Странные отношения

        “Не говоришь и не надо” —   Сказал он   тогда, или нет, “ Ты же даже  говорить не можешь”.  —   как -то так было сказано им.  И паршиво  было  то, что после  этого они ещё какое-то время повстречались, до того её отъезда далеко и навсегда, когда он ей на прощание успел выдать ещё один свой умозаключительный перл, сказав  с каким-то гордым видом непререкаемого в своем самодовольном  уме индюка:
”  Если ты выйдешь там замуж, —  имея в   виду ее новое место проживания уже без него, —  я тебя прощу!”

        А до того, до всех этих событий или правильнее,  его слов и фраз,  было десять или чуть больше лет,   она даже не помнила сколько конкретно,   совершенно непонятных отношений,   понятных ему и непонятных ей.

       Когда всё начиналось она только рассталась с мужем, которому вовсе была не нужна, впрочем, как и он ей, она думала, что обеспечит своему ребенку отца, но не вышло, это же был совершенно чужой человек, не имеющий никакого отношения к той её,  несостоявшейся семье, когда на свет появилась её дочь.

    Они разошлись, не с отцом её ребенка, а со вторым,  ничего не деля, общего между ними на духовно-нравственном уровне  тоже ничего не было. Но она была молода и не хотела принимать одну  вещь, как же так,  она  в свои годы никому не нужна, хотя должна была не принять, а  понять иное, что ей никто не нужен, во всяком случае не  из тех, кого она   знала и кто был в её  жизни.  Не понимала и потому переживала, почему опять одна, думая, что это не правильно. Заводить новые знакомства с целью  создания семьи не хотела, тут её  понимания хватало, как и на эмоциональном фоне не приемлела чужих мужчин  без чувств. Была  своеобразна, и  если не однолюбка, то не изменница точно.

    Но то удивление своего вновь случившегося одиночества не давало покоя, грызло изнутри, и когда неожиданно повстречала его, с кем пробыла потом десять лет в непонятных отношениях,  то даже обрадовалось, хотя эта связь ничего ей не сулила.


      Сергей будучи старше  Оли на два года,   был в отличии от неё    не свободен, не связан официальными узами брака, но жил с женщиной, которая, как он уверял, давно надоела ему до чёртиков, а он любитель женского пола  не мог так.

     Короче, то, что это нужно было только ему, эти их странные отношения, Оля знала сразу,  тем более, что она не испытывала никакого удовольствия от интимной связи с этим несуразно сложенным, худым и высоким человеком, которому вполне могла сойти для удовлетворения своих половых потребностей  и резиновая кукла, он никогда не чувствовал, что под ним лежит живой человек, эгоистично заканчивая начатое и всё. И это было самое плохое, что Ольга всё видела, всё понимала и продолжала встречаться с ним, с этим долговязым роботом, напоминающим ей не только   в постели  не смазанного железного дровосека,  с которым ни до, ни после не о  чем было даже поговорить.

    Он символически приносил на свидание орешки и кофе, сам их съедал,  выпивал кофе ровно столько сколько принес  и ни чашкой  меньше, собирался, говорил, совершенно бесцветным голосом железного дровосека,   "Как сегодня было снова здорово", почти  как  потом произнёс  “Ты же даже говорить не можешь, и потому…”  и уходил. А Ольга стояла в коридоре,  наблюдая за тем,  как он одевается, надевает на свои огромные длинные ступни не ботинки 47-го размера,  а лыжи, и думала про себя, что слава  богу, что  он снова уже  уходит.


    А на следующей неделе  он опять  приезжал, и всё повторялось снова,  как по хорошо выученному  сценарию —   орешки, кофе,  чистое блюдце даже без остатков арахисовой  шелухи на нём,  кофе, выпитый до дна и до последней капли, его удовлетворенное мычание,  пара дежурных фраз о погоде-о работе  и всё, и вечная его  глухота к тому, что она,  тоже  как всегда,  ничего не  испытала, поработав для него диваном и секс машиной одновременно.

        Очень странные были эти отношения, продлившиеся десять лет, когда она вдруг повстречала того, с кем ей было о чём поговорить  и даже больше, и Сергей желал тогда даже приехать к ней и разобраться, но в итоге, они ограничились тем, что посидели на скамейке около  её  дома, без кофе и орешек, он привычно равнодушным голосом  сказал тогда : ” Ну, что же, это были неплохие десять лет”   и своей обычной походкой того железного дровосека  на несгибаемых практически ногах цапли поковылял  в сторону троллейбусной остановки,  ни разу даже не обернувшись на ту, которую имел в качестве  дивана и секс машины целых десять  лет, которые оказались для него неплохими, а для неё полностью бессмысленными.

      Через два года она выяснила, что тот, с кем   не просто было о чем поговорить, а даже больше,  которого она даже кажется,  любила, оказался банальным брачным  аферистом,  и снова,  не сумев понять, что ей никто не нужен, из тех, кого она  знала и кого повстречала в своей жизни, она ещё чуть-чуть  поработала диваном и секс машиной для железного дровосека.   Узнав, что она осталась одна, он с радостью, купив по дороге пресловутые орехи и сто грамм молотого кофе, прикатил к ней, для того чтобы чуть позже,  когда она оказалась в беде,  сначала сказать ей в телефонную трубку “Останемся просто  друзьями ”,  хотя его никто,   ни о чем и не спрашивал,  будучи еле живым   после случившегося,  да и  друзьями они никогда  не были,  их связывали какие-то странные отношения, чтобы потом... 

      Правда, потом  на заданный  всё же встречный  вопрос “Почему? ” он,  как всегда равнодушно,  ответил:” Ты же даже говорить не можешь” , будто они вообще,  о чем -нибудь  когда-нибудь говорили с ним, а вставленные трубки в горло, временно лишившие  её не только голоса, но  возможности  разговаривать, не были помехой для того же минета, который он так уважал в её исполнении.

    А следом, когда она наконец, всё же  с  огромным трудом с помощью дочери оправилась и даже   встала на ноги и собралась уехать навсегда, и они встретились,  но уже  точно в последний раз, он  снисходительно   с видом самодовольного  индюка добавил:” Я не обижусь,  если ты выйдешь там  замуж”

       А там она уже  и не собиралась выходить  замуж.  Ольга наконец,  поняла, что ей никто не нужен, просто она не повстречала  того, с кем ей было бы действительно хорошо, тепло  и комфортно, оставив в себе неприятное послевкусие после тех непонятных отношений.  Она помнила о них, о том, что они  были, какие-то странноватые  отношения в её жизни.   Не вспоминала только она  самого Сергея, хотя он ещё какое-то время светился незнакомым контактом  у неё в мобильном телефоне в ватсапе. Он же тоже, как  и она для него,  был неодушевлённым предметом, тем несуществующим в природе  железным дровосеком  с длинными   ногами цапли, не вызывающий в ней никаких чувств со  своим полным равнодушием ко всему, не только к ней самой, как к человеку.

       Ну, был  у неё   в жизни такой период, оставшийся далеко в прошлом, с кем не бывает,  когда она была секс машиной и  диваном одновременно, который по определению замуж выйти не мог, он был диваном, как и фраза Сергея- дровосека,  ещё некоторое время звучавшая у  неё  в ушах про его милосердное  прощение, смешила её и больше ничего, потому что и  отношений там  на самом деле не было никаких, и   даже  странных, это ей показалось, приснилось  в непонятном сне, от которого она пробудилась и как часто бывает,   ничего из него не помнила.
 
28.02.2020 г
Марина Леванте