние и определить пути построения таких приемников. В них кроме обычных для любого приемника усилительно-преобразовательных устройств входят дифференциальный демодулятор восьмиуровневых фазоманипулированных сигналов с кодом Грея, декодер Рида-Соломона и дескремблер. Со всеми этими устройствами мы уже встречались в контрольном приемнике ККС "Свитязь", но до конца еще не разобрались.
Сегодня проводил поиск и отбор материалов по математическому описанию кода Грея. Изучал и делал выписки по этому вопросу.
07.02.2000 года.
Анализировал отобранные и изученные материалы по коду Грея. Разбирался с таблицами соответствия цифр в десятичной и двоичной системах исчисления по коду Грея. Проводил отбор формульных зависимостей для составления алгоритма преобразования кода Грея в обычный двоичный код.
Выдал задание программисту Ковш Жанне Никодимовне на разработку программы по преобразованию кода Грея в обычный двоичный код. В процессе работы задание уточняется.
Беседы с Жанной требуют сильного напряжения. Она все время стремится выступать не в роли исполнителя, а в роли оппонента.
08.02.2000 года.
Разработан пример проверки программы по преобразованию кода Грея в обычный двоичный код. Этот пример введен в компьютер и просчитан, однако результаты приходится списывать с экрана. Принтер не работает. Обсуждали с Жанной пути дальнейшего совершенствования вышеназванной программы.
09.02.2000 года.
Описал алгоритм работы декодера демодулятора разрабатываемого приемника.
11.02.2000 года.
Совещание у Конина В.В.
Ставится задача найти блок питания, выпускаемый промышленностью, с наработкой на отказ 100000 часов.
Мне поручено разрабатывать канал дифференциальных поправок для GPS приемников. В него входят декодер и дескремблер. Ставлю перед руководством вопрос:
- Нужно ли их разрабатывать?
Ответ получаю от Загоруйко В.В.
- Они есть в приемнике, значит нужно их разрабатывать.
Руководство не хочет понять, что это совершенно другая область с другим математическим аппаратом. Оно рекомендует посмотреть рекламы фирмы "Моторола".
24.02.2000 года.
Совещание у начальника 12-го отдела Федоренко В.А.
- По какому стандарту будут формулироваться и передаваться дифференциальные поправки от ККС к самолету? Морскому RTCM SC-104, версия 2.2 или авиационному RTCA-119?
Федоренко В.А.
- Загоруйко В.В. предложил Ефремову Ю.Г. использовать морской стандарт RTCM.
Максимов В.И.
- Мне не понятно, зачем Загоруйко хочет вернуться к морскому стандарту, отказавшись от использования стандарта авиационного для передачи поправок на самолет.
Начинаем разбираться. Оказывается, все дело в том, что в НПО "Оризон-Навигация" разработаны приемники "GPS-Глонасс" с каналом для приема дифференциальных поправок в стандарте RTCM. Имеются также платы, формирующие дифференциальные поправки в стандарте RTCM, которые могут быть использованы в передатчике ККС, которую проектируют Загоруйко В.В. и другие.
Такие соображения меркантильные, но они кому-то выгодны.
25.02.2000 года.
Изучаю отчет по НИР "Конвалия". Он написан применительно к авиации. По плану-графику плата СН-37-04 (GPS-приемник) должна использоваться в блоке датчиков. Однако, в ней применен стандарт RTCM, а поэтому для авиации она не подходит. Нужно доработать эти GPS приемники. Заказ на это может дать Борушко (Кто он?). Кроме того, к описанной плате нет источников питания. Нет также информации о приемнике GG-24. Антенну можно взять в НИИ "Гидроприбор".
02.03.2000 года.
Совещание у Конина В.В.
Он дает указание:
- Все отчеты по НИР сдать в архив.
Затем сообщает, что Борушко (кто это я забыл) планирует систему навигации и посадки самолетов. Попко (кто это?) – даст деньги. У Харченко (КМУГА) есть студентка-дипломница с хорошим знанием английского языка. Липатов занимается телекоммуникациями и связью в КПИ.
Подготовить бумаги для Харькова и Борушко. Появились проспекты фирмы "Моторола". В них есть контрольно-корректирующие станции (ККС).
Контроль самолета осуществляет фирма Honeywell. Харьков (кто в нем?) проводит стыковку по программному обеспечению для СН-37-04. Много у них возникает вопросов. Неясно, какой приемник использовать в ККС – СН-37-04 или GG-24?
В Харькове выяснилось, что первый из них стоит 3,5 тысячи долларов, а второй – 6 тысяч долларов. Последний на 1,5 порядка лучше.
Программным обеспечением занимается Жалило (кто такой?). В институте он не работает.
Сейчас на жизнь института требуется 25 тысяч гривен в месяц.
Далее перечисляются НИР и сроки отчетности.

09.03.2000 года.
Совещание у Конина В.В.
Присутствовали: Загоруйко, Кипнис, Ковалевский, Осадченко, Федоренко, Ефремов и Максимов.
Главный вопрос: Каким должно быть сердце ККС? То есть навигационный GPS приемник.
Конин В.В.
- Стоит ли фильтр в приемнике GG-24?
Ефремов Ю.Г.
- Этот фильтр должен отфильтровывать сигналы "Инмарсат-3".
Конин В.В.
- Проверить. А что можно получить с приемника "Оризон-Навигации", т.е. с платы СН-37-04.
Загоруйко В.В.
- Нужно его брать, но всех протоколов по нему нет.
Максимов В.И.
- Оризоновская плата не обеспечивает быстродействия.
Ковалевский Э.А.
- Нужно перевести на русский язык описание приемника GG-24 и сравнить с СН-37-04.
Конин В.В.
- Сейчас разрешается включать в перечень комплектующих разрабатываемые промышленностью образцы, если это документально оформлено.
Загоруйко В.В.
- Сможет ли 12-ый отдел сделать проект по бортовому приемнику. Какой это будет приемник?
Ответа ему не последовало.
Ему в НИР "Конвалия" необходим приемник, собранный по полной схеме с выделителем опорного колебания и генератором тактовой частоты. Вот он и жмет на нас, чтобы мы проектировали такой приемник, а не трансивер.
Кипнес Л.М.
- Кому писать письмо в "Хартрон" по поводу перечня комплектующих узлов?
Конин В.В.
- Тебе, Лева!
10.03.2000 года.
Совещание у Конина В.В.
Конин В.В.
- На разработку контрольного приемника и эксперименты с ним выделяется 500 тысяч гривен. Его сделать можно очень быстро. Нарисовал на компьютере схему за 2 часа. В ней примерно 60 элементов. По одному элементы выбираешь в день и за два месяца схема контрольного приемника готова.
Так дилетантски рассуждал директор о той работе, которую мне предстояло сделать.
Главной задачей контрольного приемника было вести прием излучений передающей антенны ККС из эфира. Он должен быть простым, так как основной его задачей является контроль уровня передаваемого сигнала, т.е. он может быть собран по схеме трансивера. Все же в контрольном приемнике должна быть своя схема диагностики.
Федоренко В.А.
- Для расчета надежности нужны справочники, подобные тем, которые были на КВАНТе. Кто даст ограничительный перечень для комплектующих?
Конин В.В.
- Ограничительный перечень сделать самим.
Федоренко В.А.
- Кто выполняет роль комплексного отдела?
Конин В.В.
- Он находится в Харькове. Что касается комплектующих, то, если есть отечественные, нельзя принять импортные аналоги.
Украинский научно-технический центр поставляет информацию о производителях аппаратуры. По комплексному макету системы посадки самолета есть инженерная записка, написанная харьковчанами.
Загоруйко В.В.
- Приемник и передатчик ККС должны иметь наработку на отказ 50 тысяч часов.
16.03.2000 года.
Совещание у Конина В.В.
Ковалевский Э.А.
Он перечисляет кто из исполнителей что должен сделать.
Кипнис разрабатывает перечень документов. Федоренко – техническое задание на компоновку блока датчиков (приемников GPS). Осадченко – перечень комплектующих на передатчик. Максимов – тоже на приемник. Создать это до 30.04.2000 года. По плану на 31.03.2000 года нужно сделать макет (?). Ответственные Корниенко и Ковалевский. (Что за макет, если еще нет принципиальной схемы?). Необходимо использовать Интернет.
23.03.2000 года.
Совещание у Конина В.В.
Он сообщает о реорганизации Минпромполитики в Государственный комитет промышленной политики. Создан также новый комитет науки и технологий.
Непонятно, кто будет платить долги по промзаказам. В том числе и нашему институту.
Сейчас по НИР "Свитязь" выделено всего 45 тысяч гривен на два года.
Для самолета Ан-140 GPS приемники сделаны в НПО "Оризон-Навигация". Иран покупает лицензию на их производство. В то же время там выбрасывают всю нашу электронику. Нужно создавать свою элементную базу, отвечающую требованиям Запада.
Затем Конин задает вопрос:
- Как идет процесс разработки ККС?
Отвечает Федоренко В.А.
- Мы много не знаем. Навигационные GPS приемники для авиации разработаны давно. Антенны на 108 МГц известны. Их выпускает фирма "Муссон" в Запорожье. Тернополь делает радиостанции для авиации.
В США 130 тысяч самолетов и в каждом GPS приемник.
Конин В.В.
- Подключен Интернет для 12-го отдела. Нужны переводчики. Данные по цифровым микросхемам в каталогах фирм на сидиромах (SDROM). Для связных применений нужно смотреть фирмы Моторола, Филипс.
Демодулятор нужно собирать из типовых схем. Поступили книги по линиям передачи данных и по ремонту портативных цифровых радиостанций.
Укравиация делает макет посадочного комплекса. Какое наше участие в нем? Непонятно.
В Харьковской инженерной записке нас тоже нет. Харьковский "Хартрон" хочет делать ККС сам.
И последнее.
Составить перечень документов по техническому проекту и назначить исполнителей по всем этим документам.
(Это давно нужно было сделать).
10.04.2000 года.
Совещание у Конина В.В.
- Обсудим проблемы "Свитязя", - говорит Конин, - будем сегодня быстро и коротко работать. Необходимо подготовить график разработки технического задания на проект, план-графики по метрологическому обеспечению, надежности стойкости. Все эти документы будут проверяться заказчиком. Аван-проект идет с железом – это хорошо, но графики привести в какое-то соответствие.
- Работать нужно в темпе, - продолжал Конин, - В два-три месяца завершить проект. Иначе нам всем кранты. Получен, наконец, в институт GPS приемник-датчик. Скоро покажем его в натуре.
- Созрели вопросы с конструированием. Ими будет заниматься Толя Соловей, но ему нужна помощь. Особенно в выпуске общей функциональной схемы. Компановка составляющих должна проводиться в соответствии с документами, подобранными Бабицкой.
- Готовить документы на НИР. Кто их будет читать и утверждать в Министерстве известно. Планируем получить НИР на сумму 100 тысяч гривен. На этот год дают 25 тысяч гривен на НИР "Конвалия". Есть у нас еще "Акватория" (По ней работает и жена Конина Людмила). Необходимо думать об экологии, энергосбережении и инвестировании проектов. Бывший сотрудник "КВАНТа" Ольшанский предлагает заказ на новый радиотехнический комплекс. Говорят, что он просто болтун.
- Сегодня собран почти весь состав Научно-технического совета института. Два года назад на нем рассматривалась докторская диссертация Ефановой. Сейчас она пущена, как говорится, по большому кругу. Ей вновь нужен отзыв о ее работе. Поскольку она уже у нас докладывала, то отзыв можно дать.
(Мне вспомнилась эта женщина. Я тоже был у нее на Защите и даже на банкете, который проводился тогда в комнате, что за кабинетом Шамарина. Редко когда женщина может выйти на докторскую диссертацию. Но это достойная кандидатура. Все же чувствовалось, что ей кто-то усиленно помогает).
Затем Конин перешел на НИР "Здвиж":
- "Здвиж" нужно принять и закрыть. Это 10 тысяч гривен плюс НДС 20%, но чтобы не платить НДС необходимо исследования продолжить. Так как денег этих все равно нет, а при закрытии заказа все равно потребуют заплатить НДС, независимо от того получили деньги или нет.
На этом Конин закончил свою речь, и все разошлись. По дороге
Ефремов Ю.П. сказал:
- Готовить техническое задание на новые работы начнем завтра, т.е. 11.04.2000 года. Сегодня нам необходимо разобраться с тактовой частотой и кодами.
Когда я вел черновые записи по данному совещанию, то они оказались на обороте листа, на котором был напечатан "График работ по разработке блока контрольного приемника корректирующей информации по заказу "Свитязь А"". Этот график был написан мною, подписан начальником 12-го отдела Федоренко В.А. и утвержден Директором НИИ НФПП – Главным конструктором ККС "Свитязь А" Кониным В.В.
График был составлен на полгода с начала февраля по конец июля. Не поленюсь и перепишу все наименования работ, которые руководство нагрузило на меня одного. Вот они: - Проработка документов и требований к контрольному приемнику ККС. Предварительная оценка характеристик контрольного приемника. Разработка схемы функциональной контрольного приемника. Поиск поставщиков комплектующих узлов контрольного приемника. Проработка вариантов построения комплектующих узлов контрольного приемника. Оценка энергопотребления контрольного приемника. Оценка наработки на отказ его. Разработка технического задания на компоновку и участие в конструировании. Разработка схемы электрической принципиальной блока контрольного приемника. По всем этим пунктам исполнителем является один Максимов В.И.
11.04.2000 года.
Совещание у Конина В.В.
Конин начал совещание с призыва, обращенного к нам:
- Что я завтра сделаю для "Свитязя"? Каждому исполнителю нужно составить план по своему курсу работы. Технология должна быть такова:
1. Передатчик. По нем написать до 10 параграфов по всем вопросам. Какие-то вопросы будут заполняться быстро, а какие-то медленно, но какой-то материал уже будет.
2. Приемник. В том же духе.
Гнать все вопросы параллельно. Все нужно расписать по полочкам. Одна страница за один день и то будет хорошо. Так же пишутся и диссертации. Затем завели по папке на каждую главу и заполняешь их материалами.
Такова у Конина методика по написанию отчетов по НИР и диссертаций. Ну что ж. В этом что-то есть.
Ковалевский Э.А.
- Нужно обмениваться информацией, а то Осадченко не знает, что делает Заболотный Валентин. (Сам Ковалевский всегда поступал совсем наоборот. У нас высасывал информацию, а свою – скрывал).
Конин В.В.
- Сейчас у нас уникальная ситуация. По трем НИР мы пишем практически одно и то же. Нужно в день писать хотя бы по одной странице.
Ковалевский Э.А.
- Мы готовим техническое задание на следующую тему: - "Розробка бортового приймача радіоканалу передачі корректуючої інформації підвищенної пропускної здатності". (Бравирует знанием украинского языка). Соисполнитель "Оризон-Навигация". План на два года по 100 тысяч гривен, каждому исполнителю Техническое задание написано в соответствии с ГОСТОМ по НИР. Заказчик – "Держкомполитики". Работа будет вестись в развитие НИР "Конвалия", где уже делается приемник в целом. В новой НИР будем делать его по частям. Параллельно будем осуществлять поиск чего-то нового по сравнению с "Конвалией". К бортовому приемнику требования должны быть более жесткие, чем к наземному. НИР заканчивается техническим заданием на опытно-конструкторскую работу (ОКР) или рекомендациями. Сигнальный экземпляр необходим уже к концу второй недели.
НИР обычно делается с макетом. Нужно что-то смакетировать. Какой-то небольшой узел. Оценить сколько будет стоить это макетирование. Оно может быть на любой материальной базе, но желательно – на современной.
Что нужно макетировать Ковалевский не знал. Все это общие слова и фразы. Он стремился показать свою эрудицию.
13.04.2000 года.
Совещание у Конина В.В.
Мне дается поручение написать содержание раздела "Приемник" по заказу "Свитязь А". Далее Конин отмечал, что критика Аванпроекта со стороны заводчиков была ехидная. В ней отмечалось, что самолетная специфика в аванпроекте не была отражена.
Затем Конин начал опрашивать исполнителей.
- Анатолий, какие у тебя конструктивы? – спрашивает он Соловья, - Госты, стандарты. Что такое ограничительный перечень? Нужно выбрать стойки, разъемы и компоновку их.
Потом он стал рассуждать о возможностях получения денег от заказчиков.
- Некоторые организации подавали в суд на заказчиков и в казначействе с последних все деньги сняли. Может и нам подать в суд на Минпромполитики. Тогда можно было бы рассчитаться со всеми сотрудниками.
Ковалевский Э.А.
- Содержание пояснительной записки в целом у Загоруйко нужно учитывать. (Что учитывать? Не понятно). Когда будем писать программу по испытаниям?
Осадченко В.П.
- Мы уже пишем техническое задание. Есть перечень комплектующих на схему передатчика.
Конин В.В.
- Я попрошу Дорошенко Сергея Васильевича из Авиарма, чтобы они с точностью до одного метра определили координаты нашего института. (Сами к сожалению этого сделать не можем).
Загоруйко В.В.
- Не нужно гнать лошадей. Сами это должны сделать.
Ковалевский Э.А.
- Необходимо поставить эксперимент с введением дифференциальных поправок. Математическое обеспечение нужно делать теперь.
Конин В.В.
- Можем ли мы читать альманах? Можно ли цыфры заменить графиками.
Корниенко И.Ф.
- Установим GPS приемники как дилер одной из фирм.
Заболотный В.
- Нужно сделать землю для рабочего места с GPS приемником. Где место для макета ККС?
Ефремов Ю.Г.
- Что-то я не пойму. Что мы сейчас делаем?
Загоруйко В.В.
- Мы делаем макет ККС, который нам потребуется на защите проекта. Сейчас нужно определить возможности имеющегося у нас GPS приемника.
Конин В.В.
- Нашей установке можно поставить помехи и никакая адаптивная антенна не поможет. Главное, чтобы все же помеха была вырезана антенной. Хочу посмотреть картинки с подключением коаксиальных входов. Давайте выйдем в Интернет, и посмотрим, что там есть по этому вопросу.
Ефремов Ю.Г.
- Расстояния между ребрами одинаковы. (О каких ребрах идет речь?). Фирма "Электроник-бенц" сама выбирает элементы схемы.
На этом совещание у Конина В.В. закончилось.
Присутствуя на подобных совещаниях у директора института, я отметил, что новому человеку слушать разговоры разработчиков очень трудно, даже если он специалист в этой области знаний.
Странный язык выработался с годами у разработчиков радиоаппаратуры. Они говорят даже на "высоких" совещаниях одними намеками, понятными только тем, кто много лет проработал в их коллективе. Другие инженеры-радисты их не понимают. А может просто у таких разработчиков нет достаточной методической подготовки?
25.04.2000 года. Совещание у Ковалевского Э.А.
Ковалевский анализирует материал, представленный Осадченко В.П. ему для ознакомления.
- Зачем в название по передатчику помещен дискрет 25 кГц? Он определяет пропускную способность канала передачи, но в названии его не должно быть.
Основные показатели канала передачи информации, за которые стоит бороться – это пропускная способность, надежность передачи, помехоустойчивость. Дальность действия оговаривается, но она не самоцель.
Далее Ковалевский критикует все основные разделы представленного Осадченко документа. Особенно отмечает, что нужно руководствоваться требованиями SARPS.
27.04.2000 года.
Совещание у Ковалевского Э.А.
Ковалевский Э.А.
- Как обстоят дела с письмами?
Загоруйко В.В.
- Отослали Борушко в Укравиацию, в "Хартрон" и в "Оризон-Навигацию". У последних просим помощь в оснащении выставки. Своих GPS приемников нет и нет к ним программного обеспечения. Воскобойников (Кто он такой?) нам не нужен.
Ковалевский Э.А.
- Задача нашего института состоит в том, чтобы закупить GPS-ю аппаратуру у "Оризон-Навигации". Стоимость трех комплектов: GPS приемник плюс антенна входит в калькуляцию по выполняемой нами НИР. Сейчас нужно уговорить "Оризон-Навигацию" поставить эту аппаратуру бесплатно. Необходимо ответить на запрос "Оризон-Навигации" о стоимости программного обеспечения до 31.06.2000 г. Какая нужна аппаратура? Она определена "Хартроном". Для ее наладки нужны два специалиста. Оцените перечень аппаратуры "Хартрона". Подходит ли он нам?
Загоруйко В.В.
- Я уже говорил, что фирма "Магелан" и ее московский дилер нам без денег аппаратуру не поставит. Письмо Воскобойникову с запросом: - Готов ли он заключить договор на поставку аппаратуры потребителя, материального обеспечения и наладчиков?
Федоренко В.А.
- Мы втягиваемся в написание договоров, которое продлится несколько месяцев. Письмами это уже не решишь. Нужно конкретно ехать туда и договариваться.
Загоруйко В.В.
- Мы запросили Вандерлендера (Кто такой?). Он уже нам ответил.
Ковалевский Э.А.
- Будут ли деньги на бензин для перевозки аппаратуры по городу. Это мы сможем ответить Борушко не раньше 10-го мая. (Вот и проводи  эксперименты на выезде).
Далее разговор пошел о техническом задании на макет контрольно-корректирующей станции.
Выяснили, что кроме ККС в макет должна входить аппаратура потребителя.
Ковалевский Э.А.
- Подготовить техническое задание и отослать его в НПП "Хартрон".
Загоруйко В.В.
- Не нужно с этим торопиться. Это должен решить главный конструктор, т.е. Конин. Жалило (Кто такой?) может потребовать повысить точность измерения координат.
В описаниях GPS приемников "Оризон-Навигации" точности завышены. Нужно указывать дифференциальные поправки.
Ковалевский Э.А.
- Все. Готовим в "Оризон-Навигацию" письмо и вносим корректуру в техническое задание.
Загоруйко В.В.
- Радиоканал передачи – это их "Оризон-Навигации" вопрос. Стыковка с ним через модем. Это тоже их вопрос. Нужно в конце концов оговорить: Кто что делает по ККС? Программное обеспечение – это вопрос "Хартрона". Саражян (Кто такой?) вроде бы согласен, но его начальники не поддерживают. (Вот так и работаем. Кто в лес, а кто по дрова). Программным обеспечением мы не владеем. По договору мы с "Оризон-Навигацией" соисполнители, а "Хартрон" как бы "заказчик". Но ему этот макет ККС не очень то и нужен. Мы ему нужны один раз, когда привезем аппаратуру. Дальше макет ККС будет принадлежать "Хартрону". Он и раньше был исполнителем по нему, но потом что-то произошло и руководство решило поручить макет нам. Все бумаги согласуются с "заказчиком".
Основной вопрос – макет ККС, а денег у "Хартрона" на макет нет. Они их израсходовали на закупку персональных компьютеров и автомашины. Нужно ехать в "Оризон-Навигацию" с участием Корниенко, Рычкина, Эдуарда. Подготовить спиртное и закус. Подписать все и поставить печати!
Ефремов Ю.Г.
- Печать нужно украсть! (Шутка). Сигнальный документ по НИР "Свитязь" должен быть готов к 30.07.2000 года. Необходимо наверстать упущенное. Взять двух человек в отделы дополнительно. С оплатой через год. (Шутка). Продолжить опытно-конструкторскую работу по адаптивной антенне. Написать на нее техническое задание.
Загоруйко В.В.
- Нужно ускорить завершение НИР "Свитязь". Параллельно готовить отчетные материалы по НИР "Барвинок" и "Бузок". В них использовать материалы Свитязя. Необходимо определить, кто готовит рабочее место с GPS приемником на промежуточном этапе. Комната оборудована. Питание и земля есть. Компьютер стоит. В плате GPS приемника нет батареек питания. Их необходимо приобрести. Приемник этот взят в долг. Запустим аппаратуру рабочего места и определим координаты НИИ НФПП. Макет, конечно, получается примитивный. Нужно доработать программное обеспечение. У хозяев GPS приемника есть еще дополнительное программное обеспечение. Они об этом туманно намекнули. Нужно их попросить. Исследовать возможности приемника СН-37-04. Это программа минимум. Для приемника GG-24 требуется больше внимания.
Слушая эти выступления наших "вождей" я только в конце понял, о чем идет речь. Мы должны у "Оризон-Навигации" приобрести GPS приемники и передать их "Хартрону", т.е. выступить в роли посредника.
27.04.2000 года.
Профсоюзное собрание НИИ НФПП по коллективному договору.
Конин сообщил о долгах других организаций нашему институту:
- Минпромполитики должно 344 тысячи гривен; НПП "Хартрон" – 100 тысяч гривен; Пром... – 115 тысяч гривен и (еще какая-то организация) – 105 тысяч гривен.
Избрали новый профком в составе:
Председатель Крыжановский Владимир Михайлович.
Члены профкома: - Платонова Жаннета Кирилловна; - Корниенко Иван Федорович; - Костин Виктор Иванович и Ямковая Людмила (из нашего отдела).
Зачитали наши новые оклады. У ведущего научного сотрудника будет 325 гривен. Когда?
Конин В.В. поднял вопрос о принудительном увольнении, но он не получил развития. Люди об этом говорить не захотели.
Отпуск у научных сотрудников 28 дней, но он может быть еще увеличен от одного до семи дней, т.е. 28д+(1;7)д=29;35д. Это зависит от того, кандидат ли ты наук и имеешь ли инвалидность.
Спорили вокруг вопроса об отпуске "за свой счет". По закону, если администрация отправляет сотрудника в отпуск "за свой счет", то она должна выплатить ему одну минимальную зарплату, т.е. 17 гривен. Ямковая боится, что эта выплата лишит ее субсидии на оплату жилья.
04.05.2000 года.
Совещание у Конина В.В.
Конин перечисляет фамилии людей, которые являются представителями нашего "заказчика". Это Скоропян, Кулик, Жук, Марченко и наконец Борушко. Первых четырех слышу впервые.
- Они затребовали дополнение к техническому заданию и согласительный протокол о сроках. Оба эти документы к нам не вернулись. Объем финансирования тоже не согласован.
Ковалевский Э.А.
- Нужно скорректировать техническое задание на оризоновскую плату (GPS приемник).
Загоруйко В.В.
- Тогда мы должны будем разработать к ней программное обеспечение. Исключить ряд пунктов по эксплуатационной документации.
(Упоминается фамилия Жалило. Кто такой?).
Ковалевский Э.А.
- Нужно ответить на вопросы "заказчика". Прошло три недели.
Конин В.В.
- До 12.05.2000 года послать письмо.
Осадченко В.П.
- Можно ли получить содержание передаваемого сообщения по каналу корректирующей информации. Его у нас до сих пор нет. К сведению присутствующих. Фирма "Темрат" (Франция) сделала передатчик и приемник с модуляцией 8PSK. Тоже самое сделала в США фирма "Харисс". Это то, над чем мы сейчас работаем. В России тоже над этим работают. Значит мы на правильном пути.
11.05.2000 года.
Совещание у Конина В.В. по НИР "Свитязь". Обсуждается технический проект, представленный Загоруйко В.В.
Конин В.В.
- На следующей неделе приезжает Жалило. (Кто же он все-таки такой?). G-12 не будет.
 Загоруйко В.В.
- А деньги будут? В "Оризоне-Навигация" есть плата, на базе которой строится эта аппаратура, ее нужно купить. Плата содержит 14 универсальных каналов "Глонасс". Программу они дорабатывать не собираются, но у них есть необходимое обеспечение.
Ефремов Ю.Г.
- Почитав представленный материал можно сказать следующее. По блоку датчиков есть определенный материал в техническом проекте, но трудно понять, о чем там идет речь. Нужно дать общие пояснения по датчикам GNSS. Что это такое? Передача информации ведется в стандарте RTCM. Почему в этом стандарте? Для авиации он не подходит. Нет четкого определения корректирующей информации и назначения блока датчиков. Дать эти определения. Технические требования к блоку датчиков сформулировать придерживаясь терминологии Шебшуевича. Особенно по вопросам: Что передает спутник? Что такое навигационная информация? Все определения нужно брать из стандарта SARPS.
Конин В.В.
- Все понятия должны быть обусловлены. Как бороться на земле с помехами? Зачем в требованиях к блоку датчиков Таблицы? Нужно четко указать: Сколько нужно блоков датчиков? Дать определения различным параметрам. Откуда появилось название "Опорные приемники"? Что это такое? Что такое блок датчиков? Нужно написать, какие узлы в него входят. Дается общее описание приемников GNSS, но нет такового отечественного.
Ефремов Ю.Г.
- Для расчета надежности есть два стандарта. Использовался нами американский вариант.
Загоруйко В.В.
- Чем американские понятия отличаются от советских? Нужно остановиться на одном стандарте. Использовать, прежде всего, такой показатель как среднее время наработки на отказ.
Ковалевский Э.А.
- Нужен план-проспект всего технического проекта. Нужна схема написания отчета. Необходимо написать содержание проекта по каждому разделу. Большое значение имеет стройность написания проекта.
Загоруйко В.В.
- План такой есть. Странно, что Эдуард этого не знает, будучи заместителем директора института по научной работе. Писать необходимо все в соответствии с планом (известным всем). Он находится у Кипниса. (Далее идет перечисление пунктов этого плана). Необходимо оризоновские платы GPS приемников включить в проект. Плата GG12, о которой раньше шла речь, теперь считается допотопной. Нужно ориентироваться на плату GG24. Пока наш технический проект – по нулям.
Федоренко В.А.
- Мы с Осадченко написали служебную записку. Нам необходимо знать описание передаваемых сигналов, их форма и вид, бюджет времени, вид логики, вид разъема и распределение сигналов по штырькам.
Загоруйко В.В.
- Удивляюсь и не понимаю этой служебной записки. Хотя бы эта фраза: - "Для уточнения технического задания прошу уточнить требования"???
Осадченко В.П.
- Нам сегодня необходимо решить главные системные вопросы. Прежде всего: -Что мы передаем?
Загоруйко В.В.
- На Ваш передатчик приходят сигналы, несущие сообщения типа 1 и типа 2 по стандарту SARPS. Какова тактовая частота? Решайте сами. Интерфейс RS232 осуществляет асинхронную передачу.
Осадченко В.П.
- Прошу написать техническое задание и подписать его. Я должен знать: - Что передавать по каналу связи? Кто будет формировать передаваемый сигнал.
Мои комментарии.
- Осадченко требует от Загоруйко конкретных параметров передаваемого сигнала, а тот отсылает его к стандарту SARPS, в котором естественно деталировки нет. Но Загоруйко уклоняется от этой работы, считая вопрос решенным.
Конин В.В. (Заключительное слово).
- Ситуация очень плохая. Слишком много проели денег (квази денег). Можно отказаться от проекта "Свитязь", но тогда с каждого сотрудника придется списать половину из начисленных ему денег за последний год.
Мои комментарии:
- Разве такое должно быть решение директора?
25.05.2000 года.
Совещание у Конина В.В.
Конин В.В.
- Не сделаем технический проект по НИР "Свитязь" – контору нашу можно закрывать. Здесь не будет никого. Нам на работу выделена середина года – май, июнь, июль месяцы. Он выезжает в США. (Кто он? Не уловил).
Обещают нам руки развязать. Сейчас выкрутиться никак нельзя. Часть людей должна перейти на трехдневную рабочую неделю на технический проект нужно оставить 18-20 разработчиков, а остальные 30 человек не нужны. Придется их на месяц перевести на другую работу. (Какую?).
Меня народ боится. Почему? Нет работы с людьми. Вопрос к начальнику 12 отдела Федоренко В.А.
- Как у Вас дела с техническим проектом?
Федоренко В.А.
- Пишем протокол (Какой?). Нужно принять решение на каком GPS приемнике будем делать блок датчиков. Импортном или отечественном. Сейчас GG-24 – это наша база, но есть альтернатива – блок датчиков на оризоновских приемниках. Нужно принять окончательное решение по поводу: - На каком GPS приемнике будем делать блок датчиков. По блоку "Передатчика" идет подбор материалов по его схемам, проводится расчет надежности. Пока не ясно: - Где ставить кодер по полиному 32-ой степени. Неизвестно, что должно стоять в блоке обработки данных. У нас там стоит декодер. Не разработана еще система контроля целостности станции (Что это за система?). По блоку "Приемника" материал есть на 70%. Расчета надежности я еще не видел. Здесь налицо отставание. Есть неясности с декодером по циклическому избыточному коду. В конце июня может иметь место значительное отставание от плана.
Загоруйко В.В.
- Половина материала 12-го отдела непригодна для его включения в технический проект "Свитязь".
Ковалевский Э.А.
- Нужно скорее решать эти вопросы. База должна быть на GG-24. Хотя Загоруйко против этого. Если от этого отказаться, то будут изменения в наработанном материале. В каком объеме?
Федоренко В.А.
- Материал придется менять на 40%. Если же потом нужно будет перейти на отечественную базу, то тогда будут большие проблемы.
Сейчас необходимо протокол согласования с нашими предложениями послать в НПП "Оризон-Навигацию".
Неясным остается, куда ставить кодер на избыточный код, который применяется для того, чтобы проверить истинность сообщения. В вычислителе? В блоке обработки данных? В передатчике?
Конин В.В.
- Ты (т.е. Федоренко) делай кодер, в куда его вставить решим потом.
Мои комментарии:
- Соломоново решение.
Загоруйко В.В.
- Можно кодирование и декодирование перенести в блок обработки данных.
Мои комментарии:
- Потеряно время, а решений главного конструктора Конина В.В. так и нет ни по GPS приемнику, ни по кодеру.
01.06.2000 года.
Совещание у Конина В.В.
Докладывает Федоренко В.А. в течение 20 минут о прохождении сигнала корректирующей информации.
Конин В.В.
- Вы не правы.
Мои комментарии:
- В чем Федоренко не прав, Конин не сказал. Загоруйко В.В. излагает свой вариант передачи корректирующей информации.
Ковалевский Э.А.
- Я прочитал материал Ефремова. У него не план, а график разработки. Мои замечания он проигнорировал. У него нет блока антенн.
Кипнис Л.М.
- Давайте вновь составим этот план-проспект.
Конин В.В.
- Сегодня Ефремова нет. Зачем это обсуждать?

15.06.2000 года.
Совещание у Конина В.В.
Конин В.В.
- Есть "положительные" намеки на будущее. Пачка компьютерной бумаги формата А4 уже стоит 25 гривен. Нам нужна информация о состоянии материалов по передатчику, приемнику, блоку обработки данных и блоку датчиков.
Загоруйко В.В.
- Могу привести перечень программных модулей, необходимых для работы блока обработки данных. Сделан расчет пропускной способности шины расширения. Граничные оценки известны.
Осадченко В.П.
- У нас не решена проблема управления приемо-передатчиком. Алгоритма работы его нет. Нет микропроцессоров и специалистов по ним.
Ковалевский Э.А.
- Нет описания устройства управления всей ККС.
Ефремов Ю.Г.
- Оно включает в себя главный компьютер и микропроцессоры в отдельных устройствах.
Конин В.В.
- В передатчике и приемнике будут процессор и контроллер, управляющие их работой. Не ясно: - Что делать с антенной? Да и усилителем тоже. "Сатурн" или "Оризон" могут его сделать за 100 тысяч гривен. Для нас это дорого.
Ефремов Ю.Г.
- Нужно купить оризоновскую антенну. В Полтаве делают малошумящие усилители. Надежность микропроцессорных плат достигает 300 тысяч часов на один отказ.

26.06.2000 года.
Совещание у Конина В.В.
Конин В.В. Говорит о конструкции блока ККС.
- Ее будет рисовать на экране компьютера компьютерный конструктор Соловей Анатолий Анатольевич. Он недавно получил благодарность от заместителя председателя комитета (Какого? Очевидно промполитики). Нужно решить, где будут размещаться резервные приемники и как будут переключаться блоки резервирования, а также где будет блок управления: клавиатура и монитор. И последнее. Кто будет редактировать?
 Мои комментарии:
- Ничего не было решено на данном совещании. Зачем нас всех собирали?
06.07.2000 года.
Совещание у Ковалевского Э.А.
Обсуждали, что нужно делать по соответствующим планам и графикам. Таким как график разработки, график приложения и другие.
Децимальные номера по составным частям ККС присваиваются сверху. Летюга Татьяна даст классификаторы.
Рассматривалась схема деления отчета на составные части. Материал по основным  блокам имеет следующий объем: - передатчик 33 страницы; - приемник 30 страниц; - блок датчиков – 36 страниц и блок обработки сигналов 12 страниц.
В заключении Ковалевский Э.А. говорил о каких-то аспектах математического обеспечения ККС. Он очень любит импортные словечки.
Отчет должен быть отослан в НПО "Хартрон" город Харьков 30.07.2000 года.
Заключение от "заказчика" необходимо получить в первых числах августа.
11.07.2000 года.
Совещание у Ковалевского Э.А.
Ковалевский Э.А. доводит до собравшихся План разработки документации. Мне сказано выдать Загоруйко В.В. данные по характеристикам контрольного приемника. Причем высказан упрек, что это говорилось на прошлом совещании. Я такого не слышал. Тут же передал листок с характеристиками Загоруйко В.В. Чувствуется, что Ковалевский ко мне начинает цепляться даже по мелочам:
- Не пишите, а слушайте, - сказал он, а затем стал перечислять: Кто что делает. В который раз. - В блок датчиков входят антенны GNSS. В нем они или вне его они должны быть в описании.
(Этот "трудный" вопрос руководство не может решить уже в течение нескольких месяцев). Объем отчета должен быть порядка трехсот листов.
- В четверг с материалами у Конина, - заключил свое выступление Ковалевский Э.А.
Мои комментарии:
- Сегодня вторник. Нас постоянно держат на коротком поводке. Бестолковые совещания следуют одно за другим. С начала работы над техническим проектом ККС с середины января 2000 года по настоящее время, т.е. примерно в течение полугода, я лично присутствовал на двадцати совещаниях. Указания мало чем отличались от одного совещания к другому. Порой вообще было непонятно зачем меня туда пригласили. Иногда Конин В.В. просто выпытывал у сотрудников нужные ему сведения, т.е. обучался на ходу с минимальными затратами.
13.07.2000 года.
Совещание у Конина В.В.
Ковалевский Э.А.
- На прошедшем заседании Соловья А.А. (компьютерный конструктор) не было. У него все руководящие документы по конструированию. Сегодня заслушаем Соловья и пусть он все материалы покажет.
Мои комментарии:
Затем Конин и Ковалевский начали говорить вообще какими-то загадками, забыв о том, что здесь присутствуют люди.
После чего начался опрос (заслушивание) Соловья А.А.
Загоруйко В.В.
- Смотрим чертеж общего вида. (Очевидно ККС). Здесь показан второй прибор. Что это такое? (Далее то, что говорил Загоруйко было непонятно даже мне – участнику разработки. Наконец упоминается приемо-переработчик. Рассматривается общая компоновка стойки передатчика и приемника с антеннами. Обсуждается размещение GNSS антенны и высокочастотных антенн, а также общая конструкция передатчика).
- У ККС фирмы "Телерад" потребление энергии в два раза хуже, чем у нас. Куда мы можем подключиться для запитывания ККС?
Затем перешли к обсуждению схемы общего вида, схемы электрической. Рассматривались маркирование и идентификация устройств, входящих в ККС. Обсуждались возможности интерфейса RS-232 по сокращению числа кабелей и разъемы.
Рассматривался вопрос о месте установки фильтра приемника. Непосредственно на входе или после усилителя? Микрополосковые фильтры имеют потери порядка двух децибел.
Это приводит к уменьшению чувствительности. Выяснилось, что руководящих указаний по конструированию ККС пока нет, а перечень разрешенных элементов (точнее его форму) должен прислать "заказчик".
После этого Конин В.В. спросил, как обстоят дела у Осадченко В.П.
- Все есть, - ответил тот.
Загоруйко потребовал в конце описания покупной антенны привести технические характеристики ее и другие справочные данные.
Требования Конина В.В. к контрольному приемнику:
- Выбор типа приемника провести по образу приемников существующих. Поставить ограничитель на входе приемника на уровне +13 дбмВт.
В конце совещания Конин В.В. поставил следующие задачи:
1. Написать Заключение Научно-технического совета (НТС) Министерства промышленной политики по нашему проекту ККС.
2. Готовить плакаты для защиты проекта на этом НТС.
3. Подать заявки на то, что нужно купить.
4. Промоделировать узлы ККС на компьютере.
Мои комментарии:
Срок сдачи проекта 30.07.2000 года. Когда все это делать, если уже 13.07.2000 года? Особенно последний пункт, который требует особого изучения. Кто конкретно и что из перечисленного будет делать – сказано не было. Непонятно, что нужно в самом конце работы покупать.
20.07.2000 года.
Совещание у Конина В.В.
Конин В.В.
- Запаздывание работ идет на 50 дней. (Непонятно, когда же срок окончания работы. Все время нас нацеливало руководство на 30.07.2000 года). Сейчас идет нулевой вариант.
Загоруйко В.В.
- Антенн должно быть три. Это хорошо известно. Из технического проекта некоторые места нужно выбросить. (Какие?).
Ковалевский Э.А.
- Как дела у Анатолия? (Имеется в виду компьютерный конструктор Соловей А.А.). Когда будем делать плакаты?
Конин В.В.
- С 15 августа займемся плакатами, а с 9 сентября я ухожу в отпуск.
Федоренко В.А.
- Я с понедельника в отпуске.
Соловей А.А.
- Нужна коза (черновик) по перечню материалов, которые применяются.
В заключение выяснили: какая поляризация используется в ККС для передачи информации.
24.07.2000 года.
Совещание у Конина В.В.
Конин В.В.
- Нужно сформулировать четкие требования к передатчику корректирующей информации в соответствии с его задачами. После чего обосновать структуру передатчика и его характеристики.
Мои комментарии:
- Что, Осадченко В.П. разве до сих пор этого не сделал?
Федоренко В.А.
- Уровень сигнала от спутников должен иметь на поверхности земли определенное значение, чтобы не задавить земную связь. (Какое отношение имеет это к нашему проекту?).
Максимов В.И.
- Восьмиуровневая манипуляция фазы в передаваемом ККС сигнале позволяет повысить помехозащищенность линии и скорость передачи по ней информации.
Мои комментарии:
- Говорить собравшимся было не о чем. Поэтому каждый показывал, что он знает. Загоруйко В.В. все время стремился сохранить в системе передачи корректирующей информации стандарт RTCM. Похоже, что он лобирует предприятие "Оризон-Навигация", которое выпускает приемники с этим стандартом.
26.07.2000 года.
Совещание у Конина В.В.
Конин В.В. накануне частично прочел мой материал для технического проекта "Свитязь" по контрольному приемнику.
- Назначение контрольного приемника необходимо уточнить (как, не сказал). Заменить требования стандарта SАRPS на наши требования Гост по приемнику. (На SRPS сориентирован весь дальнейший материал). Ввести устройство связи с RS-232. Необходима система контроля обсуждаемого приемника и ККС в целом.
Мои комментарии:
- Эти указания Конин дает, когда уже заканчивается работа над проектом. А где он был раньше?
Затем Конин продолжил:
- Антенну контрольного приемника поменять на гвоздь с емкостью. Фильтры тоже поменять на обычные индуктивно-емкостные (LC).
Мои комментарии:
- Конин был раздражен. Говорил мне какие-то гадости. Долбать меня ему помогал Загоруйко. Ковалевский и Федоренко молчали. Осадченко вставил пару фраз в мою защиту. Сам я не понимал, в чем состояла моя вина. Впечатление такое, что на мне решили разрядиться умышленно для того, чтобы Федоренко В.А. не пускать в отпуск.
Конин прочитал мой материал только по назначению приемника и требованиям к нему. Дальше он его не осилил. Ему не понравилась выбранная мною антенна типа полуволновой вибратор. После антенны никаких его поправок в тексте нет. Он материал не читал. Фильтры полосовые его тоже не удовлетворили. С их работой он не разобрался.
Загоруйко задавал такие вопросы, из которых следовало, что он материала вообще не читал. Как всегда надувал щеки и говорил загадками, т.е. языком Эзопа. Это его обычная манера. Он провокатор. Любит провоцировать собеседника. Выпытывает у тебя информацию, а потом делает вид, что ты не так его понял. Прямо ничего не говорит. Все иносказательно и почти всегда с подначкой.
Ковалевский тоже пытался критиковать мой материал, но я ему напомнил, что он его сам читал и в основном остался им доволен. Сказав лишь, что у меня стиль написания другой, чем у Осадченко при описании передатчика. В остальном сегодня он тоже считает, что объем материала нужно сократить. Ранее он мне этого не говорил.
Для чего-то Конину потребовался этот "цирк". Что он этим выпадом хотел показать? Видно у него природа интригана.

