Восток - дело тонкое, баб Нюр

Более сорока лет прошло с тех пор. Я работала главным экономистом в колхозе "Путь к коммунизму" в одном из районов Воронежской области. Когда устраивалась на работу, мне показали десятка два строящихся домов для специалистов разных профилей. Колхоз крайне нуждался в доярках, скотниках, водителях, механизаторах... Кадровый голод планировалось погасить, введя в строй жильё.

Со дня на день и я готовилась к переселению. А пока временно подселили меня к бабуле, проживающей в старой, насквозь прогнившей хибаре, где тараканы и мыши сновали туда-сюда, чувствуя себя вольготно, как у себя дома. Когда шёл дождь, то протекала крыша.  По дому гуляли сквозняки, так как дуло из всех щелей. Баба Нюра как бы свыклась с житейскими неудобствами и не предпринимала никаких действий по их устранению.

Не заботилась баба Нюра и о чистоте, уюте и порядке. Повсюду валялись кучи тряпья, старые газеты, драная обувь... Посуда не мылась, а просто обтиралась утирками. Так хозяйка называла видавшие виды кухонные полотенца.

Я даже за стол брезговала садиться. Питалась или в колхозной столовой, или на своём рабочем месте. Однажды прибегаю я с работы, а баба Нюра похлёбку какую-то доедала из чашки. Потом туда же плеснула и мне чего-то из загаженной кастрюли.
- Садись, поешь, - гостеприимно предложила, а сама ложку, которой только что ела, старательно облизала и суёт мне. Машинально я отстранила её руку с ложкой. Этот мой жест разозлил хозяйку.
- Что ты гребуешь, - закричала она. - Жри, что дают. Носом она крутит, интеллигентка хренова! И шла бы ты отседова подальше, раз у меня тебе не нравится.

Я молча отошла в свой угол и затаилась. Баба Нюра пофыркала, пофыркала и успокоилась. Так мы с ней и жили: то бранилась на меня баба Нюра, то мирилась. А я считала дни, когда получу своё жильё и съеду от такой беспокойной хозяйки. Только бы хватило терпения! А куда деваться? Искать что-то лучшее нет смысла, ведь скоро ожидается моё переселение. Надо только чуть-чуть подождать... Чуть-чуть подождать...

Но не тут-то было... Всё пошло наперекосяк. В Узбекистане в том далёком, 1989, году произошли Ферганские погромы, в результате которых турки-месхетинцы были изгнаны местным населением. По слухам, кровавый конфликт возник из-за пустяка, из-за банального базарного скандала. И вот, беженцев из Узбекистана, семей, наверное, пятнадцать или двадцать, решено направить в наш колхоз на поселение. Районное руководство легко убедило наше колхозное начальство приютить у себя приезжих. Аргументы были железобетонные! Колхозу нужны рабочие руки? Нужны! Вот, пожалуйста, получайте! Поселить их есть где? Есть! Вот они, новенькие, словно с иголочки, домики. Все пазлы сложились в идеальную картинку.

Когда в правлении колхоза обсуждался этот непростой вопрос, все единодушно проголосовали "за". А на улице, около правления возмущалась моя квартирная хозяйка. Одна!
- Новые дома - пришлым, а своим дулю? Да, как же так можно! - рубила она правду-матку. -  Моя жиличка, может, тоже умеет по-турецки: "Чайби - челяйби". Что же бедную девчонку так надули с жильём? Обманщики!
Начальство безмолвствовало. За то местные остряки тихо шутили:
- Восток - дело тонкое. Мы же - "Путь к коммунизму." Тут понимать надо! Кому - работа до седьмого пота, а кому житуха-расслабуха.

Новосёлам жизнь на новом месте понравилась. Поначалу им даже бесплатно выдавались из колхозных закромов: от мебели и постельного белья до продуктов питания. Они даже выхлопотали участок земли под собственное кладбище. Не позволяет, видите ли, исламская вера хоронить их усопших на православном погосте.

Присутствие приезжих стало ощущаться всё больше и больше. Куда не сунешься , везде слышна незнакомая речь. Вот только на работу устраиваться переселенцы явно не торопились. Много раз по вопросу их трудоустройства проводились сходы, совещания, подомовые обходы, личные беседы с каждым... Убеждали, уговаривали, упрашивали... Реакция нулевая. Нет, никто не возражал, не спорил, не возмущался... Наоборот, новоиспечённые колхозники лучезарно улыбались, услужливо кивали головами, гостеприимно приглашали в своё-колхозное жильё.

...Шло время, а все поселенцы, от мала до велика, по-прежнему сидели по домам. На что жили? Не знаю. Поговаривали, что получили они хорошие подъёмные!

Правда, было единичное исключение из общего правила. Один из турок, кажется, звали его Мехмет, устроился водителем в колхозный гараж. Дали ему новенький самосвал. Буквально через месяц завгар так орал в кабинете председателя колхоза, что слышно было даже на улице:
- Уберите эту турку от меня, или я за себя не ручаюсь. Он, вражище, новую машину совсем раздолбал. Носится по кочкам, как угорелый, тормозит, как ошалелый... Всё на пути сшибает, как слепонда.

А тут ещё и прораб подливает масло в огонь.
- Жильцы к новым домам относятся по-варварски, не берегут, - жаловался он начальству.- Печки топят тем, что удаётся оторвать от домов и сараев: досками с пола, наличниками, даже потолочными перекрытиями... Дворы и огороды заросли сорняками... Может узбеки не зря прогнали этих лодырей?

Председатель тут же прекращал крамольные речи, стараясь на корню гасить возникающий конфликт. Получилось ли у него? Не знаю.
Вскоре я подала заявление на расчёт, отработала установленный законом срок и с чистой совестью стала собирать свои пожитки. Председатель колхоза и парторг ещё какое-то время уговаривали меня остаться, давили на сознательность, но сами понимали, что поступили со мной нечестно. Когда я хотела оплатить за машину, выписанную для переезда, руководство пошло мне на уступки и предоставило транспорт бесплатно. И достался мне тот самый самосвал, с тем самым Мехметом.

Погрузила я свои узлы и чемоданы в кузов. Баба Нюра мне помогала таскать вещи, смахивая слёзы и причитая:
- Эх, ироды, своих им ничуть не жалко, а для чужих - душу готовы выложить. Не хорошо это, не по-христиански. Куда же ты едешь, девонька моя?
На что я отвечала , чуть приобняв её:
- Восток - дело тонкое, баб Нюр. Не переживай! Авось, прорвусь!
И отправилась я восвояси... Ох, и прокатил же меня Мехмет с ветерком! Да так, что чуть колёса не отвалились!