Возвращение...

                На подножке


         
               Поезд тронулся, быстро набирая скорость. Они выбежали из привокзального буфета с завёрнутыми пирожками, одетые в фуфайки, потрёпанные  штаны, зимние шапки, стёганные  рукавицы и обутые в резиновые сапоги.
               Первый - заскочил на подножку седьмого вагона, а второй, цыган Витька Муратов, пружинистыми прыжками успел подняться на ступеньки девятого вагона.
               В проёме входной двери мордастый, откормленный кондуктор потребовал проездной билет, который был на руках у старшего группы в головной плацкарте. Не принимая в расчёт объяснения цыгана, контролёр вытолкнул его из тамбура на нижнюю ступеньку, освободил стопорную защёлку, опустил боковую площадку вниз и резко закрыл дверь на замок специальным трёхгранным ключом.
               Первому повезло ещё меньше - всё было наглухо закрыто и ему осталось лишь встать на нижнюю опору и крепко вцепиться руками в металлические поручни.
               Пассажирский состав развил максимальную скорость движения. Мерное перестукивание колёс по  железнодорожному пути, хаотичная "болтанка" на поворотах и рельсовых стыках, отражались звоном, скрежетом, лязгом, вибрацией, тряской и пронизывали всё тело от стоп до макушки, через копчик и ... разум.
               Перегон от Плотниково  до Ленинск-Кузнецка в 93 километра, возможно, станет последней дорогой в их молодой, кипучей жизни.
               Жгучий, холодный ветер ударил Шурику в лицо, он безжалостно впился в щёки, в нос и в губы. Было больно смотреть, так как в глаза летел колючий снег...
               Одной рукой парень, как можно плотнее, натянул на голову шапку, зубами и пальцами руки прочно завязал тесёмки, подбородок и губы закрыл шарфом, развернулся спиной к встречному ветру, пригнулся и надёжно пристроился на нижней подножке.
               Шурка смотрел назад, в хвост состава, который просматривался сквозь не плотные завихрения из снега, то ли падающего с неба, то ли летящего из под колес, от железнодорожного полотна. На повороте, вся сцепка вагонов вырисовывалась в огромную часть дуги, где  есть начало и имеется конец.
               На расстоянии не более пятидесяти метров, через восьмой вагон, ютился цыган. Он периодически  тарабанил кулаком в закрытую дверь, извергал проклятия по поводу и без повода.
               Витька выплёскивал свои эмоции, импульсивно подёргивал ногами, упирался козырьком шапки-ушанки или в металлические поручни, или в обшивку пассажирского поезда "Москва-Новокузнецк", мчащегося с бешеной скоростью на юг Западной Сибири.
               Все его усилия были напрасны, пользу приносила лишь одна цыганская кровь, бурлящая в жилах и согревающая его тело...
               Поистратив часть своих сил через эмоции, цыган немного успокоился, обмяк и сник. Он посмотрел в сторону товарища по несчастью, махнул рукой, повернулся задом к потоку пронизывающего ветра, согнулся и плотно прижался к полотну двери возле правого поручня.
               Через полчаса с подветренной стороны левая рука Муратова почти закоченела от холода, казалось, что она вот вот потеряет чувствительность и отпустит поручень. Правая рука стала предательски неметь.
               Последним усилием воли Виктор немного приподнялся, поставил носок правой ноги на левую, перенёс центр тяжести, затем сменил ноги. Через рукавицу зубами вцепился в мякоть ладони онемевшей руки и стал трепать её из стороны в сторону, постепенно она начала отходить.
               Виктор перебирал и массировал пальцы рук, локтевым сгибом левой руки вцепился в обнимку с железным поручнем, осторожно нагнулся над голенищем сапога и вытащил цыганский кнут из черёмухового древка-кнутовища и кожаного шитого кнутовья.
               В верхней части, у древка, свисали кисти из кожи с металлическими цепочками. Цыган мастерски, одной рукой, обвил кнут вокруг своего пояса, туго привязался к поручням и освободил руки.

               Скорый поезд неудержимо всё мчался и мчался: по слегка заснеженным равнинам; вдоль леса с растущими осинами, елями, берёзами и разнообразными кустарниками; через железнодорожные мосты; мимо маленьких полустанков и разъездов, посёлков, сёл и деревень, с их колхозными полями, раздолбанными просёлочными дорогами, разбитыми машинами и тракторами.
               Немного погодя снег перестал падать, небо прояснилось от рваных снежных туч и покрылось бледно-голубыми разводами с широкими просветами между узкими перистыми облаками.
               Солнце покидало отверженных и уходило на запад, не оставляя тепла и ярких лучей света.
Оно медленно катилось к закату, очерчивая багряной полосой видимый горизонт: внизу - земля, выше - бескрайнее небо.
               Лучи солнца не грели, они несли последние потоки света без так необходимого тепла двум дерзновенным молодым парням, полным сил и энергии, для их выживания именно здесь и сейчас, чтобы жить дальше на этой грешной, но чертовски привлекательной земле.
               Шурка с грустью глядел на эту вечность: сдаться или бороться, спрыгнуть под откос или цепляться и держаться за поручни?!
               Ноги надёжно укрыты от холода, на шерстяные носки намотаны зимние байковые портянки.
Там сухо и тепло, и это - главное. Правда, верх высоких резиновых сапог завёрнут, как полусапоги, что при сильном ветре быстро охладит голени.   
               Необходимо срочно развернуть оба голенища. Шурка правой рукой отстегнул две нижние пуговицы фуфайки, расстегнул на брюках кожаный ремень и вытащил его из шлёвок пояса брюк.
               Подпоясался ремнём сверху и по низу полы фуфайки закрепил своё тело к поручню вагона. Убедившись в надёжности  крепления, парень приподнял одну ногу, расправил на всю длину голенище, затем то же самое проделал и с другим сапогом.
               На груди, за пазухой лежал завернутый павловопосадский шерстяной платок, купленный в подарок маме-Моте у барыг на перроне станции.
               Проблемы и тревоги, неожиданно свалившиеся на его голову, постепенно отошли на второй план. В сложившейся ситуации Шурке стало понятно, что двум смертям не бывать, а одной - не миновать и смерть с косой, по всей видимости, придёт за ним и цыганом намного позже, но не сейчас и не здесь.

               Самое страшное, что может произойти на железнодорожном перегоне, так это - переохлаждение тела и обморожение лица, рук и ног.
               Время всё расставит по своим местам и каждый будет там, где должен быть. Надо запастись терпением, крепко вцепиться в поручни и ждать, когда остановится поезд.
               Воспоминания и события последнего месяца каруселью закрутились в его голове, отвлекая от сложившейся опасной действительности, для выхода из которой имеются весьма шаткие и ограниченные возможности.

               А ведь всё началось с командировки молодых Осинниковских ребят в один из совхозов Промышленновского района сроком на три-четыре недели, для оказания посильной помощи в уборке урожая...



                В вагоне



               В начале сентября 1968 года несколько групп студентов Осинниковского горного техникума отправились на уборку картофеля в подшефный совхоз "Заря".
               По замыслу большинства молодых ребят, которые впервые в жизни оторвались от дома и семьи, командировка намечалась длительной, но ... романтичной.
               Пассажирский поезд "Новокузнецк - Новосибирск" уносил их на север Кемеровской области, в поселок Плотниково, Промышленновского района.
               Дорога оказалась приятной и интересной; за раскладными столиками вагона разложили домашнюю снедь и ... спиртное: портвейн, пиво и ... водочку.
               Старший группы, учитель физкультуры Грамматник Вадим Петрович, был лоялен к молодёжи и не проявлял должной строгости.
               В каждом отсеке общего вагона: пили, шутили, играли на гитаре или резались в карты.
               Больше всех усердствовал весельчак и говорун Коля Васькин; иногда казалось, что рот молодого человека не закрывается и его словесность, вперемешку с рассказами, анекдотами и задушевными песнями под гитару, лились нескончаемым потоком по доброй половине заполненного вагона.
               С ним было увлекательно и весело; не то, что с Барнаевым Колькой, который выделялся хитростью, коварством и самовлюбленностью.
Хотя и он был по - своему талантливым парнем; прекрасно играл на трубе и саксофоне.
               Комсорг группы Шацкий Витя отличался упорством и настойчивостью, как в своём поведении, так и в решении общественных задач.
Он был эрудированным подростком; много знал из того, что некоторым было недоступно или невдомёк:

" А зачем и для чего это надо?!"

