Мыслящий тростник

В 17 веке Б. Паскаль написал свои знаменитые слова о человеке как мыслящем тростнике:

«Человек — всего лишь тростник, слабейшее из творений природы, но он — тростник мыслящий. Чтобы его уничтожить, вовсе не нужно, чтобы на него ополчилась вся Вселенная: довольно дуновения ветра, капли воды. Но пусть бы даже его уничтожила Вселенная, — человек всё равно возвышеннее своей погубительницы, ибо сознаёт, что расстаётся с жизнью и что он слабее Вселенной, а она ничего не сознаёт. Итак, всё наше достоинство — в способности мыслить. Только мысль возносит нас, отнюдь не пространство и время, в которых мы — ничто. Постараемся же мыслить благопристойно, в этом — основа нравственности.

Наше достоинство — не в овладении пространством, а в умении здраво мыслить. Я ничего не приобретаю, сколько бы ни приобретал земель: с помощью пространства Вселенная охватывает и поглощает меня как некую точку; с помощью мысли я охватываю всю Вселенную».

Мы живём в эпоху духовной жатвы, в то время, когда мифы, учения и идеи прошлого проверены реальностью и зримы. Те, кто обдумывал их когда-то, могли лишь предполагать, чем они чреваты и куда ведут при их воплощении в жизнь, мы же – очевидцы того, как на самом деле работали и раскрывались те или иные идеи и взгляды.

И в данном случае мы можем видеть, куда привёл человека цивилизации этот давний «комплекс Наполеона» (жажда самоутверждения на фоне чувства собственной неполноценности) в сочетании с полным отчуждением от Природы. Согласно этому мировосприятию, человек – физически слабое, изначально мало приспособленное к жизни существо, но он возвышается над всем миром из-за своей эксклюзивной способности мыслить, а мир, в котором он вынужден существовать – это слепая, неразумная вселенная, при этом враждебная и давящая. И в данном высказывании Паскаля отражён этот важнейший момент, центральный для нигилистической культуры цивилизации – пространство в этой картине мира не является живым, родственным, наполненным смыслом, любимым, полным тайны и красоты, оно представляет собой чуждую материю бездушной вселенной, оно рождает в человеке ощущение его ничтожности, «охватывает и поглощает его как точку». Оно первично и всеохватывающе, и при этом – это чужая, бессмысленная вселенная. Но человек слаб не во всех отношениях: этой гнетущей власти вселенной он может противопоставить свою особую силу – силу мысли.

Возможно, кто-то воспримет эту цитату как призыв к отказу от экспансии, как призыв к нестяжательству. Но проблема в том, что охватить мир мыслью, отрезанной от чувств и телесности и существующей вне связи с живой реальностью Земли, можно только в разрушительном ключе. Потому что этот отчужденный от мира бесчувственный разум наполнен глубочайшим недовольством и разочарованием в жизни как таковой. В нём нет самого главного, что делает человека частью Земли, её обитателем – любви. Это – взаимодействие с Другим нарциссического сознания – высокомерное отношение к нему как не наделённому собственным бытием, неинтересному, одномерному, пустому объекту, с невозможностью контакта с ним как с другим значимым существованием, тотальное невосприятие его самоценности. Пока нет технической оснащённости, так воспринимающий мир разум погружён в солипсизм и эскапизм, нигилистическую апатию, скуку, но стоит ему заполучить власть над этим якобы враждебным доминирующим пространством – и можно не сомневаться, что он сделает всё для того, чтобы над ним возвыситься, стать покорителем и хозяином этого неподходящего ему мёртвого мира. Из противоположных векторов существования – «иметь» или «быть» – лишённый любви и чувства сопричастности Жизни разум всегда выберет «иметь» (власть, контроль, статус, особое положение, выгоду и т.п.), потому что без любви и связи с миром невозможно быть, и этот дефект необходимо как-то компенсировать.

