Охотники за автомобилями-3

1. Укрощение берсерка.

       «Они убивали людей, и ни огонь, ни железо не причиняли им вреда. Такие воины назывались берсерками. «Сага об Инглингах».

      Мне кажется, что правильно говорят, что гармония жизни рождается лишь в борьбе между добром и злом. Так уж устроен наш мир, что постоянно идет борьба между добром и злом. Равнодушию в этой борьбе, не должно быть места. Если кто-то думает, что поостерегусь-ка я сейчас, не буду вмешиваться, ведь добро все равно победит зло, то такая логическая посылка в корне неправильная, т.к. «тихое», «мирное» или «миролюбивое» добро — это то же самое, что и зло. Они равнозначны. Никакой разницы, т.к. безразличное, безропотное, все терпящее добро поощряет зло на дальнейшее существование и преумножение.

Имей друзей поменьше, не расширяй их круг.
И помни: лучше близкий, вдали живущий друг.
Окинь спокойным взором всех, кто сидит вокруг.
В ком видел ты опору, врага увидишь вдруг.

Ни к другу не взывай, ни к небесам
О помощи. В себе ищи бальзам.
Крепись в беде. Желая кликнуть друга,
Перестрадай свое несчастье сам.
                Омар Хайям.
 

      Обычный зимний вечер. Темнеет вроде бы, но еще светло, кругом бело, падает белый пушистый снег... С супругой, в такое вот время едем в гости к моей сестренке. Сынишка мой маленький на руках, укутанный-закутанный. Вышли к остановке, ждем маршрутку. А вот и она. Подъезжает, садимся, едем в сторону Киндяковки. Что-то не нравится мне в обстановке внутренней. На передних сиденьях в салоне маршрутки сидят два недоросля, — пацаны малолетние. Ни на кого не смотрят, «ботают» по «лагерному», матерятся, что-то друг другу рассказывают, через каждое слово, – мат-перемат. Пассажиры жмутся, молчат в тряпочку. Я, так-то одет в гражданку, но, рядом же, — супруга, малолетний ребенок. Не гоже мне, сотруднику милиции, вести себя как простой обыватель! Встаю со своего места, подхожу к малолетним пассажирам, говорю им: успокойтесь ребята, давайте потише, здесь люди сидят. Хоть бы что пацанам. Видимо, возомнили себя уркаганами, сделали вид, что не услышали, еще громче «терки» свои ведут. Не люблю я такое не уважение, подхожу к водителю, прошу остановиться на минутку. Как раз впереди остановка, маршрутка останавливается, водитель открывает двери. Подхожу к «уркаганам», говорю им спокойно: выходим, парни! Не понимают, сидят на своем месте. Хватаю ближнего за шиворот, вышвыриваю из автобуса. Второй, также не желает выходить, упирается. Решаю помочь ему выйти, подталкиваю ближе к двери, сам тоже выхожу на улицу, вытаскиваю недоросля, разворачиваю спиной к себе, даю ему хорошенький пинок. Сажусь в маршрутку, едем дальше. Все молчат, хоть бы кто слово промолвил. Ну, да ладно, бог им судья. Времена нынче не спокойные. В стране непонятно что творится: безработица, у людей денег нет, нужда во всем, хулиганье распоясалось, люди уже всего боятся. У меня свои принципы. Инь и Янь должны уравновешивать друг друга.  Не могу я терпеть грубость, хамство, наглость чрезмерную. Какое-то обостренное чувство справедливости у меня.  И, всегда я должен вмешаться, восстановить равновесие Инь и Янь …