               Под мелодичный стук колёс, за боковым столиком вагона сидел спокойный, уравновешенный Шурка и Вовка Беденко, невысокий хохол из жилого района "Стройгородок".
               Володя острым ножичком аккуратно нарезал солёное сало на тонкие ломтики и кусочки чёрного хлеба. Рядом стояли небольшие баночки с домашней: аджикой, хреновиной и горчицей.
               Шурка двумя руками держал открытую, но непочатую чекушку водки, чтобы она ненароком не упала на пол.
Два стеклянных "малинкОвских" стакана медленно перекатывались через свои многочисленные грани от одного до другого бортика стола.
               Наконец, аппетитное сало разложили на ровные кусочки хлеба; неспеша разлили и выпили первые сто грамм.
               Томление и истома приятно прокатились по всему телу; что - то протяжно и ... жалостливо заурчало в животе; на кончике носа и за ушами появились капельки пота, словно утренняя роса на ... молоденьких и зелёных листочках хрена; в голове стало волнительно, но приятно, - лёгкое головокружение взбодрило мысли.
               Два собутыльника тихо заговорили о ... сокровенном.
Их тревожила одна проблема, - как избавиться от ... перхоти!
               Не секрет, что с появлением модного шампуня и отказа от хозяйственного мыла, эта напасть охватила многих молодых ребят от четырнадцати до восемнадцати лет.
               Шурик однозначно утверждал, что волосы нужно красить хной и басмой, - натуральными красителями!
Хохол согласился с убедительными доводами собеседника.

               Ближе к шкафчику для кипятильника, в косом коридоре вагона, около котла с питьевой водой, на корточках сидел цыган Витя Муратов.
Он прислонился спиной, через фуфайку, к белой обшивке панели тамбура и отчуждённо думал о своей возлюбленной Гале Манаковой, с которой расстался накануне вечером.
               Мысли были взрывные, наивные и дурные; сцены свирепой ревности разрывали сердце и тревожили душу юноши.
               Внутреннее состояние было ужасное; его можно было сравнить с неожиданным отъездом в ... глубокий тыл врага или на ... западный фронт, в сырые траншеи на передовой линии, а не с командировкой в деревню, на уборку урожая.
Как будто он уезжал надолго или навсегда!
               Рядом с ним суетливо крутился хозяйственный парень - Вакуленко Федя, неожиданно оторвавшийся от семейного подворья: с коровами, поросятами, курами, кроликами и бычком:

"Как там они втроём с мамой?
Справятся ли со скотиной папа и младший брат Стёпа?
Ох, как им тяжело без меня!"

               Мысли заполняли Федькину голову и он нервно топтался около Витьки цыгана!
               Вакуленко достал из вещевого мешка бутылку ... парного, коровьего молока, сцеженного утром, перед отъездом; вытащил бумажную пробку-затычку и плеснул содержимое в эмалированную кружку.
Предложил цыгану, но тот отказался.
               Вакуленко пил мелкими глотками, думая о своём; зубы стучали по кромке эмали, так как поезд трепало в разные стороны толчками и рывками на стыках и поворотах рельсового пути.
Тонкие струйки парной жидкости текли по пухлым губам Фёдора.

               Круглолицый, упитанный Вовка Ганцевич, в тенниске и трико, активно разминался около импровизированной боксёрской груши из выстиранного картофельного мешка, туго набитого куртками и фуфайками его друзей.
Снаряд повесили и прочно закрепили в конце прохода, недалеко от тамбура второго туалета.

               В соседнем отсеке, обложившись домашними пирожками, мирно играли в шахматы два земляка из посёлка Малиновка: Саша Калашников и профорг группы Якуш Вова.
У них пока ... ничья при счёте шесть-шесть.

               Староста группы Витя Кузьминых, изображая из себя крутого парня в тёмных очках и в резиновых сапогах на босую ногу, настойчиво ошивался около купе проводника, пытаясь познакомиться с молодой проводницей, стройного телосложения и с большим, упругим бюстом.

               Минут через десять Ганцевич размялся и с хорошо разогретыми мышцами начал игриво тренироваться со вторым начинающим боксёром - Валерой Юнусовым, который при разговоре немного гундосил из-за сломанной в прошлом году перегородки носа.

               А в это время Шурик Бочаров и Вовка Беденко распивали уже вторую чекушку водки, аппетитно закусывая ... свежими домашними котлетами и вареными яйцами...

               Белов Витя и Петя Долбуш суетливо и с оглядкой рассматривали порнографические карты, купленные совсем недавно у проходящего по вагону коробейника,-мелкого торговца-разносчика, продающего галантерейную мануфактуру.
               Фотографии обнажённых молоденьких девушек, а кое-где и взрослых женщин, привлекали своей наготой и вызывающей позой, щемящей необъяснимым притяжением ранимых душ, которые в этот момент пытались уйти в иные миры, где появлялось: тягучее томление; страстное желание и приятная сладость; торжество эротического наслаждения для неприкаянного тела в мельчайших подробных тонкостях воображаемого, радостного прикосновения к ... обнажённой фигуре девушки.
               Виртуальное наслаждение от надуманной, мнимой любви, которое так внезапно зарождается и пытается кончиками своих пальчиков легко и трепетно прикоснуться к ... плоти, не отрывая от картинок еле уловимый взгляд с характерным прикусом губ на немых или слегка стонущих устах...
               В этот момент становится головокружительно приятно; трепетно бьётся сердце, подчиняясь сексуальному азарту...
               И вновь наступает томление и с небес опускается ... нега...

               А поезд мчался всё дальше и дальше на север, сквозь ночную тьму, увозя (отрывая) юных студентов от тех мест, где остались их: родители и близкие; друзья и знакомые...
               


                На станции



               Поезд прибыл на станцию Промышленная; пассажиры гурьбой выскочили из вагонов на перрон, влажный от росы, под сумрачным, облачным небом.

               Раннее сентябрьское утро дарило свежесть и прохладу, так необходимую в эти минуты молодым ребятам, после длительного пребывания в душном и тесном вагоне.
               Рассвет не заглядывал в лица парней своим ярким светом и не играл утренними, солнечными зайчиками по крышам строений и привокзальных домов.
               Просто - солнца не было видно!
               Прохладные капли росы капали с деревьев на землю, принося жухлой траве, пожелтевшей от дождя и ветра, уже ненужную влагу; в придорожных кустах распушились намокшие воробьи, а на красной рябине щебетали разноцветные птицы, извещая своим пением о наступление нового осеннего дня.
               Чуть заметное дуновение лёгкого ветра теребило неприкрытую шевелюру Коли Васькина; он, вдыхая запах прелых опавших листьев, с "хрущёвским" рюкзаком за плечами и с гитарой в руках пытался застегнуть все пуговицы на коричневой куртке, но это у него не получалось. Ему на помощь подоспел Смышляев Саша - надёжный парень из посёлка Темир-Тау...

               До конечного пункта назначения, посёлка Плотниково, оставалось каких-то двадцать пять километров, которые надо было преодолеть на заказном автобусе или на автомобиле ГАЗ, покрытым брезентовым тентом.

