Царица bel canto бель канто

                Первая часть
 

Скрябин опус 42  этюд номер 5. Эту музыку я всегда слышал,  когда приходил на урок к Анне Семёновне  в её квартиру. Анна Семёновна жила на втором этаже пятиэтажного дома, и уже на первом этаже  при входе в подъезд дома слышались   звуки волшебной музыки  ,так сказать,как мне это ассоциировалось, "лебединой песни" Скрябина. Именно перед моим уроком  Анна Семёновна играла 5-тый этюд Скрябина - одно из самых любимых произведений самой Анны Семёновны.  Необычной красоты  музыка: вуаль обертонов и певучесть, которая  и мне тоже очень  нравится,   всегда звучала перед началом моего урока.  Когда Анна Семёновна чувствовала себя  не очень хорошо, она проводила уроки  дома, но строго по расписанию. Иногда, когда я  провожал её до квартиры,  и ей уже было трудно подниматься  на второй этаж,  как-то по-простому относясь  к таким ситуациям,  она рассказывала:

- Мне вот сейчас  трудно подниматься на второй этаж, а в консерватории раньше я бегала по всем этажам лет  пять  назад, но получила за это микроинфаркт,  так сказала мне бывшая ученица,  у которой муж работал врачом. Причём,  он сразу же определил это, и поэтому мне выделили специальный класс на первом этаже консерватории,  в компании со старым недействующим органом, челестой, но зато с двумя прекрасными роялями…

 

Итак,  льются волшебные звуки  этюда   гениального Скрябина,  я  поднимаюсь  на второй этаж,  звоню в её квартиру и начинается наш урок... Однако,  был  день, когда я пришёл и,  открыв  дверь подъезда,  не услышал знакомый мелодии "лебединой песни" Скрябина,  и мне показалось это очень странным.   Было это  в конце ноября 1987 года. Я же, как всегда, поднявшись на второй этаж,  позвонил,  прислушиваясь к шагам Анны Семёновны, но вместо неё дверь открыла её дочь, которая,  видимо,  срочно  прилетела с Ростова.  Мне стало как-то не по себе,  и я почувствовал что-то неладное. Её дочь сказала, что Анне Семёновне  стало ещё хуже,  она не встаёт с постели,  и все уроки,  к сожалению,  отменяются.

- Вас зовут Василий, - продолжала она, -  Да? Мне Анна Семёновна рассказывала про Вас. Как не странно Вы очень кстати помогли ей поставить телефон,  и она смогла меня вызвать вовремя.  Большое Вам спасибо за заботу, но Анна Семёновна не сможет сегодня провести урок и скорее всего и в последующие дни тоже. Приходите после января, а пока занимайтесь самостоятельно.  Возможно,  кто-то будет замещать Анну Семеновну.

 Но вскоре я услышал голос самой Анны Семёновны, которая спокойно сказала:

- Василий,  не переживайте. Я знаю,  что Вы уедете в Омск,  я Вам позвоню, когда почувствую себя лучше.  Позвоню в Омск,  и мы с Вами поговорим.  Теперь мне есть с чего звонить,  благодаря Вам.  Надеюсь, что всё будет хорошо. А вообще-то не уезжайте в Омск, лучше оставайтесь на Новый год здесь и приходите сюда ко мне, будем вместе праздновать этот праздник.

Я невероятно  обрадовался её голосу и особенно приглашению отпраздновать Новый Год вместе, и  с волнением ответил:

-Анна Семёновна, но Вы, же знаете,  что я Новый год справляю всегда с родителями, очень благодарен Вам за  приглашение.  Вы должны обязательно выздороветь,  отдохнуть, набраться сил. Давайте поговорим по телефону. Будем с Вами на связи, и родители мои тоже с Вами поговорят.   Они так хотели познакомиться с Вами и будут очень рады Вашему звонку.

  На этом мы расстались,  и   я уехал в Омск в конце декабря на празднование Нового года. Анна Семёновна мне действительно  позвонила. Это было так радостно для меня! Я  воспрянул духом в надежде,  что ей уже стало намного лучше. Она переговорила  с мамой, рассказала о дальнейших наших планах:

- Скорее всего,  Василий поступит в аспирантуру, - предполагала она, - и  будем,  как всегда заниматься очень плодотворно.

Однако в январе Анне Семёновне стало ещё хуже, и в 1988 году... Давайте дальше завершим этот абзац словами Анны Семёновны. Однажды она сказала: «Даже когда меня нет с вами,   кто был научен мной,  вы всегда будете ощущать мой контроль, который скажется на вашей игре, на культуре звука, на совершенствовании  вашей фортепианной школы. Я всегда буду с вами».

 

Очень интересно проходили уроки у неё дома. Я ходил к ней домой в её маленькую квартирку на втором этаже пятиэтажного дома находящаяся на улице им. Героя Советского Союза Дуси Ковальчук, а внизу под квартирой находился магазин. Анна Семёновна всегда шутила:

- Мне здесь весело, куча народу заходит в этот магазин, и окно как раз выходит на крыльцо магазина,  а по  крыше  над крыльцом магазина даже можно  гулять!

И ещё,  бывало,  она так подшучивала:
- Когда у меня не было телефона, но зато была интересная соседка, которая мне провела сверху такой детский телефончик.   Он продавался в советское время на батарейках и люди уже знали, как мне позвонить.  Они звонили соседке, а соседка подставляла трубку детского телефончика  к   трубке своего телефона, и я так связывалась с людьми, но, к сожалению, эта весёлая и находчивая соседка переехала, и я осталась совершенно без связи, а было так замечательно с её такой импровизированной находкой.

- Но,  Анна Семёновна, - отвечал ей я,- сейчас столько много возможностей для того, чтобы поставить Вам телефон.

- Какие могут быть возможности? - говорила мне она, - если даже я на очереди состою,  и никак эта очередь не может дойти до меня. Даже ректор консерватории не может мне поставить телефон, а у него столько связей и возможностей.

-Анна Семёновна, Вы же профессор консерватории! Вам обязаны поставить телефон.   Ну,  а если не поставят, то мы с Вами придумаем что-нибудь… Будет у Вас телефон! Я Вам обещаю.

 Я решил разрешить это дело с телефоном. И вот,  мы разработали с ней такой план.

 Как раз в  то время  проходила избирательная компания, и мы написали с ней такое пожелание избирательной комиссии, что, Анна Семёновна Барон является Ветераном Труда, однако  до сих пор она не имеет  телефона,  как и положено пожилому человеку, из-за этого нет связи с медицинскими учреждениями. И, если ей станет плохо, например, некому вовремя помочь. Дети, родственники, которые  живут в других городах, не имеют с ней связи, что совершенно не гуманно в наше время. И, поэтому ей необходима связь, что позволяет очень быстро решить все проблемы через городской телефон. И многие другие были собраны и записаны аргументы в пользу  установки  в её квартире телефонной точки.  Всё это мы написали,  и  под заявлением  в избирательную комиссию Анна Семёновна поставила  свою подпись, а я отнёс это заявление  в избирательный участок.  Его там  зафиксировали и после выборов через неделю пришли техники и провели долгожданный телефон. Сколько было радости у Анны Семеновны!  Она, не скрывая  своей радости, сразу стала звонить детям, обзвонила всех своих знакомых, делясь этой новостью, а потом всё-таки решилась позвонить в консерваторию, в кабинет ректора. При мне она так таинственно набрала номер телефона ректора консерватории:

- Здравствуйте, с Вами разговаривает профессор консерватории Анна Семёновна Барон.

 Ректор ответил:

- Анна Семеновна, откуда Вы звоните? Что случилось?

 -А вот,  догадайтесь,  откуда я Вам звоню! А я звоню из своей квартиры. Вы даже не поверите!  Телефон вот Вы мне не поставили, а простой студент поставил,  и ему это удалось.

 Телефон провели  вовремя,  потому что  приблизительно  через полгода  уже начались проблемы со здоровьем у Анны Семёновны, и этот телефон помог ей связаться со своими родными и детьми.

 …Итак, слыша уже  в подъезде  звуки 5-го этюда Скрябина,  я захожу к Анне Семёновне,  и начинается наш урок. На этот раз я показываю ей поэмы Скрябина опус 32.  Две поэмы, которые она пожелала мне дать, для совершенствования моего пианистического искусства. Эти поэмы «разнополюсные»,  и эти различия полюсов надо очень отточено преподнести, показать,  и очень убедить фортепианной игрой саму Анну Семёновну, что сделать очень сложно, но надо бороться за это и не сдаваться, совершенствоваться, и в этом помогает мне сама  Анна Семёновна,  которая направляла фортепианное  исполнение  студентов в нужный вид,  в нужное направление, вытягивала и тащила студента из пародийного исполнения в профессиональное.  Это была магия её педагогического дара. В этом не было ей равных!

Текст произведений Скрябина не из лёгких, но зато интересно поработать  над качеством звука.  Сами по себе  поэмы Скрябина - это показ возможностей обертоновых звучаний фортепиано от максимального пианиссимо и до максимального фортиссимо, а так же раскрытие возможностей самого исполнителя, на что он способен, как он может заворожить своим исполнением слушателя. Очень интересны  эти две поэмы 32-го опуса для фортепиано, они по сути своей «полярны» друг другу. Анна Семёновна говорила, что  первая поэма  не моя по стилю пианистической игры, зато  вторая поэма полностью моя по стилю, и за нее она не переживает:

- Она у Вас  получится прекрасно. Но мы с Вами основательно  поработаем над первой поэмой.

