Глава 2. Тройкой управляй умело статья о роли клас

      
   Обучение и воспитание  - два неразрывных процесса в становлении личности человека. Каждый школьный предмет не только даёт сумму знаний, но и воспитывает:  раскрывает красоту родного языка, учит  рассуждать, логически мыслить, любить природу своей малой и большой Родины. Каждый учитель-предметник, обучая, –  воспитывает.
   Но есть учителя, которые координируют этот процесс, направляют в нужное русло, контролируют. – это классные руководители. Они в буквальном смысле «ведут за руку» учеников   вверенного им класса, являются связующим звеном между учениками,  их родителями и учителями-предметниками, работающими в классе. Я считаю классных руководителей  – главными учителям,  которые правят «тройкой», где коренник – класс, ученики, а в «пристяжных» -  их родители  и  учителя-предметники. От слаженности в их работе  зависит успех или провал в воспитании. Но, чтобы умело управлять, надо этому учиться.
   Сталинское  (Новокузнецкое)  педучилище, которое я закончил в 1954 году отправило нас в жизнь, молодых,  девятнадцатилетних учителей, с приличным багажом знаний и умений  не только в методике преподавания, но и  - в логике,  психологии,  этике. Нас даже на скрипке играть обучали все четыре года,  а шёл тогда только девятый  послевоенный год! При  педучилище была базовая  школ,  где мы проходили практику. Помню свой первый урок во 2 классе, который я проводила  со скрипкой ,- пение. Перед уроком мне учительница класса сказала,  что Женя Воскобойников может сорвать урок,  но у меня сохранилась фотография, где  Женя усердно  поёт . И песню помню -  «Вижу горы и долины…».
    На себе испытала  силу, отличное качество стройной системы народного образования в нашей стране. Всего-то 7 лет училась в школе (седьмой класс был выпускным), но получила прочный фундамент знаний по русскому языку и литературе, физике, химии, географии, биологии, что позволило мне  ещё подростком выбрать свою будущую профессию, заочно закончить институт . Первые годы работала в сельской школе, где нагрузка учителя не- высока,  а учителей – нехватка, могла заменить любого учителя, (кроме математики и иностранного языка). По документам я – учитель географии . Поступала на естественно-географический факультет, но  в 1961 году  разделили эти два предмета, по-моему, совсем  напрасно: между ними такая связь,  что нельзя их изучать изолированно, а  только в комплексе,  что я всю жизнь и делала . В городской десятилетке к таким предметам добавилась ещё «бесхозная» астрономия. Физики её игнорировали, в институте знания по астрономии давались скудные. А мне нравился предмет. Рискнула освоить. Полу-чилось, но к единственному в неделю уроку астрономии я готовилась всю неделю. Выручало самообразование, литература. Так и до пенсии доработала , преподавая географию, биологию и астрономию. Интересно, что бывшие ученики при встречах и при переписке вспоминают именно уроки астрономии, наблюдения  (у нас был школьный телескоп) и походы.
   В начальных классах вопрос о координации  работы не стоит:  один учи-тель, чаще всего – первый,  и на всю жизнь – любимый, требования единые.  Но с переходом  в среднее звено, учителей прибавляется.  Беда в том, что не каждый учитель-предметник может стать классным руководителем. Институт я заканчивала в  1966 году заочно, поэтому не могу судить, как ВУЗы готовили классных руководителей, но по работе сталкивалась с проблемами такой «подготовки». У нас почти каждый учитель – классный руководитель (нагрузка с мизерной  доплатой  жалования). Многие тяготятся этой нагрузкой, и работа классного руководителя  сводится  к простому контролю и начётничеству. Хорошо, если коллектив стабильный, завуч  по воспитательной работе – дальновидный.  Такие  коллективы сплачивались и воспитательная работа не страдала.  В Ангарск я приехала в 1968 году, в то время работа по воспитанию была на высоте. Мой переход из сельской школы в городскую не был болезненным:  мы и  в сельской совершенствовали  методы преподавания: перенимали опыт липецких, ростовских и других учителей. Но не слепо и бездумно. А привносили в них что-то своё. Мне посчастливилось попасть в школу №29 города Ангарска, из которой меня  и  на пенсию проводили, так что в трудовой книжке у меня только две школы: Зареченская восьмилетняя Беловского района Кемеровской области и двадцать девятая.