28.07.2000 года. (утро).
Совещание у Конина.
Присутствует наш 12-ый отдел в полном составе, в том числе и все женщины. Раньше их на такие совещания не приглашали.
Конин В.В.
- Институт на грани краха. Виноват в этом 12-ый отдел. Спасти институт можете только Вы, женщины. Поэтому предлагаю Вам работу. Освободите две машины (компьютера). Вас здесь держат как простых машинисток. Федоренко зайдите ко мне.
Так блефовал Конин перед женщинами.
Когда Федоренко В.А. вернулся от Конина В.В., он тут же собрал совещание и объявил буквально следующее:
- Временно исполняющим обязанности начальника отдела назначается Черешнюк Мирослава Теодосиевна. Максимову сосредоточиться на написании отчета по "Свитязю" и в конце августа уйти в отпуск.
Все в отделе притихли. Ранее я уже был назначен временно исполняющим обязанности начальника отдела и Федоренко даже в шутку поздравлял меня.
Пытаюсь проанализировать причины, которые привели к моей "отставке" еще до назначения на должность:
1. Не допустить меня к финансовым делам. (Начальник отдела должен подписывать бумаги финансового характера и ему станет известно финансовое положение (точнее делишки) в институте).
2. Решено сэкономить на мне. Если назначить меня на должность даже временно, то нужно будет заплатить разницу в окладах начальника отдела и ведущего научного сотрудника. К концу дня выяснилось, что Конин не подписал даже приказ о надбавках за руководство НИР "Бузок" и "Барвинок" ни Осадченко, ни мне.
3. Возможно, в частности, также это связано со списанием спирта, которым у нас в отделе владеет Мирослава. Спирта я все пять лет работы в этом институте не видел.
4. Накануне случайно ехал в метро с женой Конина Людмилой. Болтали так, ни о чем. Постепенно речь зашла о ее работах по машинному распознаванию изображений. Она им занималась раньше в отделе Данилова. Я сказал ей, что начинал заниматься распознаванием изображений, но не машинным способом, а оптическим с помощью оптических процессов.
Оптические вычислительные машины – это  будущая перспектива вычислительной техники. В свое время я предлагал Конину заняться разработкой узлов оптических вычислительных машин. Обо всем этом я и говорил с Людмилой. Сказал также, что Конин мое предложение отверг, сославшись на отсутствие в нашем институте специалистов по оптоэлектронике.
Возможно он побоялся, что оставшись начальником отдела я займусь старыми своими научными увлечениями.
5. Наконец, не хочется так думать, но не исключено, что меня оговорили сотрудницы (Ковш Жанна, Ямковая Людмила). С ними у меня рабочие отношения складывались, прямо скажем, не очень хорошо. Особенно с Жанной.
11.09.2000 года.
В пятницу 8.09. вернулся из краткосрочного отпуска. Отсутствовал неделю. Перед отпуском Ковалевский потребовал, чтобы ключ от сейфа я оставил Федоренко. Если что-то нужно будет срочно, то они смогут найти в сейфе. Раньше я никогда ключ от своего сейфа не отдавал, даже когда еще был в армии. Тогда вторые экземпляры ключей хранились в секретном отделе. Если начальник считал необходимым вскрыть сейф, то создавалась комиссия, сейф вскрывался и составлялся акт изъятия документов.
Как рассказывают сотрудники (Жанна) сейф мой вскрыли Федоренко и Ковалевский. Из сейфа выгрузили все мои книги и начали их перебирать. Часть книг забрали. Жанна говорит, что штук семь. Моих черновиков, по словам Жанны, не трогали.
Осадченко говорит, что он увидел когда Ковалевский уже второй раз вскрывал мой сейф и что-то в нем искал. Осадченко попросил найти ему интерфейс RC-232. Ковалевский нашел RC-232 и отдал его Осадченко.
Когда я увидел Ковалевского, то спросил у него:
- Что за литературу Вы взяли у меня в сейфе?
- Все что я взял, отдал Осадченко.
- Но все же Вы хоть скажите, что взяли, чтобы я не искал. Вот не нахожу ксерокопию книги Окунева.
- Она же не Ваша.
- Да, мне ее отдал Ефремов.
На этом разговор и оборвался и Ковалевский ушел. Через некоторое время он вернулся и отдал мне ксерокопии не только книги Окунева, но и книги Белинни.
Какие еще ксерокопии он у меня забрал? Сейчас я перебираю свои материалы в присутствии Жанны. Она мне сочувствует. Даже книгу старую по персональным ЭВМ типа ЕС подарила. После села за компьютер переделывать функциональную схему моего приемника.
Вот еще штрих к портрету Ковалевского. Как-то на совещании у Конина я высказал мысль о том, что спроектированный мною демодулятор с восьмиуровневой фазовой манипуляцией на двух типовых демодуляторах фирмы Mini Circuits Laboratory Brooklyn, New York VS может быть представлен на предмет его экспертизы как изобретения. Конин поддержал это начинание и сказал, что оплатит все расходы по патентоведению.
После этого моего заявления у меня начались неприятности. Критика моего описания и обоснования пошла со всех сторон. Первым высказал свое негативное отношение к моему отчету Загоруйко. Он взял у меня мой раздел отчета. Подержал его ночь и отдал Конину со своими комментариями. Загоруйко всегда действует втихаря. Так раньше он зарубил мне статью, которую Конин по его совету дальше не пустил. В своей статье я обосновал невозможность использования стандарта RTСM (буква М – означает морской) для авиации при заходе на посадку. Это обусловлено тем, что при передаче дифференциальных поправок по этому стандарту требуется много времени, что не допустимо при посадке самолетов. Позже выяснилось, что для авиации был разработан стандарт RTCA (А - авиация). Тогда, когда была Загоруйко зарублена статья, сведений об RTCA в институте не было и все отчеты наши ориентировались на RTCM. Таким образом, моя статья пошла в разрез со всеми отчетами института. Мне же ничего об этом не было сказано. Просто Ефремов сказал, что Конин статью не пропустил.
Вернемся к настоящему времени. Итак, после моего заявления о намерении запатентовать демодулятор у меня, как я выше писал, начались неприятности. В пятницу 8.09 случайно на экране персоналки я увидел схему демодулятора Mini Circuits в искаженном виде. Оказалось, что она включена в доклад Загоруйко, Ковалевского и Конина. Таким образом, моя идея об использовании этой схемы в восьми уровневой фазовой манипуляции для ее демодуляции уже рассекречивается, а значит теряется патентная чистота, т.е. проще говоря, Ковалевский, который писал этот доклад уже, мягко выражаясь, позаимствовал у меня идею создания нового демодулятора на основе типового элемента двух уровневого модулятора фирм МС.
26.09.2000 года.
Научно-техническая секция у Ковалевского.
Обсуждались аннотированные отчеты по НИР:
1) "Бузок" (12 отдел), докладывал Осадченко.
2) "Барвинок" (12 отдел), докладывал Максимов.
3) "Сертификация", докладывал Федоренко.
Первым дали слово Осадченко. Он проектирует "синтезатор частот". Вопрос касался квадратур, которые имеются также в схеме модулятора. Этого не понял Загоруйко, поставивший данный вопрос. Долго препирались. Наконец поняли друг друга. Печатать и рисовать схему – таково было решение, но выбросить везде упоминание ККС.
Вторым зачитал отчет Максимов.
Загоруйко начал задавать вопросы, как на экзамене. Я же, читая свой отчет, пропустил пару абзацев, написанных на полях мелким почерком. Не мог вспомнить, говорил я это или нет (а точнее, читал или нет). Рекомендовали доработать и дать почитать Федоренко. Слово "передатчик" выбросить. Сделать выжимку в акт сдачи этапа.
Третьим по НИР "Сертификация" докладывал Федоренко. Ковалевский добивался от него, есть ли у него инструкции на стенды для сертификации самолетов.
Далее Ковалевский поставил вопрос об обсуждении НИР "Акватория".
Загоруйко представил уже утвержденный директором аннотированный отчет.
Но если отчет утвержден, что его обсуждать. Этим он поставил Ковалевского в глупое положение. Интересно, подписывал ли этот отчет Ковалевский?
Затем Ковалевский поставил вопрос об обсуждении НИОКР "Свитязь".
Загоруйко – парировал и этот вопрос:
- Когда придет директор, тогда и будем обсуждать, там он является главным конструктором.
Таким образом, между Ковалевским и Загоруйко идет война. Ковалевский как заместитель директора пытается что-то делать по своему, а Загоруйко, как правая рука Конина (его фаворит), демпфирует эти действия, т.е. отчитывался только наш отдел, а что делает Загоруйко и в каком оно состоянии, мы не знаем.
27.09.2000 года.
В 11.15 заходит в мой закуток Ковалевский и спрашивает:
- По какому алгоритму Вы действуете?
В ответ я спросил:
- Что Вы имеете в виду?
Ковалевский:
- Ну, исправление?
Ответ:
- Исправил и дополнил вчера и сегодня. Жду, когда будут печатать.
У Ковалевского какой-то идиотский язык, он не может нормально говорить по-русски. Обязательно с какими-то выкрутасами: - алгоритм, экспертиза, критерий и т.п.
28.09.2000 года.
Сегодня мы с Осадченко В.П. одновременно пришли к выводу, что мы занимаемся теневой наукой, т.е. переписываем то, что сделали другие (чаще всего за рубежом), а наше руководство продает эти результаты заказчикам (министерствам, комитетам и ведомствам).
12.10.2000 года.
Совещание у Ковалевского.
Он говорил больше сам. Причем навязывал нам те вопросы, которых в техническом задании ни на передатчик (НИР "Бузок"), ни на приемник (НИР "Барвинок") нет.
Он требует, чтобы в отчетах была проблема и ее обоснование. Зачем все это нужно. Однако в техническом задании четко определены требования на разработку конкретных приемника и передатчика, а не обоснование их построения. В его высказываниях постоянно фигурирую фразы:  Проблема модуляции, а не просто модуляция. Проблема фильтрации – а не просто фильтрация. Все это нужно делать по критерию минимума энергетических потерь.
Подай ему проблему синтеза приемника, а не разработку приемника. Очевидно, он надумал писать докторскую диссертацию. Вот и жмет на наукообразие – вместо настоящей науки. Поэтому и хочет заставить нас разрабатывать модель приемника, а не приемник. Требует, чтобы мы писали, фантазировали какие-то с ног сшибающие обоснования того, что нужно делать, а не проводили саму разработку устройств – приемника и передатчика.
13.10.2000 года.
Вчера выяснилось, что нас с Осадченко Виктором Павловичем втихаря сняли с руководителей работ по НИР "Барвинок" и "Бузок" соответственно. Причем нам до сих пор этого не довели. А сделано это путем исключения наших подписей с последних листов аннотированных отчетов, которые направили в Комитет промполитики к 12.10.2000 года. Сначала я на последней странице не обнаружил своей подписи. Думал, что это происки Ковалевского Эдуарда Александровича ("Эдичка" его кличка), нашего заместителя директора по науке. Он все время ко мне цеплялся по поводу содержания отчета. Потом наш начальник отдела 12 мне втихаря сообщил, что "Эдичка" написал свой вариант отчета и представит Конину два варианта отчета его и мой. Но как оказалось, подписан его вариант. Далее все было тихо. Вчера, наконец, Людмила Филипповна дала мне его вариант отчета и то под секретом. Наш разговор с ней услышал Осадченко и попросил ее, чтобы она дала ему его отчет подписанный руководством. Вот здесь и выяснилось, что в Госкомитет промполитики ушли отчеты без наших подписей, а "керивником разработки" стал начальник отдела Федоренко Владимир Алексеевич.
Сегодня он уезжает в санаторий. Начальником отдела назначают Черешнюк Мирославу Теодосиевну, ведущего программиста, а, говоря откровенно, она является компьютерной машинисткой, которая хорошо печатает тексты и только. Никакой научной работы она не ведет. Спрашивается: Почему ее назначали ВРИО начальника отдела?
Допустим меня не хотят, но есть же еще кандидат технических наук Осадченко В.П. Почему его не назначили начальником отдела?
Я высказал предположение, что здесь не все чисто с финансовой стороны. Поэтому пускать нас в эту "кухню" руководство не хочет. Мирослава же своя еще по НПО "КВАНТ". Она подпишет все, что ей подсунут. Ведет она себя свободно. Приходит на работу к 10;11 часам. Уходит раньше всех в 16.00. Печатает только начальству. Наши работы не берет. Нас обслуживает только Жанна Ковш, которая боится, чтобы ее не выгнали с работы, а поэтому всем годит. Ковалевскому же открыто подхалимничает. Раньше, когда он был начальником лаборатории, она его обзывала последними словами. Я лично слышал ее откровенную ругню с ним в комнате.
Жанна очень начитанный человек, но она использует свои знания бестолково по поводу и без повода. Она готова обсуждать любые вопросы и всегда у нее есть свое бестолковое мнение. Судит обо всем, не разбираясь в сути вопроса.
16.11.2000 года.
Сегодня был на работе, давали деньги за октябрь. Прошли разговоры с Осадченко, Федоренко и Жанной Ковш. Обсуждались одни и те же вопросы: Почему наши работы не вошли в отчет по ОКР "Свиятзь"? Кто их зарубил: Загоруйко, Конин или заказчик?
Вторым вопрос было: Почему Максимова отправили в отпуск за свой счет?
Третьим: - Кто тот засекреченный субподрядчик, который будет выполнять наши НИР?
Обсуждал эти же вопросы я с Ефремовым.
По первому вопросу никто не смог мне сказать чего-либо определенного. Я раньше считал, что Конин отбил наши материалы, т.е. материалы по блоку датчиков (разработчики Ефремов и Федоренко), передатчику (Осадченко) и приемнику (Максимов)) корректирующей информации для спутниковой системы навигации самолетов при заходе на посадку. Теперь начинает бытовать мнение, что это заказчик потребовал включить в проект контрольно-корректирующей станции готовые изделия американской фирмы Харрис. Все же до конца неясно, вошли ли наши материалы, которые мы давали в разделы, разрабатываемые Загоруйко.
Второй вопрос перекликается с первым.
Конин в этот день зашел к нам в отдел рано утром, когда в нем были только Жанна и я. Другие еще не успели придти на работу. Мне было сказано зайти к нему в кабинет.
Когда я вошел в его апартаменты, он предложил мне сесть за стол и сам сел напротив. Практически без никаких преамбул сказал буквально следующее:
- Владимир Иванович! Вам необходимо уйти в отпуск за свой счет до конца этого года.
Я спросил вначале:
- Когда?
- Да с завтрашнего дня.
Тогда спросил:
- Чем это обусловлено?
Он начал нервничать:
- Вон на столе лежат все материалы Вашего отдела. Они не вошли в отчет по ОКР "Свитязь" полностью.
Тогда я сказал:
- Мне, по моему разделу, который я переработал, никто никаких замечаний не высказывал.
На что Конин ответил:
- Мне сейчас некогда.
- Если Вы настаиваете, то я с первого ноября пойду в отпуск за свой счет.
- Нет, нужно скорее, - парировал он.
- Но 1-е ноября послезавтра. Завтра вторник, будет Трегубова Валентина (начальник отдела кадров). Сегодня ее нет.
- Хорошо, - согласился Конин.
На следующий день я пришел к Трегубовой и заявил, что хочу в отпуск. Она немного побурчала, но, посмотрев в свои записи, сказала, что у меня от отпуска осталось одиннадцать дней. Тут я вспомнил об отгулах и попросил их приплюсовать к отпуску. На это Трегубова возразила:
- Отгулы берутся при части. Это должен был сделать Ваш начальник отдела.
Она посмотрела опять в свои бумаги и сказала, что у меня пять дней отгулов. Хотя по своим расчетам я думал, что у меня одиннадцать дней. Именно столько я лежал на лечении в госпитале во время своего отпуска.
- Напишите заявление на имя своего начальника отдела (его обязанности исполняет Мирослава) и пусть она подпишет. 
Мирослава отказалась подписывать, заявив, что она не начальник отдела. Пришлось опять идти к Валентине.
- Ну, пишите на имя Ковалевского. Он заместитель по науке, - сказала она.
Я написал это заявление и пошел с ним к Ковалевскому. Его не было. Он куда-то уехал. Тогда я увидел Конина, курившего в коридоре. Я изложил ему все, что написал только что. Он согласился с мнением отдела кадров и сказал:
- Заходите, я подпишу.
- Вот заявление на пять дней отгулов, когда я лечился в отпуске. Первые пять больничных дней за пять лет работы в институте.
- По одному дню в год, - сказал Конин и подписал мое заявление. Я отдал его в отдел кадров и уехал домой отгуливать свои дни.
Когда после отгулов я вышел на работу, то думал, что эта история забудется. Несколько дней я ходил и ко мне никто претензий не предъявлял.
Я начал разрабатывать отчет по НИР "Барвинок". Разобрался с антеннами, которые имеются на самолетах, и нашел из этих антенн подходящую для подключения приемника корректирующей информации.
Как-то заходит в мой закуток Федоренко (начальник отдела) и спрашивает:
- Чем Вы заняты, Владимир Иванович?
Я ответил:
- Вот сейчас разобрался с антеннами, имеющимися на борту самолета, и пришел к выводу, что для нашего приемника корректирующей информации могла бы подойти курсовая антенна, расположенная в левом крыле самолета. Такую же антенну можно поставить в правое крыло и на нее вести прием корректирующей информации в заданном нам диапазоне частот.
- Вы не тем заняты, Владимир Иванович, - подытожил мое сообщение Федоренко. - Это не Ваше дело.
- А что же наше дело? – спросил я.
- Ну, мне сейчас некогда, потом поговорим, - ответил Федоренко и ушел.
Все та же кем-то заведенная методика: - Ты делаешь не то, что надо. А что надо делать тебе не говорят. Делают из тебя дурака. Попробуй догадаться, что им нужно. Впервые с такой методикой я столкнулся, когда исполнял обязанности начальника отдела, на докладах директору Шамарину Юрию Евгеньевичу.
Теперь эта методика начала повторяться Ковалевским и даже Федоренко, который мне кажется трезвым человеком.
Я оставил свою работу и вышел в туалет. Там в предбаннике стоял Конин и мыл свою чашку, очевидно от кофе. Мы поздоровались.
- А почему это Вы на работе? – спросил Конин и добавил, - я Вас не табелирую.
- Мне сейчас никто не сказал, что нужно срочно уходить опять в отпуск, - возразил я.
- Уходите в отпуск, - сказал Конин и вышел.
Я вернулся в отдел, подошел к Федоренко и сказал:
- Конин требует, чтобы я ушел в отпуск.
- Пишите заявление на отпуск, - сказал Федоренко.
Я написал заявление на профотпуск на те 11 дней, которые у меня остались.
Федоренко на моем заявлении изложил свой взгляд на необходимость моего отпуска. По его мнению, нужно не в отпуск идти, а писать срочно отчет по НИР "Барвинок", срок 1-го этапа который заканчивается 31-го декабря.
После этого он отдал мне заявление назад и сказал:
- Сходите в приемную директора и положите это заявление в папку на подпись.
 Что я и сделал.
На следующий день, увидев меня, Федоренко говорит:
- Я был у Конина и получил втык соответственно. Вам нужно идти не в профотпуск, а в отпуск за свой счет, но я лично против этого. Работы очень много. Однако так требует Конин. Так что Вы уходите домой, а на следующей неделе будет видно. Ситуация меняется.
Я так и сделал. Занялся своими домашними делами. Через несколько Федоренко звонит мне и говорит, что мне нужно писать заявление на отпуск за свой счет до конца ноября.
- Так напишите за меня, - сказал я, - чтобы не ехать мне в такую даль.
- Хорошо, - согласился Федоренко.
Вчера, т.е. 16.11.2000 года, звонок Федоренко вызвал меня на работу. Нужно деньги за октябрь месяц получить.
- Возможно, на следующей неделе я Вас отзову на работу.
23.11.2000 года.
Звонил 20.11.2000 года (в понедельник) в отдел. Федоренко не смог добиться от Конина, чтобы меня вызвать на работу. Сегодня Федоренко сообщил мне, что Конин настаивает на моем отпуске до 30.11.2000 года.
01.12.2000 года
Совещание у заместителя директора по научной работе Ковалевского Э.А.
Собирались 15 минут. Первым пришел Максимов, опоздав на 3 минуты. Вторым – Тугай, опоздав на 5 минут. Потом пришли Федоренко и Осадченко, опоздав на 15 минут. Такова наша дисциплина.
Ковалевский начал свое выступление словами:
- Аврал со "Свитязью" кончился. Отчеты по "Барвинку" и "Бузку" 25.12.2000 года должны быть у директора. Затем Людмила Филипповна повезет их в Министерство. Разговоры не нужны. Даю комментарии к проспектам отчетов:
1) Проспект отчета по "Бузку" (Зачитывает его). Главу 1 выполняем мы. Главу 2 – Беркута. (Кто такой? Откуда?) Ответ: "Из "Сатурна". С ним заключен договор. Он разрабатывает функциональную схему передатчика и сделает лучше, чем мы, так как занимается этим вопросом несколько лет. Усилительно-преобразовательный канал не нужен. Модуляцией и кодированием будут заниматься Осадченко, Федоренко и я (Ковалевский). Параграф первый пишу я. Цифровой фильтрацией занимается Осадченко.
2) Проспект отчета по "Барвинку". Оставляем мою (Ковалевского) редакцию. Задание Максимову – написать демодулятор и восстановители опорного колебания и тактовой частоты.
3) Проспект отчета по "Сертификации". Программное обеспечение функционирования двух стендов. Модель по стенду №2 сделает Корченев. (Кто такой? Откуда?) Ответ: "Из КМУЦА (Киевского международного университета цивильной авиации).
Тугай Владимир Григорьевич возразил:
- Корченев неуправляемый. Надежд, что он сделает работу, мало.
- Если Корченев не сделает, то не будет и нашего отчета. Договор с ним такой – расплата за предоставленный материал. Необходимо найти материалы нашего института по сертификации в НКАУ (Национальное космическое агентство Украины), - сказал Ковалевский.
Кроме того, в течение всего совещания он постоянно повторял:
- Нужно найти что-то отличающееся от материалов Загоруйко. Нужно, чтобы наш отчет отличался от его отчета по НИР "Конвалия".
Так закончил свое выступление Ковалевский.
Он своими проспектами спутал все наши с Осадченко планы. Мы не представляли себе, что нам даст Беркута и как его материал стыковать с нашим. Все это происходило за три недели до сдачи отчетов.  Приходится только удивляться такому руководству научной работой.
07.12.2000 года.
Совещание у Ковалевского Э.А.
Прошла неделя после предыдущего совещания.
Ковалевский Э.А.:
- 1. Начнем с передатчика. Виктор Павлович, Вы освобождены…. (от чего?). По сути, что-то показать… Вы делаете обзор, а выбор сделает Беркута. Специально так сделано. Я по передатчику откопал одну книжку… За Вами, Осадченко, остается параграф по цифровому фильтру для "Барвинка".
2. Параграф 2.2 "Принципы цифровой реализации демодуляторов" пишет Максимов.
Максимов:
- Это новый для меня вопрос. Он не был запланирован на предыдущем совещании. Сегодня 7-е декабря, а отчет – 25-го. Это есть переключение с аналоговой разработки на цифровую. Где будем ставить цифровой фильтр? В этом случае приемник будет построен совершенно иначе, чем в "Свитязе".
Ковалевский:
- Вы еще не знаете, где будете ставить этот фильтр? Вы всегда чего-то не знаете.
Максимов:
- Да, я не знаю того, что знаете Вы, а Вы не знаете того, что знаю я. Вы читали мои материалы по "Барвинку", т.е. "Свитязю", а я Ваших не читал. Мне Вы их не давали. Что Вы там писали – не знаю. Я Вас не понимаю.
Ковалевский:
- Я Вас тоже.
Максимов:
- Нужно составить новую структурную схему приемника, работающего по принципу цифровой фильтрации. Это должен сделать руководитель работы по приемнику. Тогда и будет определено место этому фильтру.
Ковалевский:
- Никто этого делать сейчас не будет. Берите у Осадченко литературу. Там ксерокопия, напечатанная вдоль страницы. Я не помню, как она называется, кажется, авторы  Дорошенко и Банкет с ним. Вот и здесь есть материал по цифровым фильтрам.
Максимов:
- Тогда давайте мне его.
Ковалевский:
- Он Вам не нужен. (Не дал).
Беседа с Федоренко по предыдущему совещанию.
Максимов:
- Владимир Алексеевич, Вы понимаете, что означает переход с аналоговой на цифровую обработку?
Федоренко:
- Конечно.
Максимов:
- Тогда Вы должны понять, что за две недели до окончания срока написания отчета перейти невозможно. Это совершенно новое представление приемника. Все наши наработанные материалы или не пойдут, или будут подвергнуты существенной переделке.
Федоренко:
- Нужно набирать материал. Вот я тоже сейчас читал книжку по кодированию и декодированию.
Вот так закончился мой разговор с руководством. Ничего конкретного начальник мне не сказал. Не повезло мне на руководителя. Сейчас я с благодарностью вспоминаю Ефремова Юрия Георгиевича. Он всегда мог найти конкретное предложение по интересующему нас вопросу.
08.12.2000 года.
Утром, часов в 9, в отдел заходит Ковалевский. Проходит в мой закуток. Что-то говорит о моем разделе отчета по НИР "Барвинок", а потом переходит к предложенной мною новой схеме по демодулятору восьмиуровневой фазовой манипуляции.
- Я не понял, как она работает, - заявляет он.
- Надо подготовиться к ее восприятию, - отвечаю я.
- Вот Вы мне и расскажите, - это или что-то в этом роде заявляет он. Далее опять что-то говорит резкое и уходит.
Я так и не понял: сейчас же идти ему рассказывать или потом. Понял из контекста его слов и интонации, что он старается меня зацепить.
Когда пришел Федоренко, я вызвал его в коридор и сказал, что Ковалевский опять меня цепляет. Если он не успокоится, я приму меры и сказал ему о них. При этом напомнил, что вчера на совещании он нетактично вел себя по отношению ко мне. Когда я спросил его: "Где в приемнике будет установлен цифровой фильтр?", - он обрушил на меня шквал всякой несуразицы.
Мы с Федоренко вернулись из коридора в отдел. Буквально следом заходит Ковалевский, садится перед моим столом и начинает разбор моего раздела отчета по "Барвинку". Сначала идут замечания такого плана:
- Вот здесь нужно сделать переход от одной части раздела к другой. типа: "Как следует из вышеизложенного" и т.п.
- Хорошо, - говорю я, - можно дописать.
- Здесь раздел "Структурная схема…" как-то стреляет, - продолжает он
- Смягчим, - говорю я.
Далее события развивались настолько стремительно, что даже сейчас я не могу всего вспомнить, что было сказано им, а что мною.
Тон его замечаний все более и более становился унижающим. Подошел Федоренко и стал слушать нашу перепалку. Потом  он вышел из моего закутка (зашкафья). Ковалевский же продолжал что-то кричать, и когда его крик превысил все допустимые пределы, я поднялся и сказал ему:
- Я командир батареи и тоже умею громко кричать, но тебе этого не позволю. Вон с моего рабочего места!
Ковалевский подскочил как ошпаренный и выбежал из моего зашкафья.
Мирослава Черешнюк слышала нашу перепалку. Когда я вышел в центр комнаты, она сказала:
- Правильно, Владимир Иванович! Он уже всем надоел, это "махатель крыльями".
18.12.2000 года.
Совещание у Конина В.В.
Конин дает указания:
- Продумать вопрос управления передатчиком. Описать его на двух страницах. Это задание Осадченко.
- Думать об общей проблематике (Какой?).
- Компьютерный набор материала нужно форсировать. (Как? Из компьютерных наборщиков осталась одна Жанна. Она будет набирать материал по демодулятору и декодеру. Мирославы нет, непонятно почему. Татьяна тоже отсутствует – заболела мама).
- Нумерацию по литературе пока поставить свою, по каждому разделу, условную. Татьяна потом расставит все как надо.
- Сигнальный экземпляр сделать завтра. Для него сыскать оборотки (бумага чистая с одной стороны, даже с ней тоже кризис).
- В пятницу подбиваем итоги.
Ковалевский Э.А.
- На завтра нужно пригласить Беркуту (наш подпольный соисполнитель работы). Если отчета к концу дня пятницы не будет, то тогда работаем в субботу в воскресенье. Всем исполнителям представить отчет о проделанной работе за декабрь.
Вернувшись с совещания я начал с последнего отчета. В декабре с первого по восемнадцатое двенадцать рабочих дней. За это время мною написано:
- По цифровому демодулятору 15 рукописных страниц и нарисовано 5 рисунков со структурными схемами по нему.
- По аналоговому демодулятору распечатан материал на 15 машинописных страницах. В них 10 рисунков. Итого, примерно, 30 страниц и 15 рисунков.
- Описан цифровой фильтр в виде каскадного соединения нескольких одиночных цифровых фильтров с понижением частоты дискретизации от каскада к каскаду.
Подумал о том, что нужно сказать руководству:
- Замечания Ваши должны быть письменными. Причем написаны так, чтобы их можно было прочитать.
19.12.2000 года.
Новость для меня. Написана компьютерная программа по функционированию 8-уровневого модулятора и демодулятора. Ее втихаря сделал студент КПИ. Его привел Конин. Долго никто не знал, чем он будет заниматься. Зовут его Иван. Как фамилия не знаю до сих пор. Хотя он у нас уже полгода. Вот только сейчас буквально Жанна сказала, что его фамилия Липовой Иван Александрович. Сначала ему задания выдавал Федоренко В.А. (начальник отдела), но его оттер нахальный Ковалевский Э.А. (по кличке Эдичка. Теперь так мы его стали называть). Заместитель директора института по науке.
Иван приходил на работу после обеда, но чаще всего, когда мы уже уходили с работы, т.е. в 17 часов. Тут же появлялся Эдичка и они начинали работу. Потом выяснилось, что студенту платят полставки и что он внедряет новые компьютерные программы в наш компьютер. Чей он, никто не знает.
Вскоре начала жаловаться Жанна, что Иван испортил ей какую-то компьютерную программу. Потом как-то Жанна начала меня ругать, что я вот тут сижу и не знаю, что Иван уже сделал модель демодулятора на какой-то программе. Эта модель по утверждению Жанны может проверить прохождение сигнала с шумом через демодулятор и на выходе получить "кучу" графиков. Я ведущий по работе, точнее руководитель работы до 1 сентября 2000 года, ничего не знал. Меня просто не поставили в известность.
До сих пор (19.12.2000 года) не ясны точные названия разделов по НИР "Барвинок". Ковалевский написал свой вариант содержания отчета, не читая моего. Я свой вариант написал в соответствии с техническим заданием и календарным планом. Вариант Ковалевского совершенно не соответствует этим документам. Такое впечатление, что он их вообще не читал.
Разделы (главы или параграфы) он написал так, как пишут в школьном или вузовском учебнике. Щеголяя такими словами как: принципы, методы, способы и т.п. Причем порой меняя их иерархическую очередность, т.е. не понимая, что принципы это самое фундаментальное. Обычно принцип в той или иной области бывает, как правило, один. На его основе разрабатывается несколько методов, каждый из которых реализуется несколькими способами. Последние непосредственно вкладываются в основу работы того или иного устройства.
Изменить содержание отчета Федоренко В.А. (начальник отдела) без согласия Ковалевского (заместителя директора) не может, а может не хочет или вообще не знает, как быть в этой глупой ситуации. Поэтому у нас до сих пор названия разделов практически отсутствуют на их месте стоят дежурные фразы. Отчет же нужно представить 25.12.2000 года. Сегодня в обед мы с Жанной закончили раздел "Принципы цифровой реализации демодуляторов". Материал первый раз распечатан. Есть, правда, ошибки, но небольшие, точнее непринципиальные.
В обед в отделе появился  мужчина в кожаном пальто. Плотный, небольшого роста. Федоренко его встретил бурным возгласом. Без лишних разговоров его тут же увели из отдела. Где они совещались? Не знаю. Вскоре я ушел за пределы института немного побродить по улицам вокруг. Так мы часто делаем в обеденный перерыв. Когда я появился в отделе, там было все спокойно. Я прошел в свой закуток между книжными шкафами и железными сейфами. Стал заниматься своими делами. Неожиданно Федоренко меня окликнул:
- Владимир Иванович, Вы есть?
- Да, - ответил я.
Он почти сразу же зашел ко мне. Лицо у него было розового цвета. Наверное поднялось артериальное давление. Владимир Алексеевич тяжело опустился на стул. Чувствовалось, что у него только что состоялся трудный разговор. Я понял, что он хочет что-то мне сообщить, но не знает, как это лучше сделать. Наконец он заговорил.
- Приходил Беркута. У нас был с ним разговор. В свете него  Ваши материалы по принципам цифровой реализации демодуляторов в отчет по всей вероятности не пойдут. Цифровой модулятор и демодулятор отдан на откуп Беркуте, т.е. не только Ваш материал, но и материал Осадченко В.И. тоже в отчет не пойдет по цифровым модуляторам. У меня материала Беркуты пока нет. Он обещал его представить 25.12.2000 года. Что у него там будет не знаю, но одно знаю, что там должна быть описана практическая реализация цифровых модуляторов и демодуляторов.
- Владимир Алексеевич, - включился я, когда Федоренко немного замолчал, - пусть этот Беркута, которого я видел сегодня впервые и то со стороны, пишет последний раздел по конкретному цифровому демодулятору, а мы в предыдущем разделе изложим принципы, методы и способы цифровой реализации демодуляторов.
- Да понимаете, - замялся Федоренко, обдумывая дальнейшие слова.
- Да я то все понимаю, - сказал я, - жаль, что время на написание о цифровой реализации демодуляторов пропало даром.
- А чем бы Вы занимались? – спросил мой начальник.
- Как чем? Углублял бы свои знания, а заодно улучшал материал по аналоговым демодуляторам. Кстати, они не на много хуже цифровых. Я Вам сейчас зачитаю последний абзац из моего материала по цифровым демодуляторам.
- "Если все это подсуммировать, то общие потери в цифровых демодуляторах составляют 1 дБ. Таким образом, цифровые демодуляторы по потерям немного лучше аналоговых, у которых потери могут достигать (1,5-2) дБ".
Этот вывод говорит о том, что зря мы отказались от дальнейшей разработки аналоговых демодуляторов. Да и просто жалко потерянного времени.
- Ну что ж, может и так, но пока вот такая ситуация, - сказал Федоренко и вышел из моего закутка.
Я же подумал:
- Лучше бы я занимался разработкой заявки на изобретение по аналоговому восьмиуровневому фазовому демодулятору. Кроме того, непонятно, зачем Ковалевский, буквально две недели назад давал мне задание на разработку цифрового демодулятора, если им занимается Беркута.
Вечером Федоренко довел до нас с Осадченко результаты своей беседы с Беркутой. Оказывается Беркута представит материалы только 25-го декабря. Затем их надо причесать и органично включить в наши материалы. Начальник информационного отдела Людмила Филипповна Бабицкая сообщает последние сведения из министерства. Там требуют, чтобы отчет был сдан до 25 декабря и не одним днем позже. Иначе отчет, поступивший с опозданием, они рассматривать не будут.
Федоренко также сообщил, что перспективы дальнейшего сотрудничества с Беркутой слабые, так как последний запросил очень большую сумму за макет – порядка 50 тысяч долларов. А у нас то всего 100 тысяч гривен, даже меньше 20000 долларов. Затрагивался вопрос о выходе сотрудников на работу в субботу 23 декабря и воскресенье 24 декабря. Я слегка пошутил:
- Выйти можно, но за двойную оплату.
Федоренко отрицательно покачал головой. А Мирослава Черешнюк возмутилась:
- То они нас в ноябре перевели на трехдневку и мы меньше денег получили, а теперь перед Новым годом выходи и в субботу и в воскресенье.
Вопрос этот как-то отпал после того, как Федоренко сказал:
- Возможно, некоторым вообще придется искать работу после встречи Нового года в других организациях (т.е. институтах).
После этого разговор был свернут. Кто-то вспомнил, что уже шестой час и все заторопились домой. Я пошел в свой закуток что-то взять и тут же вышел. Передо мной стоял Федоренко уже одетый в куртке и шапке.
- Быстро, - отметил я, - "А командир уже в седле. Не обещайте деве юной любви вечной на земле".
После этого мы разошлись по домам. Я пошел вместе с Осадченко. Мы продолжали обсуждать все то, что у нас происходит.
- Зачем они (т.е. начальство) отдали деньги на сторону? – спросил Осадченко.
- Возможно, чтобы их потом получить с половины наличными обратно. Тут какой-то финт, - предположил я.
Осадченко не возражал и сказал:
- Да, наверное, это так.
После этого мы распрощались, разошлись в разные стороны по своим делам. Я поехал домой.
21.12.2000 года.
Идет работа по завершению написания отчета по НИР "Барвинок". Напряжение начинает возрастать с каждым днем. Вчера мы с Жанной пронумеровали параграфы и рисунки. Сегодня я отдал материалы моего второго раздела на просмотр Федоренко. Просматривая его, Владимир Алексеевич делал отдельные замечания вслух, особенно по терминологии. Я отвечал ему. Так мы переговаривались через стенку из книжных шкафов. Все шло своим чередом. Потом Федоренко выходил, вновь входил в нашу комнату, решал по дороге различные вопросы. Мне было слышно, что заходил и Ковалевский. О чем они говорили, я не прислушивался.
Перед обедом Татьяна Михайловна Летюга (работник информационного отдела) попросила меня дать ей название книги Беллани "Цифровая телефония". Я решил отдать ей список литературы, в котором было также и название книги Беллани. Я обратился к Федоренко и попросил его вернуть мне распечатки моего второго раздела отчета, к которому был приложен список литературы. Но распечаток Федоренко не нашел. Было высказано предположение, что их взял Ковалевский (опять втихаря!). Сказав  Татьяне Михайловне, что нужно подождать, я занялся другими делами. Потом выходил из комнаты на некоторое время. Когда я вернулся, то обнаружил распечатки второго раздела у себя на столе. Кто их туда положил? Не знаю. К ним были добавлены листки первого раздела, которые писал Ковалевский и во втором разделе добавлено две страницы по компьютерному моделированию демодуляторов. При этом страницы, на которых был описан предложенный мною демодулятор, были перечеркнуты карандашом. Было понятно, что вместо моей схемы демодулятора, не описанный еще ни в какой литературе, Ковалевский вталкивает свою и даже дает к ней программу по моделированию, хотя самой схемы нет. Таким образом, неясно, какую схему демодулятора он моделировал. Эти действия Ковалевского меня возмутили. Я подошел к Федоренко и заявил ему.
- Если моя схема восьмиуровневого дифференциального фазового демодулятора будет выброшена из отчета, то я потребую эксперта из Министерства, точнее Комитета промышленной политики, для которого мы пишем этот отчет. Кроме того, я во всеуслышание заявлю, что Ковалевский научный вор и скажу ему это в лицо.
Ему эта работа не планировалась. Он прекрасно знает, что я эту схему заявил как возможное изобретение. В ней, на мой взгляд, есть элементы патентной чистоты. Об этом мною было заявлено на совещании у директора Конина еще летом.
Владимир Алексеевич пытался тактично меня успокоить. Посмотрел весь материал и не обнаружил схемы Ковалевского, которую тот якобы промоделировал с помощью студента Липового Ивана, который работает у нас на полставки. Федоренко пообещал, что схема моя будет включена в отчет отдельным параграфом.
Когда отчет бы у меня, то я посмотрел и его первый раздел, в котором Ковалевский пытается изложить "Проблематику в построении бортового приемника корректирующей информации". Вся его, извините, "проблематика" сводится к никому не нужному обоснованию рекомендаций SARPS, т.е. того, что уже давно принято во всем мире и по которым разработаны и функционируют приемники фирмы Telerad (Франция) в комплекте типа RE9009 VHF DATA RECEIVER и американской фирмы Харрис типа VLR-4201 LAAS VHF RECEIVER.
В первом разделе Ковалевского доказываются азбучные истины о необходимости использования восьмиуровневой дифференциальной фазовой манипуляции, тактовой синхронизации, восстановления опорного колебания, дескремблирования и декодирования. Причем даже обосновывается необходимость использования циклических избыточных кодов (CRC).
Когда в сентябре месяце 2000 года обсуждался вопрос, что писать в первом разделе, то я тактично намекал:
- Если нам нужно придерживаться SARPS, а это оговорено в техническом задании по НИР "Барвинок", то какой смысл обосновывать, то, что уже задано в SARPS. Нужно искать пути выполнения требований SARPS, а не их обосновывать. Другими словами нужно искать такие методы и комплектующие устройства, которые бы обеспечили выполнение требований SARPS. Считаю, что первый раздел должен быть коренным образом переделан в указанном мною направлении.
Все это я изложил в служебной записке от 21.12.2000 года на имя начальника 12-го отдела Федоренко В.А., указав, что раньше мне материал Ковалевского Э.А. не показывался.

Начальнику 12-го отдела НИИ НФПП
Федоренко В.А.
ведущего научного сотрудника
Максимова В.И.

Служебная записка

Сегодня я впервые ознакомился с содержанием раздела 1 НИР "Барвинок", написанным заместителем директора НИИ НФПП по научной работе Ковалевским Э.А. Знакомство было беглое. Раньше мне этот материал не показывался.
Из этого ознакомления у меня создалось впечатление, что автор пытается доказывать известные истины, которые сформулированы в требованиях стандарта SARPS. Здесь доказывается необходимость использования восьмиуровневой дифференциальной фазовой манипуляции, тактовой синхронизации, восстановления опорного колебания, дескремблирования и декодирования. Причем даже обосновывается необходимость использования циклических избыточных кодов (CRC). Все это, как известно, давно реализовано в типовой аппаратуре.
В сентябре 2000 года обсуждался вопрос:
- Что писать в первом разделе?
Тогда он формулировался в соответствии с требованиями технического задания следующим образом: Анализ современного состояния и определения перспективных подходов в построении бортовых приемников корректирующей информации и путей их реализации.
Я говорил, что нужно придерживаться технического задания, в котором оговорено, что мы должны руководствоваться требованиями SARPS, а не обосновывать их.
Какой смысл обосновывать то, что уже задано в SARPS. Нужно искать такие методы, способы и устройства, которые бы обеспечили выполнение требований SARPS.
Считаю, что первый раздел должен быть коренным образом переделан в указанном мною направлении.
21.12.2000г.                Подпись


25.12.2000 года.
В субботу 23 декабря 2000 года мы работали, подбирали, как говорится, хвосты (реферат, содержание, список авторов, выводы и т.п.). В воскресенье 24 декабря часть отдела работало, готовили для министерства отчетные материалы по НИР "Барвинок" и "Бузок". Нас с Осадченко не было. Он немного приболел, а я уехал хоронить маму нашего профорга Крыжановского Владимира Михайловича. Кроме того, выяснилось, что самих отчетов НИР везти в министерство не нужно. Их заменят аннотированные отчеты на пяти страницах. Сегодня утром все отчетные материалы Людмила Филипповна увезла в Министерство. Отчет же мы будем дописывать еще месяц. Так сказала Жанна. Однако Федоренко намекнул на что-то плохое. Опять жди какой-то пакости.
Кроме того, Федоренко заявил, что Конин все отдает Ковалевскому. Что именно "все" не ясно.
Жанна меня призывает, чтобы я помирился с Ковалевским. Сегодня мы виделись, но не здоровались. Обсуждал с Жанной замечания Ковалевского, я неожиданно обнаружил, что но стоит за моей спиной и, наверное, слушает. Он может входить в отдел с истерическим криком по поводу какого-то пустяка, а может тихонько просачиваться в дверь и тихо, как кошка, подходит к столу, того или иного сотрудника. Так, что совершенно не ожидаешь его появления. И еще. Он взял моду курить в нашем коридоре на 2-ом этаже, хотя его кабинет над нами на третьем этаже.
Эти курильщики вообще не считаются с некурящими. Курят где попало, не понимая, что некурящим это неприятно. Вот такая у нас сейчас обстановка в институте.
Еще одно странное явление заметил я. Оно состоит в том, что Конин после того как сдали материал ОКР "Свитязь" совершенно прекратил совещания по "Барвинку" и "Бузку", на которые раньше приглашались регулярно мы с Осадченко. Хорошо это или плохо? Это вопрос.
26.12.2000 года.
Вчера 25.12.2000 года наконец Беркута принес свои матриалы: "Предложения по технической реализации приемника корректирующей информации". Приемник является бортовым, самолетным. Он принимет дифференциальные поправки, передаваемые с контрольно-корректирующей станции (ККС), расположенной на аэродроме и работающей в системе глобальной спутниковой навигации GNSS или Глонасс, или GPS.
Беркута Д.Н. является главным инженером ПНДП "Элисат" (оно расположено на территории НПО "Сатурн").
Ковалевский привел Беркуту в отдел, передал его Федоренко, а сам ушел, т.е. спихнул приемку материалов Беркуты на Владимира Алексеевича. Тем самым он застраховал себя от того, что Беркута может понять, что он (Ковалевский) некомпетентен.
Мирослава Черешнюк взяла дискету у Беркуты и попыталась запустить ее через наш компьютер "Пентиум", но у нее не получилось. В "Пентиуме" не оказалось какой-то программы, с помощью которой можно прочитать дискету Беркуты. После этой попытки дискету Беркуты понесли в соседний 10-ый отдел к Соловью Анатолию. Федоренко видел, что Соловей распечатал с дискеты пять страниц, но что на них написано он не прочитал. Ковалевский, появившийся тут же выхватил у него эти листки и побежал наверх к Конину. Потом Федоренко говорил мне, что Беркуте даны указания по доработке этого материала. После доработки он должен представить материал побыстрее. Интересно: Сколько они заплатили Беркуте за эти пять страниц?
Аналогичную операцию они провели по НИР "Сертификация", где требовалось разработать модель стенда №2 сертификационного центра.
На этом стенде должна определяться степень готовности к полету самолета по требованиям BRNAV. Без этой сертификации наши самолеты не пускают в Европу и Америку. Акт о том, что научно-техническая продукция удовлетворяет требованиям договора, принята "Заказчиком" (т.е. НИИ НФПП) и в надлежащем виде оформлена, подписал от "Исполнителя" Д.А. Корчунов (похоже, что это из КМУГА кафедра АНО и является представителем Харченко). Договорная цена по трудовому соглашению 1300 (одна тысяча триста) гривен.
27.12.2000 года.
Вчера с обеда Ковалевский долго и нудно правил содержание с Жанной на компьютере. Передать словами их разговор очень трудно, да и противно вспоминать, что он говорил. Одно лишь отмечу, что он хотел быть перед Жанной весьма кротким и покладистым. Однако себя он не забыл и тот параграф, который, по нашим сведениям, написал Липовой Иван, включил и себя.
Когда Ковалевский ушел, Жанна пригласила меня и все художества его показала. Она с одной стороны боится Ковалевского, а с другой хочет быть хорошей со мной. Одно время она старалась даже делать "имидж" Ковалевскому, т.е. пыталась говорить, что он пишет материал интересно. Когда же я прочитал материал первой главы отчета и показал ей, что там много бессмыслицы, она немного поостыла и перестала прославлять Ковалевского. Вот такие мы! О времена, о нравы!
28.12.2000 года.
Вчера после обеда Людмила Филипповна Бабицкая и Татьяна Михайловна Литюга получили компьютер "Пентиум", который раньше был в комнате Загоруйко В.В. Надеюсь теперь они будут меньше бегать к нам, да и Ковалевский, который с ними готовит всякого рода бумаги, называемые письмами, тоже. Но сегодня он уже был раньше нашего начальника отдела Федоренко. Ковалевский каждый день приходит утром в отдел проверить выход сотрудников на работу, а вечером курит в нашем коридоре, чтобы видеть, когда кто уходит с работы. А днем тоже курит под нашей дверью, чтобы подслушивать наши разговоры. Вот такой у нас заместитель директора института.
Сейчас появилась Летюга Т.М., разочаровала Жанну. Компьютер дали не ей, а только Бабицкой Л.Ф., которая на компьютер ее, т.е. Литюгу не пустит. Радость наша была преждевременной. Татьяна сидит у нас по-прежнему. Сейчас они обсуждают как это иметь один компьютер на двоих.