 Я естественно сыграл текст со своим отношением к этой поэме. Но Анна Семёновна мне сделала замечание:

- Вы сначала должны играть не так,  как чувствуете, а так как считаете,  каким должен быть по окраске каждый звук, каждая нота, каждый нюанс, и только потом Вы должны с восхищением сюда прибавить Ваше отношение, так чтобы Вас не несло неизвестно куда, а сделать так, чтобы наслаждаться звучанием каждого звука.   Нужно сделать каждую нотку волшебной, фантастической, за счёт именно Вашего слуха, ну а после уже можете играть так,  как Вы чувствуете. Сначала поработаем над точностью нюансировки, не в целом, а   каждого звука, при точности педали и специфически точного прикосновения к клавишам, причём педаль будет видоизменять звук. Вы должны сфокусировать своё внимание на совокупности прикосновения к клавишам и педали, звуковая палитра будет насыщаться,   и видоизменяться от точного применения педали. От педали  будет зависеть качество звучания, но именно культура Вашего слуха, нацеленного вслушиваться в нюансировку каждого звука,  будет направлять Ваши действия.  Качество звучания будет идти  именно от Вашего слуха, не от механических каких-то ваших действий,  а именно от культуры Вашего слуха.  От Вашего слуха будет зависеть работа ноги на педали и работа пальцев по воспроизведению качественного звучания. Вот чем мы сейчас и займемся!

 Это была фантастика! Просто неописуемо, надо быть на уроке Анны Семёновны, чтобы за этим действием наблюдать, когда вы просто перемещаетесь  в какой-то другой мир в другую реальность, чтобы воспроизводить волшебное звучание Скрябина. Конечно же,  на первых уроках было нелегко, но если кто понял принципы фортепианного исполнения, после может очень просто  играть произведения Скрябина, в частности его поэмы, причём очень качественно и очень легко.  Поэтому Анна Семёновна живёт до сих  не только в своих детях и внуках и правнуках, но и своих учениках, которые продолжают её дело.

 

Конечно же,  самые интересные уроки были в консерватории. Анна Семёновна преподавала в классе 117, который находился на первом этаже. Там стояли два  прекрасных рояля Аугуст Фёрстер.  Она всегда играла на рояле,  который стоял у окна, а на другом  играли студенты. Правда, был интересный случай, когда я ей сказал, что видимо у Вас рояль лучше, поэтому и качество звучания интересней. Анна Семёновна мне мило улыбнулась, пересела за другой рояль и сыграла ещё прекрасней и по качеству просто отлично. Поэтому я убедился, что именно настоящий мастер может из любого инструмента извлечь волшебство звучания.

            В этом же классе был старый орган, к сожалению не действующий, а было бы неплохо поиграть там и на органе. В правом углу стояла челеста. И вот в этой атмосфере старины, в этой параллельной  реальности, в параллельной Вселенной, в волшебном мире музыки начинался  урок. Был  урок, который очень запомнился, где Анна Семёновна объясняла мне,  как исполнять 3-ий  этюд Шопена.  В этом этюде  Шопена есть всё,  что надо для развития культуры и техники пианиста: есть и кантилена,  то есть фортепианное бель канто, есть и технические трудности, которые при определенном приёме, или определённых приемах, можно сыграть очень легко, но их надо знать, а этими приёмами как раз и владела Анна Семёновна. Итак,  этим этюдом мы занялись. Анна Семёновна объясняла всё своей игрой на рояле.  Надо наблюдать,  как она играет,  играет в медленном темпе,  переходя с медленного на обычный  темп для произведения, для того, чтобы было понятно, просит обратить внимание на работу рук, на работу педали, в принципе Анна Семёновна приучала студента  к культуре звучания, если взять всё в совокупности. Но, бывали случаи, что студенты не понимали, и Анна Семёновна прилагала все усилия, чтобы рядом, стоя уже возле студента, объяснять принципы приёмов звукоизвлечения  на его руках, на его пальцах,   как должен студент отработать именно этот такт, или даже звук данного произведения, то есть Анна Семёновна создавала чисто рабочую атмосферу именно тщательной проработки, которая навсегда бы впиталась в исполнителя и проявилась  при игре у студента, чтобы та атмосфера данной эпохи насытила бы его стилем той эпохи фортепианного произведения.

 

Естественно, Анна Семёновна заставляла нас работать над качеством звука данных произведений, но она делала так называемые интеллектуальные паузы, много играла сама, показывая произведения, где есть схожие приёмы и работы над качеством звучания.

Работая над 3-им этюдом Шопена, она мне иногда играла прелюдию Скрябина,  и просила понаблюдать за её руками, вслушаться в звуки, так,  как здесь был явный пример фортепианного бель канто.

-Вслушайтесь в эту протяжную песню и именно песню, а не простые фортепианные звуки, посмотрите на мою педаль и эти аккорды в конце периода, как завуалированный тихий в тумане колокольный звон, очень тёплое обертоновое звучание. Попробуйте добиться этого звучания, просто вслушивайтесь в свои извлечения из фортепиано определёнными приёмами.

Всё время хотелось продолжения этой прелюдии, и я просил сыграть ещё и ещё.

Анна Семёновна так таинственно улыбнулась и ответила:

-Возможно,  Вы сделаете продолжение этой прелюдии, но у Скрябина был именно такой замысел этой  «песни», этой зарисовки, этого гениального произведения.

-Очень хотелось, чтобы эта «песня» не закончилась так быстро, потому что было что-то родное и знакомое в ней.

-Но этим Скрябин не заканчивается, и,  кстати, Скрябина называли русским Шопеном.

И тут Анна Семёновна сыграла мне ноктюрн Шопена.  Это была так называемая интеллектуальная пауза на эрудицию или же на высказывание своего мнения. Анне Семёновне было очень важно узнать мнение молодого поколения, поэтому она с удовольствием слушала студентов.

-Вот, как Вы думаете, почему у Шопена здесь мелодия, напоминающая, я бы так сказала, русскую протяжную песню. И почему русскую?..

-Потому что есть некий гармонический ход, который характерен для русских песен, гармонизация его слышна в конце мелодии, - высказался я, и подумал, что на этом закончится  пауза, но Анна Семёновна продолжала:

-Так, так, ну да, общеславянская кантилена здесь в мелодии слышна и «русскость» подчёркивает гармонический ход. А вот что же было с Польшей во времена Шопена и вообще с его Родиной?

-Его Родина была разделена на несколько частей и одна часть Польши была под покровительством России.

-Вот именно под покровительством, и что Вы услышали далее в польской теме?

-Она как будто бы завуалирована, находится под мягким одеялом тёплого звучания.

-А, значит?

-Я думаю,  Шопен в этом произведении увидел общеславянскую культуру и всё-таки он убедил нас, что та часть Польши которая находилась под покровом России была в более выгодном  положении. Там начинается возрождение польской культуры. Россия дала очень много композиторов польского происхождения в 19 веке.

-Да, интересное мнение, - сказала Анна Семёновна, и мы продолжили работу над Шопеном

На уроке Анна Семёновна объясняет,  как надо играть кантиленную  первую часть 3-го этюда Шопена, как она поясняет, естественно, это должно идти от слуха. Слух руководит спецификой педали, которую надо понять и понять надо именно слухом, а не тупым нажатием  ногой на педаль, те,  кто данную специфику поняли,  уже далее в принципе могли играть и другие вещи Шопена очень легко и волшебно.  Но на первой части этюд не заканчивается, в этом произведении  есть средняя часть, которая предполагает некие  технические трудности в пассажах,  и надо приспособить свои руки к определенным техническим приёмам, надо овладеть этими приёмами, а значит,  тот,  кто не овладел приёмами, не сможет сыграть эту часть.  Просто так эту часть сыграть невозможно, просто надо понять, понять на примере игры самой Анны Семёновны. Она досконально это всё объясняла,  воспроизводя эту часть и в медленном темпе, и в среднем темпе, и в том темпе,  в котором нужно это всё исполнять.  Если же студент не понимал, то она подходила к студенту и объясняла досконально на его руках, как это всё надо исполнять, как пластика рук должна помочь овладеть  тем или другим техническим приёмом.

- Да, Вы не владеете этим приёмом,  видно что не получается у Вас. Вы это место играете совершенно другим приёмом пластики рук, - говорила Анна Семёновна, - но ничего страшного, Вы на протяжении курса обучения должны узнать очень много приёмов и овладеть ими, в этом Вам я помогу.  Сейчас я проиграю этот пассаж,   и Вы сразу же увидите,  как это всё надо делать….Итак вы уловили это всё? Если не уловили, то я подойду к Вам и это всё объясню на Ваших руках!

            Анна Семёновна объясняла всё очень доходчиво именно показом,  а не простой говорильней, как это принято у некоторых педагогов. Овладение техническими приёмами пластики рук и пальцевое ощущение клавиш   давало студентам лёгкое исполнение фортепианных произведений. Анна Семёновна насыщала нас, впитывала в нас своё учение  о качестве звучания. Так,  что  частичка Анны Семёновны находится в нас и мы этому благодарны.

Работа над фортепианным бель канто постоянно заострялась на каждом уроке.

 А на первом уроке, когда это всё началось, Анна Семёновна задала  мне  вопрос, таинственно улыбаясь:

- Как вы думаете, что такое бель канто?

И я тут всё,  что знал,  высказал,  приводя массу примеров.

- Да, да, очень похвально, - сказала Анна Семёновна, - но Вы сильно много наговорили, перебрали всё,  что можно. Хотя это и хорошо, что Вы так много знаете о бель канто.  А если очень кратко сказать? - и опять таинственно улыбнулась.

«Странно»  - думал я,  и сказал,  как переводится бель канто,  и что это такое, но,  как же кратко можно это описать?

