Глава 11. Город Дьярвик

Глава 11. Город Дьярвик.

- Он перед нами!.. – радостно завопил Гара.
- Кто?! – встрепенулась вдруг Акира.
- Дьярвик!
Позабыв вдруг про усталость, юные адепты взобрались на вершину насыпи.
И какова была их радость в глубине их же душ, когда они увидели перед собою протяженные величавые стены города. Радость эта была не столько оттого, что дошли до города, сколько оттого, что в Дьярвике, как ещё Синай подметил, адептов не меньше, чем в Канне. Если нежить их, не дай бог тому свершиться, настигнет вблизи городских стен, они юнцам помогут. Но радости у юных адептов было больше ещё по одной причине: тот, кто, по их предположению, натравлял на них мертвецов, вдруг по какому-то резону решил оставить юнцов на время в покое, не подходить к ним, пока они в черте города… В любом случае юным адептам предоставлена прекрасная возможность отдохнуть с дороги, найти перевозчика и пополнить запасы. Едва осознав это, юные адепты тотчас же ринулись к городу, невзирая на то, что выдохлись и сильно устали…

Дьярвик – самый крупный город не только на Острове Земли, но и на всём Трибальте. Этот город, как говорят старики, является крупнейшим в так называемой «Большой Трибальтской пятёрке» (о ней позже, ежели кто будет не против). Его название с прототрибальтского переводится как «Царь-бухта». И неспроста. Дьярвик расположен у самой большой бухты на Трибальте, которая так и называется «Царь-бухта» (или Дьярвик по-прототрибальтски). Бухта сия – важнейший перекрёсток торговых и судоходных путей. Даже важнейшие и крупные атташе из соседнего Острова Огня сюда заходят, правда, не остаются здесь на столь продолжительный срок. Исходя из выше сказанного, можно сказать одно – почти все жители этого города являются портовыми работниками, моряками, сорвиголовами и авантюристами, которые не мыслят свою жизнь без моря и всего с ним связанного.
Дьярвик, по трибальтским, само собой, меркам настолько велик, что заезжему гостю, когда он пройдёт городские ворота и протопает от них несколько шагов вглубь, он может на первый взгляд показаться бесконечным. А всё потому, что когда-то очень давно, далёкие тысячелетия назад, был столицей всего Трибальта, и одновременно резиденцией верховного короля – Трибальт в ту пору был единым, фракций ещё не существовало, и на любой остров можно было попасть просто так, без всяких формальностей. Жить рядом с королём почётно, а служить ему и защищать его – почётнее вдвойне, и потому с каждым годом к королевскому замку прибывали люди, как это в народе водится, всех мастей со всех волостей. Город рос и богател; в нём появлялись дома, святилища, и каждый лучше прежнего; его окружали всё более и более внушительные укрепления… Однако всё имеет свои границы. Столицей Дьярвику недолго суждено было быть. Свой статус город потерял в случившиеся когда-то Тёмные века – эпоху, когда на Трибальте произошла катастрофа, из-за которой эта земля распалась на ныне существующие четыре фракции. Глядя на величавый Дьярвик, трудно даже представить себе, что град, если по-другому не назвать, бывший некогда столицей великой державы, стал вдруг обычным провинциальным городом. Недовольные нынешним статусом Дьярвика жители по-прежнему считают его столицей, и быть ею городу даровано небесами. А некоторые ещё утверждают, что столицей Острова Земли является Дьярвик, а не Канна, чем не только вводят в заблуждение гостей и соотечественников, но и от знатоков истории и географии не получают похвалы.
Административно город разделён на одиннадцать участков – это гораздо больше, чем во втором по величине городе, Элдтирнэфе, у которого их девять…
Северный участок, или в простонародье Север, лежит ближе к дороге, ведущей в Канну, поэтому молодёжь его в шутку зовёт «Антиканна». По сути это своего рода аналог Старого города в Канне, но куда крупнее.