               На полустанке, старший группы, Грамматник Вадим Петрович, объявил общее построение для осмотра и переклички приехавших студентов.
               Шурка, используя некоторое замешательство в рядах однокурсников, быстро достал из-за пазухи серебристо-белого голубя, подбросил его над головой и пронзительно свистнул, выражая восхищение своим чувством.
               Голубь "Цезарь" стремительно поднялся вверх, свечой взлетел в небо; сделал широкий, головокружительный круг над зеваками, с открытыми ртами; быстро сориентировался в пространстве, развернулся и уверенно полетел на юг, унося на своей лапке Шуркину записку для старшего брата Сергея, в Осинники...

               С горем пополам, молодые ребята выстроились ... тёмной извилистой линией широкой дуги и осоловелыми глазами уставились на белую, чисто выбритую кожу лица Вадима, с ядрёным ароматом "Шипра".
               Над сборищем помятых, безусых юнцов, витал стойкий, похмельный запах. Сивушные масла и вонь пареной репы смешивались в толпе икающих и пукающих ребят...
               На отдалённом участке строя, возле прибившейся бродячей собаки, крепким, тренированным торсом Шурка устойчиво подпирал Вовку, временно потерявшего ориентацию и контроль над собой.

               Из всей студенческой компании, наиболее эффектно был одет немец, Витя Панкратц.
               Его белое кепи, вызывающе нахлобученное на голову, привлекало пристальное внимание окружающих на фоне покосившихся серых строений, среди грязных заезженных сельских дорог и бугров, поросших бурьяном.
               Тёмная, драповая куртка, с поднятым отороченным воротником, придавала его фигуре вполне сносный, спортивный вид, надёжно скрадывая некоторую сутулость плеч...
               
               Выше всех в строю смотрелся Нагорняк Лёша, парень из далёкого села. По нему было заметно, что с раннего детства в его питании преобладало парное молоко и каравай увесистого деревенского хлеба, с наваристым борщом, которые укрепили мышцы и кости тела молодого парня.
               В расхлябанной шеренге, самым маленьким выглядел Муратов Витька, но он был старший среди всех.



                На нары



               После всеобщего построения на железнодорожной станции и неудачной попытки сделать ... армейскую перекличку, в целях проверки прибывших студентов, совхозное руководство оперативно подогнало машину, крытую брезентом, в которую погрузили полусонных ребят и по ухабистой дороге повезли в посёлок Плотниково.
               На рытвинах, ямах и колдобинах их трясло, как куски угля при дроблении, измельчении, грохочении и сортировке на дробилке и вибраторе обогатительной фабрики.
               Через час очумелые парни уже осваивали выделенный им домик для совместного проживания.
               Одноэтажное строение было свежевыбеленное известью изнутри и снаружи; при входе в одну единственную большую комнату, справа, находилась кирпичная печка с чугунной варочной плитой и отверстиями, закрытыми съёмными, круглыми кольцами и центральными крышками; сверху, над вмонтированной в печь духовкой, выполнено перекрытие из шамотного кирпича на котором можно сушить промокшую обувь.
               Деревянный пол из строганных досок слегка прогибался и поскрипывал под тяжестью тел студентов.
               На длинной стороне дома имелись три окна с широкими низкими подоконниками, прикрепленными к нижней части яруса ... нар, застеленной мешками-матрацами с ... набитой соломой.

               Каждый выбрал для себя на нарах удобное место и стал потихоньку его обустраивать по своёму вкусу.
               Измайлов Серёжа разложил вещи на деревянной перекладине, а сменную обувь поставил вниз, под настил.
               Володя Трифонов запрыгнул на второй ярус, где было уютно и тепло от натопленной печки; он начал спокойно набивать соломой небольшой мешок, вместо наволочки.
               Ганцевич расположился на нарах слева, на небольшой стороне в виде буквы "Г", ближе к коридору, который протянулся от входной двери к жилой комнате.
               Володя быстро сбросил свои вещи в дальний угол и вышел к палисаднику дворового участка, где около оборудованных умывальников, после вчерашнего похмелья, плескался Шурка, обливая холодной водой Вовку Беденко - хорошего парня со Стройгородка.
               Бедный хохол сначала упорно кочевряжился, но затем сам окунулся головой в бочку и почувствовал отрезвляющий эффект и удовольствие от проделанной процедуры.
               После такого смелого поступка он спешно разделся до пояса и попросил Шурку поаккуратней полить воду на его спину и плечи из оцинкованного ведра; прерывистые леденящие струйки покалывали холодом многочисленных иголок по разнеженной и покрасневшей коже.
               Несколько секунд обливания привели любителя спиртного в нормальное состояние.
               Заядлого голубятника Шурку с раннего утра не покидало чувство бодрости и веселья; он решил повыпендриваться перед однокурсниками и мастерски, даже виртуозно, свистнул сквозь зубы над ухом сопевшего Ганцевича; тот резко отпрыгнул в сторону и машинально встал в боксерскую стойку.

"Да, чуть не влип!
Оказывается этот малый, как порох взрывной и задиристый", - искромётно подумал Шурка о Ганцевиче и на всякий случай отошёл от него подальше, на безопасное расстояние.

               Рядом стоял, закутанный в длинный шарф под чёрную фуфайку, Бударин Вовка по прозвищу Машка; ещё с детства к нему прицепилось это имя.

               В многодетной семье Будариных было четверо детей: Вовка, Сашка, Гришка и Наташка.
               Их дедушка Иван Петрович, был фанатичным поклонником творчества Пушкина; он знал много стихотворений поэта и часто декламировал их наизусть при честнОм народе.
               Как - то на сельском сходе, при большом скоплении чужих детей, Петрович ляпнул по пьянке:

"Красота, а не жизнь!
Имена моих внуков, почти, как у детей Пушкина: Машка, Сашка, Гришка, Наташка ...
Правда первый внучок не Машка, а Вовка..."

               С той поры и повелось обзывать старшего внука деда Ивана Петровича ... Машкой.

               Вот и сейчас причудливый Бударин наблюдал за происходящим, забыв про свои сопли, вытекающие из длинного носа, на кончике которого уже сформировалась и висела очередная небольшая сопля из прозрачной слизи...               

               Ганцевич со злобой толкнул Бударина и резко выпалил ему в лицо:

"Сопли подбери, Емеля!"

               Машка тихо и спокойно поправил клетчатый шарф, вытер сопли и направился к углярке за дровами, которые ровненько лежали в небольшой поленнице, заранее заготовленные кем-то из совхозных работников.
               Здесь, соблюдая спортивный режим, уже во всю тренировался Юнусов Валерка, - начинающий боксёр, подающий надежды на высокие достижения в спорте.
               Он грамотно и толково нагружал свои разнообразные мышцы, перетаскивая напиленные и разбросанные по всему двору чурки к колоде для рубки дров, где предусмотрительно был вбит топор с красивым топорищем из древесины клёна.
               Рядом лежал специальный клин из морёной лиственницы, по которому били кувалдой при раскалывании "костлявых" кряжей древесины.
Также при помощи этих приспособлений кололи дрова с сучками из деревьев твёрдой породы и достаточно толстые чурки.
               Самое главное в этом деле не ошибиться с выбором угла используемого клина.
               Случалось так (такое), что клин глубоко вбивали в дерево и не раскалывали его; в таких случаях необходимо, чтобы под рукой были запасные клинья.
               В заготовке дров на зиму Юнусов знал толк; он в детстве столько дров переколол, что аж сейчас тошнит от них (от их вида).
               Дома, у его отца, был самый лучший в окрУге колун из прочного, износостойкого клыка от экскаваторного ковша,
               В Осинниках, около своей калитки по улице Будённого, Валерка за один раз колол большие кОмли, предварительно обкалывая их со всех краёв.
               Иногда его батя был в глубоком восторге от того, что его четырнадцатилетний сын колол такие огромные чурки.