И тут Анна Семёновна добавила:

- Если очень кратко сказать, то это будет просто «плачь», это такое пение, наподобие плача и очень похожее на русское пение, на русские протяжные песни, например, знаете, наверно,  «Плач Ярославны»?  Это же пение, как Вы догадываетесь, есть в опере, в ариях.  Но что такое действительно фортепианное бель канто,  и,  как его изобразить на фортепиано?  Как из не певучего  звука сделать певучесть, а тем более бель канто - плач?   Надо воспитать вначале культуру и манеру в себе, внутренним слухом, а далее я научу Вас приёмам, которыми можно это всё изобразить,  приёмами, которые Вы наработаете за время наших уроков.  Но,  чтобы воспитать свой слух надо почаще слушать любые протяжные кантиленные произведения. Я Вас не призываю постоянно находиться в оперном театре, вкладывать в себя то, что Вам возможно и не нравится. Вы должны слушать всё, я повторяю всё, что связано с протяжными песнями, воспитывать свою культуру слуха и свою манеру к дальнейшему воспроизведению этого на фортепиано. Конечно же,  бельканто одно, но манера исполнения бель канто у каждого разная, поэтому Вы должны как бы оформить свою манеру исполнения бель канто на фортепиано благодаря своему внутреннему слуху.  Начинайте с оперного театра, продолжайте, например, Людмилой Зыкиной и Анной Герман, ну или же вслушивайтесь в манеры вокала солистов современных молодёжных групп, таких как Антонелла Руджеро.

«Откуда Анна Семёновна в курсе наших молодёжных групп, которыми мы увлекаемся?», - подумал я.

-Но,  мне всё интересно же, - продолжала Анна Семёновна, - А вот на днях я была у своей бывшей ученицы в гостях, и её сын включил нам новую пластинку интересной певицы Уитни Хьюстон,  я просто была в восторге от её манеры  исполнения. Так что воспитывайте свою манеру и я, надеюсь, она окажется у Вас оригинальной. Не забывайте посмотреть и балет, не удивляйтесь, в балете танцоры тоже пластикой рук, тела и ног, то есть танцем  пропевают  музыку. Это всё очень важно.

 

            Первое дело было воспитание культуры слуха, а вот трудность заключалась в том, чтобы это переложить на фортепиано, и не просто переложить, а убедить слушателя, что фортепиано поёт и даже плачет в пении. Возможно даже каким-то своим волшебством, а волшебство-это тоже убеждение, но что всё это в совокупности дало именно певучий  звук, который должен будоражить души людей и вводить их в некий транс. Конечно же,  на каждом уроке Анна Семеновна  приводила множественных примеров, и студент должен был наблюдать,  как это всё сделать, воспроизвести.  Но самое главное - это вслушенность,  если не вслушался - ничего не понял.  Вся эта вслушенность  проходила сквозь руки и пальцы и руководила ими, она руководила и педалью.   Возможность воспроизвести свою манеру бель канто на фортепиано предполагала исполнителю использовать все свои ресурсы, и внутренние, и даже может быть,  некие неизведанные, непонятные самому исполнителю, введение себя и слушателя в некий транс или в параллельную реальность, конечно же,  образно говоря. Это и называется быть в волшебном мире музыки.

Предположим, что если добиться певучего звука на фортепиано, то на этом всё? Но,  нет, конечно же,  фортепианное бель канто не могло быть однозначным, если певучий звук в третьем этюде Шопена у меня был бель канто Шопена, то далее, в зависимости от сложности программы бель канто должно насыщаться и видоизменяться, оставляя манеру исполнителя.  Фортепианное бель канто в ноктюрне №3 Ф.Листа уже было другим, имитирующий протяжные звуки оркестровых инструментов, и даже, возможно инструментов необычных, это был тоже  голос, волшебный голос. И в «Сонетах Петрарки»,  того же Ф.Листа звучало поэтическое бель канто, голосом, и декламационным,  и в тоже время, поющим искренно. Анна Семёновна добивалась от студента показа самых невероятных граней поющего инструмента, от призрачного еле слышного, но певучего плача на двух (или трёх) пиано  до грандиозного протяжного фортиссимо, фортиссимо похожего на органное звучание и даже фантастическое. Когда Анна Семёновна предложила мне взять органную транскрипцию для фортепиано, она в шутку сказала:

-Теперь наш недействующий старый орган в 117 классе наконец-то зазвучит, теперь Вы его заставите звучать с помощью фортепиано.               

Анна Семёновна  на третьем курсе задала мне произведение транскрипцию Фейнберг-Бах- Вивальди  Органный концерт ля минор.

- Вы не знаете, зачем я это Вам задала? И зачем Файнберг (как она произносила эту фамилию музыканта) вдруг взял и переделал  Вивальди и Баха, а Бах в своё время переделал Вивальди?  Можно было бы оставить так,  как есть!

-Скорее всего, у Баха в его время и у Фейнберга в своё время были схожие задачи - извлечь необычное звучание для тех инструментов, которыми они владели в совершенстве и хотели бы что-то сверх совершенства, - ответил я.

-Да, и наша с Вами задача состоит в том, чтобы приблизить звук фортепиано к органу, сделать звук таким же  бесконечно долгим.  Хоть это и звучит фантастически, но думаю,  у нас с Вами получится добиться бель канто массивного,  насыщенного, очень протяжно-бесконечного, транспонировать в органное звучание.  Орган, естественно, напоминает чем-то голос, но этот голос бесконечно долгий, то есть  от нажатия клавиши на фортепиано звук не бесконечен, но когда нажимаешь клавишу органа,  то он звучит, и это противоречит вообще фортепианному  звучанию, ведь на фортепиано такого нельзя сделать как на органе, но Вы попытаетесь.  Вы должны добиться  этого, - загадочно улыбаясь, сказала Анна  Семёновна, - Это я  думаю,   у Вас получится!

 И она очень верила в меня.

Мне всё-таки удалось показать ей это произведение. Был ноябрь месяц, уроки проходили у неё дома.

-Я думаю,  что в зале консерватории на экзамене всё-таки покажите всю эту мощь органного звучание. Не каждому удается играть эти транскрипции особенно Файнберга. В целом хорошо. Вы по-своему изобразили органный звук, ещё немного поработаете над этим произведением,  и мы удивим всех, - с оптимизмом улыбаясь, сказала Анна Семёновна.

 

Общение с Анной Семёновной не ограничивалась только уроками, например, Анна Семёновна могла попросить после урока проводить её до маршрутного такси,  или даже до подъезда своего дома, и по пути она могла рассказать мне интересные истории о своей молодости,  или просто истории из своей жизни.  Когда мы ехали с ней в маршрутном такси, она рассказала такую историю, о том времени,  когда она сама была студенткой консерватории.  Когда она училась в Ленинградской консерватории, иногда её родителям звонил ректор этой консерватории, и она немножко над ним подшучивала:

-Как и все мы в молодости немного подтрунивали над кем-то, - рассказывала Анна Семёновна, - у  ректора консерватории Серебрякова был очень высокий голос, а я нередко над ним подтрунивала.  Когда он звонил ко мне домой и говорил: «Аннушка, позови, пожалуйста,  кого-нибудь из твоих родителей», то я отвечала:  «Здравствуйте, барышня,  представьтесь, пожалуйста. Я Вас не знаю. Кто вы такая, Мадам?» А сама всё прекрасно знаю.  «Я не Мадам, Аннушка, я - ректор консерватории, пожалуйста,  позови кого-нибудь из твоих родителей».

Анна Семёновна так живо и так просто рассказывала эти истории, как будто переживала эти эпизоды заново. 

-А когда мы учились в аспирантуре, - продолжала Анна Семёновна, -  уже в Москве у Нейгауза, то очень боялись  такой  фразы от него услышать, он иногда нам говорил в упрек: ну у вас там в этом Ленинграде.  И мы всё время опасались этой фразы,  я и теперь не знаю почему, но она нас почему-то пугала, - смеялась Анна Семёновна,  и продолжала:

 -И вот,  также когда мы учились в Москве в аспирантуре, узнали, что приезжает в Киев Владимир Горовиц.  Мы  аспирантки были влюблены по фотографиям в этого пианиста, и все ринулись в Киев на этот концерт. Я вот,  что Вам скажу, что в принципе его школа очень напоминает нашу кантиленную школу поющего фортепиано.   Правда Горовиц на этих концертах иногда для, так сказать, ещё большей красочности своего шоу, позволял некую вольность в тексте, но это было так мило и так интересно, что мы молодые аспирантки, влюблённые в него, были в восторге, но я  не советую позволять какие-либо вольности студентам. Да, и сама строго придерживаюсь текста, я просто хочу, чтобы Вы вслушивались в певучесть и манеру исполнения фортепианного бель канто этого выдающегося музыканта.  Мы всегда наслаждались и восторгались его фортепианным искусством.

Но не все те истории, которые рассказывала Анна Семёновна были безоблачно милыми. Были и страшные эпизоды из её жизни.

-Когда я работала в Баку, там начался  бунт на межнациональной основе, который перерос в резню.  Было очень жутко. Пострадал мой муж,  и мне пришлось своих детей  увезти срочно в Ленинград.  Я очень боялась этого поступка, потому что тогда нельзя было бросать производство.

И Анна Семёновна сказала, что из-за этого проступка её сделали невыездной.  Для нашего времени это звучит странно,  но тогда свирепствовали сталинские времена,   и было с этим очень строго.  Этот именно эпизод жизни повлиял на неё очень сильно, и она после  всегда опасалась всяческих политических разговоров и старалась в политику,  и в разные даже общественные какие-то скандалы не вмешиваться. Правда,  во Франции  жила её родственница, её родная тетушка. И вот,  к ней Анна Семёновна никак не смогла съездить,  она планировала к ней съездить, но постоянно откладывала уже в наше время.

Анна Семёновна любила дома раскладывать пасьянс. Приходишь к ней на урок и видишь:  уже разложены карты. Анна Семёновна поясняла:

- Это пасьянс, а я любительница этого увлечения.

Ещё Анна Семёновна очень любила танцы. Она и сама очень хорошо танцевала. Она говорила, что при Ленинградской консерватории были хореографические станки и все, даже музыканты, старались изучить хореографическое искусство классического танца.  В этом Анна Семеновна преуспела. Ходила легенда среди студентов,  что когда Анна Семёновна была чуть-чуть помоложе, она нередко танцевала, но танцевала среди своего круга друзей, и на уроках она говорила, что положение рук у пианиста очень схоже с положением рук "пор де бра" у балерины. Это немудрено, так,  как все виды искусства очень схожи в своем стремлении и влиянии на человека,  отсюда и положение рук, внутренняя свобода, внутреннее раскрепощение, выражение своего Я - всё это  объединяет многие виды искусства.

