Ностальгия? Нет... Просто воспоминания. Мистика

Ностальгия? Нет... Просто воспоминания. Мистика

В ночь на 26 февраля 2020 мне приснился мистический сон, который и лёг в основу этого моего рассказа....

Я получил электронное письмо от главного редактора популярного журнала «Когда все дома». Редактор сообщал мне, что ознакомился с синопсисом моего большого мистического рассказа «Тайна комнаты №246», что его заинтересовал сюжет и просил переслать ему электронный файл полного текста рассказа.
Это было приятное сообщение, и начал быстренько искать рассказа в своих многочисленных  папках моего ПК.... Поиски оказались безуспешными... Файл, как сквозь землю провалился....
Я озадаченно взирал на экран монитора моего ПК, и вдруг, на нём появилась табличка с надписью: «Рассказ на диске №247»
Это сообщение совершенно сбило меня с толку. Во-первых, я никогда не ставил на дисках номера, а, во-вторых, - как компьютер мог придумать такую «подсказку»? Пока я пребывал в недоумении, на экране монитора появилась новая надпись: «Нашел диск №247? «Да» или «Нет». Я кликнул «нет», и тут же получил новое сообщение:  «Ищи диск в квартире №247 в известной тебе коммуналке!»
Я не знаю, что меня заставило подчиниться этой команде, но только я выключил ПК и стал быстро одеваться. Поскольку за окном стоял необычайно тёплый февраль, и день выдался солнечным, теплым и безветренным, я оделся по-летнему: нацепил  желтую шведскую футболку с короткими рукавами,  испанские шорты в серо -синею полоску (Made in China),  итальянские кроссовки (возможно, тоже китайские) горчичного цвета и черную бейсболку с финским флагом. Нацепив на нос солнцезащитные очки, я подошел к зеркалу и увидел в нём мужчину преклонного возраста, с седой бородой, седыми усами, седыми волосами, но всё ещё привлекательного и стремящегося не думать о возрасте. Глядя на себя в зеркало, я почему-то вспомнил песенку Раджа Капура: «Разодет я, как картинка, я в японских ботинках, в русской шапке я большой, и с индийскою душой....» Улыбнувшись своему отражению, я покинул квартиру и вышел на улицу. Я не имел ни малейшего представления куда идти и чего искать, но мои ноги куда-то понесли меня, и я послушно последовал за ними...
Минут через пять, мои ноги остановились у какого-то одноэтажного строения с окнами. Я огляделся по сторонам и увидал нечто необычное: двое мужчин несли огромного орла с распростертыми крыльями; один держал орла за левое крыло, а другой — за правое, так что общая длина шеренги составляла не менее 5 метров.
«Что за птичка у вас, мужики?» - крикнул я.
«Польский орёл» — прозвучал ответ.
«А куда тащите? В зоопарк?» - поинтересовался я.
«На кухню! В нём мяса кило на десять будет! Папаша, ты не откроешь нам дверь?»
Я открыл дверь строения, и мужики, развернувшись на 90 градусов, бочком занесли птицу в дом. Какое-то время я простоял на месте, не зная, что делать, но вдруг мои ноги завели меня во внутрь этого строения. Я очутился в длинном светлом и очень жарком коридоре, вдоль которого были двери. Ноги понесли меня дальше и остановились у какой-то, чуть приоткрытой, двери. Я посмотрел на вверх двери и увидел на ней номер 247.... «Неужели надо искать здесь?» - подумал я, и осторожно открыл дверь. Я очутился в тёмной и ужасно холодной комнате. Ледяной  холод проникал в неё с улицы, через открытую балконную дверь. Я пошарил по стене ладонью в поисках выключателя, но не нашел его, и осторожно подошел к двери балкона с намерением закрыть её. За оном была суровая снежная зима с яростной метелью. Под дверь нанесло столько снега, что она не закрывалась. Я был весьма озадачен: искать дискету в темной, ледяной незнакомой комнате было бы не очень умным занятием... Я решительно вернулся к двери комнаты... На пороге стояла молодая, красивая девушка, стройна как берёзка и сексуальная, как Мэрилин Монро. Я сразу узнал её... Это была Ленка Приходько, из моей далёкой молодости!