Самым крупным участком Дьярвика является Поле. Полем его назвали из-за сельскохозяйственных угодий, в изобилии раскинувшихся вокруг города – этим и объясняется его величина. Здесь расположены: и зерновые поля, и огороды, и сады, и пастбища, и пасека, и посёлок охотников, и даже пара рыбацких деревень. Всё это обеспечивает город продовольствием. Не все работники Поля живут там, но работы у них хватает; кроме охотников и рыболовов здесь живут и бригады сторожей, которые раз в некоторое время сменяют друг друга и в то же время охраняют Поле от незваных гостей вроде лисиц и полевых мышей. Работа, связанная с производством провианта, на Трибальте пользуется спросом, и всё потому, что трибальтяне искренне верят в то, что от того, насколько богатым будет урожай, будет зависеть всё благополучие общины. Ничего не поделаешь – условия на Трибальте суровые, а климат - капризный.
В Слободе живут и трудятся различного рода ремесленники, как то: кузнецы, гончары, столяры, портные, живописцы, скульпторы, каменотёсы. Ремесло – занятие не столько непростое, сколько вредное для здоровья человека, если он не позаботится о мерах предосторожности, поэтому Слобода находится несколько дальше от черты города, хоть и является его частью. Кроме того, так городские власти поступили так ради того, чтобы отгородить город от напастей, которые может создать ремесло, особенно если им занимаются неумелые руки, среди которых: пожары, пыль, пары лака и металлов. Есть и другая причина такой отдалённости Слободы от других участков – когда-то это были несколько отдельных хуторов, каждый из которых занимался отдельным ремеслом, но с ростом Дьярвика они все объединились в один полноценный участок. И чем больше становился город, чем теснее сближались ремесленные хутора. Пока совсем не соединились в нынешнюю Слободу.
Порт – самый длинный из участков, он расположен почти на всём побережье Изумрудного пролива, который в свою же очередь является границей между Островами Земли и Огня. Сюда причаливают торговые, пассажирские и рыболовные корабли, а также здесь есть судостроительные верфи и адмиралтейство, ведомство, которое и заправляет всеми делами, касающимися мореходства. И здесь же можно найти гостевой дом, где на ночлег собираются приезжие гости и купцы, а также высокопоставленные атташе из других краёв и фракций.
Западный участок лежит на отдельных островах в Изумрудном проливе, к западу от самого Дьярвика. Глядя на эти острова, не все с первого раза сообразят, что это не отдельное поселение, а часть города. Жители Западного участка, именуемого в простонародье Западом, занимаются рыбной ловлей, сбором съедобных водорослей и моллюсков, а также мелкой торговлей. Либо сами едут в город на базар, либо продают проплывающим мимо гостям и мореходам. Они продают рыбу и морепродукты, ракушки и изделия из них, препараты на основе даров моря и глины, а покупают хлеб, крупы, муку, ткани, материалы для рыболовных снастей и инструменты.
Южный участок хоть и числится участком, но всё же это группа островов на южных рубежах Дьярвика. Как и Запад, эти острова отдалены от города, но мельче по площади. На этих островах стоят не поселения рыболовов, а хорошо укреплённые форты, оснащённые дальнобойными орудиями крупного калибра. Это настоящий морской форпост, прикрывающий Дьярвик с юга в случае войны или набега.
Восточный участок, он же Восток, - то же самое, что и Юг, но в отличие от последнего этот участок представляет собой один единый форпост, плотно примыкающий непосредственно к городу, к его восточной части. Этот участок появился очень давно, вторым после Юга, что объясняет его более внушительные стены, нежели у фортов последнего. Кроме того, в Восточном участке располагаются самые большие в городе казармы, конюшни, оружейные цеха, убежища для горожан и склады, где таятся оружие и провизия лет на тридцать (!) осады. Это самый военизированный участок, настоящий неприступный форпост, готовый и горой встать за свой город, и раздавить любого, кто вторгнется в его пределы с недобрыми намерениями.