В целом в общение Анна Семёновна была очень демократичный человек. Когда  я учился на первом курсе, очень удивился тому факту, что Анна Семёновна всех своих студентов и всех своих бывших учеников приглашала на свой День Рождения. Об этом мне сказала староста нашего класса  Лена. Она училась на заочном отделении  у Анны Семёновны на два курса старше меня. И она  возглавляла наш класс студентов Анны Семёновны Барон.  Это было в начале октября. Я как всегда разыгрывался в консерватории, учил свою программу,  в том числе и этюды Шопена и вдруг открывается дверь, входит ко мне Лена и говорит:

- А ты знаешь о том, что Анна Семёновна пригласила нас на свой День Рождения. Надо обязательно прийти. Позвони мне, свяжись со мной и нам нужно сделать что-нибудь  для неё, например, интересную программу. Анна Семёновна очень любит танцы, она просто обожает их.

Я связался с Леной, она пригласила меня к себе домой, мы обсуждали какую бы нам программу сделать, чем удивить.

-Я не представляю, какие например танцы могут быть в маленькой квартире у Анны Семёновны? Представляешь, Лена, поставим стол, а там стоит ещё фортепьяно, диван, и останется всего лишь два квадратных метра для танца!

И,  вдруг меня осенило! Я же проходил до поступления в консерваторию курсы индийских танцев. Просто я в это время увлекался Индией, мне всё было интересно, я ходил на эти курсы  индийского классического танца.

 Я об этом рассказал Лене.  А Лена, как раз работала концертмейстером в хореографическом училище. И она эту идею восприняла на ура и  сказала:

-Да, у Анны Семёновны на праздновании Дня Рождения раньше,  конечно же,  были всякие танцы, но индийских никогда не было.  Это прекрасная идея!  Как раз малый метраж для индийского танца подойдёт.

Мы с Леной сделали некую репетицию. Она что-то подобрала на фортепьяно.  Подобрали и костюмчик.  Лена из своих там соображений и своих уже навыков работы в хореографии сделала мне интересную хореографическую зарисовку,  и я прибавил движений изученных в прошлом. Лена мне сказала:

- Вот посмотри, как ты должен держать корпус, спина максимально прямая, а ноги должны быть  на  «деми-плие».  Это  полуприседание! Не танцуй с прямыми ногами, соблюдай плие. Это будет красиво.

Вначале было непривычно, но потом я выучил наш необычный танец, напоминающий чем-то индийский. Пришлось несколько раз прорепетировать, чтобы текст танца вошёл в характер, изобразить из себя настоящего танцора. Ну и получился очень милый танец Когда мне было непривычно, мы с Леной вначале смеялись, но потом, когда я вошёл в раж, то Лена сказала, что это уже здорово!

-Это даже больше похоже на танец,  нежели на пародию, - сказала Лена,-  думаю что наш сюрприз воспримут на ура, - и она поделилась со мной тем, что,  оказывается Анна Семёновна тоже часто танцевала и ходила раньше на танцевальные классы  по интересам, но сейчас ей не позволяет здоровье.  Говорят,  раньше Анна Семёновна танцевала даже Болеро Равеля в стиле Иды Рубинштейн. То есть стихия танца ей очень подвластна. Конечно,  я всему этому верил, потому что Анна Семёновна  в свои 75 лет имела прекрасную хореографическую форму.

 

И вот настал День Рождения Анны Семёновны. Она пригласила всех своих студентов, студенток, бывших студентов и учеников и даже своих соседей. Мы пришли с Леной, подарили подарки от себя. Я подарил ей подарок  «Сказки Гоцци»,  которому она была очень рада.  Лена подарила свой подарок, и мы подарили вместе букет цветов, а так же ей таинственно сказали, что это ещё не всё, и что мы  приготовили Вам сюрприз. Когда собирались все гости,  Лена направила меня на кухню и сказала:

-Анна Семёновна тоже приготовила нам сюрприз, она каждый свой День Рождения готовит свое фирменное блюдо, называется это блюдо «saute», по-французски это прыжок, естественно она заимствовала это из хореографии. Французское блюдо  такое, как «фондю» она тоже готовит, но её фирменное блюдо называется «соте».

Посмотрев на плиту,  я увидел это блюдо, оно состояла из нарезанных сладких перцев. Лена сказала,  что Анна Семёновна это блюдо всегда готовит сама, но остальные блюда естественно мы ей помогаем.

 Анна Семёновна уже сидела с гостями на диване,  и внимательно рассматривали наши подарки:

-Какая интересная книжка, эти  сказки Гоцци,  я ещё не видела такого издания, очень красочное и необычное издание. Молодцы мои студенты!   Молодец Василий, подарил интересную книжку!  Конечно,  я читала эти сказки, но новое издание просто великолепно!  Эта книга будет находиться на самом видном месте, где стоят мои книжки.

 Итак, мы поставили и накрыли  стол, Анна Семёновна под аплодисменты гостей принесла своё фирменное блюдо и сказала вновь прибывшим гостям, что это она готовила сама, и она просит попробовать это блюдо и оценить его, и что  это её фирменное блюдо. Все стали поздравлять Анну Семёновну. И все налили бокалы, было море улыбок, море цветов, было прекрасное у всех настроение.  Всё так было очень естественно и дружелюбно, как-то по-простому,  по-доброму,  совершенно демократично. Кто-то прочитал свою поэму на тему, что мы все Бароны, благодаря Анне Семёновне, и мы все несём в себе её учение и все впитали её учение до мозга костей, и все мы благодарны за её прекрасный учительский Дар.

И вот настал наш черед. Лена объявила:

- А теперь сюрприз! Теперь то, что очень любит Анна Семёновна! Танец! Непростой, а индийский классический танец.

 Анна Семёновна аж прямо ойкнула от удивления и восторга!

-Индийский! Ого! Очень занятно! А кто же исполнитель? Кто исполнитель?

-А это пока секрет, - сказала Лена и села за фортепиано.

Лена  заиграла восточную музыку. Я уже переодетый вышел из прихожей и начался  на двух квадратных метрах индийский классический танец. Все были в восторге! Аплодировали в ритм музыки. И когда танец закончился,  Анна Семёновна, восторгаясь,  произнесла:

-Ну, скажите же мне, кто так может танцевать? Я догадалась!  Я знала, что у него такие пластичные руки.  Теперь я знаю,  какой репертуар давать Василию!   Когда он приехал поступать,  я заметила его пластичные руки. А теперь я точно знаю, что ему надо больше задавать произведения  Скрябина.

 Все кричали:

-Браво! Браво! Браво! Давайте на бис! Давайте на бис!

 Лена опять села за фортепьяно и стала играть другую восточную мелодию, и мне пришлось уже импровизировать на тему индийского классического танца. Атмосфера ещё более разрядилась, стала непринужденнее и добрее. Все были в полном восторге, налили полные бокалы.  Я снова переоделся в свой студенческий вид, и снова все стали говорить добрые слова в честь Анны Семеновны Барон.  Лена, староста класса, объявила:

- А теперь, как всегда, Анна Семёновна Барон нам сделает небольшой концерт из её любимых произведений!

 - Ну как же без этого, конечно же,  я вам сыграю с удовольствием!- сказала Анна Семёновна, -  Я вам сыграю всё, что вы захотите, а лучше то,  что я хочу, то,  что мне ближе,  по душе - мои любимые произведения!

Зазвучали произведения русских композиторов, звучал также Шопен  и звучал  её любимый этюд Скрябина опус 42 этюд номер 5.


                Вторая часть


Скрябин опус 42 этюд номер пять...
Я стою возле большого окна,закрытого вуалью прозрачной шторы и слышу тихие волшебные звуки этого этюда.Меня заинтриговало все-таки кто же это играет.Я не отходил от этого окна и старался заглянуть в этот класс музыки.Стало очень интересно и сквозь вуаль шторы я разглядел силуэт стройной женщины, пока не пойму в каком она возрасте,осанка её напоминает скорее всего  миниатюрную балерину,как на некоторых скульптурах или картинах художников конца 19,начала 20 века пишущих в стиле модерн.
-Скорее всего это класс для аспирантов ,простые студенты не могут так профессионально играть,-подумал я и немного вдали от этой женщины я увидел силуэт собственно студентки,- а, скорее всего эта женщина- преподаватель, интересно, преподаватель играет, а студенты слушают. Наверное всё-таки это класс аспирантуры,обычно преподаватели что-то требуют,показывают эпизоды,а студенты играют, что-то непонятно,но интригующе.
 Почему я здесь оказался,возле этого окна?Я приехал в Новосибирск поступать в консерваторию и от железнодорожного вокзала сами ноги меня принесли к этому окну на улице Советская. Я даже и не знал, где находится консерватория,ноги меня принесли и остановили возле этого окна,я и услышал здесь волшебные звуки, поэтому и понял,что  это консерватория.Подошел к крыльцу и почитал вывеску.
- точно,это  консерватория.
Сверху доносились звуки скрипки,со второго этажа и пения классического романса.
- Ну вот я нашёл консерваторию ,теперь надо отнести документы и всё готово,но все-таки,что это за класс музыки на первом этаже,это так необычно,будто класс этот находился в другом времени и в другом измерении...
Я зашел в здание и спросил на вахте,где и как подать документы на поступление в консерваторию. Вахтерша,старенькая женщина ответила мне:
- А вы идите на третий этаж, там отдадите документы и потом посмотрите к кому Вас направили на консультацию.
- А Вы случайно не знаете, где Анна Семёновна Барон?
- Да здесь она на первом этаже в 117 кабинете, она сейчас работает со студенткой заочницей в этом кабинете.
-  Неужели это она? Неужели я видел именно её  сквозь вуаль прозрачной шторы? Да ладно,я обязательно это узнаю, а сейчас мне надо быстрее отдать документы.
Я зашёл  на третий этаж, мне дали форму заявления для заполнения. Вскоре я документы отдал  и перед этим я пообщался с девушкой, которая тоже поступала на фортепиано отделение,она заполняла бумаги и готовилась отдать документы, такая симпатичненькая  в сиреневом платье.Я  спросил у неё
-ну и  к кому Вы пойдёте? я вот хочу к Анне Семёновне Барон.
 Девушка сильно удивилась,сделала вопросительную мимику и говорит:
- Да ты что?нет!ещё раз нет! Я пойду только  к Шавинеру.
  И тут я вспомнил эпизод моей жизни, когда я еще учился в музыкальном училище и мой дальний родственник, скрипач, предложил поехать на консультацию    к своему другу ,пианисту, доценту Новосибирской консерватории Шавинеру.
- Я договорился,-сказал мне родственник-скрипач,- езжай к нему и он тебе посоветует- поступать тебе в консервацию или не поступать, всё-таки он что-то скажет и ты будешь уверен. Если нет- так нет, поступишь куда-нибудь в другое заведение, музыкальное или другого профиля.
 Шавинер пригласил меня к себе домой.и мне пришлось играть ему всю программу за 3 курс музыкального училища,я ему сказал, что мне ещё остаётся год учиться и нужно ли мне продолжать музыкальное образование именно в консерватории?  После прослушивания всей моей программы Шавинер сказал:
- Да можно попытаться поступить в консерваторию. Ну если не поступите-ничего страшного,это не говорит о том.что Вы плохи,а о том,что много сильных как Вы поступать будут вместе с Вами и будет жестокий отбор. Поступайте! может быть Вы поступите, может быть не поступите, техническая школа у Вас превосходная, но касаемо иных,а именно кантиленных  эпизодов, то этим  стильно никто не занимается, именно этим занимается профессионально Анна Семёновна Барон, но она не всех берёт,но а Вы попытайтесь всё же к ней.если хотите научиться волшебству фортепианного пения на инструменте.Как раз с ней Вам будет очень интересно узнать что-то новое,остальное у Вас всё в порядке.
 Меня это имя заинтриговало.Анна Семёновна Барон.