«Лен, это ты?» - воскликнул я.
«Да....»
Мне и в голову не пришло озадачиться тем, почему Лена выглядит на 18 лет, когда ей должно быть под 70? Но зато у меня возникла мысль «воспользоваться» подарком судьбы. Я заключил девушку в объятия и стал страстно целовать её... Горячая хохлушка ответила взаимной горячей страстью. Но тут я почувствовал некий, весьма серьёзный, дискомфорт в моём теле. Моя спина, и всё что было ниже неё, заледенела, а вот грудь, и всё что было ниже неё, пылало жаром и огнём страсти.... Я, не выпуская Ленку из объятий, развернулся на 180 градусов. Моя спина быстро «оттаяла» в жарком коридоре, а вот передок также стремительно стал замерзать... А Ленка пыталась затащить меня в комнату, чтобы продолжить «начавшийся диалог»... Но я решил не рисковать тем, что мужчины ценят в себе больше всего на свете (мужчины меня поймут) и, с трудом оторвавшись от Ленки, пробормотал: «Я сейчас! Подожди минутку!...»
Я поспешил в выходной двери. В конце коридора я увидел двух мужиков, которое, сидя на полу, общипывали живого польского орла. Птица жалобно кричала, зовя на помощь. Но я сам нуждался в помощи, а потому стремительно выскочил на улицу. И тут, мои ноги, вновь понесли меня куда-то.....
Уж не знаю и как, но ноги принесли меня на Набережную Максима Горького, к дому № 36, напротив которого остановились... Ну надо же! В этом доме прошло почти всё моё школьное детство! Этот  огромный «сталинский» кирпичный дом, который построили немецкие военнопленные.  был самым большим зданием на островке в центре Москвы, омываемым Москва -рекой и  водоотводным каналом.  Когда мои первые эмоции схлынули, я обратил внимание на сочную зелень деревьев и трав возле дома. «Ттакая зелень может быть только в начале лета, а я вышел из дома в конце февраля.»- озадаченно подумал я, не зная, как и объяснить такое чудо природы...В конце-концов, я вновь стал любоваться «своим» домом. Несомненно, это был элитный дом! Первые квартиры в нём, в 1948 году, получили большие генералы, большие полковники и некие большие шишки....
Я тут же вспомнил Вовку Торчинского. Он жил на втором этаже в шикарной 4-х комнатной квартире, из окон которой виден был Кремль. Там только кухня была больше 20 квадратных метров! А в прихожей можно было совершенно спокойно поставить два больших стола: биллиардный и для пин- -понга, да ещё и кресла для зрителей. Торчик (такая была кличка у Вовки) никогда не говорил мне, где работает его отец, а я никогда и не интересовался этим...  Но вот теперь, стоя на набережной и взирая на этот огромный дом, я вспомнил кое-что... У Вовки был миниатюрный (*с банку пива 0,5 л, не больше) американский кинопроектор и огромная  кинотека с диснеевскими мультиками на плёнке 8 мм. Вовка частенько крутил мне эти мультики... Да.... такие игрушки в Союзе купить было совершенно невозможно... Их можно было привезти только из Америки.... Кажется, с папашей Вовки, кое-что прояснилось.... А сам Володя Торчинский (*отчества его я никогда и не знал), когда вырос, стал врачом терапевтом и работал в престижной поликлинике Министерства внешней торговли...
Тут я вспомнил ещё более интересного и известного жильца этого дома. Во втором подъезде, на пятом этаже жил мой друг детства Арнольд Максимов (*все его звали Аликом, для простоты...Он стал крутым стоматологом...). А прямо над  ним, на шестом этаже, была квартира (№59) полковника Пеньковского. Да-да! Того самого знаменитого американского шпиона, который передал американцам «вагон и маленькую тележку» совершенно секретных военных и государственных материалов. Я же говорил, что это был элитный дом! Мне приходилось, когда я был мальчишкой, сталкиваться с полковником Пенькоаским. Если бы я тогда знал, что он американский супершпион, то я бы непременно постарался заполучить его автограф!....
