Пубертатная трагедия

Жил да был один наивный, впечатлительный и увлекающийся подросток, назовём его Ванёк. В отличие от сверстников, которые вовсю мутили с тёлочками и регулярно занимались сексом, Ванёк никак не мог найти себе подружку, вследствие чего так и прозябал в девственниках. У Ванька не то что секса не было, он ни с кем ещё по-настоящему даже не целовался.

Если называть вещи своими именами, проблема заключалась в следующем: Ванёк по натуре был закомплексованным тормозом и чмошником. Запав на какую-нибудь тёлку, нормальные парни ухаживают за ней, ходят на свидания, пытаются охмурить и присунуть. Не то, чтобы Ваньку ни разу не выпадал шанс, однако, он всякий раз робел, краснел, терял дар речи, зажимался и со стыдом убегал прочь, из-за чего тёлки считали его тупым жалким задротом, чуть ли не асексуалом, и не обращали на него внимания.

Судить о Ваньке столь односторонне было не совсем правильно. В действительности он был довольно смышлёным малым, романтиком, творчески одарённой личностью, только стеснялся заговорить со сверстницами. Как и все нескладные подростки, в жизни которых отсутствует перепихон, Ванёк проводил много времени за просмотром порнухи и так в этом поднаторел, что мог прочитать целую лекцию на тему: чем дрочка на Индию Саммер отличается, к примеру, от дрочки на Сашу Грэй или на Тори Блэк. Ванёк в мельчайших подробностях познал все достоинства и недостатки едва ли не каждой порнозвезды. Появилась у него и своя любимица – Stevie Shae… Благодаря передовицам секс-индустрии Ванёк был без ума от тёлок. Они казались ему божественными созданиями. В своём воображении он разливался перед ними соловьём и так ловко брал их в оборот, что едва ли не каждая встречная чикса выпрыгивала из намокших трусов от желания скорее ему отдаться. И даже самые неприступные тёлки таяли, словно масло на сковородке, стоило только Ваньку к ним подкатить. Вот только в суровой реальности ни одной тёлке не суждено было узнать, какой же Ванёк замечательный парень и как круто было бы с ним замутить.

Родители Ванька владели частным издательством, где изо дня в день печатали всякое оккультно-мистическое говно, непременно принося домой экземплярчик. Таким образом у них с годами набралась приличная библиотека, к которой Ванёк невольно приобщился, за неимением ничего другого. Футболом он сроду не увлекался, бухать тоже не любил, так что в свободное от порнухи время заваливался на диван с какой-нибудь книженцией. Причём оккультно-мистическое барахло Ванёк поглощал отнюдь не пассивно и бездумно. Понравившиеся ритуалы он старался воплотить на практике. Получалось, правда, не очень, но Ванёк не сдавался и продолжал регулярно практиковаться. Погожими деньками он уезжал куда-нибудь в лес или на речку и рисовал там пентаграммы, пел ломким голосом стрёмные заклинания, приносил в жертву потусторонним силам бездомных кошек…

Ещё Ванёк увлекался макрофотографиями насекомых и на досуге частенько рисовал в альбоме ужасно-мерзкие насекомьи морды. Получалось неплохо. Ванёк верил, что адским демонам присуща скорее не козлиная, а насекомья внешность, ибо только такая демонам больше всего и подходила. Попутно Ванёк читал в интернете статьи о строении и биологии насекомых, поражаясь их непохожести на прочие организмы.
Появись у Ванька подружка, она бы отвлекла его от бесполезной чертовщины. Уж она бы нашла, чем им вместе заняться. Вот только тёлки даже не подозревали о том, что парня нужно спасать. Они привычно воротили от него нос и в итоге всё закончилось печально.

Ванёк откровенно страдал и из-за этого ещё больше замыкался в себе. Либо тайком дрочил на порнуху, либо – тайком же – проводил бесплодные ритуалы. В подростковом возрасте гормоны бурлят особенно сильно, а когда несовершеннолетний организм пребывает во власти гормонов, он генерирует ОЧЕНЬ странные мысли, которые подталкивают его к ОЧЕНЬ странным желаниям, а те, в свою очередь, заставляют совершать ОЧЕНЬ странные поступки.

В один прекрасный момент Ванёк с негодованием и отвращением отверг онанизм. Мучаясь от безысходности и спермотоксикоза, он честно признался самому себе, что с человеческими тёлками ему ничего не светит, а значит следует прибегнуть к услугам тёлки нечеловеческой. Не будем забывать, какая литература много лет влияла на Ванька. Он твёрдо решил вызвать с помощью магии демона-суккуба и наконец лишиться девственности хотя бы таким образом.

Как только эта идея поселилась в сознании Ванька, ни о чём другом он уже не мог думать. В оккультых книгах подробно описывался ритуал призыва и там же говорилось, что с суккубом нужно расплачиваться жизненной силой. Цена показалась Ваньку приемлемой, справедливой и оправданной. В конце-то концов, демоны ведь тоже живые и разумные существа. Вряд ли даже суккубу в кайф трахаться с чмошником; значит демон имеет право на достойную награду.

Молодой и полный сил Ванёк был морально и физически готов поделиться энергией в обмен на потерю девственности и полноценный секс. Он догадывался, что в плане внешности и опыта суккуб запросто даст фору всем его сверстницам. То есть секс будет таким, какого ни у кого ещё не было.

Патологическая стеснительность делала Ванька осторожным. По закону подлости, в самый ответственный момент могли нагрянуть родители и всё испортить. Следовательно, вызывать суккуба лучше было вне дома, где-нибудь вдали от людских глаз. Первый раз трахаться всегда лучше без свидетелей – если опозоришься, никто не узнает и не разнесёт весть по округе.

Выбрав погожий день, Ванёк уложил в рюкзак книгу по чёрной и белой магии, альбом для скетчей, коробку карандашей, баллончик с краской, бутылку воды, несколько бутербродов, отцовский перочинный нож и каремат. Купил на Казанском вокзале билет до Черустей, три часа изнывал от вожделения в электричке и не мог дождаться, когда же доедет. В Черустях Ванёк не стал задерживаться – потопал пешком в сторону Мещёрского заповедника и скрылся в дремучем лесу.

Нужное заклинание Ванёк заучил наизусть заблаговременно. Заучил так, что «от зубов отскакивало», как выражалась его училка по литературе. Чтобы открыть для суккуба врата между нашим и потусторонним мирами, заклинание следовало прочесть без запинки, одним махом, не ошибившись ни в одном слове, ни в одной букве, а слова там были не из простых. Ванёк не представлял, на каком языке заклинание написано.