               Через пару часов студентов пригласили в столовую, расположенную недалеко от здания правления совхоза.
               Весёлая краснощёкая повариха накладывала в глубокие тарелки картофельное пюре с большими кусками отварного мяса, а в алюминиевые кружки наливала парное молоко.
               Для городских ребят еда была непривычная, но очень вкусная и сытная...
               После такого обеда многие ребята вернулись в домик, чтобы спокойно полежать на нарах.
               С завтрашнего дня у них начнётся первая рабочая неделя по уборке урожая с огромных полей совхоза.
 

                Продолжение следует ...



               В сухую погоду на полях совхоза "Заря" студенты убирали картофель с применением советского чуда техники - картофелеуборочного комбайна, смонтированного на базе четырёхколёсного трактора "Беларусь".

               Такой агрегат представлял из себя конструкторскую диковинку в виде допотопного экскаватора с широким резаком впереди и огромным сетчатым колесом - бункером сзади.
               При движении трактора, резак полностью вгрызался в почву и вырывал клубни, смешанные с землёй; такая неоднородная масса поступала в колёсный бункер, который постоянно крутился и встряхивал землю, отделяя её от картошки.
               Корнеплоды поступали по транспортёрной ленте в верхнюю часть агрегата, где находились студенты и выборочно сортировали клубни; затем по транспортёру картофель загружали в кузов грузовика и увозили на овощехранилище.
               В совхозе была и другая конструкция комбайна, когда картошка из вращающегося колеса бункера по транспортёру вываливалась прямо на землю.
               При таком варианте уборки в хвосте комбайна с унылым видом на лице плелись студенты горного техникума и собирали урожай прямо с земли; они складывали клубни в вёдра, которые болтались в их руках.
               Таким образом, механизация ручного труда на полях совхоза "Заря" была организована по-советски.

               Такую не тяжёлую и нудную работу выполняли парнишки из группы ГЭМ 68-3 Осинниковского горного техникума.

               Однако для некоторых это было неплохо, так как комбайн шёл медленно  и сзади его неторопливо плелись такие ребята, как Мурадов, Якуш, Васькин, Шурка, которые травили друг другу свежие анекдоты.
               Иногда, благодаря советской технике, подопечный комбайн периодически ломался, выходил из строя и останавливался для ремонта; так что у студентов была возможность отдохнуть, сидя на ведрах или на куче сухой ботвы, где молодежь перебрасывалась шутками, репликами и умными цитатами из трудов известных людей.
               Студентов, полных сил и энергии, не уродовали: ни обшарпанные телогрейки, одетые на их свитера и курточки; ни резиновые сапоги, с засученными портянками; ни затёртые до дыр перчатки; ни грязные рукавицы...

               Через какое - то время солнечные...


                Продолжение следует...




                Городские и сельские



               В ненастный, осенний период, когда Шурка со своими друзьями собирал картофель на подшефных полях совхоза "Заря", жизнь деревенской молодёжи, как и прежде: где текла, где ... пыхтела своим чередом.
               Однако она значительно отличалась от городской, особенно в той её части, когда последние жили в благоустроенных квартирах с тёплым сортиром и без печного отопления, под боком у своих родителей, а сельские ребята работали в грязи и в земле на родительских подворьях, на полях и в садах, где отсутствовали элементарные жилищные удобства, условия труда и быта, подобные городским.
               Существенная разница была в укладе самой жизни; в отношении к ней, в восприятии, в образовании, да и много ещё в чём.
               Бесспорно всё это не оправдывало тупого, пьяного, "патриотичного" быдла, которого было не мало среди деревенских.

               Также реальная жизнь не отменяла того факта, что и среди городской молодежи имелись балбесы, не приспособленные к жизни в деревне.
               Видите ли, коровы у них срут где попало, кругом плохо пахнет и много мух.

               И вот тогда, когда две парадигмы сталкиваются - начинается конфликт, переходящий в жестокую драку.
               И это не случайно.
Надо иметь ввиду, что такие драки возникали в то время, когда деревня люто ненавидела город.

               Просто городские и сельчане отличались друг от друга...
Деревенские ребята хорошо выглядели; были плотные, румяные и здоровые,- видимо свежее, калорийное питание, с печи и из маминых рук, шло им на пользу.
               Плотно сбитые парни в основном сильнее своих худых или толстых ровесников.


                Продолжение следует...



                Под песни



               После первого банного дня, приодетая компания из приезжих студентов пошла на танцы в соседнее село.
               Расстояние между посёлками было незначительное, порядка трёх километров.
               Шли небольшими группами по пять - шесть человек; так сказать по уже сложившимся интересам ребят.
               Коля Васькин пел песни под гитару, на которой сам же и играл. Его репертуар был широкий и модный: песни из кинофильма "Кавказская пленница", а также "Чёрный кот" Татьяны Миансаровой и "Наш сосед" Эдиты Пьехи...
               Витя Шацкий травил анекдоты, сопровождая их своеобразными манипуляциями и феерическими жестами, что радовало и забавляло молодых ребят.
               При подходе к первым домам второго отделения совхоза "Заря", Васькин пропел песню "Последняя электричка" и начал исполнять куплеты Бубы Касторского "Я - одессит".
               Эффект был потрясающий: злобно залаяли собаки на привязи, шумно замычали коровы, закудахтали куры - несушки, одиноко прокукарекал петух...
Откормленная свиноматка с выводком поросят окунулась своим пузом в большую лужу, наполненную дождевой водой.
               Бабки облокотились на прочные изгороди, молодые девчата повыскакивали из своих калиток.

               Два деревенских парня вылезли из погреба, куда ссыпали собранную и просушенную картошку.
               Они с нескрываемой злобой посмотрели на "залётную" молодежь, сели на опрокинутые ведра и стали что - то обсуждать с матом.

               Приближаясь к деревенскому клубу, Коля Васькин, от напряжения и усталости своих голосовых связок, передал настроенную гитару Серёже Измайлову, который громко и ритмично запел любимую песню из ковбойского фильма:

Вдоль по штатам соединённым,
Вдоль по штатам США
Мчится парень, в жизнь влюблённый,
Весёлая душа.
В одном кармане бутылка рома,
В другом кармане кольт.
Его не ждёт девчонка дома,
Но всё же он поёт:

Ай-вай-вай Джонни, Джонни, Джонни-Джо,
Мчится лошадь, лошадь мчится его легко.
И от границы, и до границы не так уж далеко.

Скажите, папы, скажите, мамы,
Скажите, шулера:
С ковбоем очень плохие шутки,
И может быть дыра.
А если пуля ударит в спину
И конь твой упадёт,
Ковбой не сделает кислую мину,
А только пропоёт:

Ай-вай-вай Джонни, Джонни, Джонни-Джо,
Мчится лошадь, лошадь мчится его легко.
И от границы, и до границы не так уж далеко.

               Деревянный клуб был построен по типичному архитектурному плану послевоенных лет - одноэтажный домик прямоугольной формы с входом по центру длинного фасада.
               Здание стояло на небольшом пригорке, в середине поляны не скошенной травы. Зелёную сочную травку, после недавних дождей, щипала белая козочка, привязанная на крепкой верёвке к вбитому колышку.
               Она тревожно блеяла от гитарного звука, неразборчивого шума и лирического баритона Сергея Измайлова, который заканчивал последние аккорды ритмичной песни и суетливо посматривал на ребят в ожидании одобрения с их стороны.
               Трофимов Вовка, парень выше среднего роста, дружески похлопал по его плечу, набрал полную грудь воздуха и зычно свистнул - громко, лихо с переливами, как Соловей - разбойник.