Оторвавшись от воспоминаний, я медленно направился к каменным ступеням, спускавшимся прямо к водам Москва реки. Я спустился к воде, и тут вспомнил кое-что весёленькое из детства... Я и мои лучшие друзья детства, Славка Кузнецов (Кузя) и Сашка Аникеев (Аникей) , как-то раз, (*нам было лет по 11) придумали весёленькую развлекалочку. Мы вылавливали из реки использованные презервативы и «украшали» ими ёлку, растущую на набережной...Помню, что нам было очень весело!....
Я поднялся по ступеням на набережную и увидел.... как двое пацанов «украшали» ёлку презервативами... «Пацаны!» - крикнул я. Мальчишки обернулись на мой окрик... и я тот час узнал Кузю и Аникея!.... Ребята меня не узнали (*да поди и узнай..) и бросились на утёк... Меня словно обухом по голове стукнуло... Это точно были мои два друга детства! Я не мог обознаться!... Что происходит? Я что, попал в прошлое? Только в этот момент я обратил внимание на то, что по набережной не разъезжали автомобили, что выглядело довольно странно для 2020 года....
И тут, мои ноги решительно понесли меня к дому №36, внесли меня во двор дома, сквозь арку в три этажа высотой, и остановились у подъезда №7, в котором, на 7-м этаже и располагалась та самая коммуналка, маленькую комнату в которой получил в 1948 году мой отец, полковник штаба Московского военного округа (*штаб находился метрах в 500 от дома №36...) Я стоял у подъезда, не решаясь войти в него. Звуки сердца, которое вдруг неистово заколотилось в груди, застучали в висках... Меня охватило непреодолимое желание увидеть мою комнату детства, в котором я прожил 10 счастливых лет в тесной компании с клопами и тараканами (*может такую свинью подложили военнопленные немцы, построившие этот дом?...). В этот момент, я не только забыл о диске, но не мог вспомнить номер «своей» родной квартиры.... Сосредоточившись, я быстро рассчитал в уме, что на 7-м этаже должны быть квартиры под номерами 245, 246, 247 и 248. Всё стало ясно: номер моей квартиры — 247!
Я открыл тяжелую, высокую деревянную дверь подъезда и осторожно ступая (*словно очутился на минном поле...) вошел в него... В огромном холле (по нынешним меркам), метрах в 10-ти от меня, стояла деревянная тумбочка, на которой лежал журнал посетителей, а на стуле, стоявшем вплотную к тумбочке тихо сидела консьержка. Я сразу узнал её!  Это была тётя Оля! Господи! Это действительно была тётя Оля! Уж её то я ни с кем не мог перепутать! Во-первых, в детстве, я видел тётю Олю по нескольку раз в день в течение всей недели! (*Право не знаю: а были ли выходные дни у тёти Оли?....). Во-вторых, тётя Оля, частенько заменяла мне мою Маму, которая частенько, вместе с моим Папой, посещали театры (были неисправимыми театралами!...), оставляя меня на попечение тёти Оли, которая кормила меня ужином и укладывала спать... Скажите, ну как я мог не узнать тётю Олю?!
«Здравствуйте, тётя Оля! Как же я рад снова увидеть вас, спустя 60 лет!» - воскликнул я «с порога» и, переполненный чувством большой любви, поспешил к тёте Оле.
Но реакция тёти Оли, на мою «любовь» была совершенно неожиданной для меня. Тётя Оля, не то чтобы сурово, но и не очень ласково (*должен сказать, что я никогда, за 10 лет жизни в жоме №36, не слышал ни одного грубого слова от тёти Оли...) сказала:
«Ну какая я вам тётя, товарищ? Я вам в дочки гожусь... А вы к кому пришли, товарищ?»
