Случай в каракумах

1 Командировка в Туркмению.
             Я начал летать положенные перед вводом в строй командиром самолёта 100 часов с левого(командирского) сидения. Пилотов- инструкторов в транспортной авиаэскадрилье было всего двое. Александр Михайлович Селезнёв и Иосиф Иванович Першхайло. С пассажирами я права летать не имел, а грузовых рейсов было мало. И вот чтобы я быстрее отлетал свои часы, отправили меня в город Чарджоу в командировку к Иосифу Ивановичу Першхайло вторым пилотом с правом пилотирования самолёта с командирского кресла. В Чарджоу летали по Каракумам с лётчиком- наблюдателем из Ташкентского Института Сельского Хозяйства и Охраны Природы на аэросъёмке. Лётчик- наблюдатель считал саксаул в пустыне (Стратегическое сырьё). Летали галсами по 50 километров строго с востока на запад, разворот и через 500 метров –обратно с запада на восток. Иосиф Иванович как раз закончил 100 часовую программу с другим кандидатом в командиры самолёта и до санитарной нормы у него оставалось около 20 часов. И так я прилетел на замену второго пилота, чтобы летать с командирского кресла. Ну это всё прелюдия, а вот теперь и сам рассказ. Для начала КЭП посадил меня на правое кресло, чтобы я узнал какую работу и как надо выполнять. День я отработал справа и вроде освоился. Из Чарджоу мы долетали до химической точки в 20 километрах от города. Приземлялись и ждали некоторое время до определённого наклона солнца (Нужны были тени на песке, чтобы лучше было видно отдельные кусты песчаной растительности) А чтобы не терять в пустую время . мы всем экипажем, я, кэп,  летнаб и авиатехник, вооружившись удочками сидели на берегу широкого канала и ловили довольно крупную «чехонь на тарань» Рядом была пустыня, а в салоне самолёта стояла бочка без верха в которой солилась рыба, а под потолком висела для провялки уже готовая, просоленная и отмоченная чехонь На следующий день я занял левую чашку. Жара стояла неимоверная, по кабине мешая нам жужжали огромные зелёные мухи, от которых мы защищали наш улов под марлей, а сами отмахиваясь от них кто чем мог. Летали втроём, оставляя авиатехника на химической площадке. Рабочую высоту над барханами 50 метров в жару и болтанку было выдерживать довольно тяжело (восходящие и нисходящие потоки воздуха), а ещё нужно было постоянно вести ориентировку и радиообмен. Иногда мы оставались ночевать в шипане (саманном домике) на площадке. Там-же были бочки с горючим для заправки самолёта. Я быстро втянулся в рабочий режим и по настоящему почувствовал себя командиром самолёта. Быстро летело время. До окончания работы и санитарной нормы моего командира оставалось совсем немного времени. Заказчик тоже заканчивал свои подсчёты. На следующий день мы собирались лететь домой в Ташкент. Ночевали на площадке. Утром вылетели в Чарджоу на заправку и.. На ночь я развесил рыбу на расчалках для проветривания, а утром. Сняв струбцины с предкрылков, забыл её снять. И вот мы после приземления рулим на стоянку, а на расчалках гирляндами висит вяленая рыба. Пришлось делиться с диспетчерами. (во избежание лишнего шума).День начался не очень хорошо (Втык мы всё же получили) Вылетели в заключительный полёт в пустыню. Мерно гудел движок, шуршали вентиляторы отгоняя от нас противных насекомых и немного охлаждая потные лица (о кондиционерах в самолётах тогда мы ещё и понятия не имели). Внизу проплывал надоевший нам ландшафт безжизненных песков и такыров. Впереди показался такыр над которым мы должны были развернуться для полёта домой в Чарджоу. Ииии. Трах, трах, и движок сильно тряхнув замолк. « Рули на такыр»- услышал я голос Иосифа Ивановича, и тут же штурвал ушёл вниз. «Не теряй скорость- планируй!». В эфир ушёл голос командира-« Я 54754 отказ двигателя, иду на вынужденную посадку в районе колодца Кул-кудук»  Самолёт скользнул по краю бархана, моментально теряя скорость, выскочил на такыр и пробежав метров пятьдесят остановился. Мы оба тянули штурвал на себя «До пупа», а я притормаживал. На нос мы не встали, хотя пару раз вязли в нанесённом песке. «Посадка благополучно, самолёт и экипаж целы»- доложил я. (Потом оказалось ,что ни одна наша радиограмма по назначению не дошла). Вышли. Закурили. «Сколько у нас воды и харчей?»