               Куры разбежались в разные стороны, а наиболее сильные поднялись на крыло; захрюкал маленький, грязный поросёнок и с визгом убежал за кирпичную избу - читальню, расположенную, с довоенных времён, на углу заготконторы, крыша которой покрыта добротным кровельным железом.
               Оттуда, с перепугу, взлетела стая полудиких голубей; она низко пролетела над развалинами старой церквушки и поднялась высоко в небо.
               Голуби покружились над центральной частью села и с шумом опустились на длинный конёк клубной крыши, заляпанный свежим птичьим помётом...

               Далее музыкальную эстафету подхватил Перов; он взял гитару уставшего, но довольного Сергея и запел драматическим тенором:

Он юнга, его родина – Марсель,
Он обожает пьянку, шум и драки.
Он курит трубку, пьёт английский эль,
И любит девушку из Нагасаки.

У ней прекрасные зелёные глаза
И шёлковая юбка цвета хаки.
И огненную джигу в кабаках
Танцует девушка из Нагасаки.

Янтарь, кораллы, алые как кровь,
И шёлковую юбку цвета хаки,
И пылкую горячую любовь
Везёт он девушке из Нагасаки.

Приехав, он спешит к ней, чуть дыша,
И узнаёт, что господин во фраке,
Сегодня ночью, накурившись гашиша,
Зарезал девушку из Нагасаки.

               Местная молодежь стояла вереницей на краю веранды; парни щелкали семечки и настороженно рассматривали приезжих студенток, думая о своём.

               На массивной, длинной скамейке просторного крыльца сельского клуба сидел здоровый мужик - баянист, в окружении пожилых женщин, с наброшенными на плечи цветастыми платками.
               Они дружно пели приятными, бархатистыми голосами:

Отчего у нас в посёлке
У девчат переполох,
Кто их поднял спозаранок,
Кто их так встревожить мог.
На побывку едет
Молодой моряк,
Грудь его в медалях,
Ленты в якорях.

За рекой над косогором
Встали девушки гурьбой.
Здравствуй - все сказали хором -
Черноморский наш герой.
Каждой руку жмёт он
И глядит в глаза.
А одна смеётся -
Целовать нельзя.

Полегоньку отдыхает
У родителей в дому.
Хором девушки вздыхают -
Мы не нравимся ему.
Ни при чём наряды,
Ни при чём фасон,
Ни в одну девчонку
Не влюбился он.

Ходит, шутит он со всеми,
Откровенно говорит -
Как проснусь, тот час же море
У меня в ушах шумит.
Где под солнцем юга
Ширь безбрежная,
Ждёт меня подруга
Нежная.

               После исполнения песни "На побывку едет...", сидевшая на краю скамейки симпатичная женщина с тонкими изящными чертами, убранство которой состояло из головной повязки и камлотовой юбки на основе хлопчатобумажного волокна с двумя чёрными нитями, встала с насиженного места, как бы стряхивая с бёдер шелуху от семечек...
               Девица грациозно набросила на плечи красный шёлковый платок и сбросила повязку, чтобы показать городским незнакомцам, что она носит косу с воткнутым в неё роговым гребнем.
               К ней развязной походкой и с противной улыбкой на губах подошёл приблатнённый ухажер в восьмигранной кепке на голове и с двумя золотыми фиксами во рту; он демонстративно окинул молодуху прищуренным взглядом и что-то ехидно и тихо процедил сквозь сжатые зубы...
               Затем повернулся в сторону идущих к клубу студентов и злобно выплюнул непотушенный окурок через веранду, на клочок вытоптанной и заплёванной земли..



                Наглядная агитация



               Увидев неприглядную картину, Кокорин Витька насторожился; каким-то внутренним чутьём он прочувствовал (понял), что хозяева клуба (посёлка) гостям не рады; что делать и как себя вести он не знал...
               Выручил Бударин Вовка, по прозвищу Машка, у него, как всегда, были свои причуды; по пути на танцы он свернул на хоздвор, к невысокому сарайчику, где стоял "козёл" для распилки брёвен, недалеко от деревянной колоды с вбитым колуном для колки дров.
               Рядом находилась аккуратно уложенная поленница дров, которая прикрывала от посторонних глаз широкий вход в совхозную углярку.
               Машка влез в неё, осмотрел запасы топлива для печи совхозного клуба, смачно высморкался, набрал несколько поленьев на полусогнутую левую руку и направился в небольшую подсобку, расположенную рядом с избой - читальной.
               Он любил посиделки в какой - нибудь сторожке, с малознакомыми людьми за кружкой чая, у натопленной печи.

               Машка демонстративно оторвался от своего коллектива и примкнул к местным сторожам, где спокойно, весь вечер, пил чай и "травил" лясы по пустякам.
               Плевал он на всякие танцы; тем более, что танцевать ... Машка не умел...
               Вот такой он был, Бударин Вовка, - парень ... деревенский.            

               Шурка уставился на окружающий балаган для культурно - массового развлечения, окинул взглядом музыкальные посиделки сельского хора и первым юркнул в здание клуба.

               В зале стояли сколоченные в ряды откидные кресла; в дни танцев их расставляли по периметру помещения, так что не танцующие могли спокойно наблюдать за происходящим мероприятием со своих мест.

               На стене красовались громкие лозунги, призывающие к героическому труду и к честной жизни, а также краткие тезисы и призывы, как надо себя вести при этом и что для этого необходимо сделать.
               Некоторые наглядные надписи теребили разум, и мысли молодого студента ещё с ... детских лет...

               Шурка рано научился читать.
               Как - то, четырёхлетним мальчиком, мама Мотя взяла его с собой в женскую мойку шахты 9.
               В женской раздевалке, при входе в помывочный зал, он прочитал крупную надпись:

"Позаботилась ли ты о грудях?
Закаливай соски ежедневным обмыванием холодной водой!"

               После такого прочтения, Шурка молча вырвался из тёплых рук маминой подруги и устремился в душ под холодную воду...

               Немного позже наступило время очередной реакции Манту в прививочном кабинете городской поликлиники; там Шурка обратил внимание на новую медсестру и на плакат, который громко озвучил вслух:

"Курящая женщина кончает раком."

               Когда мама Мотя работала подавальщицей в шахтёрской столовой, то она, иногда, угощала сына разными вкусняшками. Мальчик присаживался на угол обеденного стола и с интересом читал:

"Пальцами и яйцами в солонку не макать!"

               Как - то, в восьмом классе, он заскочил в Ленинскую комнату школы, где над низким шкафом висел плакат:

"Комсомольцы, если делать - так по-большому!"

               В деревенском клубе Шурке на глаза попался достаточно толковый плакат конкретного содержания:

"Труженики полей!
Проведём уборку урожая за 20 рабочих дней!"

               А немного левее красовалась репродукция картины художника А. Мосина, где на фоне поросят был нарисован дед с бородой и усами, одетый в темный пиджак и в белую рубаху.
               Картину украшала надпись:

"Нет на свете краше птицы, чем свиная колбаса.
Развивайте свиноводство!"

               Немного ниже, на зелёном фоне, висел призыв:

"Берегите природу, мать вашу!"

               Уже позже, когда Шурка, после службы в Армии, работал на Запсибе, он удосужился прочитать в конвертерном цехе, где из чугуна получают сталь, плакат с надписью:

"Сталевары, наша сила в плавках!"



