Заблудиться в трех соснах и во времени

   Проснулась среди ночи. Не могу понять: какое время года, где я, как меня зовут, сколько мне лет, откуда, как тут оказалась…
   …Но рассказ от третьего лица: лучше вспоминается, как бы отчужденно, но переживается вновь очень сильно, хотя все это произошло почти четверть века назад…
   …Зима. Середина 90-х. Дочке нет еще и четырех лет. Муж сутками то на заводе, то на халтуре, чтобы прокормить семью. Жена домохозяйничает. Их дочке нет еще и четырех лет. Растет болезненной, вместе с матерью постоянно лежат в больнице, так как родилась недоношенной, и потому с малым весом – менее 2,5 кг да и росточком менее полуметра…
   По времени в стране – это совпало с распадом СССР, всюду полный ералаш, разбой среди бела дня… Все в долгах как в шелках, наличных ни копейка, только чеки и талоны, и, разумеется, все втридорога. И хотя войны муж и жена не захватили, но эти девяностые и начало двухтысячных отозвались в их душе эхом прошедшей…
   Иногда детское питание, полученное по талонам детской поликлиники, кормило всю семью: на молоке варились каши, молочные супы, иногда просто с сухарями (резаный хлеб сушился на батареях в отопительный сезон или на сковородке с мизерным количеством подсолнечного масла, а то и без него.
   Детские пособия выдавали не регулярно, зарплату (чеки) на заводе тоже задерживали, по этой причине у всех были огромные долги по ЖКХ. Иногда эти долги списывали за счет долгов по детским выплатам…
   Вот один из таких взаимозачетов должен  был произойти в зимний день из тех лет, о которых данный рассказ.
   Мать, посадив дочку на санки (предварительно положив на санки небольшой старый матрасик)
неторопливо шла по тротуарам улиц родного городка. А маршрут был не близкий – примерно километра три. А цель была – дойти до электросетей, чтобы там отметили, что долг семьи по электроэнергии будет перекрыт долгами по детским выплатам. Все прошло без приключений, правда, дочка, уставшая сидеть в санках, носилась по длинным коридорам учреждения, попутно заглядывая в каждый кабинет.  Но народу не было, поэтому она особо никому не мешала. 
   Сделав все необходимое, отправились в обратный путь по тому же маршруту. Дочка то сидела на санках, то бежала рядом, заглядывая в каждый двор, беря в руки любого котенка, щенка, выглянувших из подворотни – все ей было интересно.
   Вдруг матери стало плохо, она медленно стала оседать на снег, потеряв сознание…
   Сколько прошло времени, до сих пор не знает. Очнулась от крика-плача дочки, которая трясла мать, лежащую на снегу возле какого-то забора. Подошла какая-то пожилая женщина, участливо поинтересовалась: нужна ли помощь. Дочка, рукой отмахиваясь от наклонившейся к матери женщины, лишь кричала: «Мааамаааа! Мааамааа!»
   Наконец, сознание полностью восстановилось, мать поднялась, пошатываясь, на ноги,   как могла, успокоила дочку, посадила снова в санки, повезла в направлении дома, до которого оставалось метров триста.
   Дорогой мать спросила у дочки, почему она плакала, и что за женщина к ним подходила, так как совсем не помнила момент падения на снег. Дочка, соскочив с санок, забегая впереди матери, заглядывая в лицо, тараторила на своем тарабарском:« Ми на сети быи, там теммо, я бегая, ти буашку тети дая, там бошая-бошая ёка стояя, там ти пая, я плякая…»  Перевод понадобится примерно через час…
   До ворот дома оставалось метро пятьдесят, мать вновь почувствовала, как тропинка под ней закачалась, заюлила; чтобы не упасть, подошла вплотную к заборам и стенам домов, и, можно сказать, шла уже на полном автоматизме, на ощупь, боясь свернуть в сторону канавы у обочины тротуара.
   Вот и ворота, ручку уже не могла найти, навалившись всем телом, чтобы немного отворить. Не упала, так как калитка из-за не огребенного накануне выпавшего снега с трудом двигались в сторону двора.
   Еще нужно было дойти до сеней, в них по темному коридору до двери своей квартиры, а там, через прихожую в комнату и до дивана.  Этот отрезок преодоления расстояния от ворот до дивана выпал из сознания матери, вновь впавшей в беспамятство, успев расстегнуть пуговицы своего пальто…
….Чьи-то холодные пальцы коснулись щек матери, приведя ее в сознание. Она сидела на диване, рядом копошилась какая-то малолетка, размазывая по лицу слезы и сопли, крича, как заведенная, одно  слово: «Маааммааа! Мааамммааа!»