- спросил командир «Бачок на 10 литров не полный, там осталось литра три, бочка солёной рыбы. Булка хлеба и всё»- откликнулся лётчик-наблюдатель. Мы с Иосифом Ивановичем переглянулись. В запарке вынужденной посадки. мы про него совсем забыли, те более что он был не курящим. «Ну что товарищи лётчики, давайте вешать струбцины на самолёт и опечатывать мотор. И будем ждать спасателей» скомандовал командир. Я сидел в кабине обливаясь потом на прослушивании эфира. ТИШИНА !!!. «Вырубай аккумулятор  он нам ещё пригодится»- крикнул командир. Я вылез из кабины. Под крылом, в тени на чехле отдыхали командир и наблюдатель. Солнышко катилось к горизонту. Стало холодать. Мы проглядели все глаза, но горизонт был чист, в эфире тоже стояла тишина. Всю ночь голодные и продрогшие мы просидели в самолёте. При дыхании изо ртов шёл пар. Вот тебе и лето в пустыне! Утром по радио я уловил голоса поисковых самолётов, но искали нас совсем не там  где мы были, а меня они не слышали. «Экономь аккумуляторы»- был приказ командира. Пора открывать ящик НЗ решили мы. И открыли, сорвав печати. Внутри были банки с тушёнкой и сгущёнкой, ружьё 12 калибра и к нему двадцать патронов 16 калибра, удочка с принадлежностями и пакетик леденцов. Банки с тушёнкой мы даже трогать не стали (они все были раздуты, а дата годности..) Открыли пару банок сгущёнки и перекусили с хлебом, запив по пол стакана воды. «ВОДУ ЭКОНОМИТЬ»- была команда командира. Все лежали в тени под крылом самолёта и мечтали о воде. Со сладкого ужасно хотелось пить Так прошёл ещё один день. К ночи решили устроить охоту. Я обернул пару патронов бумагой (благо бланков штурманских расчётов у меня было много) и зарядил ружьё. Лётчик наблюдатель и я отошли метров на сто в пески и с криками двинулись к самолёту, а командир сидел в кабине, манипулируя посадочными фарами И случилось чудо. На такыр, прямо по курсу самолёта выскочил пустынный заяц.. Ярко полыхнули фары. И в свете прожекторов заяц замер на месте. Я разрядил двустволку. Ночь провели в самолёте, тесно прижавшись друг к другу и завернувшись в зимний чехол для мотора. Летний чехол мы разложили за самолётом в барханах на подобии блюдца, в надежде собрать немного утренней росы. Утро превзошло все наши ожидания. Собрали литра три, три с половиной холодной воды, чуть пахнувшей машинным маслом. Развели костёр, вскипятили в консервных банках чай и зажарили зайца. Высоко в небе над нами я увидел пролетающий самолёт Як-40 и спросил его, видит ли он внизу дым? И если видит, то пусть сообщит в Чарджоу наши координаты. И опять случилось чудо. Я услышал как он меня продублировал, и затем передал координаты в аэропорт, и нам-«Ожидайте, к вам вылетает вертолёт с комиссией» Ура !!! Мы спасены !!!. Через час прямо на нас вышел наш Сергелийский вертолёт Ми-4, сделав круг он приземлился на другой стороне такыра-. «Хорошо устроились, ребята, чай гоняем, дичинку кушаем»- пошутили вертолётчики. «Мы вам ВОХРОВЦА привезли самолёт охранять, а завтра прилетит ремонтная бригада. Собирайтесь в Чарджоу объяснительные писать» Мы предложили вохровцу полететь с нами в Чарджоу ( от кого нужно было охранять самолёт в пустыне, где людей не было). Но отважный представитель ВОХР из Чарджоу наотрез отказался. Заявив нам-«Нельзя. Началник ругаца будет !»  Комиссия разобралась. Был обрыв прицепного шатуна. В пески загнали ПАРМ (Передвижная авиационная ремонтная мастерская), заменили мотор, и через пять дней, мы с Иосифом Ивановичем подняли наш максимально облегчённый самолёт с такыра в воздух. И сделав круг для контроля перелетели в Чарджоу. (Я сидел справа). Так закончилась моя стажировка с командирского кресла в транспортной авиаэскадрилье.