Рыночная площадь, она же Рынок, - как видно из названия участка, является самым большим и богатым рынком, что в самом городе, что на всём Трибальте. В этом участке сосредоточена вся торговая мощь Дьярвика; здесь располагаются непосредственно сам рынок, дома и гильдии местных торговцев, а также гостевые дома для купцов из других краёв. Этот участок, что примечательно, почти полностью находится во владениях Здизай, известного клана трибальтских адептов, который сильно преуспел в торговых делах. Но о нём позже гораздо. А сейчас, пожалуй, про город продолжим…
Каменный город был возведён задолго до появления на территории Дьярвика первого частокола, он даже старше, чем Восток и Юг – старше него только Цитадель (о ней потом). Это, по сути, такой же аналог Старого города в Канне, как и Север, но, как видно из названия, все его строения и дома сделаны полностью из камня, добытого в местных каменоломнях. Строительство и ремонт каменных зданий обходится очень недёшево, и потому позволить себе такой дом могут лишь весьма состоятельные горожане. В этом участке находятся так же: университет, храм моря, святилище гор, ратуша, библиотека и театр, а также главная площадь города, Площадь нефритовых фонтанов. Фонтаны эти сделаны полностью из нефрита, а вода, которая из них бьёт, вытекает из источника, расположенного в ближайшем подножии гор, на которых и стоит сам Дьярвик. Это одно из любимых мест встреч и отдыха горожан – ничто так хорошо не снимает напряжение, как прогулка босиком по воде нефритовых фонтанов и их умиротворяющий водный шелест.
Чёрное озеро – этот участок является обителью аристократии Дьярвика. И не мудрено – самая дорогая земля кроется именно здесь; только аристократ сумеет приобрести её, не разорившись. Этот участок, как видно из названия, назван в честь расположенного там одноимённого озера, чьи воды черны даже тогда, когда в полдень солнце находится в самом зените, прямо над головой. А в тёмные ночи, особенно осенью, покуда озеро ещё не покрылось льдом, оно кажется огромной дырой в земле; вратами, ведущими в бесконечность; наконец, аркой, открывающей проход в бездну, в которой, казалось бы, прячутся несметные богатства… Наверное, поэтому аристократы избрали себе эту землю под жильё.
Во всём Дьярвике не найти участка старше и величественнее, чем Цитадель, расположенного на возвышающихся над городом горах почти в самом его центре. Своё название участок получил от, собственно, самой цитадели, которая некогда была королевским дворцом, но с распадом Трибальта его переоборудовали под дом для городского правительства. Как бы то ни было, именно с появлением здесь Цитадели и началось строительство города, выросшего со временем из крохотного детинца в мощный центр целого государства. Самые внушительные укрепления и самые прочные строения находятся именно в Цитадели. Здесь же располагаются и убежища, где в случае осады могут укрыться горожане, а также зернохранилища, которые обеспечивают Цитадель зерном по вышеуказанному случаю. Казармы обеспечивают Цитадель надёжной охраной, а стоящая на вершине самой высокой горы в Дьярвике башня предоставляет смотрителям отличный обзор для наблюдения за прилегающей к городу территорией.
Почти в любом трибальтском поселении, будь оно городом или деревней, не в диковину и плавучие деревни, которые есть даже в Дьярвике. Почему плавучие? Да очень просто. Эти деревни располагаются на воде; дома, собранные из досок, соломы и любого другого подручного материала, стоял на плотах или пустотелых, засмолённых бочках. Очень просто устроен и быт обитателей этих деревень. Спать только на гамаках, потому что на воде очень укачивает, кроме, разве что, детей, которым такая качка служит в качестве люльки; очаг посреди дома, и от него нельзя отходить, потому что может или погаснуть, или случиться пожар; и все «удобства» только в воде, и нигде больше. В плавучих деревнях живут самые бедные трибальтяне, которые не могут позволить себе и крохотного клочка земли. Здесь они рождаются, трудятся, уходят под венец, живут и умирают, возможно, ни одной своей ночи так и не переночевав на твёрдой земле. Питаются жители таких деревень рыбой, которую сами же и разводят, и водорослями, которые же и выращивают; что не съедают, продают проплывающим мимо рыбакам. Иногда жители плавучих деревень занимаются и плетением из соломы или осоки – плетут шляпы, кошёлки, корзины, но продаются они не так хорошо, как рыба… Сами плавучие деревни хоть и встречаются в городах, но отдельными участками в них они не считаются; тем не менее, они зачастую могут входить в его пределы, составляя с ними, тем самым, единый участок. Гораздо чаще плавучие деревни встречаются поодиночке, в стороне от городов и посёлков, на морских, озёрных и речных побережьях, а иногда и возле маленьких островков.
