Кофейная история

    С чего люди чаще всего начинают разговор? Правильно, чаще всего – с погоды. Кому-то нравится лето – с дачей, морем, бездельем на пляже, шашлыками с друзьями, пивом. Вот только пиво чаще всего бывает теплым. В комплекте ко всему этому великолепию идут комары, жара, застилающий глаза пот, солнечный ожог и тепловой удар.
    Кто-то является фанатом зимы и любителем активного отдыха. Лыжи, коньки, банька. Да что б снежком растереться или в прорубь с разбега. Елка, мандарины. Поймать снежинку на ладонь и загадать желание. Ну и прочие прелести этого времени года: гололед, мороз, метель, замерзшие ноги, сопли, температура, нечищеные тротуары, многокилометровые пробки.
   Есть любители весны с ее цветущими садами, первыми клейкими листочками, соловьиными трелями, предчувствием любви. Аллергией, мошкарой, грозами.
Наиболее адекватные выбирают осень. «Унылая пора! Очей очарованье! Приятна мне твоя прощальная краса. Люблю я пышное природы увяданье. В багрец и в золото одетые леса…» Ну и так далее по тексту известного классика.
   Но есть особое время… Таинственное межсезонье, когда еще одно время года не ушло, а другое не наступило. Душа требует чуда, перемен и чего-то неуловимо прекрасного… Так о чем это я… Конец ноября. Прекрасная золотая осень уже закончилась, оттанцевала свой танец в подворотнях и скверах с залетным ветром, а матушка зима с елкой и ароматом мандаринов еще не пожаловала. Вот и томятся души в ожидании чуда под звуки мелкого нудного дождика.
    Не задался сегодня у меня день. Ну вот бывает так, с самого утра все идет кувырком. Я просто банально проспала… Проснулась от звонка не будильника, а начальника – на сотовый телефон. С констатацией факта, что если через пятнадцать минут меня не будет на работе, я могу считать себя уволенной. На работе я была через полчаса – лишенная утренней чашечки кофе, в плохо отглаженной блузке, со скучным хвостиком на макушке и без макияжа. Вот в таком виде я промаячила целый день под удивленными взглядами сослуживцев. Провела долгие и нудные переговоры с рекламодателями. Три раза получила нагоняй от начальника. А уж сколько шепотков от чудесных, доброжелательных сотрудниц я выслушала у себя за спиной… «Мыш-ш-шь с-с-серая…» «Мол-л-ль бес-с-сцветная…» Три раза пыталась сдать проект. Получила щипок от престарелого, лысеющего ловеласа. Ну, в общем… прям пониже спины – с предложением поужинать в кафешке с дальнейшим продолжением банкета. Теперь у меня на одного недруга больше… Машина, едва отъехав от стоянки у офиса, покашляла-покашляла – и заглохла.
    Вот в таком чудном настроении, да по прекрасной ноябрьской погоде, да под нудным серым дождичком, по холодным осенним лужам я гордо шествовала домой. Где меня никто не ждал. Ни одной живой души в пустой квартире. И вообще мое настроение было в абсолютной гармонии с осенней погодой. Нос выше, голову гордо приподнять, грудь вперед – и походкой от бедра. Лучшее в этой погоде – что никто не определит, то ли дождинки, то ли слезинки медленно стекают по лицу. Хоть остатки гордости можно сохранить.
