Новогодняя молитва

Возвратившись с дочерью после катка домой, Вероника застала, увы, ставшую уже обычной для её семьи картину. Муж в покрытой жирными пятнами футболке жарил на максимальном газовом огне стейки, дым и копоть от которых взвивались вплоть до окон и потолка шестиметровой кухни. Вся раковина и небольшая столешница вокруг плиты была завалена грязной посудой, местами с остатками еды. Нельзя сказать, что Евгения совсем не тяготили жирная грязь и хаос вокруг него. Наоборот, он был, как обычно в подобных ситуациях, крайне раздражён и обозлён из-за того, что использованные им и ставшие уже ненужными предметы не испарялись в пространстве сами собой, а оставались ровно там, куда он их бросил, упорно мешая его свободе передвижения.

В отличие от своего отца-хирурга, занимавшегося дома исключительно устранением технических аварий, а всё остальное время пребывавшего в абсолютно недвижимом покое, Евгений уже освоил дорогу на кухню и был даже способен гулять с детьми и под руководством жены закупать продукты в супермаркете. Однако, в любой своей деятельности он требовал от Вероники постоянного ассистирования, не рассматривая при этом её помощь как работу, которую ему самому не хочется выполнять. В его сознании делегируемые им жене обязанности были как бы частью её функциональной природы, её врождённым предназначением, реализация которых не требует с её стороны никаких особенных энергетических или временных затрат. Перед тем, как он приступал к работе, например к жарке мяса, Вероника должна была подготовить ему рабочее место (например, освободить пространство вокруг плиты), затем перманентно оставаться на подхвате, а в завершении процедуры привести рабочее место и всё окружающее его пространство в порядок. В результате любая хозяйственно-семейная активность Евгения подразумевала, что Вероника должна была бросать все свои дела и безотлагательно включаться в деятельность мужа.

Все её попытки донести до Евгения очевидную истину, что подготовка рабочего места, все манипуляции «на подхвате» и приведение рабочего места в порядок являются неотъемлимой частью выполняемой им «работы» не приводили ни к чему иному, кроме как к взрыву возмущения и озлобления с его стороны. Поскольку Евгений ни разу даже не попытался отмыть летевшие во все стороны капли липкого жира и других мясных компонентов с предметов мебели, потолка и даже окна, то он и не думал предпринимать какие-либо профилактические меры, чтобы минимизировать последующую работу жены. В его сознании хаос, возникавший после каждого его стояния у плиты, ликвидировался сам собой, жир и копоть чудесным образом отвсюду самопроизвольно испарялись, поскольку так оно должно и быть… Однако, для Вероники данная ситуация становилась всё более и более невыносимой… Да, Грейс даже близко не могла бы себе представить, что такое настоящий мачизм и мужланство…

***
На момент первой встречи с Евгением Вероника была в полугоде от защиты кандидатской диссертации и стояла перед выбором – строить далее свою карьеру в более престижном научном центре на должности старшего научного сотрудника, или же возглавить в менее престижном, но вполне перспективном  учреждении психофизиологическую лабораторию. Евгений на том же жизненном этапе довольствовался должностью обычного врача в довольно заскорузлой городской больнице и, несмотря на наличие всех условий для написания диссертации, даже и не думал в этом направлении. Его круг интересов ограничивался горным туризмом с сопутствующими ему круглогодичными вписками с обильными алкогольными возлияниями и прочими физиологическими радостями.

На первом свидании, происходившем в любимом Вероникой клубе «Китайский лётчик Джао Да», Евгений развернул перед своей возлюбленной два огромных фотоальбома с десятками снимков всевозможных склонов Кавказа и Крыма и позирующей на их фоне многочисленной компанией любителей горного туризма. Вероника была хорошо знакома с пейзажами Приэльбрусья и крымского побережья от Феодосии до Севастополя по семейным поездкам в ведомственные пансионаты, являвшиеся в её глазах довольно обыденными. Опыт однократного похода на байдарках с жизнью в палатках и тасканием на себе тяжелейших рюкзаков у ней также был, после чего она зареклась от подобных экспериментов с отсутствием благ цивилизации. Соответственно, предложенная Евгением программа вечера была для неё наискушнейшей и совершенно не подходящей для супермодного в те годы заведения. Когда же по окончании тягостного монолога молодой человек радостно принял её предложение расплатиться пополам, Вероника пришла к окончательному выводу, что за мужчину с такими навыками соблазнения женщин можно не беспокоиться... В последствие она убедилась в своей правоте, в отличие от её первой любви Александра, Евгений был верным мужем, к вниманию других женщин не стремился и, соответственно, таковым не пользовался.