 
* * * * * *
Посланная канцлером четвёрка – вернее, Синай в сопровождении троих юных адептов, - остановились в гостинице, находившейся почти в самом центре Рыночной площади. В этом участке стоят гостевые дома для купцов, но один из них – сам он адепт клана Здизай, молодой человек тучного сложения, - не так давно открыл здесь гостиницу специально для адептов; как заранее знал, что коллеги по службе будут сюда заходить, ежели пошлют их магистры в дальние странствия. Родственники того адепта не верили в его успех, но тот настоял всё же на своём и сделал это. Адептов много во всей фракции, и почти все отправляются в дальнюю дорогу, провести ночь им где-то же надо.
Уж что-что, а торговых точек у адептов клана Здизай в Дьярвике было пруд пруди: Дьярвик – их дом и пристанище. Адепты Здизай обосновались здесь века назад; когда-то давно их родиной являлся Остров Воды, но с наступлением Тёмных веков им пришлось очень туго, поэтому Здизай покинули родную фракцию и отправились на поиски другого дома. И в качестве такового Здизай выбрали Дьярвик, где с окончанием Тёмных веков и распадом Трибальта на четыре фракции они начали развиваться заново. И долгие года упорной работы дали плоды. Как и повелось с незапамятных времён, каждый клан адептов имел свои особенности, и каждому дано понять свою свойственному ему стихию, одну или несколько. Так, Адепты клана Здизай понимают и умеют пользоваться силами стихии земли, в частности её составляющих: дерева, металла и камня. Им ничего не стоит вырастить и произвести большое количество древесины, камня, золота и прочего добра, так востребованного на рынке. Именно эта сильная сторона и сделала клан Здизай самым богатым из кланов адептов.
Здизай редко берутся за поручения магистров или правительства, потому что среди этих адептов много торговцев и коммерсантов. Благодаря такому успеху Здизай могут позволить себе самые дорогие материалы для отделки жилищ и прилавков, самые яркие ткани, самое лучшее оружие, отличное оборудование, и прочее добро. И при этом не разорившись! Не скупятся Здизай и на охрану, вооружение и подготовку адептов, тем самым они сберегают свои богатства от других кланов на случай войны или диверсии, а также от воров, мародёров, грабителей и прочих предприимчивых авантюристов, жаждущих перераспределения благ. Адептов клана Здизай к тому же очень легко узнать внешне: дело в том, что Здизай очень много денег тратят на праздники, приёмы, балы, и, разумеется, на пиршества и самые изысканные яства – из-за этого они толще других адептов. Но сами Здизай совершенно не переживают по этому поводу, а особо продвинутые специалисты научились извлекать из этой полноты выгоду: свой жир они умеют превращать в эфир, который затем используют в бою или во время выполнения различных заданий, совершая невероятные и головокружительные трюки. Однако Здизай используют такую силу не в полной мере, иначе они могут истощиться и погибнуть, чем клан повлечёт за собой тяжкие потери. В лучшем случае (разумеется, если им повезёт) они останутся калеками или инвалидами, и долго не покинут лазарета… А прилавки, которыми заведуют Здизай, узнать так же не сложнее, чем самих хозяев: в какой прилавок ни загляни, к какому ни подойди, везде найдёшь герб клана Здизай – каменная монета на жёлтом поле. Жёлтый на Трибальте трактуется как цвет богатства и солнца, а монета – излюбленная эмблема всех, кто связал свою судьбу с торговлей.