Но эти слова не охладили мой «любовный экстаз», и я продолжал «объясняться в любви»:
«Тётя Оля! Дорогая! Вы что, не узнали меня? Я же Лёня Горшков из 247-й?!» (*не знаю уж и почему, но меня в детстве все звали Лёней...?).
Но тут Тётя Оля перешла на официальный язык:
«Гражданин! Сыну полковника Горшкова всего 11 лет! Кто вы? И что вам нужно в квартире 247?»
Тут я сразу вспомнил про дискету и быстро сказал:
«Да я на одну секундочку туда заскачу! Найду диск, с очень важными записями, и всё... уйду!»
«Что ещё за диск такой? Что за важные записи? Вы что — шпион? Уж больно много в нашем доме шпионов развелось!,,,»
«Ну какой же я шпион? Разве я похож на шпиона?» - стал я оправдываться, но Тётя Оля перешла в решительное наступления и грозно заявила:
«Я сейчас милицию вызову! Мне только стоит нажать на эту красную кнопку и милиция тут же прибудет сюда!»
Я проследил за указующим перстом указательного пальца руки тёти Оли, указывающем на красную кнопку на тумбочке, и увидел красную пуговицу, лежавшую точно по середине верха тумбочки.... Я решил «не искушать судьбу» и не доводить тётю Олю до крайних, чрезвычайных мер, и поспешно стал пятиться к двери:
«Тётя Оля! Не надо вызывать милицию! Вы просто не меня не узнали.... Да я немного изменился.... но прошло более 60 лет.... До свиданья, тётя Оля! Скорее — прощайте!»
Я выскочил из подъезда и быстро зашагал, пока не очутился вновь на набережной, прям у гранитного парапета, обрамлявшего реку. Отдышавшись, я бросил прощальный взгляд на свой родной дом №36. И тут мой взор остановился на «башне, в виде гигантской беседки с колонами, венчавшей этот элитный дом. И тут я вспомнил, что на новейших фото этого дома, эта гигантская «беседка» отсутствует... Как же так? Её что, заново отстроили к моему прибытию?....
Я не стал ломать голову над этим, и пошел, куда глаза глядят, а не куда несут меня мои ноги.. (*признаюсь, - теперь я не уверен в том, что меня вели глаза, а не ноги...). Я направил свои стопы (*или мои стопы направили меня?) к Устинскому мосту., который был примерно метрах в пятистах от меня, предварительно перейдя на левую сторону набережной.
Минут через пять, я оказался у здания Штаба Московского военного округа, и с удивлением обнаружил, что оно по периметру (так я предположил) обнесено защитной тонкой проволокой «паутинкой». Северная часть квадратного здания Штаба выходила на небольшой Комиссариатский переулок, по обеим сторонам которого стояли бронетранспортёры и танки. Увидев это, я сразу вспомнил 1953 год, Всё выглядело точно также, когда в подземном бункере штаба сидел под арестом Лаврентий Берия. Я даже вспомнил, как мой отец, как раз в те дни, провёл меня в медицинскую часть Штаба (* я уж и не помню, что со мной было...), и я увидел квадратный двор штаба, бомбоубежище в середин двора, и четыре танка, стоящие по углам двора....Эту картину я запомнил навсегда...
Прямо напротив Штаба МВО был магазин (*единственный магазин «ближнего доступа»). От всех моих впечатлений и переживаний у меня пересохло в горле и я зашел в этот магазин.  Подойдя к «пивному» прилавку, я увидел любимое пиво (в те времена) «Жигули», попросил у продавщицы бутылочку.
«Гражданин! Платите сначала в кассу!» - противным голос ответила продавщица.