Навороченные электронные часы Casio, подаренные родителями на день рождения, располагали функцией компаса, так что заблудиться Ванёк не боялся. Он решительно углублялся в чащобу и не обращал внимания на бурелом и коряги, о которые постоянно спотыкался, на густую паутину, в которую постоянно попадал лицом, и на колючий ельник, ронявший ему за шиворот клещей.

Так, спустя какое-то время, Ванёк очутился на залитой солнцем поляне. Место как нельзя лучше подходило для его затеи. Кругом ни души, никакой случайный грибник не станет свидетелем неуклюжих и смешных любовных утех неопытного задрота с нечистой силой.

Ванёк встряхнул баллончик и начертил на земле замысловатую пентаграмму, скрупулёзно сориентировав по сторонам света непонятные символы внутри круга. Встав перед пентаграммой и набрав в грудь воздуха, Ванёк одним махом, без запинки, оттарабанил заклинание, не забывая сплетать и расплетать пальцы рук в замысловатые магические фигуры, как на рисунках в книге.

На сей раз ритуал почему-то удался. Воздух над пентаграммой задрожал, в нём заклубилось и замерцало какое-то потустороннее марево. Ванёк приготовился встретить сногсшибательную тёлку, перед красотой которой не устоит ни один мужик, но вместо неё из врат преисподней выплыло страхолюдное чудовище, вроде насекомых с макрофотографий. «Чёрт побери, они действительно так выглядят!» - обомлел Ванёк.

Его первым порывом было дать дёру, однако, ноги словно приросли к земле. Существо опиралось на шесть волосатых членистых лап, его непропорционально огромная насекомовидная голова с длинными подвижными усиками и выпуклыми фасеточными глазищами громко щёлкала ядовитыми жвалами, сегментированное, как у личинки, тело источало слизь, а на спине трепыхались прозрачные крылышки. В совокупности всё это выглядело отталкивающе несуразно.

«И это суккуб? - с отвращением подумал Ванёк. - Не может быть! Что-то в нём неправильно… Надеюсь он меня не сожрёт…»

Очевидно он произнёс эти фразы вслух, потому что чудище возмущённо фыркнуло хоботком, нелепо соседствовавшим с зазубренными жвалами. У Ванька создалось впечатление, что этот облик не свойственен чудищу, оно приняло его намеренно и второпях. Насмотревшись на разных насекомых, оно от каждого взяло по чуть-чуть, и не подумало о том, как всё это будет смотреться в совокупности. А смотрелось гротескно, химерически и оттого вдвойне уродливо.

- Не бойся меня, мальчик, источающий феромоны готового к спариванию самца, - проговорило чудище на чистейшем русском языке. - На данном этапе экзистенциального бытия я беззлобно и безобидно. Я никому не наврежу и уж тем более никого не съем, особенно тебя, чьи субтильные телеса наверняка вызовут острый приступ несварения, если не хуже…

- Ого, ты понимаешь по-нашему! – удивился Ванёк.

- Я же магическое существо! - с гордостью сообщило чудище. - Могу свободно изъясняться на любом языке. Кстати, ваш язык ещё не самый сложный. Есть миры, где… Впрочем, неважно.

- Значит ты не суккуб? - опечалился Ванёк. – Да что ж за невезуха! Почему тогда ты откликнулось на мой призыв? Раз ты не демон, куда подевался демон?

Его охватила такая досада, что он даже страха не почувствовал. В кои-то веки грамотно устроил ритуал, собрался уже потрахаться - и облом!

Чудище грузно осело на землю, словно устало стоять на тонких насекомьих ножках.
- Позволь мне рассказать свою историю, мальчик, наполнивший воздух феромонами…

- Меня зовут Ванёк, - представился Ванёк.

- Приятно познакомиться, - поблагодарило чудище. - А у меня имени нет, ибо я единственное в своём роде и до сих пор не испытывало никакой надобности в именах. Совсем недавно меня знали, как ужасного и кровожадного хищника…

- Ты и сейчас выглядишь хищно, - не удержался Ванёк. Его настроение резко испортилось, а в таких случаях подростки дерзят. - Ты себя в зеркале видело?

Чудище махнуло волосатой лапой:
- Конечно видело! Но ты учти, что раньше я выглядело ещё хуже. Самые страшные и опасные твари при виде меня падали замертво от ужаса. Да-а… Я этим, кстати, не горжусь. Такие были времена, что ж поделать… Я столько невинных душ загубило, э-эх-х… И вдруг однажды на меня снизошло озарение. Я взглянуло на себя со стороны и испытало настоящее потрясение, после чего решило навсегда порвать с прошлым, начало жизнь с чистого листа. «Что ж ты творишь? - спросило я себя. - Как тебя только земля носит? Как тебе не стыдно людям в глаза смотреть?»

В искреннем порыве раскаяния, страдая всей душой, чудище съёжилось, шмыгнуло сопливым хоботком и уронило из фасеточных глаз по здоровенной слезище.

- Мне от самого себя стало тошно, прямо жить расхотелось. Я даже внутренности себе разодрало, чтобы сдохнуть в страшных мучениях, но не сдохло. Я ведь существо магическое, неубиваемое. Вот и решило отбросить свою ущербную сущность, переродиться в кого-то мирного и безобидного, полезного для природы, дабы тем самым искупить былые грехи.
Однажды я сидело на поляне, вот как эта, только чуть побольше, и взор мой случайно упал на бабочек. Те весело порхали с цветка на цветок, опыляли, пили нектар… Тогда-то я и захотело стать таким же…

- Нектарианцем? – уточнил Ванёк.

- Кем-кем?

- Нектарианцем. Это как вегетарианцы - те едят только растительную пищу, никакого мяса и животных жиров. По аналогии, раз ты питаешься нектаром, значит ты нектарианец.

- Ну, значит так, - согласилось чудище.

- Только не слишком ли ты вымахало для опыления цветочков? - Ванёк указал на россыпь клевера. – Цветочки-то крошечные. Тебе, чтобы нажраться, целого поля не хватит.

- Это в вашем мире цветочки маленькие, - беспечно отмахнулось чудище. - А есть миры, где цветы выше ёлок.

- Тогда тебе необходимо научиться летать, - сказал Ванёк.

Чудище в ответ гордо расправило жалкие крылышки:
- А я уже! В смысле, пока ещё не летаю, но старательно учусь.

Это заявление убедило Ванька в том, что чудище ничегошеньки не знает о насекомых.
- То есть, из всех возможных внешностей ты выбрало себе ТАКУЮ?

Злость и обида прошли, Ванёк почувствовал жалость к чудищу, увидев в нём несуразную и беспомощную копию себя – только из другого мира. Существу нужно было помочь и предупредить о последствиях столь неудачного выбора. Как ни крути, а Ванёк был добрым, честным и порядочным парнем, который, видя чьи-то ошибки и заблуждения, не мог просто так пройти мимо, сразу загонялся. Его удивило, что чудищу захотелось стать именно насекомым, но кто он был такой, чтобы критиковать его выбор?