Юные адепты остановились на ночь в двух комнатах, одна из которых трёхместная. Это было уже решением Акиры – ей всё не давал покоя характер Гары; опасается, как бы он не начал приставать к ней ночью, или, хуже того, подкарауливать её… В любом случае лучше будет оставить девушку в отдельной комнате – мало ли что может случиться. Дело не только в Гаре. Акире не давало покоя и задание Синая, к которому своим же указом канцлер приставила и её, и Нехбета, и Гару. К тому же в придачу ещё и Синая отправила невесть, куда, а другим не говорит ничего. Да и Синай хорош тоже – сам попал, куда его нелёгкая понесла, и теперь он держит слово о том, что никому об этом ничего не скажет. Ни куда попал, ни почему так произошло, - вообще ничего. А попробуй выпутать эти тайны, и с ним повздоришь, и с канцлером (великим магистром даже) будешь разбираться. Лишняя только головная боль. А держать при себе мысли о подобном всегда тяжело. Как бы то ни было, Акире остаётся лишь уединиться потом в комнате и молча размышлять об их дальнейших действиях тайком от товарищей.
Закончив с расположением в комнатах, юные адепты спустились на первый этаж, в трактир, где по предварительному заказу их ждали: бараньи рёбрышки, печёные на углях, маринованные мидии да отвар из целебных горных трав. Хозяин лично распорядился, чтобы его коллегам доставили лучшее, что может позволить себе адепт – не каждый же день сюда заходят особые постояльцы.
- Рассчитаемся с вами утром, - сказал Синай Торвальду – так зовут хозяина гостиницы. – Нам ещё нужно позавтракать и пополнить запасы.
- Хорошо. Я распоряжусь, - ответил великодушный Торвальд, и ушёл. Юные адепты остались наедине с трапезой.
… Уже час просидели за рёбрышками, половины уже нет, одни кости остаются. А поговорить им особо не о чем, кроме как о дальнейшем ходе действий.
- Слышь, Синай, - заговорил, наконец, Гара после долгого молчания.
- Чего тебе? – отозвался Синай, не отрываясь от очередного рёбрышка.
- Помнишь про разговор с этой… с канцлером?
- Ну?!
- Не заметил ничего такого?
Не понимая, о чём идёт речь, Синай оторвался от рёбрышка и поинтересовался:
- А чего такого я там должен был видеть? Великий магистр дал мне и вам задание, и мы выполняем его. По-моему, всё так, как и полагается тому быть.
- Да я не про это…
- А про что же? – встряла вдруг Акира.
У Гары лицо стало хитрым-хитрым, что выдавали хитро суженные глаза, которые видать даже сквозь стёкла его очков, широкая неискренняя улыбка, да не менее хитрый оскал.
- По-моему, - говорил он, - ты ей приглянулся.
Акира глянула на Гару, потупив взор, а Синай спросил:
- С чего ты взял?
- А ты что, не понимаешь, Синай? До тебя не дошло? Она в тебя втюрилась, вот и сделала тебя своим любимчиком. Ты же её любимчик, верно, да?
- Гара, не начинай!
- Что?! Но ведь это правда, народ! С чего бы вдруг она тебя в этот… как его? Ну, в общем, в организацию ту, доверенным лицом?
- Гара! – рявкнул Синай. – Думаешь, это смешно?! Сначала тебя обучают, как положено, затем говорят тебе, что ты никуда не пойдёшь, а после…. а после!... сообщают тебе вдруг, что ты доверенное лицо организации, о существовании которой никто и не знает?! И вообще не должен знать, ни под каким предлогом. Смешно? Думаю, нет.
- Да и с Альес ничего про этот… «Белый крест» не выпутаешь, - сказала мрачно Акира. – Кто они, и чем занимаются. Даже тебя, Синай, про них не заставишь разговорить.
Нехбет, не отрываясь от мидий:
- Ты, помнится, в академии слыл мастером хранить тайны. Никому не удалось тебя тогда раскусить, даже директору.
- Интересно даже, почему тебя взяли в «Белый крест», а не в департамент?..
- Я сам спрашивал у них. Мне ответили, что я вроде как… особенный адепт. Хотя, где я там особенный? С одного котла со всеми ел все девять лет… Ну, Оттиус ещё со мной занимался, я год в академии не был. Удивляюсь, как директор это допустил: отправить меня под шефство старику, ещё на столь долгий срок, а про должные для этого формальности – ни слова…
«Не сказала бы я так, - думалось Акире. – Сколько у тебя было в своё время наставников, и у всех ты вызвал восхищение. Я завидую Синаю всё больше и больше».