   Мать невольно взглянула в окна, на стеклах которых от бликов солнечных лучей блестели с папаротниково-елочные узоры…
   «Странно…- подумала мать,- Почему вдруг зима, если только что было лето, я ждала мужа с работы, чистила картошку… И что это за помещение. Похожее на мою прежнюю квартиру, но как-то все стоит не так… И что это за малявка возле меня трется, называя меня почему-то мамой… А где муж? Он уже должен прийти… Боже мой, а я так и не успела приготовить поесть…
…А это что за женщина, довольно молодая…Какое хитрое лицо… Наверное, аферистка, надо гнать ее из дома, раз я одна …»
   Все эти мысли прозвучали вслух, стоявшая перед ней «аферистка» вдруг сморщилась, словно готовая заплакать: «Женщина, вам плохо? Может, врача вызвать? И почему у вас входные двери открыты, ветер ходуном. И почему девочка плачет? Это ваша внучка?»
   Мать вслушивалась в слова незнакомки, но не могла понять их смысла, так как их перебивала одна и та же тревожная мысль: что с ней случилось? Что за перескок времени, величиной в полгода? Где муж? Что  за рева? И кто эта «аферистка», и что ей нужно?..
   Женщина, видимо, поняла всю необычность ситуации, хозяйка квартиры явно была не в себе, сама не понимая, что происходит… Женщины, закрыла дверь на крючок, так как они плотно не закрывались и сразу отходили от косяка. Снова вошла в комнату, внимательно следя за выражением лица хозяйка. Почему хозяйки? Потому что несколько фотографий лежали сверху альбома на столе, среди них и семейное фото: муж, жена и их маленькая дочка, по нему она и поняла, кто есть кто, и уже более спокойным голосом продолжила: «Я из госстраха, по заключению договора по страхованию жизни. По данной обстановке я вижу, что вам обязательно нужно это сделать: мало ли что может с вами случиться, так хоть какие-то денежки получите для лечения…»
   Пока женщина все это произносила, мать потихоньку начала понимать смысл слов. Но все же осторожно ответила: «Простите,  пожалуйста, я вас не знаю, сама не очень хорошо себя чувствую, давайте лучше в другой раз. Когда муж будет дома!» Слыша уже более разумные высказывания, женщина, для порядка, еще раз спросила: «Вам точно не нужно врача или скорую вызвать? А то дочка ваша вся перепугана!»
   «Дочка? Эта малявка – моя дочка? С каких пор? У нас с мужем еще нет детей. Мы и живем с ним только месяц – июль!»
   «Так ведь, простите, сейчас декабрь, снег на улице, да и вы в зимнем пальто, и девочка тепло одета, и санки у порога в снегу. Вы, похоже, только что откуда-то пришли, и вам, наверное, дорогой стало плохо…»
   Хозяйка, слегка приподнявшись с дивана, держась за плечо девчушки, заговорила вдруг строгим голосом: «Повторяю еще раз: я вас не знаю. Я сейчас одна дома, прошу прийти в другой раз!»
   «Хорошо, хорошо, не волнуйтесь, я сейчас уйду, только вы двери за мной закройте на крючок, чтобы квартиру не выстудить!»
   Наконец, женщина ушла. Прошло, наверное, с полчаса или более, прежде чем вернулось прежнее ощущение времени. Мать поняла, что она дома у себя, что живут семьей уже давненько тут, что это их дочка, которой пока нет еще четырех лет…
   И вдруг, вспомнив, как они шли с дочкой до дома, ее объяснение откуда они шли, что там делали, смогла перевести дочкину тарабарскую фразу: :« Ми на сети быи, там теммо, я бегая, ти буашку тети дая, там бошая-бошая ёка стояя, там ти пая, я плякая…»   -
   Перевод: Мы в сети (дочка для себя поняла, что это река Исеть) ходили, там коридоры темные, я бегала, ты тете (бухгалтеру-оператору) дала бумажку (разрешение на взаимозачет по долгам); там большая-большая елка стояла (не заметила - странно!!!); ты пала, я плакала…»
    Еще через час пришел с работы муж, отец дочки. Когда ему рассказали обо всех приключениях с «Исетью», причем на нормальном и тарабарском русских языках, он не знал, как ему отреагировать: то ли дико смеяться, то ли семиэтажным ругаться, хотя то и другое, думается, было бы обидным для хозяйки…
29.02.2020
21:46