А чудище похвалялось:
- Ты только погляди, какие у меня усики! Какие глазищи! Какой хоботок… Не могу не признать, что в новом облике чувствую себя неуклюжим, ведь трансформировалось-то я с помощью магии. Но, думаю, скоро пройдёт…

- Не пройдёт! - уверенно пообещал Ванёк.

- Мне то и дело приходится прибегать к магии, - не слушая его, продолжало чудище, - ради сохранения устойчивости и равновесия. Из-за этого меня непроизвольно швыряет в другие миры. Кстати, вызванный тобою демон повстречался мне на подступах к этому миру, но я легонько отпихнуло его в сторону, чтобы не путался под ногами…

- Выходит, я не дождался суккуба из-за тебя? - воскликнул Ванёк.

- Ага, - подтвердило чудище. - Но ты не горюй. Как только я покину этот мир, место в пентаграмме освободится. Тогда демон тотчас же к тебе явится.
Услышав это, Ванёк успокоился и расслабился. Расставание с девственностью всё ещё возможно, нужно просто потерпеть. А чтобы время пролетело быстрее, можно заняться чудищем и указать ему на очевидные ошибки.

- Твоя неуклюжесть и неустойчивость, - сказал Ванёк, - отнюдь не следствие магической трансформации и новизны формы. Ты, как говорится, сунулось в воду, не зная броду. Стало насекомым, а ничего про них не узнало. Вот скажи, ты раньше умело летать?

- Нет, - призналось чудище.

Ванёк достал из рюкзака альбом с карандашами и исписал несколько страниц аэродинамическими формулами, почерпнутыми из познавательных передач о становлении авиации.

- Твои крохотные крылышки никуда не годятся, далеко твоя туша на них не улетит. Смотри, удельную нагрузку на крыло легко рассчитать вот по этим формулам. Масса тела, площадь поверхности крыла и та скорость, с какой ты собираешься парить в воздухе, всегда взаимосвязаны.

- Ух ты! - поразилось чудище. - Я о таком даже не знало!

- Ещё бы, - хмыкнул Ванёк. - Ты ведь, небось, за всю жизнь ни одной умной книжки не прочло и ни одной познавательной передачи не посмотрело.

Он был рад возможности блеснуть интеллектом и эрудицией перед гостем из иных миров, раз уж перед тёлками не получалось.
- Кроме того ты забыло сотворить себе наружный экзоскелет.

- Чего-чего?

- Панцирь. Если бы ты внимательно присмотрелось к жукам и букашкам, ты бы заметило, что они покрыты жёстким хитиновым панцирем. По-научному он называется «кутикула» и выполняет две основных функции: защищает от внешних воздействий и является внешней опорой. Неужели ты не знало, что бабочки - беспозвоночные, у них нет внутреннего скелета?

- Не знало, - печально констатировало чудище. - Я о таком даже не задумывалось.

Ванёк стукнул себя по коленке:
- У подобных мне существ мышцы и сухожилия опираются на кости - этим обеспечивается та самая устойчивость, которой тебе не хватает, но у букашек скелета нет, они для этого используют панцирь.

Смышлёный подросток несколько раз обошёл вокруг чудища, рассматривая его несуразное тело и морщась от отвращения.
- Что за… Не-ет! Да ну… Ф-фу-у! Как можно было такое сотворить? Никакой гармонии, чувак, вообще никакой! Зачем тебе голое склизлое тело и мохнатые лапы? Ты же понимаешь, что одно с другим не стыкуется? Как и с этой здоровенной башкой… Ну… Ты её хоть покомпактней сделай. А жвалы тебе зачем, если ты нектарианец?

Чудище послушно кивало, во всём соглашаясь с Ваньком.

- Ладно, - решил тот, - с гармонией ты как-нибудь само разберёшься, а вот с хитином я тебе помогу.

- Да-да, - взмолилось чудище, - пожалуйста, помоги мне, не по годам смекалистый и рассудительный Ванёк, чьи феромоны покрыли всю здешнюю растительность!

- Та-ак… - Ванёк невольно зарделся от смущения из-за частого упоминания его феромонов. Неужели он и вправду воняет похотливым самцом? – Давай поглядим… Раз ты умеешь менять внешность с помощью магии, вот что тебе нужно сделать. Для начала покрой всё тело сплошным слоем гиподермы - особыми клетками, которые секретируют кутикулу.

Открыв альбом на чистой странице, Ванёк нарисовал поперечное сечение слоистой структуры, напоминающей фанеру.

- Нижний слой панциря, потолще, соприкасается с гиподермой и называется «прокутикулой». Она состоит из хитина и отвечает за общие механические свойства экзоскелета; к ней же крепятся внешние мышцы тела.

На следующей странице он изобразил полимерную органическую молекулу, как учили на уроках химии.

- Хитин - это полисахарид, структурно близкий к целлюлозе. Его молекула представляет из себя длинную неразветвлённую цепь из циклических производных глюкозы, соединённых ковалентными связями. Цепочки молекул образуют хитиновые тяжи, каждый тяж содержит по несколько десятков полимерных цепочек, идущих в два-три ряда. Группы таких слоёв образуют тонкие пластинки, из которых и складывается панцирь. Тяжи в разных слоях ориентированы под углом друг к другу, что способствует дополнительной прочности панциря. Предел прочности хитина на растяжение, кстати, всего в десять раз меньше, чем у стали…

Каждую фразу Ванёк подкреплял соотверствующей иллюстрацией в альбоме – для наглядности.

- Хитиновые тяжи погружены в толщу белкового матрикса. Сочетание хитина с белком обеспечивает экзоскелету необходимую гибкость. Идеальное соотношение прочности и гибкости позволяет насекомьему панцирю выдерживать нехилые механические нагрузки без трещин и разрывов. У некоторых существ с особо прочным панцирем, например, у крабов, между тяжами откладывается кальций и другие минералы. От такой брони даже пули рикошетят! Если это для тебя это актуально, поэкспериментируй на досуге…

Чудище слушало Ванька словно заворожённое и лишь изредка восклицало:
- Ого! Ну ничего себе! Вот это да!

- А внешний слой экзоскелета потоньше, - продолжал Ванёк. – Он называется «эпикутикулой». Глядя на жука, кузнечика, таракана или осу, можно подумать, что снаружи они глянцево-гладкие, но это только так кажется. Под микроскопом хорошо видно, что поверхность экзоскелета на самом деле неровная. Наиболее распространённый полигональный рисунок микрорельефа - повторяющиеся многоугольники с приподнятыми краями…

Он изобразил на бумаге нечто среднее между лунным кратером и Пентагоном, к каждой грани которого примыкали такие же Пентагоны-кратеры.