- Не люблю интриг, - мрачно произнёс Синай. - Особенно, когда что-то делают у меня за спиной. На стороне делается, тролль знает, что, а ты дёргайся. Сидишь, как на иголках, ждёшь подлости, ищешь подвоха. А у подвоха плохой запах – сродни навозу.
- Да расслабься ты, Синай, - заговорил Гара. – Тебе, наоборот, повезло. Считай, что отныне фаворит самого великого магистра, не то, что я… Эх, а я так надеялся попасть под её крылышко.
Синай в ответ:
- Сказал тоже, «фаворит». Меня туда никто не назначал. Ты не знаешь канцлера. Она не признаёт наличия фаворитов, и ни к кому не лояльна - для неё все равны. Все, как один. Она считает, что, если людей сделать фаворитами, они будут только наглеть от этого. И ладно бы просто наглеть, а вдобавок ещё и пользоваться своим положением в личных целях, да во вред всем. Она же говорила нам тогда, что любимчиков у неё нет, а я убедился в этом после назначения в «Крест».
«Интересно, откуда у Альес такое негативное отношение к окружающим?» - мысленно спросила сама себя Акира, выслушав, что наговорил Синай.
- О-ой, заладил! – не сдержался Гара. – Синай, дружище, да речь вовсе не о том, что ты подумал. Когда ты уже начнёшь разбираться в женщинах?!
Акира остолбенела, а Синай сказал:
- Кто про что, а вшивый – про баню. Гара, я не для того стал адептом, чтобы гулять по девкам. Тем более, что мы на службе. Если задержимся, то по твоей вине, Гара, а виноватого Альес искать не будет. Дел натворит один, а отвечать мы будем всей группой – таков у неё принцип.
Гара вздохнул тяжело.
- Мда, приятель, - заговорил он так же тяжело, как и вздыхал, - не умеешь ты пользоваться ситуацией. Останешься в гордом одиночестве, стар станешь, меня вспомнишь, да поздно будет. Загубишь ты свой талант обольстителя, правду говорю.
- Может, хватит уже?! – рявкнула Акира на него. Не выдержала, видать, слов Гары по поводу Альес, самой не по себе стало. – Что, больше нет тем для разговора? То же мне – фавориты…
Акира вдруг замолкла. А замолкла она потому, что увидела вдруг, как Нехбет, уставший слушать беседу Гары с Синаем, встал из-за стола, да наверх побрёл.
- Нехбет… - сказала она вдогонку Нехбету.
- Пойду вздремну, - промолвил Нехбет, не остановившись. – Нам завтра предстоит найти перевозчика, это может занять время. И вам советую не засиживаться. Доброй ночи.
Нехбет вскоре исчез из обеденного зала. Он не столь эмоционален, как Акира или тот же Гара, поэтому не показал того, что заставило его уйти в комнату. Однако сама Акира была уверена, что Нехбету надоело слушать вопли Гары, и потому он ушёл, чтобы больше хотя бы до утра их не слушать. Отдохнуть от них, проще говоря. И хотя Нехбет уже ушёл наверх, Акира смотрела в сторону, где за лестницей располагалась трёхместная комната, причём так, как будто бы Нехбет всё ещё здесь, никуда будто бы не уходил.
- Ну вот, один уже спёкся! – промолвил Гара, глядя вслед уходившему Нехбету.
- Гара, - отозвался Синай, - я, конечно, ценю твои оптимизм и чувство юмора, но порой мне хочется тебе стукнуть.
- А что такого, (нецензурное слово)?! Думали посидеть так до рассвета, а Нехбет первый сдался.
- Гара, ещё слово, и получишь по лбу.
- Э, полегче, мужик! Всё перевернётся, будь уверен. Выше нос, найдём мы этот камень, сбагрим его в «Белый крест»… Деньжат, быть может, получим, заживём. Альес нам «спасибо» скажет, ручаюсь тебе…
Гара говорил, а Синай уставился взором в почти полностью опустошённое блюдо с рёбрышками. Оба не заметили, как вслед за Нехбетом на верх ушла и Акира.