   Подробнее хочу рассказать об  опыте работы с родителями  учеников. Доверительные отношения с ними – залог успешной раьоты. Конечно, родители бывают разные, но в основном, - это люди заинтересованные, понимающие свои задачи и готовые работать в ногу с учителями ради будущего своих детей. Нужно им только немного подсказать (не каждый силён в педагогике и психологии)  и они станут верными помощниками в деле  воспитания. А воспитание – дело тонкое : тут важно не только ЧТО сказал учитель о ребёнке, но и КАК сказал. Когда  на родительском собрании учитель «распекает»  кого-то из родителей, - это антипедагогично, оскорбительно, унизительно А если это происходит в присутствии детей, - преступно.
    Я долго размышляла, как построить работу с родителями, чтобы была постоянная  «обратная связь»? Чтобы родители  знали, как ведёт себя ребёнок, какие у него успехи, проблемы, трудности. А я, в свою очередь знала, что их волнует, над чем надо поработать с каждым. Пришла идея – переписка  с детьми и родителями. Диалог в письмах. Но где взять столько времени? Как к моей затее отнесутся дети и  мамы с папами?  Лиха беда – начало. Решила опробовать на своём 8-г.
    Суть метода в том, что завела по две тетрадки  (на каждого ученика и для родителей), специально взяла  тетради с  обложками  разного цвета, чтобы  не спутать. Для ученика писала замечания за неделю, родителям – для родительского собрания, где о каждом ребёнке  писала свои замечания, вопросы. Ученики получали мои записи еженедельно на классных часах. Задавались вопросы, давались советы, оценивались успехи и недостатки. Никого вслух не отчитывали. Классные часы проводились по плану.

 На ответы ребёнку не требовалось много времени: ведь он отвечал  только о себе, индивидуально.  Порицания вслух не звучали. А вот похвала  озвучивалась. Помню, Нина  Т. ответственная за озеленение класса,  часто забывала цветы полить. Получила она как-то тетрадку с моим вопросом:
«Нина, тебе цветочки не жалко? Они пить хотят». Девочка изменила своё отношение к общественному поручению, а когда зимой, некоторые цветы зацвели, я её перед классом похвалила. Надо было её взгляд видеть в тот момент.   
   Рада, что дети и родители меня поддержали . Даже  стали  семейные секреты доверять. Ни одного секрета я не выдала.  Переписка помогла мне построить работу по конкретным вопросам, темам, необходимым только моему классу. Точно знала, что их волнует , кому какая помощь требуется. Иногда дети жаловались на несправедливость учителя (оскорбляет,  не верит в его способности  (« Не пыжься. Всё равно тебе не сделать»  и др.),  приходилось и такие вопросы решать. Или – жалоба на невнимание со стороны родителей. Тут уж исподволь и родителей нужно было  воспитывать: давать общие поручения в классе, показывать, что их ребёнок – интересная личность и т. д. Доводила до родителей мысль великого советского педагога А. С. Макаренко о том, что не надо специально воспитывать ребёнка, он всё равно на них будет похож , надо воспитывать СЕБЯ. После выпуска я уничтожила тетрадки, как и обещала.
   Тетради родителям со своими записями выдавала на родительском собрании.  Пока они собирались,  пришедшие раньше, уже работали:  отвечали на мои вопросы, предлагали свои мысли по работе в классе. Наши родители не боялись ходить на собрания. Шли с уверенностью, что узнают о своём ребёнке достоверные сведения. Даже,  если и критику, то конструктивную. Так, никого не травмируя, разбирали поступки и проступки, успехи и недостатки. Конечно работы классному руководителю добавилось. Но это только  вначале. Потом всё пошло нормально:  вместо дневника, я писала замечания конкретному «адресату».  Дневники перестали быть «Книгой жалоб». Учителя-предметники  свои замечания писали в  особом «журнале», который подавал дежурный в конце урока. Сожалею, что поздно пришла к этой форме работы – перед пенсией. Конечно, тут нужно взаимное доверие и стабильность коллектива.
   В вопросах воспитания не бывает мелочей, всё должно быть подчинено одной цели – воспитание личности, адаптированной к разным условиям жизни, коммуникабельной, мотивированной на добрые дела. Меня всегда беспокоил вопрос о подарках учителям. Как-то неуютно себя чувствуешь, получая их. поэтому я сразу при знакомстве с родителям нового класса, предупреждала: никаких материальных подарков, никакого сбора денег.