    Сумерки в межсезонье – это вообще особый разговор. Идешь по знакомой с детства улице, сворачиваешь в переулок – и ты уже в абсолютно другом измерении. Я выросла на соседней улице. Знаю здесь каждый переулок, каждую подворотню. Могу перечислить все магазинчики даже с закрытыми глазами. Нет в этом переулке кафешки, точно знаю, что нет. Но сумасшедший аромат кофе доказывал обратное. Сумерки, мечущие тени по стене, размытые контуры отражений в витринах, крылечко с чугунной, почти кружевной, вязью – и манящий запах кофе и свежеиспеченной сдобы. Когда только успели открыть это кафе? Почему я на него никогда не обращала внимания? Разум еще пытался слабо достучаться до моего сознания, шепча про лишние двести граммов на бедрах к завтрашнему утру, а может – даже и полкило. Про нереальность всего происходящего. Но витрина манила теплым золотистым светом, туманила разум румяными булочками – и кофе, кофе, кофе… В конце концов, я несчастная, затюканная жизнью одинокая женщина и имею право на мелкие слабости… Три ступеньки по резному крылечку, толкнула дверь. Звякнул колокольчик, вздрогнула реальность, подмигнул фонарь на крыльце. И я попала в сказку…
   В кафе было тепло и уютно. Витрина с разнообразными аппетитными десертами сводила с ума. А запах… Совесть пикнула в последний раз что-то про калории и цены на абонемент в фитнес-центр – и канула в небытие. За стойкой стояла медноволосая дама неопределенного возраста. Сначала она показалась совсем юной, но приглядевшись я поняла, что ей, пожалуй, уже за тридцать пять. Странные разноцветные глаза – один карий, а другой изумрудно-зеленый – делали ее старше. Рыжие непослушные кудряшки обрамляли скуластое лицо, а губы… мечта любой модницы. Крупные, пухлые, четко очерченные. Все в её лице было чуть-чуть неправильным, но именно это и придавало ей какое-то экзотическое очарование.
    Булочки с корицей, маковый рулет, штрудель с яблоками, маффины, шарлотки, корзиночки с фруктами и взбитыми сливками. Ну и как сделать выбор при таком изобилии? Да и цены, наверное, на такие чудные десерты были заоблачными. Я судорожно пыталась сообразить, сколько денег у меня в кошельке…
– Девушка, вы сделали свой выбор?
– Да нет. Я, пожалуй, пойду. Зашла случайно, полюбопытствовать.
– Проходите, милая, проходите. Поверьте, ко мне случайные люди не заходят, – голос у продавщицы был низким, хрипловатым, с мурлычущими нотками.
– Почему-то не помню ваше кафе, в этом районе. Недавно открылись?
– Ну что вы… Это семейное кафе, здесь еще моя бабушка торговала.
– Так вы хозяйка заведения? У вас тут очень уютно и чудесный выбор выпечки. Я даже растерялась…
– Может быть, я угощу на свой выбор? Для вас я могу порекомендовать яблочный штрудель и чашечку кофе по моему фирменному рецепту.
– Фирменный кофе? Не буду спорить… Надеюсь, не из пакетика?
– Ну что вы, мы уважаем наших клиентов. Даже не из кофе-машины. Только натуральный, из свежемолотых зерен, сваренный в турке на песчаной подушке, с щепоткой пряностей.
Последние бастионы пали. Пусть будет кофе и штрудель с взбитыми сливками.
Хозяйка достала с полки банку с кофе французской обжарки. А на Notre-Dame de Paris горгулья прищурила глаз и щелкнула клювом в предвкушении развлечения. Женщина щедро сыпанула зерна в кофемолку. Поколдовав с многочисленными баночками с пряностями извлекла пару горошин черного перца. Пыль, жара. По бескрайним тропам аравийской пустыни идут в свой поход ландскнехты. Бутон гвоздики. Стая лемуров испуганно взлетела на макушки деревьев и замерла в ожидании. Щепотку тертого мускатного ореха. Караван невольников, нагруженный слоновой костью, двинулся по белоснежному песку Занзибара. Добавила несколько крупинок соли и запустила кофемолку. Звезды чуть- чуть сдвинулись с места и завели свой хоровод судьбы.
