Глава 6. О нашей стройке писали в книге

На фото  книга о строителях за 62 параллелью
___________________________________________

Один раз зашла в ДСУ и от Мельникова узнала, что отправляют машины и технику на строительство дороги Лена-Тунгуска. «Поезд» из семи самосвалов добираться будет своим ходом: сначала от Усть-Кута, а потом до Киренска. От Киренска до Чечуйска рукой подать. В ДСУ работал шофер Сергей, который был другом нашей семьи. Его отправляли на строительство, Мельников тоже ехал туда. И они согласились взять меня с собой. Конечно, о беременности я им не говорила. Да и срок был небольшой, всего 4 месяца. Мама почему-то сразу согласилась, впрочем, она знала, что спорить со мной бесполезно. А Николай, конечно, и знать не знал об очередном закидоне своей жены. И вот мы отправились – я в кабине самосвала Забродинского и еще один водитель-сменщик. Ехали преимущественно днём, на ночь останавливались в населенном пункте, где есть гостиница.

До Усть-Кута добрались нормально с двумя ночевками. А там началось самое сложное. Мы выехали на Лену – мою родную реку. А там дорога в одну колею, если одна машина заглохнет, встает весь наш обоз. А ведь зима, холодно, мороз до 40 градусов. И в кабине самосвала беременная баба!! Только Тоня Перебейнос, жена нашего механика знала о том, что я беременна. Но скоро узнали и все – или Тоня рассказала, или догадались. Иногда это нам даже помогало. Приедем в какой-нибудь поселок, нас пускают на ночевку. Как же не пустить беременную женщину. По Лене мы ехали 10 дней и вот он – Киренск – моя родина. Из Киренска Мельников связался с Чечуйском. Но обо мне ни слова, решили сделать мужу сюрприз. Тронулись в последний переход, всего 60 км, но…… На половине застряли. Связи нет, подмоги нет. Один из водителей отправился пешком до ближайшего поселка. А мы, вся колонна, посреди тайги готовили еду на кострах и грелись в кабинах всё тех же самосвалов. А доченька моя, Татьянка моя, все больше толкалась в животе своей сумасшедшей мамочки! А потом сюрприз для моего мужа – прибывает транспорт из Чечуйска на помощь, из кабины выпрыгивает главный инженер Баев Николай, а ему в подарок его сумасшедшая жена.

О трудностях, которые ожидали нас на строительстве этой дороги вы можете прочитать в книге «За 62-й параллелью» Соломона Бройдо. Там есть большая глава «Дорога на Угрюм-реку». Это о нас. Автор называл меня соавтором. Но это, конечно, просто лесть в мой адрес. Ведь то, что я ему рассказывала, он тщательно проверял и редактировал. А вот про дурную яму почему-то не написал.

Стоит рассказать о том, как дочка появилась на свет. Начиная где-то с мая 54 года мы перебрались жить на трассу в довольно благоустроенный барак. Я понемногу еще работала, начисляла зарплату по путевым листам и обсчитывала их. Но больше занималась готовкой, хотя у нас был официальный кашевар, или вернее кашеварша. В Чечуйск мы ездили только помыться в деревенской бане. И вот где-то числа 6-го июля, когда все были на трассе, я вдруг почувствовала, что вот-вот начну рожать. Николай где-то на трассе. В бараке, кроме Тони-поварихи никого нет. Еще на улице был шофер Забродин, который ремонтировал свою машину – она была без кабины, но рулевое было на месте. Тоня сразу же побежала к нему. Что делать?! Он завел самосвал, меня загрузили в кузов самосвала, а он без кабины, верх кабины отсутствовал, сел на сиденье за руль и повез меня в Чечуйск. Пока мы ехали эти 20 км, машина часто глохла. Но все-таки до нашего дома мы добрались. Тоня сразу побежала в медпункт, но он почему-то был закрыт. Да и схватки у меня прекратились. Тут и Николай с трассы подъехал. Поздно вечером домой пришла и наша квартирная хозяйка Анна. Она работала бригадиром полеводческой бригады. И сразу она стала топить баню. Ранним утром 7 июля часов в 6-7 утра подошла наша очередь с Анной идти мыться. Аня пошла вперед посмотреть не жарко ли в бане. А я поплелась следом одна. Нужно было перелезть через невысокий плетень, чтобы из огорода попасть в баню. Вот тут-то и началось. И родилась моя Танюшка не в роддоме. Не в медпункте, а в Чечуйской баньке.

Вспомнилось еще одно ЧП при нашем переезде из Чечуйска в Подволошино. Строительство шло к завершению. Была дождливая глубокая осень. Все наши небольшие пожитки погрузили в автогрейдер, туда же посадили и меня. Тракторист в кабине грейдера, я в ковше. Едем потихоньку по только отсыпанной дороге, без покрытия. Вдруг слышу «Трах-трах!» и остановка. Но поскольку такие остановки в пути бывали, я спокойно дремала на матрасике. И потом только поняла, что грейдера-то нет, остался только ковш с поклажей. И грейдерист схватился только тогда, когда доехал до Подволощино. Натерпелась я тогда страха – одна в лесу, скоро ночь. Кругом
тайга, где и медведи, и сохатые запросто бродят. Забрал меня из ковша муж, который ехал до Чечуйска на тракторе в качестве пассажира. А в ковше-то я была не одна, а со своей дочкой – маленькой Танюшкой.

Да, вот еще о медведях. Где-то кажется в апреле второго нашего года жизни в Чечуйске, мы готовились отмечать майские праздники нашей уже сдружившейся компанией. И так как нашим мужьям было всегда некогда, мы с Тоней Перебейносовой попросили нашего техника Симонова переплавить нас через Лену в магазин. Там нам сказали есть шампанское. А у нас в магазине, кроме спирта ничего не было, даже водки. Виктор с радостью согласился. Он тогда ухаживал за красивой тунгуской, дочерью председателя местной охотничьей артели. Позже они поженились, и в Тулун Симонов не вернулся, остался дорожным мастером на построенной дороге. И он хотел своей суженой купить подарок в большом магазине на той стороне. Сказано – сделано. Переплавились благополучно, но течением нас снесло порядочно. Вылезли, добрались до магазина, отоварились. Идем обратно к лодке, слева Лена, справа отвесный лесистый склон. Такие берега Лены назывались щеками. И вдруг со щеки прямо мне под ноги скатываются два маленьких медвежонка. Ой! Какие хорошенькие! Я ставлю сумки и к медвежатам!!! А Виктор и Тоня идут немного впереди. Но тут наверху раздался треск и хрип. Только тогда я услышала, что Виктор кричит, что наверху медведица. Такую скорость, с какой мы бежали к лодке, вряд ли кто-нибудь развивал, даже на соревнованиях. А моя сумка, хорошо что только моя, досталась медведице в качестве трофея.

Сдали дорогу в эксплуатацию глубокой осенью 1954 года. А в январе 55-го в 60-градусный мороз мы на санях-розвальнях добирались от Чечуйска до Киренска, чтобы оттуда на самолетике лететь домой в Тулун. Татьянке моей местные охотники сшили беличий конверт, который больше походил на маленькую кибитку. На машине по Лене ехать мы не решились, потому что по таким морозам это было просто опасно – мог заглохнуть мотор. И тогда просто страшно подумать, что могло бы быть. Лошади намного надежнее. До Киренска ехали с одной ночевкой в Алымовке, это как раз на половине пути. В Алымовке у нас был большой друг, местный доктор. Один раз он спас нас во время ледохода на Лене.