---2001 год---
02.01.2001 года.
Собрание 12-го отдела.
Начальник отдела Федоренко В.А. подводит итоги работы отдела в 2000 году и ставит плановые задачи на 2001 год.
Основные итоги это то, что написали и защитили отчеты по НИР "Бузок", стоимостью 25 тысяч гривен, - "Барвинок" – 25 тысяч гривен, - "Сертификация" – 35 тысяч гривен.
Отчетность по основной части НИР "Здвиж" "Адаптивная антенная решетка" по приему сигналов GNSS пока не определена.
Наши расходы списывались также на НИР "Свитязь", но руководство от наших материалов отказалось из-за недостаточно высокого технического уровня. Оно предпочло импортные контрольные приемники и импортную ККС.
Отмечаются недостатки по НИР "Бузок" и "Барвинок". Здесь мы получили опыт работы с контрагентом (имеется в виду Беркута). Правда отрицательный. Уровень его работы низкий. Хотели жар загрести чужими руками, но не получилось. Можно было все сделать самим.
По НИР "Сертификация" уровень выполнения работ тоже низкий. Нам не под силу разработка программного обеспечения стенда. Не зная, что нужно сделать, не сделаешь того. Работа по этой НИР выполнена на 5%. Нельзя работать со стендом №2 по представленным нами программам.
Персональную оценку трудящимся давать не будем. Каждый сам себе даст оценку.
Основные задачи - это прежде всего заключить дополнительные соглашения с министерством по НИР, перешедшим на этот год. Конкретно по каждой НИР "Бузок" и "Барвинок" планируется по 75 тысяч гривен, из них по 25 тысяч на зарплату. На НИР "Сертификация" – 25 тысяч гривен, из них 9 тысяч на зарплату.  По работе "Здвиж" предлагают большие деньги (200 тысяч гривен), но нужно изготовить образец, который можно сразу поставить на самолет. Мы такую работу сделать не можем. Нужно опять искать контрагентов. Хорошо бы нам выступить в роли комплексного отдела. Пусть это будет стоить 20 тысяч гривен. Будет ли эта НИР финансироваться не известно. "Заказчики" работы "Свитязь" тоже хотят железо (макет, образец). Сделать систему мы не можем. "Наш король то голый". Принято решение согласиться на то, чтобы 10-ый отдел осуществлял комплексное руководство.
Загруженность отдела большая. За каждым исполнителем будет закреплено минимум две НИР. Чтобы выполнить все, что запланировано, необходимо отдел увеличить по числу сотрудников в три раза. В штатном расписании нашего отдела всего три вакансии (ведущий научный сотрудник, инженер электронщик и оператор персонального компьютера).
Повысить каждому требования к себе. Это – компетентность, профессионализм, ответственность, автономность (не ждать ценных указаний от руководства) и способность довести дело до конца.
С Тугаем нужно решать кадровый вопрос.
Ближайшие планы:
- Сделать копии отчетов и их переплести.
- Готовить договорные документы по трем НИР "Бузок", "Барвинок", "Серитфикация". По НИР "Здвиж" ждать команды Конина.
На этом собрание нашего отдела закрылось.
Перед Новым годом получил поздравительное письмо от нашего бывшего заведующего лабораториями Солганика Бориса Давыдовича. Ответил ему письмом с поздравлениями и описаниями событий, имевших место в нашем отделе. Далее, опустив поздравления, привожу его текст:
"У нас затишье. Если не считать боев местного значения. Начальство подписало промежуточные отчеты по всем известным тебе Боря трем темам. Сейчас готовимся к заключительному отчету.
Правда, Эдичка помотал нам нервы. Все началось с того, что в конце сентября Владимир Владимирович отказался от материала, который мы с Владимиром Алексеевичем и Виктором Павловичем наработали. Да и Юра в один раздел вложил много своего труда. Последствием этого было то, что меня и Виктора Павловича отстранили молча от руководства нашими двумя работами. На первых аннотированных отчетах наши подписи как руководителей стояли. Вторые отчеты мы подготовили в том же ключе. Но тут влез Эдичка и бесцеремонно подпись Виктора убрал, не переделывая даже содержания отчета. Мой же отчет он изложил своими словами, да еще пару формул с ошибками туда воткнул и все это пошло вверх. Нам даже не объяснили, почему они так поступили. Эдичка начал набирать силу и с каждым днем все больше наглел.
Втихаря начал заниматься моими вопросами, подключив к ним Ивана, студента компьютерщика. Везде кричал, что наши устройства работать не будут. А когда начали писать промежуточный полугодовой отчет, то перекрутил его так, что он совершенно не соответствовал ТЗ. Все его интриги были видны. Он хотел стать главным конструктором этих работ, но потом что-то произошло и Эдичка потребовал, чтобы зачеркнули фразу "руководитель работы", сказав при этом:
- Раз приказа нет, то и нет руководителя работы.
Таким образом, наши отчеты пошли без их руководителей.
Пред этим шла борьба за то, чтобы включать в отчет описание моей схемы или нет. Он ее не понимал. Все время проталкивал свой материал на двух страницах. Причем вторая страница – программа. Вместе с тем, когда ездил в Крым делать доклад, в текст последнего включил мои сведения, даже никак этого не оговорив. От меня он добивался полных сведений, некоторые ему по его должности совершенно ни к чему. В то же время втайне вечерами сидел с Иваном за компьютером и тайно рисовал свою схему. Все это выглядело очень подло, если не сказать больше. В конце концов он совсем сбесился и начал на меня орать. Естественно я дал отпор и в свою очередь накричал на него и выгнал его из моего закутка. Тут пришел В.А. и увел его от меня. После этого он немного притих и меньше стал проявлять хозяйские замашки в нашем отделе.
Вот так мы и живем.
С приветом Володя. 03.01.2001 г."
04.01.2001 года.
Поскольку высказывать руководству свое отношение к нему глупо, поделиться с сотрудниками об этом тоже небезопасно, то для своего морального удовлетворения вынужден описывать руководство. Этим как бы снимается напряжение.
К портрету Конина В.В. (дополнение).
Здесь я немного повторюсь. Напомним, что в феврале 2000 года нам дали работу по разработке канала передачи корректирующей информации в составе передатчика и контрольного приемника. Это была ОКР "Свитязь". Параллельно открылись две НИР по передатчику ("Бузок") и бортовому приемнику корректирующей информации ("Барвинок"). Руководителями работ были назначены Осадченко В.П. и я соответственно. Первые аннотированные отчеты мы так и подписали в качестве руководителей работ. Об этом я уже писал.
Осадченко, который уже раньше был руководителем работ, начал намекать руководству, чтобы оно дало нам надбавку за руководство НИР (так полагается). После этого начались какие-то игры. Сначала Лумельская показала нам, что приказы о нашем назначении уже подписаны, где была написана надбавка 30% от месячного оклада. Но затем Конин изменил формулировку. Теперь было записано, что надбавка выплачивается после успешного выполнения НИР. Кто подбил Конина на такое решение? Трудно сказать. Ближе всего к нему стоит сейчас Эдичка (Ковалевский Э.А.). Очевидно, это сделал он. А в сентябре, думаю тоже не без подачи Эдички, нас с Осадченко совсем устранили от руководства. Ковалевский сам хотел стать руководителем этих НИР. Мой аннотированный отчет он переписал своими словами, добавил пару формул с ошибками. После чего моей подписи под отчетом уже не стало. Осадченко подпись тоже убрали без всяких переделок. Вот такую мы с Виктором получили надбавку.
05.01.2001 года.
Интересно отметить еще один факт нашей жизни. Утром сотрудники отдела регулярно опаздывают на работу. Нужно приходить в 8.30, а приходят в лучшем случае к 9.00. Несмотря на то, что руководство института регулярно посещает наш отдел в начале и в конце рабочего дня, опозданий не уменьшается. Так сегодня в комнате без 10 минут девять были Жанна и я. Зашел Конин, поздоровался. Походил по комнате. Потрогал разобранный принтер и вышел, ничего не сказав. Кто или что ему нужно было? Вывод: он приходил проконтролировать выход сотрудников на работу. Сейчас около половины пятого. В пять заканчивается рабочий день. Совсем недавно к нам заходил Ковалевский, а в коридоре уже слышен голос Кипниса Левы. Он является особой, приближенной к Конину. Перед концом рабочего дня выходит в коридор и смотрит, кто из сотрудников раньше уходит с работы. Говорят, что об этом докладывает Конину.
Сегодня я прочел план, составленный Федоренко, по разработке бортового приемника корректирующей информации глобальной спутниковой навигационной системы. Опять меня бросают на тот вопрос, который менее всего изучен и по которому меньше всего имеется в отделе информации. Это декодирование и дескремблирование уже демодулированных дифференциальных восьми уровневых фазоманипулированных сигналов. Кодирование и скремблирование было произведено в передатчике контрольно-коррекитрующей станции, который излучает в районе аэродрома в пространство электромагнитные волны, несущие дифференциальные поправки, т.е. корректирующую информацию. Задача декодирования и дескремблирования снять с сигнала эти коды.
Когда ранее директор Конин проводил ежедневные совещания по ходу разработки передатчика и приемника корректирующей информации, я систематически на каждом таком совещании говорил о том, что эти вопросы у нас совершенно не изучены. Вот руководство и поручило их мне, чтобы не выступал.
Кроме того, сейчас нужно составить алгоритмы декодирования и дескремблирования. Составлением алгоритмов я тоже раньше не занимался. Но видно такая моя судьба, что мне нужно постоянно переключаться с одного вопроса на другой. Нечто подобное наблюдается и в моей личной жизни.
12.01.2001 года.
Вчера состоялось совещание у директора. Перед этим Федоренко предупредил нас, чтобы мы не сильно выступали. Особенно это касалось меня. До самого начала совещания мы не знаем о его тематике. И вот мы в кабинете.
На столах как всегда кучи бумаг. Мне, как последнему вошедшему, место досталось ближе всего к Конину. Предо мной лежала куча бумаг. На нее я положил два своих листочка для записей, но записывать ничего не пришлось. Во-первых, потому, что было неудобно и, во-вторых, сумбурное ведение совещания не позволяло это делать. Сегодня я хочу восстановить в памяти все, что было вчера сказано, хотя это трудно.
Выступление Конина началось с поверхностного анализа наших планов. Он зацепил вопросы разработки структурной и функциональной схем бортового приемника в моем квартальном плане.
- Вы эти вопросы решали в прошлом году, - сказал он.
Я хотел было возразить, что в прошлом году у нас рассматривались схемы контрольного приемника, а в этом бортового. Между ними имеются существенные различия в построении из-за того, что первый устанавливается непосредственно у передатчика, а второй далеко от него, т.е. на самолете. Отсюда чувствительность у них должна быть разная, а, значит, и схемы разные. Но Конин не дал мне это все тогда высказать и сказал:
- Потом.
 Что я потом и сделал.
Затем он переключился на план Осадченко. Долго рассуждал об алгоритмах кодирования, но тут влез как всегда понахалке Эдичка. Он сказал, что алгоритм кодирования, о котором шла речь в плане, есть в SARPSe. Я же про себя подумал:
- Если ты такой умный, что нашел этот алгоритм, то почему ты как заместитель директора не подсказал Осадченко о месте нахождения этого алгоритма раньше. Тебе же показывались планы до того, как ты их представил Конину.
Этой выходкой Эдичка еще раз хотел перед Кониным показать, какой он умный и как плохо работает Осадченко.
Дальше еще долго мусолили вопросы планов, так ничего не изменив и не подсказав, чем нам заниматься. Зато эпитетов по поводу наших планов было предостаточно.
Потом речь зашла о финансировании отдела. Конин сообщил, что у отдела денег только на три месяца оплаты сотрудникам. Федоренко возразил:
- У меня есть все расчеты и денег у нас должно хватить до конца года.
Тогда Конин начал рассказывать, сколько же в действительности есть денег в институте.
- На "Свитязь", - сказал он, - нам выделено 150 тысяч гривен, но эти деньги не все наши. Когда я защищал проект "Свитязь" перед высокой комиссией, то сказал, что бортовой приемник очень сложно нам сделать. Хотел поднять его значимость. Но тут выступил Алмазов – главный инженер НИИ РИ и сказал, что они берутся сделать этот приемник. В результате у нас забрали 90 тысяч гривен и передали в НИИ РИ.
После этого заявления Конина я подумал, что, даже не будучи крупным руководителем, такого не допустил бы. Конин сам отдал деньги в чужие руки. Сделал он это сознательно или несознательно - это уже другой вопрос. Основная ошибка его и Загоруйко была в том, что они оба полностью отказались от материалов, наработанных нами в течение полугода, в том числе и по приемнику (правда, контрольному), от которого легко перейти к бортовому. Этим самым они показали руководству заказчика, что мы ничего не сделали по приемнику.
На самом деле у нас было материалов на шестьдесят страниц машинописного текста. Их можно было бы дать хотя бы приложением и это уже говорило бы о том, что у нас есть специалисты по приемнику. Вот так мы потеряли 90 тысяч гривен.
На этом разговор у Конина не закончился. Перешли к двум нашим НИР "Барвинок" и "Бузок". На них вместе выделено 150 тысяч гривен. Конин продолжал что-то говорить, в чем-то убеждал Федоренко, а именно в том, что у нас мало денег. Но, если отдел подключится на помощь Загоруйко (10 отделу), то тогда будет легче.
Федоренко по прежнему утверждал, что 150 тысяч гривен для оплаты сотрудникам нашего отдела хватит. Но тут как всегда со своими доводами выскочил Эдичка:
- Федоренко не понимает, что сейчас у него уже не 150 тысяч гривен, а всего 60 тысяч гривен.
- Как так, - возмутился Федоренко.
- Да вот так, - сказал Конин, - поскольку ОКР на бортовой приемник будет делать НИИ РИ, то мы не в праве вести разработку НИР по этому приемнику и я вынужден еще 90 тысяч гривен отдать Алмазову, т.е. НИИ РИ. Это будет по государственному.
Вот так приехали. Подвели еще базу государственной необходимости по разбазариванию наших денег.
- А сделает ли НИИ РИ бортовой приемник? или получится как с Беркутой, который представил в отчет несколько листочков о своих намерениях по разработке бортового приемника в стенах НПО "Сатурн", - включился в разговор я.
- Не важно, сколько Беркута представил листочков. Важно то, что мы получили информацию, - сказал Конин.
Да, это очень хорошо получить информацию, оплачивая консультантов за счет средств своих сотрудников. В ноябре меня выгнали за свой счет в отпуск. В результате мне не доплатили 200 гривен. Других сотрудников перевели на трехдневку, а работу требуют за все пять дней.
Сейчас тоже от нас хотят чего-то сверхъестественного за те копейки, которые нам платят.
Недаром Ефремов, когда-то сказал Конину:
- Как платите, так и работаем.
Но Конин забыл, кто ему сказал этот афоризм. Почему-то он считает, что эту фразу сказал я. Хотя моя фраза имели иной смысл, ее я сказал в ответ на следующее заявление Конина:
- За триста гривен зарплаты в месяц можно было бы и получше спроектировать приемник.
- Но ведь Вы нам уже несколько месяцев совсем не платите ничего.
Это Конин запомнил и затаил на меня обиду. Хотя моя фраза была сказана в шутку без всякой злобы.
После этих разговоров Федоренко, наконец, понял, что от него хотят. Конин начал в открытую говорить, что Федоренко нужно пойти к Загоруйко и попросить у того работу для отдела. Мне же совершенно непонятна такая постановка вопроса. Похоже, что Конин боится Загоруйко и не может как директор сам принять решение о подключении на помощь 10-му отделу Загоруйко нашего 12-го отдела. Он начал расхваливать Загоруйко, какой тот хороший. Что он окончил университет, но стал разработчиком аппаратуры. Он много читает литературы и т.п.
Мое отношение к Конину начало меняться с весны прошлого года. До этого он мне казался настоящим ученым. Он написал книгу. Правда в соавторстве с Гостевым из КВИРТу. Он освоил работу на компьютере и постоянно на нем работает. Добывает через интернет информацию. Но в последнее время он все больше напоминает мне компьютерного мальчика, а не директора научно-исследовательского института.
Само это совещание, которое он провел вчера, говорит о том, что он не директор. У настоящего директора так просто денег бы не отбирали. По всей вероятности он просто Фукс из книги Ильфа и Петрова "Золотой теленок". Деньгами распоряжается кто-то другой.
Раньше я пытался ему помогать. В том числе и по экономическим вопросам. Думал на базе института развернуть фирму по распространению наших разработок, но он на это не пошел. Предлагал ему и более весомые вопросы по разработке оптических вычислительных машин. В первую очередь узлов к ним. На это он тоже не отреагировал, точнее, сказал, что у нас нет таких специалистов.
Выявились и его отрицательные черты. Это, прежде всего, полное неумение поставить четко задачи на совещании. Способность убеждать полностью отсутствует. Если кто-то возражает, то чаще всего, Конин скатывается на крик, какие-то бестактные сравнения. Ефремов мне рассказывал:
- Выходим мы с Загоруйко с совещания у Конина. Я говорю ему: "Ты понял, что от нас хотел Конин?". – "Нет", - ответил Загоруйко.
Когда я начал ходить на совещания к директору, то тоже большую часть того, что там говорилось, не понимал. Говорят как-то иносказательно и думают, что они в этом оригинальны, забывая, что так говорил Эзоп, известный греческий философ, который вынужден был так говорить, чтобы ему не отрубили голову.
К портрету Конина можно добавить следующее. Он худощав. Со спины похож на юношу. Походка быстрая. Видно по характеру напористый. Умеет интриговать и входить в различного рода сговоры. Злопамятен. Не обязателен. Может таким и должен быть директор? И даже жадный, скряга.
В настоящее время директорский корпус потихоньку превращается в капиталистов. Это они, директора, подорвали нашу экономику в угоду своим корыстным побуждениям. Доводят умышленно предприятие до полного разорения, а затем за копейки его приватизируют, т.е., как говорят, прихватизируют.
Какие задачи ставит себе Конин? Не знаю. Одно лишь знаю, что дела ведутся не так. Такое ведение дел не способствует развитию института.
12.03.01 года
Собрание 12-го отдела.
Повестка  дня: Общие вопросы. Состояние дел в институте. Новое штатное расписание, введенное с 01.01.01 года.
Информация начальника отдела Федоренко В.А.
В наш отдел переведены:
- Бабицкая Людмила Филипповна – главный специалист по организации процесса оформления документов на договора;
- Федий Анатолий Михайлович – научный сотрудник, экономист института.
Они будут выполнять свою работу и по необходимости решать проблемы отдела. (Таким образом  Конин уменьшает управленческий аппарат института. В скобках здесь и далее мои комментарии про себя).
До заключения нового договора прекращено финансирование НИР "Свитязь". Контрагенты (соисполнители) требуют для себя больших прав и больших денег. Так, например, НПО "Оризон-Навигация" хочет забрать всю контрольно-корректирующую станцию (ККС) с деньгами –0,5 миллиона гривень. УкрНИИ радиоаппаратуры требует весь канал передачи корректирующей информации с деньгами тоже 0,5 миллиона гривень. Нам отводится роль стрелочника и Министерство дает всего 360 тысяч гривень.
На наши НИР "Барвинок" и "Бузок" выделено всего 90 тысяч гривень, т.е. по 45 тысяч гривень на каждую. Объем работ придется уменьшить.
По НИР "Адаптация" пока перерабатывается техническое задание. Общей суммы нет. Предполагалось 150 тысяч гривень с выходом на опытный образец.
Возможно, будет еще новая работа. (Какая?).
НИР "Сертификация" продолжаться не будет. (Вот так всегда, только работа раскручена - ее снимают).
Итого на 12-ый отдел выделено 90 тысяч гривень по НИР "Барвинок" и "Бузок". Это примерно достаточно для существования отдела в течение 2-х кварталов. Нам необходимо иметь хотя бы на три квартала 128 тысяч гривень. На четвертый квартал денег вообще нет. (Вот и думай, что делать. Не поискать ли работу в другом месте? Но в нашем возрасте ее не найдешь без знакомства).
По НИР "Свитязь" в среду директор едет подписывать документы. Скорее всего, договорные документы подписаны не будут. Борушко (кто-то в Укравиации) может отказаться от контрагентов и те 360 тысяч гривень отдать нашему институту. Но он может и вообще отказаться от "Свитязя".
Нашему отделу нужно сосредоточиться на НИР "Барвинок" и "Бузок". В этом квартале сделать программное обеспечение по всем кодам, которые необходимо ввести в передатчик. В настоящее время состояние дел неудовлетворительное. Нужен выход на программный продукт. К нему мы еще не приблизились. Скорее сделать программное обеспечение для микропроцессора, который будет установлен в макет.
В конце года по "Барвинку" и "Бузку" необходимо иметь фрагменты. Конин требует макеты к сентябрю месяцу, а у нас дополнительных сил нет. Оризоновцы еще глубоко не копали наших работ по "Барвинку" и "Бузку". Если копнут, то увидят, что у нас делается по ним. Тогда будет плохо.
Нас выгонят на однодневную рабочую неделю, а нашими деньгами кому-то заплатят за изготовление макета и начинку его программой.
По составленным планам никто из сотрудников свою работу не сделал. Даже планы января уже не соответствуют новым требованиям. Нужно искать фирмы-изготовители радиоаппаратуры. Хочу поручить это дело Осадченко.
Тугай Владимир Григорьевич до сих пор не подошел ко мне и не спросил, какие работы ему делать. Новые сотрудники будут загружены нашими работами. Все материалы, которые вы делаете для института, идут через меня.
Что срочно нужно сделать? Это дополнительное соглашение по "Барвинку" и "Бузку" (Исполнители Максимов, Осадченко и Людмила Филипповна), а также техническое задание для Укр НИИ РА.
Резюме.
Наше будущее находится в наших руках. Если мы не сделаем запланированные работы, то Конин передаст их в другие отделы. При этом будут сделаны соответствующие организационные выводы.
На этой ноте и закончилось совещание, которое конкретностью не отличалось от других подобных совещаний. Сколько мы их прослушали?
04.04.2001 года.
Совещание у Конина В.В.
Тема для совещания: "Радиоканал передачи корректирующей информации".
Докладчик Федоренко В.А.
В состав радиоканала передачи корректирующей информации входят передатчик контрольно-корректирующей станции (ККС) с антенной очень высокой частоты (ОВЧ) и приемник корректирующей информации с такой же антенной. В передатчике ККС есть контрольный приемник. В качестве передатчика используем блок фирмы "Телерад" ЕМ 909VHF – 2 шт. (основной и резервный). Контрольных приемников тоже два типа RE9009VHF.
Нужно создать:
1. Коммутатор переключения антенны с основного передатчика на резервный.
2. Ответвители к основному и резервному контрольному приемнику от фидерной линии передатчика.
3. Блок передачи цифровой информации от других узлов ККС.
Все монтируется в 19-ти дюймовом шкафу. Особенности передатчика и приемника фирмы "Телерад" это то, что в них предусмотрен мониторинг, контроль и автопереход на дополнительный источник питания.
Кто и что будет делать?
1. Антена поручается 11-му отделу. Исполнитель Постолова.
2. Блок ОВЧ коммутаций 11-му отделу. Исполнитель Головин.
3. Блок передачи цифровой информации – 11-му отделу. Исполнитель Козорез.
4. Ответвитель ОВЧ – 10 отделу. Исполнитель Заболотный.
5. Передатчик – 12-му отделу. Исполнитель Осадченко.
Необходимо разработать схемы электрические принципиальные и передать их для конструирования компьютерному конструктору Соловью Анатолию.
Рабочую конструкторскую документацию Соловью изготовить до октября 2001 года.
Ближайшие задачи:
1. Определиться с блоками фирмы "Телерад". Принимаем их или нет.
2. Определиться со стойкой 19-ти дюймовой. Пройдет ли она по вибрациям.
3. Начать согласовывать с другими узлами ККС связи по преобразователям сигналов. Использоваться будет Оризоновская ККС.
Вопросы:
Загоруйко В.В.
- Какая связь с "Бузком" и "Барвинком"?
Ответ:
- На данном этапе связь минимальная.
- Когда будут испытания? Когда ввод в эксплуатацию?
Ответ:
- В 2004 и 2006 годах соответственно.
Ковалевский Э.А.
- Какой предлагается вариант, если не будет получено разрешение на применение блоков фирмы "Телерад".
Ответ:
- Создать ККС за отведенное время, а также свой приемник и передатчик корректирующей информации.
Загоруйко В.В.
- На какой элементной базе? На отечественной базе делать – это попросту терять время. Она не пригодна.
Ковалевский Э.А.
- На конец плана что будем иметь?
Ответ:
- Должны иметь: программное обеспечение для кодирования сообщений; - отработаем на полученной базе модулятор и замкнем передатчик с приемником (жаргон).
Ковалевский Э.А.
- Что будет входить в макет?
Ответ:
- Кодер и модулятор на передающей стороне и демодулятор и декодер в приемнике.
Загоруйко В.В.
- Будет ли синтезатор частоты или нет? Радиоканал – это когерентная или некогерентная система? (Рисуется собой). В какие сроки и за какие деньги может быть сделан опытный образец, параметры которого превышают требования SARPS?
Ответ:
- Загоруйко занимался разработкой этого радиоканала. Он должен был это просчитать.
Конин В.В.
- КВН закончился. В прениях выступаю я один. Мы сделали схему ККС, но ее реализацию Борушко поручил НПО "Оризон-Навигация".
Мы были первыми и единственными по радиоканалу. Кошевой это тоже понял. Связь главное.
По делу: На НИР и ОКР мы с Вами не разбогатеем. Сегодня зарплата в Министерстве промышленной политики 505 гривен.
Аппаратура нашего радиоканала дороже всех навигационных приемников. Наше движение будет вперед, если мы:
1. К 30.04.01 года – Соловью выдадим все данные на конструирование антенны. До 30.05.01 года он сделает ее конструкцию.
2. Сумеем решить вопрос с генеральным конструктором: Будут или не будут использоваться блоки фирмы "Телерад"?
3. Увяжем эти работы с НИР "Бузок" и "Барвинок".
Теперь о стойках шкафов. В ОКР "Свитязь" 10 организаций. Нужно узнать, что они используют. Сейчас подключить Соловья к Хавричу (Кто он такой?). Срок до 30.04.01 года.
Загоруйко, Федоренко и Постолова должны поставить свои подписи на чертежах конструкции, разработанной Соловьем.
Федоренко В.А.
- Все люди (исполнители) должны быть подчинены мне. Прошедшее вчера собрание показало, что ответственность трудящихся упала. График со сроками необходимо пересчитать.
Постолова Маргарита:
- Есть ряд вопросов, которые нужно решить. Дикий Яков не захотел идти на собрание. Не последнее ли это совещание?
Ковалевский Э.А.
- Разрешите мне сказать о...
Конин В.В.
- Я же сказал, что в прениях выступаю я один. Собрание закрыто.
Видно, что он куда-то торопился.
Мои комментарии:
- Начинается разработка канала передачи корректирующей информации, но в первую очередь не решается вопрос: На основе какой аппаратуры он будет проектироваться? Импортной или отечественной? От решения этого вопроса зависит весь дальнейший ход проектирования. Нужно срочно и однозначно его решить. Это компетенция Конина В.В.
12.04.2001 года
После описанного выше ухода в отпуск за свой счет (дурацкая формулировка) до конца ноября весь декабрь провел на работе. Срочным порядком писался промежуточный отчет по НИР "Барвинок" – разработка бортового приемника корректирующей информации для спутниковой навигационной системы.
Отчет писался авральным порядком. Другими словами в основном переписывались отчеты других организаций. Кроме того, была поставлена задача, срочно разобраться в системах цифровой обработки принимаемых сигналов. Естественно, что-то новое изобрести или даже хорошо разобраться в старом и что-то выбрать из него не представлялось возможным.
Пресс был ужасный. Ковалевский как всегда бестолково вмешивался в работу. Изменил первоначальный план отчета. Вначале сунул свои материалы, где поместил уж приведенные в техническом задании (которое ранее писал я) требования к приемнику и анализ современного состояния вопроса обеспечения приема корректирующей информации и еще параграф под названием: "Проблематика и переходы к построению бортовых приемников" на трех станциях, где пересказал некоторые общие понятия о помехоустойчивости и кодах. Проблемами там и не пахнет. В общем  "проблематика". Вообще Эдичка (т.е. Ковалевский) любит броские словечки типа: концепция, проблема, алгоритм, принцип, гениально, проблематика и т.п. употреблять там, где не нужно. Точно как людоедочка Элочка.
Кроме того, Ковалевский вторгся в раздел 2, который должен был писать я. Причем хотел выбросить из отчета предложенную мною схему демодулятора сигналов с дифференциальной восьмипозиционной фазовой манипуляцией. Пожалуй, только одна новая схема во всем отчете. Я через Федоренко добился, чтобы схема осталась. Однако Эдичка не успокоился. Пришел ко мне и начал как всегда нести какую-то чушь. Мне так и хотелось привести ему известное выражение: "Когда Вы говорите, то все время кажется, что Вы бредите".
Я что-то пытался ему отвечать, но он не слушал. Что-то говорит о моей схеме.
По его мнению, она работать не будет. Тогда я сказал ему, что надо ему подготовиться, чтобы понять работу моей схемы, т.е. проще говоря почитать соответствующие книжки. Он еще больше распалился. Начал что-то кричать. Упоминать требования военных и еще какую-то чушь. Чувствовалось, что он просто цепляется ко мне с целью оттеснить меня от работы над приемником в идеологическом плане. Теперь идеологом должен быть он. В конце концов, перешел на крик. Мне это все надоело и я грубо, чтобы до него дошло сказал:
- Что это ты на меня кричишь? Тыкаешь мне требованиями военных. Я сам военный и все это знаю не хуже тебя, а в Министерстве обороны половина моих учеников. Стоит мне только сказать и тебя туда на порог не пустят.
Ковалевский опешил. Затем вновь начал кричать. Тогда я тоже повысив голос сказал:
- Я бывший командир батареи и сейчас как крикну, то тебе плохо станет. Пошел вон отсюда.
Он выскочил из моего закутка.
Через некоторое время Федоренко сказал мне:
- Все вопросы, касающиеся Ковалевского, решать через меня.
- Хорошо, - согласился я.
После мне приходилось бывать на совещаниях, проводимых Ковалевским. Он меня не трогал.
Мирослава Черешнюк, которая слышала нашу перепалку, тихонько сказала мне:
- Правильно, Владимир Иванович! Надо иногда давать таким отпор. Иначе задолбают.
"Штрейкбрейхер" Жанна Ковш несколько раз говорила мне:
- Напрасно вы с Ковалевским поссорились. Он Вам отомстит. Помиритесь.
Сейчас уже четыре месяца не разговариваем.
Это столкновение давно назревало. Ковалевский постоянно лез в мои дела. Об этом я уже писал. Даже в этот готовящийся отчет он воткнул в мой раздел по демодулятору две страницы текста, на которых изложена якобы "Компьютерная реализация демодулятора", которую он втихаря сделал с помощью студента, работающего на компьютере. Какую-то полезную информацию вынести из этих двух страниц совершенно невозможно.
В последнее время Конин видно тоже понял сущность Ковалевского и на последнем совещании не дал ему слова. Хотя тот интенсивно рвался выступить.
Когда был написан и оформлен отчет, то выяснилось, кому были отданы деньги, сэкономленные институтом за счет того, что меня отправили в отпуск за свой счет почти на месяц, а других сотрудников перевели на трехдневку. Лично я недополучил порядка 200 гривен. Получателем оказался главный инженер ПНДП "Элисат" (дочернее предприятие НПО "Сатурн" г. Киев) Беркута. Он написал раздел 3. Предположения по реализации приемного устройства на пяти страницах.
Руководство было не удовлетворено его "Предложениями..." и дальнейшие отношения с ним не развились.
Начались поиски других субподрядчиков, но об этом ниже.
13.04.2001 года.
На одном из совещаний, проходивших под эгидой Министерства промышленной политики, защищая наш промежуточный отчет, Конин высказал свое мнение:
- Сделать бортовой приемник корректирующей информации будет очень трудно.
За это ухватились некоторые конкуренты, в частности, главный инженер УКР НИИ РА (радиоаппаратуры).
- Мы спроектируем такой приемник.
Наше руководство согласилось большую часть работ по проектированию этого приемника передать УКР НИИ РА. Начались довольно длительные переговоры, которые тянулись три месяца, писались технические задания, акты совещаний и другие документы. Но вся эта возня кончилась ничем. УКР НИИ РА запросило от нас такую сумму денег, которая превышала ранее выделенные нам средства министерством.
Нововведением зимы 2001 года было ведение дневников, начатое по приказу Конина. Нам всем раздали хорошие общие тетради, куда мы по определенной форме должны были записывать все свои работы, выполненные в течение дня примерно в следующем стиле:
- Поиск и отбор материалов по (далее следовало название вопроса из календарного плана), изучение и конспектирование материалов по (... тоже), осмысливание и так далее. Началась эта эпопея 6 февраля 2001 года. На первые дни писалось по полстраницы. Затем текст записей сокращался и к настоящему времени он достиг одной строчки за неделю.
19.04.2001 года. Сегодня утром состоялся разговор с Загоруйко Владимиром Владимировичем начальником 10-го отдела, заместителем главного конструктора ККС "Свитязь".
Загоруйко странный человек. У него какая-то эзоповская манера говорить. Слушая его, нужно больше догадываться, что он хочет сказать, чем воспринимать информацию напрямую. Он все время говорит иносказательно. Любит приводить примеры из своей прежней деятельности в НПО "КВАНТ". Конин его ценит за то, что он много чего знает, но в заместители директора к себе не взял, а взял Ковалевского.
Вот такой эзоповский разговор, а точнее просто пикирование, чего я не люблю, вывел нас на тему ОКР "Свитязь", которой мы (т.е. наш 12-ый отдел) занимались с февраля по сентябрь 2000 года.
Вопрос я свой к нему, т.е. Загоруйко, сформулировал примерно так:
- Как же так получилось, что работа 12-го отдела в течение 8 месяцев была выброшена в корзину. Куда смотрел заместитель главного конструктора, т.е. Загоруйко В.В.? Это значит, что 12-ый отдел в течение 8-ми месяцев работал не в том направлении. Причем каждую неделю мы отчитывались о проделанной работе в кабинете Конина, где присутствовали и Вы.
- Я на Ваш вопрос отвечу так, - сказал Загоруйко, - все Ваши "Материалы", которые предполагалось пустить как приложение к "Техническому проекту ККС "Свитязь"", я собрал, сделал список авторов, где указал кто что писал. Однако в самый последний момент перед сдачей технического проекта заказчику Конин вызвал меня и сказал, чтобы я кратко изложил основные узлы ККС – блок датчиков, передатчик корректирующей информации и контрольный приемник. Я Ваших описаний передатчика и приемника не читал. Слишком там много было написано.
- Да, - перебил я Загоруйко, - вначале Конин требовал, чтобы мы с Осадченко написали листов по 100. Я успел написать 80. Затем периодически поступали команды сократить число листов то до 40, затем до 30 и последнее требование было – 10 листов. У меня материал, подлежащий изложению, никак не укладывался на 10 листах и последний вариант написан на 13 листах.
- Я сел, - перебил меня Загоруйко, - и за пару дней написал по всем трем блокам где-то порядка тридцати листов.
- Да, это так, - не возражал я, - но Вы наш материал заменили известными нам и Вам, выпускаемыми серийно передатчиком и приемником фирмы Толерад (Франция).
- Таково было решение главного конструктора, т.е. Конина В.В., - подвел итог Загоруйко.
- Еще один вопрос есть у меня к Вам, - сказал я, удерживая тем самым собравшегося уходить Загоруйко. - Скажите, Вы до сих пор уверены, что в ККС корректирующую информацию на самолеты можно передавать по протоколу RТСМ (т.е. морскому протоколу).
Загоруйко уклонился от ответа. Он тут же рассказал случай из своей студенческой жизни, когда на вопрос доцента он не ответил на экзамене, но ему все же поставили отлично. Девушка-секретарь, которая была на экзамене, рассказала ему, что его поддержал академик, который сказал, что-то вроде:
- Слишком много было задающих вопросы.
Загоруйко ушел.
23.04.01 года.
Совещание у Ковалевского Э.А.
Ковалевский перечисляет перечень работ по кодированию корректирующей информации в канале передачи ее. Требует, чтобы занимались моделированием (Чего и кто? Не понятно), пред которым "мы уже в долгу". (Далее идет сплошной сумбур. Понять ничего в его выступлении невозможно). В приложениях должна быть программа для сигнального процессора. (Не понятно для решения какой задачи).
Мирославе Черешнюк поручается заниматься цикличными и блочными кодами.
Жанне Ковш – кодами Рида Соломона и Галуа. "Жанна может замесить". (Что замесить?).
Дипломнику из КПИ Андрею – моделирование процесса декодирования на компьютере. У него дипломное проектирование заканчивается 30.06.01 года. У Андрея и других студентов должны быть планы, написанные на бумаге.
Далее следует перечисление названий компьютерных типовых программ. К чему? Не понятно. В заключение Ковалевский заявляет:
- Моя концепция – это макетирование модулятора-демодулятора. Причем на более низкой частоте. Используем универсальный процессор, покупаем цифро-аналоговый преобразователь, несущий сигнал делаем сами в цифре.
Мои комментарии:
- Все выступление Ковалевского проходит на высоких тонах. Ну прямо маленький фюрер перед нами. Скорее даже Чарли Чаплин. Он даже внешне на него похож. Все расходятся, пожимая плечами.
26.04.01 года.
На прошлой неделе в бухгалтерии я случайно узнал, что мне при повышении заработной платы назначили оклад 313 гривен, что на 38 гривен меньше, чем у такого же как я ведущего научного сотрудника Осадченко В.П. Я естественно обратился к начальнику отдела Федоренко В.А. Он возмутился:
- Не может быть,  так как план выполняется, за прошлый год отчеты сданы.
Поднялся и мы пошли к экономисту института. По дороге он мне сказал, что с надбавкой за степень у меня должно быть примерно 402 гривны. Экономист института Федий Анатолий Михайлович показал нам штатное расписание. Действительно цифры у нас с Осадченко были разные. Во всем институте у нас всего два ведущих научных сотрудника. Я заглянул в документ (т.е. штатное расписание) и увидел, что под ним стоит на следующем листе подпись Федоренко. Это значит, что оклад мне уменьшили уже после его подписи, путем замены внутреннего листа.
- Кто это сделал? – спросил Федоренко.
Экономист Федий ответил:
- Конин. (т.е. директор института).
- Я говорил ему, что так делать нельзя, - сказал экономист Федий, - он парировал мое выступление, сказав:
- Иначе мы штатное расписание не соберем. (Не хватило у Конина денег на штат).
- Возня со штатным расписанием была долгая. Конин поснимал все двойные оклады (оказывается и такие у нас есть, это Рычкин, шофер директора и т.п.).
- Я пытался сказать: "Так делать с Максимовым нельзя", но он был непреклонен, -продолжал экономист, - с Кониным теперь стало работать труднее, чем с Шамариным. Он совершенно не хочет слушать нас.
Таким образом, мы с Федоренко ушли от экономиста ни с чем.
По дороге я встретил председателя профкома Крыжановского Владимира Михайловича.
Тот уже знал о том, что мне установили неполный оклад.
- Это нарушение указания министерства, - сказал Крыжановский, - Конин не имел права устанавливать оклад меньше министерского минимума.
Я попросил Крыжановского поговорить с Кониным еще раз.
Вернувшись в отдел, мы с Федоренко посовещались, как быть. Решили написать заявление на имя Конина, что я и сделал. Несколько дней я не мог отдать это заявление, так как болела секретарь Леночка. В понедельник, наконец, отдал, а вчера утром пришла Леночка с моим заявлением и резолюцией на нем.
Текст моего заявления: "Прошу Вас устранить ошибочное несоответствие моего должностного оклада в сумме 313 гривен, указанного в штатном расписании, с должностным окладом ведущего научного сотрудника (351 гривна) установленным Вами в институте".
Резолюция Конина:
т. Ковалевский Э.А.
т. Трегубова В.С. – подпись
т. Бабицкая Л.Ф. – подпись 23.04.2001
Прошу организовать аттестацию В.И. Максимова на НТС. Подпись -Конин .
Лена сказала, что Конин говорил, чтобы я зашел. Я подождал немного и пошел на третий этаж в приемную Конина. У него в кабинете были Скорик и Загоруйко.
Говорят, что Скорик сейчас работает на "КВАНТе", точнее в фирме "КВАНТ-навигация" у Кошевого.
Я немного подождал в приемной и пошел назад в отдел, попросив Лену сообщить, когда мне прийти.
Перед обедом зашел Федоренко и спросил:
- Ну, что с заявлением?
- Есть резолюция, - ответил я и показал ему свое заявление.
- Все ясно, в аттестационную комиссию Конин назначит Ковалевского и Загоруйко. Меня не назначит, и все будет ясно, - улыбнулся Федоренко.
- Да, - согласился я, - все это мне понятно, но зачем все это делать так... (хотелось сказать подло). Сначала сняли с оклада деньги, а затем требуют, точнее назначают аттестацию. Результат ее известен заранее. Не знаю, идти к нему или нет. Может Вы сначала сходите.
- Хорошо, - согласился Федоренко, - я схожу.
- Спасибо, - поблагодарил я.
Сегодня утром Федоренко зашел в мой закуток и сообщил мне, что он был у Конина.
- Причина неполного назначения оклада Вам – низкий уровень работ по Свитязю, - сказал Федоренко, - так утверждает Конин. Материал, написанный Вами, не вошел в отчет по техническому проекту "Свитязь".  С другой стороны, материалы Загоруйко, Осадченко да и мой тоже не вошли в отчет по "Свитязю". Таким образом, основная причина не в этом. Конин настаивает или аттестация или сохранение урезанного оклада до июня месяца, когда у нас будет отчет по полугодию. После отчета он посмотрит, что делать с Вашим окладом.
- Хорошо, - согласился я, - на аттестацию идти бессмысленно. Все равно Конин напишет в ней то, что ему нужно. Оставим так, как  оно есть, а там посмотрим.
Отношения с Кониным у меня испортились с августа 2000 года. Когда я докладывал материалы по контрольному приемнику ККС "Свитязь", Конин бросил реплику:
- За 300 гривен можно и лучший проект сделать.
- Да, - согласился я, - но Вы нам ничего совсем не платите.
Тогда уже восемь месяцев не платили зарплату.
Конин замолчал, но как говорится "хамство" затаил.
Позже осенью, в разговоре со мной он бросил реплику другую:
- Как платите, так и работаем. Так Вы говорите.
- Нет, - ответил я, - такого не говорил.
Он не стал меня дальше слушать.
Позже я вспомнил, что эту фразу как-то ему сказал Ефремов Юрий Георгиевич. Конин эту фразу запомнил, а мою – нет. С Ефремовым перед увольнением его Конин поссорился и зная, что я уважаю Ефремова, перенес свою неприязнь на меня.
Конин, несмотря на то, что ему уже больше шестидесяти лет и говорят, что он собирается на пенсию, выглядит моложаво. Однако, у него что-то с глазами. Когда он читает, то снимает очки и лицо приближает к листу бумаги. Сейчас я не могу восстановить в памяти своей его выражение лица. Какой-то он недоброжелательный к людям.
Видно в директора другие не пробиваются.
Мне также кажется, что он плохо относится к военным вообще, и к отставникам в частности. Хотя он все время жил за счет заказов военного ведомства. Видно, военпреды ему хорошо мозги почистили.
Таковы мои домыслы. Может это и не так.
Сегодня еще Жанна Ковш настроение испортила со своей беспардонностью. Она тоже хочет, чтобы я лучше работал. Думает, что если я буду работать лучше, то институт не разгонят. Мы же все время сокращаемся (коллапсируем). На работу новых почти не берут. Только студенты, чтобы написать дипломные проекты бегают к нам. Да и впечатление такое, что все эти студенты блатные, так как им Конин платит какие-то деньги. Может даже за счет нас.
Руководство не хочет брать новых штатных сотрудников, которые бы обеспечили качественную разработку тем по НИР.
В подтверждение моих мыслей сегодня вечером Кипнис Лева заместитель начальника 10-го отдела набросился сразу на Осадченко Виктора Павловича.
- Зачем студентам Вы даете отчет по НИР "Конвалия" и они таскают его по городу домой. Он может быть так утерян. Это последний экземпляр. Остальные уже разворовали. Он должен храниться в... Его может в любой момент потребовать Конин. И вообще, почему студенты толкутся у Вас. Ведь табелирую их я. Это значит, что им платят из нашего отдела, а работают они у Вас.
Виктор Павлович что-то отвечал Кипнису. Я же не вмешивался в разговор. Лева еще повозмущался и ушел.
Вывод: Студентам этим платят. Значит они не простые студенты, пишущие просто дипломный проект. Причем они даже из разных вузов – Политехнического (НТУУ-КПИ) и гражданской авиации (КМУГА).
18.05.01 года.
Профсоюзное собрание по утверждению коллективного договора состоялось вчера 17.05.01 года.
Докладывал Крыжановский Владимир Михайлович.
Вел собрание Козаков Геннадий Александрович, начальник 1-го отдела, подполковник в отставке.
Утверждение коллективного договора проходило вяло и неинтересно. Каких-либо существенных измений он с прошлого года не претерпел. Немного поспорили относительно того, выплачивать аванс или нет. Сошлись на том, что нужно выплачивать и пораньше. Больше всего этот вопрос волновал сотрудников 11-го отдела. Чаще других был слышен голос Якова и Маргариты.
После того, как проголосовали за коллективный договор, выступил директор института Конин Валерий Викторович. Говорил он негромко и даже можно сказать невнятно. Чувствовалось его полное безразличие к судьбе института. Такое отношение его обусловлено тем, что он давно уже на полставки работает в КМУГА, по всей вероятности, на должности профессора. Сейчас даже ведет дипломников. Прислал их к нам в отдел и они усиленно изучают наши отчеты по передатчику и приемнику корректирующей информации. Снимают с них ксерокопии. (Между прочим, нам снять ксерокопию с отчета нельзя).
Конин обрисовал перспективы дальнейшего функционирования и финансирования института.
Главная трудность состоит в том, что по опытно-конструкторской работе "Свитязь", задача которой состоит в проектировании контрольно-корректирующей станции по выработке корректирующей информации для спутниковой системы радионавигации, до сих пор не открыто финансирование, которое было прервано в феврале.
Денег, выплачиваемых Министерством промышленной политики по другим работам "Барвинок" и "Бузок" хватает только до конца мая 2001 года. Поэтому Конин еще в феврале издал приказ о том, что с 25 мая институт переводится на работу один день в неделю. Исключение делается для руководства и тех, кого оно пожелает пригласить для работы. Намекалось, что ряд сотрудников разрабатывающих отделов 10, 11 и 12 будут оставлены на полную рабочую неделю или, в крайнем случае, на три дня в неделю.
В нашем отделе по теме "Барвинок" работают начальник отдела Федоренко В.А., ведущий научный сотрудник Максимов В.И., т.е. я, ведущие инженеры Ковш Жанна Никодимовна и Тугай Владимир Григорьевич. Последний уже работает на полставки, т.е. через день.
По теме "Бузок" работают тот же Федоренко В.А., Осадченко В.П., ведущие инженеры Черешнюк Мирослава Теодосиевна и Новиков Александр Петрович.
Кроме того, на эти же темы приписаны Людмила Филипповна Бабицкая (бывшая начальником отдела) и секретарь директора Гладкова Елена, а также экономист института Федий Анатолий Михайлович.
Все это сделано с целью уменьшения накладных расходов. Однако и это не помогает.
Необходимо добиться открытия финансирования ОКР "Свитязь", которое должно идти от Укравиации (Борушко – кто он такой? Не знаю), через НПО "Хартрон" в городе Харькове. Почему финансирование не открывается до нас не доводят.
Нам сообщили, что велись переговоры с Институтом ВВС о финансировании работ по ОКР "Адаптация". В этой работе будет создаваться помехозащищенная антенна для приема навигационной информации от спутников на контрольно-корректирующей станции. Разработку эту начинал Ефремов Юрий Георгиевич, но, поссорившись с Кониным, ушел из института.
Ссора произошла из-за оплаты труда нам. Когда Конин ругал его, что он плохо работает начальником отдела, то Юра заявил следующее:
- Как платите, так и работаем.
Сначала Юра написал заявление об освобождении от должности начальника отдела, а затем ушел совсем в дочернее предприятие НПО "КВАНТ", "КВАНТ-навигация"??? (это неточно).
Здесь я немного повторился и отвлекся от темы. Так вот, разработку антенны поручили 11-му отделу, который на год (или более того) уходил из института в КПИ, а теперь вернулся, но без начальника отдела Виноградова. Последний по непонятным причинам еще не вернулся. Уход Виноградова с отделом из института связан с его ссорой с Кониным. У Виноградова есть свое маленькое частное предприятие, которое Конин хотел подмять под себя, но Виноградов не сдался. Его сотрудник ходил к нам сверлить на станке. Дело дошло до того, что была дана команда Рычкину Вячеславу Дмитриевичу выкрутить патрон, куда вставляются сверла для сверления деталей.
Вот до чего опустилось наше руководство. Но вернемся к выступлению Конина на собрании.
После описания нашего финансового состояния Конин нарисовал картину возможных вариантов выхода из кризиса, исходя из интересов института в целом, т.е. из своих. При этом говорил он очень тихо, а я еще сидел у себя за столом, т.е. довольно далеко от выступающего, да еще Федий А.М., который все это уже знал и которому не было интересно слушать Конина не первый раз, все время отвлекал меня. Но все же кое-что я успел схватить, т.е. услышать.
Предлагаются следующие варианты выхода из кризиса:
1. Добиться финансирования ОКР "Свитязь" от НПО "Хартрон" (г. Харьков) или через НПО "Оризон" (г. Смела).
2. Добиться финансирования по НИР "Адаптация".
3. Уйти  в отпуск за свой счет, оставив минимум сотрудников для продолжения работ по "Бузку" и "Барвинку".
4. Уйти в отставку Конину. Придет новое руководство, оно то и наведет порядок.
Тут Казаков Г.А. вставил свое замечание:
- В прошлый раз тоже всех отправляли в отпуск но, затем по просьбе начальников отделов многие сотрудники вернулись на работу. В этом деле нужна твердость.
Затем главбух Лумельская Людмила вставила свое:
- Нужно выделить отделам фонд заработной платы и пусть они не выходят за его пределы.
- Странно, что главный бухгалтер не знает, что согласно калькуляции на НИР такой фонд заработной платы уже выделен, - парировал выпад Лумельской Л. наш начальник отдела Федоренко В.А. После этого Лумельская больше не выступала.
Председательствующий Казаков Г.А. спросил:
- Есть ли еще вопросы к директору?
Никто не захотел задавать вопросов. Однако потом заговорили о пенсионерах. Оказалось, что из 47 человек сейчас работающих в институте 30 человек – пенсионеры, т.е. они составляют 2/3 личного состава института.
В заключение Конин сказал:
- Раскрою Вам секрет. На год для десяти разработчиков требуется 100 тысяч гривен.
Реально в нашем 12-ом отделе работает 6 человек. В 10-ом отделе – 7 человек, в 11-ом отделе – 3 человека. Итого разработчиков всего 17 человек, значит, обслуживающий персонал состоит из 30 человек.
В среднем разработчику платят 300 гривен в месяц. Значит на год ему нужно 3600 гривен. Таким образом, на накладные расходы один разработчик отдает 8200 гривен, т.е. больше чем 200%. Такого не выдержит ни одно коммерческое предприятие.
Интересен также вопрос: - Зачем на 47 работающих человека содержать аж 4 (четыре) бухгалтера?
Сидевший рядом со мной Федий А.М. тоже возмущается этой диспропорцией.
Вот так и руководят нашим институтом Конин и Ковалевский.
Вывод: Никаких новых тем для получения финансирования ни Ковалевский, ни Конин за прошедшие пять месяцев не добились. Это говорит об их авторитете как руководителей института. Думаю, что Конин перепоручил эту работу Ковалевскому, а сам занялся лекциями и дипломниками КМУГА и КПИ. Кроме того Конин очень любит "играть" на компьютере. Это тоже требует большого времени. Да, видимо, ему наш институт не нужен. Скорее всего, в ближайшие месяцы он оставит эту должность. Поживем, увидим. У нас числится Пархоменко Галина Васильевна, которую я никогда в отделе не видел.
18.05.01 года.
Сегодня сообщили, что подписан приказ по НИИ НФПП о переходе на однодневную рабочую неделю №30 от 17.05.01 года с 01.06 по 30.06.01 года. Рабочий день – вторник. Сейчас всего в институте работает 47 сотрудников.
Вот чем закончились все призывы к ускорению процесса проектирования канала передачи. Руководство не захотело оставить на работе даже основных исполнителей.
25.05.01 года.
Сегодня Лева Кипнис, зайдя как всегда в отдел без стука, спросил у Федоренко:
- Я буду табелировать этих пацанов, Ивана и Андрея, или ты?
- Табелируй, - ответил Федоренко.
- Но они к тебе ходят. Делают они у тебя что-либо, я не знаю.
- Табелируй, - повторил Федоренко.
Вчера случайно увидел на экране компьютера, за которым сидела Жанна, изображение схемы восьмипозиционного фазового модулятора, разработку которого ведет Осадченко.
Оказалось, что это рисунок из статьи Ковалевского Э.А., Конина В.В. и Липового И., которую печатала на компьютере Жанна. Черновик статьи лежит у нее на столе. Я его не читал. Жанна же говорит, что в статье основную часть составляет программа, написанная Липовым.
Теперь наши руководители подставили даже Осадченко, наиболее квалифицированного разработчика, кандидата технических наук, публикуя материалы по вопросам, которыми он занимается. Это все последствия того, что нас с Осадченко в августе прошлого года тихо удалили с руководителей разработки передатчика и приемника корректирующей информации. Это нужно было им, чтобы развязать себе руки.
Я показал черновик статьи Осадченко. Он возмущался, но ничего толкового по демаршу не предложил. Я посоветовал ему найти третьего человека, который внес бы в уши Конина его мнение о факте подготовки статьи по проблеме, которой он занимается. Он пошутил, что это может быть жена Конина Мила, работающая в соседнем 10-ом отделе.
03.06.2001 года.
 Итак с 1-го июня институт перешел на однодневную рабочую неделю.
Накануне 30 мая секретарь директора Леночка Гладкова ходила по отделам с приказом о переходе на однодневную рабочую неделю и каждый сотрудник на обороте листа ставил свою подпись о том, что он ознакомлен с приказом. Всего на обороте листа было напечатано 47 фамилий сотрудников.
Некоторые не хотели подписывать ознакомление. Много об этом говорила Людмила Фелипповна Бабицкая. Женщина которая смеется. У нее заразительный, даже истерический смех. Поставила ли она свою подпись я так и не видел.
Раньше нас просто отправляли "за свой счет" в отпуск. Но для этого сотрудник должен был написать заявление о том, что он якобы хочет уйти в "отпуск за свой счет". Так уже было неоднократно. Однако профсоюз увидел в этом нарушение закона и тогда был придуман новый финт – однодневная неделя. Причем главные виновники плачевного состояния дел в институте: директор, его заместители и начальники отделов остались на пятидневной рабочей неделе, а это значит, что они получат полностью зарплату, а мы только за один день.
В отделе поговаривали о том, что часть наших сотрудников разработчиков все же останется на пятидневной неделе. Это обусловлено тем, что 30 июня заканчивается этап выполнения работ по НИР "Барвинок" и "Бузок". Раньше, т.е. до августа 2000 года, этими работами официально руководили я и Осадченко соответственно, но в августе начал интриговать заместитель директора по научной работе Ковалевский Эдуард Александрович (внешне он похож на Чарли Чаплина), т.е. попросту говоря, клоун. В результате его интриг Аннотированные отчеты ушли в министерство без подписей руководителей работ Максимова (т.е. меня) и Осадченко. Такие подписи в конце отчетов вообще не были напечатаны.
Эдичка сам хотел стать руководителем работ и втихаря подпольно начал вести работы со студентами, как я уже писал раньше.
31 мая в конце рабочего дня стало известно, что в 17 часов директор собирает коллектив института у нас в отделе.
Многим было непонятно: - Почему собрание проводится после окончания рабочего дня?
В таких случаях бестолкового руководства народ просто перестает работать и выжидает, что же будет.
Вторую половину дня все ходили из угла в угол и о чем-то переговаривались.
Наконец в 17.00 все были в сборе. В комнате нашей было примерно тридцать человек, т.е. пятнадцать-семнадцать отсутствовало.
Пришел директор с заместителями. Он начал что-то тихо говорить, но очень тихо. Я стал в середине толпы (так как мест сесть не хватало на всех) и пытался понять, что говорит директор Конин. Уловил только следующее:
1. В ближайшее время будет подписан договор на НИР с военными по разработке антенны со специальной диаграммой направленности, позволяющей подавить помехи на входе приемника. Причем эту НИР нужно будет выполнить в течение июля месяца 2001 года. (Этой работой раньше занимался Ефремов Юрий Георгиевич, который у нас был начальником отдела. Он не сработался с Кониным  и вынужден был перейти на должность начальника лаборатории, а затем вообще уйти из института). Здесь я повторяюсь, но, наверное, в дневнике это допустимо.
2. Не все сотрудники переводятся на однодневную неделю. Охрана остается работать так как работала и еще кто-то. Кто это я сейчас вспомнить не могу.
Почему-то громко заговорил заместитель директора по хозяйственной части Корниенко Иван Федорович. Это человек, который хочет быть со всеми хорошим. Как говорит Жанна Ковш:
- Он со всеми дружит.
Однажды он даже меня пригласил в забегаловку "Пингвин", что у нас через дорогу. Раньше у него был вид как у бомжа. Как-то мы с моим первым начальником отдела Даниловым Владимиром Григорьевичем шли по территории института и встретили какого-то подвыпившего забулдыгу. Он остановил Данилова и начал долго что-то ему рассказывать. Я не мог понять, почему Владимир Григорьевич теряет время с этим работягой. Однако, как потом выяснилось, это был заместитель директора института по хозяйственной части.
Я немного отвлекся. О Корниенко нужно писать отдельно. Он собственно тоже является могильщиком института. Раньше у нас все коридоры были забиты оборудованием. Какими-то шкафами железными, стенками и т.п. Теперь пусто. Куда оно все ушло? Продается мебель. Я тоже купил один стол, т.е. все идет на свертывание. Увеличение числа сотрудников не предусмотрено.
Так вот, Корниенко начал громко говорить о том, что ему тоже нужно оставить людей для стройки, которую нужно закончить до зимы. Что он строит непонятно. Вроде в нашем здании никакой стройки нет.
Вот, собственно говоря, и все, что я запомнил с этого собрания.
03.07.01 года.
Прошел июнь месяц с однодневной рабочей неделей. В темпе вальса были написаны Аннотированные отчеты по "Бузку" и "Барвинку" и сданы в Министерство промышленной политики. За что оно должно заплатить институту порядка 20 тысяч гривен. Мне же лично институт заплатит порядка 50-60 гривен за то, что я написал основной черновик по Аннотированному отчету, который затем на свой вкус переделал Федоренко В.А. К сожалению мы с ним этот отчет, и что основное, функциональную схему толком и не обсудили. Все ему было некогда. Он выполнял "вказивки" Эдички Ковалевского.
Странные взаимоотношения у них. Начальник отдела практически является секретарем заместителя директора, а не настоящим руководителем НИР. Даже само название функции – руководитель работ по НИР, а не научный руководитель НИР говорит за себя.
Короче, Федоренко готовит без конца различные бумаги Ковалевскому: письма, технические задания, договоры, калькуляции и т.п.
Таким образом, он является его секретарем и ему естественно некогда беседовать с нами.
На полной пятидневной неделе в нашем 12-ом отделе работали Федоренко В.А., Осадченко В.И. и Ковш Жанна Никодимовна. Однако, как мне сказал сам Федоренко, приказа о переводе этих троих на пятидневную рабочую неделю до сих пор нет.
Конина в институте сейчас нет. Говорят, что он уходит на пенсию, причем научную. Сейчас он толи в отпуске, толи уже уволился для оформления пенсии. Затем он возвращается вновь в директорское кресло.
Работы по отчетному этапу велись в течение трех месяцев: апрель, май и июнь. За апрель-май я получил порядка 600 гривен, за июнь, как я уже писал, 60 гривен.
Кроме меня отчет выполняли Федоренко В.А. и Ковш Жанна. Думаю, что за эти три месяца они получили немного больше двух тысяч гривен. Следовательно, непосредственные исполнители получили около 3-х тысяч гривен из 15 тысяч гривен выделенных Министерством, а 12 тысяч ушло как говорится на накладные расходы, т.е. порядка 80%. Куда они ушли? Какая же экономика выдержит такое разбазаривание денег.
05.07.01 года.
Сегодня заплатили зарплату за июнь 2001 года. Я получил 68 гривен, так как работал только четыре дня в этом месяце, т.е. по одному дню в неделю. Как люди живут в таких условиях, если у них нет хорошей пенсии? При этом из нас выжали всю информацию, необходимую для написания аннотированных отчетов, срок сдачи которых был 30 июня.
Жанна Ковш, которая всегда оправдывавшая руководство, сегодня сказала, что у директора не хватило денег в связи с тем, что он поднял оклады. Да, одним поднял оклады, а у других забрал даже то, что было. Подъем окладов сотрудникам сказался и на окладе директора, т.к. последний зависит от среднего оклада по институту. Таким образом, поднимая оклады сотрудникам, директор и себе поднял оклад перед пенсией.
Сейчас институт разделился на два лагеря. Одни довольны, что им подняли оклады, а это значит, что будет больше пенсия, а другие недовольны, потому что им не на что  сейчас жить, т.е. сводить концы с концами.
23.07.01 года.
Дней десять назад начальник отдела кадров Трегубова Валентина Сергеевна объявила, что она уходит в отпуск и что все желающие уйти в отпуск должны его оформить сейчас. Я не стал оформлять, так как до конца августа, когда я хочу пойти в отпуск, еще далеко. Отпуск оформили Федоренко В.А. (начальник отдела) и Черешнюк М.Т. (ведущий программист). Потом, уходя в отпуск, Федоренко говорит, что он будет в отпуске только неделю. Черешнюк вообще заявила мне, что заявление на отпуск она написала для того, чтобы получить деньги отпускные, а потом с 30 июля может и пойдет в отпуск.
- Ну и подружка ты, Мирослава, - сказал я ей, - что ж ты мне не подсказала, что таким образом можно получить деньги вперед.
Она в ответ только засмеялась. Вот такой у нас народ. Заботится только о себе.
В институте идет обсуждение вопроса: Нужен ли Конин институту?
Мнения разделились. Некоторые даже из ближайшего его окружения говорят, что он не справился с руководством института. Он не смог обеспечить фронт работ. (В институте только две оплачиваемые министерством НИР "Барвинок" и "Бузок". Все остальное, если и делается что-то, например, по НИР "Свитязь", то оно не оплачивается).
Таким образом, директор не выполняет основной своей функции – обеспечить всех сотрудников института оплачиваемой работой.
Думаю, что сейчас институту нужен не ученый, а функционер от науки, имеющий связи в министерствах и ведомствах. Такой человек смог бы обеспечить институт фронтом НИР.
Какой же ученый Конин, я не знаю. Работ его не читал. Как руководитель института он не соответствует занимаемой должности. Он не может организовать не только заключение оплачиваемых договоров на НИР, но обычную текущую работу в институте. В отделах целый день идет сплошной треп. Программистки, встав из-за компьютеров, не закрывают рот. Все попытки добиться рабочей тишины в отделе - безрезультатны.
Я поднимал этот вопрос перед руководством отдела. Предлагал разместить научных сотрудников в одной комнате (благо комнат пустых в институте много), а болтливых программисток в другой. Но этот вариант не прошел. Я целый день слышу, что говорит Жанна Ковш. При ее разговорах думать о чем-то серьезном практически невозможно. Да еще этот придурок Ковалевский (заместитель директора по науке), приходит в отдел как в свой кабинет и начинает громко давать указания Жанне Ковш. При этом они начинают друг на друга в буквальном смысле слова орать. Тут уже никакая крепкая психика не выдержит.
24.07.01 года.
Сегодня утром Саша Новиков, который теперь работает еще и в охране, сообщил, что заместитель директора по хозчасти, исполняющий обязанности директора института потребовал, чтобы мы все вовремя приходили на работу в 8.30. В противном случае он обещал перевести институт на сокращенную рабочую неделю. Вот так все на нас давят, даже Корниенко Иван Федорович.