-По каким критериям набирает студентов А.С.Барон?что её интересует- личные качества человека или техническая наученность,а может блестящая лёгкость игры или всё это вместе,а может что-то иное,которое она знает только сама?ну просто человек-загадка,человек-легенда Анна Семёновна,-подумал я и все-таки надеялся попасть в её класс,научиться пению на фортепиано,кантиленному звучанию и многим другим секретам, которые она только знает-это меня интриговало и давало импульс на поступление именно в её класс.   Какие-то секреты она же знает,которые берут начало ещё от Бетховена,так как Есипова являлась ученицей его в третьем поколении, каким-то секретам она должна  научить и почему не учат этому другие преподаватели?Поэтому я и хочу именно к ней,- я поделился своими мыслями с девушкой,которая хотела к Шавинеру, но девушка ответила, что ей вообще эти заморочки не нужны , ей просто надо поучиться в консерватории  вот у такого милого преподавателя как Шавинер и удивлять его своей фортепианной игрой:
- все студенты говорят,что  он такой очень милый и добрый, что прямо очень хочется его удивлять и поражать игрой, чувствуя восхищённый его взгляд,это так приободряет и хочется снова и снова играть,-сказала она и улыбнулась мечтательно.
 Каждому своё, это её выбор, а я выбрал свой выбор, отдал документы и снова спустился на первый этаж, но вахтёрша сказала ,что ,к сожалению, Анна Семёновна  уже уехала домой в сопровождение студентки.
 -Не расстраивайтесь, придёте послезавтра,а тем более  она   в этом году проводит консультации.Но Вы можете попроситься к ней на консультацию в приёмной комиссии.
 я побежал в приемную комиссию и высказал своё пожелание, чтобы попасть на консультацию к Анне Семёновне,но там мне сказали что они уже распределили меня к другому консультанту, а потом уже будете выбирать к кому  хотите. И к своему удивлению я увидел, что  попал на консультацию к Виссариону Исааковичу Слониму.Некоторые абитуриенты,да и многие студенты  его звали "Слон".В общем я попал к Слону,
-Урааааа! я попала к Слону,-закричала какая-то девушка в миниюбке и на высоких каблуках.
-Надо же,видимо она к нему и мечтала,-подумал я.
 Мне дали направление поселиться в общежитие и меня поселили вместе с будущим композитором, который к сожалению не поступил в консерваторию, и с трубачом, который сразу после консультации забрал документы и уехал обратно. Так что там с будущим композитором в общаге мы остались вдвоём в комнате. Мы познакомились он очень хотел поступить к Юкечеву ,которого он так боготворил, но к сожалению он   не поступил на композиторско- теоретический факультет,но это было после, а пока мы с ним познакомились и решили пойти помыться в бане,так как в Новосибирске отключили всю горячую воду,везде строилось метро,ведь это было в 1985 году. Долго искали баню,и по каким-то перекопанным траншеям дошли до неё и там вымылись, попили чаю и в прекрасном настроении пришли распаренные чистые в общагу и разговорились обо всём.И я вдруг слышу кто-то играет, а композитор смеётся и говорит:
-Ты не поверишь какие бывают пианисты. Да я знаю кто это играет,-смеётся ещё больше,-это валидольный-пианист, кстати, он попал на консультацию к Барон,к которой ты хотел.
-Что это вообще?Почему валидольный,я ничего не пойму.
-Да я сам ничего не пойму,я пришел с ним знакомиться,а он через каждую минуту валидол под язык кладёт,я ему говорю-ты что,больной?А он говорит,нет,валидол мою игру делает мягче,не даёт мне стучать по клавишам.
Тут мне самому стало смешно,и мы с композитором долго просто "ржали",а потом решили зайти в репетиторий к этому абитуриенту. надо посмотреть, что это за личность, что он из себя представляет, Почему такие экземпляры с помощью валидола думают изменить свой фортепианный стиль игры? В общем мы  пошли с композитором знакомиться с валидольным пианистом



Мы зашли в репетиционную комнату,за комнатным роялем сидел абитуриент и что-то бубнил себе под нос.
- вот он валидольный пианист,-сказал композитор мне.
-Почему ты меня называешь так,-возмутился пианист,-ну и что,валидол мне помогает меньше волноваться и делает мою игру мягче,-стал оправдываться нам валидольный пианист,-я у тебя просил валидола и ты мне не дал,а мне он был так необходим,а вахтерша общежития мне подарила целую упаковку,пожалела меня,сказав,кушай милок,мне не жалко,-рассказав свою историю валидольный пианист  и сразу же полез за валидолом в карман, сунув таблетку под язык.
- Зачем ты жрёшь этот валидол, выплюнь сей час же,  ты испортишь только этим себе здоровье.
- Да никто ещё от валидола не умирал.А когда я волнуюсь то всегда под язык кладу Валидол, хоть у меня и не больное сердце, но это так стимулирует, это так размягчает и я становлюсь сентиментальным, как бы Моя игра тоже, более нежной и тонкой,-мечтательно пробубнил валидольный пианист.
- что-то я не заметил что твоя игра становится нежной,-давясь от смеха ответил ему композитор.
- А кстати ты попал по распределению на консультации к Барон,-уточнил я у пианиста,- расскажи как прошла твоя первая консультация у Анны Семёновны.
- Да, но я не хотел к ней попасть и меня почти насильно к ней записали,-пожаловался валидольный пианист.
- Давай поменяемся,-предложил я,- Ты пойдёшь к Слониму, а я к Барон.
- ой нет-нет-нет! Слоним меня выгонит сразу же пинком из класса! Я знаю таких мужчин! я не люблю таких ещё больше!он сильно нервный и горячий! А мне не нужны такие!Я бы пошел к Александровскому,говорят он интеллектуал,он много говорит интересного на уроках,я это ценю.
Видимо валидольный пианист не слишком-то и интересовался школой певучего фортепианного звучания и в последствии этот пианист  поступил в консерваторию ,но один год проучился у Анны Семёновны,а далее перешел к другому преподавателю.
- она такая недосягаемая,- продолжал говорить  валидольный,-  она как-то держит всех на расстоянии,  возможно она хитрит и  не искренняя наверно, она совсем не такая как  например другие преподаватели,- сказал валидольный пианист,- холодноватая, и Анна Семёновна любит подкалывать, потому что она здесь королевой себя чувствует, поэтому я не знаю,и наверное не пойду к ней,а запишусь к другому преподавателю ,-сказал как-то странно валидольный  пианист
- А я постараюсь к ней попасть,-сказал я ему,- мне всё равно какая она,потому что все люди разные,у каждого своя судьба,но у ней за плечами огромный опыт и опыт работы с людьми.со студентами.она же суперпрофессионал,она легенда. Мне кажется она должна быть искренняя и это доказывает её фортепианная игра, особенно в своем искусстве. Если хочешь научиться то обязательно научишься. от неё многому можно научиться. Какая разница какой у ней характер,  мы приходим сюда учиться профессионализму.
-Ой,ну не знаю,мне кажется,она даже разговаривать с тобой не будет ,если тебя к ней не распределили на консультацию.Ну как хочешь,попробуй,может и получится у тебя,-сказал мне валидольный пианист.



