Дядя Коля. Заслуженный художник РФ Качинский Н. С

             «Чародей кисти», «Он, был, Россия, твой певец!», такими заголовками пестрели газеты 90-х, в первую очередь на Северном Кавказе, на Ставрополье. Дядя Коля являлся патриархом нашей семьи, со стороны отца, и его родным дядюшкой, но старше его был относительно не на много, на 12 лет. И однажды спас папу, когда он был маленьким пацаном. Он тонул в реке, и дядя Коля вытащил его из воды. В ту пору они проживали в Станице Степной, что в Челябинской области в Пластовском районе.

             У Николая Станиславовича нелегкая и удивительная судьба. Он родился 9 мая 1916 года в старинном казачьем селе Степное (1735г.), расположенном на берегу реки Уй, в южных отрогах Уральского хребта. Рано лишившись родителей, Коля воспитывался в детском доме, учился в школе колхозной молодёжи. В 1931 году его направляют как активного общественника на учительские курсы в Миасс. С 1932 по 1935 годы Николай Качинский учится в Свердловском педагогическом училище и в то же время мечтает стать лётчиком. Но в 18-летнем возрасте он становится инвалидом, но не смотря ни на что стремится быть полезным людям. В 1936 году Николай поступает в Свердловское художественное училище и накануне Великой Отечественной войны с отличием заканчивает отделение живописи. Его оружием становятся кисти и краски, а полем боя – картон и холст. С января 1942 года он работает в шахтёрском городе Пласт на южном Урале, где руководит изостудией при клубе имени Володарского, оформляет вместе со студентами эшелоны, идущие на фронт. После войны его принимают в Союз художников СССР и в 1946 году командируют в Пятигорск. Приехав туда, художник буквально задохнулся от счастья, увидев сверкающие на солнце горы, увенчанные Эльбрусом. «Чарующая природа Кавказа, ошеломила меня, - рассказывал Николай Станиславович, - взяла в плен настолько сильно, что, пожалуй, всю свою жизнь не могу оправиться от этого потрясения!»

           Самым запоминающимся событием в жизни живописца становится первая персональная выставка, открывшаяся в Пятигорске в 1947 году. Посетителями её стали искалеченные войной солдаты, проходившие лечение в местных госпиталях. Настрадавшиеся, порой утратившие надежду, инвалиды стояли у полотен, опираясь на костыли и палки. Глазами, полными печали, смотрели они картины, где над пшеничными просторами пели птицы и бежал среди горных кряжей хрустальный ручей, ворковал в тенистых зарослях Подкумок, зелёными коврами ложились под ноги поляны Тиберды, высились снежные вершины. Казалось, живописные полотна излучали свет исцеления. Они как бы говорили: «Жизнь прекрасна, и она продолжается. Надо жить во имя красоты, во имя завоёванного мира!

          Скоро пятнадцать лет, как дяди Коли нет. Летим с женой в самолёте из Екатеринбурга, самолёт потихоньку заходит на посадку, в иллюминаторе внизу мелькают местные колоритные достопримечательности, круто вздымающиеся из земли горы Машук, Бештау, Змейка, всего 17 гор – лакколитов (неродившиеся вулканы) раскинулись под крыльями самолёта, красота неописуемая.

          «Дядя Коля», - так всю жизнь я его называл, повторяя с малых лет за взрослыми, так и осталась привычка называть, а он и не обижался. Он сумел сохранить связи семейные, не дал потеряться в водовороте событий жизни. Когда я приезжал к нему в гости в посёлок Иноземцево, в его уютный, зеленый уголок, состоявший из одноэтажного крепенького дома с кухней со стороны сада-огорода, мастерской со стеклянным потолком и рядами увешанных на стены прекрасных картин и покатого участка с множеством разнообразных деревьев, в основном подаренных ему почитателями и представителями местной власти. Он как - то сломал в добавок ко всему шейку бедра и передвигался внутри алюминиевой конструкции на четырёх ножках.

          Я поливаю огород, стараюсь получше полить помидоры, огурцы. Вдруг голос дяди Коли: «Саша! Папоротник поливай, папоротник! Бог с этими огурцами…». Ему больше дорога эта уральская трава, как память об Урале, чем огурцы с помидорами. На участке красиво взметнулась голубая ель, привезённая из Сибири, спускаются нежные зелёненькие ручки из веток березы и очень много самых разных ярко-пестрых цветов.

         Мы много просиживали с ним в доме, он показывал фильмы из своих поездок по стране, по Уралу, на Дон батюшку, в Питер на своё чествование после очередной выставки.

         Множество гостей со всего Союза, из Соединённых Штатов приезжало к нему. Районные власти были вынуждены заасфальтировать улочку от железнодорожного вокзала к его дому, чтоб не опозориться за дежурные по тому времени ямы и колдобины.

         А мировая известность пришла после выставки в Кремле где - то в 1995 году, куда было отобрано 160 с лишним картин. Он заключил договор с фирмой «Русское видео» о продаже им своих картин, представленных на выставке. Ещё тогда вмешался Березовский, наш олигарх в ту пору, говоря, что он купит эти картины и построит под них музей – выставку. Но ему не повезло, картины ушли «Русскому видео» за 40 тысяч рублей где – то, т.к. у дяди Коли уже с ними был заключен договор и деньги получены. А ребятки продали картины за границей с аукционов и хорошо заработали! Только две картины ушли по 900 тысяч долларов и за 600 тысяч вторую забрали японцы. А вскоре грянул дефолт и вырученные деньги от картин у дяди Коли пропали, но он стал знаменитым, картины вошли в мировые каталоги и разошлись по всемирно известным выставкам, некоторые картины отошли в Третьяковскую галерею. Как он рассказывал, французы просили его переехать во Францию в замок на берегу моря на полное обеспечение. Единственным условием было то, что все написанные им картины должны были стать достоянием Франции. Но дядя Коля уже не поехал, возраст был серьезный, да плюс разные болячки.

         Самолет покатил по взлетно-посадочной полосе. Мы дежурно, т.к. приезжаем регулярно в Пятигорский военный санаторий, прыгнули в такси и в начале к родне в Железноводск, к Людочке Арзамасцевой, внучке дяди Коли и её дочурке Анюте, моей крестнице. Сразу за шикарный стол с кавказскими изумительными блюдами, хаши, запечёнными баклажанами… Ух, вкуснятина, Люда уж постаралась! И потом на свидание к дяде Коле, на кладбище, на могилку. Положить как всегда цветочков, конфет, намахнуть по рюмочке за память. И потом обязательно, согласно многолетней уже традиции к его дочери Татьяне Качинской, в её замечательный уголок в Иноземцево. Татьяна - художник, известная на Северном Кавказе многим. Людочка тоже рисует, но выбрала стезю преподавателя, учит детишек. Вот так и начинается каждая наша поездка в Кавказские Минеральные воды, край изумительной красоты, край дяди Коли.