От Ленинграда до Петербурга. Глава 3 Путешествия

                Вселенная расширяется.
  Кате исполнилось пять лет, и Вселенная для неё начала расширяться. Родители решили поехать на Украину к папиному другу, Михаилу Панасовичу. Для папы это был очень дорогой человек, потому что они были вместе в концлагере, там пережили все ужасы, о которых папа никогда не рассказывал. К началу войны ему было всего двадцать один год, выпускник Училища Связи.
  Сама дорога уже превратилась в приключение: ночевали на вокзале в Киеве, не было билетов. Потом все-таки билеты достали, но не до конечной остановки. Приехали в какое-то село ночью, там встречали на лошади, отвезли в чужой дом. Хозяева были очень радушными, но Катя помнила только то, как добралась до раскладушки и сразу уснула. Жена Михаила Панасовича была депутатом, уважаемым человеком. Поэтому по договоренности и встретили.
  Когда же добрались до места, то обоюдной радости не было конца. Стол ломился от угощений, хата была полна гостей. Катя в первый раз услышала украинские песни, сильные, слаженные голоса. Но главное, что нашлись ребята, друзья, с которыми можно было бегать где угодно - полная свобода! Правда, произошел досадный случай. Прыгали возле хлева с одной копны сена на другую. У Кати руки были заняты сливами, она не рассчитала силы прыжка и со всей дури въехала губами в стену (жалко было выбросить сливы). Несколько дней не могла есть, кормили с ложки. Но это несчастье привлекло к ней всеобщую любовь, и старшая дочка дяди Миши взяла её однажды на вечерку. Это просто собралась молодежь на улице и снова пели под баян. Но внимательная Катя запомнила, какими красивыми ей показались все девушки в белых вышитых кофточках и с коралловыми бусами на шее. Очарование теплой украинской ночи, ожидание чуда осталось навсегда в памяти. Родители дома не сидели, все ходили по гостям, однажды даже поехали в соседний город (Катя не знала зачем). Поездка тоже запомнилась, потому что ехали в кузове грузовика и девочка чуть не простудилась. Замечательным моментом было варение вишневого варенья прямо на улице, в саду. На обратном пути Катя везла свой бидончик с вареньем, помогала родителям.
    Ровно через пять лет состоялось еще одно путешествие. Теперь уже на Волгу. Мама решила повидаться со своими родственниками, которых не видела со времен войны. Собирали подарки, Катя уже не помнила, что именно. Запомнилось только обилие чемоданов. Ехали через Москву, где надо было навестить мамину родную тетку, потратили два дня. Потом ехали на поезде до Саратова, затем на автобусе. Было очень жарко, вокруг Катя видела только меловые горы, сменяющиеся степями. Наконец добрались до деревни. Волжская деревня совсем не похожа на украинские хутора. Там мазанки с земляным полом, а здесь огромный деревянный дом и окружающий его двор под навесом, ворота выше человеческого роста. Стены в горнице не оклеены обоями, а обиты гладко выструганными золотистыми досками. В Красном углу - икона. Больше всего Катю интересовали домашние животные, впервые вокруг было так много живности. Особенно нравились овечки, белые и черные. Им Катя давала хлеба. Кур было полно, наверное, около пятидесяти. От такого изобилия и еда здесь была особая - все подавалось в глиняных макитрах, блины плавали в масле, пшенная каша с мясом была разварена до нежнейшего вкуса, а молока и компота - хоть залейся. Конечно, Катя долго за столом не засиживалась, а проводила весь день на речке. Терешка была настолько быстра и холодна, что высидеть в воде больше десяти минут было нельзя, зато на берегу 35-градусная жара, просто пекло. Кроме купаний, запомнились хороводы, которые ребятишки водили по вечерам, по холодку. На прощание дядя Коля сам свалял две пары валенок и подарил Кате и её маме, валенки были замечательные и служили долго. Пробыв несколько дней у своего родного дяди, Николая, семейство двинулось дальше, в то село, где прошло мамино детство. Катя много слушала, узнала много интересного о своих бабушке и дедушке, которых никогда не знала. Дед был сухощавый, крепкий крестьянин, ловкий во всякой работе; мог класть печи, строить погреба, столярничал, валял валенки, крыл крыши. Видно, эта жизненная энергия толкнула его вступить в ряды Красной армии, а потом одним из первых - в колхоз, за что он жестоко и поплатился. Его не раскулачили, но выгребли все зерно, соседи убили корову. Друзья посоветовали уезжать, пока не поздно. Так дед сорвался с родного места вместе с семьей и оказался в Москве, кажется, в тридцатом году. Их деревенский дом, построенный на совесть, через год сожгли те же односельчане, вероятно, не желая возвращения слишком честного и слишком трезвого человека. Дед никогда не пил спиртного.
  В этом селе Катины родители не задержались, просто через него лежал их путь на Хвалынск, к тетушке, Матрене Васильевне. Это была колоритная фигура, такие характеры описывали Лесков и Осторовский. Это Екатерина Петровна поняла уже позднее.
   Матрена Васильевна жила в старом купеческом доме на самой главной улице города, дом утопал в огромном яблоневом саду. Таких вкуснейших яблок Катя больше никогда не ела. Внутри дом был разделен коридором на холодную и теплую половины. В холодной никто не жил, там хранились продукты. А теплая половина была замечательна двумя вещами - голубой нишей с золотыми разводами и белой голландской печью. Этот роскошный дом достался Матрене Васильевне от мужа, погибшего на войне. На войне она потеряла и своего любимого сына Васю, он был летчиком, погиб во время Японской войны. Эти две потери её очень подкосили, но память у старушки была удивительной. Она могла рассказывать о прошлом по нескольку часов, и рассказ был так хорош, что даже маленькая Катя не уставала, слушала до двенадцати ночи. Здесь-то Катя и узнала, как сильно дедушка любил бабушку, хотя был младше её на год. А бабушка была такой боевой, что умела скакать на лошади верхом, она отказалась наотрез выходить замуж за нелюбимого, но богатого парня.Варвара, Катина родная бабушка, уже готова была наложить на себя руки, но Матреша её спасла. Катя не помнила подробностей и как-то не очень верила в то, что младшая сестра могла что-то изменить.
 Матрена Васильевна в молодости была большой модницей и рассказывала, какие платья шили казачки , а их мама была знатной портнихой. От своей же мамы Катя знала о страшной скупости тетки, о том, как она не приняла родную сестру с дочерьми во время эвакуации, потому что с них за постой денег не возьмешь. Слышала, как тиранила она своих близких. Но тогда Катя наслаждалась теплой летней ночью, живостью рассказа и никого не судила. Хвалынск очень понравился, хотя там по улицам чинно гуляли гуси, а в Волге в этих местах было много омутов и часто тонули люди. Уже став взрослой, Катя узнала, что в этом городе жил Кузьма Петров-Водкин, замечательный художник начала ХХ века. Через два дня они уехали на теплоходе в Вольск.
 Много лет спустя из Хвалынска пришло письмо, из которого узнали , что Матрена Васильевна продала свой роскошный дом, деньги отдала детям, а сама доживала в квартирке на втором этаже, куда поднималась с трудом. И никакого сада не было.

  На фото старая улица Хвалынска.
Продолжение:
http://proza.ru/2020/03/12/1120