27.07.01 года.
Вчера начальник отдела Федоренко В.А. после посещения третьего (руководящего) этажа громогласно заявил:
- Жанна Никодимовна! (она у нас исполняет роль табельщицы) Максимова и Черешнюк за среду 25.07.01 года не табелировать и поставить им прогул.
Черешнюк еще на работе не было. Я же все слышал и не мог не отреагировать.
- Прогула не было, был отгул с разрешения Осадченко. Он ВРИО начальника отдела. Причем на законных основаниях – я отгуливаю дни, которые мне полагаются за болезнь во время отпуска в феврале-марте этого года.
Володя (так мы звали начальника нашего отдела) продолжал что-то говорить, а в это же время в отделе появилась бухгалтерша Лида. Начала говорить, что ей нужно основание для табелирования.
- У Вас в бухгалтерии есть больничный лист, выданный мне в госпитале.
Она не могла сформулировать мысль, что же нужно ей для моего табелирования. Мы еще о чем-то говорили. Я не мог понять, что еще нужно.
Наконец Володя догадался и сказал:
- Все понятно. Вам, Владимир Иванович, нужно написать служебную записку. Причем задним числом, и пусть Виктор Павлович, который тогда исполнял обязанности начальника отдела, ее подпишет.
Я так и сделал. Вот ее текст: "Прошу Вас разрешить мне не выйти на работу 25.07.01 года в счет имеющихся у меня отгулов, полагающихся после болезни в отпуске (листок нетрудоспособности за этот период имеется в бухгалтерии)".
Виктор Павлович ниже моей подписи написал "Разрешаю" и расписался, а также поставил дату 24.07.01 года, т.е. "задним" числом. Володя остался доволен. Вот на такую ерунду мы потратили около часа рабочего времени.
Когда появилась на работе Мирослава Черешнюк, Володя и ей сказал, чтобы она написала служебную записку, такую же как у меня. Она немного пофыркала. Сказала, что у нее был отгул. Вот она его и использовала.
30.07.01 года.
В институте продолжается нагнетание атмосферы по поводу дисциплины сотрудников. По словам Жанны Ковш, исполняющий обязанности директора Корниенко Иван Федорович (заместитель по хозчасти) готовит приказ о том, что опаздывающих сотрудников перевести на однодневную рабочую неделю. Якобы проект этого приказа Жанна печатала на компьютере.
Вообще Жанна взяла на себя добровольно обязанности по запугиванию нас по части опозданий. В пятницу перед уходом домой она на полном серьезе твердила мне, что в понедельник опаздывать нельзя. Начальство готовит серьезные репрессии. Она об этом слышала сама. Говорила она так убежденно, что я даже ей поверил.
И вот сегодня в 8.30 я был на работе. В отделе никого. Через 15 минут появилась Жанна.
Я в шутку ее спросил:
- Что же это инициатор наведения порядка с трудовой дисциплиной опаздывает.
В ответ она что-то пробурчала невнятное и я понял – она не в настроении. Поэтому не стал ее допекать, как это обычно любит делать она.
Пришел Саша Новиков и они вдвоем начали искать бутылики пластмассовые для воды. Нужно идти за водой на улицу к аптеке, где есть скважина. В туалете институтском воды нет.
Жанна без воды не может. Она очень любит чай. Заваривает она его в большой фарфоровой кружке объемом 0,5 литра. Причем заварки туда сыпет очень много. Потом чифирит. Я как-то без злобы сказал ей:
- Ты наркоманка.
Она обиделась и не стала даже есть абрикосы, которыми я угощал весь отдел. Абрикосы с моей дачи. Они всем понравились, но Леве Кипнису не досталось. Он мне высказал это и требовал, чтобы я еще принес пол килограмма.
Я стал вести дневник по утрам. Пока в отделе все соберутся у меня уже пару страниц написано.
02.08.01 года.
Позавчера 31.07.01 года я обратился к начальнику отдела Федоренко В.А. со служебной запиской, в которой просил предоставить мне 01.08.01 года, т.е. вчера, отгул за то, что я находился на стационарном лечении во время отпуска.
Раньше подобные вопросы решались устно. Теперь требуют письменного засвидетельствования этих отгулов.
Федоренко начал меня уговаривать:
- Обстановка такова, Владимир Иванович, что Вам не следовало бы завтра брать отгул. Готовиться приказ о переводе части сотрудников на однодневную рабочую неделю. Вы можете попасть в их число.
- Владимир Алексеевич, среда это единственный день в неделе, когда на наши дачи пенсионеров возят бесплатно. Хотя есть закон, принятый Верховной Радой, по которому полагается в пригородах пенсионеров возить бесплатно. Проезд на дачу туда и обратно стоит 7 гривен. Если учесть, что в июне (последнем месяце за который мы получили деньги) Вы заплатили мне 68 гривен, то можете оценить мои возможности по поездке в дни, когда надо платить, на дачу.
Так я пытался обрисовать ему обстановку, которую он хорошо знает и без моего рассказа.
- Ну как хотите, - сказал он и подписал мою служебную записку. Она осталась у него.
- А сколько у Вас отгулов? – спросил Федоренко.
- Всего было десять дней. Этот отгул пятый. Еще осталось пять дней, - ответил я.
- Хорошо, - сказал он, дав понять, что разговор окончен.
Сегодня утром как всегда возникла полемика с Жанной. Она начала мне рассказывать, чем мы занимаемся.
- Мы внедряем иностранные разработки в Украине, - утверждала Жанна.
- Что же мы внедрили? – спросил я.
- Навигационную систему, - ответила она.
- Где же эта система функционирует?
- Не знаю.
- Ты, Жанна, читала, как называется наша научно-исследовательская работа?
- Ну, как?
- Да не так, как ты говоришь. Она начинается со слова "Разработка..." Это означает, что мы разрабатываем что-то новое, а не внедряем импортное.
- Но ведь приемники корректирующей информации есть за рубежом.
- Да, конечно, фирма Толерад (Франция) продает их по 50 тысяч долларов за одну штуку. У нас же нет ни схем, ни даже перечня узлов этого приемника. Мы практически идем по целине.
- Вот руководство института Вас нацеливает на цифровую обработку информации, а Вы сопротивляетесь. Они предлагают использовать микропроцессоры, а не аналоговые устройства. Микропроцессоры имеют очень маленькие габариты.
- Да будет тебе, Жанна, известно, что больше года мы занимались аналого-цифровой версией разработки приемника. Ты эти материалы печатала на компьютере. Теперь, т.е. три месяца назад, нам предложили всю обработку переключить на микропроцессоры. Программ этой обработки у нас нет. Нашим маленьким коллективом их разработать будет очень трудно, если только это возможно. Потом еще до конца не ясно, какой вид обработки для таких приемников более выгоден на микропроцессорах или на аналого-цифровых устройствах. Никто не оценивал требуемого объема информации и времени для ее переработки.
- Не только наш институт в таком состоянии, - продолжала спорить Жанна, - другие тоже лежат на боку.
- А в чем причина такого положения в науке?
- Нарушены связи и обмен материальный и информационный.
- В результате чего это произошло? – продолжал я "пытать" Жанну.- Да в результате развала Советского Союза. Всему этому виной "незалежнисть".
- Да что Вы такое говорите. Причем тут "незалежнисть", - запротестовала она.
- Да притом, что лучшие руководители науки остались в России, а здесь ключевые посты заняли такие научные воришки как Ковалевский и ему подобные. Он обязан обеспечить институт идеологией и разработками. Но, чтобы сформулировать идеологию научно-исследовательского института, даже принадлежащего Минпромполитики, нужно знать тенденции развития прикладной науки. Он же сейчас хватается за отдельные мелкие вопросы. Это даже видно по тем двум-трем страницам, которые он помещает в наши отчеты. Это он делает для того, чтобы обозначить свое участие. Потом надеется получить премию.
- Не хочу с Вами говорить о нем, - сказала Жанна и вышла из моего зашкафья.
Как только речь заходит о Ковалевском, Жанна тут же прекращает дискуссию. Она боится остаться без работы. В этом ее можно понять. Людей довели до ручки. Если ведущий научный сотрудник получает чистыми около 300 гривен, что примерно равно "потребительской корзине" на одного человека в Украине. Таким образом, высококвалифицированный специалист находится на грани черты бедности. Жанна же ведущий программист, получающая примерно 250 гривен, питается практически одним хлебом. Большую часть своих заработанных денег она отдает своим детям. О них писать не хочется.
Руководство Украины ко дню "Незалежности" бросило людям "кость". (С первого августа украинский хлеб подешевел на 8 копеек и стоит теперь 92 копейки, а белый батон подешевел на 10 копеек и стоит 90 копеек). Вот так для народа отметили "Незалежность" Украины.
03.08.01 года.
Вчера Володя Федоренко (начальник отдела) сообщил нам, что нашу работу по радиоканалу передачи корректирующей информации для глобальной спутниковой навигационной системы передают на НПО "Сатурн". Таково решение авиационных заказчиков (Укр Авиация - Борушко).
Нам остается в течение четырех месяцев закончить НИР "Бузок" (передатчик) и "Барвинок" (приемник) этого радиоканала, т.е. до конца года.
Готовятся еще две работы по адаптивной антенне, но по них еще нет финансирования и неизвестно, будет ли оно, так как договор до сих пор не подписан.
Таким образом, дальнейшее существование института под большим вопросом, ибо других источников финансирования нет, кроме аренды помещений коммерческой фирмой.
Обсуждался вопрос, что делать дальше. Я предложил вспомнить название института, в котором есть такая фраза "... новых физических проблем...", т.е. заняться исследованиями физических явлений с помощью спутниковой глобальной позиционной системы навигации.
Несколько лет назад Скорик Евгений Тимофеевич (доктор технических наук) предлагал работу по контролю за состоянием атмосферы с помощью спутниковой навигационной системы. Однако тогда он не довел это до оформления как научно-исследовательской работы, а после его ухода из института в результате конфликта с заместителем директора Кониным эта работа заглохла.
Федоренко назвал идею Скорика бредовой. Другие похихикали и после этого стали обсуждать возможные варианты обеспечения института работой, т.е. финансированием.
Конструктивных предложений ни от кого так и не поступило.
Я вспомнил, что Академия наук Украины рассылает описи рекомендуемых проблем, работы по которым могут финансироваться.
- Да, - подтвердил Володя, - ежегодно эти списки рассылаются, но получить деньги на работу от Академии наук практически невозможно.
Мы еще немного пофантазировали и разошлись.
07.08.01 года.
Наши молодые полставочники Липовой И.А. (Иван) и Савчук А.А. (Андрей) даже в книге прихода не расписываются. Чьи они протеже и за что получают деньги. Иван в отчет 2000 года представил три страницы.
10.08.01 года.
Вчера ко мне пришел в мое "закоморье" заместитель директора института Корниенко Иван Федорович. Поздоровался приветливо, спросил:
- Чем заняты?
- Схемы рисуем, - отшутился я.
- А может уже не нужно рисовать? – спросил он, - "Свитязь" закрыли.
- Да, его закрыли, - подтвердил я, - но есть еще министерские заказы. Вот ими мы сейчас и заняты.
- Заказы есть, а денег почти нет, - констатировал Кориненко, - такая безответственность. Я еще с таким отношением к делу не сталкивался. Все валится, а он взял и уехал на дачу. Я ему говорю:
- Валера, нужно что-то предпринимать. А он слушать ничего не хочет. Но я то знаю, кто может придти сюда вместо него. Тогда здесь будет настоящий бардак. Мне то что. Меня зовут на соседнее предприятие. Вот что будет с Вами всеми? Ремонт нужно делать, а денег нет.
В министерстве опять поднимают вопрос о "Якоре". Это перспективная работа, но  надо ее пробивать.
Вот так жалуясь, посидел он у меня несколько минут. Что это было я так и не понял. Крик души от безысходности или меня проверял на лояльность Конину.
Уходя еще раз подчеркнул:
- Какая безответственность.
Я так понял, что не смотря на все промашки Конина Корниенко хочет, чтобы тот остался директором.
10.08.01 года.
Интересный факт сообщила сегодня Жанна Ковш. По ее словам Нобелевская премия математикам не присваивается. Это сделано для того, чтобы математика не стала естественной монополией. В противном случае используемые для описания формулы станут собственностью математиков. Тогда физикам, химикам и техникам, использующим эти формулы для описания процессов, нельзя будет их использовать без разрешения математиков.
В Японии сейчас внедряется многопроцессорная обработка в компьютеры. Тоже происходит в США.
Я сообщил Жанне, что в США недавно происходила Конференция хакеров, т.е. взломщиков базы данных банков. После чего ее организатора посадили в тюрьму. Молодежь выступила на его поддержку и выставила пикеты. Они требуют свободы обмена компьютерными программами. Жанна возмущалась. Она говорила, что хакеры бездумно взламывают базы данных. Как дятлы долбят дерево, так хакеры долбят клавиши компьютера, добиваясь необходимого результата.
16.08.01 года.
Позавчера, т.е. 14.08.01 года в 15.00 состоялось собрание института. Никто об этом собрании предварительно не был оповещен. Где-то без четверти 15.00 забегает Ковалевский и с порога кричит:
- В три часа собрание института.
 Собрание, так собрание. Все отреагировали спокойно. Мне все же было интересно, на какую тему будет собрание и я об этом спросил у начальника отдела Федоренко В.А.
- Вот начнется собрание и тогда узнаете.
 Я не стал больше задавать вопросов, но понял, что собрание проводится в спешном порядке и так, чтобы люди не могли обсудить вопрос по существу в кулуарах.
К трем часам в нашей комнате 205-ой собралось где-то около двадцати человек. Всего по списку, который я видел в июне 43 человека.
Открыл собрание Ковалевский и объявил, что нужно обсудить вопрос о рекомендации Конина на пост директора института. Президиум собрания не избирался. Повестка дня не утверждалась. Как будто и не существует всех этих демократических норм. Что-то Казаков Геннадий Александрович (начальник 1-го отдела - режима) пытался сказать по этому вопросу, но тут же выскочил Лева Кипнис – подручный Конина и начал:
- Я знаю Конина больше двадцати лет. Он такой..., - и пошел его хвалить по всем статьям. Что-либо существенного так и не сказал, но главное было предложение: Поддержать предложение инициативной группы о выдвижении Конина на пост директора после оформления им пенсии и ходатайства об этом перед Министерством промышленной политики Украины.
Затем выступил заместитель директора института по хозяйственной части Корниенко Иван Федорович. Он обрисовал картину с назначением нового директора, которую уже частично мне изложил ранее у меня в моем "Зашкафьи". Смысл его выступления сводился к тому, что если не будет назначен директором Конин, то Министр назначит другого человека, которого Корниенко знает. Тогда здесь будет такое, что трудно представить. Будет новый директор. Будет новый институт, но нас в этом институте уже не будет. Это был основной аргумент Корниенко, который хочет, чтобы директором остался Конин.
Теперь мне стало понятным, почему Корниенко приходил ко мне и ругал Конина, но все же намекнул, что нужно его оставить директором. Это было сделано для того, чтобы я не выступил на этом собрании против Конина. Значит Корниенко знает мое отношение к Конину. Я в оппозиции к последнему и считаю, что именно Конин виноват в том, что институт умирает медленной затяжной смертью.
Казаков выкрикнул:
- Все ясно, голосуем. Кто за то, чтобы на пост директора поддержать кандидатуру Конина?
Через некоторое время он же констатирует:
- Единогласно.
Кто-то вставил реплику, а может "против" есть. Вопрос к собравшимся:
- Кто против того, чтобы директором остался Конин?
- Да пусть же будет Конин. Хоть он и обижал нас, но пусть будет так, - сказала Жанна Платонова из 10-го отдела.
- Возражений нет? – спросил Казаков, который занимал пост председателя собрания.
- Нет, - выкрикнуло несколько человек и громче всех Лева Кипнис.
- Тогда инициативная группа подготовила проект письма к Министру Гурееву с просьбой утвердить директором института Конина. Читайте, Ковалевский, - подвел итоги Казаков.
Ковалевский зачитывает письмо. Начинается его обсуждение. Больше всех кричит Дикий Яков.
Он хочет выразить свои верноподданнические чувства. Требует, чтобы в письме инициативной группы (Корниенко, Ковалевский, Крыжановский) была ссылка на то, что это письмо обсуждено на собрании института и что это собрание поддержало выдвижение кандидатуры Конина на пост директора института.
На этом собрание закончилось.
Какие мои доводы против того, что Конина назначат директором института:
Во-первых, самого Конина на собрании не было.
Во-вторых, не было представителя от Министерства промышленной политики, как это было в предыдущий раз, когда назначали Конина директором.
В-третьих, если Министр решил назначить кого-либо директором, то ему такие ходатайства коллектива института не нужны.
Все это отголоски социалистической демократии. То, что Конин за три года своего "правления" не обеспечил развития института и даже не сохранил его прежних позиций это бесспорный факт.
Сегодня начальник отдела сообщил, что пришел факс о приостановке НИОКР "Свитязь" по разработке аэродромной контрольно-корректирующей станции для передачи корректирующей информации на приемники глобальной позиционной  системы (GPS). Общее руководство этими работами отдано "Хартрону". Мы потеряли то, чем занимались последние 6 лет. GPS приемники будет делать "Оризон-навигация", а канал передачи корректирующей информации "Сатурн". Для нас места в этой работе не осталось. Этот провал тоже результат деятельности Конина. Начинали эту работу мы, но удержать ее не смогли.
22.08.01 года.
Вчера развернулась возня вокруг того, каким сделать день 23.08.01 года: рабочим или выходным?
По городу Киеву власти объявили 23.08.01 г. праздничным днем. Завтра они собираются открывать монумент "Незалежности", который поставили в Крещатицкой яме. Очень неудачно. Длинный столб с женщиной на нем. Ну, это их дело, оно от нас полностью независимо. Мы изменить ничего не можем. Просто сидим как в партере у себя дома и наблюдаем то, что происходит на сцене, а точнее на экране телевизора. Ну да ладно.
Другое дело у нас в институте. В течение последних дней шла возня, а точнее борьба между Ковалевским и исполняющим обязанности директора Корниенко.
Несколько дней назад Ковалевский с шумом вошел в нашу 205 комнату и с порога заорал (я не боюсь этого слова), что 23 августа день рабочий. Мы немного повозмущались, но скоро успокоились. Действительно, спрашивается, почему весь Киев будет на выходном дне, а НИИ НФПП работает? Какая в этом необходимость?
Вчера вновь начались баталии вокруг того, каким должен быть день 23 августа.
По своим делам я был на третьем этаже, где размещается все руководство института.
Смотрю, по коридору бегает возмущенный Корниенко Иван Федорович. Я с ним поздоровался, спросил как его дела  и дела с назначением директора института. Он только махнул рукой и сказал, что плохо. Затем он забежал в бухгалтерию и сказал, что сейчас пишет приказ о том, что 23 августа выходной день. Наша главбух молча его выслушала и он ушел к себе в кабинет, где уже была одна из наших непонятно как оформленных сотрудниц. По дороге он, что-то громко говорил с возмущением.
Когда я вернулся в отдел, то рассказал сотрудникам о том, что слышал. Большинство это устраивало.
Пожалуй, только наша Жанна Ковш была недовольна. Она бы вообще работала каждый день и в субботу и в воскресенье. Дома ей одной скучно. Да еще она до беспамятства любит поговорить. Для этого ей нужны слушатели, в качестве которых являемся мы. Обреченные слушать ее болтовню. Она начитается ночью книг, а затем начинает их нам пересказывать. Причем интересы ее меняются порой диаметрально противоположно, от случая к случаю.
Тут забегает Ковалевский и опять кричит:
- Кто хочет работать 23 августа, сказать Жанне, а тебе Жанна напечатать письмо на имя Директора с указанием фамилий тех, кто хочет работать.
Жанна начала нас всех опрашивать. По-моему только она и захотела работать 23 августа, все другие отказались. Затем Жанна села за компьютер и начала печатать письмо. Ковалевский диктовал ей текст его обращения к исполняющему обязанности директора. Затем они начали печатать это письмо. Принтер что-то не хотел работать.
Ковалевский ругал Жанну за то, что она плохо зарядила бумагу в принтер. Тогда Жанна сказала:
- Эдуард Александрович. Вы идите к себе, а я напечатаю письмо и принесу его Вам.
В письме было около десятка фамилий. В основном людей из других отделов, в том числе и жена директора Конина Людмила.
Зачем Ковалевский так добивался работы 23 августа? Он, интриган от природы, делал это неспроста. Никаких срочных дел у нас не было.
После ухода Ковалевского мы стали бурно обсуждать его действия.
Мирослава Черешнюк сказала:
- Ковалевский решил похлопать крыльями". Все это ни к чему.
Я вышел из своего "Зашкафья" и тоже включился в разговор, сказав при этом:
- Некоторым нужно изобразить бурную деятельность. На пустом месте делать себе авторитет.
Многие согласились со мной. Особенно Мирослава. Она немного недолюбливает Конина и Ковалевского. Особенно за то, что последний всегда лезет со своими мелкими делишками.
- У меня есть один бригадир – начальник отдела Федоренко, вот и обращайтесь к нему со своими заданиями, - так иногда говорила Мирослава.
В разгар этих споров я повернулся назад, чтобы идти в свое "зашкафье". Совершенно неожиданно чуть носом к носу не столкнулся с Ковалевским, который теперь тихо вошел в комнату. Когда он оказался посредине комнаты, то теперь опять же громко объявил:
- Господа. 23-го работает весь институт.
Затем он повернулся и вышел.
Мы начали обсуждать новость. Было высказано ряд мнений. Кто возмущался, кто злорадствовал (Жанна). Пришли к выводу, что Ковалевского поддержала бухгалтерия. Эти бабы (которых четыре на 43 работающих сотрудника института) не захотели недосчитывать зарплату за август. Это пришлось бы делать, если бы 23 августа перенесли на одну из суббот сентября.
Сегодня еще день перед 23 августа. Посмотрим, что будет сегодня.
21.09.2001 года.
27 августа я ушел в отпуск и сейчас с трудом вспоминаю, как прошел день 23 августа. Если память не изменяет, то ничего особенного не случилось.
Вернулся я из отпуска неделю назад, т.е. 14 сентября и тут же узнал, что институт переведен на однодневную неделю. В неделю один рабочий день. Однако руководство института и отделов осталось на пятидневной. Из нашего отдела это Федоренко, Черешнюк и Осадченко. Новиков на трехдневной неделе. Тугай на однодневной. Федоренко долго не было, а сколько дней в неделю должен работать я никто в отделе не знал.
Когда пришел Федоренко, то и он не сказал мне четко. Сделал вид, что он точно не знает. Начальник отдела не знает, когда его сотрудник должен находиться на работе. Он сказал мне, что надо сходить к начальнику отдела кадров и посмотреть приказ. Я пришел на третий этаж и там выяснилось, что начальник отдела кадров Трегубова Валентина Сергеевна тоже на какой-то дневке, толи на однодневной, толи на трехдневной неделе. Я сообщил об этом Федоренко.
- Ладно, - сказал он, - работайте сегодня и в понедельник, а во вторник выяснится. Вам нужно с Новиковым закончить разработку принципиальной схемы приемника корректирующей информации.
В голосе его появился металл.
В этом небольшом инциденте проявилась сущность Федоренко. Он всю жизнь приспосабливался. Я ему для работы нужен, но он не может отстоять меня перед начальством.
Вскоре пришел Саша Новиков с моими черновиками принципиальной схемы приемника, которые я сделал до отпуска. Он начал задавать мне вопросы по непонятным для него местам схемы. Он числится программистом, а на самом деле просто пользователь компьютера (какое нерусское слово "пользователь").
Лучше просто компьютерщик. Не говорят же пользователь автомобиля, а говорят водитель или шофер.
Здесь уместно слово оператор компьютера, по аналогии с оператором радиолокатора. Ну да ладно. Закончим это отклонение в сторону.
В понедельник Мирослава Черешнюк заходит в мое "зашкафье" и вызывающим тоном спрашивает:
- Вы, поэты и писатели, будете сочинять поздравление Володе Федоренко. Ему 25 сентября исполняется 60 лет. Юбилей!
- Для того, чтобы пошли стихи, необходимо вдохновение, - ответил я.
- Ну, в общем, вдохновляйтесь, а я красиво напечатаю на компьютере, - сказала Мирослава и ушла к себе.
Я задумался над тем, что писать Володе в стихах и стал рассуждать. Казалось бы, он мне ничего плохого не сделал, но, правда, ущемлял меня в отгулах, положенных мне за то, что я находился в госпитале во время отпуска. С другой стороны, он являлся демпфером между мною и Ковалевским. С последним я уже почти год не здороваюсь. Об этом я уже писал раньше.
Но с другой стороны Федоренко почти всегда старался как-то недооценить мою работу. Критиковал ее, но потом оказывалось, что в отчет шел мой материал. Он при каждом удобном случае старался подчеркнуть свое превосходство как разработчика аппаратуры с большим опытом. Я же опытно-конструкторскими разработками начал заниматься только два года назад, если не считать курсового и дипломного проектирования, которое я сам выполнял, будучи слушателем КВИРТУ и руководил проектированием курсовиков и дипломников в КВЗРИУ. Но одно дело руководить, а другое дело – самому делать проект.
Поэтому сейчас у меня отношение к Федоренко сложное. Действительно, он иногда высказывает здравые мысли, но слушаешь его лишь потому, что он начальник. Другое дело, когда начальником отдела был Ефремов Юрий Георгиевич. Его авторитет в моих глазах был достаточно высок, но он был вытеснен из института не без помощи Ковалевского, начальника Федоренко. Ковалевский пошел в гору (стал заместителем директора института) и потянул за собой Володю, которого всю жизнь в институте так и называли просто Володя.
Теперь же он стал Владимиром Александровичем. Наконец-то к шестидесяти годам! Володя не имеет степени кандидата наук. Ему кончено трудно с остепененными Осадченко и Максимовым, т.е. мною. Особенно с последним, имеющим свое мнение.
Сам Володя по характеру очень шустрый, стройный, подтянутый. Когда он идет домой после работы, то даже если мы вышли почти вместе. Смотришь, а он уже на троллейбусной остановке на расстоянии от нас в метров триста.
Володя любит хорошо затачивать карандаши. Чувствуется, что он видно работал чертежником или конструктором, выполняющим сложные чертежи.
Длина заточенной части карандаша у него достигает четырех-пяти сантиметров.
Говорит он заикаясь. Медленно выражает свои мысли. В обращении с сотрудниками обходительный. В общем как начальника его терпеть можно, но ученого в нем я не вижу.
Осадченко, наш второй ведущий сотрудник, более подготовлен как ученый – кандидат технических наук. Однако Осадченко не поставили начальником отдела потому, что он не из "КВАНТа" – института, где ранее работало большинство наших сотрудников.
Обо мне речи не идет, поскольку я вообще чужой – из армии.
В душе Федоренко украинский националист. Говорят, что он бегал на Крещатик принимать присягу на верность Украине. Еще два года назад он работал в лаборатории Ковалевского ведущим инженером-конструктором. Ковалевский ушел в заместители директора, а Володя стал начальником лаборатории, состоящей из него и Лиды Тихомировой (жены Бори Солганика). Ефремов, поссорившись с Кониным, ушел с начальника отдела на должность начальника лаборатории, а Ковалевский тут же толкнул Володю Федоренко на должность начальника нашего отдела. Володя хороший исполнитель мелких делишек Ковалевского по части пускания пыли в глаза.
Ковалевский долго носился с идеей "продажи" разработанной Ефремовым адаптивной антенны. Собственно антенны как таковой нет. Есть лишь алгоритм ее функционирования, позволяющий отстроиться от помех путем пространственной селекции. Было много писем с предложениями по этой теме, но заказчики так и не дали денег.
Думаю, если Ковалевский будет и дальше представлять наш институт, то дело кончится полным крахом.
Ковалевский же "даром время не теряет". Он продолжает увеличивать список своих трудов. Жанна у него безотказная машинистка. Он же вырывает из наших разработок куски и публикует их вместе с Кониным. Мы же все: Федоренко, Осадченко и Максимов, определяющие идеологию работ и их наполнение в этом процессе не участвуем, т.е. перед докладами и статьями наших фамилий нет.
Я высказал эту мысль Володе. Такие действия квалифицируются как нарушение авторского права. На что он парировал мой выпад:
- Вы имеете авторское право на изобретение и образец прибора.
По его логике статьи и отчеты не являются авторской собственностью.
Во вторник Ковалевский вернулся с очередного вояжа на конференцию в Симферополь.
Я видел, как он проходил мимо дежурного вахтера. Впечатление такое, что мимо прошел сумасшедший. Волосы растрепаны, давно не стрижены. Небритый, буркнул – "Здрасте" и проскочил.
Потом я спросил у Володи:
- Что за новости привез Ковалевский с Конференции?
- Та ничего он не привез, - ответил Володя, - не нужно было ему вообще туда ездить. Этими конференциями дела нашего института не поправишь.
Мое мнение такое же.
Вот так я думаю о своем начальнике и как теперь ему писать стихи. В таких юбилейных стихах нужно хвалить, а хвалить то не за что. 
Да, совсем чуть было не забыл о разговоре в отделе по поводу событий 11 сентября 2001 года в Америке, когда захваченные террористами самолетами торпедировали Торговый центр в Нью-Йорке и Пентагон в Вашингтоне.
Такое было впервые в мире.
Когда утром 14 сентября 2001 года мы собрались втроем Осадченко, Мирослава и я в нашей 205 комнате и поздоровавшись начали обсуждать наши дела, то Мирослава сказала:
- Владимир Иванович, мы уже здесь обсудили события 11 сентября в Америке. Каково Ваше мнение?
Свою оценку этих террористических актов я сформулировал примерно так:
- Эти ужасные события в США имеют две стороны.
С одной стороны, жалко невинно погибших людей, число которых по разным сообщениям менялось от 30 до 10 тысяч человек. (Сегодня, правда, передали, что погибших и пропавших без вести составляет 6 тысяч человек). Погибшие это те, чьи тела найдены.
Однако, с другой стороны, США ведут себя как международный открытый террорист. Они разбомбили Гренаду, постоянно бомбят Ирак, Югославию разбили на части, бомбили там ни в чем неповинных граждан, разрушали мосты на Дунае, а теперь еще не без их участия судят Югославского президента Милошевича за то, что тот защищал целостность своей страны.
Это хороший урок США. Америка не всесильна. Несчастье пришло на ее территорию. Возмездие свершилось!
Если же теперь Америка начнет бомбить Афганистан, где по словам ее президента Буша находятся лагеря подготовки террористов, то это чревато третьей мировой войной.
Не без помощи Америки наши демократы-предатели Горбачев, Ельцин, Кравчук, Шушкевич и другие разрушили Наш Великий Советский Союз.
Красная Армия, т.е. Советская Армия осталась непобедимой. Ее предали вожди. Такого предательства мир еще не знал. Америка много денег заплатила за это предательство, но она и за это получит свое. Еще до этого события я ее проклял. Проклятие мое уже сбывается.
Мирослава и Осадченко практически воздержались от комментариев моего видения происшедших событий. Они не продолжили обсуждать детали этих событий. Вскоре пришел Федоренко и разговор перешел на другие темы. Их оценки трагических событий в США я так и не узнал. Осторожничают.
Во вторник на работу вышла Трегубова Валентина – начальник отдела кадров, отдела, состоящего из одного лица.
Я зашел к ней одновременно с Казаковым начальником отдела по режиму и спросил:
- Посмотрите, пожалуйста, в приказе я выходить на работу должен один раз в неделю или три или пять, а то Федоренко точно не знает.
- Все он знает, - вмешался в разговор Казаков, - чужими руками жар хочет загребать. Неприятную весть должен Вам сообщить кто-то другой, а не он сам.
Валентина посмотрела в приказ и констатировала:
- Да, вы должны работать один раз в неделю. Распишитесь о том, что Вы ознакомлены с приказом.
- Зачем мне расписываться, - сказал я, - если я не приветствую это.
- Вашего согласия не требуется. Это приказ, – парировала Валентина мой выпад.
Во вторник был третий день после моего выхода на работу из отпуска. Таким образом, до конца месяца я уже отработал свои три дня и больше в этом месяце мне выходить на работу не нужно.
Вернувшись в отдел, я сообщил Федоренко результаты разговора с Трегубовой.
- Хорошо, - ответил Федоренко (только непонятно что хорошо), - попытаюсь что-то сделать еще. Поговорю с Корниенко, исполняющего обязанности директора, к концу дня решим.
Ничего к концу дня не решили. Или Володя не говорил с Корниенко, или тот отказал ему.
Во второй половине дня Володя куда-то исчез. День рабочий заканчивался и я решил, что он уже ушел с работы, а поэтому собрался и пошел на проходную. Дежурил Петр Николаевич. Я спросил к него:
- Федоренко выходил?
- Нет, - ответил он.
Разговаривая с Петей, я дождался Федоренко, и мы с ним пошли домой. Уже по дороге он сообщил, что до конца недели мне нужно погулять, а в воскресенье ему позвонить, может что-то получится с выходом на работу на следующей неделе. На том мы и расстались. Он как всегда шустро побежал на троллейбус, а я спокойно пошел на трамвай.
Вот теперь и подумаешь, что писать в стихах о нем. Просто он типичный демпфер. Он любую ситуацию спустит на тормозах. Думаю, что на работу в следующий понедельник я не выйду. Такая методика работы с подчиненными – это его защита от твердого напора подчиненного не согласного с ним.
Хочется немного описать, как выглядит наш институт внешне и изнутри.
Этот институт выделился из громадного и авторитетного института КНИИРЭ (Киевского научно-исследовательского института радиоэлектроники), который теперь имеет такое название Научно-производственное объединение "КВАНТ". К квантам он имел очень маленькое отношение, поскольку квантовой электроникой в нем почти не занимались.
Наш институт с громким названием “Институт новых физических и прикладных проблем” создавался в системе институтов Академии Наук УССР. Основная цель его была разработка новый военной техники. Создавался он под директора Петухова, имеющего большие связи в Москве и здесь в Киеве. Петухов входил в большую фирму "Украинский Дом". Этот не тот "Украинский Дом", который размещается в Музее Ленина на Крещатике 2, точнее на площади Сталина, которая потом была переименована в площадь "Ленинского комсомола", а теперь она называется Европейской площадью. Не будем вдаваться в подробности этих переименований.
Фирма Петухова "Украинский Дом" имело большое хозяйство, которое частично досталось и нашему институту. Так совсем недавно наш директор продал, принадлежащие нам самолеты и погасил нам задолженность по зарплате.
Когда я еще работал в КВЗРИУ, часть подразделений этого института размещалась в нашем здании, точнее уже в здании Академии ПВО. Причем в комнатах, где когда-то была наша кафедра радиоэлектроники, возглавляемая полковником-инженером, доктором технических наук профессором Ворюхиным Владимиром Алексеевичем.
Из "КВАНТа" в этот институт перешел Данилов Владимир Григорьевич начальником одного из отделов. Он приглашал меня перейти к нему на работу после ухода из армии, который состоялся в 1988 году. Это значит, что институт наш тогда уже существовал. Ряд подразделений этого института было разбросано по всему городу Киеву. Позже, когда я через лет пять надумал перейти к Данилову на работу, то его отдел находился в пионер-лагере в Пуще Водице. Я ездил тогда к нему на встречу именно туда. Однако вскоре этот институт закрыли и всех сотрудников уволили.
Через пару лет его вновь открывают, но уже не в системе институтов Академии наук Украины, а в системе Министерства промышленной политики Украины. Данилов разыскал меня в КПИ и я с нового 1996 года перешел на работу в этот НИИ НФПП Минмашпрома.
31.10.2001 года.
Не вел записей больше месяца. Все время была напряженка. В сентябре я выходил на работу 7 раз, т.е. 14, 17, 18, 25, 26, 27, 28, однако, заплатили мне только за два дня, т.е. за две среды за две недели – 29 гривен.
Мог получить за три дня, поскольку 14 сентября относится к третьей неделе. Но табельщица Жанна Ковш поставила только два дня, а Федоренко подписал табель с двумя днями. Таким образом, пять дней выходов на работу остались не оплачены. Я спросил у Жанны:
- Почему так получилось?
Уж три дня она могла написать, тем более, что начальница отделов кадров говорила, что выход в неделю должен быть один и не обязательно в среду. Дальше Жанны я этот вопрос не стал поднимать, так как надвигался юбилей "60-летие" Федоренко и не хотелось с ним портить отношения. Как с этими пятью днями будет дальше, не знаю. А это 145 гривен.
Юбилей Володи прошел традиционно. Странно только, что ни Конина, ни Ковалевского за столом не было. Приказ о поздравлении зачитал исполняющий обязанности директора института – главный инженер Корниенко Иван Федорович, у которого тоже через день был юбилей. Столы были поставлены на третьем этаже в комнате заместителя директора. Был представитель Минпромполитики Луговский с какой-то женщиной. На собрании присутствовал друг Корниенко, Лужанский. Корниенко говорит, что у него светлая голова, но любит выпить. В самом начале застолья Лужанский был уже "навеселе". Сидел он возле меня, но как-то далеко от стола. Вел какую-то полемику с Кониным. Вдруг с другого конца стола заорал Ковалевский. Что он говорил Лужанскому, точно я сейчас вспомнить не могу. Одно лишь могу сказать, что это были обидные слова, которыми нормальный человек к гостю института не обращается. Меня этот факт возмутил.
Кто-то предложил отвезти Лужанского домой на "Волге" директора. Корниенко попросил меня проводить его до квартиры. Мы отвезли Лужанского домой без особых приключений, но когда он открыл дверь своей квартиры, то нас встретила женщина с ребенком на руках. Не знаю, кто она ему. Я без каких-либо плохих мыслей сообщил ей:
- Привезли его без особых эксцессов.
На что она ответила:
- Лучше бы Вы его вообще не привозили.
Я повернулся и молча ушел.
Когда я вернулся за банкетный стол, то публика за ним сильно поменялась, институтские сотрудники ушли, а пришли друзья Ивана Федоровича с завода. Все началось с начала. Поздравления. Приветсвия. Песни и т.п.
Жанна Ковш последнее время работала вместе с Ковалевским. Он давал ей задание набрать какие-то формулы и выполнить тоже не ясные операции. Похоже, что он табулировал интеграл Дюамеля. Зачем непонятно. Жанна же, работая с Ковалевским, начинала громко говорить. В ответ он ей тоже не молчал и получалось, что они просто кричат друг на друга. Эта громкая болтовня отвлекает меня от моей работы и создает в помещении большой уровень акустических шумов. Причем Ковалевский ведет себя как хозяйчик. Даже не говорит, а кричит.
Жанна же в свою очередь возгордилась тем, что она работает вместе с заместителем директора института.  Она стала себя чувствовать чуть ли не хозяйкой в нашей 205 комнате.
 Она инициатор всех перестановок. Хотя сама сидит в центре комнаты за двумя столами. Под книгу росписей за приход на работу она решила положить чистый лист ватмана, совершенно там не нужный. Поскольку его практически нет, то она схватила последний лист, который лежал в шкафу в моем "зашкафье". Я заставил ее положить его на место.
Она возмущалась и затаила против меня "хамство". В отдельных ситуациях оно нет-нет да и проявится.
Недавно такой случай представился.
Утром, когда никого еще не было я открыл комнату и зашел в свое "зашкафье" (засейфье). Вслед аз мной зашел кто-то. Я спросил:
- Кто там?
В мое зашкафье вошел студент. Он к нам прикомандирован на непонятных для нас условиях. Говорят даже, что он на полставки. Таких студентов набирается человек пять. Есть и инженер Иван Липский. Никто их нам не представлял. Иногда они работают на компьютерах с Ковалевским. Режим работы свободный, приходят, когда хотят. Говорят их даже табелируют в 10 отделе, но в книге росписей их фамилий нет. Есть также совсем мертвые души. Например, в нашем отделе табелируется некто Петренко, которую никто из нас не видел. Жанна говорит, что она чья-то из Минмашпрома. Поэтому Конин и держится в директорах. Он расплачивается окладами полставочников со своим начальством, выдавая их его родственникам.
Так вот, в тот день, когда пришел этот студент, комната начала наполняться сотрудниками.
Пришли Саша Новиков, Жанна Ковш и еще кто-то. Я вышел в центральную часть комнаты и вижу, что за новым компьютером Мирославы Черешнюк сидит тот самый студент. Я спросил его:
- Мирослава разрешила Вам работать на ее компьютере?
Обычно она никому без нее не разрешает включать ее компьютер.
- Я тут работаю, - был ответ студента.
Не успел я еще что-то спросить у студента, как на меня накинулась Жанна.
- Директор знает, кому работать на компьютерах, - начала кричать она.
- Причем здесь директор? – спросил я.
Но Жанна меня уже не слушала. Она включила свой магнитофон. Выключить его уже невозможно. Осадченко однажды даже после многоминутной тирады Жанны спросил у нее:
- Жанна, а где у Вас выключатель?
Затем подключился Саша Новиков. Сказав, что действительно Мирослава никому не разрешает работать на ее компьютере. И правильно делает.
Мне эта болтовня надоела, я повернулся и пошел в свое "зашкафье".
Вскоре появилась Мирослава и зашла ко мне. Я у нее спросил:
- Ты разрешаешь студентам работать не твоем компьютере в твое отсутствие?
- Да, этому студенту можно. Он принес новую программу. А вот Жанне работать на моем компьютере нельзя. Иначе она натворит такого, что не разберешься.
Жанна же со своего центрального стола (почти как центральный комитет) продолжала что-то говорить. Одна тема сменяла другую и так до бесконечности. Это был сплошной шумовой фон, который давил на мозги. Никакие просьбы замолчать на нее не действовали. В прошлом году, когда Жанна тоже перешла в режим непрерывной генерации акустического шума, я вынужден был обратиться к медицинским словарям и по признакам определил, что это психическое заболевание под названием маниакальный синдром.
Недели две назад я просил Федоренко поговорить с ней, чтобы она перестала пересказывать все то, что прочитала ночью в газетах и журналах, а также книгах. У нее нескончаемая потребность что-то говорить, неважно что. От этих ее разговоров сильно устаешь и домой приходишь с головой как "пивной котел".
После этих последних ее выступлений я понял, что или Федоренко с ней не говорил, или она не учла пожеланий. Вообще она начальство слушается и при начальстве молчит. С нами же своими коллегами распускается до беспредела.
В детстве она была способным ребенком, жившем в достатке. Отец ее был следователем фронта (округа) по особо важным делам, контрразведка, т.е. ловил шпионов. Мать была секретарем директора Киевского авиазавода. Тоже дама с характером. Из детства Жанны известен такой факт. На одних из зимних каникул она перерешала повторно все задачи и примеры по математике, которые решались в течение первого полугодия. Найдите еще такого ученика. Но мозг у нее не гибкий. Она машина по работе на компьютере. Как иногда говорят: дрессированная обезьянка. В отношениях между людьми ей нужен постоянный конфликт. Она легко в него входит и также легко из него выходит. И еще она любит повторять, что возможно ее предки были священнослужителями, т.е. попами и дьяконами. Ее отца, оставшегося сиротой, подобрала Советская власть, вырастила, выдвинула в состав советской элиты. Однако она как его прямой потомок деградировала уже в первом поколении, не говоря о ее детях.
На следующий день после описанных событий, а именно 26.10.01 года с самого утра Жанна начала вещать со своего центрального стола. Повторять то, что я говорил вчера студенту. При этом добавила:
- Владимир Иванович говорит, что студент списывает с наших компьютеров себе информацию для дипломного проекта. Они нам программы несут новые.
Меня это взорвало. Во-первых, этого я ему не говорил. (Хотя оно само собой разумеется, и она сама пришла к этой мысли, но выдала ее за мою). Во-вторых, она уже с самого утра начала интригу против меня.
Я из своего "зашкафья" крикнул:
- Жанна, прекрати врать и интриговать.
Тут она взорвалась и из ее  рта стала извергаться какая-то околесица, которую я и вспомнить сейчас не могу, но тогда она была очень обидной и главное с большим уровнем децибел. Я еще раз пытался ее остановить:
- Прекрати, иначе Я сейчас пойду к Конину.
Она не остановилась и продолжала что-то говорить.
Тогда я поднялся и пошел на третий этаж в кабинет директора.
Постучал, открыл дверь. Спросил:
- Разрешите войти?
В кабинете, кроме Конина, был еще Ковалевский. Конин молча ручкой показал на Ковалевского. Я понял, что он не может меня принять и молча вышел. Во мне все клокотало, так как она меня завела. Спускаясь по лестничной клетке я увидел Жанну, которая вышла покурить. Проходя мимо нее мне пришла в голову мысль и я выразил ее словами, сказанными ей тихо.
- Я сейчас вызову скорую из психбольницы, где держат таких идиоток, т.е. из Кириловки, где, кстати, работала тетя моей жены. У Вас недержание речи.
Сказав это я не стал слушать, что она кричала мне во след. В отделе все были наэлектризованы.
Через некоторое время в отдел вошел Конин. Он стал в проходе и начал беседу с Федоренко, а затем к ним подключился Новиков. Я дождался, когда они обговорили свои вопросы и обратился к Конину.
- Валерий Викторович, Ковш не дает работать всему отделу своей непрерывной болтовней. Она больной человек.
 В это время Жанна сидела за моей спиной тихо и мирно работала на компьютере. Конин ответил буквально следующее:
- Собирайте собрание отдела и пригласите меня.
Тут вмешался Федоренко:
- Валерий Викторович, мы все сделаем.
Конин тут же вышел.
В понедельник 29 октября в 11.00 Федоренко собрал отдел. Кроме него присутствовали: Осадченко, Максимов, Новиков, Черешнюк и Ковш.
- Давайте разберемся со сложившейся ситуацией. Все у нас здесь со сдвигом. Нужно найти решение.
Примерно такими словами начал он это собрание.
Первым начал говорить Новиков.
- То, что произошло прискорбно, но к этому мы шли давно. Вы, Жанна, совершенно не реагируете на просьбы сотрудников. Вот помните, когда я налаживал компьютер, а Вы что-то говорили, я попросил Вас помолчать. Вы не только не замолчали, но еще стали говорить более громко.
Затем заговорила Мирослава.
- Жанна постоянно цепляется к Владимиру Ивановичу. Все ей не так. Она говорит такие вещи, что если их перевести на простонародный язык, то нужно было бы ей сказать: "Ты дурак". Это недопустимо во взаимоотношениях между сотрудниками. Естественно он реагирует на нее отрицательно. Со мной она тоже обращается грубо.
Что говорил Осадченко, не помню. Очень обтекаемо. Поэтому и не запомнилось.
Федоренко начал примерно так:
- Мы пытались создать пары разработчик и программист. Вот у Осдченко и Черешнюк все получается. У Максимова с Жанной нет. Он уже неоднократно отказывался работать с ней.
Жанна не дождавшись, когда Федоренко закончит свое выступление выкрикнула.
- Я знаю больше Максимова. Поэтому так и получается. Я много за этот год сделала. Можете посмотреть. Он вообще ничего не знает. Вот Ковалевский другое дело.
Федоренко еле сумел остановить весь этот поток самовосхваления Жанны. Да, она почитает начальство и тут она стелится как...
- Я не знаю, что она знает, - вмешался я, до сих пор молчавший, - но мешает работать она всему отделу своей непрерывной болтовней. Кроме того, она предатель. Сегодня она предала меня. Завтра предаст Вас.
- Если я включаюсь в работу, то уже ничего не слышу, - сказал Федоренко.
- Вам известно, что Ваша голова имеет такое свойство, - парировал его я, - моя голова таким свойством, к сожалению, не обладает. Я всегда работал в тишине, в чистых залах библиотек, училищ, институтов, университетов. Кое- что у меня от такой работы получалось. В нашей же комнате не отдел, а клуб веселых и находчивых, где каждый изощряется в словословии (если не сказать в словоблудии). Жанна в этом преуспела, у нее рот не закрывается. Кроме нее еще и другие. Все сотрудники института почему-то стремятся прийти к нам потрепаться. А Ковалевский и Жанна сядут рядом и орут друг на друга. Подходящие собеседники. Такое впечатление, что они находятся на расстоянии нескольких сотен метров друг от друга.
Записывая свое выступление, я подумал, что, может, я и не так говорил, но смысл моего выступления был таков. Кроме того, раньше я Федоренко говорил, что ему как начальнику отдела нужен отдельный кабинет. С ним даже, по-моему, негде поговорить, за спиной сидит Жанна за компьютером и все слушает. К Федоренко в его огороженный шкафами участок 205 комнаты приходят из соседних отделов по согласованию Технических заданий, за консультациями, да и просто потрепаться. Сначала идет Маргарита из 11-го отдела (умеющая поговорить), затем Яков Дикий (тот же отдел), потом Загоруйко и т.д. Почти весь день я вынужден выслушивать все то, что они говорят. Ну, а когда приходит Ковалевский, то убегай от его крика. Правда нужно отдать должное, когда приходит Конин, то я не слышу, о чем они говорят.
После всех этих дебатов вновь выступил Новиков. Он сказал, что нужно прийти к консенсусу. Все молча согласились и также молча разошлись.
Подхожу теперь к самому главному событию, которое толкнуло меня записать все предыдущее.
Вчера 30.10.2001 года заходит в отдел секретарь директора Гладкова Елена и приглашает весь отдел в кабинет директора. Начальника отдела нет. Заболел. Высокая температура.
Однако это не мешает директору провести совещание с нами. Поднимаемся со своих мест и идем на третий этаж.
Кабинет директора почти не претерпел изменений со времени Шамарина Юрия Евгеньевича. Стена за спиной директора обклеена календарями с красивыми картинками по различным технологиям. Вот резка корабля, а вот судно на воздушной подушке.
Раньше институт был нацелен на морскую тематику, а теперь на авиационную. Однако, это не отразилось на стенах директорского кабинета. На тросике висят два плаката по контрольной станции "Свитязь". Один из них с изображением передатчика и контрольного приемника фирмы "Телерад". Ими в проекте "Свитязь" заменили недопроектированные нами передатчик и приемник корректирующей информации.
Стол перед директором завален бумагами. Слева несколько полок с книгами, справа компьютер последних моделей. Перед столом директора приставной стол. С одной стороны он глухой (стенка), т.е. когда сидишь, то ноги деть некуда и сидишь вдали от стола.
Под окнами громадный стол, на котором можно разворачивать карты для фронтовой или армейской операции. Я обычно сажусь за него. Осадченко сел за приставной стол. Остальные на стульях возле двери.
Зачем нас вызвали, вначале было не ясно. Директор начал читать наши индивидуальные планы на квартал, составленные по его приказу с опозданием почти на месяц.
Первым план был Осадченко. Такой же мой. Новикова план не отличался от наших. Нам нужно было писать разработка, а Новикову изготовление чертежей. Везде же была написана принципиальная схема.
Конин небрежно, как бы нехотя прошелся по всем нашим планам. Акценты были расставлены. Затем совершенно неожиданно объявил:
- Наш институт в ближайшее время будет реструктуризирован (какое слово придумали демократы-демокрады не только сразу не поймешь, но и не выговоришь – комментарии мои). Все будет условно уволены, а затем... кто нам нужен, будет вновь принят на работу.
Затем он вернулся к нашим планам и начал пытать Осадченко. Тот вежливо отбивался. Говорил о наших трудностях, но до Конина не доходило, и он отделывался ничего не значащими фразами. Начал рассказывать о том, как он хорошо провел время в три месяца, пока не был директором и оформлял научную пенсию.
- У меня работы навалом. Я читаю лекции в КПИ и ГВФ.
- Это Вам там дали возможность читать лекции, у нас такой возможности там не будет, - прервал его монолог я, намекая на то, что он дает возможность получать деньги у нас даже таким сотрудникам, которых мы в глаза не видели. Например, Петренко. Говорят она чья-то из нашего Министерства. Другие получают деньги инженера ІІ категории за то, что являются один раз в неделю (например, Липовой Иван). Третьи, студенты, тоже зачислены на полставки. Бывают они еще реже. Чьи они дети можно только догадываться (Черкин Евгений, Севрук).
В общем, получается что Конин платит из кассы нашего института, а ему платят родственники и друзья тех кому он платит. Это все знают. Но большинство молчит, а некоторые даже оправдывают такую ситуацию. Так, та же Жанна, подхалимничая начальству, не устает хвалить студентов и этих сотрудников "подснежников" типа Липового.
- Ах, Иван Липовой, принес программу "Матлаб". С ее помощью он смоделировал демодулятор.
Вся эта модель типового демодулятора на одной странице текста. Я не специалист по программированию, а поэтому не могу ее оценить. Однако, интуитивно чувствую, что это халтура.
Все эти программы, которые приносят студенты ворованные. Я не помню случая, чтобы программы покупались официально.
Поскольку платят "подснежникам" из суммы определенной на НИР по калькуляции из графы "Заработная плата", то естественно на основных сотрудников денег не хватает, а поэтому нас периодически отправляют "за свой счет". Точнее теперь придумали новый финт: институт переводится на однодневную неделю.
Вот такие ассоциации вызвало у меня заявление Конина о том, что у него много работы по чтению лекций в КПИ и ГВФ, а также то, что ему там хорошо платят.
Мне все же хотелось поддержать Осадченко, который немного говорил о наших трудностях. Но Конин никого слушать не хотел и даже в конце собрания не спросил:
-Есть ли у кого-либо вопросы?
Я несколько раз пытался задать ему вопрос, но он делал вид, что не замечает моих сигналов.
Тогда я громко сказал:
- Разрешите задать вопрос!
Он кивнул головой в знак согласия выслушать меня.
Вопрос мой состоял в том, что в купленном микропроцессоре, точнее в его документации отсутствуют сведения о расшифровке сокращений названий ножек цоколевки (теперь их называют пинами), а поэтому невозможно уяснить назначение каждого контакта. Это приводит к серьезным затруднениям в составлении принципиальной схемы макета, в частности, содержания микропроцессора и микроконтроллера.
Первое, что он сказал было:
- Так выберите другую микросхему, подумаешь проблема.
- Я ее не выбирал. Выбрали Вы – руководители, – парировал я.
Но проблема состоит в том, что эта микросхема, называемая микропроцессором на плате отладки стоит 2000 гривен. Выбрать другую микросхему для нашего макета означает то, что купленную уже необходимо выбросить. Другими словами выбросить в мусорную корзину 2000 гривен.
Однако это до Конина не дошло и дальше он слушать меня не захотел.
Вчера он собирался вызвать к себе и объявить о реструктуризации 11-ый отдел. Те ждали его вызова целый день, однако он не состоялся.
Вчера же к нам в 205 комнату заходил Дикий Яков ведущий инженер из того же 11-го отдела. Когда ему рассказали, что нам сказал Конин позавчера. Он был возмущен некомпетентностью Конина. Я задал Якову вопрос, но почему же Конин нам все же это сказал. Ответ Якова был предельно прост:
- Потому, что он дурак.
Таков отзыв о нашем директоре.
Сегодня я шел вместе с Диким на работу. Эта проблема вновь нами обсуждалась. Дикий настаивал на том, что директор просто не знает законов о труде. Всех сразу уволить нельзя. Можно в год уволить до 90% служащих. Кто-то из наших слушал начальницу отдела кадров Трегубову Валентину. Она тоже подтвердила, что решение Конина не законно. Самое плохое у Конина это то, что он не умеет слушать подчиненных ему людей. Вот такие у нас директора.
02.11.01 года.
Сегодня Конин вызвал к себе из 11-го отдела только Якова и Маргариту. О реструктуризации речи не шло. Говорили об антенне СВЧ для ККС, которая из-за влияния земли имеет изрезанную диаграмму направленности. На малых высотах провал на 20 дБ. Это говорила сотрудница 11-го отдела. Я предложил им качать частоту, чтобы прекратить провалы. Они же сказали, что Людмила Филипповна готовит документы для реструктуризации нашего института в корпорацию с "КВАНТом"-навигация, где директором Кошевой. Поживем увидим.
07.11.01 года.
Праздник Великой Октябрьской Социалистической революции.
Сегодня по случаю праздника директор института Конин В.В, нас обрадовал своим приказом: с 8 января 2002 года по 29 марта 2002 года институт переводится на трехдневную неделю. Будем работать вторник, среда и четверг.
Кроме того, начальник 12-го отдела Федоренко В.А. довел до нас требования директора устно. Они главным образом сводятся у укреплению "трудовой" дисциплины, а точнее выходу и уходу с работы. Все наши опоздания теперь будут фиксироваться дежурными на проходной. Опоздал на работу запишут на сколько. Ушел раньше на обед – тоже запишут. Пришел позже с обеда – опять запишут. Ушел раньше с работы вечером – тоже запишут.
Все эти минуты будут подсуммированы и в конце месяца при подписании табеля директор предложит тому, у кого набралось много прогулов (опозданий) на определенное число дней написать заявление для оформления их "за свой счет".
- Какая мелочность, - невольно вырвалось у меня после того, как Федоренко замолчал.
Жанна Ковш тут же поддержала требования директора, хотя сама последнее время опаздывает. (Сын из тюрьмы вернулся).
Саша Новиков начал разводить руками, выражая свое несогласие с требованиями директора.
Федоренко молча согласился со мной.
- Я тоже часто опаздываю, - сказал он, - поскольку у нас плохо работает транспорт. Вот даже сегодня пришел на остановку троллейбуса, а он стоит переполненный. Водитель копается в предохранителях. Люди мечутся. Все опаздывают на работу. Начали подходить маршрутные такси (маленькие автобусы). Я сообразил, что нужно бежать на остановку назад, чтобы сесть в это такси. Так я и сделал. Вот поэтому я сейчас здесь, а так неизвестно, когда бы я приехал. У нас на дороге постоянные пробки. Мелкие аварии. Все потому, что дорога перегружена. Придется теперь мне перенести начало рабочего дня с 8.30 на 9.00.
- Я тоже хочу перенести время моего выхода на работу, - поддержал я Федоренко.
Сам себе подумал, что ситуация на дорогах умышленно порой создается водителями троллейбусов, автобусов в угоду маршрутным таксистам, а те их благодарят деньгами. Если большой автобус по маршруту не пошел, то тут же выигрывают маршрутные такси. Психология здешнего народа такова, что он и на несчастиях своих соотечественников готов делать свой черный бизнес.
09.11.01 года.
Праздник Октября все равно на зло современным буржуям, в том числе и нашему директору, мы отпраздновали. Собрались в соседней комнате у снабженцев и как говорят "врезали". Выпили немного. На четверых мужиков и одну женщину у нас была литровая бутылка водки и одна четвертушка. Пожаловались друг другу на судьбу. Поругали правительство демократов. Послушали Рычкина, который любит рассказывать о своих высокопоставленных родственниках и знакомых. Вот и все, что было.
После обеда 7.11.01 года начальник отдела Федоренко В.А. написал служебную записку по поводу переноса времени начала и конца работы.
Вчера приходит к нам в 205 комнату начальник отдела кадров Трегубова Валентина и приносит еще неподписанный приказ директора. Она дает нам его на ознакомление и просит расписаться.
- Так ведь он не подписан, - говорю я.
- Ничего, - констатирует Валентина, - Ваша подпись означает согласие на новый режим работы. Оно нужно директору, чтобы знать настроение сотрудников.
- Хорошо, - говорю я и подписываюсь против своей фамилии на обороте.
Сегодня Валентина заходит радостная и сообщает:
- С сегодняшнего дня переходим на новый режим работы.
- Как с сегодняшнего. Мы сегодня пришли на работу на 8.30, т.е. по старому режиму, а значит и уйти должны по старому, т.е. в 17.00.
- Хорошо, - согласилась Валентина, - начнем новый режим работы с понедельника.
Порой удивляешься, как быстро это ближайшее окружение большого начальства реагирует на желания своего начальства.
12.11.01 года.
В начале октября начальник отдела Федоренко В.А. разделил между мною и Осадченко В.П. компьютерную часть схемы по передатчику и приемнику. Поскольку ранее им было принять решение, что эта схема должна состоять из микропроцессора и микроконтроллера, то мы оба (я и Осадченко) изучали эти новые для нас устройства. Мы радисты и компьютерную технику знаем лишь понаслышке, а здесь нужно ее проектировать, да еще создавать принципиальную схему.
Когда купили микропроцессор, то его переведенные описания ушли к Осадченко. Я брал у него материалы только для ознакомления. Поэтому Осадченко больше занимался микропроцессором, а я, так уже получилось, микроконтроллером. Однако у меня по последнему была только рекламная информация. Вот мне и пришлось самому сочинять "цоколевку" выбранного микроконтроллера.
 Как-то Осадченко попросил у меня рекламный журнал, в котором описан выбранный нами, а точнее Федоренко, микроконтроллер. В этом журнале на последней странице оказался адрес и телефон фирмы "Логикон", которая представляет производителя выбранного микроконтроллера. Осадченко загорелся идеей поехать на эту фирму. Он позвонил туда, те сказали: - "Приезжайте". Меня он не пригласил, а Федоренко даже не отреагировал. Все таки он сам меня назначил ответственным за микроконтроллер. Теперь же, когда нашелся источник, у которого можно получить информацию по нему, я оказался, мягко говоря, отстраненным.
Такую тенденцию я заметил в нашем институте во взаимоотношениях между сотрудниками. Каждый гребет под себя. Причем даже там, где это не нужно делать. Руководство такое подсиживание поощряет.
В рассматриваемом случае корректнее было бы Осадченко сказать:
- Владимир Иванович, Вы отвечаете за микроконтроллер, так езжайте на фирму Вы.
Но он этого не предложил. Другой вариант выхода из сложившейся ситуации.
- Владимир Иванович, поехали вдвоем на фирму.
Такого предложения от Осадченко тоже не последовало.
Мало того, Федоренко всю новую информацию доводит до Осадченко регулярно. Они оба украинца. Сядут вместе и тихонько шепчутся о чем-то на украинском языке.
Я чувствую, что Федоренко не хочет давать мне информацию, которая поступает в его руки даже через директора.
Случайно обнаруживаю, что Федоренко сидит и читает какие-то новые материалы, а до меня он их не доводит. Так было уже неоднократно. В то же время он требует от меня новой информации для себя.
Так вот, сегодня Осадченко на фирме. Что за материалы он привезет посмотрим.
13.11.01 года.
Вчера Осадченко привез рекламный журнал фирмы "Прософт" и сидиром к нему. Журнал посмотрели вчера. Практически для нас ничего нового в нем не оказалось. Сегодня Мирослава Черешнюк запустила сидиром в компьютер и мы с Осадченко просмотрели все 232 страницы текста по интересующим нас микроконтроллерам фирмы "Октагон системз". Того, что мы хотели там увидеть, а именно схемы подключения микроконтроллера к другим микросхемам, в частности, к микропроцессору не оказалось. Поскольку я сам собирал "цоколевку" микроконтроллера, то теперь можно ее уточнить. Вот пожалуй и все, чего добился Осадченко своей поездкой на фирму. Расстроенные мы разошлись по своим рабочим местам.
Федоренко решил проверить ход работ по расчету фильтра у Тугая Владимира Григорьевича. Расчеты его оказались не совсем пригодными для нашего приемника и их необходимо уточнить. Однако, выбранное направление создания узкополосного фильтра на обычных  RLC-элементах на мой взгляд не обеспечит решение поставленной задачи. Все другие организации такие фильтры строят на поверхностно-акустических волнах ультразвукового диапазона. Такое предложение я и сделал.
Федоренко в основном согласился с ним, но материал расчета по RLC-фильтру предложил все же поместить в отчет. Я бы этого не делал, так как грамотный расчетчик фильтров сразу поймет, что мы не владеем вопросом. Но так уже повелось в военно-промышленном комплексе, что начальник принимает решение и он же несет ответственность. К мнению подчиненных могут прислушиваться, а могут и нет. Тугай ушел к себе с задачей написать требования к узкополосному фильтру и рассчитать его. Мы же с Федоренко остались в моем "зашкафье".
- Я хочу посмотреть материалы, наработанные Вами по системотехнике, - сказал Федоренко.
- Хорошо, сейчас покажу, - сказал я.
Я достал свои черновики принципиальной схемы приемника и начал их демонстрировать. Сложность моей задачи состоит в том, чтобы состыковать, а точнее соединить, каждую клемму микропроцессора с соответствующей ей клеммой микроконтроллера. Делаю я это впервые в жизни. У микропроцессора 100 выводов, т.е. клемм, а у микроконтроллера их тоже около того. Причем поскольку изготовители разные, то и названия идентичных выводов (вводов) тоже разные. Они все даются в сокращенном виде. Сокращения эти трудно читаемы, так как осуществляются различными способами да еще на английском языке. Например, импульсы синхронизации обозначаются CLKOUT на выходе или CLKIN на входе. Само же CLK получено путем выбрасывания гласной и согласной из английского слова СLOCK (часы). Выход – out, вход – input? (проверить), входить – come in.
- Мы с Вами говорили недели две назад, - сказал Федоренко, посмотрев на мои схемы.
- Да, - подтвердил я.
- Но Вы мало продвинулись в схемном отношении.
- Разбираюсь с каждым выводом/вводом. Это требует изучения работы микроконтроллера и микропроцессора. Вот мои записи. На эту работу надо было поставить несколько человек, а не меня одного.
Показав свои записи, я обратил внимание Федоренко, что за это время создал целый словарь сокращенных названий вводов/выводов микросхем. Он с пониманием посмотрел на мои листочки, сколотые скоросшивателем. Я чувствовал, что он внутренне со мной согласен, что работа эта большая и даже Тугаю об этом сказал при его уходе от нас, но вслух он сказал:
- Если Конин узнает, что мы еще так мало продвинулись, то будет скандал.
- Мы не гуляем, работаем целый день. Проблема не простая. Конину нужно было думать раньше и не отправлять нас в отпуск "за свой счет" как в июне, так и в сентябре. Уже для двух-трех разработчиков, выполняющих хоздоговорные работы, нужно было бы сохранить пятидневную рабочую неделю.
После этих моих слов Федоренко молча вышел из моего "зашкафья".
15.11.01 года.
Вчера Осадченко В.П. заходит в мое "зашкафье" и просит меня съездить на фирму "ВД МАИС", чтобы забрать руководство к синтезатору, который мы купили у этой фирмы. Почему он сам не поехал, а попросил меня? Я не знаю. Ответ мой был таков:
- Если Владимир Алексеевич не возражает, то я съезжу после обеда.
- Он не возражает, - сказал Осадченко.
На фирме мне дали дискету с записанным на ней руководством. Кроме того, удалось получить еще целый ряд "дад-дзы-бао", т.е. прайс-листов и других рекламных проспектов. Сегодня я все это отдал Федоренко В.А. Когда Осадченко пришел ко мне, я его адресовал к Федоренко. Зачем они меня послали я так и не понял. Последнее время руководство ограничивало мое перемещение по Киеву в рабочее время. Об этом я уже писал. Может это потому, чтобы я не выходил на их связи и не слишком много знал. В отношении руководящих нами учреждений – это точно так.
Сегодня утром мы с Сашей Новиковым оказались вдвоем в комнате. Никто еще не пришел на работу. Разговорились.
Саша отметил, что директор регулярно в 17.00 заходит в нашу комнату под каким либо предлогом. Это стало заметно особенно после того, как наш рабочий день сдвинулся до 17.30. Вот и вчера Конин был у нас, когда я был на фирме.
- Что-то не любит он нас, - сказал я.
- Да, не любит и я знаю, почему, - подтвердил Саша.
- Я тоже догадываюсь и если хочешь, скажу. Мне даже интересно, правильна ли моя догадка.
- Хорошо, говорите, - согласился Саша меня выслушать.
- Мне кажется, что все это из-за нашего бывшего начальника отдела Ефремова. У Конина с ним был конфликт. Когда же не любят родителей, то не любят и детей.
- Да нет, я не думаю, что это из-за Ефремова, - не согласился со мной Саша.
- Ты послушай, - продолжил я. - Как-то на одном из совещаний в кабинете Конина, когда обсуждалась наша работа над передатчиком и приемником корректирующей информации он дал отрицательную оценку нашей работе, да еще попрекнул деньгами, которые нам платят. Этот выпад Конина Ефремов парировал:
- Как платите, так и работаем.
Действительно, платят нам мало. Даже сейчас, после повышения окладов, прошедшего весной этого года, я, ведущий научный сотрудник, получаю на руки 282 гривны. Это сейчас минимальный прожиточный уровень по Украине на одного человека. Если бы не моя военная пенсия, я бы не знал, чем кормить детей. Разве после такой нищенской зарплаты можно попрекать деньгами.
Конин эту фразу запомнил. Ефремов уволился из института. На одном из совещаний с Кониным теперь досталось мне.
- Вы же, Максимов, говорите, что как я плачу, так Вы и работаете.
- Такого я лично не говорил, это говорил Ефремов, - парировал я.
Это Конину не понравилось и он затаил на меня в душе неприязнь. Иначе говоря – "затаил хамство". Все это было мною рассказано Саше Новикову сегодня.
- Да не в этом дело. Дело в самом Конине, - возразил Саша, - расскажу Вам случай, когда Конин в результате поддержки еврейской группы их отдела после смерти Нарбута стал начальником отдела. Эта группа во главе с Кипнисом Левой сделала все, чтобы это свершилось. Поэтому ей и сейчас такой почет. Конин же, когда из начальника сектора перешел в начальники отдела, то заявил:
- Мне чужие не нужны.
Это обидело очень многих в отделе, который раньше возглавлял Нарбут. Теперь этих людей почти никого нет в институте.
Мало того, через несколько дней после того, как Конин стал начальником отдела он опубликовал список рейтинга сотрудников отдела. Это еще больше обидело людей. Кто был в первых рядах списках получил много денег, а кто в конце – мало. Этот рейтинг просуществовал недолго. Наш институт в системе Академии наук Украины ликвидировали. В системе Минмашпрома Украины он был открыт позже и его возглавил Шамарин Юрий Евгеньевич.
Вот куда уходят корни неприязни Конина к нашему отделу. Он не любит чужих сотрудников, - закончил свой рассказ Саша.
Вечером в 17.00 вновь в нашу комнату зашел Конин. Вот какой у него был предлог.
- Какие у Вас мощные лампы висят под потолком, - сказал он.
- Да, по 500 Вт каждая, - подтвердил Осадчено.
- Всего их 6 штук. Значит они потребляют 3 кВт. Это сколько компьютеров можно запитать? – Конин тут же занялся арифметикой.
- Нам нужны настольные лампы и необходимо обеспечить возможность их подключения в сеть, - сказал Федоренко В.А.
- Я скажу Корниенко. Пусть позаботится, - сказал Конин.
- Напишем ему служебную, - отреагировал на замечание директора Федоренко.
Видно сидя у себя в кабинете Конин продумывает, что нам сказать, когда он входит в нашу комнату, чтобы проверить на месте ли мы сидим в 17.00 вечера или уже ушли домой. Этот приход Конина дал уже еще одну страничку в дневник. Не прошло и пятнадцати минут как вслед за Кониным входит к нам Кипнис Лева.
- У Вас все в порядке? – с порога спрашивает Лева. Никто ему не отвечает. – Ну хорошо, - дверь за Левой захлопывается.
Вот вам еще один контролер пришел проверить не разбежались ли мы после ухода Конина.
Все это мерзко и гадко. Хочется сбежать из этого так называемого института подальше. Но деться некуда. Пенсионеров нигде не берут на работу. Вот и терпим всю эту дурь.
16.11.01 года.
Вчера еще был один интересный разговор.
Федоренко позвал меня в закуток Осадченко.
- Нужно составить жесткий план написания отчета, - поставил задачу он.
- Напишем, - сказал я.
- А кто у нас научный руководитель? – спросил Осадченко В.П., хотя хорошо знал, что его у нас нет.
В прошлом году, когда меня и Осадченко тихо освободили от руководства работами "Барвинок" и "Бузок" соответственно на наше место рвался Ковалевский Э.А.
- Конин пожалел денег и не отдал приказа о его назначении, - сказал Федоренко.
- В аннотированных отчетах руководитель работы Федоренко В.А., - возразил я, - и подпись его там есть.
- Я тоже приказом не отдан и денег за руководство не получаю, - парировал мой выпад Федоренко.
- Так нужно добиваться приказа, - опять провакационно заявил Осадченко В.П.
- Да, добьешься, - произнес Федоренко, давая понять, что разговор бесполезен.
Сегодня утром члены местного комитета профсоюза собрались в нашей комнате на заседание. Это Крыжановский Владимир Михайлович, Костин Виктор Иванович и наш Новиков Александр Петрович.