                На танцах

    

               Ознакомившись с наглядной агитацией сельского клуба, Шурка из Осинников взял курс на изучение материально - технической базы в фойе культурного заведения, на предмет проведения танцев.
               На столе, в левом углу зала находилась радиола "Байкал" и катушечный магнитофон - приставка "Нота - М".
               Здесь же лежал микрофон, опутанный различными проводами, разъёмами и удлинителями.
               Репродуктор - тарелка, с диффузором конической формы из плотной, чёрной бумаги, висел над верхним углом окна, почти под самым потолком.
               На одной из стен был закреплён белый киноэкран небольшого формата; внизу, под ним на деревянной этажерке, обитой оцинкованной жестью, стоял простенький кинопроектор с расстёгнутым чехлом из серого дерматина.
               У порога стояли три огнетушителя и ящик с песком, набитый окурками.
               Багор, топор и конусное ведро крепились на широкой, красной доске с крупной надписью:

"Пожарный щит"


                Продолжение следует...


               Танцы привлекали и тянули, как магнит.
Здесь можно было блеснуть умением танцевать и показать себя в выгодном свете; одновременно с этим завязывались отношения, возникали симпатии, дружба и ненависть, любовь и ревность.
               Всё было по - настоящему, без лицемерия и ханжества.
Нередко случались драки между парнями, которые масштабно разрастались и постепенно унимались дежурившими активистами и комсомольцами.
               Сельская молодёжь начала неспеша собираться на танцы.

Первыми пришли четыре нарядные девушки с накрученными у висков прядями волос пружинками, одетые в юбки, слегка обтягивающие бедра, в водолазки и кофточках - лапша, которые плотно облегали тело.

               Посмотрев на одну из девушек, Шурка рационально подумал, что под такую кофточку лифчик можно не одевать.

               Следом появились три парня в брюках клёш; один из них одет в водолазку, а двое других - в яркие, цветастые батники с большими, вытянутыми воротниками, которые назывались "собачьи уши".
               По всей видимости (Видимо) появившаяся "семёрка" принадлежала к членам семей руководителей совхоза и являлась элитной молодежью посёлка.
               На этом красивое представление закончилось и началось обычное вхождение в зал...

               Другие парни, озадаченные приобретением вина народной марки "Агдам" по рубль сорок две копейки, иногда "Мадерой", чтобы угостить девчонок или солидным портвейном "777" (три семерки), или, на худой конец, вином "Столовое" по одному рублю и две копейки с крепостью шестнадцать градусов.
               Ребята немного задерживались, а после заходили в клуб с оттопыренными карманами или с загруженными авоськами.
               Они были скромно одеты и выглядели по - деревенски.

               Мероприятие началось с медленного танца.
Ответственный за музыкальную аппаратуру включил радиолу и поставил пластинку из рентгеновского снимка, которую среди молодёжи называли "на костях".
               Заиграл современный шлягер, "Алёшкина любовь":

"Говорят, что не красиво, не красиво, не красиво
Отбивать девчонок у друзей своих..."

               К центру зала медленно потянулись хаотично сформированные редкие пары; большинство публики придвинулось к стенам клуба.



                Продолжение следует...



               Среди приехавших студентов из Осинниковского горного техникума, наиболее музыкально одарённым был Коля Барнаев, который жил в Шушталепе, расположенном по железнодорожной ветке, между Осинниками и Калтаном.
               Он ярко выделялся среди сверстников; симпатичный парень, выше среднего роста, спортивного телосложения, знал нотную грамоту, свободно играл на саксофоне.
               Хорошо воспитанный Николай имел прекрасные манеры общения с людьми, подкупал своей добродушной улыбкой и умением модно и со вкусом одеваться.
               Он отлично знал организацию и проведение танцевальных мероприятий в культурно - массовых учреждениях, так как сам неоднократно принимал участие в их проведении.



                Продолжение следует...



               Ганцевич Володя галантно подошёл к симпатичной девушке и пригласил её на танец, но она ему отказала:

"Танцы – это не моё, я люблю посидеть в укромном уголочке одна, музыку послушать и за людьми понаблюдать."

"Аааа... ," - протянул он, словно кто - то наступил Вове на больную ногу.

               Это ему показалось скучноватым: прийти на танцы, чтобы сидеть в дальнем углу.
               Однако Вовка не пал духом и проявил настойчивость по отношению к другой девчонке, которая немного повыпендривалась, но пошла с ним танцевать.
               Через пару минут он бросил свою партнёршу и увлёкся персональным, сольным танцем.
               Ганцевич проявил свой бойцовский задор и по "домашним заготовкам" пустился в пляс. Он делал малознакомые телодвижения, немного похожие на цыганские или осетинские танцы.
               Окружающие дали Вовке простор в центре зала, для всеобщего показа задуманной "темы"; в тоже время деревенские смельчаки по краям танцевальной площадки начали осторожненько подстраиваться под музыкальное сопровождение и индивидуальный выпендрёж "центрального плясуна."
               Ганцевич пустился в разнос; его движения были небезопасны для окружающих и многие отошли к сидениям, вдоль стен зала...


                Продолжение следует...



               Танцы подходили к концу, когда староста группы, Витька Кузьминых, решил немного покрасоваться на публике и озадачить деревенскую молодежь.
               Он задумал завершить свою танцевальную программу сельских танцев, в которых двигался весь вечер в тесном контакте с партнёршей, индивидуальным танцем.
               И этим выбором для него стал твист!
               Даже в рок - н - ролле любая пара держится за руки, касаясь друг друга кончиками пальцев, а в твисте партнёр уже не нужен.
               Танец в исполнении Витьки был необыкновенно прост: опорной ногой он проде­лывал такие движение, будто подошвой давил окурок, а второй ногой раскачивал в разные стороны.
               Староста группы активно работал и бёдрами, и руками, которые энергично (отлично) двигались, как-будто растирали спину полотенцем после душа.
               Помимо прочего (Кстати), для этих движений Витька не занял много места, так как ещё до поездки в деревню твист он танцевал дома в собственной спальне и в тесном тамбуре пассажирского поезда.



                Продолжение следует..



                Нападение


      
               Лунные блики разлохматили в клочья ночную тьму вдоль раскинутой лощины: от стоящей на отшибе деревушки побеленной хаты до соседней жилой окраины первого отделения совхоза "Заря".
               Оттуда, словно волчья стая, вышла большая группа молодых людей, вооружённых: старыми берданками, крупнокалиберными обрезами, примитивными поджигами, гидравлическими шлангами от тракторов, кастетами, черенками лопат и вилами.
               Рядом с ними плелись дворовые собаки, спущенные с цепи и поводков; они то паскудно выли, то свирепо рычали, то задрав одну ногу мочились на кусты и деревья, помечая свою территорию.

               Деревенские блатные пошли на штурм побелённого домика, накануне плотно заселенного студентами Осинниковского горного техникума.
               В окна дома полетели булыжники, камни и кирпичи, разбивая стёкла и ломая небольшие деревянные рамы.
               По команде старших ребят, первокурсники схватили матрацы, набитые соломой, и перекрыли ими разбитые проёмы трёх окон, зияющих зловещим мраком в ночи.
               Пушкарев и Бударин Вовка спешно прижали матрасовку к крайнему окну, в самом дальнем углу комнаты. К ним на помощь прибежал обезумевший от происходящего Сергей Перов; он забрался на верхние нары и прижал руками угол матраца.
               Средний проём окна, по левую сторону от косяка, надёжно закрыли: Маховиков Витька, Измаилов Серёжа, а по правую сторону - Шурка, Долбуш Петя и Сашка Сысоев.
               Игорь Зубанов с четырьмя товарищами держал оборону у третьего проёма с распахнутыми, сломанными створками от окна; по ширине амбразуры они туго натянули матрац и прижали его двумя выломанными косяками.

               Небольшая группа пьяных сельчан выломала массивную входную дверь и рванула в узкий коридор избы, где их встретили мощным отпором ребята старшего курса из группы "Автоматизация горного производства".
               Андрей, Владимир и Толик, оценив угнетающую обстановку, схватили штыковые лопаты, стоящие в коридоре около печи и стали отражать нападение озверевших бандитов.