- В тонкой эпикутикуле хитина практически нет. Весь экзоскелет насквозь пронизан вертикальными канальцами - протоками кожных желез, ведущих от гиподермы к поверхности панциря. По ним поступают липиды и цветовые пигменты. Липид - это парафиноподобное соединение, почти не взаимодействующее с водой. Оно создаёт на поверхности гидрофобный барьер, благодаря которому ты не утонешь, если вдруг свалишься в воду. А цветовые пигменты - это различные воскоподобные соединения, свободные жирные кислоты, кетоны и циклические стеролы. Они создают внешний окрас и рисунок, с помощью которого можно маскироваться или мимикрировать. Это, кстати, тоже гидрофобные вещества, так что не бойся, что их смоет первым же дождём… А ещё светлый воск отражает солнечные лучи, включая вредный ультрафиолет - это не даст тебе до смерти перегреться на жаре. Представь своё нынешнее, голое тело под прямыми солнечными лучами. Без защитного панциря вся влага с него испарится, ты получишь ожоги и будешь мучиться от обезвоживания. Зато панцирь обеспечит тебе необходимую терморегуляцию и не позволит влаге испаряться с тела. Помимо этого, липкие и вязкие липиды защищают от микробов - те в них просто вязнут…

- Потрясающе! - с восторгом и благоговением прошептало чудище. - Сколько же ты всего знаешь, не по годам развитый Ванёк, неиссякаемый феромонный источник!

- Да ладно, чего там, - скромно потупился Ванёк. - Ты, главное, помни, что размер экзоскелета постоянен, а твой - нет. Активно питаясь, ты будешь расти. И однажды твой панцирь станет тебе тесен. Поэтому тебе стоит предусмотреть механизм линьки.

- Чего-чего?

- Сделай так, чтобы из тела через гиподерму поступали ферменты, «растворяющие» старый панцирь в тех местах, где к нему прирастают мышцы - так его легче будет сбрасывать. Одновременно гиподерма должна секретировать новую кутикулу. Глубоко дыши, втягивай побольше воздуха или всасывай побольше воды - чтобы раздуться и растянуть новый панцирь, пока он мягкий и эластичный. Тогда тебе будет в нём комфортно, когда он затвердеет. Как правило кутикула сохраняет эластичность около суток…

Чудище кивало и старательно запоминало всё, что ему говорил Ванёк.

- Для линьки, - продолжал тот, - есть ещё одна веская причина. Со временем белок в прокутикуле склеротизируется и это, к сожалению, необратимый процесс, хотя ты со своей магией, может, его и устранишь… Твердея, экзоскелет теряет гибкость и трескается от механических нагрузок. В трещины набивается грязь и микробы. Если ты не мазохист, я бы советовал тебе поберечься.

При упоминании мазохизма чудище активно замотало головой, отчего с хоботка сорвался веер слизистых брызг. Ванёк ловко уклонился, чтобы его не задело.

- В некоторых местах твоего панциря, например, на крыловых сочленениях, кутикула должна быть эластичной, иначе ты не сможешь летать. Эластичность в подобных критических местах достигается наличием в кутикуле каучукоподобного белка резилина. Если не лень, разрой как-нибудь термитник и посмотри на матку: её брюшко растягивается до невообразимой величины, вмещая в себя миллионы яиц - именно за счёт резилина…

- Н-да-а… - глубокомысленно протянуло чудище, выслушав Ванька. - Вот оно, значит, как… Всё же это большая удача, что мы с тобой встретились. Если бы не ты, я бы так и осталось недоделанным.

«Может для кого-то и удача, - подумал Ванёк, - только не для меня. Если б не ты, я бы уже вовсю кувыркался с суккубом и от него, а не от тебя, выслушивал замечания про феромоны…»

Вслух он полюбопытствовал:
- Каким было раньше твоё зрение? Фасеточным?

- Не-а, - ответило чудище.

- Тогда как ты собираешься ориентироваться на лугах, среди бескрайнего цветочного разнообразия?

- Ой! - побледнело чудище. - Не знаю… Я и об этом не подумало. Может ты мне что-нибудь посоветуешь?

- Может и посоветую… - вздохнул Ванёк, которому уже не терпелось, чтобы чудище убралось и впустило суккуба. - Пожалуй, тебе имеет смысл выработать некую иерархию ориентирования. Как я понимаю, сейчас твоё обоняние работает лучше всего остального? Значит, в первую очередь ориентируйся по запаху. Каждый цветок всегда источает один и тот же нектар, следовательно, его запах - это наиболее стабильный фактор узнавания. Вкусные цветы всегда пахнут вкусно, почуял где-то вкусняшку – к ней и лети.
Во вторую очередь ориентируйся по цвету. Расцветка у растений разная, колеблется от стадии цветения и освещённости в разное время суток, почему и является менее стабильным, менее надёжным фактором узнавания. А совсем нестабильный и ненадёжный фактор - это форма цветка, на неё обращай внимание в последнюю очередь. Представь: допустим, тебе понравился цветок с десятью лепестками. Ты решил к нему вернуться. Но налетел ураган и обтрепал восемь из десяти лепестков - как ты узнаешь нужный цветок по форме?
Не будем забывать и про угол обзора. Тебе предстоит летать в трёх измерениях воздушного пространства, а любой цветок сверху выглядит совсем не так, как снизу или сбоку. Недолго и голодным остаться…

Расчувствовавшееся чудище в порыве благодарности потянулось к Ваньку мохнатыми лапами:
- Ты мне так помог, так меня выручил! Что б я без тебя делало? Иди же скорее сюда, я тебя обниму!

Ванёк проворно отскочил.
- Давай лучше без обниманий! Обойдёмся без телячьих нежностей. Всё-таки я уже не маленький, я без пяти минут мужик - вот только суккуба дождусь…

Многозначительный намёк Ванька заставил чудище вспомнить про демона.
- Ах да, феромоны… Готовность к спариванию… Стоит ли рисковать и делать это с демоном, неужели нельзя найти партнёра среди представителей своего вида? Буду с тобой откровенно, от демонов лучше держаться подальше, не то потом пожалеешь.

- Во-первых, это не твоё дело, - напрягся Ванёк. - Во-вторых, ты сейчас озвучило застарелое клерикальное суеверие, каковое в светском обществе считается душным и токсичным. Ну и в-третьих…

Подросток чуть поколебался и чистосердечно признался чудищу в своих проблемах. Он непопулярен у тёлок, так что перепихон ему не светит. Единственный способ расстаться с девственностью - снять проститутку, но ей нужно платить, а денег нет. Суккуб по сути та же проститутка, только берёт плату не деньгами, а жизненной силой.

- Стало быть, выбор не велик, - подытожил Ванёк. - Либо помирать девственником, либо обратиться к демону.