Обсуждали вопрос о выдаче аванса.
- Главный бухгалтер Лумельская Людмила Николаевна утверждает, что сотрудники не хотят получать аванс, - сказал Крыжановский В.М.
- Это кто не хочет? Может он или он, - показал на нас пальцем Виктор Павлович. - Другое дело, бухгалтерия не хочет иметь себе дополнительной работы.
- Работа там небольшая, - сказал Крыжановский, - можно составить список сотрудников и каждому выдать по сотне гривен.
- Получать только одну сотню я не хочу, - возразил Новиков А.П., - я тогда вообще не увижу сколько я получаю. Сотню в аванс, да и сотню с небольшим в зарплату. Вот и все.
- Тогда пишите заявление, с отказом получать аванс, - подвел итог Крыжановский.
Действительно мнения разделились. Что касается лично меня, то я за аванс.
Вторым вопросом на месткоме обсуждался вопрос о Приказе директора по поводу перевода института на трехдневную неделю с целью экономии денег за наш счет.
- Приказ этот не законный, - сказал Крыжановский, - в нем нет анализа причин того, почему нужно перейти на трехдневную рабочую неделю. Такой анализ директору Конину и главному бухгалтеру Лумельской следовало бы сделать.
Члены месткома согласились со своим председателем и после этого разошлись по своим комнатам.
03.12.01 года.
Больше двух недель не вел записей. Интенсивно работал над отчетом по НИР "Барвинок". Сегодня вышел на работу после отпуска Ковалевский Э.А. Он пришел к Федоренко В.А. Они начали долго и нудно трепаться. Их болтовня мешает мне думать и вызывает раздражение. Хочешь - не хочешь, а вслушиваешься в их болтовню. Она касается работы отдела и работы "подснежников" – студентов чьих-то родственников. Удивляюсь я этим двум моим начальникам. У Ковалевского большой кабинет. Ты заместитель директора. Вызови начальника отдела Федоренко к себе и говорите там о чем угодно. Хоть о бабах. Нет, Ковалевский приходит к нам и своей бестолковой болтовней  мешает нам работать.
Но сегодня я хотел писать не об этом. Утром вспомнил две встречи с Кипнисом Ливонтием Моисеевичем (в простонародье - Левой). Напомню, что сначала Конин, а затем Лева стали регулярно заходить в наш отдел после 17 часов. Под разными предлогами, но с одной целью – выяснить: высиживаем ли мы на работе до конца рабочего дня, т.е. до 17.30. Последний был недавно перенесен с 17.00 на 17.30. Об этом я уже писал. Так вот, 29 ноября 2001 года в четверг где-то в 17.15 в комнату входит Лева, как всегда шумно. Мне захотелось его подцепить.
- Лева, - обратился я громко к нему, - ты что, приходишь к нам, чтобы пересчитать нас по головам?
- Да нет, полковник, я не к Вам, - отмахнулся от меня Лева, - я к Виктору Павловичу, - сказал он и прошел в угол Виктора, где они заговорили о футболе.
В последнее время Лева и Жанна Ковш стали часто называть меня полковником, т.е. по моему воинскому званию. В случае с Левой я обычно парирую эти выпады тем, что перехожу на обращение к нему по его воинскому званию "старший лейтенант". Иногда, когда мы обращаемся друг к другу с юмором, то "страшный лейтенант".
В четверг мне не хотелось вступать с ним в полемику и разговор сам по себе затих.
В пятницу 30 ноября 2001 года Лева вновь с шумом вошел к нам в комнату в 17.20. В этот момент я уже оделся и собирался уходить домой. Лева прошел к столу, за которым сидела Жанна Ковш, и заговорил с ней. О чем они говорили, я не помню, так как не прислушивался. Но вскорости Жанна сделала выпад в мою сторону:
- Полковник в армии служил и потому плохие слова говорит... А Вы, Лева, с него пример берете.
Лева обратился ко мне:
- Полковник, Вы слышали, что сказала Жанна?
- Я на маниакальные выпады не реагирую, - ответил я.
- Я должен брать пример со старших по званию. В армии я же прослужил три года. А Вы, полковник, сколько? – спросил у меня Лева.
- 36 лет, - ответил я и пошел к выходу.
- Ничего! - воскликнул Лева и тоже вышел из комнаты.
Мы с Жанной не разговариваем со дня нашего скандала, который вынудил меня обратиться к Конину, т.е. с 25 октября 2001 года. Конечно это не нормально, сидеть в одной комнате и не разговаривать. Вот Жанна и начинает меня цеплять. То там, то здесь укусит. Видно ей опять хочется скандала, который бы закончился примирением или привел к тому, что я ушел из комнаты, а следовательно, из отдела и даже института.
С Ковалевским я уже не разговариваю год. Хотя он вызывает на совещание всех работников, то прихожу в его кабинет. В процессе совещания отвечаю на поставленные вопросы и только.
У меня сложилось мнение, что с людьми болеющими маниакальным синдромом только так и нужно поступать. Просто не разговаривать с ними, если нельзя разделиться во времени и в пространстве.
Когда-то Жанна говорила:
- Владимир Иванович, не связывайтесь со мной.
Этим она намекала, что может мне напакостить. Да, она это уже и сделала, везде охаивая меня. Даже Мирослава и та возмутилась.
05.12.01 года.
Все эти выпады Жанны Ковш в мою сторону мне порядком надоели, и я решил перейти от глухой обороны к наступлению, пусть даже не генеральному, а всего лишь тактическому. Другими словами это разведка боем. Вот вчера я принес из дому "Справочник практического врача", М. Медицина. 1973 год, в котором на странице 556 есть описание симптомов (признаков) маниакального синдрома. Привожу его здесь полностью. Итак:
"Ведущими признаками при этом синдроме являются патологически повышенное настроение (эйфория), ускорение течения представлений, двигательное и речевое возбуждение. Больные чрезмерно веселы, все окружающее им представляется крайне интересным, радостным. Они ощущают прилив физической силы, бодрости энергии.
Чрезмерная уверенность в своих силах на фоне повышенного настроения нередко сопровождается переоценкой больным своих возможностей и способностей: он уверен в достижении крупных успехов на самых различных поприщах.
Больные быстро осваиваются с обстановкой, подмечают различные мелочи, иногда делают очень меткие и остроумные замечания. У них бесчисленное количество планов и замыслов с постоянным стремлением к деятельности, но вследствие большой отвлекаемости они весьма редко что-либо доводят до конца.
Речь быстрая, мимика и жесты весьма экспрессивные. Ускорение в речи нередко сопровождается пропусканием слов, неоконченными фразами. В связи с ускорением мышления суждения их поверхностны, недостаточно систематизированы.
В силу чрезмерной активности и склонности во все вмешиваются. Они легко вступают в конфликты с окружающими, могут быть агрессивны. Иногда наблюдается сочетание повышенного настроения с раздражительностью, гневливостью. В таких случаях говорят о гневливой мании.
Больные мало спят, но при этом не чувствуют усталости. Несмотря на хороший аппетит, они теряют в весе.
Типичные проявления маниакального синдрома наблюдается при маниакальной фазе маниакально-деперессивного психоза.
Встречается этот синдром и при шизофрении, прогрессивном параличе и некоторых симптоматических психозах, например, при отравлении стрихнином."
Первой с этим описанием маниакального синдрома ознакомилась Мирослава Черешнюк. Суждение ее было однозначно:
- Это Жанна - тут сомнений нет.
- Мирослава, - обратился я к ней, - за малыми исключениями – ты права. Но нам нужно ей помочь, чтобы она взяла себя в руки. Этим самым мы поможем и себе. В комнате станет тише. Как это сделать? Нас она слушать не будет, но она панически боится начальства, чтобы то ее не уволило. Иначе ей не на что будет жить, так как в другое учреждение ее никто не возьмет даже не смотря на ее, в общем, неплохое умение работать на компьютере. Ей уже 57 лет. Да и внешний вид желает лучшего.
- Да, Вы правы, - согласилась Мирослава.
- Вот я и думаю, - продолжил свою мысль я, - хорошо было бы, если с ней поговорит откровенно один на один начальник. На директора выходить не будем. Заместитель директора Ковалевский сам такой, т.е. он тоже по своим признакам претендует на маниакальный синдром. Остается Володя Федоренко. Он немного имеет такта. Может этот разговор даст результаты. Но его (Володю) нужно к этому подтолкнуть. Поговори с ним.
- Хорошо, - я попробую, - согласилась Мирослава.
Вторым, кому я дал прочитать этот перечень признаков маниакального синдрома был, Осадченко Виктор Павлович. Он как всегда все это пытался свести в шутку, но согласился, что большинство признаков маниакального синдрома характерно для Жанны. Против разговора с Федоренко не возражал. Однако зная его натуру, думаю, что он об этом говорить с Федоренко не будет.
Третьим перечень признаков прочитал Новиков Александр Петрович, самый молодой из наших мужчин.
Он скривился и сказал:
- Я знаю, на кого Вы намекаете, но тут не все сходится, особенно в первой части признаков. У Жанны нет повышенного настроения (эйфории). Она не весела и не радостна. В остальном признаки это ее.
Я повторил ему все то, что говорил Мирославе. Энтузиазма беседовать с Федоренко в его лице я не увидел, но все же я попросил его это сделать. Он обещал.
Вот такую работу я провел в целях улучшения климата в нашей комнате, а говоря языком радистов с целью снижения уровня акустического шума в воздухе у нас.
Сегодня в обед хочу показать "перечень признаков" Федоренко и попросить его поговорить конфиденциально с Жанной.
Сегодня 04.12.01 года выдали зарплату за ноябрь. Я – кандидат технических наук, доцент, ведущий научный сотрудник получил на руки 282 гривны. Мой непосредственный начальник отдела 12 Федоренко получил 565 гривен. Он ни научных, ни педагогических званий не имеет. Конечно не глупый человек, но такого разрыва в зарплате в два раза у меня никогда не было с непосредственным начальником.
Да, теперешняя демократия – это демократия для начальников. Можно только предположить, сколько получают директор и его заместитель.
Встреча с Федоренко видно откладывается, так как он ушел на прогулку. При посторонних я же с ним говорить не хочу.
Наконец мне удалось в 14.00 переговорить с Федоренко. Я попросил его, как и всех предыдущих, прочитать пол страницы в "Справочнике практического врача", на которой изложены признаки маниакального синдрома. Он заулыбался и как-то нехотя стал читать. Прочитав помявшись сказал:
- Но здесь есть много таких симптомов, которых у Жанны нет.
- Да, - согласился я, - первая половина этих признаков не полностью присуща Жанне. Веселости, радостности особой у нее нет. Да и какая веселость, когда у нее дома сын из тюрьмы только вернулся. Да еще теперь работать не хочет.
- Так что Вы хотите? – спросил он меня.
- Я дал Вам прочитать этот перечень, чтобы Вы убедились, что Жанна мягко говоря не совсем здорова в психическом отношении. Бесконечными громкими разговорами она создает в комнате нетерпимую обстановку. Хочу, чтобы Вы поговорили с ней один на один и просили ее воздержаться от этих разговоров.
- А если кто-нибудь еще принесет мне другую книжку на другого человека, то что, я и с этим человеком должен буду разговаривать? – спросил меня Федоренко.
- Да, - ответил я, - Вы наш начальник и Вы должны поддерживать в комнате рабочую обстановку. Не допускать непрерывной говорильни.
- Ну и методы у Вас, Владимир Иванович, - сокрушался Федоренко.
- Я вынужден об этом Вас еще раз просить. Думаю, что в этом нет ничего зазорного даже для той же Жанны. Пусть выходит на лестничную клетку, где она курит, находит себе собеседника и разговаривает там хоть целый день.
Федоренко помолчал, немного поулыбался и больше ничего не сказал. Я понял, что аудиенция окончена и пошел в свое "зашкафье".
Вся беда в том, что Жанна здесь не одинока, я уже писал об этом. К таким болтунам можно еще отнести Ковалевского, Якова Дикого и Леву Кипниса. Когда они заходят, то хоть бросай всю работу и убегай из комнаты от их речей.
Вот сейчас с обеда пришла Жанна и сразу же громко начинает рассказывать, что она купила и почем.
Все продолжается по-прежнему. У Жанны опять недержание речи, как бывает недержание мочи.
11.12.01 года.
Жанна по-прежнему на арене. Говорит обо всем. В отделе прижился еще один болтун Дикий Яков. Они нашли друг друга и вот теперь выясняют: какой кинофильм лучший?
Не отдел научно-исследовательского института, а клуб веселых и находчивых. Каждый час кто-то приходит. Без конца в "зашкафье" начальника отдела Федоренко В.А. идут разговоры. Дикий полчаса выясняет, что такое европейская розетка и т.д. т .п.
Через две недели срок сдачи отчета, а у нас еще даже черновики не отпечатаны. К рисункам еще не приступали.
С Жанной я по-прежнему не разговариваю, но она продолжает лезть в мои дела. Вчера взялась корректировать старый материал, который в прошлом году должен был пойти в НИР "Свитязь". Но не пошел по причинам, о которых я уже писал. Нашла в нем техническую ошибку (буква Д  в подписи к сокращению децибелы написана так, как ее пишут в индексе, а не в строке.). Жанна решила, что это так напечатала Наташа и напала на нее. Все это я вынужден выслушивать. Вот и сейчас Жанна что-то вдалбливает Наташе, та конечно готова ее слушать, так как в этом процессе она учится. Но скоро ей надоест.
Дикий сейчас переключился с Жанны на Мирославу и что-то ей заливает.
В комнате совершенно нет тишины. Что можно в этих условиях хорошего сделать? Да ничего.
Чувствуя ответственность за отчет (хотя сейчас я такой же рядовой исполнитель, как и все), я решил поговорить с Федоренко. Поговорить с ним наедине почти никогда нельзя. За его спиной компьютер и около него кто-то сидит. При моем разговоре с Федоренко сидела Татьяна Михайловна Летюга. Она в нашем отделе только числится, а на самом деле работает в отделе оформления документов, но постоянно сидит у нас за компьютерами.
Я сказал Федоренко, что отчет на грани срыва. Рисунки еще не делались. Текст набирает одна Наташа, но Жанна ей постоянно мешает. Нужно Жанну посадить за рисунки.
- Сажайте, пусть Жанна делает рисунки, - отвечает мне Федоренко, как будто не зная, что с Жанной я не разговариваю. Она мне не подчинена. Мало того был случай, когда она сама с рисунками полезла к Федоренко и тот громко сказал, что все рисунки изготовлять с его разрешения. Теперь он меня отсылает к Жанне, чтобы я вновь выслушал эту маниакальную больную.
- Вот видите, Владимир Алексеевич, с Вами даже нельзя откровенно поговорить. Вы уходите от решения вопроса.
Вот и сейчас поговорить не удалось. Дикий от Мирославы перешел к Федоренко. Они довольно громко обсуждают, что же такое алгоритм и каким он должен быть.
Видно в отделе, где работает Дикий, работы вообще нет. Он болтается по институту, обсуждая различные вопросы. При этом использует некоторую доступность Федоренко и его склонность к обсуждению различных вопросов. Вот и превратился наш отдел в дискуссионный клуб. Дикий ушел, но пришел Ковалевский. Правда, не долго говорил с Федоренко. Трудовой дисциплины никакой.
Опять голос Жанны:
- Владимир Алексеевич, есть ли такое понятие роменовых фильтров?
- Да, есть. Но это энергетика.
- Я думала...
Что она думала? Так и не стало известно общественности. Наконец-то тишина. Надолго ли?
Какая в таких условиях может быть наука. Вот еще одна причина того, почему мы отстали от Америки и Западной Европы в техническом отношении. Инженеров-проектировщиков свели до положения машинистки. Да еще машинистка нами командует.
Тишина закончилась, в отделе появилась Людмила Филипповна со своим знаменитым ХИ-ХИ, ХИ-ХИ.
Вчера произошел еще один инцидент с Загоруйко. Он – пижон. Любит слушать только себя. Возражений не принимает.
В моем "зашкафье" мы разговариваем с Федоренко. Бесцеремонно входит Загоруйко и здоровается на украинском языке:
- Добрый день, - говорит он нараспев.
Разговор мой с Федоренко не окончен. Вопрос я свой не решил.
- Буэнос диас, -говорю я по-испански, что означает "Добрый день".
Он не понимает.
- Я до Вас на державний мови, а Вы..., - возмущается он.
- Буэнос тардес (добрый вечер), - говорю я с некоторым раздражением, будучи обозленным на Загоруйко за то, что он не дал мне договорить с Федоренко.
В перепалку вступает Федоренко:
- Не заводитесь.
После этого берет Загоруйко и они уходят в его "зашкафье".
Посидев и немного успокоившись, я выхожу из своего "зашкафья" и бросаю Загоруйко:
- Буэнос айрос (доброе утро).
Он через некоторый промежуток времени заходит ко мне и говорит:
- Пора в поликлинику. Знаете к какому врачу. Я же до Вас на державний мови прывитався.
- Это некоторым рьяным прихильныкам державной мовы треба туды.
- Ну, зараза, - слышу я за шкафом изречение в мой адрес Жанны.
Загоруйко уходит. Жанна и сейчас что-то говорит.
Заканчивается 2001 год.
12.12.01 года.
Сегодня я опоздал на работу. Долго не было трамвая. А когда он пришел, то я еле влез в него. Трамвай состоял из одного вагона. Эти трамвайщики почему-то так делают почти всегда, когда люди спешат на работу или домой.
Перед проходной института догнал Осадченко Виктора Павловича. Когда мы вместе с ним вошли в отдел, то Жанна не могла не сделать замечание:
- Что-то Вы рано пришли, Виктор Павлович.
- Электричка быстро доехала, - парировал он ее выпад.
В связи с расписанием электрички он ходит на работу на 30 минут позже, т.е. на 9.30.
Жанна демонстративно подошла к телефону и набрала номер 060 городской службы времени. Выслушала ответ по телефону, положила трубку.
Раздевшись, я тоже подошел к телефону и набрал тот же номер 060. В трубке после соответствующих сигналов прозвучали слова:
- Девьять годин тринадцять хвылын.
Это означало, что я опоздал на работу на десять минут. Три минуты ушли на приветствия и снятие куртки и шапки.
Теперь при случае Жанна может сообщить начальнику еще один мой грех:
- Опаздывает на работу больше чем на десять минут.
Только что в отделе появился Лева Кипнис. Он стал требовать от Федоренко, чтобы тот принял на себя материальную ответственность по прибору характериографу Х1-1? Кстати, довольно дорогостоящему.
- Мне сейчас некогда этим делом заниматься. До 25 декабря отделу нужно сдать два отчета. Характериограф подождет. Кроме того, там на верху еще несколько наших приборов и отвлекаться на них на полдня я не могу.
- Да это же не долго. Он (Рычкин) на меня давит и приказывает.
Лева до сих пор остается материально ответственным за два отдела 10-ый и 12-ый. Сейчас он постепенно материальную ответственность по 12-му отделу передает Федоренко.
- Это тебе он может приказывать. Мне он не прикажет. Все вопросы решим после 25 декабря.
Лева еще что-то громко говорил:
- Я среди трех огней. Все мне приказывают, а мне приказать некому.
С этими словами он вышел из отдела.
За ним появился Дикий. Прошел к Виктору Павловичу. Что-то покричал, но быстро ушел.
За ним Ковалевский, сел рядом с Жанной и начал выяснять неясные ей слова в его писанине.
- "Аналогичных", да это "аналогичных", - громко начал кричать он. 
После этого Жанна еще выяснила какие-то слова. Затем он подошел к Федоренко.
- Так, - начал он что-то говорить. Затем сказав несколько раз: -Ну хорошо, ну хорошо – вышел из отдела.
После него появилась Людмила Филипповна, но не надолго: заскочила и выскочила.
Вот уже с утра дверь в отдел не закрывается. В такой обстановке я бросаю работать и берусь писать "Мой рабочий дневник". Это меня успокаивает и постепенно я включаюсь в рабочий ритм.
Сейчас 16.45. До этого момента в комнате нашей уже побывали Ковалевский, Кипнис. Это наши контролеры, смотрят чем мы занимаемся. Не разбежались ли мы раньше времени ухода с работы. Даже Федоренко доверия нет.
Затем появился Загоруйко и своим менторским тоном начал что-то вдалбливать Мирославе Черешнюк на ее рабочем месте. О чем они говорили, я не слышал, так как Загоруйко говорит себе в нос и бубнит. Затем они перешли поближе к моему "зашкафью" и стали болтать за железными сейфами отгораживающими мое "зашкафье" от остальной части комнаты и прежде всего от входных дверей. Точнее не дверей, а железных ворот почти как в железном гараже.
Загоруйко продолжал бубнить. Так продолжалось минут пятнадцать. После чего он ушел и в комнате установилась относительная тишина. Загоруйко любимчик Конина. У него в голове укладывается много сведений, которыми он может подавить собеседника.
Наконец Федоренко показал мне план нашего отчета по НИР "Барвинок". Видно Ковалевский опять влез со своими идеями. Переставив "левый фланг направо, а правый фланг налево".
Мною написанный план в соответствии с техническим заданием следовал логике описания радиоустройств: структурная, функциональная, принципиальная схемы приемника, а затем алгоритмы функционирования отдельных ее узлов в частности цифрового сигнального процессора.
Как можно не зная, что такое сигнальный микропроцессор, описывать программы его работы по решению различных задач демодуляции, декодирования, дескремблирования. Оказывается у наших научных руководителей все можно.
Ковалевский контрабандой влез в мою работу и с помощью студентов захватил демодуляцию, по которой я достаточно много сделал. Но он, мелкий научный воришка, который действует следующим методом.
Дается на разработку вопрос мне. Когда я раскручу его. Соберу литературу, изучу материал. Сформулирую основные положения. Составлю схемы. Обучу начальство своими сообщениями и докладами и вот тогда передают их другому. Так уже было несколько раз. Теперь же их передают студентам и те пишут кому-то диссертацию. То ли Ковалевскому – докторскую. То ли какому-то клерку, от которого что-то зависит, кандидатскую.
Все это так противно. Причем работу передают, даже не поставив исполнителя в известность. Я совершенно случайно увидел на экране компьютера схему демодулятора и когда спросил Жанну, что это за схема, то она сказала, что над ней работает Иван, фамилию его я до сих пор не помню. Нас даже не знакомили. (Сейчас, при оформлении дневника выяснил, что его фамилия Липовой).
14.12.2001 года.
Заканчивается шестой год моей работы в Институте новых физических и прикладных проблем. Надо бы подвести итоги этой работы. Отметить достижения. Опустить просчеты. Но хвастаться, к сожалению, нечем. Сейчас идет серая, будничная работа проектировка бортового очень высокочастотного приемника канала передачи корректирующей информации для глобальной дифференциальной спутниковой позиционной системы.
Составлены структурная, функциональная и принципиальная схемы. Идет наполнение последней реальными устройствами, выпускаемыми, как правило, заграничными фирмами.
Такое впечатление, что наши советские заводы по разработке и изготовлению комплектующих узлов стоят, т.е. вся, даже новая наша электронная техника будет выпускаться на импортных комплектующих. Раньше во времена Советского Союза наша электронная промышленность выпускала каталоги радиоламп, полупроводников, резисторов, конденсаторов, позже микросхем, интегральных микросхем, больших интегральных микросхем и тому подобное, которые постоянно пополнялись листками-вставками.
Теперь сведения о них черпаем из рекламных листов (прайс-листы) зарубежных фирм и их диллеров, дистрибютеров, пустивших корни на нашей территории. Для нашей работы используются каталог фирмы "Mini-Circuits" (США), Motorola, "Analog Devices", "Oktagon Sistems" и другие.
Эти фирмы в Киеве представлены дистрибьютером в Украине Научно-производственной фирмой VDMAIS, Научно-производственным предприятием "Логикон" и другими.
Фирма VDMAIS выпускает "Массовый ежемесячный научно-технический журнал Электронные компоненты и системы". В нем публикуются последние новинки по узлам электронной техники, такие как сигнальные микропроцессоры, микроконтроллеры, кварцевые генераторы, синтезаторы частот, управляемые по частоте генераторы, широкополосные усилители, усилители промежуточной частоты, источники питания и т.п.
17.12.2001 года.
В пятницу 14.12.01 года перед обедом в центральной части нашей комнаты начался разговор. Начальник отдела В.А. Федоренко говорил с Тугаем В.Г. Я не стал сильно прислушиваться, так как был занят своими делами, дописывал раздел отчета по оценке характеристик бортового приемника корректирующей информации. Вдруг слышу громкий голос Федоренко:
- Владимир Иванович, подойдите сюда.
- Иду, - сказал я.
Закрыл свой сейф и пошел в сторону голоса Федоренко, который съязвил:
- Сейф, при отходе от него, нужно закрывать на ключ.
- Да, такова моя привычка, которая выработалась за многие годы работы с секретными документами.
- Но ведь у Вас ничего секретного нет, - парировал мою отговорку Федоренко.
- Да, - подтвердил я, - секретного нет, а привычка осталась.
- Садитесь, нужно поговорить.
Я присел на стул, стоящий возле Саши Новикова. Ему уже под пятьдесят, но он продолжает оставаться Сашей. К такой же категории людей относится и наш начальник отдела Федоренко. Еще четыре года назад он был ведущим инженером и в свои у же почти шестьдесят лет все еще был Володей. Судьба ему улыбнулась, его начальник Ковалевский с начальника лаборатории прыгает в кресло заместителя директора института не побывав даже начальником отдела. Володя переходит на его место в начальники лаборатории. Он по-прежнему остается Володей. Я даже долго не знал, что он начальник лаборатории, поскольку кроме него в лаборатории была еще жена Солганика – Тихомирова, компьютерный пользователь. На работу эта категория сотрудников передавалась простым словом начальника отдела Ефремова. Поэтому, кем командовал Володя, я не знаю.
Вдруг, в прошлом году совершенно неожиданно уходит с работы Ефремов. Он, мягко говоря, не сработался с Кониным. Особенно по части распределения денежных средств, выделяемых на НИР. Правда сначала Ефремов переходит на начальника лаборатории, а затем в скорости совсем увольняется из института. Ранее я об этом писал. Вот тогда-то и Володя Федоренко становиться начальником отдела, поскольку много лет работал с Ковалевским. Он стал ходить в пиджаке с галстуком. Изрекать азбучные истины. Любимым его выражением стало:
- Никакой дурак так не делает, - иногда говорит он и тут же извиняется.
Вот так я его теперь воспринимаю. Он мой начальник и я обязан выполнять его распоряжения, но для меня он остался Володей-инженером-чертежником, хорошо владеющим заточенным карандашом. Вот и сегодня он сидит и перерисовывает мою принципиальную схему приемника, делая из нее чертеж отвечающий требованиям стандартов.
Тогда в пятницу я присел на стул возле Саши. И стал вслушиваться в то, что уже говорил Федоренко. Он обрушился на Тугая.
- За год, Владимир Григорьевич, Вы не смогли спроектировать один полосовой фильтр. Представленный Вами материал просто переписан из учебника по теории фильтрации. Нам же нужен фильтр с параметрами и характеристиками.
- Во-первых я над фильтром работаю только последние два месяца, - попытался возразить Тугай, - из которых почти две недели отсутствовал по известным Вам причинам.
Что было во-вторых Тугаю не дали сказать.
- Вы регулярно ходили в библиотеки. Вам никто не мешал, - настаивал на своем Федоренко.
Он, очевидно, избрал Тугая в качестве "мальчика для битья" и продолжал его ругать за плохую работу как ведущего инженера в присутствии нас – ведущих научных сотрудников и самое, что недопустимо, это в присутствии новой молоденькой девочки – компьютерной наборщицы.
Затем он переключился на меня.
- Вот и Владимир Иванович к эскизному проектированию еще не приступал. Мы отстали от плана на пол квартала.
- Совершенно верно, - подтвердил я, - ровно на столько, на сколько нас перевели на однодневную неделю в июне месяце полностью и в сентябре – на половину месяца. Поэтому эта претензия не ко мне, а к директору института. Пусть нам переносят срок сдачи отчета на полтора месяца вперед, т.е. на середину февраля 2002 года.
- Начальство Вам перенесет. Посмотрите потом. Я не допущу, чтобы отдел превратился в собес, - закончил свою тронную речь Федоренко, намекая на то, что в отделе, кроме Саши Новикова и Наташи Дячук все пенсионеры.
Мы разошлись по своим "зашкафьям" оплеванными. Хотя с моей точки зрения люди не гуляют, работают. Начальство же раздает работу не соответствующую знаниям, опыту работы сотрудников. Вот почему Тугай ничего сделать по фильтру не смог. Он его начал проектировать, когда ему уже было за шестьдесят и это впервые в жизни. Он же по профессии компьютерщик, а не радиоинженер.
Через некоторое время Володя заходит в мое "зашкафье" и отдает мне напечатанные листы.
- Это распечатка Вашего материала по 1, 2 и 3-ей главам. Читайте и корректируйте.
- Так бы и давно, а то все сопротивлялись моим требованиям в целях экономии этих двадцати листов не хотели распечатать мой материал.
Вообще с приходом Федоренко на должность начальника отдела нам, ведущим научным сотрудникам, стало работать труднее. Раньше, при Ефремове, я работал непосредственно с одной из женщин, осуществляющих компьютерный набор. При этом "по ходу пьесы" корректировал свои материалы. Бывало, что какие-то страницы приходилось перепечатывать или даже выбрасывать. Это нормально, когда идет компилятивная работа. Мы же при проектировании в основном и занимаемся компиляцией.
Теперь Федоренко завел "новый порядок". Все материалы компьютерщикам давать только через него. Это дополнительное звено тормозит процесс компиляции.
Помню, наш шустрый начальник лаборатории Солганик Борис Давыдович, когда мы с ним писали отчет по сертификации навигационного оборудования самолетов просто давал своей жене набирать материал из книг, даже не переписывая его от руки.
Через некоторое время Федоренко вновь вошел в мое "зашкафье".
- Где листочки, которые Вы уже прочитали?
- Вот они, - сказал я и указал на лежащие слева от меня прочитанные листы с моей корректурой.
Владимир Алексеевич взял листы, начал их прочитывать довольно бегло, комментируя их содержание по ходу прочтения.
Продолжая читать еще не прочитанные мною листы я вслушивался в то, что он говорит. Иногда он вставлял сове любимое выражение:
- Ни какой дурак так делать не будет, как Вы пишите.
Я уже привык к этому выражению, поэтому не акцентирую на нем внимания. В перерывах между чтением мы говорили о сложившейся у нас ситуации в институте.
- На те деньги, что нам платят, мы и так много сделали. Да еще на полтора месяца досрочно. Хоть бы премию заплатили.
- Да, конечно, заплатят, - парировал мой выпад Володя.
- А что, за шесть лет работы в институте я не получил ни одной премии. Другие то получали. Когда же посмотришь в отчеты по НИР, то большая часть материала написана моей рукой.
Володя еще немного посидел и ушел к себе.
20.12.01 года.
Вчера мне потребовались материалы Осадченко. Они печатались   Мирославой Черешнюк. Я попросил у нее их посмотреть.
- Только не уносите к себе. Смотрите тут, - сказала она и вручила листки исписанные мелким почерком Виктора Павловича.
Листая эти бумаги я обнаружил на столе какой-то из готовящихся к отчету документ. На нем внизу были "заделаны" подписи: Научный руководитель, начальник отдела Федоренко В.А.
Начальник НИКЛ Ковалевский Э.А.
Догадаться, что Конин Валерий Викторович "бортанул" (бортанул – означает выбросил за борт судна) Ковалевского было не трудно, но я подошел к Осадченко с целью уточнения.
- Так что, теперь Ковалевский после перехода на пенсию, уже не заместитель директора института? – спросил я Осадченко, показывая ему документ.
- Выходит по подписи, что нет, - ответил мне Осадченко.
- А что это за подразделение НИКЛ?
- Не знаю, - был ответ.
- Можно догадаться: Н – научная, И – исследовательская, К – комплексная, Л – лаборатория.
- Может и так, - согласился неуверенно Осадченко.
Сегодня были перегружены работой и я не мог ни с кем переговорить, чтобы обсудить эту новость.
К вечеру в мое "зашкафье" вошла Мирослава.
- Так что, Слава, Ковалевский у нас уже больше не заместитель директора? – спросил я.
- Да, Конин не взял его к себе в заместители. Видно надоело ему "хлопанье крыльями", которое так любит Ковалевский. Он его уже понял. Но официально отказал ему по причине того, что в Министерстве промышленной политики Украины хотят видеть на посту заместителя директора нашего института молодого и перспективного ученого.
- Ковалевского к этой кормушке на пушечный выстрел подпускать нельзя. Он все растянет, - согласился я с тем, что сказала Мирослава.
Да, вот еще доказательство того, что Ковалевский не устраивал Конина как его заместитель. Когда в сентябре этого года Конин ушел в отпуск, то он оставил вместо себя не Ковалевского, а главного инженера Корниенко Ивана Федоровича.
- Сейчас Ковалевский после выхода из отпуска хочет доказать Конину, что он нужный ему человек. Он интенсивно эксплуатирует молодежь. Ребята пишут программы, а он их подписывает. Везде ставит свои подписи, - продолжала возмущаться Мирослава.
Сегодня я отдал Федоренко на прочтение последний раздел отчета, где рассматривались технические предложения по реализации макета фрагмента бортового приемника корректирующей информации для спутниковой радионавигационной системы позиционирования объектов.
Володя почитал его и пришел в ужас.
- Зачем Вы, Владимир Иванович, пишите в отчете, что используете готовую отладочную плату, изготовленную для проверки функционирования цифрового сигнального микропроцессора. Нельзя писать слово "отладочная", нужно писать просто "печатная" плата. Отладочную плату с микропроцессором мы купили на фирме VD MAIS. Компьютер тоже покупной. – Тогда что же Вы сделали? – спросят нас в Министерстве при защите отчета. Плата эта, которая называется отладочной, нам нужна и она хорошая, но о ней нужно молчать. Представим дело так, как будто мы сами изготовили эту плату, - закончил Федоренко.
- Владимир Алексеевич, напрасно Вы так низко оцениваете наш труд. Чтобы выйти на эту отладочную плату, сколько нужно было изучить литературы. Практически освоить новую специальность. Из инженера-радиста превратиться в инженера-электронщика по современной вычислительной технике, в частности, по мини-компьютеру, который состоит из сигнального микропроцессора и микроконтроллера, да еще ряда вспомогательных устройств.
- Все это так, Владимир Иванович, но мы поставлены в такие условия, - согласился Федоренко.
- Как все это надоело. Я исследователь радиотехнических устройств, практически превратился в обыкновенного конструктора-проектировщика вычислительной техники. Причем, естественно, не самого лучшего, так как опыта в деле конструирования нет. Какие надежды я возлагал на этот институт, когда пришел сюда на работу шесть лет назад. Как хотелось заняться настоящей наукой. Когда теперь ею займешься? – разоткровенничался я.
- Не займетесь ею никогда, - подытожил нашу полемику Федоренко и ушел в свое "зашкафье".
Да, видно мне уже настоящей наукой не заняться. Так и будем какие-то проекты делать, порой не понимая их сути совершенно. Все нужно быстро: - Давай. Давай!
За проведенные шесть лет в институте я сделал наверное с десяток проектов, но не один из них не внедрен до сих пор. Такое впечатление, что все они нужны кому-то для изображения бурной деятельности. Скорее всего это какой-то крупный чиновник в Министерстве промышленной политики. Может это Луговский?
21.12.01 года.
Мы с Жанной Ковш стали здороваться и немного разговаривать. Все дело в том, что для оформления моего отчета Федоренко поставил Ковш, хотя я был против.
Делая набор и исправление текста, Жанна сталкивалась с непонятными местами в набранной информации. Собственно, набирала с моей рукописи Наташа Дячук, а Жанна занималась корректировкой. Поскольку мы с ней не разговаривали после того скандала, она обращалась к Федоренко, а тот вызывал меня и я ей пояснял. Так было несколько раз. Видно этот способ уточнения содержания текста ей надоел и она сама стала напрямую обращаться ко мне. Я, стараясь быть корректным, пояснял ей непонятные места в моем "творении". Она оставалась довольной и постепенно начала здороваться. Я ответил тем же и теперь здороваюсь сам первый.
Непонятной остается ситуация с Ковалевским, что такое "комплексная лаборатория". (Он не может без броских словечек). Почему она комплексная? Кто в нее входит? Кому Ковалевский подчиняется? Федоренко как начальнику отдела? Или Федоренко ему. Человек пришел к нам после его увольнения и совершенно не ясен его статус. Другими словами, я хочу знать: - Он мне начальник или нет?
Странно все это поставлено у нас в институте. Все как-то узнаешь стороной, а не напрямую от начальника. Кроме того, Федоренко еще имеет моду возмущаться, когда я говорю, что того или другого не знаю.
- Надо интересоваться, - советует Федоренко с начальствующими нотками в голосе.
Вот я и решил сегодня поинтересоваться: Каков статус Ковалевского? Выбрав удобное время, когда в отделе было мало народа: Мирослава сидела за своим компьютером и Федоренко просматривал нарисованную им схему за столом Новикова, я спросил его об этом.
- Почему этот вопрос волнует Вас? – ответил Федоренко по-еврейски вопросом на вопрос.
- Хочу знать, начальник он мне или нет, - ответил я.
- Он Вашим начальником никогда не был.
- Когда он был заместителем директора, то я считал его своим начальником, хотя за его деяния совсем не уважал.
- Сейчас он Вам не начальник, - немного раздраженно начал говорить Володя.
- Тогда что это за комплексная лаборатория?
- Это придумали должность для него, поскольку назначить его на прежнюю должность после ухода  на пенсию так просто нельзя. С ним нужно заключать контракт, а Министерство с пенсионерами контрактов заключать не хочет. У нас и так много пенсионеров, которых нельзя уволить так как некому будет писать отчет, - сказал он, намекая на нас с Осадченко, который подошел к тому времени и стоял возле нас.
- Сейчас Ковалевский исполняет обязанности заместителя директора по научной работе, но находится на другой должности, - подвел итог нашей беседе Федоренко.
- Так он Вам начальник или нет? – добивался я.
- Формально не начальник, но фактически руководит нашими работами по написанию отчетов.
- Я понял его статус, - сказал я и пошел в свое "зашкафье".
Через некоторое время опять слышу голос "обожаемого" начальника.
- Владимир Иванович, помогите Жанне вставить в текст рисунки. Она не знает, какой куда какой поместить.
- Хорошо, - отвечаю я и выхожу из своего "зашкафья". Но в это время Ковалевский подходит и садится с Жанной работать. Я прохожу дальше и останавливаюсь возле Федоренко, рассматривающего большую принципиальную схему передатчика, только что напечатанную Сашей Новиковым.
- Красиво получилось, - говорю я.
- Вот видите, а у Вас такой схемы еще нет.
- Но я же на полтора месяца был отправлен в отпуск за свой счет. Это раз. А во-вторых я такую схему приемника сделал давно, но ее не печатали. Она пока лежит, - возразил я. Саша был загружен передатчиком.
- Ваша схема – это только плакат. Я его уже откорректировал в первом приближении, - не сдавался Федоренко.
- Так пусть ее печатает Саша, - настаивал я.
- Он сейчас еще не может.
Вот так всегда мои работы оформляются в последнюю очередь. Потом начальник говорит, что я их не вовремя сделал. Все новые материалы попадают в первую очередь к Осадченко. Пока он с ними не ознакомится, мне эти материалы не давались.
- Вам это не нужно. Сигнальным процессором занимается Осадченко. Возьмете его у него.
Как потом оказалось мне все же пришлось вплотную разбираться с сигнальным процессором, так как просто, как говорил Федоренко, включить его в схему было нельзя.
Вот и сейчас опять противостояние.
Завтра 22.12.01 года суббота. Начальник отдела Федоренко принял решение выйти на работу, так как не успеваем с оформлением отчета. Он поручает Жанне написать служебную. Жанна, найдя в машине текст служебной записки, начинает вслух перечислять фамилии тех, кто выходит завтра в субботу на работу.
- Осадченко? – выходит, - говорит Федоренко.
- Максимов? – спрашивает Жанна.
- Владимир Иванович, Вы выходите завтра на работу? – переспрашивает Федоренко.
- Если прикажите, то выйду, - отвечаю я так как знаю, что я не нужен, свои тексты я уже дал давно и Федоренко знает, что мне делать нечего, но провоцирует меня.
- Тогда не надо.
На этом разговор обрывается.
Мои отношения с Федоренко то охлаждаются, то теплеют. Видно настоящей теплоты не будет никогда. Думаю, что это связано с различными нашими мировоззрениями по национальному вопросу.
Кроме меня в отделе все украинцы. Даже русскоязычная Жанна Ковш считает себя украинкой, хотя замужем была за евреем.
При обсуждении политических вопросов я всегда остаюсь на позициях союзника – т.е. за Советский союз. Я сильно переживал при его развале, но понимал, что я лично сделать ничего не могу. Это обусловлено тем, что развал проводился сверху от президента Горбачева всеми вместе взятыми правителями республик.
Все же остальные сотрудники переметнулись на позиции националистов, в том числе и бывшие коммунисты и комсомольцы. Федоренко даже бегал на Крещатик принимать присягу на "Вірність Україні".
Ярым приверженцем "незалежности" является Осадченко, не смотря на то, что служил в Советском военно-морском флоте и неплохо служил. О чем он любит вспоминать.
Мирослава Черешнюк – западенка из Тернополя. Она унаследовала идеологию бендеровщины от своей домашней среды, однако училась в школе-интернате одарованных детей и по культуре практически русская. Телефонные разговоры с дочерью ведет на украинском языке.
Иногда я вступаю с ними в перепалку при дискуссиях по национальному вопросу. Стараюсь показать, что большинству народа эта "незалежнисть" ничего не дала. При этом жизнь народа в 5-10 раз стала хуже.
Они пыхтят. Доказывают, что тогда не было гласности, не было свободы слова.
- Да, тогда руководители тоже воровали, но не так откровенно и так помногу как это сейчас.
- Моих многих родственников забрали в Сибирь, и они не вернулись, - возмущается Мирослава.
- А моего отца и трех его братьев забрали на фронт воевать с немцами, с которыми твои родственники дружили, и из них четырех домой вернулся только один – мой отец.
- Ну, что Вы получили от "незалежности"? – спрашиваю я.
- Мало, конечно, но, может, наши дети будут жить хорошо.
Так вот идеологический момент у нас часто просматривается.
Федоренко больше общается с Осадченком. Что-то тихо и долго заговорчески обсуждают.
Когда же я завожу по какому-то поводу разговор о Советском Союзе и как в нем хорошо жилось большинству народа, то они или замолкают или отмахиваются от моих речей.
Бояться, наверное, откровенно обсуждать эти острые вопросы.
Когда же я иногда скажу:
- У нас в России...
То меня тут же поправляют:
- Это у них в России.
Вот в таком окружении я живу и работаю. Тебя постоянно стремятся унизить или уменьшить значимость твоих результатов по работе. И материал твой плох, и схемы не схемы, а плакаты… Потом же оказывается - большая часть объема отчета составляет мой материал. Схемы выходные тоже мои за небольшой коррекцией начальника и т.п.
Стремление уменьшить значимость моей работы я заметил еще при директоре Шамарине Юрии Евгеньевиче.
Написал я технико-экономическое обоснование проекта "Сигнал". Дали его на прочтение почему-то директору. Тот разразился гневной речью, но не при мне, до меня лишь дошли отголоски. Пошумело. Пошумело начальство, а как сделать это технико-экономическое обоснование так и не сказало. Все мои материалы один к одному пошли в отчет.
24.12.01 года.
В пятницу 21 декабря вновь возникли прения о действиях Ковалевского. Что он делает?
Берет, к примеру, мой материал или материал Осадченко В.П. Переделывает несколько первых предложений. Попросту говоря меняет местами подлежащее и сказуемое, а тем он автоматически становится соавтором в лучшем случае, а в худшем – единоличным автором.
Виктор Павлович жаловался мне:
- Мы с Мирославой разобрались в кодировании сигналов, несущих корректирующую информацию. Ковалевский влез в этот наш раздел. Разорвал его на части и раздал их студентам.
 Саша Новиков спрашивает меня:
- А что, Владимир Иванович, у Вас взял Ковалевский?
- Расскажу, с чего началась моя неприязнь к этому человеку. У него что-то случилось с глазом и в этой связи он лежал в больнице. Меня назначили временно руководителем работы, которую он вел. Я разобрался в ней. Как говорится, врос. Написал целый раздел. Перед самым концом работ по оформлению отчета Ковалевский выходит из больницы и подключается к работе. Я отдаю ему свои материалы по разделу. Эти материалы включаются в отчет. Брошюровкой отчета занимается Володя Федоренко, теперешний мой начальник отдела. Он сдает отчет в переплет и только уже в переплетенном виде я обнаруживаю, что моей фамилии в числе исполнителей нет. Спрашиваю у Володи:
- Почему меня нет в списках исполнителей, ведь я написал целый раздел и этот материал в отчете?
- Ковалевский сказал Вашу фамилию не включать в список исполнителей, - ответил Федоренко.
Мне не хотелось напрямую говорить с Ковалевским, и я попросил Володю выяснить, почему он так сделал. Тот пообещал мне поговорить с Ковалевским. Тогда я еще был новым сотрудником в нашем институте и мне не хотелось начинать свою деятельность со скандала.
Через год с лишним, когда острота момента уже прошла, на одной из пьянок Ковалевский принес бутылку домашнего вина и поставил на стол, сказав, что это презент Максимову за его материал. Тут я тоже не захотел скандалить и промолчал.
Видно Ковалевский почувствовал свою безнаказанность по части заимствования у сотрудников их материалов и представления их в отчетах.
Год назад в декабре 2000 года мы сдавали промежуточный отчет по НИР "Барвинок", в которой разрабатывался приемник корректирующей информации для гражданских самолетов. Поскольку Ковалевский курировал наш отдел как заместитель директора института, то он практически являлся хозяином этого отчета. Он определял какие разделы включить в отчет и кто их исполнитель.
Поскольку я занимался уже в течение почти года этим приемником, то я естественно писал и требования к нему.
Собирал отчет опять тот же Федоренко, но теперь он уже стал начальником отдела 12. Когда же я увидел уже собранный отчет, то раздел "Требования" фигурировал под фамилией Ковалевского. Что же он сделал?
Да просто взял материал с другой НИОКР "Свитязь", которую мы делали для военных и раздел "Требования", который писал я, и просто включил его в отчет по "Барвинку", написанный для гражданской авиации. Он даже не удосужился заменить военные руководящие документы на аналогичные гражданские.
Материал по проектированию контрольного приемника для НИОКР "Свитязь" у нас руководство института в лице директора Конина В.В. и заместителя директора по науке Ковалевского Э.А., а также начальника 10-го отдела Загоруйко В.В., который был куратором этого отчета, не приняло, заменив его импортным изделием. На этом они и погорели. Военные у них работу "Свитязь" тоже не приняли и передали дальнейшую разработку бортового приемника корректирующей информации в другой институт. Этот институт не спешит с разработкой и требует, чтобы сначала деньги заплатили, а уж потом они будут разрабатывать. Руководство нашего института готово было работать и без предварительной оплаты. Но это уже другая тема. Вернемся к Ковалевскому.
Увидев такой беспардонный плагиат, я сказал об этом своему начальнику отдела Федоренко В.А, но он серьезно не отреагировал. Мы защитили отчет и ладно, а теперь его можно даже выкинуть.
Говорить на эту тему с директором В.В. Кониным мне не хотелось, так как перед этими событиями он отправил меня "за свой счет" в отпуск и почему-то плохо ко мне был настроен. С Ковалевским я же прекратил всякие контакты и прежде всего перестал разговаривать. Все служебные вопросы решались теперь только через Федоренко. Мне так даже удобнее.
Так вот в пятницу я обнаруживаю, что Ковалевский опять влез в мой раздел, который называется "Разработка эскизно схемо-технической документации для изготовления макета фрагмента бортового приемника". Раздел этот я написал по заданию Федоренко В.А. Он почитал черновик по этому разделу, один абзац вычеркнул, но остальное на 6 листах рукописного текста пропустил. На каком этапе влез в этот раздел Ковалевский, не знаю, но когда я на экране компьютера увидел свой раздел, то начало его было написано не так как у меня. Что там делается дальше, я даже не представляю.
Такое беспардонное обращение с авторами возмутило меня и я высказал свою мысль, зачем Ковалевский все это делает всем находящимся в комнате сотрудникам.
- Все очень просто, Ковалевский хочет числится исполнителем почти всех разделов НИР, но записать так просто себя нельзя. Зато влезть в каждый раздел со своими мыслями можно. Компьютерные машинистки его слушают. Он заместитель директора. Федоренко тоже вечный его должник. Никогда бы он не был начальником отдела, если бы не работал помощником Ковалевского.
Зачем все это грязное дело Ковалевскому.
Во-первых, он набирает материал, чтобы показать Конину, да и в Министерстве, какой он писучий.
Во-вторых, если когда-то будут делить премию по этой НИР, то будет основание большую часть ее отхватить себе.
В-третьих, что маловероятно, он набирает материал на докторскую диссертацию. Он везде исполнитель, весь материал его.
Сегодня эта полемика продолжилась после того, как начальник отдела Федоренко В.А. поехал по своим делам на "КВАНТ".
Выйдя из своего "зашкафья" я подошел к Жанне Ковш и стал за ее спиной. Она работала на компьютере. Рядом с ней сидела Наташа. На экране компьютера мелькали страницы нашего отчета. Неожиданно для меня на экране появился список исполнителей (т.е. авторов). Против своей фамилии я увидел, что мне принадлежат разделы 1,2,3. Это было правильно. Но я написал еще почти полностью раздел 5. Сказав об этом Жанне, я ушел в свое "зашкафье" и из сейфа достал черновики раздела 5.
Жанна со скандалом согласилась посмотреть этот раздел и сравнить текст его с моим рукописным материалом. Первый параграф 5.1 полностью не совпадал. Жанна начала фыркать, возмущаться. Я настоял на том, чтобы посмотреть второй параграф 5.2. Текст его, наконец, появился на экране. Он практически полностью совпадал с моими первыми параграфами 5.1 и 5.2. Третий параграф 5.3 мне не было с чем сравнить, так как Федоренко не вернул моей рукописи его. Однако по внешнему виду он не соответствовал тому, что я писал в своем параграфе 5.3.
Жанна согласилась, что параграф 5.3 написан мною.
- Если Вы признаете это, то включите его в перечень разделов, мною написанных.
- Не буду я без Федоренко ничего включать.
- Ладно, - согласился я, - подождем Федоренко.
Жанна пошла дальше править текст. На экране высветилась подпись рисунка красным цветом. Это означало, что в тексте рисунка нет. Жанна тут же стерла эту подпись.
- Зачем Вы стерли эту подпись? – спросил я.
- Она не нужна. Там детский рисунок, - ответила она.
- Кто определяет содержание текста – я или Вы?
- Определяет Федоренко, - ответила Жанна.
Раньше такого бы хамства она не позволила. Вот до чего довела концепция Федоренко по руководству отделом. Когда он перешел на должность начальника отдела, то тут же заявил нашим компьютерным машинисткам, чтобы они без него ничего не печатали и не рисовали. Теперь идешь с материалом к Федоренко и он направляет к одной из компьютерных машинисток. Это сильно усложнило работу ведущих научных сотрудников. Поэтому я не торопился отдавать свои рукописи до тех пор, пока их не потребует Федоренко. Тут немного повторяюсь. Это больная для меня тема.
Наташа печатала без возражений. Она еще сильно молодая. Она же выполнила большинство рисунков. Жанна на заключительном этапе собирала отчет в одну книгу. Сильно возгордилась от этого и все мои начинания, даже после того как мы стали здороваться, встречала в штыки.
Пока нужен был материал, она сама лезла ко мне с вопросами. Теперь же, когда я уже не нужен (материал я свой весь отдал), она не признает моих замечаний.
Вот в такой я нахожусь ситуации.
К обеду пришел Федоренко. Я обратился к нему:
- Владимир Алексеевич, я писал раздел 5, но мне его не засчитали и в списке исполнителей против фамилии моей он не значится. Первый и третий параграф переписаны, то-ли Ковалевским, или еще кем-то, а второй параграф 5.2 полностью включен в текст отчета. Дайте команду Жанне, чтобы она включила его в мой перечень выполненных работ.
- Жанна, включите, - дал распоряжение Федоренко и она тут же при мне включила.
- Теперь еще. В тексте исключили рисунок, иллюстрирующий требования авиационных организаций. Из него следует, что для полосового фильтра эти требования смягчаются. Это облегчит нам процесс проектирования полосового фильтра, - продолжил я.
- У меня нет этого рисунка, - выскочила Жанна.
- Есть он у Вас. Наташа рисовала, - сказал я, - Наташа, подойди пожалуйста сюда.
Подошла Наташа, я ей рассказал о каком рисунке идет речь.
- Да, я его рисовала, и он у Вас, Жанночка, - мягко сказала Наташа.
Жанна стала искать рисунок. Наташа подсказывала, и через несколько минут рисунок в памяти компьютера был найден и внесен в текст.
Однако на этом сопротивление Жанны моим требованиям не закончилось.
При расстановке рисунков по тексту она перепутала два рисунка местами. Получилось, что часть схемы подавалась читателю раньше общей схемы. Жанна долго сопротивлялась. Владимир Алексеевич вынужден был сам вникать в эту проблему Жанниного масштаба. Наконец рисунки стали на свои места.
Все дело в том, что нарушен принцип субординации. Кроме того, Жанна считает себя крупным специалистом и кумир у нее только Ковалевский.
Обычно свои нравоучения она начинает:
- Так вот, Ковалевский так бы грязно не написал как Вы. (Ковалевский пишет так, что не знающий его почерка человек вообще не прочитает). О моем почерке она же говорила, что пишу четко как в первом классе. Она никогда не упускает случая похвалить Ковалевского, хотя сама совершенно не разбирается в том, что тот пишет. А он претендует на теоретика. Надергает формул из учебников по теории приема и этим очаровывает Жанну. Уж больно она любит формулы.
- Да ты его любишь, - начинаю я подтрунивать над ней.
Мне так и хочется сказать:
- Любовь зла, полюбишь и козла.
Но я воздерживаюсь от прямых оскорблений даже тогда, когда она сама на них выходит.
После этих препирательств я вернулся в свое "зашкафье". Жанна продолжала сбивать отчет. Она любит работая говорить в слух. Мне все слышно. Она оформляет лист содержания отчета. Вдруг слышу:
- Приложение. Принципиальная схема.
- Стоп, - думаю я, - а почему меня не включили в число исполнителей этой схемы. Первый вариант принципиальной схемы бортового приемника канала передачи корректирующей информации составил и нарисовал я. Он после перечерчивания сохранился.
Я поднимаюсь и иду к Федоренко.
- Владимир Алексеевич, принципиальная схема ко мне тоже отношение имеет, - говорю я.
- Да, имеет. Вы нарисовали только плакат.
- Конечно плакат, на котором отражены все принципиальные связи. Другое дело, что это еще не готовый чертеж, да я и не чертежник.
- Здесь есть трудности, - задумчиво говорит Федоренко.
- Какие?
- Новиков.
- Я вовсе не против того, что при разработке принципиальной схемы принимали участие Вы и Новиков. Я нарисовал на двух листах ватмана схемы. Вы ее откорректировали, а Саша Новиков изготовил на компьютере.
- Я подумаю, - говорит Федоренко.
- Хорошо, - говорю я, - но учтите, это мой большой труд. Я над этой схемой сидел целый месяц. Поэтому я и настаиваю.
Странное у меня теперь начальство. Дают мне на разработку вопрос. Я его раскручиваю, довожу до кондиции, т.е. или пишу черновик текста или рисую схему. Потом у меня этот материал забирают, корректируют и уже после коррекции считают его своим, забывая кто его писал.
Вот и сейчас Жанна опять ругает наши материалы:
- Там есть такие перлы.
Я несколько раз хватал ее за язык.
- Где же твои результаты? Нет их.
Она начинает ругать тех, кто "ходит в штанах", т.е. мужчин. Они основные виновники всех ее бед. Может это и так. С мужем разошлась. Сын попал в тюрьму. Сейчас по амнистии вернулся. Она его пасет. Звонит по телефону и без конца спрашивает, как он там себя чувствует. Пока он сидит дома и не работает вот уже несколько месяцев. По-человечески ее жаль. Но сколько она сделала мне пакостей, то ее уже давно можно ненавидеть.
Однако ненависти у меня к ней нет.
Я ненавижу в институте одного человека. Это Ковалевского.
Она же его все время превозносит. Он выше всех нас на голову. Что поделаешь? Любит она начальство. Готова перед ним пасть ниц. Что поделаешь? Ей нужно начальство любить. Если ее выгонят с работы, то ей уже никуда не устроиться в ее возрасте 56 лет, да еще с физиономией бабы яги.
25.12.01 года.
Вчера вечером я подошел к Федоренко и спросил:
- Владимир Алексеевич, Вы подумали относительно принципиальной схемы?
- Да, подумал, - сказал он и добавил, - все в порядке.
Я не стал уточнять, записали ли в список исполнителей то, что и я участвовал в разработке принципиальной схемы приемника. Точнее ее разработал, а они (т.е. Федоренко с Новиковым) сделали чертеж в соответствии с требованиями госта.
Сегодня с самого утра Жанна пыталась распечатать отчет. У нее что-то там не получалось. Она злилась и ругалась. Мне все это было слышно. Наконец отчет распечатали. Мне на прочтение не дают. Хотя непосредственно мною написанных материалов в нем на половине всех листов.
Федоренко сам сидит и вычитывает листы отчета. Через его плечо я увидел до боли знакомые формулы, описывающие работу демодулятора нашего приемника.
Оказывается этот параграф написан то ли Иваном (Фамилию его до сих пор не знаю), то ли самим Ковалевским. У меня эти формулы использовались для описания работы демодулятора, у них это уже называется алгоритмом. У меня было плохо, у них стало хорошо. Правда, в начале до июня 2001 года Ковалевский регулярно брал у меня материалы для ознакомления. Потом возвращал их. Я у него спрашивал:
- Ну, как?
- Все хорошо, - отвечал он.
Может, даже он и снял ксерокопии с них или Жанна ему материал мой распечатала. Она выполнит любое его указание. Таким образом, волей неволей я обучил Ковалевского по всем проблемам приемника. Он оказался подготовленным.
Что произошло в июле я толком так и не знаю. Но неожиданно перед уходом в отпуск начальника отдела Федоренко весь мой материал (80 листов) стал плохим.
Федоренко хотел оставить меня за себя на период отпуска. Даже заготовил служебную записку. Однако Конин это решение Федоренко не утвердил и приказал назначить временно исполняющим обязанности начальника отдела ведущего инженера Черешнюк Мирославу. Мне же было приказано сосредоточиться на отчете и усовершенствовать его, уменьшив объем. Сначала была названа цифра 30 листов, а затем – 10 листов. Вот такие у нас руководители. Сами не знают, чего они хотят.
Причем конкретно мне ничего не было сказано. Что у меня плохо, а что хорошо.
Перед уходом в отпуск в конце августа 2000 года Конин не разрешил мне взять отпуск на две недели, а только на одну, сказав при этом:
- Мне необходимо с Вами поговорить по материалам Вашего отчета до моего отпуска.
Когда же я вернулся из отпуска и зашел к нему с намерением выслушать замечания, то он сказал. Мне сейчас некогда. Поговорим после моего отпуска. Но мы так и не поговорили. С тех пор я с Кониным почти не говорю. Здравствуйте и до свидания. Конин видно понимает, что по отношению ко мне он совершил подлость. Я не боюсь этого слова. Оно может быть обосновано всем ходом дальнейших событий, описанных этом дневнике.
Видно теперь Конин и Ковалевский дали "вказивку" Федоренко все мои материалы критиковать "по черному", а потом их слегка переделав выдавать за свои. При этом утверждая, что в них они внесли обоснование.
26.12.2001 года.
Так вот, увидев через плечо Федоренко формулы, описывающие демодулятор я не сдержался и сказал:
- Эти формулы я приводил еще в НИР "Свитязь" полтора года тому назад при описании демодулятора.
- То Вы приводили, а это мы привели, - съязвил Федоренко.
- Жанна этот материал должна помнить.
- Не знаю ничего, - выпалила Жанна, стараясь поддержать руководство.
- Хорошо, тогда я иду и беру из сейфа материалы по НИР "Свитязь" и покажу Вам, - сказал я и пошел в свое "зашкафье" к сейфу. Достал материал и показал его Федоренко и Жанне. Последняя что-то буркнула, а Федоренко резюмировал:
- Формулы те же, а их представление другое.
- Так, что я не мог это "представление" описать. Почему Вы передали этот радел в другие руки, даже не сказав мне.
- Так нужно было.
- Кому?
- Какая Вам разница. Отстаньте и идите погуляйте, уже время обеденное.
Я понял, что ничего не добьюсь, и пошел в свое "зашкафье".
Вскоре ко мне пришла Мирослава.
- Владимир Иванович, я посылаю Вас за хлебом, - сказала она.
- Хорошо, я принесу, а когда будет банкет? Боря Солганик уже звонил?
- Нет, еще не звонил. Он вчера звонил и сообщил, что будет сегодня с вином. Просил нас подготовить закуску.
Боря Солганик – бывший начальник нашей лаборатории, ликвидированной после его отъезда в Германию, кандидат физмат наук, по образованию физик.
Он приехал в Киев в гости.
В районе 14.00 Солганик появился в отделе. Стол у нас уже был накрыт. Он выставил на стол четыре бутылки (одну коньяка "Шустов", вторую водки с перцем "Немиров", третью – Советское шампанское и четвертую – собственного производства сладкая ореховая настойка).
Начался банкет. Мы много раз пили и много ели, много было тостов и разговоров. Основным докладчиком был Боря. Он много говорил, махая при этом руками. Рассказывал как в Германии хорошо. Но жить он там не хочет. Учеба по немецкому языку идет плохо. За год пребывания в Германии он в отличие от Лиды, его жены, не может общаться с немцами. Дочь его уже свободно говорит. У него в Киеве приватизированная квартира, а под Киевом дача. Его тянет сюда. Диабет Лида там не вылечила. У нее остаются проблемы. Теперь он едет домой в Саратов, на могилы родителей.
Сегодня 26.12.2001 года состоялось вытирание ног об подчиненных. С утра нас вызвал к себе Конин В.В. – директор института.
Почему-то он начал свою проверку с моего отчета, т.е. отчета, в котором я написал три первых раздела: структурная, функциональная и принципиальная схемы. Я разработал эти схемы, описал их и выбрал отдельные узлы, входящие в них. На последнем этапе участвовал Федоренко.
Конин зацепился на Требованиях к приемнику корректирующей информации. Эти требования были взяты из руководящих документов авиационных организаций. Впервые я их писал в техническом задании. Они уже помещались в предыдущем отчете по НИР "Барвинок" Ковалевским, который Конин с успехом подписал в прошлом году. Сегодня же он цепляется к каждой фразе, хотя эти фразы были в принципе не наши, а гостовские (SARPSовские).
Затем Конин перешел к анализу схем. В описании он тоже цеплялся к каждой фразе. То ему наклонение (сослагательное или повелительное) не нравится. То термин усилитель, собранный по схеме первоклассного супергетеродина тоже не гостовский.
Тут выскочил Ковалевский:
- Мы Владимиру Ивановичу говорили.
Он это нарочно делает. Я с ним уже не разговариваю целый год из-за его подлости. Когда он мог со мной говорить?
Затем робко вставил фразу Федоренко:
- Владимир Иванович претендует на авторство.
- Да, я считаю, что авторство в институте должно быть. Отчет не должен быть безликим. – подтвердил его сообщение я. Но директор на это не среагировал.
Конин подвел итог:
- Здесь 49 листов. Это много, нужно сократить.
Повторяется история прошлого года. Тебе ставят задачу разработать и описать схемы приемника (структурную, функциональную и принципиальную).
Последняя, кстати, была нарисована мною на двух листах ватмана, т.е. она довольно большая по объему узлов. Описать ее на двух страницах никак нельзя.
Конин продолжает читать отчет и комментирует его:
- Раздел 4. Вот здесь..., - и смотрит на меня. Опять настроился меня критиковать.
- Этот раздел писал не я.
Интерес к разделу 4 у Конина тут же пропал. Он начал что-то говорить невпопад. Потом перелистал бегло этот раздел, за ним раздел 5 и так дошел до принципиальной схемы.
- Ну, это схема, - изрек он менторским тоном. Потом вернулся в начало отчета, нашел место, где описан усилитель супергетеродинного типа.
- За идею повышения первой промежуточной частоты до уровня с два с половиной раза выше несущей мы заплатили Беркуте 900 гривен, - сказал он.
Я хотел ему сказать, что в этой сумме и мои 200 гривен, но промолчал. Он об этой сделке сказал открыто впервые.
В ноябре прошлого года Конин так и не поговорил со мной по теме приемника и отправил меня "за свой счет" в отпуск почти на целый месяц. Деньги, которые он не заплатил мне пошли на оплату трудов Беркуты изложенных на нескольких листочках по НИР "Барвинок".
- Вы все сейчас на двадцати четырех часовой неделе. Нужно срочно исправить отчет. Я же сейчас устал. Свободны, - констатировал Конин.
Все встали и вышли.
Вот и все, что мы получили от директора. Со мной это был первый разговор в этом году. Ни одного вопроса по существу отчета не было обсуждено. Все крутилось вокруг литературного оформления фраз, объема, терминологии. А о терминах, как известно, не спорят.
Да и спорить с Конинын невозможно. Этот фюрер в кресле директора. Тон беседы его унизительный для присутствующих. Даже не только ко мне.
Когда речь зашла о термине "очень высокие частоты", то Загоруйко пытался нас поправить:
- Не, очень высокие частоты, а особо высокие частоты.
- А ты сиди и молчи, - оборвал его Конин.
Загоруйко замолчал. Такая резкость допускается даже к своим любимцам, каковым является Загоруйко.
Таким образом, Конин разрядился в основном на мне. Раздел 4, который писал Ковалевский со студентами, а точнее писали студенты, а Ковалевский руководил ими, сейчас тихо переделывается Жанной.
После совещания мы вышли в коридор вдвоем с Загоруйко. Он начал мне доказывать, что о терминах тоже нужно спорить.
- Да разве это вопрос, который должен обсуждаться у директора? – спросил я его. В ответ он пожал плечами.
- Не нравится Вам термин: "усилитель, собранный по схеме первоклассного супергетеродина", так замените его на подходящий Вам (здесь я имею в виду руководство института и отдела). Вы же хозяева отчета. Там стоят Ваши подписи. Я даже не подписываю отчет. Раньше мы хоть в списке исполнителей расписывались, а теперь даже этого не требуют от нас.
- Не переживайте, - сказал Загоруйко и открыл дверь в свою комнату.
После обеда начальник отдела Федоренко собрал отдел и объявил, что Конин отчет не подписал. Нужно срочно его переделать.
- Осадченко почитать и исправить требования по Барвинку (т.е. исправить мою редакцию, мне уже не доверяют).
- Черешнюк, Ковш, Наташе быть готовым к работе на компьютерах.
- Нужно учесть все замечания Конина, иначе будет оргвыводы.
Мне он никакого задания не дал. Виктор Павлович почитал мои Требования, почитал SARPS и сказал мне, что у него требования написаны в таком же виде. В мои требования он внес небольшую корректуру. И это нужно было из-за этих требований делать столько "волн". Тем более, что сам Конин их уже дважды подписывал. Просто Конин не любит военных. Они ему когда-то хорошо надавали. Да, что когда-то, в этом году забрали у нас НИР "Свитязь", точнее не дали добро на его продолжение.
Вот он и вымещает все это свое зло на меня как бывшем военным.
Однажды у Конина даже вырвалось:
- Не уважаю я украинских военных. Они изменили присяге. Ее дают один раз.
Но причем здесь я. Присяге я не изменял и второй раз ее не давал и не собираюсь. Вторая неприязнь Конина ко мне через Ефремова, который сказал, что – "Как платите, так и работаем". Ефремов с Кониным не сработался, в том числе из-за денег. Федоренко говорит, что и я ляпнул нечто подобное тогда, когда еще Конину можно было что-то сказать. Но я сейчас не помню. А Конин помнит. Он злопамятный.
27.12.2001 года.
Мне кажется, что вся эта возня – это прием, с помощью которого у меня хотят забрать авторство на первые три раздела НИР "Барвинок". Мои материалы переделают, а потом скажут, что я вообще ничего не писал. Но ведь 49 листов представил. Все это делается под флагом того, что они знают как нужно представить материал в Министерство.
Перед обедом в мое "зашкафье" заходит Осадченко В.П. и просит меня пояснить ему схему бортового приемника, проданного нам (т.е. институту) за 900 гривен. Его Ковалевский попросил описать работу этой схемы. Он покупал эту схему, а как она работает так и не уяснил. Нас же с Осадченко с Беркутой (автором этой схемы) даже не познакомили.
В схеме этой есть один нюанс, который Беркута или ввел сознательно, чтобы мы поломали голову над ним или просто ошибся заменив сокращенное обозначение синтезатора частоты (Сч) на ЦСП, что можно расшифровать как центральный (цифровой) сигнальный процессор. Получается так, что он дает сетку частот, необходимую для перестройки приемника. В то время как эту функцию выполняет синтезатор.
Я указал на этот нюанс Осадченко и он сразу со мной согласился.
Ковалевский до этого дойти не смог. Виктор Павлович поблагодарил меня и мы разошлись (Они то поделились?)...
Почему нас не познакомили с Беркутой?
Сейчас слышу как Федоренко диктует переделанные материалы. Основной усилитель ОВЧ – заменили на блок ОВЧ. Какие функции он выполняет из названия не следует.
Второе, цифровой выделитель поправок – заменили на блок цифровой обработки сигнала.
Сейчас слышал как распинался Ковалевский. Первый мой раздел он переделал. Второй раздел перерабатывает Осадченко. Он вынужден этим заниматься так как не может отказать Ковалевскому.
Вот это одна из причин того, почему наша стана проиграла соревнование с Западом в области техники и технологий. Руководство больше интересовала форма чем содержание работ, отчетов, планов и т.п. В почете оказались те, кто умел сосредоточить свое внимание именно на форме (терминах, фразах, гостах, оборотах, наклонениях и т.п.). Внутреннее содержание разработок руководство институтов не знало и не знает теперь.
В заключение хочу отметить, что тот вариант отчета, который был представлен Конину мне на прочтение даже не дали. Я читал самый первый черновой распечаток своих первых трех разделов.
Сейчас же тихо меня отключили от исправления отчета. Ну, чтобы не мешал. Появилось у меня свободное время. Вот я и решил по памяти восстановить этот спектакль. Зачем он был организован? И на кого рассчитан? Догадаться нетрудно.
Удивляет только бестактность людей, которые называются сотрудниками.
Да, чужая терминология всем не нравится. Попытаюсь обосновать свой термин: "Основной усилитель, собранный по схеме первоклассного супергетеродина". Теперь он будет называться – Блок очень высоких частот. Его назначение – избирательное усиление радиосигналов до определенного уровня. Назвать его приемником нельзя, так как в нем нет детектора и оконечных устройств (усилителя (низкочастотного или видео), громкоговорителя или осцилографа), как в телевизоре. Он только усиливает радиосигналы и все. Название "блок ОВЧ" – безликое, оно не говорит об основной функции этого блока – усилении. Оно говорит лишь, что в нем используются "очень высокие частоты". И только.
Вспомнил еще один момент, который по моим воззрениям мог встать между Кониным и мною.
Когда мы разрабатывали систему контрольно-корректирующих станций для Украины, то руководство заложило в нее стандарт RTCM для передачи корректирующей информации на самолеты. Да, на маршруте этот стандарт (морской) можно использовать. При заходе на посадку он совершенно непригоден. Я тогда написал статью, где привел данные по расчету общего времени, необходимого для передачи всего сообщения RTCM. Оказалось, что для этого необходимо время порядка 2,5 минут.
Естественно, что при посадке данные запаздывающие на 2,5 минуты никому не нужны. Самолет уже сядет на землю, а поправка будет еще переносится радиоволнами.
Тогда Конин не пропустил мою статью, которую, кстати, поддержал Ефремов. Это было сделано потому, что в отчете они уже показали возможность использования стандарта RTCM, а другого стандарта (авиационного) RTCA у них не было.
За него нужно было платить деньги через интернет, где он был и я его тогда нашел (ДО-219).
Но мне для работы так и не купили этот авиационный стандарт.
Таким образом в отчетах был прямой обман.
Зачем нам была устроена эта порка. Очень просто. Если разработка пойдет, то за нее будут платить премии. Чтобы не всем платить их! Меня же исключили из списка позавчера, облив грязью с ног до головы. Думаю надо и мне позаботиться, чтобы их облить тоже и тем же.
Хочу заметить, что основной объем отчетов по НИР "Барвинок" и 2000, и 2001 года написан моей рукой.