               Местные хулиганы пёрли как таран, сметая всё на своём пути...
               Андрей увернулся от увесистого кулака с кастетом, нацеленный ему в челюсть; изловчился и ударил острием лопаты по кончику носа противника.
               Отрезанная пипетка покрасневшего шнобеля отлетела от незадачливого "вояки" и прочно прилипла, в виде окровавленного ошмётка, на побеленной стенке натопленной печи.
               Владимир разбросал пьяных оглоедов и выбежал из тесного дома на обширный, освещённый участок земли.
               Ветер, дующий со стороны посёлка, раскачивал большой абажур уличного фонаря, висевший на высоком столбе.
Мощная лампа раскидывала потоки света в разные стороны от исковерканного, поломанного дома.
               Из-за углярки, от поленницы дров, наперерез Вовке бежал деревенский дылда, размахивая ружьём.
               Подоспевший Толик длинным поленом выбил берданку из рук атакующего и огрел его под дых, тот застонал и упал наземь.


                Продолжение следует...



               Со стороны коридора осаждённого дома оборона студентов оказалась слабой, без надёжного прикрытия и через свободный проход в комнату ворвались бандиты. Они жестоко (быстро) подавили сопротивление приезжих ребят и силой усадили их на нижние дощатые нары.
               Среди нападающих выделялся здоровый, свирепый мужик лет тридцати - тридцати пяти, который скорее всего был у них главным. Его натруженные, жилистые руки, исколотые блатными наколками, слегка дрожали от напряжения и пережитого волнения. Он расхлябанно подошёл к Ганцевичу Вовке и с размаху ударил кулаком в челюсть:

"Это ты, щенок, на танцах приставал к моей племяннице?!
Что..., в городе не насытился?
Потянуло на девочек?"

               Вовка ошалело начал оправдываться, потирая ушибленное место носовым платком.
               Доводы Ганцевича никто не принял в расчёт и на его голову, прикрытую зимней шапкой, посыпались удары палками и шлангами, с металлическими гайками на конце.
               После этого начался тотальный погром и массовое избиение студентов.
               Молодые ребята дружно поднялись со своих ... "насиженных" мест и ринулись кто куда.
               Шурка подбежал к плите, рабочими (брезентовыми) рукавицами схватил центральный диск на круглых съёмных кольцах печи и швырнул его в наглую морду обидчика.
Горячая крышка сильно шлёпнула по щеке преследователя и тот дико зарычал.
               Воспользовавшись суматохой и неразберихой, Шурка отбросил в сторону второго бандита, наотмашь врезал кулаком в лоб третьему и кинулся в проём разбитого окна; левая штанина с начёсом зацепилась за кривой гвоздь сломанного подоконника и Шурка повис мешком между домом и палисадником.
               Хлёсткий удар шланга пришёлся по заднице, прикрытой полами вязанного свитера и длинной фуфайки; неимоверная боль прострелила нижнюю часть тела...
               Шурка судорожно дёрнулся на гвозде и вывалился через проём, затем резко поднялся на ноги и стремительно побежал куда глаза глядят.
Позади что-то гремело и грохотало; неслись отборные маты озверевших уголовников и их приспешников.

               На свободе парень летел наобум, не зная ни дорог, ни тропинок местного ландшафта, лишь (слабо, чуть) видимый фонарь давал небольшую надежду на спасение (избавление)...


               Продолжение следует...
 


                В яме



               Он стремительно уходил от погони, высоко перепрыгивая неглубокие лужи, наполненные водой от вчерашнего проливного дождя.
               Петляя между земляными колдобинами в глубокой колее "деревенского тракта", - стремился оторваться, как можно дальше от разъярённого "детины".
               Луна, своим слабым светом, освещала путь по разбитой дороге на окраине небольшого села. Впереди, на слегка покосившемся деревянном столбе, болтался фонарь.
               Озверелый преследователь мчался сзади с высоко поднятой штыковой лопатой и ругался нецензурной бранью (матом).
Расстояние между ними медленно сокращалось, но мощная прыть убегающего вселяла надежду на положительный исход.
               Неожиданно дорога свернула влево, но Витя Шацкий,- комсорг группы, рванул прямо на спасительно - мерцающий свет фонаря.
               Он на секунду остановился, переводя дух, и наугад бросился в непроглядную, кромешную тьму по укатанной, ровной тропинке.
               Через пару минут комсорг потерял под ногами твёрдую опору и свалился в широкую, до краев наполненную, выгребную яму свинарника...
               Навозные стоки  покрыли его тело по самые плечи; скользкое дно не давало возможности нормально опереться о землю и Шацкий стал очумело грести руками на другую сторону ... клоаки, наполненной зловещей жижей...       

               Фуфайка быстро напиталась вязкой, вонючей жидкостью; голенища резиновых сапог крепко сжали ноги до коленных суставов; штаны с начесом промокли насквозь.
Шапка - ушанка съехала набекрень ...
               Разящий запах резко ударил в ноздри и полость носа сразу перешла на защитную функцию, чтобы не удавиться от вони...
               На оголтелые крики из свинарника выбежал сторож и выстрелил в воздух из допотопной берданки; звук выстрела эхом разнесся по окраине села.
Залаяли собаки, запоздало закукарекали петухи, захрюкали свиньи...
               Это спасло убегающего, - преследователь со злобой бросил лопату, плюнул в канаву и в развалку двинулся прочь.
               Шустрый дед быстро смекнул что к чему, - включил фонарик и стал осматривать выгребную яму, у края которой, цепляясь за спасительную кромку земли, в месиве свиного дерьма, стоял Виктор Шацкий.
Он просил о помощи...

Сторож притащил доску с прибитыми брусками в виде примитивного трапа и одним концом опустил её в навозную жижу:

"Вылазь быстрей!
Угораздило тебя, - сюда свалиться...
Пьяный что ли ?"

Заплетающим языком бедолага вымолвил"

"Дедушка, я - студент!
Пригнали в ваш колхоз на уборку урожая..."

               Комсорг ухватился трясущимися руками за доску и стал выкарабкиваться из выгребной ямы, наполненной вонючей, поросячьей жижей.
               Несколько раз он срывался и опять падал вниз; дед Ефим протягивал ему страховочную палку, но ладони скользили и не могли ухватиться за вымазанную навозом деревяшку.
               Сторож смачно выругался по поводу неумелых действий парня и притащил пеньковую верёвку; один конец которой завязал петлёй и бросил  Виктору в яму.
               Попытка удалась с третьего раза, - горемыка влез в петлю по самые подмышки и с помощью расторопного деда вылез на берег.
               Подойти к Виктору Шацкому на близкое расстояние было невозможно; от него тошнотворно разило: и смрадом, и мочой, и плесенью, и тухлыми яйцами...
В наборе запахов было что-то - то изнутри самой требухи, - протухшее и гнилое.
               Создавалось впечатление, что живого человека только что выкопали из загаженной свалки, регулярно поливаемой помоями от разделки и промывки свиных кишок для изготовления кровяных и ливерных колбас...


               
                Продолжение следует ...
               


               Под утро Шурка вернулся назад, на место ночного побоища.
               Он в очередной раз унылым взглядом окинул дом, куда их поселили дней пять назад; здание стояло без света и всяких признаков жизни с тёмными провалами выбитых окон.
               Одинокая сломанная рама висела на изогнутой петле, в отсутствие трусливо сбежавших хозяев, в холоде, при шквалистом ветре, гулявшем по всему дому, сквозь разрушенные проёмы; через каких- то пару минут она грохнулась вниз, сорвавшись с кривого гвоздя...

               На полу, заваленном мусором, валялись куски отвалившейся штукатурки, которые почему-то причудливо ярко светились...