- Правильнее говорить «сексодемон», - поправило его чудище. - Потому что существует великое множество разных демонов, занимающихся не только сексом.

Насекомовидное создание призадумалось.
- Вот что, готовый к спариванию Ванёк. Раз ты меня выручил, то и я в долгу не останусь. Позволь кое-что рассказать тебе о сексодемонах. Точнее о том конкретном сексодемоне, которого ты призвал. В действительности это андрогин, принимающий женскую или мужскую ипостась по мере надобности. Называй его суккубоинкуб или инкубосуккуб, как угодно. Если ему нужно перепихнуться с женщиной, тогда он инкуб, а если с мужиком, тогда суккуб…

Ванёк схватил книжку по магии и зашелестел страницами.
- Здесь об этом ничего не сказано.

- Не все йогурты одинаково полезны, - назидательно изрекло чудище. – В смысле, не все авторы книг одинаково добросовестны. Кто-то честно предупреждает обо всём, а кто-то о чём-то умалчивает. Чтоб ты знал, Ванёк, демоны - существа крайне злопамятные и мстительные. Вызванный тобой сексодемон наверняка в бешенстве из-за того, что ему приходится ждать, а ожидание несколько затянулось. Мне-то он ничего не сделает, а вот за тебя, мальчик, я опасаюсь. Боюсь, как бы суккубоинкуб не отомстил тебе с изощрённой жестокостью, как принято у демонов…

- Уверен, ничего не случится! - упрямо и высокомерно заявил подросток. - Я провёл ритуал, прочёл заклинание, вот пентаграмма, значит демон ничего не может мне сделать, я тут главный, он обязан меня слушаться, он будет мне подчиняться! Вот увидишь!

Опечаленное той настойчивостью, с какой Ванёк стоял на своём, чудище покачало головой.
- Нет, Ванёк, не увижу. Ибо прямо сейчас меня зашвырнёт в другой мир. Прощай и береги себя. Ещё раз благодарю за помощь…

«Да проваливай ты уже скорее!» - подумал про себя Ванёк, нервно кусая губы.
Всколыхнувшись и замерцав, чудище исчезло так же неожиданно, как и появилось, а на его месте материализовалась тёмная аморфная фигура с человекоподобными очертаниями, горящим взором и гневно оскаленной пастью.

- Арргхрр-а! - проревел демон. - Где оно? Где эта уродливая насекомовидная тварь, дерзнувшая меня оскорбить? Ещё никогда я не был настолько унижен!

В глубине души Ванёк немного струхнул, однако, взял себя в руки и шагнул вперёд.
- Магическое существо оказалось немного нестабильным, из-за чего неведомые вселенские силы…

- Чего ты там лепечешь, щегол? - бесцеремонно перебил его сексодемон. - Ты ещё кто такой? Ща мигом сверну цыплячью шейку…

Инкубосуккуб огляделся и с досадой обнаружил себя внутри пентаграммы.
- Тьфу! - Он плюнул комочком огненной серы и выжег пучок травы. - Так это ты меня призвал…

Его пасть растянулась в хищной ухмылке. Блеснули острые зубы.
- Повезло шестилапому уроду, не то б я его… Ну, раз он сбежал, можем заняться нашими делами. Кто я, по-твоему, такой, цыпа?

- Ты сексодемон! - не растерялся Ванёк. - И я никакой не цыпа, я Ванёк. Ты обязан мне подчиняться!

- О, вижу, ты прошарен… - Демон плотоядно облизнулся. - И чего же ты хочешь, Ванёк, смердящий феромонами и притязающий на доминантную роль?

Ванёк преисполнился решимости:
- Стань сексапильным суккубом и лиши меня девственности. Сделай меня прямо здесь и сейчас мужиком! Я в курсе правил – бери взамен часть моей жизненной силы!

Не раздумывая ни минуты, Ванёк разделся и шагнул внутрь пентаграммы. Его ребяческая прямолинейность позабавила суккубоинкуба, чья аморфная форма прямо на глазах приняла женские очертания.

- А-ах! - сексодемон издал похотливый вздох и заговорил томным голосом со шлюшьими интонациями: - Чей же облик мне принять, а? Кого ты больше всего хочешь чпокнуть? Маму, мачеху, младшую сестру, старшую сестру, сводную сестру, любимую училку, ненавистную училку, медсестру, сотрудницу Росгвардии, прокуроршу, телеведущую, спортсменку, бодибилдершу, чемпионку ММА? А может фотомодель, актрису или поп-звёзду? Хочешь Веру Брежневу? Настасью Самбурскую? Марию Кожевникову? Настю Ивлееву? Яну Кошкину? Если ты поклонник ретро, могу устроить тебе Грету Гарбо, Мерилин Монро, Клаудию Кардинале, Наталью Варлей или… Алису - ту самую, из будущего… Хотя лично от себя я бы порекомендовала бодипозитивную модель Катю Жаркову - вот уж действительно сочная баба, есть к чему приложить руки…

Прозвучавшие имена ни о чём Ваньку не говорили. Ограничиваясь порнухой в гордом одиночестве, он не сидел в соцсетях, не разбирался в медийных персонах и понятия не имел, кем были перечисленные люди. Он точно знал, чего хотел.

- Погоди! - воскликнул он и достал из рюкзака сложенный лист бумаги. Взору суккуба предстала распечатанная на принтере фотография любимицы Ванька, американской порнозвезды Стиви Шей - синеглазой платиновой блонды с обворожительной улыбкой, идеальной грудью и мясистой жопенцией.

- Вот! Хочу, чтобы ты приняла её облик! Никого другого не желаю трахать.

Суккуб щёлкнул(а) пальцами, бумага вспыхнула и мгновенно сгорела дотла, прямо в руках у Ванька. Того, впрочем, совсем не обожгло - пламя было холодным. Чёрную струйку дыма сексодемон(есса) втянул(а) в себя и тотчас же превратилась в точную копию порноактрисы.

- Приве-ет, сладенький! - нежным голоском проворковала Стиви на чистейшем русском языке. – Что первым хочешь попробовать на вкус – попку или писечку?

- Да! - не помня себя от счастья заорал Ванёк. – Обе две! И всё остальное!!!
После предостережений чудища он в глубине души боялся отказа. Думал, что суккуб закапризничает, запривередничает, заупрямится или, из чувства мести, станет гнусной мымрой и накажет побеспокоившего его человечишку страпоном… Однако суккуб устроил(а) всё в лучшем виде, не перечил(а) Ваньку, исполнял(а) все его прихоти, был(а) нежной, ласковой и терпеливой. Очевидно чудище что-то напутало, потому и судило о сексодемонах слишком предвзято.