   На следующий день я увидел себя в списках  консультаций,который проводил В.И. Слоним. Но я не спешил к нему идти на консультацию, а решил вначале встретиться с Анной Семёновной Барон. Я пришёл в консерваторию утром, как мне сказала вахтерша, когда планировала Анна Семёновна встретиться  со своей студенткой- заочницей и далее с абитуриентами. Возле вахты я ожидал прихода Анны Семёновны.Тем временем мимо меня прошла миниатюрная женщина на высоких каблуках,в приталенном летнем пальто, красивой прическе, очень стройной осанке. Она прошла возле вахты взяв ключ у вахтёрши и свернула направо на первом этаже. Вахтерша Мне в пол голоса сказала: "так вот же Анна Семеновна,только что прошла в свой кабинет."
- Это разве она?,- не поверил я,- ей же около 70 лет, Неужели это стройная женщина Анна Семёновна? - подумал я и пошёл быстрым шагом за ней. Перед дверью 117 класса,когда она открывала кабинет,я её догнал и так ненавязчиво проговорил:
-Здравствуйте,Анна Семёновна, А Вы можете мне сказать, надо ли мне сюда поступать или не надо,как Вы скажете так и будет.
 Анна Семёновна повернулась ко мне и улыбнулась.
-Что-то я никак не могу открыть дверь,наверное это из-за того,что вопрос действительно для Вас очень важный.Давайте откройте дверь и вместе пройдём и решим этот вопрос. Хотя по стилю заданного мне вопроса очень интересно, очень интересно,даже так необычно, такой необычный вопрос. обычно все говорят, что Анна Семёновна я хочу сюда поступить, что мне для этого надо сделать?А для этого надо просто играть,вот весь секрет.Вы же хотите мне что-то сыграть,ведь так,ведь в любом действии игры можно услышать много хорошего,а так же всегда есть чему поучиться игре у профессионалов.
-Ну да, да Анна Семёновна, я к вам хочу, Возьмите меня к себе в класс.Если я поступлю сюда,то хочу поучиться у Вас мастерству.   
- Вы должны мне поиграть обязательно,надеюсь Ваша игра произведёт впечатление,если хотите поступить,то постарайтесь.И так я Вас слушаю. играйте.А для начала скажите  какая у Вас программа. Расскажите где Вы учились,с какого города Вы приехали.
 Была очень теплая атмосфера,Анна Семёновна жаждала меня услышать,а я жаждал её удивить своей очень техничной игрой,пассажами,быстрым темпом,нюансами и необычными тембрами.
  Анна Семёновна очень культурно разговаривала со мной, очень тепло,даже по-дружески,она улыбалась,шутила,не было никакой скованности,о которой говорили некоторые абитуриенты,которые видимо любят троллить,как сейчас говорят, других абитуриентов.
-Вы даже и не переживайте  если я Вас не возьму, то Вас обязательно возьмёт кто-нибудь другой.И у нас есть практика перехода от одного преподавателя к другому,можете потом перейти ко мне,а может Вам понравится и у другого преподавателя,мы здесь ведь все профессионалы. Просто Вы закончите консерваторию, поучитесь ,ведь у каждого можно научиться чему-то.
- но я хочу научиться именно "пению" на инструменте, как это делаете Вы.
 Анна Семёновна немного удивилась и видимо я её этой фразой заинтриговал,она стала улыбаться ещё больше и атмосфера стала ещё раскованней,больше напоминающая домашнюю и дружескую.
- сыграйте мне, сыграйте,и  я Вам скажу, я Вам всё скажу и расскажу что и как обязательно.Давайте начнем как обычно с Баха, прекрасно!
Я сыграл прелюдию и четырёхголосную фугу.
-Замечательно.Всё в порядке.Для поступления это очень хорошо,но если бы Вы уже были на первом курсе,то я бы многое бы высказала Вам.А пока ничего не меняйте. Как Вы играете так играйте, и скажите,к кому Вы попали на консультацию? 
-на консультацию я попал к Слониму,-грустно произнёс я.
- Ой как интересно! А ведь Слоним всё-таки той же фортепианной школы,что и я,он же учился в Ленинградской консерватории. Так что мы с ним на одной кафедре.
- а Вы дальше Играйте Моцарта, прекрасно! следующие произведение играйте  Седьмую Рапсодию Листа,замечательно! Ну да, с точки зрения техники всё прекрасно! получается и крупная, и мелкая техника,и вообще почти что всё идеально, но над кантиленой ,естественно, надо поработать.И если поступите ко мне именно в мой класс,то Мы будем тщательно работать над интригующим Вас "пением" на фортепиано.Обязательно!Это мой конёк,и над этим будем работать постоянно!
 А какие у вас концертные этюды? Вы сказали у Вас два концертных этюда-Рубинштейна и Скрябина?Играйте,это очень интересно! Ой как здорово!Когда пойдёте на консультацию к Слониму,то Вы его поразите этюдом Рубинштейна,я уже представляю его реакцию,ему достаточно сыграть этот этюд и Виссарион Исаакович будет очарован,-сказала Анна Семёновна. - и Вы его покорите своей техникой. этот с точки зрения техники этюд полностью Ваш.  Этот этюд не каждый может осилить.Но я все же хочу послушать и второй этюд,хотя по программе поступления достаточно одного концертного этюда.Вы сказали что у Вас есть этюд Скрябина?
 я сказал, что приготовил  концертный "патетический" этюд Скрябина.
-для нас Скрябин это сокровенная музыка,сокровище нашего русского пианизма.И Скрябина не просто играть,возможно просто для Вас чисто технически,но то что касается тембров и пикантности,тонкости,педальной точности,то этому Вам надо поучиться ещё. А теперь послушайте как я сыграю этот этюд.
Вы почувствовали разницу.Поэтому Вам нужно ещё учиться.   Я Вам посоветую всё-таки сделайте выбор в пользу Рубинштейна, а Скрябиным мы займёмся в консерватории, поэтому я рекомендую Вам именно на нашей кафедре развиваться и я Вам говорю ДА! поступайте обязательно,поступайте! и Вы не пожалеете, что Вы поступили в нашу консерваторию и именно на нашу кафедру

Почему именно на нашу кафедру,потому что наша кафедра уникальная,наша кафедра имеет истоки от Есиповой,Калантаровой,это фортепианная школа старорусского направления,так сказать,а именно школа певучего звука или кантилены на фортепиано,а мы называем эту школу фортепианного Бель Канто. Возможно Вы что-то слышали о ней,эта школа в основном сейчас развивается за рубежом,в основном в США,так как туда после революции уехало очень много выдающихся музыкантов.Нас здесь мало,но мы заинтересованы в развитии именно нашей школы фортепианного Бель Канто.  Поэтому, если Вы хотите научиться именно старорусскому стилю  фортепианного пения,от истоков самой  Есиповой  у которой училась и Калантарова мой педагог по консерватории,то добро пожаловать на учёбу именно нашей кафедры.   У нас была очень интересная беседа про историю фортепианного искусства,меня мысленно погрузила в атмосферу пикантного 19 и начало бурного 20 века Анна Семёновна Барон   и мы даже не заметили как в класс вошла студентка- заочница.  она слышала нашу беседу и потом она сказала:
- вот и я тоже решила уже на четвертом курсе перейти в класс к Анне Семёновне,  для того, чтобы научиться именно воспроизведению на фортепиано необычных певучих тембров,изучению её секретов и многим другим нюансам, которые подвластны только Анне Семёновне и неподвластны некоторым другим пианистам.
Анна Семёновна предложила мне:


-Пока Давайте поработаем вместе со мной. Ну и конечно же моя студентка подождёт. я посмотрю как Вы настроены на учёбу. Сыграйте мне тему вариаций Моцарта ,она как раз очень интересная темброво.Изобразите её так как я сейчас её Вам сыграю.
 Я попытался  изобразить подобно игре Анны Семёновны,но у меня получилось как-то не так как хотелось бы и я немного покраснел от неожиданности...и сказал:
- не получилось точно также мне сыграть по тембровости и певучести.Но я позанимаюсь и может получится немного певуче.
-возможно немножко получше получится,-сказала Анна Семёновна,- Молодец !Вы попытались всё-таки, что-то стало лучше ,но Вы сделали просто попытку, Ваша игра безупречна,не переживайте,но с точки зрения ещё более высоких достижений,то этому надо учиться ещё больше.  Фортепианое пение,фортепианное Бель Канто подразумевает тоже науку, это такая же наука на основе  фортепианной игры,высоких достижений фортепианной игры, например ,есть математика, а есть тригонометрия. Ну естественно можно знать Только математику и ничего страшного Если не знаешь тригонометрию,  или же есть проза, А есть поэзия,и ничего страшного нет в том что ты не хочешь читать поэзию, А хочешь Только прозу, и поэтому сделать попытку улучшения своей фортепианной игры и научиться новой науке подачи на фортепиано кантиленой игры -Это совершенно разные вещи, поэтому Я призываю Вас всё-таки поучится Именно этой науке-фортепианному бель канто, и Вы просто будете наслаждаться своей игрой,будете благодарны именно себе самому,что Вы достигли такого результата-слушать себя и наслаждаться. И думаю не только Вы ,но и Многие ваши слушатели. 
 Анна Семёновна заиграла на фортепиано,прозвучала прелюдия Скрябина,мазурка Шопена и сказала,что  примеров фортепианной кантилены(Бель Канто) очень много. А у меня была всё время  мысль в голове- Как же это у ней получается. Действительно- Это совершенно другая наука и этому надо естественно учиться и  научить такому могут мастера как Анна Семёновна Барон.

 Я  поблагодарил Анну Семёновну за консультацию и мне Анна Семёновна сказала:
-  консультируйтесь у Виссариона Исааковича , Ничего не бойтесь, Вы покорите  его своей техникой и я уверена что вы поступите!
Я вышел очень окрылённый после консультации с Анной Семёновной C 117 кабинета и  сразу же пошёл на консультацию к Слониму,к которому меня причислила приёмная комиссия. Поднявшись на третий этаж я увидел там девушку, которая уже хотела зайти в класс к Слониму,в мини юбке и на высоких каблуках-шпильках.



