Один день в Тагиле. Дом на улице Банной

Когда Екатеринбург стал Свердловском, почти все улицы переименовали. Сохранили свои названия только две, бывшие западной и восточной границами города – улица Московская и Восточная. Почти в каждом посёлке или деревне были улицы Центральная, Ленина и Советская. В городах – улицы Маркса и Энгельса.

Знаю историю, когда одна семья поехала 31 декабря в другой город к родственникам. Адрес был вроде на улице Маркса. Но дверь открыли посторонние люди! А по телику уже президент что-то говорит, куранты бьют, Новый год настаёт... Что делать? Ну, пустили их, познакомились, выпили и отпраздновали Новый год. Наутро глава семьи вспомнил – нужная улица была… Энгельса.

Имена революционно-марксистских деятелей иногда неблагозвучные и труднопроизносимые - Либкнехта, Шейнкмана, Ибаррури. То ли дело – улицы Ясная или Белореченская, Посадская или Заводская - не перепутаешь. "Проще надо быть, и люди к тебе потянутся", - так ведь? Например, улица Мамина-Сибиряка была Водочной. Почему интересны прежние названия улиц? Потому что они хранили историю!

Этой зимой у нас было путешествие в Нижний Тагил. И мне очень понравилась бывшая улица Александровская (Ленина), на которой стоят купеческие особняки XIX века. Идёшь по ней, и словно в другое время попадаешь. Вот-вот понесётся по улице почтовая упряжка от управы Нижнетагильских заводов, и ответ управляющего одному из Демидовых начнёт долгий путь во Флоренцию. Вот-вот раздастся звон с колокольни Входо-Иерусалимского собора…

Но звона нет. Пройдя мимо красивого здания драмтеатра, мимо площади с новогодними "памятниками" усопшему 2019-ому году, мы отправились гулять по бывшей улице Высоковской (Первомайской). На углу с бывшей улицей Шамина (Карла Маркса) наше внимание привлёк дом, который принадлежал торговцу мукой Лебедеву.

Особняк постройки последней четверти XIX века отлично вписан в ландшафт. Через несколько домов рядом с ним когда-то находилась Введенская церковь. И её звон Вы не услышите. А ещё есть улицы, которые Вы не увидите. Их нет, но некоторые дома остались.

Во дворах у перекрёстка мы обнаружили кирпичный особняк. Это свидетель улицы Банной. Дом выстроил в XIX веке подрядчик А. Белов, племянник известного демидовского приказчика и экономиста Тагильских заводов Дмитрия Васильевича Белова. В начале XX века особняк приобрёл строительный подрядчик Шатов, разбогатевший выходец из Лаи.

*** ИСТОРИЯ УЛИЦЫ БАННОЙ ***
Улица Банная ныне не существует, но пара домов в Тагиле жива. Я узнал её историю из статьи Дмитрия Кужильного и Сергея Волкова. Сложно не догадаться, что имя улицы произошло от бань.

Помню свое свердловское детство – у нас были торжественные "походы в баню". У горожан Свердловска 70-80-х годов популярностью пользовались бани на Фролова и Первомайской, недавно снесённая баня на Куйбышева. Традиция "идти в баню" 31 декабря была не только у героев фильма "С лёгким паром!". Основательный запас еды, пива и закусок, разнообразный набор веников, неспешные беседы после парилки до самого вечера – в бане проводили целый день!

Я был совсем маленьким, когда там сделал одно "открытие". Очередь в гардероб двигалась очень медленно, люди стояли по часу и по два. И какой был разный состав постояльцев! То "академик в очках" стоит, прижимая к себе кожаный портфель. То "богач" в дорогом пальто и каракулевой шапке изнемогает – в наглую не пролезть, рожу набьют, и деньги не помогут. В одной очереди с ними – работяги, командировочные, инженеры, учителя и колхозники, да и просто нищие с улицы. Все мыться хотят.