       Вот и нужная нам остановка, вышли из маршрутки, дальше пошли пешком. Идти нам пешочком порядочно. Приближаемся к «общаге», где жила в то время моя сестренка. Неожиданно, нас обгоняют бегущие люди: впереди бежит молодой здоровый парень, за ним человек в милицейской форме, пожилой уже, видимо предпенсионного возраста. Милиционер, догоняет убегающего, хватает его, оба падают в снег, и начинается борьба в партере. Гражданский парень оказался посильнее, вывернулся, оказался сверху, и давать дубасить мента. Вижу, тому совсем хана приходит, уже и не сопротивляется. Не могу я смотреть, когда наших бьют. Вручил ребенка супруге, велел быстро идти домой к сестренке, кинулся на помощь, стал оттаскивать этого «бугая» (иначе не скажешь: здоровый, крепкого телосложения). Но, не тут-то было. Прилип он к менту, схватил ручищами за шею и душит. Тот уж хрипит, чувствую, последние силы уходят. Схватил я бугая за туловище, пытаюсь оттащить, как у нас говорят, пытаюсь применить приемы самбо. Стряхивает он меня, как медведь собачонку, и снова кидается на мента. Понял так, что спиртным он накачан полностью, энергии и калорий до «фига», и боли никакой не чувствует. Берсерк, короче! Обозлил он меня совсем. Не стал я смотреть на разницу в весовых категориях, приподнял его, врезал кулаком под «дых», свалил на снег, сам навалился на него, удерживаю с трудом. Тут, мент наш, пришел в себя, бросился мне на помощь, вдвоем одолели все-таки злодея. Мент,— участковым оказался, хрипит: «помоги дотащить  до опорки, тут рядом»! Схватили мы того с двух сторон и стали тащить. Двести метров сродни двум километрам. С трудом дотащили до опорного пункта. И это еще не все. Как только затащили бугая в «опорку», тот как размахнулся кулаками своими здоровенными, и стеклянное окно опорного пункта, размером в полкомнаты, разлетелось вдребезги! Приковали взбесившегося «берсерка» кое-как наручниками к чугунной батарее. Участковый вызвал следственно-оперативную группу, объяснил мне, что  дескать, был вызов соседей, буянит мол, молодой парень, бьет жену, крики, плач, он и бросился на помощь. Распрощался я с ним, и еле переставая ноги, поплелся в гости, благо, рядом совсем. Хорошая вечеринка у меня сегодня выдалась!
       На следующее утро (вот ведь, покоя нет мне никогда), вызывают меня к начальству. Сан-Саныч делает мне приглашающий жест рукой, мол, присаживайся.
— Вот что Петрович. Ванечкин, — друг твой, сейчас в Дагестане, помощь ему требуется, один не справляется, объем работы большой, нужно тебе выехать. Тут еще бумаги пришли с Кабардино-Балкарии, еще две автомашины, украденные с завода, там нашлись. Нужно поработать по ним, ну, ты  сам все знаешь. Бери с собой оперов: Саратовцева с Тамбовским. Пусть тоже вооружаются. Мало ли. Война там, в соседней республике! В Кабардино-Балкарию поедете на поезде, а оттуда, в Дагестан,полетите на самолете! Тем более, поезда там, через Чечню, вроде бы не ходят совсем.
— Понял, Сан-Саныч. Когда выезжать?
— Да, сразу и выезжайте. Берите билеты, и вперед!
— Хорошо, сейчас предупрежу этих «архаровцев», пусть готовятся тогда.
Поднимаюсь на 3-й этаж, в ОБЭП (отдел борьбы с экономическими преступлениями). «Архаровцы», как раз у себя. Саратовцев, увидев меня обрадовался:
— О-о, Петрович, заходи! Тамбовский! Наливай, давай гостю!
— Самим мало! Тут чуть-чуть осталось.
— Да, шучу я. Ну, ты совсем! Кто в рабочее время водку пьет? Ну, ты Тамбовцев, мудак!
— Ребята, я по делу. Пить будем в Дагестане. Короче, дан нам приказ. Едем в Дагестан. Там, ваш Ванечкин ( тоже сотрудник ОБЭП) совсем разленился, забастовку объявил, говорит, пока Саратовцев с Тамбовским не приедут, работать не буду. Вот, Сан-Саныч посылает нас троих к нему на помощь.
Тамбовский тут повеселел, не удержался:
— Понятно! Зуб даю, он вдрызг там пьяный! Помощь ему нужна! Едем срочно! Надо спасать парня от зеленого змия!
Шутники парни. Быстренько все обговорили с ними, пошли оформлять командировочные, а затем, и за билетами. Надо нам быстрее сматываться отсюда, тем более, дежурство у меня скоро.