Я осмотрелся и увидел в зале две кассы: две квадратных коробки, обнесенные вверху стеклом. Мне повезло: мой отдел обслуживала довольно привлекательная кассирша, лет.... Не буду оценивать её возраст... Это было бы не деликатно со стороны мужчины....Скажу так: это была женщина «в расцвете лет», но одинокая, как мне подсказывал мой жизненный опыт... Я подошел к кассе и, приветливо улыбаясь, поздоровался:
«Здравствуйте, сударыня!»
«Здрасьте!»
«Я не на секунду не сомневаюсь, что вы являетесь украшением не только этого магазина, но и Комиссариатского переулка!  Но я абсолютно уверен, что появись вы на Мосфильме, и режиссёры стали бы тот час драться из-за вас, чтобы заполучить вас на главную роль в фильме, который сделает вас звездой Союза! У меня огромное влияние в Мосфильме... Если бы вы дали мне свой телефон, то уверен, что уже через месяц вам бы позвонил сам Пырьев!»
Не успел я закончить эту фразу, как у меня в руках очутился листок бумаги с номером телефона этой милой сударыни средних лет. Я осторожно засунул листок в карман шорт и, широко улыбаясь, сказал:
«Замечательно! Первый шаг к славе сделан, сударыня!»
Мне показалось, что сударыня готова выскочить из кассы и помчатся на Мосфильм, но я быстро притормозил её: «Бутылочку Жигулёвского пробейте, пожалуйста!»
«Тридцать копеечек!» - мило произнесла кассирша, особо ласково выговорил «копеечек».
Я достал из кармана монетку в 50 копеек, чеканки 2000 года и положил на блюдечко, что стояло перед окошком кассы. Кассирша взяла монету, повертела её в руках и недоуменно спросила: «Что это?»
«Раритет! Вы держите в руках, сударыня,новую монету, которая вступит в обращение уже через пару лет. Пока же отчеканено всего 20 монет... и одна из них — в ваших руках! Этой монетке, скажу вам по секрету, цены нет! В Польше, например, за эту монетку дали бы три флакончика духов «Быть може!»
Кассирша молниеносно сунула монетку в декольте своих пышных грудей, быстро пробила чек и вручила его мне со дачей в 20 копеек. Я взял чек (*20 копеек трогать не стал) и спросил: «А как там в штабе... напротив?»
Кассирша наклонилась и прошептала: «Говорят, что 26 июня туда самого Берию привезли арестованного... Во как...»
«Знаю! Знаю! -небрежно ответил я. - Я хотел просить: это не мешает вам работать?»
«Нет. Хотя покупателей стала заметно меньше...»
«Ну что ж! Ещё увидимся, сударыня! На премьере вашего первого фильма! Надеюсь, вы меня пригласите на премьеру?!» - с улыбкой произнёс я и неспешно пошел за своим пивом.
Заполучив бутылку «Жигулей», я попросил продавщицу открыть её, а затем вышел из магазина, отошел на пару шагов от его дверей и остановился, взирая на здание Штаба. Теперь у меня не было сомнений, что со мной случилось. Покинув свою квартиру 26 февраля, я очутился в 26-м июня 1953 года! Невероятно, но факт! Я сразу же вспомнил свой мистический рассказ «Тайна комнаты № 246», в котором мой герой, то есть я сам, попал в 50-е годы Советского Союза. Но этот рассказ был лишь моей фантазией, а тут реально я очутился в прошлом..... Глядя на танки я вспомнил, что мне рассказывал отец о расстреле Берия (отец, как высокое должностное лицо, присутствовал при казни Берия). Так вот. Когда Берии стали зачитывать расстрельный приговор, он понял, что «это не в шутку, а всерьёз» (*до этого момента он вёл себя спокойно, рассчитывая на благополучный исход дела). И вот тут, нервы Берия не выдержали,  он  умолял о пощаде, вопя и визжа, как свинья.... Так и умер — свиньёй, а не мужчиной.... (* Берия, 23-го декабря 1953 года – был расстрелян, по приговору суда, в подземном бункере во внутреннем дворе штаба Московского военного округа).