Вставал вопрос о цветах: какой же праздник без них!?  Во времена моей работы, букет цветов не был таким затратным,  как сейчас. Дарили больше астры и гладиолусы со своих садовых участков.  Классный руководитель подсказывал ребятам,  чтобы они не забыли поздравить  многочисленных работников школы,  которые не являются классными руководителями: технические работники, «кормилицы», медики, администрация . Тут же уместно  научить детей дарить цветы, - это же целая наука! Объяснить что ценность букета  не в количестве цветков в букете, а в правильном подборе и составлении его. Главное требование – каждый цветок должен просматриваться. Им не должно быть тесно. Смотрю на современные готовые букеты и ужасаюсь: какая безвкусица и безжалостность - огромный сноп, охапка одинаковых по  длине стебля, тесно прижатых друг к другу, зажатых  в целлофановых стенах-темницах , красавцев, обречённых на скорую смерть. Что в них красивого? Да и вянут они быстро. Это пример выбрасывания денег на ветер и повод для возникновения у детей чувства неравенства, – не каждая семья  может себе это позволить. Любовь и уважение к учителю не измеряется количеством подаренных букетов и их стоимостью. Гораздо приятнее получить небольшой, но от души составленный букетик, чем веник из цветов.
 Помню, как-то на день учителя дети пред уроком меня поздравили, подарили скромные цветы. Я обратила внимание на Галю, которая стояла со слезами на глазах и прятала руку за спину. Обратилась к ней,  чтобы понять причину слёз. Она молча протянула мне «шляпку»  от астрочки. В другой руке у неё остался оторвавшийся стебелёк. Я успокоила девочку, похвалила цветочек и положила его в блюдечко с водой. Долго он ещё радовал всех, напоминая о празднике.
   Конечно,  классному руководителю легче работать, когда вся школа озабочена не только высокими показателями  знаний, но и воспитанностью своих питомцев. Наша двадцать девятая была одной из таких  школ:  сплочённый коллектив учителей, грамотные руководители, бессменный руководитель- организатор по воспитательной работе  - Лила  Алексеевна Кочепуд – позволяли осуществить главную цель.  Очень помогали нам пионерская и комсомольская организации.  Я сама была октябрёнком, пионеркой и комсомол-кой и эти годы вспоминаю со щемящей радостью, что они у меня были. Были они ещё и у наших детей. Недавно меня нашла бывшая ученица тех лет - Груня Убеева. Она была членом клуба «Дзержинец» вместе с моим младшим сыном Сергеем. «Дзержинец»  был верным помощником учителей, образцом достойного поведения  А вскоре мы получили подтверждение   правильности нашего воспитания. В 1978 году в 15 микрорайоне построили новую огромную школу. Район только что застроился, новосёлы были  переселены
отовсюду, большинство  -  с окраин города. Нам,  учителям,  предложили  перейти в новую школу,  и  мы всем коллективом это сделали, сохранив вывеску, печать и номер школы. Учеников бывших распределили  по «квартальским» школам. Но наш выпускной , десятый,  взбунтовался. Решил перейти вместе с нами. Переход запрещали  городские власти и  отдел образования, -  беспокоились о наших детях, предвидя  непростые отношения подростков. Но наши ребята не сдавались.  Связались с редакцией газеты «Комсомольская правда» и своего добились.
   Были трудности,  но мы с детьми  их преодолели. Школа новая была , по сравнению с нашей прежней, гигантская, -  одних первых классов было  9 (от «А»  до  «И»). И как же нам помогли наши родненькие десятиклассники!  Через год они почти все поступили в ВУЗы.
      И в новом здании  мы внедрили свои многолетние традиции. Классные руководители   были постоянные. Как-то так сложилось, что каждый из них специализировался на одном возрасте. Мой любимый возраст –  с 4 по- 8 класс. Восьмой   класс  тогда был выпускным,  многие уходили в техникумы, в училища.  А из девятиклассников формировали новые коллективы и классные – менялись. Единые же требования к воспитанию оставались традиционными.
   Не хочу,  чтобы читатели подумали, что у нас была тишь да гладь, безоблачно и идеально. Всякое бывало, ведь все мы живые люди со своими убеждениями, требованиями, понятиями, характерами. Но недоразумения были скорее – исключением,  чем стилем в общении.
  Считаю,  что учебным  заведениям,  готовящим учителей,  нужно обращать больше внимания подготовке классных руководителей,  а не бросать молодых специалистов в «океан», чтобы наблюдать: выплывут – не выплывут?  От их умения управлять «Тройкой» зависит Будущее.