         
2. Нальчик. Махачкала. Каспий.

От этого моря отходит на север длинный залив, что зовется Черное море. Он разделяет трети света. Та, что к востоку, называется Азией, а ту, что к западу, некоторые называют Европой, а некоторые Энеей. «Сага об Инглингах».

          В Нальчике заселяемся в ту же гостиницу, что и раньше. Мы-то с Саратовцем здесь уже были, помнит нас еще эта гостиница. Как там писал один из классиков когда-то: «городок обычный, а гостиница неважная». Возможно, когда-то было и так, но сейчас правильнее было бы так: городок красивый, а гостиница неважная…  Тут я соглашусь с некоторыми писателями, утверждавшими, что «фасад гостиницы очень красивый, но если посмотреть со стороны аллеи, то здесь, — мрак, разгром, запустение и ужас…» Внутри гостиницы, — длинный мрачный широкий коридор, с номерами по сторонам. Жить можно. Мы, ко всему привычные. Ко всему приспособленные. С утра, приводим себя в порядок, и вперед, отрабатываем ГАИ, выезжаем на адреса, ищем автомобили, осмотры—допросы—протоколы. Времени нет на разные празднества, надо побыстрее закончить работу здесь, и на Дагестан! Работу вроде бы закончили, вечером собираемся в гостинице, и планируем, что дальше делать, каким путем нам добираться до Махачкалы,— столицы Дагестана. Решили съездить на железнодорожный вокзал, разузнать обстановку. Повезло нам. Открыли дорогу через Чечню, и как раз завтра трогается первый поезд в Махачкалу. Хотя, Сан-Саныч и не советовал нам следовать через Чечню, но, нам-то здесь виднее: самолетом мы никак не доберемся быстрее до Махачкалы, это,— получается, вылетать сначала в Москву, или же в Уфу, а оттуда уже в Махачкалу. Как-то нам совсем это не нравится. Решили рискнуть, взяли билеты, решили все-таки на поезде.
         Просыпаюсь от звука выстрелов. «Тра-та-та»! «Ба-бах»! Мои коллеги тоже вскочили, смотрим в окно поезда: мы на какой-то станции в Чечне, где-то стреляют. Кобуру с пистолетами крепим к поясному ремню, осторожно выглядываем из купе. Народ тоже стал выползать, идем на разведку. Оказывается, ложная тревога. Все-таки первый поезд через Чечню, нас так приветствуют русские парни: стреляют в воздух. Вышли на улицу, поразмялись немного, зашли в вагон к себе. Тут, в вагон заходят чеченские женщины с кульками газет, предлагают черешню. Нам черешня в диковинку, берем по кулечку. Поели с удовольствием черешни, тут и поезд тронулся, легли спать. Лучше бы мы не ели эту черешню. Под утро мы все трое заболели. Кишечное расстройство называется. Туалет вечно занят, мы лежим, ахаем, охаем. Вот и наша конечная станция, — Махачкала. Хватаем сумки с вещами, бегом на улицу, и в туалет на станцию. Немного пришли в себя, и давай бегать как угорелые по улицам, искать аптеку. Нашли с трудом, накупили таблеток разных от дизентерии, глотаем. Через некоторое время потихоньку приходим в себя. Махачкала нас совсем не радует. Пыльный, грязный, не ухоженный город: везде на улицах мусор, бумажки, ветер пыльный по улицам гуляет. Мы в недоумении, почему город никто не убирает? Город ведь сам на интересном месте стоит: прямо над городом с одной стороны нависает высокая, угрюмая гора, а с другой стороны, — плещутся волны Каспийского моря!