Получив вожделённый номерок на резинке, люди раздевались в шкафчиках и натягивали номерок на щиколотку – чтоб не потерялся. Потом они в чём мама родила ходили искать свободный тазик… И тут я обнаружил, что все различия меж ними стёрлись! Нет больше голытьбы и богачей, академиков и работяг. Голые мужики "устроены" одинаково, и я так же. Вот оно, "равенство", к которому мы так стремились…

Город – не деревня, ванна – не баня. А попариться хочется. В начале XIX века Нижнетагильский завод построил общественные бани у берега пруда. Ими пользовались в первую очередь переселенцы – мылись и отдавали в стирку нехитрую одёжу. И всю эту радость поначалу оплачивал завод. Дороги к бане заселялись. Застраивались улицы Арзамасская (Красноармейская) и Высоковская (Первомайская).

Во второй половине XIX века банное удовольствие стало платным и стоило полушку, это четверть от медной копейки. Цены и тогда умели расти. Вскоре помыться стоило целых полкопейки в неделю с человека. Копейка – ну, это вообще была деньга!
Копеечки от мытников шли на заработок истопнику и прачкам, оплату банщикам, закупку мыла и дров, на протчие нужды.

Улица Банная к началу ХХ века вытянулась на полторы версты, от берега пруда до реки Тагил. Поблизости построили Введенскую церковь. Жить рядом с храмом считалось престижным. Купцы, мещане и мастеровые, горные инженеры и служащие железной дороги – все, кто хотел записаться в добропорядочных граждан, начали селиться на улочке Банной. Только вот имячко её никак не соответствовало высоким помыслам.

Дмитрий Кужильный и Сергей Волков рассказывают о том периоде:
"В 1912 году прихожане Введенской церкви с улицы Банной обратились к пермскому губернатору И.Ф. Кошко с просьбой о переименовании своей улицы в Успенскую, в честь одного из престолов храма. Губернатор, будучи человеком набожным, просьбу удовлетворил, и с 1913 года улица Банная стала именоваться Успенской. С этим именем улица прожила 14 лет, пережив две революции и две войны".

"На этом переименования бывшей Банной улицы не закончились. Своё новое имя она получила 30 апреля 1926 года - решением горисполкома была переименована в улицу Огаркова. 5 апреля 1927-го название улицы снова поменяли: спецкомиссия Нижнетагильского Горсовета по переименованию улиц присвоила ей имя Карла Маркса".

Однако носить имя Карла пришлось другой улице: "Год спустя приехавший в Нижний Тагил на первомайскую демонстрацию 1-й секретарь Уральского обкома РКП(б) И.Д. Кабаков указал товарищам на "идеологическую недоработку" – "именем величайшего теоретика коммунизма должна быть названа одна из центральных улиц города".

Это какую-нибудь Водочную можно назвать именем уральского писателя, а тут теоретик коммунизьмы! Прочувствуй разницу. В обчем, исправились партийные товарищи:

"В 1931 году именем Карла Маркса была наречена улица Шамина, а бывшая Банная, она же Успенская, получила своё последнее название - улица 8 Марта. С этим именем и прожила улица ещё более 20 лет, до начала строительного бума 40–50-х годов. Готовясь к застройке Ленинского района, проектировщики разбили его территорию на кварталы, и улица 8 Марта оказалась "лишней" на генплане развития Нижнего Тагила".

"Перво-наперво под снос определили деревянные и обветшавшие каменные и полукаменные дома, стоящие между берегом пруда и улицей Ленина. Сейчас на этом месте находятся здания медицинского училища и частично цирка и некое двухэтажное строение, выполненное в стиле позднего сталинского ампира", - пишут авторы статьи.

Об улице Банной напоминает и двухэтажный купеческий особняк XIX века, принадлежавший Валерию Фёдоровичу Боку. "Дом Бока" расположен ныне на улице Ломоносова, номер 50А.

В 1880 году газета "Екатеринбургская неделя" давала объявление: "В Нижнем Тагиле продаётся каменный дом с деревянными при нём службами и большим садом на углу Банной и Синицыной улиц. Об условиях узнать можно в магазине учебных пособий И. А. Пономарёва".

*** ДОМ-МУЗЕЙ ОКУДЖАВЫ ***
Улица Банная, она же Успенская, она же 8 Марта, исчезла с карты Нижнего Тагила. Дом Белова приписали к улице Карла Маркса, с номером 20А. Его чуть было не снесли.