Но вернёмся к вопросу о том, что стало с Землёй спустя несколько столетий после написания рассматриваемых нами строк? Чего на деле стоит выхолощенное мышление, отъединённое от сердца, от ценностного сознания, от способности любить и существующее отдельно от жизни всего мира? К чему привело это нарциссическое восприятие реальности, когда объятое им цивилизованное человечество обрело техническую мощь и власть над нелюбимым и непонятным миром, создало бесчисленное множество технологий переработки Природы в товары и прибыль? Самый красноречивый ответ нам даёт нынешнее состояние планеты, а именно глобальный экоцид.

Теперь этот внеприродный человек захватил пространство своей планеты почти полностью. Какая там точка! Какое ничто! Начиная с 20 века всё выглядит с точностью до наоборот: человеческое море окружает ещё чудом остающиеся точки природного мира – поглотившая всё антропотехносфера объемлет пока не уничтоженные фрагменты естественных экосистем. Ненавистные, не принимавшие притязаний человека на исключительность пространство и время, в которых он якобы был ничем, те первозданные, природные пространство и время, насыщавшиеся бытием миллиарды лет, те реликтовые пространство и время, что несли послание вечности, сейчас на глазах исчезают, и теперь человек стал в прямом – физическом смысле – всем.   

Пространство живого мира на большей части суши исчезло, потому что расползание рукотворной среды сопряжено с его упразднением, заменой на искусственные объекты и трансформированные, чужеродные Природе территории. В этом токсичном псевдомире положен конец эволюционному пути миллионов живых существ, их уникальной истории на Земле, той особой атмосфере и облику, создававшимся в каждом конкретном месте миллиарды лет. Благодать, замещенная суетой, древняя природная полнота, на скорую руку ликвидированная ради примитивной и убогой техносреды, единственный в своем роде образ той или иной экосистемы, замещённый вездесущим монотонным безобразием (отсутствием образа) антропогенной среды. Безликие, одинаковые по всему земному шару видоизменённые территории, лишённые души, субстанции бытия (которая создается симфонией множества жизней, историй, путей). «Освоенная» природная территория – это больше не пространство Земли, Природы, это материализовавшийся ландшафт нарциссического сознания – расползшаяся по планете гигантская безжизненная схема, производящая лишь материальную выгоду и токсичные отходы, нутро равнодушной Машины. Словом, цивилизация насаждает антипространство везде, где присутствует. И вот плоды культуры, отъединённой от мира, чуждой ему: уничтожение пространства, экспансия пустоты, стирание лика Природы, развоплощение реального мира с заменой его на виртуально-технический.

А с пространством выхолащивается от своего природного содержания и время, потому что время без одушевлённого многоцветного природного пространства теряет свое живое наполнение и превращается лишь в пустое тиканье часов, расписание для функционирования в муравейнике цивилизации.

И горькая ирония заключается в том, что порвавший с миром человек сам и создал на планете всеохватывающее враждебное пространство, целый новый, надстроенный над первоначальным псевдомир – чужой для души и тела. Именно этот параллельный земному техногенный мир как раз враждебен всему живому, включая и живых людей, ещё не превратившихся в согласных служителей Мегамашины. Это мёртвое, холодное пространство мучительно окружает со всех сторон того, кто ещё жив, кто не отчуждён душой от Земли, подавляя его и навязывая свой конвейерный образ существования. Этот фейковый мир – вампир, нежить, высасывающая кровь из планеты, поэтому он наполнен унынием, духом небытия и пустотой. С ним не может быть никакой душевной связи, он угнетает и несёт боль, опустошение и тоску.

И если раньше ни дуновение ветра, ни капля воды человека на самом деле уничтожить не могли (это была проекция собственной враждебности к миру), то теперь – могут, и это результат деятельности цивилизации. Она меняет климат, так что количество стихийных бедствий, включая ураганы, растёт, она загрязняет атмосферу, и во многих местах из-за этого воздух отравлен, меняет и состав почвы и воды (так что те самые капли воды и ветер уже совсем не так безобидны, как в 17 веке). Иными словами, уничтожить самопровозглашенного царя природы теперь могут находящиеся везде плоды его же деятельности. Он начинил смертью и разрушением всё, до чего добрался, и в таком мире ему предстоит жить.