Описывать перепихон нет смысла. Достаточно сказать, что все ожидания Ванька оправдались с лихвой. Это определённо можно было считать лучшим днём его подростковой жизни. Суккуб в облике порнозвезды был(а) страстной, опытной, ненасытной, неописуемо соблазнительной, сводящей с ума. Ни одна смертная женщина не могла бы с ней соперничать. Сексодемон источал настолько мощные возбуждающие эманации, что даже неизлечимого импотента превратил бы в жеребца. Он(а) показывал(а) девственному Ваньку что и как делать, где что стимулировать, куда что совать. Парнишка сбился со счёта, сколько раз уже кончил, ибо, не успев отдышаться, снова набрасывался на тёлку - и откуда только силы брались? Стиви идеально отыгрывала свою роль – выгибалась, стонала, вскрикивала, дрыгалась и кончала, кончала, кончала, бурно, подолгу, то со сквиртом, то без. Прежде, качая из интернета её фильмы, Ванёк чпокал любимую порнозвезду лишь в воображении и вот мечта стала явью. Демонесса идеально сымитировала порноактрису, у Ванька не осталось и тени сомнения в том, что он чпокает живого, настоящего человека.
Никто не засекал времени, сколько минут или часов длился секс. В какой-то момент полностью выжатый Ванёк в изнеможении рухнул наземь, не в силах пошевелиться, и впервые в жизни лишился чувств.

Когда он очнулся, уже стемнело. Голое, липкое тело горело огнём и нестерпимо чесалось – комары времени зря не теряли. Во всём организме ощущалась такая слабость, словно Ванёк без выходных разгружал вагоны или впахивал на галерах. Он еле-еле поднялся с земли и оделся. Руки дрожали, колени подламывались, гениталии нестерпимо ныли. Однако, несмотря на всё это, Ванёк был счастлив. Мечта всей его жизни свершилась. Он стал наконец мужиком и отныне ему не стыдно смотреть в глаза сверстникам.

Сексодемона нигде не было видно. Выполнив задачу, андрогин, судя по всему, вернулся в потусторонний мир. При этом суккуб не забыл высосать из человека жизненную силу – отсюда и вялость. Окрылённый Ванёк мысленно поблагодарил его и пошёл сквозь чащобу назад в Черусти. По пути, естественно, заблудился, несколько дней блуждал по Мещёрскому заповеднику, пока случайно не встретил лесника… Впрочем, это не имеет отношения к нашей истории.

Когда Ванёк вернулся домой, он, разумеется, получил нагоняй от родителей, но в целом его жизнь совершенно не изменилась. Сверстники не перестали считать его чмошником-задротом, тёлки не начали ему давать.

Одного перепихона половозрелому юнцу конечно же было мало. Поглаживая бугор на штанах, Ванёк всерьёз подумывал о вторичном вызове суккуба. Вот только вновь насладиться красоткой Стиви ему было не суждено. Вскоре жизнь всей семьи Ванька круто изменилась, причём не в лучшую сторону.

Как-то раз, в один из вечеров, когда вся семья была в сборе, в дверь позвонили. Не подозревая ничего дурного, Ванёк пошёл открывать. На пороге стояли три здоровенных чернявых амбала с гнусными мордатыми рожами и густыми бровями. За их спинами маячила такая же здоровенная мордатая баба, страшная как чёрт, с бигудями в волосах. Всю лестничную площадку и половину соседней занимали чемоданы, тюки и баулы с каким-то барахлом.

Не успел Ванёк опомниться, как двое амбалов крепко его схватили, а третий легонько двинул ему в солнечное сплетение. От боли Ванёк согнулся пополам.

- Будэ з нього, Мыкола, бо вбъешь, - равнодушно процедила бабища, которая оказалась не только здоровенной и уродливой, но вдобавок ещё и хохлушкой.

- Я Мыкола Суходрочко, - представился мордоворот, ударивший Ванька.

- Я Петро Суходрочко, - представился тот, что справа.

- А я Панас Суходрочко, - представился тот, что слева.

Привлечённые шумом, в прихожую вышли родители Ванька.
- Ванечка, что случилось? Кто эти люди?

Ни говоря ни слова, Панас, Петро и Мыкола аккуратно и настойчиво оттёрли родителей в сторону, шмыгнули мимо них и разбрелись по квартире. Опешив от такой беспардонности, интеллигентное семейство бросилось следом за ними.

- Минуточку! Вы кто такие? Что вы себе позволяете? Прекратите сейчас же это безобразие!

Чернявая бабища задержалась возле Ванька, нахмурила густые брови и принялась бесцеремонно разглядывать и ощупывать субтильную фигуру.

- Тю-у! - разочарованно протянула она. - Ты шо ли Ванько? От же ж ты хлюпик… Ну и добре.

Втолкнув парня в прихожую, бабища, нахально впёрлась за ним и не сняла обувь. Из большой комнаты вынырнул Мыкола, из маленькой Петро, из кухни Панас.

- Велыка кимната метрив двадцять буде, - сообщил Мыкола. - Та ще з нею лоджия.

- Маленька кимната близько трынадцяти метрив, - добавил Петро.

- Така ж кухня майже, - заверил Панас. - Гарна хата. Санвузол роздильный. Вбудованый шкап, антресолы…

Слушая амбалов, бабища задумчиво кивала, что-то прикидывая в уме.

- Да что здесь в конце концов происходит? - сорвались на полукрик-полувизг отец с матерью. – А?

Бабища словно только что их заметила.

- Батько, мамо, - торжественно обратилась она к ним и указала на Ванька. - Я його жинка, кличте мени Ганулькой. А це, - она указала на мордоворотов, - мойи браты, Мыкола, Петро та Панас. Воны будуть з намы жыты. Раз хата велыка, мисця всим выстачыть.

Обалдев то ли от наглости, то ли от неожиданности, то ли от всего сразу, родители застыли с открытыми ртами и беспомощно переводили взгляд с сына на хохлушку и обратно.

- Ваш хлюпик обрюхатыл деуку, - сердито и порывисто объяснил Панас и сделав многозначительную паузу, покосился на братьев.

- Так що або вин иде пид винець з нашой сестрою… - продолжил Петро.

- Або мы порижем вас усих на шматкы и згодуйем свыням! - закончил Мыкола.

Не зная украинского языка, родители, тем не менее, поняли, о чём речь.

- Ванечка! - охнула мать и беззвучно затряслась в рыданиях. - Ваня… Ванюша…

- Ну ты… это… вот же… - Отец хотел сказать что-то ещё, но запнулся, побледнел и поник.

- Чего? – Потрясённый Ванёк замахал руками. - Не-не-не! Погодите! Никого я не брюхатил. Я эту бабу впервые вижу. Кто вообще захочет такую брюхатить, вы на неё гляньте!

- Э, сопля, шо сказав? - рявкнул на него Мыкола.

- За мовою стежы! - поддакнул Панас.