В конце 70-х кирпичное здание внесли в реестр памятников истории и архитектуры Свердловской области. Оно использовалось заводской поликлиникой как станция флюроорографии. В 1989 году на стене здания повесили памятную доску о том, что здесь жил Шалва Степанович Окуджава, отец известного поэта.

В мае 2015 года, по инициативе поэта Василия Андреевича Овсепьяна, в особняке Белова открыли литературно-музейный центр "Дом Окуджавы". Он является филиалом Центральной городской библиотеки. Пенсионеры с удовольствием посещают музей-библиотеку, выбирая интересные книжки советского времени.

И нам захотелось посетить новый тагильский музей. Обойдя первые два крыльца, мы нашли мемориальную доску скульптора В. М. Ушакова, а вход не нашли. Однако окошки дома светились, значит, в него как-то попадают? Наконец, обнаружилось третье по счёту крыльцо.

В коридоре нас встретила приветливая молодая девушка по имени Настя. Занавески ручной работы, обстановка и утварь прошлого века, вязаные половички и настоящий старый сундук перенесли нас в домашнюю атмосферу.
Настя провела нас в залу, откуда началась экскурсия. Спасибо ей, она много рассказала нам о семье Шалвы Окуджавы, в 1935-37 годах являвшимся руководителем тагильских большевиков. Нас интересовали детские годы Булата Окуджавы в Тагиле и в Москве, и Настя терпеливо отвечала на наши вопросы.

Несмотря на то, что дом неоднократно менял хозяев, утратив вещи и особенности 30-40-х годов, сотрудникам музея удалось создать прекрасную экспозицию. Вещи домашнего обихода середины ХХ века для неё приносили жители Нижнего Тагила. Во многом помогли воспоминания Булата Окуджавы о детских годах жизни в Тагиле, которые поэт записал в автобиографической книге "Упразднённый театр".

Он вспоминал: "В Нижнем Тагиле на улице 8 Марта стоял кирпичный одноэтажный дом. Какой-то купчишка построил его для себя в давние времена. Теперь в нём жил первый секретарь горкома партии. Он пригласил к себе горкомовского завхоза и сказал ему:
- Вы там будете обставлять дом, смотрите, чтоб никаких штучек и финтифлюшек. Как у всех. Понятно?
И в дом въехали казённые предметы, все с металлическими бирками…

В самой большой комнате — стол посередине и диван у стены. Невиданный доселе радиоприёмник ЭЧС-2. По нему можно было слушать даже радио “Коминтерн” из Москвы!
Был ещё кабинет со стареньким диваном, с небольшим письменным столом и канцелярским шкафчиком, где стояли книги. Дальше по коридору размещалась моя маленькая комнатка…

В конце коридора располагалась большая кухня с громадной кирпичной печью и с плитой на ней. Угол кухни занимал объёмный дубовый чан, в котором хранились запасы питьевой воды. Внизу располагался полуподвал, где проживал дворник…"

Было сложно понять, где стояла печь и была та кухня, ведь особняк перестраивали. Но, считаю, детскую комнату Булата Окуджавы удалось воссоздать великолепно.

*** ШАЛВА ОКУДЖАВА ***
Родители будущего поэта были убеждёнными большевиками и вели аскетичный образ жизни. Ашхен Налбандян вышла замуж за Шалико, когда он был на партийной работе в Грузии.

Шалва Степанович был дружен с Серго Орджоникидзе, наркомом тяжёлой промышленности СССР. В 1931 году он получает назначение на уральскую "стройку века", и семья Окуджавы переезжает в Нижний Тагил, где разворачивается строительство мощного Уралвагонзавода.

В 1932-1935 годах Шалва Окуджава возглавлял партком Уралвагонстроя. С апреля 1935-го по февраль 1937 года он был первым секретарём Нижнетагильского горкома ВКП(б). Полагаю, что Шалва Степанович был человеком цельным. И он, и его жена Ашхен верили в идеалы революции.

Чем запомнился большевик Шалико в Тагиле? Кипучей деятельностью на Уралвагонстрое, решением вопросов с тагильским трамваем и, наверное, много ещё чем. Но главным событием, предопределившим ему славу тагильского Герострата, была казнь Входо-Иерусалимского собора.