Начиная с Древнего Египта и Шумера цивилизация собирала своё оружие возмездия якобы враждебной Природе, и вот наконец собрала. Она разгромила мнимо враждебный мир (источник и пространство жизни) и достраивает сейчас действительно враждебную псевдореальность, где всё несёт отраву, искажение естественности и угрозу уничтожения жизни (пусть пока еще в сочетании с разнообразными обезболивающими и отвлекающими средствами).

Большинству обитателей этого виртуально-технического мира действительно приходится теперь, в основном, существовать в виде мысли: преобладающее искусственное пространство – серое и неинтересное, в нём нет ничего для человека как природного существа, оно не насыщает ни сенсорно, ни эмоционально, ни физически, ни духовно. Вот и остаётся существовать лишь в своей голове и среди порождений разума других людей. Эта зловещая тенденция будет стремительно нарастать, пока мир не станет таким, что не будет уже ничего, кроме рукотворных объектов и виртуальной среды. Тогда выбраться из этого глобального фантома будет уже некуда и останется только проживать свои дни в виде одномерной мысли.   

Заменяя благодатный естественный мир на пустой фейковый, человек создаёт себе ад, из которого нет выхода. Вскоре он и вправду окажется совершенно беспомощным, запертым внутри собранной им Машины переработки Природы, когда перерабатывать станет нечего, а всё токсичное сделанное будет повсюду. Тогда каждый элемент, каждый закоулок этого дьявольского лабиринта – техносферы – будет источать вред, и, подавляя своей неизмеримой массой, окружать со всех сторон слабое человеческое существо, сведённое к мысли. Может быть, теперь сквозь толщу непроходимого отрицания донесутся до кого-нибудь обрывки смутных воспоминаний о свежем ветре и живительных каплях того былого, распятого первоначального мира, против которого восстали люди цивилизации? Может, ощутит кто-то в безбрежной безлюбной пустоте, какое это чудо – быть скромным мыслящим растением, открытым всем ветрам, но в то же время сильным и устойчивым, прекрасно встроенным в живое пространство природного мира?

Но нам не нужен девятый круг техногенного ада – мир, полностью лишённый Природы, – чтобы оценить живительный смысл образа мыслящего тростника. И уже в нашем сегодняшнем разгромленном мире мы видим, как бесконечно далеко находимся от любого соразмерного Жизни, сопричастного Земле создания. Если бы только человек мог быть мыслящим тростником! Какое лестное сравнение для него! Увы, в своей цивилизованной версии он оказался в массе своей, скорее, неосознающим элементом Мегамашины, покорным служителем виртуально-конвейерного мира – цивилизации.

Смысловая бездна пролегает между человеком-тростником и человеком – элементом Машины. Первый – соразмерен Земле, связан со всем сущим, ему достаточно этого мира для того, чтобы счастливо жить здесь, на этой планете. Погруженность в поток жизни ведёт к минималистичному существованию, желания перекраивать мир под свои запросы не возникает, как и жажды власти и роста. Второй мнит себя господином, хозяином чуждого ему мира. Радикально отличный от всего (лишь в силу своего искажённого восприятия) и всему чужой, он равнодушен и безжалостен к якобы неподходящему ему миру и относится к нему как к фабрике исполнения желаний и супермаркету. Это не его естественное, врождённое восприятие, это вложено в него природоотрицающей культурой, поэтому речь и идёт об элементе Машины.

Между тем мыслящий тростник – очень вдохновляющий образ, символ исцеления от экологического нигилизма цивилизации и перехода к экологическому сознанию и к культуре, почитающей жизнь. И не просто мыслящий, но ещё и чувствующий, любящий, воспринимающий, видящий тростник. Быть скромной и благодарной частью биосферы, танцующей на ветру, дышащей вместе с дыханием мира – это ли не идеал? Быть тем обитателем Земли, что почитает её пространство как любимый дом и как храм, как многомерный мир одновременно родной и познаваемый, а в чём-то таинственный и непостижимый. Это существование, при котором пространство и время – не бездушные враги, грозящие поглотить, а манящий океан непознанного, несущий бесконечный потенциал расширения любви. Мы когда-то умели жить так на родной планете (немногие умеют и сейчас), и лучшее, что мы, возможно, ещё сумеем сделать – это вернуться на Землю и снова стать частью её живой реальности.