               Грязные, избитые и оборванные студенты собрались на развалинах своего дома, где зияли глазницы от раскуроченных окон и сорванной входной двери.
               В семь часов утра появился директор совхоза "Заря" в окружении своей "свиты". Он распорядился немедленно отмыть и накормить ребят.
               Вскоре приехала милиция и приступила к осмотру места происшествия; были приглашены понятые и началась выемка лопат, кастетов и других орудий преступления.
               К вечеру дознаватели составили протоколы и уехали на центральную усадьбу, чтобы с утра, на основании постановления прокурора, произвести аресты подозреваемых...
               Студентов распределили на новые места жительства по частным домам, среди семей работников совхоза "Заря".
               Шурке и Лешке Нагорняк досталось место в избе местного кочегара и, по совместительству, банщика. Парни остались (были) довольные такой жеребьёвкой, так как им выпала возможность ежедневно (каждый день) после рабочей смены, мыться и париться в бане.
               Смышляева Сашу, после "драки", поселили в небольшой домик; сентябрьскими ночами он спал за печкой, где было: уютно, тепло и вкусно пахло щами...


                Продолжение следует...



               В последних числах сентября неожиданно растуманилось, занепогодилось; осенние пасмурные дни не радовали жителей села Плотниково; канули в прошлое благодатные дни с яркими солнечными лучами и с тёплыми дуновениями ветра с южной стороны.

               Для ребят из Осинников унылое время работы перестало наполняться минутами тёплой, светлой радости, так как ясные дни сменились на ненастные, которые с собой принесли затяжные, моросящие дожди.

               Совхозные картофельные поля стали неприглядными; весь день они смотрелись сквозь сумрачную, дымчатую пелену, не расползающуюся даже вечером.               
               В дождливую погоду картофелеуборочные комбайны не могли работать в прежнем режиме и студенты были вынуждены собирать урожай вручную.
               Некоторые на четвереньках, кто-то на корточках-передвигался и ползал по полю с металлическими царапульками в руках.
               С помощью таких приспособлений студенты, словно мифические животные с длинными когтями, выгребали грязную картошку из земли и затаривали её в вёдра или в большие холщовые мешки. 

               Для шестерых самых крепких ребят нашли самую ответственную работу; они собирали тяжело наполненные мешки в небольшие кучи, поближе к дороге, а затем грузили их в подъезжающие машины.


                Продолжение следует...



                Суд



               Открытое заседание Осинниковского городского народного суда состоялось по улице 50 лет Рудника, дом 14, под председательством опытного судьи Варёнова Николая Фёдоровича.
               Под усиленным конвоем, на обшарпанном чёрном воронке привезли восемь арестованных деревенских парней, обвиняемых в групповом избиении несовершеннолетних студентов, находящихся с девятого сентября по четвертое октября 1968 года на сельскохозяйственных работах в подшефном совхозе "Заря".
               Из имеющейся информации, четверо из задержанных были ранее осуждены на различные сроки наказания по серьёзным статьям уголовного кодекса, однако это их не перевоспитало и они не встали на путь исправления.
               Повестками в суд были вызваны: студенты группы ГЭМ 68-3 Осинниковского горного техникума, куратор группы Рябченко Нелля Семёновна, представитель комсомольской организации техникума Токмань Мария Осиповна и старший преподаватель физкультуры Грамматник Вадим Петрович, который на уборке урожая в подшефном совхозе являлся непосредственным руководителем рабочей группы студентов.
               Помимо этого он отвечал за поездку ребят туда и обратно и за их полную безопасность на работе и в быту за весь период командировки.  
После проверки явившихся в суд участников разбирательства, из зала суда удалили свидетелей.
               Установили личности подсудимых и потерпевших; разъяснили им их права.
Выслушали заявления и ходатайства двух сторон.
               Судьи приступили к судебному следствию по уголовному делу; опросили подсудимых, потерпевших, свидетелей, экспертов и специалистов.
               Внимательно (Тщательно) осмотрели представленные (изъятые, предъявленные) вещественные доказательства; огласили протоколы следственных действий осмотра местности и разрушенного дома в отделение совхоза " Заря", куда поселили приехавших ребят.
               Суд принял во внимание медицинские справки и выписные эпикризы пострадавших студентов; внимательно ознакомился с актами судебно - медицинского освидетельствования потерпевших лиц и все документы приобщил к судебному делу.
               Произвели опознание и освидетельствование, выслушали прения сторон и дали последнее слово подсудимым.
               После тайного совещания судей, председатель суда Варёнов Н.Ф. зачитал постановление и огласил приговор суда.
               Трое подсудимых получили от пяти до шести лет лишения свободы в колонии строгого режима с конфискацией имущества; четверых осудили на три - четыре года лишения свободы с отбыванием наказания в колонии общего режима; одного приговорили к двум годам исправительных работ.



                Продолжение следует...


                На пенсии



               После описанных событий прошло более пятидесяти лет; раскидала и разбросала бурлящая жизнь всех ребят по широким просторам Сибири и дальнего зарубежья.
               Трагически ушли из жизни молодые ребята: в посёлке Сарбала родной отец застрелил Сидорова Юру; в Малиновке, в торжественный день свадьбы, в автомобильной катастрофе погиб Якуш Вова...
               Рано умерли: Коля Васькин, Трифонов Володя, Беденко Вова.
Владимир Ганцевич работает замдиректора бани; Юнусов Валера и Кузьминых Витя, мои земляки, на пенсии, живы и здоровы.
               Витя Панкратц переехал в Германию на постоянное место жительства; он ведёт активный, здоровый образ жизни: катается на горных лыжах и на велосипеде; интернетом не увлекается по причине его отсутствия в квартире.
               Вакуленко Феде пять лет назад сделали операцию на сердце, но он, как и прежде, вместе с женой, торгует на рынке продуктами питания.
               Витька Муратов живёт и процветает в Осинниках, видимо нашёл свою счастливую колею в жизни...

               Виктор Шацкий уехал в Барнаул, живёт на пенсии; Колька Барнаев стал предпринимателем и крутится в городе Ейске, где имеет свой небольшой бизнес.
               Шурка обосновался в Волгодонске, на левом берегу Цимлянского водохранилища.
               Он часто посещает городской фитнес-центр "Platinum", где увлечённо занимается теннисом и плаванием.
Некоторые члены спортивного клуба то ли в шутку, то ли всерьёз, уважительно называют его ... писателем.
               А наиболее эрудированный знакомый, Николай Яковлевич, продвинулся намного дальше и во всеуслышание, на весь бассейн, приветствует ... Шурку только так:

"Я Вас приветствую, Александр Александрович, - инженер человеческих душ!"

               Благодаря своему таланту, упорству и трудолюбию, выше всех, по карьерной лестнице, поднялся наш однокурсник, Смышляев Саша.

               Александр Александрович Смышляев является:
   - членом Правления Союза Писателей России,
   - секретарём Правления Союза писателей России,
   - членом Ревизионной комиссии Союза писателей России,
   - председателем Камчатского отделения Союза писателей России,   
   - главным редактором "Литературной газеты Камчатки",
   - членом редколлегии литературного журнала "Дальний Восток",   
   - действительным членом Географического Русского общества,
   - членом Исторического общества России,
   - председателем многих культурных структур Камчатки...


               Видимо сейчас очень сильно занят мой однокурсник, Саша, с которым я когда-то, в сентябре 1968 года, убирал картошку с бескрайних просторов совхозных полей "Заря", а потом сидел с ним за одной студенческой партой.

               А может быть произошло что - то другое?!
               Ведь за это время изменилось многое , не только страна, но и ... л ю д и ...

               Сегодня другая жизнь у студентов; они не ездят на уборку урожая в подшефные колхозы и совхозы!
               Поговаривают, что картошку в Новокузнецк привозят из Алтайского края и Казахстана, свою то некогда выращивать, да и жуликов много развелось, выкапывают прямо на корню.