       В гостиницу нам надо, «Каспий» называется.  Плетемся по улице, пытаемся рассуждать аналитически, где может эта гостиница находиться.  «Каспий», значит у моря Каспийского! Ого. Да, мы, Мэгрэ этого за пояс заткнем! В самом деле, прям у самого синего (ну не совсем уж синего, вернее темно-мрачного) моря эта гостиница находится. Видим высотное здание, плетемся туда. Быстрее бы. Что-то снова начинает «бурчать» у нас в животе. Переходим дорогу, и снова, чудеса:  у самой гостиницы видим обыкновенную бочку, в которой обычно у нас продается квас, или пиво, но! Продается здесь вино! Тамбовский самым быстрым оказался: вмиг очутился около бочки, втерся в доверие к милой русской девчушке, и та уже наливает ему бокальчик красного вина. Да, еще повернулся к нам спиной, лицом к морю, типа: наслаждается видом на море, изучает архитектуру здания гостиницы. Тоже подходим к чудо-бочке, видим, что, в самом деле, из крана течет красное винишко, тоже достаем медяки свои, заказываем бокальчик вина. Хорошо! Через некоторое время на нас тоже снисходит  умиротворение, уподобляемся винным эстетам, наслаждаемся питием. Да, чудеса, в самом деле. У нас такого нет. Бочки с вином на улицах города я еще не видел. С запозданием думаю, а можно ли было нам пить вино-то, после стольких таблеток? Разговорились с продавщицей вина, сама она русская, выросла здесь, в ближайших планах, — уехать отсюда куда-нибудь в Россию. Спрашиваем у нее, почему в городе так грязно,  она нам: «русские же уехали отсюда, кто теперь будет улицы убирать? Не гордые же горцы!» Вот оно что! Понятно нам все стало. Допиваем винишко, следуем дальше. Около гостиницы, как стойкий оловянный солдатик, марширует наш Генка Ванечкин ( для этого героя он очень точно подходит: высокий, крепкий, усатый!). Увидел нас, заулыбался, бросился к нам  с объятиями: братцы, наконец-то! Мы тоже рады увидеть своего боевого товарища так далеко от Родины. По-хозяйски, ведет он нас за собой. Заходим в гостиницу, затем в лифт, а там внутри, — генерал какой-то, внутренних войск. Лысый, усатый дядька-старикашка. Увидел нашего Генку, заулыбался, хлопает его ладошкой: «Гена! Вечером у меня!» Все понятно. Наш Генка зря времени не теряет, налаживает мосты, т.е. контакты местного уровня. Номера для нас уже заказаны, вваливаемся, договариваемся с Генкой увидеться попозже, и… на койки! Постельный режим у нас!
          Утро первое. Дагестан. Махачкала. Встаем, потягиваемся. Вроде в форме: нет рези в желудке, боли, и т.д. Таблетки проглотили, чаем запили, пора за работу! Дипломат мой с документами с собой, идем в ГАИ республики.  Принимаемся за работу: представляемся, предъявляем документы, запрашиваем сведения по нашим автомобилям, ждем, изучаем бумаги, снимаем копии, и вперед! В районные местные ГАИ. Автобусная остановка—нужная нам остановка—отделение ГАИ, и, снова то же самое. Да, здесь вам не Кабардино-Балкария: никто даже и чая не предложит, все сухо-официально. Вам надо, — вы и делайте! И так целый день за бумажной работой. Обедаем в какой-то чебуречной, хотя нам как бы положена