- Ну вот, ещё одного потеряли, - произнёс Гара, неожиданно услышав, как заскрипели подошвы сапог Акиры по ступеням лестницы, ведущей наверх. – Не, ну ты видел, что делается?! – продолжил Гара после непродолжительной паузы. – Все сдались. Одни мы с тобой, приятель, остались в строю.
Синай молчал, да не отрывал глаз от блюда с рёбрами.
- Что ж, - произнёс Гара, зевнув и потянувшись, - пойду, что ли, и я!? Ты со мной, Синай?
Тот в ответ ни звука.
- Как знаешь, - пожал Гара плечами. – А я пошёл. За ночь сил наберёмся, найдём перевозчика, добудем тот камушек, и, посчитай, наша жизнь удалась. Тебе тоже советую, Синай…
Гара исчез. Синай остался наедине с собой. Точнее сказать, с собственными мыслями, в раздумьях сидеть, значит. Он обдумывал их поход до Дьярвика, который из-за многочисленных засад с ожившими мертвецами занял всего один день вместо предвиденных Акирой четырёх. Из-за тех же засад они шли вперёд, несмотря на то, что они могли запросто истощить силы, и умереть от усталости. Не было у них времени даже на мелкие перекусы, потому что засада могла затаиться, где угодно. И ударит она именно тогда, когда юные адепты этого не ждут. В такой ситуации хочешь – не хочешь, а по-другому добраться до города ради выполнения поставленной задачи не получится – на кону стоит репутация адепта. Тем более, Синай их предупреждал, что если и есть вероятность найти перевозчика, то она будет только в Дьярвике, ибо в других прибрежных поселениях им ответят категорическим отказом. Ведь никто и за большие деньги не согласится везти их через залив – слишком опасная затея плыть на проклятый богом остров ради какой-то ценной реликвии. Ещё сам Росс, глава «Белого креста», упоминал, что ни один из посланных им на остров Йола разведчиков так и не прошагал и полдороги – в мгновение ока он становился там жертвой оживших покойников, да пропадал безвозвратно.
Что касается об упомянутой репутации, то сама она – такое дело, которым Синай дорожил, но в то же время, упоминая её, он иной раз задумывался. Сам он о репутации адепта знал очень хорошо, словно свои пальцы. А от старейших магистров Синай даже слышал, что сама Альес ею, точно собственным зрением, дорожит. Репутация адепта формируется ещё на академической скамье и растёт с каждым выполненным успешно поручением или приказом, формируется личный авторитет. Для каждого адепта, от велика до мала, репутация порой дороже жизни и чести вместе взятых. И чем выше по званию адепт, тем сильнее он будет дорожить своей репутацией. И, разумеется, или он будет очень востребован как специалист, или по приказу же великого магистра будет занимать весьма почётную должность – разумеется, если к этому времени его репутация не пошатнётся. Пошатнуть репутацию – это ведь, братцы, раз плюнуть, а вот поправить её – задача, к сожалению, не из лёгких.
«Честное слово, лучше бы один шёл, - мрачно думал Синай. – Проще было бы. Ох, Гара, не стоило тебе, дураку, тогда пререкаться с великим магистром. Дурень, ты, дурень… Ишь, как пошло… регламент! «Регламент не позволяет адепту идти одному». Тьфу. Ну его в болото этот ваш регламент. А всё Альес – она этот омут мутит. Не могла сразу всё сказать. Ладно, выполним ту миссию, всё в лицо скажу ей, что думаю. Плевать, что меня за это публично высекут».
… Акира в это время тоже не спала, а всё думала о Нехбете (в первую, само собой, очередь), их миссии. Не меньше Акиру тревожил сам Синай. А тревожил он её потому, что того втайне ото всех (от самого Синая в том числе) определили в какую-то тайную организацию, о которой вообще никто не обязан знать, раз Синай так о многом умалчивает. И теперь юные адепты по вине Гары вынуждены сопровождать его как доверенное лицо организации до острова какого-то за камнем каким-то. Даже совершенно непонятно, ради чего так рисковать своей жизнью, да ещё из-за выскочки, который оказался недоволен тем, что великий магистр выдавал задания, соответствующие их уровню? Послали небеса напарника, Гару…
И не такие в жизни бывают огорчения.