Глава 7. Москва или Братск? Выбрали - Братск

Несколько слов об Алымовке и нашем друге Алымовском Фельдшере. Мы с Симоновым, это техник, который тоже был из Тулуна, очередной раз были в Киренске, что-то согласовывали с районным начальством по строительству. И тут же на Алексеевском судоремонтном получили из ремонта экскаваторный ковш со всеми причиндалами. Привезли его на пристань. И тут, о ужас, узнали, что судоходство по Лене закрыто. По реке уже шла шуга и довольно крупная. Виктор метался по пристанскому начальству, в результате чего нашел каких-то двух парней, которые на баркасе предложили самосплавом доставить нас в Чечуйск. И мы поплыли. Добыл он где-то в гостинице списанные одеяла, чтобы мы не замерзли в пути. Примерно на половине пути мы попали в какую-то полынью и баркас перевернулся. Хорошо, что там было неглубоко. Но все-таки до берега мы добрались совсем обледенелые. Ночь и впереди какие-то огоньки. Да, нужно сказать, что электричества в тех местах тогда не было.

Но до Алымовки мы все-таки добрались. В одном из домов жил фельдшер Виктор. Нас стали размораживать, поить и растирать спиртом. И ведь никто не заболел. Связались по рации с Чечуйском. На помощь прибыл трактор с ребятами, которые выудили экскаваторный ковш. На это ушло два дня. Потом на тракторе почти благополучно добрались до дома. А Алымовка и местный фельдшер на долгое время стали нам верными и надежными товарищами.

И вот мы снова в Тулуне, но совсем ненадолго. Надо было раньше думать, когда выходила замуж за дорожника, надо было раньше настраиваться почти на походную жизнь с почти походной мебелью непостоянным жильем. Николай получил новое назначение на строительство дороги от Иркутска до Байкала. До того самого места, откуда Ангара сбежала к Енисею. Дорога Иркутск-Листвянка. 60 км труднейшего пути. Ведь в Листвянке дорога должна идти по самому берегу Байкала полувыемка, полунасыпь. Для строительства базой служил поселок Новая Лисиха, где было несколько старых домов. И построено с десяток новых. Мы сначала жили в старом доме, скорее похожем на благоустроенный барак. И к нам на помощь приехала баба Леля. А потом нам выделили новый домик на самом краю Лисихи. Вокруг дома был лес, и даже росли грибы. И вот тут проявились таланты моей маленькой дочурки. Она отлично собирала грибы. Они обходили с бабой Лелей вокруг дома и каждый раз набирали маслят и обабков на жареху. К нам в Лисиху по воскресеньям приезжали тетя Катя с сестрой своего мужа Тетей Нюрой. Кстати тетя Нюра тоже была врачом и заведовала в Иркутске санэпидстанцией. Они приходили из леса с добычей – грибами. И тут за дело бралась Танюшка. Половина грибов после её ревизии шли на выброс: это были или поганки или червивые. А мы работали: Николай был главным инженером стройки, а я техником-дорожником. Строительство дороги продолжалось с 1957 по 1960 год. Самым примечательным было событие 1959 года, когда проходил международный конгресс строителей. Строителей, участников конгресса, повезли на Байкал по нашей дороге, которая уже почти была готова к эксплуатации. Перед этим все мы, и инженеры и рабочие красили указатели на трассе, и только что не мыли дорогу. Все деревянные мосты и железобетонные трубы были помыты. А их было больше двух десятков. В Байкал ведь впадало очень много маленьких речушек. Много их было и на пути нашей автодороги. И вот приехали те, кого мы ждали. Их провезли по всей трассе, а в Листвянке решили спросить понравилась ли им автодорога? На что один из американских дорожников через переводчика спросил: - А разве мы ехали по автодороге? Мы думали, что это просека! И в своем отчете американца написали, что в России дороге не строят, а только намечают.

Было и много событий в семейной жизни. В Лисихе прошла свадьба моей сестры Галины и Николая Дубинского. Гуляли зимой всей родней и студенческими компаниями. Самым трудным было уложить всех спать. Я, например, утром обнаружила себя под большой двуспальной кроватью. Свадьба была очень веселой и хлебосольной. Выпивки хватило на всех, а утром мы выкапывали из снега бутылки пива и вина. Не знаю, кто их и когда туда закапывал, но это было очень кстати.

Потом было еще несколько небольших дорог, например дорога Баяндай-Еланцы. Все они из зоны затопления Иркутской ГЭС. Но я на них не работала. Потом мужа перевели в Иркутский дорожно-строительный трест, который был только что организован. И нам дали жилье в самом Иркутске. Это был отдельный дом на улице Партизанской: пять комнат, кухня, туалет, душевая. И с нами переехала наша бабуля Лелечка. Но годы брали свое, она стала довольно капризной. Хорошо, что в Иркутске жила ее старшая дочь – тетя Катя. Я брала в руки телефонную трубку и кричала: SOS!Тетка вызывала такси и везла ее к себе. Через некоторое время повторялся обратный вояж. И опять все было хорошо.

В то время, когда мы жили в Иркутске, заболело моя сестра Галя. И ее положили в больницу недалеко от нашего дома. А у Гали в то время была грудная доченька Галинка. Отчасти хорошо, что мы были рядом, буквально в 30 минутах ходьбы от больницы. Но все в итоге закончилось хорошо.

И вот тут мой муж преподнес семье сюрприз. Ему предложили работу в Москве в Министерстве, но без предоставления жилплощади. Или переезд в Братск вместе с трестом и квартиру в коттедже в поселке Анзеба, где и будет расположен сам Иркутский дорожно-строительный трест и должность начальника ПТО треста. И мы поехали в легендарный в то время Братск. Трест занимался строительством дорог из зоны затопления Братского моря. Строилась Братская ГЭС, и начиналось строительство Братского алюминиевого завода, который должен был стать крупнейшим в Союзе. Николай и я - тоже осваивались на новом месте, он в тресте, а я в ДСУ-1. И надо сказать. Что за 4 года, что я там проработала, меня постоянно повышали по службе. Росла! От статистика до инженера ПТО. А рядом на площадке БрАЗа уже была построена контора строительного управления и туда срочно нужны были инженеры-строители. И вот я решила уйти из-под опеки мужа. Забрала документы в кадрах и отправилась в контору УС БрАЗа. Надежды, правда, было очень мало, поэтому я не увольнялась, а просто попросила у начальника отдела кадров трудовую книжку на один день. И что вы думаете, после собеседования меня спросили, согласна ли я работать инженером ПТО отделочного СМУ. Написала заявление и на следующий день распрощалась навсегда с дорожным строительством. В трудовой появилась запись «Строительство Братской ГЭС». Не хухры-мухры! Через год стала инженером-экономистом, а через 3 года – старшим экономистом основного монтажного управления БрАЗа.
____________________________

Фото из семейного альбома