---2002 год---
08.01.02 года.
Сегодня первый день выхода на работу в Новом году. Первым пришел Саша Новиков. Я пришел без пяти минут девять. Раздеваясь Новиков невольно заглянул в "зашкафье" начальника отдела Федоренко В.А. На его столе стопкой лежало три отчета по "Барвинку", сложенные, но еще не переплетенные. Подняв титульный лист я увидел "Список авторов". Против моей фамилии был указан раздел 3. Получается, что первый и второй раздел у меня забрали. Первый был указан против фамилии Ковалевского, а второй – против фамилии Осадченко, которого раньше в списке исполнителей не было.
Я не стал дальше листать отчет и пошел себе в свое "зашкафье". Стало обидно даже не за себя, а за этих людей, которых я считал своими сотрудниками. Такой открытой подлости я еще в жизни не встречал. Взять мой материал, переписать его своими словами и выдать его за свой. Затем народу в отделе прибавилось. Я решил подойти к Федоренко и попросить у него отчет.
- Отчеты на брошюровке у Людмилы Филипповны, - соврал он мне.
Я не стал уличать его во лжи и отошел. А я Федоренко считал порядочным!
После обеда Федоренко собрал отдел и подвел итоги работы за год. Итого два отчета сдали, но по "Барвинку" много недоработок. Особенно по документации на фрагмент макета по "Барвинку".
Финансирования на дальнейшие работы нет. Скорее всего и не будет. Затем он перечислил все НИРы, по которым, может быть, в институте будут вестись работы.
В заключение сказал, что в 12-ом отделе работы для ведущего научного сотрудника и ведущего инженера не предвидится в любом случае, а поэтому эти должности сокращаются.
Это означает, что Максимову и Тугаю нужно перейти на работу в другой отдел института, а если там им работы не найдется, то уволиться по сокращению штатов.
Я вновь попросил его дать мне отчет.
- Он Вам не нужен, - был его ответ.
Я решил пошутить, чтобы разрядить обстановку.
- Все ясно, премий не будет.
- Да, - серьезно сказал Федоренко, - премий не будет, но всем написать планы работ на месяц и представить мне.
Я так и не понял, нужно ли мне его писать.
09.01.2002 года.
Закончился шестой год моей работы в НИИ НФПП. Сегодня появилось немного свободного времени, и я решил подвести некоторые итоги своей деятельности в этом институте. Поэтому решил составить список научных работ, выполненных при моем участии. В список вошло двенадцать наименований. Из них одиннадцать отчетов и один доклад, последний был представлен на конференцию, но директор Конин В.В. его не выпустил из института. В среднем, получается по два отчета в год. Однако это не так. В первый 1996 год проходило мое становление как ведущего научного сотрудника нового для меня направления – спутниковой радионавигации, а поэтому отчетов не было.
В 1997 году было написано четыре отчета.
Первый из них (шифр "Река") посвящен интегральной навигационно-связной системе обеспечения и безопасности движения флота по рекам Украины. В этой работе я был заместителем ее руководителя и подготовил много материала самостоятельно.
Во втором отчете (шифр "Навигация") по системе навигационного обеспечения Украины мною проведен анализ требований потенциальных потребителей этого обеспечения.
В третьем отчете (шифр "Сигнал 2Н") приведен мой проект технико-экономического обоснования создания подсистемы радионавигационного обеспечения. Здесь мне впервые пришлось заниматься экономическими вопросами.
В четвертом отчете (шифр "Сигнал 2Н") названное выше технико-экономическое обоснование разработано более глубоко и существенно расширено.
В 1998 году было написано также четыре отчета.
В первом из них (шифр "Близнецы") я проанализировал требования авиационных пользователей навигационного обеспечения. Эта моя работа перекликалась с работой под шифром "Навигация", но была существенно расширена.
Во втором отчете этого года (шифр "Интеграл") были приведены материалы по дифференциальному режиму спутниковых систем радионавигации, в частности, по количеству и требуемой скорости передачи корректирующей информации.
В третьем отчете того же года (Шифр "Свитязь-А") мною дан расчет экономических показателей наземных контрольно-корректирующих станций спутниковой радионавигационной системы.
В четвертом отчете также 1998 года (шифр "Градиент") приведен вариант построения оптико-электронной инфракрасной системы для обнаружения и идентификации малоконтрастных объектов.
В 1999 году написан один отчет (шифр "Сертификация"), в котором описаны вопросы разработки оборудования сертификационного центра бортовой радионавигационной спутниковой аппаратуры гражданской авиации Украины.
В 2000 году написан один отчет (шифр "Барвинок"), в котором решались проблемные вопросы приема корректирующей информации.
В 2001 году написан один отчет (тот же шифр "Барвинок"), в котором отражена разработанная мною электрическая принципиальная схема бортового приемника радиоканала передачи корректирующей информации.
Даже такое беглое рассмотрение вопросов, которыми мне пришлось заниматься в нашем институте, говорит об их разнообразии. Это, с одной стороны, от глобального построения системы наземных контрольно-корректирующих станций спутниковой радионавигационной системы до разработки конкретных электрических принципиальных схем приемников цифровой корректирующей информации. С другой же - от требований авиаторов к таким системам до сертификации их оборудования и технико- экономического обоснования. И, наконец, с третьей стороны, стоящей особняком, до оптико-электронных инфракрасных систем обнаружения объектов.
Все эти научные направления имеют свои особенности в плане содержания материала, его сложности и объемности, математического аппарата, описывающего процессы в них.
Таким образом, решались вопросы, относящиеся к разным специальностям. Это, прежде всего, радиоинженера, инженера –электроника по вычислителям, инженера-опто-электроника и даже экономиста.
Такие переключения с одного научного направления на другое, с одной темы на другую, с одной проблемы …. и т.п. не давали возможности сосредоточенно углубиться в какой-либо интересный вопрос и хорошо его разработать. Поэтому за шесть лет у меня нет ни одной статьи, ни одной заявки на изобретение.
Впрочем, изобретение в моей схеме восьмиуровневого фазового демодулятора намечалось, но после того, как я высказал свое предложение директору Конину В.В., начались гонения и мне стало не до изобретений.
Мы находились в постоянном "цейтноте". Успевали только кое как отчитаться, т.е. написать тот или иной отчет. Перед завершением этой работы атмосфера в отделе накалялась до предела.
Руководство института заключало договор на выполнение той или иной научно-исследовательской (или конструкторской) работы без учета возможностей коллектива сотрудников. Лишь бы заказчик платил деньги.
Вот таковы результаты нашей научно-исследовательской и конструкторской работы. Мы много и интенсивно трудились, а результат практически нулевой. Думаю, что виноват в этом прежде всего Конин В.В. и его непосредственное начальство из Министерства промышленной политики.
16.02.02 года.
Неожиданно умер Осадченко Виктор Павлович. Я об этом не знал. Мне нужны были пленки для фотоснимков от карточек, которых он мне подарил для размножения. Мой звонок раздался в его квартире на его поминках. Трубку взяла какая-то женщина и, когда я попросил его к телефону, то она со слезами и плачем сообщила, что Виктора Павловича уже нет. Затем к телефону подошел Крыжановский, а за ним Федоренко. От него я узнал, что 14.02.02 года в отделе будут поминки для того, чтобы Виктора Павловича помянули сотрудники всех наших трех разрабатывающих отделов. В эту неделю я еще был на больничном.
Умер он буквально на ходу. Смертью праведника. Как обычно в обед он пошел на продуктовую базу, что недалеко от нашего института на улице Сырецкой за железной дорогой. На этой базе где-то возле контейнеров, из которых торгуют всякой всячиной, он упал. Приехавшая скорая помощь констатировала смерть. Его отвезли в морг, а документы попали в районный отдел милиции.
Жена его, после того как он не вернулся домой ночевать, обзвонила все морги. Но ей ничего там не сообщили. Сотрудники отдела тоже не знали что с ним. Они ушли с работы, не дождавшись Осадченко. Все знали, что он обычно задерживается в отделе после работы. Что же с ним произошло? Только на следующий день руководство института поехало в этот районный отдел милиции совершенно по другому поводу. Они поехали туда вызволять начальника 10-го отдела Загоруйко Владимира Владимировича, который был задержан по глупейшему поводу. В транспорте он предъявил пенсионное удостоверение, а проверяющие усомнились в его законности и сдали Загоруйко в милицию. Я не знаю, сколько ему точно лет, но в конце прошлого года он оформил пенсию научного сотрудника, а значит, имеет право на бесплатный проезд. Вот такие у нас проверяющие в транспорте (т.е. контролеры). Да и милиция не могла или не хотела отпустить его без руководства института. О времена! О нравы!
В районном отделе милиции руководство института и узнало о смерти Осадченко. Оно сообщило об этом жене, которая поехала в морг по указанному адресу и забрала Виктора Павловича в гробу домой. В воскресенье состоялись похороны и поминки после этого.
На поминках в отделе из руководства был только Корниено Иван Федорович. Конин и Ковалевский были пред самыми поминками на общем собрании трудового коллектива института, которое проходило в нашем отделе, но на поминки не остались. Это еще раз подчеркивает то, как они уважают наиболее результативного ведущего научного сотрудника института. Он был человеком, с которым я мог не стесняясь поговорить почти о всех делах в отделе и институте. При этом не бояться, что тебя заложат руководству. Теперь я стал один ведущий научный сотрудник на весь институт. Поговорить не с кем. Мое выступление на поминках написано на отдельном листочке. Вот оно.
"Институт начал умирать не только в переносном смысле, но и в прямом. Умер один из самых результативных научных сотрудников Осадченко Виктор Павлович.
Он перегрузил себя работами не свойственными его основной должности, более характерными для электронщиков, цифровиков и программистов, а не радиоинженеров, каковым он являлся. На соответственных факультетах для этого учатся отдельно пять лет. Такая перестройка дорого ему обошлась. Кроме того, инициатива его распространялась на написание заявок на изобретения не свойственные его непосредственной работе, и даже изготовления прибора для слепых. Мало того, он еще начал писать лекции по теории цепей. Не знаю зачем. Может в надежде перейти на преподавательскую работу. Он последним уходил из комнаты, а сколько здесь еще сидел после ухода всех сотрудников неизвестно. Был увлекающимся человеком. Писал стихи с юмором.
Был он очень ранимым, но обиды свои открыто не высказывал. Сильно переживал тихое снятие его с руководителя НИР "Бузок". Он сам это вызвал, намекнув, что за руководство НИР нужно платить.
А что ему стоило выдержать Жанну Ковш, сидящую рядом. Знаю только я. Обидно, что такой человек безвозвратно от нас ушел.
Он возмущался тем, что Ковалевский уродует его план написания отчета по НИР "Бузок", но высказать это тому не мог. Сами понимаете почему".
На поминках очень сильно разговорился Корниенко. Костин из первого отдела пытался несколько раз его остановить. Причем Корниенко больше говорил о себе чем об Осадченко. Но Костин тоже хорош. Вспомнил под конец трапезы о том, что сегодня 14.02 день святого Валентина и начал на поминках пить за любовь и желать всем быть влюбленными. Теперь я пытался его остановить, но безрезультатно. Пока он не сказал, что хотел не остановился.
Как у нас люди любят слушать себя и совершенно не хотят слушать других. После поминок Жанна Ковш устроила скандал Новикову Александру Петровичу. Что-то он там неправильно сделал и у нас теперь не работает телефон, а ей нужно постоянно звонить своему сыну, вышедшему недавно из тюрьмы, и контролировать дома он или нет. Не пошел ли он в какую-нибудь забегаловку.
Когда Жанна начала беспардонно оскорблять Сашу, я сделал вид, что выхожу в коридор. Тут же вернулся и сказал Саше:
- Тебя зовут. Выйди в коридор.
Саша и я вышли в коридор, и тут я сказал ему:
- Что ты ее слушаешь. Разве не знаешь, кто она. Она же маниакальная. Уходи от разговоров с ней.
Саша пошел в соседний 10-ый отдел, а я вернулся в нашу комнату. Жанна продолжала кому-то там кричать (буквально):
- Нужно ценить людей по их знаниям. (Это она намекала на себя, не понимая того, что является умной дурой). А этот Саша отъел жопу и к чему не прикоснется, все ломает.
Новикову уже больше сорока лет, но все остается Сашей. Парень он в общем неплохой. У кого не бывает ошибок. Но такие гадюки как Жанна Ковш моментально используют чьи-то ошибки и промахи в своих целях. Она всегда при этом выделяет себя, что она знающий специалист. О других может говорить всякие гадости.
15.02.02 года.
Вчера, т.е. 14.02.02 года состоялось собрание трудового коллектива нашего института. Открыл собрание директор института Конин Валерий Викторович. При этом он заявил буквально следующее:
- Нам нужно принять решение о том присоединяться ли к НИИ "Квант-Навигация" для создания объединенного центрального НИИ навигации и управления или нет. Сейчас я обрисую Вам картину состояния дел в нашем институте, а затем Вы выберите председателя собрания и его секретаря. Дальше собрание поведет этот председатель.
Финансовое положение нашего института такое, что я (директор Конин) могу начислять зарплату еще не более двух недель. Если ситуация не изменится, то я как директор попадаю под статью криминального кодекса, а поэтому должен искать выход. Нам должны НПО Аризон-Навигация 120 тысяч гривен. Минпромполитики 60 тысяч гривен. Из них 30 тысяч гривен должно быть перечислено обратно в госбюджет. Следовательно, остается 150 тысяч гривен. У нас сейчас по штату 54 человека из них 3 студента. Они на лекциях и над нашими задачами работают дома. На этом собрании присутствует более половины сотрудников института.
Кто-то сказал:
- Нужно посчитать.
- Не нужно, - раздался голос Казакова из-за шкафа. Все остальные промолчали.
Я посчитал тех, кого я видел. Их было 16 человек. Ну за шкафами по голосам было еще 4-5 человек, т.е. кворума явно не было. В основном были сотрудники трех разрабатывающих отделов и управления. Другие службы почти полностью отсутствовали.
Далее Конин продолжал:
- Чтобы содержать 54 человека необходимо минимум 500 тысяч гривен, т.е. примерно по 10 тысяч на человека. (Замечу, что из этих 10 тысяч, я, Максимов, лично получаю только 3360 гривен в год, т.е. только 30%. Вот такая хитрая бухгалтерия).
- В нашем институте сейчас вообще нет ни одной темы, которая бы финансировалась в этом году. Все пока в проекте: НИР "Адаптация" должна финансироваться военными, а НИР "Бузок" и "Барвинок" – Минпромполитики. Ни те, ни другие нам еще счетов не открыли. Мало того деньги НПО "Аризон-Навигация" сгорели в обанкротившемся банке "Украина". Это значит, что мы свой долг от этого НПО не получим. Таким образом, в итоге остается 30 тысяч от "Барвинка" и "Бузка", но их тоже пока нет. Их то может быть и хватило бы до конца февраля.
(Мне, Максимову, остается непонятно 60 тысяч по "Барвинку" и "Бузку" это уже за прошлогодний отчет или за будущий отчет, который мы должны сдать в сентябре).
- Идея слияния НИИ НФПП и НИИ "Квант-Навигация" исходит от министерства. Сейчас наметилась тенденция укрупнения предприятий и институтов, но формально требуется Ваше согласие. Вот поэтому мы и проводим это собрание.
- А почему не пришел директор НИИ "Квант-Навигация"? – спросил начальник отдела Федоренко В.А., - на каких условиях мы присоединяемся.
- Формально, на никаких, - ответил Конин, - у них тоже финансирование не намного лучше. Вряд ли их директор, Кошевой Анатолий Андреевич, даст денег на содержание наших людей. Но такое слияние приводит к образованию Центрального НИИ, а центральное НИИ труднее ликвидировать. Мы выигрываем время и может просуществуем в составе нового центрального института еще два-три года. В противном случае наш НИИ НФПП ликвидируется, а я попадаю под криминал.
- Мы все же хотели бы услышать, что скажет Кошевой. Всех он нас берет или нет, - вставил свою реплику председатель профсоюзного комитета института Крыжановский Владимир Михайлович.
- Ничего он Вам не скажет, - ответил за Конина главный инженер института Корниенко Иван Федорович, - мне он предлагал пойти к нему главным инженером и я дал согласие.
- Вопросы о должностях будут решаться потом. Особенно для меня, Ковалевского, начальников отделов, - включился в разговор Конин, - ведущие инженеры перейдут со своими должностями.
О ведущих научных сотрудниках Конин умолчал.
- Надо выбирать председателя собрания и его секретаря, - громко как всегда крикнул Ковалевский из-за шкафа, - и голосовать.
Мой сосед, из соседнего отдела седой пожилой мужчина (не помню его фамилии), тихонько мне сказал:
- Все ясно, руководство уже куплено должностями и ничего здесь не сделаешь.
Кто-то предложил председателем Казакова Геннадия Александровича, а секретарем Бабицкую Людмилу Филипповну. Но она отказалась. Тогда предложили Летюгу Татьяну Михайловну и та согласилась. Казаков заменил Конина на месте за столом председателя собрания и сразу начал долго и нудно рассказывать как создавался наш институт в составе Академии наук, а затем ликвидировался, после чего вновь создавался в составе Минпромполитики. Его перебил Дикий Яков.
- Но все же, почему нам не поговорить с Кошевым, - вставил он.
- Кошевой Вам никаких гарантий не даст, - опять громко крикнул Ковалевский, - нужно голосовать.
- Да, Вы правы, - сказал я тихонько своему соседу, - их уже купили должностями, но им зачем-то нужно все же наше согласие.
- Все делалось по приказу и создание и расформирование и вновь создание нашего института, - продолжал Казаков. (Смысл его выступления был такой, что все равно от нас ничего не зависит). – Ну вот, я уже выступил. Кто еще хочет выступить?
- Давайте голосовать, - сказал, по-моему, Костин Виктор Иванович и еще кто-то из женщин. Всем надоела эта комедия и все согласились, что пора голосовать.
- Кто за то, чтобы согласиться с предложением директора Конина и влиться в Центральный институт навигации и управления? - спросил Казаков.
- Большинство, - констатировал он.
- Кто против?
- Против два человека (это Федоренко и кажется Крыжановский. Им видно должностей еще не было обещано. Да и отдел в НИИ "Квант-Навигация" состоит минимум из 35 человек), - подумал я.
- Кто воздержался? – спросил Казаков.
- Три человека, так Вы же голосовали “против”, - обрушился на кого-то, возможно на Крыжановского Казаков. Воздержался по всей вероятности Дикий Яков и еще кто-то.
- Все, собрание закрыто. Какие будут замечания? - констатировал наш практически постоянный председатель собраний Казаков Г.А. (Через два месяца ему 70 лет).
Вот и все, нас продали. Хорошо, если не выплюнут.
09.03.02 года.
Накануне женского праздника 8 марта в отделе было собрание за столом. Отмечали этот праздник. Говорят, что директор Конин В.В. сухо поздравил женщин в 11 часов. Я в институте был накануне и узнал, что будет застолье. Выехал из дому я заранее, но после метро "Лукьяновка" на дорогах было много пробок. Некоторое время троллейбус даже стоял минут пятнадцать. Время поджимало, и я торопился, когда приехал на площадь Фрунзе, от остановки к институту. Навстречу мне с сумкой на ремне быстро вдоль стены здания завода "Кинап" шел бывший заместитель директора Ковалевский Эдуард Александрович, который всегда из-за его походки ассоциировался у меня с Чарли Чаплином. Он тоже напоминал мне клоуна, да и вел себя так же вызывающе как клоун. После ухода его на научную пенсию на должность заместителя директора он уже не вернулся (Конин его не взял или министерство не согласилось). Ему была предложена должность начальника какой-то лаборатории с непонятными функциями и без людей. Его и раньше в нашем отделе всерьез (кроме самого начальника отдела Федоренко и Жанны Ковш) никто не воспринимал, а теперь тем более. Как говорит Мирослава Черешнюк: - "Ковалевский хлопает крыльями". Другими словами делает вид, что работает. Это хлопанье ввело в заблуждение Конина и тот сделал его своим заместителем, но после ухода его на пенсию эту должность его не вернул. Однако, поскольку они видно чем-то связаны (аферы?), то все же его пристроил начальником лаборатории. Не понятно: эта лаборатория входит в наш отдел или наоборот отдел входит в лабораторию.
Чтобы поздравить женщин собралось человек десять: сотрудники нашего отдела и отдела Виноградова. Все прошло более менее прилично: тосты, похвалы женщинам, общие разговоры и тому подобное.
Главный инженер Корниенко Иван Федорович тоже пришел поздравить женщин с бутылкой шампанского и конфетами. Кто-то потом сообщил мне, что он будет заместителем главного инженера в объединенном институте, который должен возглавить Кошевой. Поэтому Иван Федорович был весел и много говорил. Чаще всего о своем прошлом летчика и политработника. Вспомнили и старый институт, который возглавлял Петухов, Иван поздравлял его с пятидесятилетием.
Выступил и я с тостом, а после тоста трем женщинам вручил в качестве подарка свои книжечки стихов под названием "Вторая молодость моя". Женщины были довольны. Мирослава начала "гнать лошадей", быстро убирать со стола, хотя еще оставалась выпивка и закуска. Тут же она подала чай. Пошли в ход конфеты Ивана и пироги с маком. Как в лучших домах! Видно Мирославе нужно было домой.
После перестановки мебели мой стол оказался рядом со столом Федоренко В.А. Федоренко ранее уже успел сообщить мне, что юридически он уже не начальник отдела, так как ушел оформлять научную пенсию. Пожелал ему я успехов в этом деле и вышел из нашего зашкафья, там меня перехватил Дикий Яков из соседнего отдела Виноградова. Он начал обсуждать наши перспективы после присоединения к институту "Квант-навигация" во главе с Кошевым Анатолием Андреевичем.
По его словам Ковалевский не получает того, на что он рассчитывал. Яков перешел на меня, но он толком не знал, чем я занимался раньше. Я начал ему рассказывать, что у меня в моей диссертации в полушутливом тоне:
- Все совали в волновод один шарик феррита-граната. Я же поместил в волноводе их два. Это дало новый результат и я получил свое первое авторское свидетельство, - стал рассказывать я.
Тут из-за шкафа буквально выскочил Федоренко и включился в наш с Яковым разговор:
- Все эти дела, о которых говорит Владимир Иванович, были на заре волноводно-ферритовой техники. Но Ваши ферриты-гранаты в изделия так и не пошли.
Я мог, конечно, возразить Федоренко, что панорамные разведывательные приемники сейчас работают именно на высоко избирательных феррито-гранатовых резонаторах, но не стал. Суть нашего разговора сводилась не к достоинствам ферритов-гранатов, а к перспективам нашей будущей работы в новом институте.
Мы стали обсуждать проблему работы сотрудников на договорной основе. Как это будет выглядеть, никто не знал. Нас стали торопить, так как большинство сотрудников уже разошлось, и отдел хотели закрыть и опечатать.
Придя домой, я хотел позвонить Дикому, но его телефона у меня не оказалось. Так что наш разговор остался неоконченным.
Вообще я заметил, что Федоренко как-то ревностно относится к моим достоинствам и успехам. Он всегда пытается их преуменьшить, хотя и вроде бы лояльно ко мне относится. Он мне даже сказал, что до нового года, когда Конин первый раз не подписал наш отчет "Барвинок", в котором значительная часть материала написана мною, при этом потребовал представление от Федоренко на выговор мне за то, что я чего-то там не доделал. Хотя я не являлся уже научным руководителем, а просто исполнителем отдельных разделов.
Федоренко мне об этом сказал, что это представление находится у Конина, но тот его не подписывает. Видно не до этих подлых интриг, которые ведутся против меня не без участия Ковалевского, с которым я не разговариваю уже больше года.
Когда же я спросил накануне у Федоренко, вернется ли он на должность начальника отдела, то он сказал:
- Не знаю. Может им будет Ковалевский, а у Вас с ним отношения сами знаете какие.
Из института люди постепенно разбегаются. Последней уволилась Маргарита из отдела Виноградова. Все это потому, что нас перевели на трехдневную неделю, а следовательно, автоматически срезали зарплату. Заказов официальных финансируемых пока нет, а уже проходит первая декада марта.
Все это результаты такой "хорошей" работы Конина и Ковалевского.
Да, Дикий Яков еще сказал мне, что меня якобы хотели в декабре вообще уволить. Вот такая ситуация. Сотрудники института сделали такой вывод из заявления Федоренко В.А., что ему в этом году для продолжения "Барвинка" специалистов высокой квалификации не нужно. Ему необходимы будут монтажники и настройщики. Вот такие интриги ведутся у нас. Не даром сердце Осадченко не выдержало этих подлостей Конина и Ковалевского, да и Федоренко тоже.
Конин жестокий человек. Когда ему нужно он хороший и ласковый, но потом он пережует, отожмет и выплюнет тебя, образно говоря.
К портрету Конина Валерия Викторовича.
По отношению к подчиненным он держал себя высокомерно, предпочитая роль "Гуру".
Две категории друзей: - одни ему были полезны; - другие были его учениками.
К менее значимым людям он относился и вовсе пренебрежительно, часто не принимая участия в беседе и молча презрительно поглядывая на присутствующих.
Появление его было почти всегда минутное. Пробежит по углам комнаты, взглянет, посидит где-нибудь у компьютера, большей частью совершенно один, скажет с иным сотрудником два-три слова из приличия, небрежно. Где-то витая в то время своими мыслями, и был таков.
Иными словами директор страдал стойким расстройством функции общения. Это было одним из симптомов прогрессирующей мании величия. Он видно думал, что именно ему суждено совершить нечто неслыханно великое, а получилось, что:
- директор развалил институт, заказов нет;
- директор банкрот – ему бы самому себе пустить пулю в лоб;
- директор должен быть под судом за то, что нарушал финансовую дисциплину, выгоняя институтских сотрудников в отпуск за свой счет и отдавая их деньги за сомнительные махинации;
- публикация статей без участия основных разработчиков;
- устранение от руководства работами без соответствующего приказа;
- неоплачивание руководства работами.
15.05.02 года.
В понедельник 13.05.02 года вышел на работу после четырех месяцев пребывания на больничном после операции по поводу удаления щитовидной железы. Главная новость – наш институт слили с институтом "Квант-Навигация" и образовался новый институт, который теперь называется Центральным научно-исследовательским институтом навигации и управления (ЦНИИ НиУ).
Приказ Минпромполитики №122 от 25.03.02 года.
Так прекратил свое существование НИИ НФПП.
Директором объединенного стал бывший директор института "Квант-Навигация" Кошевой А.А., а одним из его заместителей наш бывший директор Конин В.В.
21.05.02 года.
Сегодня состоялась беседа с начальником отдела 10 Загоруйко Владимиром Владимировичем. Я рассказал, как нас, Осадченко В.П. и меня, назначали и снимали с руководства по НИР "Бузок" и "Барвинок" соответственно. Месяцев семь, т.е. до августа 2000 года мы с Осадченко числились, писали и руководили этими НИР. Руководили мы сами собой, т.к. подчиненных у нас не было. Через полгода нас тихо сняли. Об этом мы узнали тогда, когда увидели, что в третьих аннотированных отчетах уже стоят не наши подписи, а за "керивныка розробки" подписался Федоренко. В дальнейшем пару аннотированных отчетов он подписывал в этом качестве, но затем появилась его служебная записка директору Конину В.В., в которой он писал:
"До настоящего времени (11.01.01 года) нет приказа по институту о назначении руководителей НИР "Бузок" и "Барвинок" (нас с Осадченко тихо сняли в августе 2000 года), что отрицательно сказывается на планировании и исполнении работ.
Я, (Федоренко) как начальник отдела, руководитель НИР "Сертификация" и соисполнитель всех работ в отделе физически не могу быть одновременно руководителем НИР "Бузок" и "Барвинок". Исполнители по этим работам, ведущие научные сотрудники Максимов В.И. и Осадченко В.П. также не могут быть одновременно и руководителями НИР. (Странно почему?). Для успешного выполнения этих НИР необходимо усилить отдел 12 инженерами-схемотехниками и назначить руководителей НИР.
Как вариант решения этой проблемы предлагаю назначить приказом по институту руководителем по НИР "Бузок" и "Барвинок" Ковалевского Э.А.".
Резолюция директора: "Поддерживаю предложение В.А. Федоренко 11.01.2001 год. Конин (подпись)".
Таким образом, работы по НИР "Бузок" и "Барвинок" велись без отданного приказом руководителя в течение почти полугода. Когда же Ковалевский на самом деле был назначен руководителем НИР "Бузок" и "Барвинок" мне до сих пор не ясно. По моим представлениям он впервые подписал отчет как руководитель работы в декабре 2001 года.
Загоруйко выслушал меня. При этом несколько раз пытался прервать мой рассказ. Он тут же переключил разговор на ОКР "Свитязь", где мы тоже разрабатывали контрольный приемник и передатчик контрольно-корректирующей станции. Свои материалы по ним мы ему представили на 80 листах каждый. Однако Загоруйко отказался их включить в техпроект под предлогом большого объема.
Как он теперь говорит, ему на приемник и передатчик нужно вместе было не более двадцати листов.
- Вы же (это он говорит о нас с Осадченко) представили материала во много раз больше по объему (в восемь раз).
- Нам Конин при постановке задачи сказал, чтобы материалов было побольше. Мне даже помнится называлась такая цифра как 100 листов.
-  Но ведь это техпроект, а не НИР. Он должен быть кратким, - возразил Загоруйко.
- Теперь я с вами согласен, - сказал я, - но тогда мы думали и стремились к тому, чтобы собрать как можно больше материалов по этим устройствам. Такой казус получился потому, что не было четкого руководства.
- Но ведь Ваш начальник Федоренко В.А. не один раз выполнял технические проекты и должен был довести до Вас требования к ним.
- Значит, не довел, - согласился я, - мог я такую ошибку допустить один. Но ведь ее же допустил и Осадченко В.П., а это означает, что мы вдвоем с ним были неправильно ориентированы руководством. В этом виноваты в первую очередь Федоренко В.А., а за ним Ковалевский с Кониным.
На это мое высказывание Загоруйко только пожал плечами.
Разговор этот мы вели перед проходной. На солнышке. Он (Загоруйко) молча повернулся и пошел в здание через проходную. Видно он почувствовал, что меня ругал незаслуженно. Его критика была не по адресу.
Сегодня же у меня состоялась беседа с председателем профсоюзного комитета института Крыжановским Владимиром Михайловичем.
Речь зашла об объединении институтов – нашего и "Квант-Навигация".
Я задал вопрос Крыжановскому:
- Говорят, что инициатором объединения, а точнее вхождения нашего института в институт Кошевого и создание на их базе Центрального НИИ навигации и управления был наш директор Конин В.В. Зачем это ему нужно? Ведь многие, если бы знали о таком объединении, то не голосовали бы за Конина при избрании директора.
- Меня на этом собрании не было. Поэтому я не голосовал за Конина. Я был против его назначения. Я даже говорил с начальниками отделов о нецелесообразности такого избрания, - ответил Крыжановский.
- Я был тоже настроен негативно, - поддержал его я, - но перед самым собранием ко мне зашел главный инженер Корниенко Иван Федорович и сказал примерно следующее:
- Я знаю о Вашем настроении. Я тоже считаю, что Конин просто... Сегодня его избрание, а он бросил все и уехал на дачу. Разве так поступают? Но все же у нас другого выбора нет. Мы должны избрать Конина, ибо если придет другой директор, да еще молодой, то это уже будет не наш институт, а другой, в котором нам с Вами места не будет.
- Логика в его рассуждениях была, и я согласился с ним, а затем на собрании молча проголосовал за избрание Конина директором. Однако скажите, Владимир Михайлович, зачем Конину нужно было стать директором, чтобы затем через четыре или пять месяцев пойти на объединение с институтом Кошевого.
- Он обещал сделать это Кошевому. Что ему обещал тот, я не знаю, - ответил Крыжановский.
13.06.02 года.
Сегодня наконец Ирина Борисовна показала мне отчет по НИР "Барвинок", который наш отдел выдал в конце прошлого года. Я в него давал материалы, но оформленным его так и не видел.
О перипетиях с этим отчетом я уже писал 26.12.01 года вскорости после событий в кабинете директора Конина. Тогда Федоренко по "вказивке" Конина и Ковалевского практически устранили меня от итогового оформления отчета. Поскольку ни Федоренко, ни Ковалевский работы приемника не знали, то они поручили 1 раздел – Структурная схема приемника и 2 раздел Функциональная схема приемника написать Виктору Павловичу Осадченко. Об этом я уже писал. Но он Беркутовскую функциональную схему не стал корректировать, а видно по моей принципиальной схеме составил структурную схему приемника. Тогда получилось, что Структурная схема не соответствует функциональной, предложенной Беркутой. Мало того, структурная схема так же не соответствует принципиальной схеме, так как функции демодуляции, декодирования и дискремблирования переданы микропроцессору и микроконтроллеру. Таких устройств как демодулятор и дескремблер в принципиальной схеме приемника нет.
Таким образом, первые три раздела как лебедь, рак и щука тянут в разные стороны.
В списке авторов 1 и 2 разделы принадлежат Ковалевскому. Не помню, упоминаются ли Осадченко и Беркута?? Проверить раздел 3. Принципиальная схема принадлежит мне.
Раздел 5 (Макет фрагмента приемника) который я тоже писал взял себе Федоренко, поделив его с Ковалевским. Меня там даже не упоминают.
Раздел 4, где изложены алгоритмы и программы к ним, отдан Ковалевскому со студентами, с которыми я даже не знаком.
Когда я еще был руководителем НИР "Барвинок", начали появляться "студенты". Меня так же как и с Беркутой с ними не познакомили. Вот и получается, что основные разработчики Осадченко и Максимов были сами по себе, а студенты с Ковалевским и Беркутой – сами оп себе.
Полнейший разнобой в руководстве работой.