диетическая, больничная пища. Вечером едем к себе в гостиницу. Там нас снова встречает Генка, соболезнует нашим бледным больным лицам, и предлагает экскурсию в соседний магазин. С неохотой соглашаемся. Вот ведь Генка, все злачные места уже знает! Магазин-то, не простой. Винный! Ох, ты мой! Чего только нет в этом винном магазине: все, что душе угодно таким вот заблудшим душам. А вина-то?? Не простые, как там, у классика: «а орешки не простые, все скорлупки золотые. Ядра—чистый изумруд!» Вина-то, марочные! Мои любимые: Черные глаза! Гранатовый браслет! Улыбка! Южная ночь! Агдам! Вермут! Алабашлы! И много всего такого! Я не смог удержаться. Все по одной! Могу ведь себе позволить: цены-то копеечные! У нас, эти вина, если бы продавались в магазинах, стоили бы раза в 4 дороже! Ну, молодец Гена, угодил. «Ах, эти черные глаза. Меня пленили. Их позабыть не в силах я…»
          Утро второе. Махачкала. Гостиница «Каспий». Вино нам не помеха! Встаем, в буфете взбадриваемся горячим кофе, и вперед, на станцию автобусную. Едем сегодня в город Каспийск. Один Каспий у нас тут: и море, и гостиница, и даже город! Едем долго с остановками разными, нам интересно, глядим по сторонам, все необычно, не как у нас. Рынки—мечети—люд местный. А вот, и город наш Каспийский. Да, если честно, это совсем не город, а развалины какие-то после набегов монгольских племен: разрушенные здания,  не ремонтированные, аварийные дома, пыль, мусор разный бумажный, летящий по улицам…  А ведь живут же тут люди… И здесь, видимо, русских нет, некому улицы убирать. Встретили нас тут наши сотрудники точно так же, как и в Махачкале: ни чая, ни …  Про вино уж не будем. Нам бы продержаться до вечера, вино уж мы и сами добудем …
         Экскурсии по Махачкале у нас отдельным днем не предусмотрены. Все по пути: три в одном, как говорится. Следуем на адрес, а тут какая-то достопримечательность: осмотрелись, и дальше. Увидели мы и самую большую мечеть на Кавказе: прямо в центре Махачкалы начали строить новую мечеть. Как я понял, самая большая в этих краях. Действительно, впечатляет. Колосс! Говорят, аналогов ей не найти и будет она самой большой в России, и что эта мечеть войдет в десятку самых больших мечетей в мире! Вполне возможно. Я верю. Вечером, у нас культурная программа. Мои коллеги, решили покорить Каспий. Говорят, пока не искупаемся в море, не уедем. Меня, особо не тянет, конечно, на море, прохладненько что-то. Но, мои друзья Саратовцев с Тамбовским не унывают, бегут в наш любимый магазинчик, берут с собой бутылку водки, говорят: не бывает море холодным, бывает мало водки! Пляж пустой совершенно, кроме нас никого. Волны накатываются на песчаный берег. Иду на разведку, пробуя рукой температуру воды. Нет, меня туда и силой не затащишь, бреду обратно. Моим корефанам, хоть бы что, разделись, и бегом наперегонки к морю, бултых в воду, кричат, орут. Вылезли, бегом обратно, и давай греться: открыли бутылку, достали стаканчики, приняли внутрь горячительного. Согрелись, кричат мне: Петрович, давай, сфоткай нас для потомков! Фотоаппарат у меня всегда с собой, запечатлеваю исторический момент покорения Каспийского моря…