   Пару чайных ложечек молотого кофе сыпанула в джезву, долила родниковой водой – и начался чарующий танец бариста. Турка неспешно, плавно кружилась по жаровне с песком. Чаровала, завораживала, погружала в транс, как дервиши с ее исторической родины. Тонкий язычок любопытного дымка выглянул из узкого горлышка джезвы и отправился по кафе, меняя реальность по своему вкусу. Наткнулся на замершую в ожидании клиентку и стыдливо спрятался обратно в только зарождающуюся, легкую кофейную пенку. Выглянул непоседливо обратно, добрался до холодного окна витрины и начал рисовать свои картины.
   Эвакуатор совершал свой пиратский набег на вечерние улицы. В двух переулках от офиса остановился, задумался о чем-то своем и свернул на соседнюю трассу. Легкий мазок кофейного дымка по стеклу сменил картинку.
Олег не успел на последний автобус. Машина третий день стоит на станции техобслуживания, и пока ремонтники кормят только обещаниями. Пришлось идти пешком по осенним улицам, вдыхая горьковатый запах палой листвы. Пенка в турке нетерпеливо зашипела, призывая дымок обратно. Он вздрогнул, но упрямо задержался еще на пару секунд, рисуя последнею картинку.
В небольшой рекламной фирме срочно освободилась вакансия менеджера по работе с иностранными клиентами, и Надежда Владимировна вспомнила, что ее бывшая ученица подыскивала новую работу и даже абсолютно случайно обнаружила в старой телефонной книжке ее телефон.
   Пенка снова зашипела, дымок шмыгнул обратно в джезву. Бариста перелила готовый кофе в тонкую фарфоровую чашку. Задумалась на секунду, посмотрела на девушку, на кофе – и плеснула в чашку чуточку апельсинового ликера как финальную, закрепляющую ноту.
Рыжий котенок выбрался из подвала. Нехотя почесал за ухом. Начал приглаживать шерстку розовым языком, потом прищурил хитрые глазенки и уселся ждать на теплотрассу.
– Девушка, ваш заказ готов, – на столе как из небытия материализовались чашечка кофе и тарелка с яблочным штруделем, щедро покрытым сверху взбитыми сливками и присыпанным душистой корицей. Рядом лежал счет с вполне вменяемой суммой.
Кофе был чудесен, штрудель – просто восхитителен. Настроение плавно перешло из отрицательного в положительный потенциал, а жизнь налаживалась…
– Девушка, зонтик не забудьте, – хозяйка улыбнулась мне на пороге кафе и сунула в руки зонтик с кусочком безоблачного голубого неба…
Буквально в двух шагах от дома молодой человек доставал застрявший между труб тепломагистрали мокрый, взъерошенный, громко пищащий комочек. Маленький рыжий котенок жаловался на плохую погоду, несчастную сиротскую судьбу и отсутствие хозяев.
– Девушка, у вас случайно нет с собой сосиски или маленького пакетика молока? Этот рыжий беспризорник явно голоден.
Дальше спасательная операция как-то незаметно перекочевала ко мне в квартиру.
   Беспризорник был вымыт, накормлен и, укутанный в махровое полотенце, пел песню о том, что есть чудеса на этом свете, щуря хитрые глазенки на наглой рыжей мордочке. А мы с Олегом пили чай, решая дальнейшую судьбу найденыша, и просто разговаривали ни о чем. Нам втроем было тепло и уютно за одним столом в моей маленькой квартирке, отгороженной от всего остального мира. А за окном падал первый в этом году снег.
    Позже Олег будет часто вспоминать, как встретил меня в промозглом ноябрьском дворе, загадочно улыбающуюся, несущую кусочек безоблачного неба. Рыжее, наглое, бесконечно любимое бедствие назвали Апельсином, а если сокращенно – Альком. Кстати, зонтик был не мой. Я неоднократно пыталась найти то кафе, чтобы вернуть его, но увы… Вот переулок, вот крылечко – только выглядит оно куда скромнее. А располагается за массивной деревянной дверью самая обыкновенная дворницкая. На кирпичном парапете частенько сидит трехцветная скуластая кошка с разноцветными глазами, уверяющая всех, что это ее владения испокон веков и никаких кафе она в глаза не видела...