 Мы разговорились с девушкой и девушка сказала,что она очень-очень хотела к Виссариону Исааковичу, у нас в городе его так хвалили, что только я к нему и хочу,и особо посвящённые люди в его пристрастиях   мне сказали,что он любит  чтобы  одевались студенты или абитуриенты Очень модно,и поэтому я,как она о себе сказала, одела к нему на консультацию мини юбку и высокие каблуки:
- и должна его  этим поразить наповал и околдавать, и думаю что я поступлю,он меня возьмет в свой класс,-сказала о себе модная девушка.
 Девушка зашла в класс к Слониму,но  долго там не задержалась, она выскочила из аудитории в слезах и аханьях. Я говорю ей:
- что случилось, Что случилось с тобой? Расскажи!
- Да  что тут рассказывать,-всхлиповая,поведала мне о себе девушка,- я пришла.Вначале Слоним был улыбающимся и тут же стал суровым,почему-то,я села за рояль ,а Слоним мне говорит неожиданно:
- А где юбка?
- Я говорю, так вот же она!- а он говорит:
- так ты покажи мне где юбка? Ты что,пока шла ко мне потеряла юбку?
- да нет же,Виссарион Исаакович, так вот юбка.Это последний "писк моды".
 А он говорит:
- ты мне это хотела сыграть или пропищать о моде?где юбка ,спрашиваю,если потеряла по дороге,иди и ищи её,или одень панталоны и приходи на консультацию.А  без юбки с писком не приходи,здесь не писк важен,а игра!
Он выкинул ноты и выгнал меня сразу же  из класса. Сказал дальше, что пляж находится немного в другой стороне,там и пищат,-девушка снова разрыдалась.
 Да  мне как-то было и смешно И в тоже время и жалко эту модницу.И я,чтобы её утешить чем-то,пригласил её в кино вечером,девушка очень обрадовалась и от радости поскакала вниз по лестнице,далее я услышал опять вопли и недовольный тон вахтёрши,оказывается модница сломала каблук и растянулась возле вахты,мне пришлось ей помочь,но для этого мы вместе отломали и второй каблук-шпильку.
-Ну теперь то я точно к Слониму приду в валенках и в кальсонах,наверное,-и девушка рассмеялась.
Впоследствии её консультация прошла у Слонима на-ура,но Слоним её определил в класс своего аспиранта...
После таких моментов я решил сделать паузу и перекусить в кафетерии. И решил на время отложить приход на консультацию Слонима
- я потом ещё разыграюсь в каком-нибудь классе и  приду на его консультацию.
 примерно через час Я пришёл опять к кабинету Слонима и оттуда слышу какой-то необычный стиль игры не в лучшей форме, это музыка необычной интерпретации. Я никогда не слышал чтобы так дурно,если так можно сказать, интерпретировали сонату Гайдна, странной агогики,странных акцентах,да и темп какой-то прыгающий,мне стало смешно,я еле сдерживал смех, мне как-то стало непонятно,и даже немного жутковато почему-то,создавалось впечатление,что исполнитель возможно испытывал недомогание,ну или что-то подобное.   Вскоре  Соната закончилась,я был в шоке от исполнения и тут выскочила из кабинета Слонима какая-то девушка, и  побежала по лестнице вниз,  я снова подумал, что мне надо отложить визит к Виссариону Исааковичу.И тут К моему удивлению,Слоним сам вышел из класса , вытирая платком глаза и рот видимо от смеха,и шока,который он пережил за время исполнения сонаты,которую только что играла некая девушка. Он увидел меня и говорит:
- Вы ко мне? представляете вот эта девушка игравшая Сонату Гайдна меня Довела чуть ли не до обморока, вот я не знаю как и Зачем её брать, а брать её надо, потому что она поступила к нам со звонком...
 Но вначале то я не понял С каким звонком, но потом мне объяснили, что со звонком видимо "сверху" и предстоял Слониму  нелёгкий выбор- Куда ж её взять всё-таки и кто её такую возьмёт, Если не он...
Виссарион Исаакович сказал Мне:
- Мне надо срочно проконсультироваться с Анной Семёновной Барон, пойду схожу к ней, А Вы ко мне? да? ну подождите немного.
 но я пошёл за Слонимом.
Виссарион Исаакович  спустился вниз,а Анна Семёновна  как раз выходила и отдала ключи вахтёрше.  произошла очень трогательная встреча.Виссарион Исаакович как будто родственник обнял Анну Семёновну и поцеловал её трижды.Для  Меня это встреча произвела очень милое впечатление.Но после я узнал,что, как мне сказали, Виссарион Исаакович боготворил Анну Семёновну и её мнение было очень важно для него. Анна Семёновна разговаривала с ними и вдруг Посмотрела на меня , что-то сказала, и после этого разговора Виссарион  Исаакович стал подниматься по лестнице. он спросил:
- это вы Василий? Анна Семёновна Вас похвалила. Теперь пойдёмте  же ко мне на консультацию.  Я знаю, что Вы хотите попасть в класс Анны Семёновны,но давайте исполнять все формальности,раз Вас записали ко мне на консультацию,тем более два консультанта-это просто превосходно для Вас. Поиграйте мне и я с удовольствием Вас послушаю.






 я зашёл вместе с Виссарионом Исааковичем в класс и начал играть Баха .Слоним говорит,прекрасно,играйте дальше. играл  Моцарта и 7 Рапсодию Листа
- Неплохо ,Неплохо ,и даже замечательно для абитуриеннта!
 но а дальше я говорю:
- Вы можете выбрать- мне играть концертный этюд Рубинштейна или же "патетический" этюд Скрябина,или я сыграю и то и другое.
- но насчёт Скрябина Я не знаю, я сомневаюсь,-сказал Слоним,-Скрябин для нас, как говорит Анна Семёновна, нечто сокровенное, надо его уметь играть очень тонко,но я не сомневаюсь что Вы его сыграете,но не так как бы мы бы хотели,а по-своему, поэтому Давайте начните с Рубинштейна, тем более в принципе с этим этюдом к нам никто не поступал раньше. Я не помню, чтобы кто-то к нам поступал с Рубинштейном,не каждый может его осилить, на моей памяти были всегда у абитуриентов другие вещи, почему-то не любят абитуриенты Рубинштейна и  давайте играйте, я послушаю.
 когда я сыграл Слоним мне сказал:
- а еще раз можете сыграть?
- Ну конечно  хоть 10 раз подряд
- и Вы не устаете?  он же очень неудобный, но надо уметь играть такие вещи естественно. как это вам удается? играйте ещё раз!
я играл,сыграл и третий раз.
- не устали?
 Я говорю:
- Да нет конечно же,для меня этот этюд кажется комфортным. я не устал.
- Ну давайте тогда сыграйте и Скрябина.
 теперь я стал играть Скрябина. Слоним Закурил .Ну конечно же запах сигареты Мне  был неприятен, Но я доиграл до конца,и всё выдал так как я чувствовал Скрябина. 
Слоним,как мне показалось пошутил:
- на экзамене Вам достаточно просто сыграть  два или три раза подряд этюд Рубинштейна и Вас возьмут. Ну или я Вас возьму, хотя  Вы хотите к Анне Семёновне,а вдруг она Вас не возьмет, вот тогда я Вас возьму, Хотя сами выбираете будете писать заявление к кому хотите к тому и поставьте первое имя например меня, лучше поставьте первую фамилию мою,а вторую Анны Семёновны, а вообще-то как хотите,давайте готовьтесь к экзамену,а на консультации всё было впорядке,Вы меня удивили.
Я поблагодарил Виссариона Исааковича за консультацию и   согласился с его рекомендациями  А когда я закончил сдавать специальные предметы и надо было писать заявление к Кому я хочу в класс преподавателя и я всё-таки написал первую фамилию Анны Семёновны, а потом Виссариона Исааковича  .Однако я написал всё через или-или к Барон,или к Слониму.И всё-таки Анна Семёновна меня взяла к себе в класс,что было для меня идеально.Виссарион Исаакович тоже учился у Калантаровой ученицы Есиповой,но в отличии от Слонима Анна Семёновна училась в московской аспирантуре у самого Нейгауза,поэтому Слоним боготворил Анну Семёновну,считал её божественной исполнительницей и выдающимся педагогом,ведь она училась мастерству у звёзд фортепианного искусства.




 
Экзамен по специальному предмету состоял из игры программных произведений, сольфеджио, письменно диктант по сольфеджио, гармония -решение задачи.И После всего этого был коллоквиум .Игра  программных произведений в принципе у меня произошла легко как по маслу. Естественно на экзамене руководил Виссарион  Исаакович Слоним.  Комиссия послушала немножко  прелюдию,немножко  фугу Баха, эпизодами вариации Моцарта, совсем чуть чуть  7 Рапсодию Листа, И после этого Виссарион Исаакович объявил:
- А теперь пожалуйста из-за того что мы только слушали отрывки  произведений в Вашей программе, сыграйте нам концертный этюд Рубинштейном два раза без перерыва и можете быть свободным.
 Для меня это не проблема сыграть хоть три раза подряд и я сыграл  два раза без перерыва  этюд Рубинштейна.