---Последующие годы---
02.11.03 года. Проснувшись утром, думал о том, в каких условиях мы работаем все в той же 205 комнате. Когда эту комнату занимал наш 12-ый отдел, в ней работало 10-12 человек. Сидели все вместе. Начальник отдела Ефремов Юрий Георгиевич, начальник лаборатории Солганик Борис Давыдович, ведущие научные сотрудники Осадченко Виктор Павлович и я, Максимов Владимир Иванович, научный сотрудник Тугай Владимир Георгиевич. Остальные были программистами или просто операторами на компьютерах.
Кроме наших штатных сотрудников в комнату приходили поработать на компьютерах студенты киевских ВУЗов. Их курировал заместитель директора института по научной работе Ковалевский  Эдуард Александрович – личность не вызывающая симпатий с моей стороны (это мягко сказано). Он был порой основным источником шума. Наверху у себя в кабинете продумает, что ему нужно. Затем приходит к нам в комнату. Берет одного из студентов, сажает его за компьютер и начинается "громкая читка".
Ковалевский, отдавая команды студенту, работающему на компьютере, буквально кричит во весь голос, показывая всем, какой он умный. По национальности он по всей вероятности еврей, но выдает себя за поляка. Другие сотрудники тоже начинают громко разговаривать, по делу и просто так, обмениваясь всякими сплетнями. Когда шум достигает сотни децибел из своего закутка выходит Ефремов и громко кричит:
- Тише! Всем работать, а не разговаривать.
Все замолкают. Даже Ковалевский, но не надолго. Постепенно разговоры опять охватывают весь отдел. Особенно преуспевает в этом Ковш Жанна Никодимовна, которой нескем поговорить дома (она одинокая, сын в тюрьме). Реакция ее на замечания других сотрудников на то, чтобы она помолчала очень болезненна. Поработав на компьютере, Жанна встает, заваривает себе кофе и начинает с кружкой в руке ходить по комнате и рассказывать, что она видела по телевизору после двенадцати часов ночи. Видно у нее бессонница.
Сначала все молчат. Потом кто-нибудь не выдерживает и просит ее замолчать. Чаще всего это Мирослава Черешнюк. Она порой даже очень грубо ее обрывает. Однако это редко помогает. Жанна переключается на дела в отделе и начинает поливать кого-либо грязью.
Вначале, когда Жанна перешла в наш отдел из другого отдела, я пытался останавливать ее болтовню. Это не помогало. Больше того, она стала угрожать мне, что сделает так, как сама хочет, т.е. отомстит мне. Действительно, стала в отделе на меня наговаривать. Характеризовать меня как специалиста и т.п. После этого мы перестали разговаривать друг с другом. Вот уже года два, а может и больше, не разговариваем, хотя сидим весь день в одной комнате.
Вот в таких условиях мы работаем. Когда ушел из отдела Ефремов Ю.Г., поссорившись с директором Кониным Валерием Викторовичем, то начальником над нами поставили Федоренко Владимира Александровича. Он даже не кандидат наук, хотя в отделе были люди со степенью. Например, хороший специалист с производственным опытом Осадченко Виктор Павлович.
Володя Федоренко просто был человеком Ковалевского Э.А. Тот его и пихнул в начальники отделов. При Федоренко атмосфера в отделе стала еще хуже. Ковш распоясалась, ни на минуту не умолкала.
Когда однажды в отдел зашел Конин В.В. я сказал, что в отделе нужно поднять трудовую дисциплину и что Ковш Ж.Н. не дает своей болтовней работать. Федоренко же на это не реагирует. Болтовня ему эта не мешает.
Конин только сказал:
- Разберитесь сами.
Все осталось по-прежнему.
Потом, правда, Конин спросил как-то, что у нас с трудовой дисциплиной. Федоренко ответил, что все хорошо.
Конечно, он был не на своем месте, а поэтому боялся каких-либо скандалов в отделе. Не знаю, был ли он искренен, когда говорил, что болтовня Жанны ему не мешает работать.
Сейчас, после ликвидации 12-го отдела, осталось только три человека из старых его сотрудников Ковалевский Э.А. Ковш Ж.Н. и я. С ними я по-прежнему не разговариваю.
31.08.04 года
Последний день уходящего лета. Сижу в 205 комнате один. Коллег нет. Занимаюсь приведением своих черновиков к виду, удобному для чтения. Только подумал о том, что как хорошо работать одному в комнате, тут же заходит Загоруйко Владимир Владимирович.
Вид у него неплохой, но выражение лица скучное. У него сильно болят конечности. Руку полностью он поднять не может. После обмена приветствиями разговорились. Его интересуют патенты по цифровой радиосвязи. У меня было четыре ссылки на авторские свидетельства СССР (ранее они были эквивалентны патентам), но они его не заинтересовали. Ему нужны патенты США.
В беседе постепенно перешли на дела нашего прежнего института. Поругали его руководство. Загоруйко нас в свою очередь покритиковал, отметил также, что Ковалевский Э.А. был не на своем месте.
Он никогда не занимался проектированием радиотехнических устройств, а был в "Кванте" простым вычислителем, помогавшим с решением задач, необходимых кое-кому для диссертаций.
- А почему Вы не стали заместителем директора? – спросил я его. – Тогда бы руководили нами более квалифицированно, чем Ковалевский.
- Не захотел, кратко ответил Загоруйко.
- Нас с Осадченко сняли с руководства НИР "Бузок" и "Барвинок", а потом не могли решить, кто же будет руководителем. То Федоренко писался, то Ковалевский все претендовал на эту, кстати говоря, дополнительно оплачиваемую должность.
О том, что она должна быть таковой, узнал где-то Осадченко Виктор Павлович. Он на собрании так и сказал:
- За руководство НИР должны платить надбавку.
- Вот поэтому Вас и сняли,- сказал Загоруйко, засмеявшись.
- Мне же кажется, что руководителем этих НИР хотел быть сам Конин. Наверное надеялся получить за их выполнение государственную премию, - подначил я.
- Да нет. Он не хотел быть руководителем, - серьезно воспринял мою подначку Загоруйко.
Еще немного мы о чем-то поговорили, и он ушел в соседнюю комнату.
31.08.04 года.
Позавчера по дороге домой встретил нашего бывшего сотрудника Новикова Александра Петровича. Он был практически настройщиком компьютеров и умел делать компьютерную графику. Парень в общем добродушный и неконфликтный. Любит поесть, а поэтому сильно толстый.
В разговоре вышли на наших супостатов Конина и Ковалевского.
Саша сообщил мне два новых для меня факта из жизни Конина.
Еще будучи на "КВАНТе" молодым начальником отдела, Конин В.В. составил на свой отдел рейтинговый список. Кто из сотрудников был самым хорошим (по мнению Конина), тот занял первое место в этом списке, а кто был самым плохим – помещен на последнее. Этой выходкой Конин перессорил весь отдел и ряд сотрудников из хвоста списка уволилось. Цель его была достигнута, но какой подлой ценой.
Кроме того, Саша сказал, что фильтры, которыми Конин занимался всю жизнь, при установке их в изделие не работали как надо. Разработчики добивались их хорошей работы лишь тогда, когда выбрасывали нововведения Конина. Вот такой он доктор технических наук по фильтрам сверхвысоких частот.
Ковалевский Э.А. при Саше написал и защитил кандидатскую диссертацию. Ему в этом деле помогли две сотрудницы отдела. Они писали программы, моделировали его формулы на компьютере. Другими словами вложили много интеллектуального труда в его диссертацию. Ковалевский же не пригласил их на защиту и даже – на банкет. В отделе другие сотрудники возмутились и сообщили об этом начальнику отдела. Тот видно сделал Ковалевскому внушение, после которого последний принес сотрудницам в знак "благодарности" пол килограмма карамельных конфет.
 