Входо-Иерусалимский собор был архитектурной жемчужиной XVIII века, свидетелем "елизаветинского барокко" в Нижнем Тагиле. Его закрыли в 20-х годах и превратили в музей. Окуджава не мог не видеть, какая это святыня для русского народа, и… предложил её снести!

Ведал ли он, что творит? Думаю, он искренне считал, что надо бороться с религией и выбрал самую яркую цель, хотелось отличиться. Сотрудники Нижнетагильского краеведческого музея пытались спасти храм, который получил в 20-х годах охранные грамоты от ЦИКа и Наркомпроса, закрепляющие статус собора как памятника архитектуры XVIII века.

Они писали в Свердловский обком партии и в Москву, чтобы собор не взрывали. Однако ответа не получили. Как выяснилось потом, все письма музейщиков в вышестоящие инстанции сотрудники ОГПУ изымали в почтовых отделениях по указанию Шалвы Окуджавы.

Художественный отдел музея в храме закрыли, и со здания сняли кровлю. Уникальное чугунное литьё вместе с другими железными и чугунными предметами увезли на переплавку. Больше взять было нечего. Почти центнер золота из соборных крестов и окладов икон большевики получили ещё в 1922 году.

30 августа 1936 года газета "Тагильский рабочий" напечатала статью о том, что Входо-Иерусалимский собор 160 лет служил орудием религиозного дурмана. Автор статьи свидетельствует, что иконы и часть фресок собора уже уничтожены, а оставшаяся часть убранства "используется для антирелигиозного воспитания трудящихся". По иронии судьбы, та статья называлась "Культура побеждает".
И победила!

В конце 1936 года по инициативе Шалвы Окуджавы Входо-Иерусалимский собор был приговорён к сносу. Лишённый колоколов и крестов, ограбленный и униженный, он тихо ждал своей участи в последние дни. Шалва Степанович Окуджава, став виновником гибели уникального храма, ненадолго пережил взорванный собор.

Адская машина террора по отношению к "классовым врагам", запущенная большевиками, принялась истреблять их самих. Казнь собора наверху оценили не сильно, а враги у Шалвы Окуджавы имелись. Кроме того, старшие братья Шалвы Степановича, Михаил и Николай, примкнули в 1923 году к Левой оппозиции Троцкого.

В 1936 году братьев Окуджава осудили. В декабре того же года арестован друг семьи, директор "Уралвагонстроя" Лазарь Миронович Марьясин. 18 февраля 1937-го по доносу арестован и товарищ Шалико. В тот же день (!) погиб Серго Орджоникидзе. По мнению исследователей, товарищ Серго застрелился.

Лазаря Марьясина расстреляли 1 апреля. 4 августа расстреляли Шалву Окуджаву за "вредительство и троцкизм". В октябре 1937-го та же участь постигла 1-го секретаря Свердловского обкома Ивана Кабакова, за "контрреволюционный уклон правых".

Дом на улице Банной опустел. Ашхен Степановна вместе с детьми уехала в Москву. В 1938 году её осудили на 10 лет лагерей, в 1949 году вновь арестовали и сослали в Красноярский край. Сыновей Булата и Виктора воспитывала бабушка.

Творчество Булата Окуджавы широко известно. Интересно, что он начал играть на гитаре, когда женился. Струнному мастерству его научил тесть, отец первой жены Галины. Участник Отечественной войны, полковник Василий Харитонович Смолянинов оказался гитаристом-виртуозом. Смоляниновы устраивали семейные концерты, однако привычного фортепиано в доме не было.

Поэтому Булат пел свои стихи под гитару, и песни у него получались хорошие. Кстати, Вы можете послушать их в доме-музее. В нём проводятся концерты бардовской песни, интересные выставки, в том числе современной фотографии и искусства.
Всё-таки, культура должна побеждать!

ЛИТЕРАТУРА:
Дмитрий Кужильный и Сергей Волков. Она была Банной, Успенской, Огаркова, Карла Маркса и 8 Марта: улица, принесённая в жертву. Агентство Новостей "Между строк", г. Нижний Тагил, 11.02.2018.