Я сделал глоток пива и больше не стал: тёплое пиво мой организм не принимал. Я поставил бутылку на тротуар и направился к улице Осипенко, до которой было рукой подать. Выйдя на Осипенко, я свернул направо и зашагал к мостику через обводной канал, не имея ни какой определенной цели. Просто шёл, куда меня ноги несли.... А вот и мостик. Я перешел через него и очутился у здания 18/1 на Овчинниковской набережной. Это был мой «родной» ГКЭС (*Государственный Комитет Совета Министров ССР по внешним экономическим связям), в котором я проработал 14 лет, сразу по окончании МЭИ, Вот, оказывается, куда привели меня ноги! А может меня привело сюда чувство ностальгии?....
Да! Я почувствовал, что сильно хочу попасть в здание и увидеть своих прежних коллег, молодых, здоровых, жизнерадостных.... Но без удостоверения или пропуска, милиция, охранявшая вход (*внутри здания), разумеется, не пропустила бы меня, да ещё могла бы и задержать для выяснения личности...
Абсолютно бессознательно, я подошел к главному (*министерскому) подъезду и остановился около него, не зная, что и делать. Вдруг, к подъезду подкатила черная Волга с номером 001. Из машины вышел высокий, черноволосый мужчина, которого я тут же узнал: это был Виталий Георгиевич Морозов, первый заместитель председателя ГКЭС Скачкова.  Когда-то, в начале 70-х, Морозов знал меня лично (*какое-то время я был его референтом по вопросам СЭВ), но сейчас он «вряд ли бы узнал меня»....И тут у меня совершенно спонтанно созрел план...  Морозов открыл дверь подъезда и вошел в него, а я решительно и смело последовал за ним. Милиционеры на посту отдали честь Морозову, и мне тоже, пропустив меня без лишних слов (*раз с Морозовым, да ещё в такой «легкомысленной» одежде, значит важная шишка...). Морозов зашел в лифт, а я за ним. Он вышел на втором этаже (там находились кабинеты замов председателя), а я нажал кнопку восьмого этажа.... Когда лифт остановился, я прошел в длинный коридор, «принадлежащий» В/О «Технопромэкспорт», - именно здесь я сделал свои первые шаги после окончания МЭИ. Я не спеша пошел по коридору... Первое знакомое лицо, которое я повстречал, был Олег Давыдов, мой большой приятель в те годы. Я еле  сдержался, чтобы не обнять его.... Олег сделал блестящую карьеру, начав с должности старшего инженера, и закончив министром внешней торговли СССР, а затем — заместителем председателя Совета Министров СССР.
Пережив волнение от этой первой встречи со старым товарищем, я вдруг осознал, что ежели на дворе 1953 год, то Олегу Давыдову должно быть лет 11- 12.... Что-то не сходится.... Я озадаченно и медленно дошел до противоположного выхода из коридора к лифтам. И тут, в коридор вошел бодрым шагом, скрипя хромовыми сапогами и ремнями кожаной портупеи, обтягивающими боевую гимнастёрку капитана КГБ, на которой сиял новенький орден Красной Звезды,  мой бывший непосредственный начальник Володя Брызгалов.  Его окружили коллеги, радостно приветствуя и расспрашивая, ну как там было в Праге? Я стол неподалёку и слышал, как Володя Брызгалов, капитан КГТ под прикрытием, горделиво рассказывал коллегам о том, как он и ещё 250 тысяч солдат, офицеров и «спецагентов» стран Варшавского Договора, подавили «антигосударственный мятеж», который вспыхнул в Чехословакии в августе 1968 года.
