Маленький отрывок из небольшого романа

        Этим летом Алина собиралась  в  Питер,  город-сказку, город-мечту. Вот куда надо ехать за вдохновением! Сразу станет понятно, о чем писать.  Нет, Алина не страдала отсутствием фантазии, но  тем было  много,  и каждая  могла стать  сюжетом,  который проведет Влада по «красной дорожке». Смешной этот Влад, разве в дорожке дело? Создать что-то интересное, уникальное, а главное,  нужное людям – в этом и заключается счастье. Так просто.
        Алина очень давно не виделась со своими родственниками из Целинограда (она продолжала  называть Астану прежним  именем). Когда-то её тётя и дядя отправились осваивать целинные  земли  да так и остались там, переженившись, родив и вырастив детей и обретя новую, не менее дорогую родину, чем та, о которой они  всегда помнили и которую  любили. Заветное слово  «целиноградцы»  с детства  было для Алины чем-то необыкновенным, как самая дерзкая мечта. Они виделись  не так часто, как хотелось бы,- поначалу -  раз в год, летом, потом  реже и реже,  но памяти хватало надолго. Это были  совершенно  особенные  люди, трудолюбивые  и весёлые, простые и невероятно жизнелюбивые. Глядя на них, Алина невольно спрашивала  себя: «А какие, собственно говоря, у тебя проблемы?»  Конечно, детство давно закончилось, и  трудностей и испытаний вряд ли кто-то смог  избежать, но всё дело в отношении к ним, к этим трудностям и испытаниям. Сколько же лет после детства они  не виделись? Ох, уж эти разные страны и границы без языкового барьера…
         Ирина,  целиноградка  в высоком смысле этого слова,   младшая  сестра Алины,  пригласила её  в  Питер на свадьбу (замуж выходила Настенька,  её племянница). Итак, Алине предстояла встреча с мечтой – целиноградцами, сестрами и братьями, да еще где – в Санкт-Петербурге  (как  громко звучит!).
      
         Поезд  нехотя  качнулся, тяжело вздохнул  и начал свой  тридцати девятичасовой  марафон, тем не  менее  приближая  долгожданную встречу, которая должна была произойти на Витебском вокзале.  В вагоне  было  душно  и тихо – никакого движения.
«На ель ворона  взгромоздясь», - пошутила  Алина, залезая на вторую полку.
        - Окно не открывайте, - раздался голос с полки напротив. – Дует.
        - Но ведь ветра нет.  Мы просто  задохнёмся, а хотелось бы добраться до Питера. Вы в  Питер? – попыталась  завести разговор Алина.  Ответа не последовало,  и Алина умолкла. – Ладно,  в конце концов,  осталось  всего тридцать  восемь часов и сорок минут.
С соседями ссориться нельзя, они – от Бога.
         За окном замелькали деревья, поля, снова деревья… Здорово путешествовать поездом, это не самолёт  с  видом на облака, хотя и среди облаков встречаются невиданные экземпляры.
        - Скоро граница, - донеслось с нижней полки.
        - Ага, граница, - улыбнулась Алина. – Будем доказывать своё отличие от бродяг.
        - Почему от бродяг? – спросила  соседка с нижней полки. Это была молоденькая девушка, скорее всего,  еще школьница.
     - Не всегда ведь были паспорта,- ответила Алина. – Когда-то их вообще не было, как и границ. Фантастика!
     «Граница, ограничение, за гранью»,  - однокоренные слова механически  пробежались по сознанию.
     - А почему от бродяг? - с настойчивостью Маленького Принца повторила свой вопрос девушка.
     - Ну, первоначально  такой документ понадобился, чтобы отличить честного путешественника от бродяги. Это еще в пятнадцатом веке было. Бродяги не нравились государству, перемещались туда-сюда. Не сиделось им на месте.
     - Ну и пусть бы себе перемещались, какое  кому дело, кто куда перемещается.
     - Устами младенца  глаголит  истина, - засмеялась Алина.
     - Подъезжаем к границе. Приготовьте паспорта, - пронеслась по вагону проводница.
       Ах, паспорта, паспорта… Книжечки с вклеенными фотографиями, а сколько значения  вкладывают в них  люди. «Взять бы все да и отменить, - перефразировала Алина крылатые  шариковские  слова, - ну и ну, я опустилась на самую низкую ступень развития», - подумала  она, слезая с верхней полки.
      Книжечки с вклеенными фотографиями  оказались  у всех разными, и Алине опять пришла в голову мысль о языковом барьере. Все отлично понимали друг друга, смысл слов был ясен.
      Попутчица с нижней полки  оказалась  петербурженкой,  словоохотливой  и  приятной девушкой.
      - Да, у вас есть куда пойти.  Мечтаю  посмотреть  картины Эрмитажа.  Я никогда не видела подлинники, - призналась Алина. –  Еду ненадолго, всего на  четыре дня, но обязательно выкрою время. Увидеть «Возвращение блудного сына»  - моя мечта.
      - Советую съездить в Петергоф, такой  роскоши нигде не увидите, - порекомендовала школьница.
      - Раз только на четыре дня, лучше по магазинам походите, -  сказала  попутчица с верхней полки, любезно согласившаяся открыть оконце на полчаса.
        Поезд стал замедлять ход и в очередной раз расположился на отдых.
      - Покупаем сувениры! Сувениры, -  пропел  мужской  баритон, проходя по вагону.
      - А что, не посмотреть ли нам сувениры? Молодой человек, - позвала продавца Алина.
На столике лежали самые разнообразные вещи, не имеющие никакого практического значения,  разве что синяя  кружка  со странной надписью  «Бросил курить сам – брось курить  другому» да солонка  с претензией на богемское стекло.  Впрочем,  трогательно смотрелся  цыплёнок с  гребнем не по возрасту, которого хотелось как-то успокоить, мол, бывает и хуже.
       - Да кружку берите, отличный подарок, смотрите, такого  больше не найдёте, - советовал баритон.
       - Ну и надпись,  чему она учит, - вмешалась  хранительница  окна. – Солонку берите. Может,  и вправду,  богемское стекло.
       - Советы не могут иметь под собой объективной основы.  Дают их совершенно  разные  люди. Вопрос в истине, а истина непостижима, она не претендует на разумность. Я беру цыплёнка, - сделала выбор Алина.
        Верхняя попутчица немедленно закрыла оконце, хотя поезд отправляться не собирался.
        Коммунальная жизнь на колёсах подходила к концу.  Предстояло свидание с Питером.