- Варежку захлопни, козлына! - прорычал Петро.

- Да пошли вы сами куда подальше, рогули хреновы! - разорался на них Ванёк. – Это ж не баба, а питекантроп, больше меня в три раза. Такую только тронь, раз вдарит и насмерть убьёт. Как бы я её обрюхатил-то? Я и в Рогуляндии вашей сроду не был.

- Действительно! - тут же встрепенулся отец. - Тут явно какое-то недоразумение. Ганулька, или как вас там, извольте объясниться.

Гануля Суходрочко окатила Ванька презрением.
- Ты хоч раз трахауси?

- Да, - с вызовом признался Ванёк. - И что? Трахался, да не с тобой.

- А колы и з кым, памьятайешь?

Ванёк рассмеялся, схватил с книжной полки томик чёрной и белой магии и торжественно помахал им.
- Обломись, чернявая! Я в дремучем лесу призвал суккуба, его и чпокнул. Иди, другого лоха ищи, мымра бровастая, а я и без жинки обойдусь.

- А зараз слухай, що дали було… - сказала Ганулька зловещим тоном, от которого у Ванька похолодело в животе. Им овладели очень нехорошие предчувствия.

История хохлятской бабищи была проста и незамысловата. Как и Ванёк, она ни с кем не могла перепихнуться из-за непрезентабельной внешности. Одних парней отталкивала её комплекция, других - обилие волос в самых неожиданных местах, третьих - её пренебрежение гигиеной, четвёртые боялись братьев-бугаёв. Покупать вибратор Ганна Суходрочко считала ниже своего достоинства, ей хотелось настоящего, живого мужика, но никто не соглашался её чпокнуть, даже за деньги. Не раз Мыкола, Петро и Панас угрозами и тумаками заставляли кого-нибудь ублажить сестру, но от одного её вида самый ненасытный альфонс-жеребец превращался в импотента, не помогала никакая виагра.

Однажды Гануля проходила мимо книжного развала и ей на глаза попался томик по чёрной и белой магии, изданный клятыми москалями. Точно такую же книгу использовал и Ванёк. Полистав её, Ганулька нашла описание ритуала призыва инкуба. Автор книги не скупился на подробные описания неземного блаженства с демоном-любовником.

Именем теробороны Ганулька изъяла москальскую литературу у перепуганного продавца и в тот же день провела ритуал. Стесняться ей было некого, братья целыми днями работали на Салорейх, так что демона Ганна призвала прямо в хату. Сложнее всего было признаться инкубу в любви к индийским фильмам. Сексодемон пошёл навстречу пожеланиям клиентки и без устали шпилил её в образе болливудского красавчика Салман Хана.

Впервые подведя черту под многолетним недотрахом, страшная хохлушка расчувствовалась и по секрету призналась инкубу в давнишней мечте: охомутать какого-нибудь тихоню-москаля, типичную помесь мокши и монгола, прописаться с братьями в его квартире и всю жизнь медленно сживать со свету – во славу Салорейха.

Сексодемон выслушал никому не нужную, обречённую на вечное одиночество рогулиху и расплылся в дьявольской ухмылке. Ганулькино счастье находилось ближе, чем она думала. Инкуб рассказал ей о своей способности менять пол по мере надобности и о недавнем сексе с Ваньком, полностью подходившим под описание хохлушки. Клятый москаль изрядно накачал сексодемона мокше-монгольским семенем, каковое теперь плескалось в матке у Ганны, потому что своего семени у андрогинов нет, приходится кончать чужим.

Инкуб наущал хохлушку так: чисто технически ты залетела от москаля. Даже в нынешней ситуации москальский суд не решит дело в его пользу. Езжай через третью страну к Ваньку, по поддельным документам, и принуждай его к браку. Братья-бугаи подсобят. Ванёк - щуплый задохлик, слова поперёк не скажет, будет ходить по струнке и помалкивать. Его семейка – вшивые столичные интеллигенты, пикнуть против тебя не посмеют…

С помощью магии сексодемон не только показал Ганульке, как выглядит Ванёк, но и назвал его точный адрес. Так сбылось пророчество насекомовидного чудища – коварный и злопамятный демон ужасно отомстил пареньку, отыгрался на нём за унижение с дьявольской изощрённостью.

- Хлопцы! - воодушевлённо обратилась Ганулька к братьям. - Збырайтэся, мы переселяйемося до мого майбутнього чоловика!

- Коротше так, батько и мамо, - решительно заявила хохлушка родителям Ванька. - Мы тепер уси будемо жыты однийею дружною симъйею. Маленька кимната буде для молодят, у велыкойи розташуються мойи браты…

- А как же мы? - пискнула сенина мама, осмелившись возмутиться на откровенный произвол понаехавших. - Нам-то где жить?

- Це ж кухня велыка, - осадила будущую свекровь Ганулька. - Жывыты на кухни.

- На кухне… - пролепетал сенин папа. - Но как же… Это ведь наша квартира…

- Було ваше, стало наше! - Братья громко загоготали и пошли заносить вещи.

- Як штамп в паспорте проставят, вы нас тута пропышите, - продолжала требовать Ганулька.

- Но… но… - чуть не плача проблеял будущий свёкор.

Возвышаясь над ним на целую голову, Ганулька сжала пудовый кулак.
- Я тоби дам «но», чуйешь! Не бесы мене, сивый!

Столичные интеллигенты, коренные москвичи в пятом поколении потеряли дар речи и окончательно выпали в осадок, как и обещал инкуб.

Инстинкт самосохранения подсказал Ваньку бежать.
- Я тут кое-что вспомнил… Мне надо ненадолго отлучиться…

Ганулька ухватила его за волосы здоровенной ручищей, тряхнула и как куклу швырнула в кресло. Ванёк взвыл от боли.
- Сыды, хлюпик, и не намагайся зискочыты. Ты вид мене никуды не динешся…

Однако Ванёк всё же попытался и заработал такую оплеуху, что у него из глаз посыпались искры. Родители, не желая испытывать судьбу, смирно жались друг к другу на диване и помалкивали.

- Это какая-то хрень! – всхлипнул Ванёк, съёживаясь в кресле. - Такого не может быть. Я требую генетическую экспертизу. Докажите моё отцовство!

- Доведемо, усё доведемо, москалик, - злорадно пообещала Ганулька, которую не пугали экспертизы. Зачала она от семени Ванька, так что любая проверка неизбежно показала бы его биологическое отцовство.

Тут Ванёк вспомнил о предостережении чудища и отругал себя на чём свет стоит. Что ему стоило прислушаться к магическому существу? Почему он думал членом, а не головой?