Заключение

В заключение приведем краткий анализ причин гибели Научно-исследовательского института новых физических и прикладных проблем. Эти причины могут быть разделены на внешние и внутренние.
К внешним причинам отнесем такие, которые не зависят непосредственно от действий руководства института. Они, как правило, определяются существующими законами и положениями, на основании которых функционирует Министерство промышленной политики и другие "заказчики" работ.
К внутренним причинам гибели нашего института отнесем действия или бездеятельность его руководства.
Рассмотрим сначала внешние причины случившегося. Одной из них является несовершенство положений по организации процесса планирования прикладной науки.
Описанный в дневнике процесс так называемой организации науки показал насколько он сам неорганизованный.
Прежде всего, нет четкой схемы заключение договоров между "Заказчиком" (как правило, это Министерство) и "Исполнителем" (Научно-исследовательский институт).
"Заказчик", не имея квалифицированных специалистов, страхуясь от ошибочного выделения денег, подключает к этому целый ряд оппонентов для написания отзывов, как правило, это другие научно-исследовательские институты. Последние имеют свои интересы и хотят перенаправить выделяемые "заказчиком" деньги в свой институт. Идет длинная унизительная тяжба. Она постепенно перерастает из соревнования идей, положенных в основы разработок, в соревнование личностей. Здесь уже не считаются ни с чем.
Директоры "Исполнителей", понимая всю унизительность сбора отзывов, не хотят этим заниматься и переключают эту работу на начальников отделов, а те в свою очередь на начальников лабораторий, и даже ведущих научных сотрудников. Они то и бегают по инстанциям.
Ко второй причине можно отнести следующее. Гибель нашего института обусловлена тем, что нам не давали довести до логического конца ни один утвержденный проект. Составлялся договор с перспективой на несколько лет работы над заданной проблемой. Первые этапы в течение одного-двух лет наш институт успешно выполнял. Затем Министерство промышленной политики или другой заказчик тему закрывало, и работы над ранее заданной проблемой прекращались. Так повторялось неоднократно. Причем каждый раз институт переключался на совершенно новую тематику.
Похоже, что основными задачами наших отчетов по первым этапам научно-исследовательских работ было ознакомление министерских чиновников с интересующими их проблемами, что делается в мире, и не более того. Новых результатов, которые обычно появляются на оконечных этапах работ, от нас как бы и не требовалось. Министерству видно просто нужна была информация о новой технике за рубежом, которую просто можно закупить там, а не изготавливать у себя.
Все это приводило к тому, что институт недополучал деньги за свои работы и не имел своих накоплений даже для оплаты сотрудников. Как только тема закрывалась, многие переводились сначала "за свой счет" в отпуск, а потом на трехдневную или даже однодневную рабочую неделю.
Ряд научно-исследовательских работ оплачивались "Заказчиками" (чаще всего это было Министерство промышленной политики) несвоевременно. Оплата растягивалась на годы. Сотрудники увольнялись, а институт оставался им должен большие суммы денег. Все это подрывало энтузиазм среди работников института.
Внутренними причинами гибели нашего института были следующие.
Стратегической ошибкой руководства нашего института было то, что оно не хотело связываться с технологиями производства, а стремилось выступать в роли комплексного отдела, раздающего заказы субподрядчикам. У нас совершенно не было техники, о которой мы писали в отчетах. В частности, приемников Глобальной позиционной системы (GPS). Все не могли выделить деньги на их приобретение. Использовали в отчетах чужие результаты по экспериментам с этими приемниками.
Руководство института не понимало, что сейчас наука без производства мертва.
Одной из внутренних причин того, что не было весомых результатов в работе нашего института, является обезличивание сотрудников. При распределении работ между сотрудниками совершенно не учитывается их предыдущий опыт. Вот и ставятся инженерам  по радиотехнике задачи по разработке узлов электронной вычислительной техники. Сотрудники тасуются как карты в колоде. Сегодня ты работаешь по одному научному направлению. Даже не успел как следует в нем разобраться, а тебя перебрасывают на новое направление. Как правило, оно для тебя напоминает нераспаханное поле. Наконец ты его вспахал, но посеять тебе не дадут, переключат на еще более новое. Опять на целине. И так постоянно.
Такая методика позволяет обезличить материалы, наработанные сотрудниками всеми вместе, а следовательно, легко их присвоить руководителями. Кто же будет вкладывать свою душу в работу, если заведомо известно, что наработанный материал у тебя заберут и присвоят себе руководители. Так было у нас. Весь отдел работал, а статьи по результатам этой работы написали директор и его заместители. Это приводит к тому, что большинству сотрудникам безразлично, будут ли в их работе весомые результаты или нет.
Все же главной причиной гибели Научно-исследовательского института новых физических и прикладных проблем и других подобных ему организаций является невостребованность его научно-технической продукции. Нет на нее спроса, да и самого рынка такой продукции тоже нет. Это обусловлено тем, что заводы, выпускающие серийно подобную технику, стоят. Они оказались неконкурентно способными по отношению к зарубежным производителям, наводнившим отечественный рынок образцами импортной техники.
В современных условиях такие мелкие научно-исследовательские институты как НИИ НФПП и ему подобные по большому счету не нужны. Они существуют лишь для обоснования необходимости существования Управления науки в составе Министерства промышленной политики Украины и для перекачки государственных бюджетных денег в коммерческие структуры. При этом директора таких институтов стали новой буржуазией, так как подобные структуры есть не что иное, как их собственные карманы.
Таким образом, из изложенного выше следует, что для развития прикладной науки и восстановления производства радиоэлектронной техники на отечественных заводах необходима правовая и материальная защита научно-исследовательских институтов на уровне правительства Украины при их укрупнении.
 
Приложение 4.1

Краткие сведения об авторе

Максимов Владимир Иванович инженер по радиолокации, специальность радиотехническая, кандидат технических наук, доцент, инженер-полковник.
Родился 9 октября 1934 года на Украине в городе Глухове Сумской области в семье аграрной интеллигенции. До Великой Отечественной войны проживал на Глуховщине и Днепропетровщине, где его родители  были преподавателями в сельскохозяйственных техникумах.
Во время войны отец был на фронте, а Владимир с матерью, братом и сестрой – в эвакуации в Казахстане, где в 1942 году в городе Чимкенте пошел в первый класс начальной школы.
После войны проживал в городе Днепропетровске. Отец его, Максимов Иван Петрович, старший лейтенант запаса, был заведующим сельскохозяйственного отдела Городского совета города и старшим преподавателем Днепропетровского сельскохозяйственного института.
Мать, Регульская Евфросинья Михайловна, была преподавателем и заведующей лабораторией кафедры агрохимии того же института.
В 1952 году окончил среднюю школу №100 и поступил на первый курс Военной академии тыла и снабжения в городе Калинине (теперь Тверь) слушателем.
После окончания первого курса в 1953 году в составе всего учебного подразделения решением командования был переведен на второй курс Киевского высшего инженерного радиотехнического училища, которое закончил в 1956 году. При этом ему была присвоена квалификация инженера по радиолокации по радиотехнической специальности.
Затем до 1962 года проходил службу в Закавказском военном округе. Был начальником цеха по ремонту радиолокаторов обнаружения воздушных целей и наведения зенитных орудий. Командовал радиотехнической батареей зенитного ракетного дивизиона и одновременно был заместителем командира того же дивизиона по технической части.
В 1962 году поступил в адъюнктуру Киевского высшего артиллерийского училища, а в 1965 году стал преподавателем того же училища. В 1968 году защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата технических наук по быстродействующим сверхвысокочастотным ферритовым измерительным преобразователям. В 1972 году ему было присвоено ученое звание доцент, а в 1976 году – инженер-полковник. Будучи доцентом по кафедре "Построение и устройство радиотехнических систем", читал следующие курсы: электрорадиоизмерения, построение и устройство радиолокаторов, теоретические основы радиолокации, индикаторы радиолокаторов, телевидение, инфракрасная и лазерная техника.
Научные интересы выливались в разработки ферритовых измерительных преобразователей, жидкокристаллических визуализаторов невидимых полей и управляемых транспарантов для систем отображения и обработки оптической информации. В 1988 году с должности старшего преподавателя Киевского высшего зенитного ракетного инженерного училища был уволен в запас по выслуге лет.
В том же 1988 году прошел конкурс на замещение должности научного сотрудника кафедры общей и теоретической физики Киевского политехнического института. В связи с ликвидацией научно-исследовательской части кафедры был переведен в ее лабораторию, заведующим которой он стал в 1992 году.
С января 1996 года перешел на работу в Научно-исследовательский институт новых физических и прикладных проблем начальником лаборатории отдела обработки изображений. В связи с ликвидацией последнего был переведен в отдел спутниковой навигации с августа 19996 года на должность ведущего научного сотрудника, где занимался разработкой устройств обработки оптической информации и приемников корректирующей информации глобальных спутниковых навигационных систем.
Список его научных и научно-педагогических трудов состоит из 118 наименований. Из них 6 авторских свидетельств на изобретения, 32 печатных статьи (22 – в центральных журналах), 13 книг (брошюр), 38 отчетов по научно-исследовательским работам, 15 докладов на конференциях и семинарах, 3 депонированные рукописи и одна монография, зарегистрированная в Украинском агентстве авторских и смежных прав и другие

 
Приложение 4.2
Галлерея портретов сотрудников НИИ НФПП

24.08.02 года.
Портрет Конина Валерия Викторовича, директора НИИ новых физических и прикладных проблем, доктора технических наук, заслуженного машиностроителя Украины.
При первой встрече внешне он произвел хорошее впечатление. Выше среднего роста, где-то 177 сантиметров. Подтянут. Родился в 1943 году. Хорошо, аккуратно одевается. Читает без очков, но вдаль видит плохо и ходит в очках. Когда ему что-то необходимо, он ласковый и обходительный. В противном случае он жестокий и даже грубый. Сам из России, города Рыбинска, но по внешнему виду и цвету темных волос на русского не похож, но и не кавказец. Нос ровный. Скорее всего, он полукровка. Хотя еврейское в нем проявляется не во внешности, а в делах. Сестра его в Москве носит чисто еврейское имя. По национальности пишется "россиянин". Не выпивает, но курит и много. Не ходит даже на выпивки по случаю праздников и юбилеев сотрудников. Один раз он только был на юбилее у своего заместителя (главного инженера) Корниенко Ивана Федоровича, и то потому, что там были начальники из министерства. За время пребывания на посту директора ни разу не поздравил сотрудников нашего 12-го отдела с праздником, причем ни с каким, ни советским, ни национальным, ни религиозным.
Любит работать за компьютером. ("Компьютерный мальчик"). Лучший компьютер забрал из нашего отдела к себе в кабинет. Добывает в интернете информацию. При нем институт пришел в упадок. Последний заказ закончился в декабре 2001 года. С тех пор администрация практически нас работой не обеспечивает. На посту директора пробыл четыре года. За это время выбил себе пенсию по максимуму, где-то около тысячи гривен и говорит, что написал книгу. Какую? Неизвестно. Продал наш институт другому директору в обмен на постоянную должность его заместителя. От этого большинство сотрудников потеряло свои должности.
С Кониным мои разногласия (молчаливые причем) начались со времен написания отчета "Сигнал – Н", 1997. По материалам этой работы я написал доклад на тему "Количество и требуемая скорость передачи корректирующей информации в дифференциальных спутниковых радионавигационных системах". При этом в число соавторов были включены директор Конин В.В., начальник лаборатории Солганик Б.Д. и программист Ковш Ж.Н.
Этот доклад должен был быть направленным на конференцию в Севастополь, но Конин В.В. его не выпустил из института. Ссылка на этот доклад имеется в Материалах 8-ой международной Крымской конференции "ТВЧ-техника и телекоммуникационные технологии". Том 1, 14-17 сентября 1998 года. СГТУ, Крым. Украина стр. XII. Оказалось, что мои выводы пошли в разрез со всеми рекомендациями Конина В.В. в предыдущих отчетах по использованию морского стандарта передачи информации RTCM-104 при посадке самолетов.
Подсчитав время, необходимое для передачи одного пакета информации этим стандартом (оно оказалось 2,5 минуты) я показал, что стандарт RTCM-104 не может быть использован при посадке самолета. За 2,5 минуты самолет пройдет значительное расстояние, и эти данные уже никому не нужны будут, они всегда будут невосполнимо запаздывать.
Конин В.В. мне лично ничего не сказал, но доклад мой не пропустил. Таким образом, он сознательно вводил в заблуждение наших заказчиков от авиации. Приобрести авиационный стандарт ДО-219 руководство не хотело. Конин не смог переступить через свою ошибку, обнаруженную мною.
Использовался и такой иудейский метод. Нам давался на проработку вопрос. Мы собирали информацию, писали промежуточный отчет. Затем нас переключали на другую тематику, а сами Конин и Ковалевский пожинали плоды наших трудов, публицируя статьи и итоговые отчеты.
Примером может послужить НИР "Сертификация". В промежуточном отчете за 1999 год я написал 1,2,3 главы и приложения А,Б. Вторым основным исполнителем был Солганик Б.Д.
В это же время Конин В.В. и Ковалевский Э.А. публикуют доклад на тему: "Сертификация бортового аэронавигационного оборудования в Украине"  (см. Міжнародна науково-технічна конференція "АВІА-99", 20-22 жовтня 1999 р., м. Київ). Среди авторов этого доклада нет ни Солганика Б.Д., ни Максимова В.И. Был написан и итоговый отчет по этой НИР. Нас там в числе соавторов тоже нет, не смотря на то, что материалы нашего промежуточного отчета используются.
В 2000 году Конин В.В. в содружестве с Ковалевским Э.А. публикуют на конференциях материалы по работам нашего 12-го отдела. Причем других сотрудников отдела в число соавторов не включают  (см. Ковалевский Э.А., Конин В.В. Телекоммуникация корректирующей информации в диапазоне частот. 10-я Крымская микроволновая конференция. "СВЧ техника и телекоммуникационные технологии". 11-15 сентября 2000 года, стр. 263). Были и другие публикации.
При этом начальник 12-го отдела Ефремов Ю.Г. поссорился с директором Кониным В.В. и ушел со своей должности, а затем совсем уволился.
Конин В.В. конечно человек способный. Даже новый директор Кошевой А.А. об этом говорил:
- Вот Конин – настоящий ведущий научный сотрудник. Он самостоятельно вошел в Интернет и нашел мне необходимую информацию.
На мой взгляд, это достоинство обернулось для нашего института серьезным недостатком и даже бедой. Конин, увлекшись работой на компьютере, не уделял должного внимания руководству сотрудниками института и не смог провести успешную работу по обеспечению финансирования наших работ. В Интернете денег не дают даже таким "компьютерным мальчикам" как Конин.
Говорят, что он дважды получил выходное пособие. Первый раз уходя с должности директора на пенсию и второй раз – при слиянии институтов, переходя с той же должности директора на должность заместителя нового директора.
До сентября 2000 года мы с Осадченко В.П. были руководителями НИР "Барвинок" и "Бузок" соответственно. Осадченко начальнику отдела (тогда уже был Федоренко В.А.) высказал пожелание, что неплохо было бы, если бы нам доплачивали за руководство работами "Бузок" и "Барвинок" как того требует существующее положение.
Реакция директора была такова, что в сентябре 2000 года нас с Осадченко тихо без приказа сняли с руководителей работ "Барвинок" и "Бузок" соответственно. Обнаружили мы это по вернувшимся из Министрества промышленной политики аннотированным отчетам, когда увидели их утвержденными, то подписей наших, как руководителей работ, уже не было.
Но самое интересное то, что нам об этом даже не сказали, а когда мы начали об этом говорить, то последовали гонения. Конин – эксплуататор, из 67-ми наименований в списке  его научных трудов в 44-х у него есть соавторы.
Вот такие методы руководства использовал Конин В.В. Этот спесивый, несговорчивый, злопамятный, мстительный и тщеславный человек, делающий все, как говорится, втихаря, во имя своей славы.
Еще штрих к портрету Конина В.В. Как-то в сердцах он сказал:
- Если уйду из института, то и он канет в Лету. Позабочусь об этом.
Так оно и получилось. Конин стал могильщиком НИИ НФПП.
Вывод: Постоянное общение с компьютером вредно для руководителя.
Предельная должность, на которой Конин был на своем месте – это ведущий научный сотрудник.




24.08.02 года.
Портрет Корниенко Ивана Федоровича.
Главный инженер НИИ НФПП.
Первая встреча произвела на меня отрицательное впечатление. Мы встретились на заводской территории, где шли с начальником отдела Даниловым Владимиром Григорьевичем в первые дни моего пребывания в институте. Моего начальника остановил какой-то пьяный рабочий (а именно такой вид был у Корниенко) и что-то долго и нудно ему рассказывал. Причем рассказ повторялся многократно как заигранная пластинка. Когда мы отошли от него, то выяснилось, что это заместитель директора по хозяйственной части. На такой должности он тогда был. Меня это сильно удивило.
Внешне он роста среднего. Типичное украинское лицо. Сильно полысел и маскирует свою лысину длинными прядями волос, укладываемыми через всю голову с одной стороны на другую. Иногда эта укладка срывается и тогда он вообще выглядит комедийно. Болтается длинный хвост волос. Хочет казаться рубахой парнем. Всегда с чувством здоровается, т.е. приветливый, и находит приятные для собеседника разговоры. На наших заседаниях любит петь украинские песни. Причем заунывные. Прожив на Украине всю жизнь, я таких не слышал. Видно они с его малой родины, из села.
Узнав, что я бывший военный, пригласил меня в кафе напротив института и угощал вином. Любит выпить. Одевается неряшливо. Вот почему и был мною принят за рабочего. Сам списанный военный летчик, перешедший в политработники. Любит рассказывать о своих летных приключениях. Учился потом на политработника. По его словам остался коммунистом. Ругает современных правителей, когда речь заходит о них. Понимает чувства военного человека и говорит, что будет бывших военных защищать от происков таких как Ковалевский Э.А.
Называя себя коммунистом, говорит, что верит в Бога. Эта вера пришла к нему после того, как самолет, которым он управлял, вошел в пике и первое время рычаги управления не работали. Потом он взмолился и через некоторое время почувствовал, что рычаги вновь работают. Вывел самолет на горизонтальное планирование и благополучно посадил его на свой аэродром.
На мой взгляд, он не такой простой, каким хочет себя показать. Хвастается, что у него связи в Министерстве промышленной политики. Может это и так, потому что на его пятидесятилетнем юбилее был начальник управления из министерства. Думаю, что он все же человек Конина. За него он ратовал при избрании нового директора. Приходил даже ко мне и уговаривал, чтобы я голосовал за Конина. Это я сдуру и сделал. Корниенко тогда приводил один серьезный довод:
- Если не изберем Конина, то будет другой директор, который всех нас разгонит и это будет другой институт.
Избрали Конина, а тот нас предал.
Когда я пришел в институт, все коридоры были забиты блоками, металлическими шкафами и столами. Корниенко с его сотрудниками все их перетаскивал , разбирал, ломал  и постепенно коридоры стали пустыми. Куда оно все ушло можно только догадываться. Наверное, сдали на металлолом.
В заключение хочется отметить, что Корниенко заботится о своих сотрудниках и многие о нем отзываются хорошо.
25.08.02 года.
Портрет Ковалевского Эдуарда Александровича, бывшего заместителя директора НИИ НФПП по научной работе.
Кандидат технических наук, старший научный сотрудник.
Внешне он производит неприятное впечатление. Типичный неопрятный, пархатый жид. Он 1941 года рождения. Роста  небольшого. Волосы темные с небольшой сединой, на затылке плешь. Они всегда неподстрижены и растрепаны. Лицо смуглое. Восток поработал. Одевается неопрятно. Поверх длинного свитера одевает пиджак и первый висит из под последнего. Это выглядит анекдотично. Носит как бомжи сумку на плечевом ремне. Походка как у Чарли Чаплина – ноги в развалку. Любит долго ходить по коридору и сосать свою сигарету. Все, что нового появляется в отделе, гребет под себя. Имея возможность напечатать любой материал, он тут же его оформляет и посылает в издательство, как правило, в какой-нибудь сборник трудов конференции, нас даже не ставя об этом в известность. Типичный научный вор. Плагиатор. Не стесняется обворовывать даже студентов.
Любит работать возле компьютера, но сам им не владеет. Здесь же сидит ведущий инженер (чаще всего Жанна Ковш) или студенты. Командует ими громко так, что мешает всем работать. Беспардонный. Врывается в комнату и начинает с кем-нибудь говорить так громко, что слышно в коридоре. Другими словами орать. Но я выганял его из моего зашкафья. В таких случаях Мирослава Черешнюк говорит:
- Ковалевский хлопает крыльями.
Беготней, криком, жестами рук и пальцев Ковалевский имитировал бурную научную деятельность. Странный вообще он. Имеет свой кабинет, но без конца лезет к нам в комнату.
При оформлении отчетов Ковалевский Э.А. любит повторять, что он знает, какие материалы в них должны быть, чтобы эксперты Министерства промышленной политики приняли работу и заплатили институту деньги. По его словам их нужно насытить формулами.
Вот он и вставляет эти формулы, как сало шпигуется в колбасе, порой без какого либо смысла.
Мне он просто постоянно делал всякого рода пакости. Не включал меня в число соавторов, хотя материал мой в отчете по НИР "Волопас" был. Переделывал мой материал под флагом того, что он не такой как надо, и включал его в отчет уже под своим именем (НИР "Барвинок"). Вел какую-то подпольную работу со студентами, а проще говоря, эксплуатировал их. Публиковал материалы, которыми я непосредственно занимался (демодулятор). Стремился выбросить из отчета по НИР "Барвинок" мой вариант оригинального построения фазового демодулятора и т.п.
В мое отсутствие на работе (был в отпуске) взял ключ от моего сейфа у начальника отдела Федоренко В.А. Открыл его и забрал ксерокопии материалов по теме, над которой я работал. Потом с большим трудом –часть этих материалов мне удалось вернуть, но не все.
Дело дошло до того, что с декабря 2000 года мы с ним не разговариваем, хотя теперь, после того как его не вернули на место заместителя директора, сидим в одной комнате.
Один из наших сотрудников Дикий Яков говорил мне, что Ковалевский неконфликтный. Да, он может уходить от конфликтов, исподтишка делая пакости.
Как-то Корниенко Иван Федорович рассказал мне как Ковалевский Э.А. пытался украсть материал, подготовленный для отчета по НИР сотрудницей нашего института Даниленко Ниной Сергеевной.
Оформляя отчет по НИР, Ковалевский не включил ее фамилию в состав соавторов этой работы. Нина пожаловалась Корниенко. Он тогда исполнял обязанности директора института. Поэтому вызвав Ковалевского к себе спросил:
- Где черновики этого материала?
Они оказались у Нины и написаны ее рукой. Корниенко заставил Ковалевского переделать список соавторов и включить в него фамилию Даниленко Н.С.
К сожалению, это не единый случай такого поведения руководителя. Вот отчасти и почему у нас плохо развивается наука. Руководители высасывают у подчиненных им научных сотрудников идеи и материал последних, а сами реализовать его не могут. Способных сотрудников "вверх по служебной лестнице" не пускают и всячески их охаивают.
26.08.02 года.
Портрет Федоренко Владимира Алексеевича.
Начальник 12-го отдела (отдел радиотехнических и радионавигационных систем) НИИ НФПП.
Относительно приветливой и на первый взгляд обходительный, приятный человек. Высокий, подтянутый, даже худощавый. Быстрый и шустрый. Украинский националист. Правда, не ярый, но, когда провозгласили независимость Украины, бегал на Крещатик принимать коллективную присягу на верность Украине. По внешнему виду на украинца не похож. Скорее предки его были литовцами. Об этом говорит его нос с горбинкой.
Носит украинские усы, которые уже поседели и создают впечатление соплей, вытекающих из ноздрей вниз по щекам. Лысеющий, осталось немного седых волос. Ему 60 лет, но выглядит значительно старше.
Неплохой исполнитель. Начальство его ценило. Диссертации не писал. Все время был на подхвате. Мальчик на побегушках. Результатами его работы пользовались другие, в частности, Ковалевский Э.А., который тянул его вверх. Когда сформировался наш отдел, Володя, его так все называли, был ведущим инженером в лаборатории Ковалевского. Последний ушел в заместители директора, а Володя тихо стал начальником лаборатории. Об этом долго никто из сотрудников не знал. Когда же освободилось место начальника отдела, он также тихо стал занимать эту должность. Меня он ограничил в полномочиях. Теперь все, что я писал, прежде чем печатать на компьютере читал он. Всякими путями стремился уменьшить значимость моей работы, поскольку чувствовал во мне конкурента.
На прежней работе долго работал конструктором, выполняющим сложные чертежи. У него сохранилась привычка очень тонко затачивать карандаши. Длина заточенного графитового стержня достигала полутора сантиметров. В душе он – конструктор-чертежник.
Как начальник отдела – никакой. Перед начальством защитить никого не может. Он просто исполнительное передаточное звено.
Наукой как таковой не интересуется и научные труды его не волнуют. Любимое выражение:
- Никакой дурак так делать не будет.
При объединении наших институтов уволился и ушел работать на стройку. Кем и куда? Неизвестно.
Даже Конин В.В. осудил его уход, сказав на собрании:
- Вас Федоренко бросил.
Здесь он имел ввиду весь наш 12-ый отдел.
27.08.02 года.
Портрет Осадченко Виктора Павловича.
Ведущий научный сотрудник 12-го отдела.
Приятной внешности. Голова вся седая. Рост выше среднего. Лицо курносое небольшое. Подтянутый, но нельзя сказать, что он худой. Любит украінську мову. Он с Федоренко часто и тихо беседовали на украинском языке. Немного застенчивый и видно от этого страдает. В то же время он довольно смел. В детстве при немецкой оккупации выстрелил из рогатки немцу в задницу. Тот гонялся за ним, но не поймал. Служил на северном флоте. Был главстаршиной. Иногда набирается смелости требовать от руководства того, что положено ему по закону. Так было с оплатой за руководство научно-исследовательской работой "Бузок". Денег ему директор Конин В.В. не заплатил, а с руководителей работы тихо снял без объявления в приказе.
Осадченко – человек, интересующийся прогрессом. Имеет авторские свидетельства на изобретения и патент. Кроме решения своей основной задачи, назначенной ему руководством, изобрел устройство для перехода улицы слепыми людьми. Но внедрить его так и не смог. Он обычно оставался после работы и занимался своими изобретениями. Сколько он тратил на это времени, неизвестно, так как мы уходили с работы раньше.
До поступления на работу в наш институт Осадченко работал на телевизионном заводе в Дарнице. Там он и жил. Ездил на работу на электричке. Поэтому начальство часто давало ему вышедшие из строя телевизоры. Он их успешно ремонтировал. Это был всесторонне развитый в инженерном плане человек.
Умер он необычно. Пошел на продуктовую базу и там упал между киосками, покупая продукты. Это было неожиданно для всего коллектива института.
Сердце у него оказалось подорванным непомерной нагрузкой. Последний год начальство в лице Конина и Ковалевского сильно давило на нас, двух ведущих научных сотрудников, Осадченко и меня. Мы почти каждую неделю отчитывались в кабинете Конина о проделанной  за неделю работе. Затем Конин оставлял Осадченко у себя и тот "обучал" его, т.е. рассказывал о последних достижениях в области передачи кодированной информации. Конин завалил его работами, просто "выжимал", он доил его. Не исключено, что и лекции он писал для Конина, так как их на компьютере печатала Наташа. Это означает, что они не для Осадченко.
Жанна мне ставила в пример Осадченко. Восторгаясь им за то, что он сам работал на компьютере, набирая тексты, которые должна была набирать она.
Короче, его перегрузили работой как сверху, так и снизу. Он одновременно работал за радиоинженера, схемоэлектронщика, алгоритмиста, программиста, компьютерного наборщика. Кроме того, Жанна Ковш своими разговорами, которые никогда не заканчиваются, создавала регулярно многодецибельный шум у него над головой. Такая среда обитания оказалась для
Осадченко В.П. невыносимой.
27.08.02 года.
Портрет Ковш Жанны Никодимовны.
Ведущего инженера-программиста.
О таких, как Жанна, говорят: "Сзади – пионер, впереди – пенсионер". У нее стройная фигура и неплохие ноги. Блондинка. Сзади выглядит моложаво. Ее можно принять за девушку. Спереди на нее лучше не смотреть. Это баба-яга. Во рту торчат два одиноких желтого цвета зуба. Остальные она потеряла из-за курения. Смалит "по черному" дешевые сигареты "Прима". Курить выходит на лестничную клетку, где собираются подобные ей курильщики и "дым стоит коромыслом". Лицо землистого цвета, бровей почти нет. Нос неженский, крупный, слегка зависающий.
По судьбе она несчастная женщина. Родившись в семье высокопоставленного военного разведчика, она жила в достатке. Характер у нее сформировался мужской, видно от отца. Упорная и настырная. В школе во время каникул перерешала все задачи предыдущей четверти. Этим она хвасталась. С мужем (евреем) не ужилась и давно уже в разводе. Детей двое. Один из них хороший (как она говорит) семьянин, работящий, а второй (ее несчастье) с семьей не живет, попал в тюрьму по глупому поводу (кто-то попросил помочь ему выколотить долг). Вот и не застав ответчика в общежитии, они взяли, что-то из его вещей. Выйдя оттуда, ждали попутную машину, а из общежития позвонили в милицию и та их взяла как говорится теплыми у входа. Жанна несколько раз ездила в место отбывания наказания сына. Все это пишется для того, чтобы понять ее характер. Где-то как-то ее жалко.
Она любит навязывать свою волю другим сотрудникам, даже старшим по положению, званию и возрасту.
Не считается ни с чем для достижения своей цели. Она дитя военно-промышленного комплекса, в котором порой люди работали на износ. Хвастается, что умеет рассчитывать профиль крыла самолета. Не может забыть той своей работы и пытается у нас внедрить ее методы. По ее мнению их род происходит из священнослужителей, которые, как известно, навязывают народу свое мышление. Вот и она думает, что во всем права.
Как специалист-пользователь компьютера она работает неплохо. Печатает, вставляет формулы в текст, делает рисунки. Знания ее как программиста ограничены. Серьезные программы у нее не идут.
К начальству у Жанны отношение двойственное. К маленьким начальникам она относится с некоторым пренебрежением и не уступает им, считает, что знает больше их. К большим благоговеет. Пример тому ее отношения с Ковалевским Э.А. Пока он был начальником лаборатории, в которую входила и Жанна, отношение к нему было наплевательское. Они ругались между собой как на базаре. Однажды, не выдержав этой ругани, пришлось одернуть их. Но как только Ковалевский стал заместителем директора института по научной работе, отношение к нему со стороны Жанны в корне изменилось. В ее глазах, точнее речах, он стал самым умным, самым знающим специалистом, но мы то цену ему знали, и было смешно и горько слушать ее речи. До какого подхалимства человек может опуститься перед начальством. У нее панический страх перед увольнением. В свои 56 лет она конечно вряд ли сможет где-то устроиться. Берут молодых и красивых с длинными "ногами от ушей".
Страх перед увольнением толкает ее на очернение в глазах руководства ближайших сотрудников. Она стремится показать, что именно она незаменимый специалист. Любит громко поучать молодых девочек, изучающих методику компьютерного набора. Дает оценки и старшим себя по возрасту. Даже место в отделе выбрала себе в центре зала, чтобы видеть, кто чем занимается. Встревает в любые разговоры сотрудников. Когда она свободна от компьютерного набора, рот ее не закрывается ни на минуту. Она может говорить обо всем и всех судить. О себе рассказывает с восхищением.
В энциклопедии практикующего врача такое поведение называется неврастеническим синдромом.
28.08.02 года.
Портрет Черешнюк Мирославы Теодосиевны.
Ведущего инженера-программиста 12-го отдела.
В отношении Мирославы у меня смешанные впечатления. Это женщина среднего роста. Довольно приятная на лицо. Черты его тонкие. Европейские. Правда, зубки немного подкачали. Фигурка у нее совсем неплохая. В молодости видно хорошей девчонкой была. А вот волосы не красит (седая) и поэтому выглядит хуже, чем могла бы выглядеть на свои 55 лет. С сотрудниками у нее отношения хорошие, хотя бывает и жесткой, неуступчивой.
Западенка из Тернопольщины. По убеждениям украинская националистка. Предки ее жили в Карпатах. Очень любила своего отца и часто о нем говорит. Он служил в австрийской армии.
Мирослава хороший специалист. Высококвалифицированный программист. Конин все время хотел привлечь ее для работы на себя. Она, понимая, что он эксплуататор, уклонилась от работы с ним в контакте.
В детстве она училась в школе для одаренных детей. Замужем. Имеет дочь, которая тоже хочет стать компьютерщицей. Мужа называет железячником за его страсть к собиранию всяких радиодеталей.

28.08.02 года.
Портрет Бабицкой Людмилы Филипповны.
Начальник организационно-информационного отдела НИИ НФПП.
Она же секретарь Ученого совета. Женщина примерно 55 лет. Всю жизнь она работала рядом с начальством и это наложило на нее определенный отпечаток.
Симпатичная. В молодости видно была красивой, но теперь уже не может волновать мужчин. Шатенка, но наверное, красит волосы. На лице почти всегда улыбка. Если же ее что-то поразит, то хихикает как девчонка. Это по началу меня шокировало, а затем я привык.
Энергичная. Быстро решает вопросы. Старается помочь тебе, если ты чего-то не понимаешь в организационных мероприятиях. Думаю, что она на своем месте.

03.09.04 года.
Портрет Ефремова Юрия Георгиевича, начальника 12-го отдела, кандидата технических наук.
Спокойный, выдержанный русский человек. Довольно высокого роста (под метр восемьдесят сантиметров). Худощав. Шатен. Сложения среднего, т.е. не очень крепкого. Обладает хорошей работоспособностью. Справедливый и в меру мягкий с подчиненными. С руководством не всегда был в ладах. Сначала со Скориком Евгением Тимофеевичем (тогдашним начальником нашей лаборатории) они что-то не поделили, а затем с директором Кониным В.В. Из-за последнего он и уволился.
Грамотный инженер по радиотехнике, обладающий большим запасом знаний в этой области. Умеет толково распределить сотрудников по различным видам работ и контролировать их. Он никогда не мелочился в вопросах производственных, понимая, что в процессе работы могут быть и ошибочные решения. С ним можно было обсудить любую проблему.
В бытность его начальником отдела у нас насчитывалось двенадцать человек и даже более. Всем находилась работа и обеспечивалась помощь в виде консультаций. Если он сам порой не мог ответить на интересующий тебя вопрос, то всегда скажет, где поискать по нему сведения.
Когда же бывал чем-то недоволен, то лицо его внешне изменилось до неузнаваемости. При этом он с трудом выдавливал из себя какие-то замечания сотруднику.
Ушел от нас на какое-то дочернее предприятие НПО "КВАНТ". При встрече с ним я поинтересовался:
- На какой должности работаете?
Ответ был категоричен:
- Только не руководящей.
Видно он не хочет плохо руководить, а хорошо руководить при таком вышестоящем начальстве просто невозможно.
Чтобы подчеркнуть конкретность, с какой Ефремов руководил нами, приведу его записку, адресованную мне.

Уважаемый, Владимир Иванович!
Волею судеб (дирекции) я с 26.07 в отпуске. Спешка связана с тем, чтобы в конце августа я присутствовал на закрытии "Волопаса", а в конце сентября "Сертификации".
Эдуард Александрович считает (я тем более), что до прихода Федоренко (у него отпуск по 13.08) Вы наиболее подходите для исполнителя функций начальника 12 отдела.
Планы на каждого приклеены на сейфе возле двери.
На моем столе папки по заказам. Спирт и бумага (мало) для печати у Мирославы. Доверенность моя Вам на столе у Вас.
Обстановка спокойная.
Желаю успехов.   23.07.        Подпись.
Табель за июль у Жанны Никодимовны.
Описание папок с документами у Мирославы.

03.09.04 года.
Портрет Загоруйко Владимира Владимировича, начальника 10-го отдела НИИ НФПП, кандидата технических наук.
Круглолицый украинец. Возможно с примесью тюркских народов – турок или татар. Глаза прищуренные. Седеющий брюнет. Роста среднего – 175 (примерно) сантиметров. Телосложения на вид крепкого. Упитанный, но не толстый. Жалуется на боли в конечностях (трудно ему поднимать руки вверх).
По характеру он гонористый, самоуверенный, эрудированный, начитанный. "За словом в карман не полезет". Оно у него на языке. Пользуется заслуженным авторитетом среди сотрудников. Как специалист знающий, но порой переоценивающий свои знания. Для инженера достаточно свободно владеет английским языком. Это позволяет ему быть в курсе дел зарубежных новинок. Такое его качество хорошо оценил директор института Конин В.В.:
- У Загоруйко всегда есть что-то новое.
Любит говорить намеками. Поэтому порой трудно понять, что он хочет сказать. Почерк мелкий и аккуратный. Про таких людей говорят, что они жадные. Но это, пожалуй, к нему отнести нельзя. Черновиков своих работ не хранит. У него всегда была возможность иметь экземпляр отчета у себя. Любит писать на хорошей бумаге и хорошей ручкой.
Память хорошая, держит в ней много цифр. Любит рассуждать на исторические темы. Мыслит аналитически.
Ориентация прозападная. Родственники учатся в Чехии. Высоко ценит западную аппаратуру, в том числе и комплектующие. Наши отчеты по контрольному приемнику и передатчику контрольно-корректирующей станции почитал и отклонил. Затем рекомендовал директору Конину В.В. импортные аналоги. Нас с ними предварительно не познакомил.
Сам заявляет, что он безразличен к политике:
- Мне все равно, кто там будет сидеть у самой большой кормушки.
Считает, что у власти, кто был до переворота, тот и остался.
- Все они были с партбилетами.
- А Вы были членом Коммунистической партии? – спросил я его.
- Да, был, но вступил туда насильно, т.е. под нажимом руководства. Мне тогда сказали, что начальник сектора не может быть не членом партии. Я пытался возразить:
- Дескать, я еще не готов.
Нарбут (начальник моего отдела) тогда сказал:
- Здесь ты можешь, это говорить. Но больше в других местах такого не говори. Тогда я понял, что нужно писать заявление в партию.

10.09.04 года.
Портрет Скорика Евгения Темофеевича доктора технических наук, профессора, начальника лаборатории и главного специалиста.
Довольно высокий, стройный, лысеющий и седеющий мужчина. Немного молодится. Да, ему это и необходимо. Его жена-Светлана (работала у нас инженером) лет на двадцать моложе. Одевается Скорик в светлые тона.
В период написания своей диссертации я использовал его книгу, изданную совместно с доцентом Киевского политехнического института Бокринской Александрой Акимовной по измерителям сверхвысокочастотной мощности.
После моего перехода в отдел Конина В.В. я попал в лабораторию, руководство которой осуществлял Скорик Е.Т. Он поручил мне проект "Река". В нем я разработал систему контрольно-корректирующих станций, располагаемых вдоль реки Днепр. Скорик сформулировал только общую идею этого проекта, а от конкретного руководства им и даже от защиты его в Национальном морском агентстве уклонился. Тем самым он вызвал недовольство  нашего тогдашнего директора Шамарина Ю.Е.
По своей натуре Скорик Е.Т. идеолог, а не исполнитель. Он постоянно разрабатывал какие-то новые проекты и программы. В одной из них предлагал контролировать состояние атмосферы с помощью спутниковой радионавигационной системы. Но эта программа в дело так и не пошла.
Хорошо владея английским языком и используя свою супругу Светлану в качестве переводчика, Скорик всегда был в курсе новых зарубежных разработок.
При одной из реорганизаций наших отделов он перешел на должность главного специалиста. В это же время у него начался конфликт с Кониным В.В. Последний тогда уже был заместителем директора по научной работе. Не сложились отношения между Скориком и Ефремовым, ставшим начальником 12-го отдела.
Как-то последний пожаловался мне, что Скорик все материалы, имеющиеся в отделе на ксерокопиях, унес к себе домой.
По отношению ко мне он тоже оказался необязательным. Обещал написать вступительный параграф в раздел отчета, за который нес ответственность я, но так и не сделал этого.
Когда же отношения между ним и Кониным сильно обострились, Скорик пошел к директору Шамарину жаловаться и сказал:
- Если все так будет продолжаться, то я уволюсь.
- Увольняйтесь, - ответил Шамарин.
Скорику ничего не оставалось, как написать заявление об увольнении.
Затем он работал в Национальном космическом агентстве Украины, в Институте "Квант-Навигация". После слияния последнего с НИИ НФПП в Центральном НИИ навигации и управления. Сейчас он подрабатывает в редакциях журналов. Скорик, безусловно, знающий специалист. Его место быть консультантом при каком-то большом начальнике. Доводить до логического конца конкретные разработки он не мог. Он – "по верхам хапайка".
Приложение 4.3

Мои поздравления сотрудникам в стихах

Владимиру Алексеевичу Федоренко

Посмотреть сегодня нужно
Всем нам очень даже дружно
Просто так, со стороны,
Все черты сейчас видны.
Шестьдесят прожитых лет
Пролетели, словно птица,
И оставили свой след
Даже на его ресницах.
Этап важный и серьезный,
Даже может быть и грозный.
Чтоб его пройти успешно
Подведем итоги спешно.
Недостатки опускаем,
Ведь они всегда же есть,
Мы их просто не замечаем.
Не затронем его честь.
А достоинства всегда хорошо видны,
Их увидишь, несомненно, даже со спины.
Седина его овала
Говорит, что дней немало
На работе он провел
(До конца чтоб НИР довел!)
Стройный, быстрый, обходительный
Даже где-то как-то бдительный.
Терпеливый и упорный,
Вычищает он дух сорный.
Весь подтянут как казак,
Хоть сегодня на госзнак.
Карандаш он точит тонко,
Говорит совсем не звонко.
Всех он нас объединяет
И работой загружает.
В голове видно не пусто,
Не с руки ему покой.
И домой бежит он шустро
На свидание с землей.
Таковы наши итоги,
А писали мы – боги.
Пожелаем ему дружно
И здоровья – это нужно,
Процветанья и любви
Ты зови ее, зови!!!




Наташе  Дячук    

Отцвели в саду деревья,
Листья, завязь зеленеет,
Только малая клубничка
Вся цветами розовеет.
В эти майские денечки,
Когда все вокруг буяет,
Родилась Наталья наша
Вся она сейчас сияет
Словно маленький цветочек.
Кожа нежная белеет,
Щечки розами покрылись,
Глазки широко раскрылись.
А головка вся чернеет.
Ресницы, брови дополняют
Этот перечень достоинств
И весну напоминают,
Что от нас ушла к закату.
Да, сегодня мы собрались
Все за праздничным столом.
Нужно Натали поздравить,
Отметить лучшее при том.
Пожелать ей очень дружно
В этом мире непростом,
Чтобы было бы, что вспомнить
И не пожалеть потом.
Быть успешной во всем лучшем,
И в учебе, и в работе
А любовь придет нежданно –
Будешь вся тогда в заботе.
Владимиру Григорьевичу Тугаю-65 лет

Сегодня отмечаем твой полуюбилей.
Для этого не думая полнее всем налей.
Мы выпьем все за здравие, чтоб был ты нам здоров
И пусть всегда по-прежнему играет в жилах кровь.
Играть ты очень любишь, с компьютером в обнимку,
А может быть погубишь ты не одну блондинку.
Но королеву белую на шахматной доске,
Которая стремиться поближе быть к тебе,
Держи на расстоянии, не подпускай к себе.
Ты помни и гордись тем, что черный ты король
И выполняй ты смело отведенную роль.
И благодарны будут  твои ученики,
Когда они постигнут победы у доски.
Борись ты с бюрократами, что свет тебе закрыли,
Но помни, что они о нас давно уже забыли.
Пусть скромность не в почете,
Везде и на работе
Упорство победит
И слава – дама капризная
К тебе вновь поспешит.







Мирославе Черешнюк

Два хороших добрых слова
В имени ее слились.
Здесь заложена основа –
В делах они отозвались.
Характер добрый женский,
Спокойная выдержка во всем.
Взгляд теплый мягкий,
Не утонуть бы в нем.
Видно в этом весь секрет-
По доброте ей равных нет.
Поздравить мы ее собрались,
Хорошей жизни пожелать.
Может плохо мы старались,
Нас нужно чаще вдохновлять.
Желаем счастья большого
В твоей семье и на работе,
А в жизни много дорогого
Останется в твоей заботе.
Пусть славен будет Мир
И Слава булет  наш Кумир.

29 октября 2001 года.








Александру Петровичу Новикову

В апреле много родилось великих,
Оставивших в истории свой след,
Но много родилось и небезликих
Простых вершителей побед.

Без Вас бы не было свершений,
Которыми гордиться белый свет.
Ваш добродушный милый гений
Привел Вас на высокий парапет.

Но скромный труженик научного прогресса,
Пусть не бежит за Вами пресса,
Но дело двигается Вами лишь вперед
И с Вами может и отдел пойдет.

Успехов пожелать мы Вам хотели,
Но больше написать мы не сумели.
Пусть все по плану  Вашему идет
И в жизни еще много повезет.









Жанне Ковш

Нам феномен ее известен,
Он даже как-то интересен,
Живет работой вся она.
Лишь просыпается от сна,
А мысли все уж на работе,
Одна из первых. Вся в заботе.
И работа ее любит,
А может даже и погубит.
Но чтобы не было беды,
И хватало всем еды
Нам стол накрыть нужно помочь,
Тогда и беды уйдут прочь.
Пусть все устроится как лучше
И жизнь пойдет спокойней, тише.
А все плохое все забудут,
Родные, близкие пусть ждут.
Не математикой единой,
В голове неукротимой,
Жизнь потихонечку течет
И счастье в дом ее придет.
28.03.2001 г.

 
Содержание

1. 3
2. Дневник
1996 год ---------------------------------------------------- 10
1997 год ---------------------------------------------------- 61
1998 год ---------------------------------------------------- 95
1999 год ---------------------------------------------------- 105
2000 год ----------------------------------------------------110
2001 год ---------------------------------------------------- 169
2002 год ---------------------------------------------------- 290
Последующие годы -------------------------------------- 310
3. Заключение --------------------------------------------------------------- 315
4.   Приложения
4.1 Краткие сведения об авторе-------------------------319
4.2 Галерея портретов сотрудников НИИ НФПП---322
4.3 Мои поздравления сотрудникам в стихах--------341