3. Курс на Запад!

 Посылая своих людей в битву или с другими поручениями, он обычно сперва возлагал руки им на голову и давал им благословение. Люди верили, что тогда успех будет им обеспечен. «Сага об Инглингах».

           И, это еще, не конец нашим путешествиям. Только приехали домой, только отчитались по командировке, как снова,— новая команда. Поступила оперативная информация о причастности к совершению хищения автомашин жителя республики Белоруссия. Установили адрес его места жительства, адрес его офиса. Предстояло выехать туда, и разобраться с ним. Ну, мы же не бандиты. Разобраться, это значит, отработать все мероприятия с ним правовыми методами, предусмотренными уголовно-процессуальным кодексом. Послали нас туда с Арякиным,— сотрудником уголовного розыска. И, снова, — дорога! « В 3.10 на Юму!» Фильм есть такой. Нам, только не на Юму, а на Москву. Оттуда уже, на Минск. В Москве берем билеты, садимся на поезд, следующий на Минск. Ого-го! Вот это поезд, вот это купешки! Купе на двоих! Стильно, удобно, все аккуратно. Почему такие поезда только на заграничных направлениях следуют? Почему нельзя и простым россиянам  ездить в комфортабельных вагонах?
          Минск нас удивил, конечно. Проспекты широкие, тротуары свободные, на них нет никаких киосков, ларьков. Все чисто, аккуратно. Такое все советское, родное! Магазинчики продуктовые, внутри все свое, натуральное: банки с баклажанной икрой, солянки, сгущенки. Универмаги: вся продукция своя, фабричная, белорусская. Все хорошо, но, только, все однообразно, все похоже. Не рискнул я что-то купить себе из одежды. Расположились в гостинице, обустроились, планируем наши дальнейшие действия. Решили сначала  отработать Минск со всеми адресами, а дальше следуем в Мозырь.
          Першы дзень. Минск. Одно удовольствие работать в Минске. Душа аж радуется. Представьте себе: время повернулось вспять, и ты перенесся во времени лет на 20 назад. В Советское время. Ностальгия. Хочется подойти к первому встречному, обнять его, поболтать о чем-нибудь… Кругом величественные здания в строгом партийном стиле, так называемый сталинский ампир. Как-то необычно все, в здания внесены различные  архитектурные элементы, но мне нравится. Успеваем и городом любоваться, и работу свою делать. А работа у нас самая обычная: проверяем адреса регистрации фирмы, выезжаем туда, и все что находим, закрепляем документально.
       Други дзень.  Так и наступил следующий день. Снова разъезды по городу. Особенно мне нравится в Минском метро. Объявления так интересно звучат на белорусском языке: «Осторожно. Двери зачиняются. Наступна станциа, — Партизанска. Наступна станциа, —  Белорусска». Слушаешь, слушаешь эти названия на белорусском, так и научишься разговаривать на белорусском …  Едем на автобусную станцию, нам надо купить билеты на автобус, следующий в Мозырь. Берем билеты с датой отправления на завтра, гуляем по городу. По пути, ради интереса заходим в магазины, знакомимся с ассортиментом.
        Трэци дзень. С утра быстренько встаем, спешим на автобус. Успели, садимся ближе к окну, осматриваем окрестности. Оказывается, не так уж и близко до этого города. По пути останавливаемся около какой-то деревушки отдохнуть, поразмять ноги. Времени, достаточно, решили зайти в простой деревенский магазинчик. Нас больше манит полка с различными спиртными напитками. Ого-го! Как тут много всего! И, так все недорого. На наши рубли, тут много всего можно приобрести за полцены …
       Наконец-то, добрались мы до Мозыря. Город расположен на холмах, смотрится очень даже красиво. Мне надо произвести обыск у этого «прохиндея», решаю зайти в местную прокуратуру, получить санкцию на обыск. Но, тут меня ждал полнейший облом. Прокурор, как только увидел мое постановление на обыск, аж потерял дар речи. Наконец (видно пришел в себя таки), как накинется на меня: «Да, вы что! Вы понимаете, что делаете?! Какой обыск! Вы на территории другого государства! Я вообще, в жизни своей, не видел никогда такого наглого следователя! Приехал в другое государство, и извольте ли, производит обыски в жилищах граждан другого государства! Вы должны были получить добро на такие действия в Генеральной прокуратуре, или МВД России, те должны были выйти с таким ходатайством к нашей генеральной прокуратуре, и только так!» Выслушал я его тираду, дал ему выговориться, объясняю, что процесс деинтеграции государств еще не закончен, и такие вот вопросы до конца еще не урегулированы, поэтому приходится пока действовать вот таким образом. Мужик он, так-то неплохой оказался, видно, и сам все понимает, говорит: обыск подписывать не буду, делайте выемку! Выемка, так, выемка. Выемка она делается без санкции прокурора, нужна лишь подпись самого следователя, т.е. меня. Я-то уж, подпишу эту бумажку. Распрощался я с прокурором, и с Арякиным двинулись дальше, искать офис нашего автомобильного махинатора. Офис мы нашли, допросили кого надо, выемку документов произвели, успели даже купить билеты обратно до Минска. Садимся в автобус, достаю книжку свою затрепанную, нахожу закладку, что там дальше говорилось-то в древних книгах?
       «Один ввел в своей Стране те законы, которые были раньше у Асов. Он постановил, что всех умерших надо сжигать на костре[32] вместе с их имуществом. Он сказал, что каждый должен прийти в Валхаллу[33] с тем добром, которое было с ним на костре, и пользоваться тем, что он сам закопал в землю. А пепел надо бросать в море или зарывать в землю, а в память о знатных людях надо насыпать курган, а по всем стоящим людям надо ставить надгробный камень. Этот обычай долго потом держался…»