А потом он понял, что чудище, если разобраться, во всём и виновато. Если бы оно не отпихнуло демона, если бы не унизило его и не заставило ждать у врат преисподней, тот отомстил бы, изощрённо, по-демонски. «Клялось, что не навредит! - с возмущением думал Ванёк. - И вот на тебе, навредило!»

Подумав ещё немного, подросток вынужден был признать, что корни трагедии уходят намного глубже. Он порывисто вскочил, схватил книжку по чёрной и белой магии, шваркнул её об пол и принялся топтать ногами, а потом остервенело порвал на части.

- Это всё ваша издательская деятельность! - высказал он отцу с матерью. - Ваша привычка приносить экземплярчик! Вы во всём виноваты! Если б вы не таскали домой эту вонючую макулатуру, ничего бы не случилось. Я бы так и дрочил всю жизнь на порнуху. И никакие рогули не припёрлась бы сюда выживать нас из собственной квартиры! Кой чёрт надоумил вас издавать оккультно-мистическое говно? Печатали бы Ильина и Дугина, жили бы сейчас припеваючи…

Родители Ванька молча принимали критику и не пеняли сыну на откровенное хамство, какого ещё вчера не стали бы терпеть.

Осадила Ванька Ганулька.
- Зараз врэжу! Задрал, мокша монгольская!

Ванёк юрко соскочил с кресла, прошмыгнул мимо хохлушки и припустил бегом, однако, в коридоре его изловили будущие шурины и намяли бока.

На этом спокойной и безмятежной жизни Ванька пришёл конец. Хохлятская родня быстро взяла его семью в оборот. После свадьбы Мыкола, Петро и Панас заставили свёкра и свекровь переписать квартиру на Ганульку. Ванёк возражал, но ему прищемили мошонку и он сдался.

Родительский бизнес достался братьям-бугаям. Новые владельцы разогнали персонал, выкинули всё на свалку и занялись производством дешёвого суррогатного вина из этилового спирта и промышленных красителей. Деньги потекли рекой, так что хватило дать взятку кому надо, чтобы незаконное производство не прикрыли.
Когда родители об этом узнали, их хватил инфаркт. Бугаи не спешили вызывать скорую, а когда та всё же приехала, откачивать было поздно. Так Ванёк остался сиротой.

Ганулька обращалась с мужем как со ссаной тряпкой. Здоровенная хохлушка стала самопровозглашённой главой семьи, щедро раздавая Ваньку тумаки за малейший неправильный чих. Ничего с ней нельзя было поделать. Даже полиция и ФСБ не помогли.

- Чпокнул бабу? – сказали ему. - Чпокнул. Залетела? Залетела. А ты чего ждал? Скажи спасибо, что мы на тебя самого не заводим дело. То, что ты породнился с хохлами во время известных событий, само по себе смахивает на экстремизм и оправдание терроризма. Никого другого найти не мог? Вот и расхлёбывай теперь. Жена им, видите ли, вертит! И за это спасибо скажи, рохля бесхребетная. Убивает тебя жена, режет, травит? Нет, поит-кормит, обстирывает, обувает-одевает. Цени, что на улицу не выгнала. Хоть и хохлушка, а, видать, любит…

По ночам ненасытная бабища доводила Ванька до изнеможения, заставляя ублажать её сексуально. По сути насиловала. Ванёк боялся, что у него не встанет, или, что исполнение супружеского долга будет сопровождаться непрекращающимся рвотным рефлексом, однако, вонючая волосатая туша жены действовала на него как мощнейший афродизиак. Ваньку до смерти не хотелось шпилить Ганульку, он её в одежде-то не мог видеть без содрогания, а уж голой и подавно, вот только его организм решал по-своему, независимо от его воли, и трудился в поте лица, из последних сил.
Справедливости ради нужно отметить, что менты и ФСБ в чём-то были правы. Ганулька и её братья любили пожрать, так что готовила хохлушка хорошо, намного лучше, чем столичные интеллигенты. И хотя ей не особо нравилось, как Ванёк исполнял супружеский долг, всё же она старалась его кормить, чтобы исполнял хоть как-нибудь.

В результате супружеской жизни Ганна родила Ваньку шестерых детей, шестерых сыновей, выросших мордатыми кабанами, в мамину родню. Под чутким воспитанием Мыколы, Петро и Панаса, дети не считали папу-москаля за человека, всякий раз посылая его куда подальше, когда он что-то от них требовал – например, хорошо учиться или читать книги. Всю библиотеку свёкра и свекрови Ганулька сдала в макулатуру. Ванёк даже опомниться не успел.

Чтобы прокормить этакую ораву, Ваньку приходилось вкалывать на трёх работах и то он приносил домой меньше денег, нежели Мыкола, Петро и Панас. Брать его в долю родственники категорически не желали, мотивируя это тем, что он чмо и лох, не умевший «вертеться» и стричь бабло.

Из-за постоянных стрессов и переутомлений Ванёк рано облысел, заработал язву желудка и остеохондроз. Потенция год от года оставляла желать лучшего, пошаливало сердечко.

Ганулька постоянно его пилила, попрекала плохой зарплатой и маленьким членом. Братья и дети откровенно унижали. Не было дня, чтобы он не пожалел о своём легкомысленном отношении к словам насекомовидного чудища. Ох уж эта подростковая жажда секса любой ценой! Как можно было забыть, что в любых отношениях с демонами всегда кроется подвох!

Здоровенной и ненасытной бабе мало было тщедушного муженька. Прямо на глазах у Ванька, ничуть не стесняясь, Ганна призывала инкуба и шпилилась с ним до потери пульса. Сексодемон пил её жизненную силу, а она затем пила жизненную силу у мужа, отчего всегда была бодра и довольна, а Ванёк постепенно чах, сох, серел, болел и увядал.

Единожды предавшись греховному соитию с нечистым, Ванёк обречён был страдать всю оставшуюся жизнь, ибо брак с Ганулькой сделал эту жизнь сплошным адским наказанием. Какой-нибудь батюшка на его примере мог бы состряпать нехилую воскресную проповедь…

Подросшие сыновья, по примеру дядьёв, ударились в криминальный бизнес. Выросшему в добропорядочной и законопослушной семье Ваньку было за них стыдно. Он ни на кого не настучал из опасений, что собственные дети его грохнут. Поскольку всё познаётся в сравнении, Ванёк даже радовался, что Ганулька не притащила из Хохляндии ещё больше родни.

Сама Ганна нигде не работала, только жрала целыми днями, смотрела телевизор и трахалась. По квартире она ходила в домашнем халате и бигудях, вонючая, волосатая и похотливая. Такими же были её братья и дети. Чистоплотный Ванёк был в семье белой вороной, над его «чистоплюйством» все потешались и он в конце концов тоже перестал за собой следить, превратился в тощего лысого чушкаря, от которого в транспорте брезгливо отходили люди.
До пенсии Ванёк, разумеется, не дожил…