Предмет сольфеджио тоже прошёл нормально.
А вот диктант двухголосный по сольфеджио был естественно с происшествиями.
Аудитория заполнилась до отказа,видимо пришли пианисты,скрипачи и многие другие музыканты-абитуриенты.
Вскоре пришла Мадам теоретик и с таинственным лицом стала играть диктант,который видимо она сама сочинила специально для того,чтобы отсеять большинство абитуриентов.Она сама себе удивлялась, как же она попадает в придуманый её бессонными ночами мудрёный ритм.
После того как она проиграла диктант первый раз в дальнем углу аудитории кто-то взвизгнул,кто-то завыл,девушка сидевшая рядом со мной потеряла контактную линзу с правого глаза и слеза её потекла по щеке.
У валидольного пианиста из трясущейся челюсти выпал валидол и покатился колёсиком по проходу между столами к двери. Образовалась тихая пауза как вакуум,и только колёсико валидола издавало шум.Все сидели абитуриенты с раскрытыми ртами и ничего не могли понять. А мне всё-таки удалось написать этот двухголосный диктант в ритме и в размере,я просто начал его с конца,так постепенно логически у меня образовалось начало и цельный музыкальный эпизод,который сыграла теоретик.
 Самое интересное из всего из этого был коллоквиум. Этим также руководил Виссарион Исаакович Слоним. Перед коллоквиумом было пикантная встреча в прихожей возле вахты консерватории Слонима и Анны Семёновны Барон. Они как всегда обнялись и поцеловались. Виссарион Исаакович предложил помочь Анне Семёновне подняться на третий этаж. Анна Семёновна улыбнулась и кивнула головой:
- да да. Я очень хотела бы послушать как отвечают на вопросы будущие студенты и узнать их пристрастия в искусстве. Да да, это очень интересно!
  абитуриенты уже были наготове.Кто- то  рассказывал страшные сказки о коллоквиумах,который проводил Слоним. Говорили, что  Слоним специально давал непосильную нотную литературу  для читки с листа, Которую невозможно прочитать и играть.Вот  и в прошлом году многие падали даже в обморок при читки с листа, потому что  в принципе такие произведения не читаются с листа,а их надо учить, а Слониму якобы нравилось наблюдать за реакцией абитуриента. В общем все пугали друг друга и полностью все перепугались. Однако не всё было так страшно,произведения давали абитуриенту для ознакомления в классе,а потом только спрашивали читку с листа.  Всё-таки  15 минут для просмотра этого произведения как-то было достаточно и меня это успокаивало. Я сказал себе- да Будь что будет  и зашёл в класс. Виссарион Исаакович вручил мне Ноты а-ля Шонберг или Берг, и я уединился на 15 минут в классе, чтобы всё как-то воспроизвести для себя это музыкальное произведение. Я зашёл с этими нотами на коллоквиум и слышу:
- Ну давайте Покажите нам свое мастерство,- сказал Виссарион Исаакович.
 я принялся читать с листа и слышу пыхтение Слонима,он как бы видимо мысленно мне старался помочь.Потом Слоним закурил и сказал:
- Ну ладно достаточно .итак, скажите нам пожалуйста кто ваш любимый поэт?
 я не задумываясь быстро ответил:
- мой любимый поэт Маяковский .
Образовалась пауза, у Слонима выпала сигарета изо рта, и слышу в дальнем углу ойкнула  Анна Семеновна,видимо от неожиданности.
- как так Маяковский? А мы-то думали Есенин,странно.
- но мне нравится больше Маяковский,-ответил я,
- Ну да Похвально похвально! но Для нас это как-то необычно, я впервые здесь слышу что кому-то нравятся Маяковский. Ладно хорошо!-сказал Слоним,- А Вы умеете импровизировать?
- Ну конечно же я играю в разных стилях, хотите, сыграю в стиле рок-н-ролл или джаз?
 Виссарион Исаакович сказал шуткой:
- да вот Анна Семёновна любительница рок-н-рола и она очень хотела бы услышать что-нибудь рок-н-рольное.
 Анна Семёновна подтвердила:
- Да да я бы хотела бы услышать, а лучше сыграйте мне что-нибудь в стиле джаза.
 Я заиграл в стиле джаза.
Слоним далее говорит:
- хорошо достаточно. Расскажите нам всё-таки, кто же Ваш идеал, из сферы искусства,не обязательно музыки.
  -мой идеал из сферы искусства... всегда я очень любил Любовь Орлову,-  сказал я,-  Я очень-очень её люблю и восторгаюсь.Я знаю что многие не любят её, но я её  обожаю и просто  считаю что она мой идеал ,=я с упоением рассказывал о Любови Орловой,своё мнение и почему я ею восторгаюсь,далее я перешёл в своём монологе на других актёров,-а если брать дальше,то самый любимый мой актёр-это Иннокентий Смоктуновский.
 Виссарион Исаакович мне говорит:
-На счёт Смоктуновского мы все согласны с Вами-этот актёр просто гениален и неподражаем.
и тут все вместе как бы переглянулись и говорят:
- Ну да да,согласны.В принципе такой абитуриент у нас впервые, нам наверное будет с Вами очень интересно заниматься в консерватории. Ваши вкусы говорят о Вашей неординарности, Вы не похожи на большинство тех, которые поступают на фортепианный факультет. мы не знаем какие студенты поступают на другие факультеты, но такой оригинальный Как Вы у нас впервые,-сказал Слоним как бы за всех.
 И после этого этих слов все как зааплодировали и заулыбались и мне кажется я привнёс какую-то свежесть в их обыденном коллоквиуме,где было одно и то же.
 все остальные предметы - история, литература и сочинение я успешно сдал.Далее я увидел себя в списках поступивших в консерваторию и далее Я увидел себя в списке попавших в класс к Анне Семёновне Барон.  Меня это очень обрадовало. Но как мне сказали после некоторые осведомлённые абитуриенты, что Слоним всё-таки хотел чтобы я учился у него и был немножко обижен,причем я этому не поверил,так как у него и без меня было много сильных студентов. Окрыленный этим успехом я пошёл в общежитие собирать вещи, чтобы уехать к бабушке хотя бы на неделю погостить в Подмосковье. И уже в общежитии  ко мне в комнату пришла та самая студентка 4 курса, которая ходила к Анне Семёновне, перешедшая от другого педагога к ней.и сказала:
-  Василий,для тебя Анна Семёновна передала такую информацию- у нас как бы есть такая традиция, первого сентября мы все собираемся в классе Анны Семёновны Барон и все ученики делают небольшой концерт из своих новых произведений. кто-то показывает Баха, кто-то показывать крупную форму, А вот первокурсники должны выбрать один этюд Шопена.
 Я согласился. Но времени было уже мало до первого сентября.А я не знал какой этюд Шопена мне выбрать и я проконсультировался с этой студенткой. Говорю:
- Пожалуйста,посоветуй мне какой всё-таки взять этюд.
Она долго не думая   или просто шутя предложила мне взять первый этюд.



-Возьми ты первый этюд,раз играл  этюд Рубинштейна и всё будет  прекрасно.  у тебя "первый" пойдет на ура
 Я так и сделал.


 В консерваторию я прибыл 15 августа. Так как мы уже студенты,то нам поручили  отработку-это приведение консерватории в порядок,наведение чистоты. Я стал интенсивно учить первый этюд Шопена.  И в принципе он у меня стал получаться, мне даже нравилось его разучивать,необычные пассажи играть в быстром темпе-это очень завлекательно. Естественно после отработки приходилось до ночи заниматься.Когда я Шопена играл в быстром темпе даже многие студенты заглядывали в мой класс где я проводил репетицию и удивлялись:
- как у тебя получается в таком темпе играть  этот этюд? 
на что я отвечал:
- Но у меня же техника на грани фантастики ,мне сам Слоним сказал об этом, что тут удивляться?
Некоторые студенты спрашивали:
- Так ты какой курс?
  я говорю:
- на первый поступил.
- так на Первом его никто не играет, как минимум на четвёртом или на пятом.
 А я говорю:
- а вот я играю!
 Настал праздник -праздник 1 сентября. И мы все собрались в классе Анны Семёновны Барон. Анна Семёновна нас всех  поздравила и сказала для вновь прибывших студентов на 1 курс, Что по традиции у нас сегодня Концерт из произведений, которые приготовили все студенты класса Барон.
 Перед этим она представила  старосту класса:
- Знакомьтесь, это Лена.
К нам, к первокурсникам,  подошла очень красивая девушка в деловом костюме и первая протянула руку для знакомств.
- Ну вот и хорошо,-продолжала Анна Семёновна,-а со всеми вопросами Обращайтесь к ней. Она всем поможет, она ответит вам на все вопросы, всех подбодрит и всех успокоит если будет это необходимо. так что не стесняйтесь, держите всегда контакт с Леной,она будет вам как друг,как сестра.
 А теперь наш концерт! И начнём мы с новых студентов первокурсников. Василий, что Вы приготовили?
 я ответил:
- у меня в программе Первый этюд Шопена.
 Анна Семёновна удивилась и говорит:
- Ну да! давайте! хотя бы в среднем темпе сыграйте нам.
 но я говорю:
- Ну почему же в среднем? я сыграю в быстром темпе.
 Анна Семёновна улыбнулась:
- Ну ладно, хорошо, давайте, очень интригующий ответ. Если быстро,то прекрасно. Вы наверное не знаете,что этот Этюд в принципе  на первом курсе то не играю,его  играют  на третьем, на четвёртом... Ну хорошо, начинайте!
 Я одним Как говорится вдохом и выдохом сыграл в темпе первый концертный этюд Шопена .Когда я закончил студенты стали шептаться.  Анна  Семёновна всем студентам сказала:
- что вы шепчетесь,у Василия прекрасная техника, действительно на грани фантастики,теперь вы все это знаете, но я думаю здесь есть над чем поработать,на уроках мы ещё над ним поработаем.  а так очень похвально. У меня не было случая, чтобы на первом курсе играли первый этюд Шопена. Ну да, очень даже оригинально. Давайте дальше играть  и слушать наш концерт.
 Все студенты играли по одному произведению, но некоторые старшекурсники играли даже цикл произведений, что очень похвально, как сказала Анна Семёновна.
-прекрасный в этом году у нас получился концерт,но всё-таки,почему ни один из вас не взял мой любимый этюд Скрябина опус 42 №5?ведь очень важно равняться на преподавателя и даже сыграть лучше чем он,ведь мы для этого учимся здесь.Надо пробовать всё.
 и Анна Семёновна улыбнулась:
-ну,что скажете?
И старшекурсница Наташа сказала:
- Лучше Вас никто из нас не сыграет этот этюд и поэтому мы хотим теперь послушать Вас,Анна Семёновна.
  Лена так же поддержала слова Наташи и сказала:
- а теперь мы все очень хотим послушать Вас Анна Семёновна.
- Ну конечно же я вам сыграю, я сыграю вам то что мне близко по душе. Все мы разные ,но у всех у нас русская душа, поэтому пение на фортепиано  нам всё это очень близко.
Мы слушали с упоением игру Анны Семёновны Барон.  Звучат произведения русских композиторов,  и вновь звучит этюд Скрябина опус 42 номер 5.

 Всё ещё только начинается.