И тут до меня дошло... Я уже не в июне 53-го года.... Я попал в август 68-го...  Как это могло случиться?  Ответить на это было невозможно.... Я не стал дальше слушать рассказ Брызгалова о его пражских подвигах, ибо я уже слышал это в 1968 году, когда работал вместе с ним.... Проработав много лет в ГКЭС, я узнал, что это был «отстойник» для офицеров КГБ, которых таким образом легализовали. Многие офицеры КГБ при Путине получили весьма лакомые должности и вошли в самый близкий круг президента Путина
И тут мне в голову пришла «весёленькая» мысль. Я спустился на лифте на второй этаж, прошел по коридору до спецбуфета (*буфет обслуживал председателя и его замов) и решительно открыл дверь. Меня встретила «хозяйка» буфета, дама средних лет. Не успела она открыть рта, как я взял инициативу в свои руки:
«Генерал-полковник  КГБ Кувалдин, - представился я. - Вот что, дорогуша! Сообрази ка быстренько вискаря джони волкер... ну... на три пальца... и бутербродик с красной икрой!  С утра во рту крошки не было! Давай! Быстренько! Будь умницей! Спешу!» - сказал я и уселся за столик (*между прочим это был любимый «перекус» Морозова...)
Через минуту, на моём столике стояла бутылка виски, стакан и тарелочка с тремя бутербродами с красной икрой (*надо полагать — за каждую звездочку на  «генеральских погонах»). Я налил в стакан вискаря на три пальца, выпил, закусил, повторил... Поскольку я «спешил», то пришлось быстренько пойти и на третий круг... Давно я не вкушал настоящей красной игры! Неплохо подкрепившись, я встал из-за стола, держа в руке бутылку с виски. «Спасибо, дорогуша! Работаешь отлично! Вискарь я возьму с собой.... хочу кое-кого угостить...»
«До свиданья, товарищ генерал-полковник! Заходите ещё!» - приветливо проводила меня буфетчица.
С бутылкой виски в руках, я спустился на первый этаж, решительно подошел к посту и сунул бутылку капитану милиции. «Держи, капитан! Это от меня, по случаю освобождения Праги от подлых мятежников!  Мои парни славно там поработали!  Поделились с лейтенантом!» 
Капитан, одной рукой крепко держал бутылку, а другой отдал мне честь...
Я вышел н улицу. Стоял жаркий август 1968 года. Так куда же мне идти? И куда я попаду на этот раз? Поразмыслив, я решил ехать домой на метро. Я дошел до станции метро Новокузнецкая (*три минуты хода), вошел в вестибюль, опустил в турникет монету в 5 рублей (она по весу тяжелее советского пятака), и турникет, видимо пораженный тем, что ему  так круто «переплатили», пропустил меня. Я спустился по эскалатору, чел в поезд и расслабился... Я еду домой! Хотя, это большой вопрос, куда я еду?.... Во-первых, линии метро до станции Домодедовская, в 68-м и в помине не было. А во-вторых, и это самое главное, мой дом был построен в 1975 году. Так в какой же дом я еду? Но я подумал: «а вдруг, под землёй, время идёт не так, как на поверхности? И вдруг мне повезёт? Чем чёрт не с\шутит?.....»
И мне повезло! Чёрт не стал шутить! Я благополучно доехал до ст. Домодедовская! Я вышел из метро. Было ужасно холодно... Настоящий февраль! Я быстрыми шагами, как только мог, зашагал к дому, который находился в 400 метрах от метро. Слава богу, что принял вискаря! Это надежная защита от простуды!.....
Добравшись до своего дома, я принял горячий душ, разогрел супчик (*без супчика, мужчина не ощущает себя мужчиной...) ,  насладился супом и сел за компьютер. Меня ожидало электронное письмо» Редактор журнала «Когда все дома» сообщил мне, что мой рассказ «Тайна комнаты № 245» опубликован, и добавил, что он был бы счастлив получить от меня очередной рассказ такого жанра.
Я посмотрел на дату сообщения: 27 февраля 2020. Первой моей реакцией было: «Слава богу! Я вернулся в своё время!» Но второй реакцией было: «Как же так? Я не был дома всего три - четыре часа... ушел  26-го, а вернулся 27-го?.... Но я не стал заморачиваться на этот счёт, поскольку уже почти  свыкся с этим... Я просто взял и написал историю о том, как я искал комнату №247 в коммунальной квартире. А когда написал, опубликовал её...