***
Первые годы совместной жизни всё складывалось прекрасно с точки зрения Евгения и нормально с точки зрения Вероники. Евгений устроился на посуточную работу в очень приличный ведомственный госпиталь и таким образом имел в возможность сидеть с детьми в дни между дежурствами. Данное обстоятельно было очень важным для продолжения профессиональной карьеры Вероники, так как няню оплачивать они в любом случае были не в состоянии. Однако, более длительные поездки на конференции зарубеж или в другие города она позволить себе не могла. После возвращения из двух таких поездок в полнейший лазарет с температурившими и задыхавшимися детьми, не говоря уже о заваленной игрушками, одеждой и грядной посудой квартире, Веронике пришлось смириться с неспособностью мужа заботиться о детях и доме наравне с ней. Семейная жизнь, очевидно, требовала от неё карьерных жертв, самой большой из которых был отказ от трёхмесячной стажировки в Англии. Это была её давняя голубая мечта, которая внезапно исполнилась сама собой. После её доклада на одной из московских конференций к ней подошёл владелец частной клиники в пригороде Лондона и предложил ей пройти стажировку, чтобы освоить методику, продвигаемую его фирмой в Москве. Позднее Сэр Бернерс прислал Веронике официальное приглашение по почте. Увы, на данном жизненном этапе ей пришлось от него со слезами на глазах отказаться… «Ну, когда дети подрастут, тогда и съезжу…,» - без особой надежды думала она, опуская прощальное письмо в почтовый ящик…

После незапланированного рождения третьего ребёнка, происшедшего на фоне несработавшей контрацепции, Евгений пришёл к логичному выводу, что теперь уже Вероника от него точно никуда не денется, и не говоря ни слова жене, перевёлся с посуточного графика на пятидневную рабочую неделю. Этот поступок мужа вызвавшего довольно бурные протесты со стороны Вероники, окончательно изменил профессионально-карьерный баланс в его пользу. Вероника была поставлена перед необходимостью подстраивать свою работу под расписание детей таким образом, чтобы успевать отвозить их на занятия, с некоторых из которых их был готов забирать Евгений. В этой ситуации перед ней уже не стояла задача продвинуться вперед в профессионально-карьерном плане, тут нужно было хотя бы удержаться на достигнутом уровне до тех пор, когда дети станут более менее самостоятельными.

Почерпнувший от жены манеру следить за новейшей научно-профессиональной литературой, Евгений вскоре произвёл благоприятное впечатление на начальство и был назначен заведующим отделением. Увы, на финансовом положении семьи это событие отразилось минимально, и Вероника по-прежнему не имела возможность оплачивать помощь няни или домработницы. Однако, в представлении Евгения его новый профессиональный статус окончательно закрепил за ним роль главного в семье, в то время как женская природа Вероники предназначила ей естественную вспомогательную функцию. Ситуация, в которой зарабатывавшая примерно две трети от дохода мужа Вероника выполняла 80% семейно-бытовой работы, он считал совершенно нормальной и само собой разумеющейся. Вероника, очевидно, оценивала своё положение совершенно иначе.

***
После того как Евгений принялся активно расширять ареал своих прав за счёт наступления на права жены и требовать от неё постоянного ассистирования и поддержки в любой своей семейно-бытовой активности, муж стал раздражать Веронику. Она многократно пыталась объяснить ему, что каждое его обращение к ней требует от неё таких же временных и энергетических затрат, как и от него, что ей каждый раз приходится прерывать огромную череду собственных дел в связи с его просьбами, а в последствие браться за эти же недоделанные дела с самого начала… Он же категорически отказывался понимать, о чём она ему говорит, и вскоре не хотел уже даже слушать её возмущённые тирады, всё чаще прерывая их истошным начальственным криком. Этот крик был для неё просто невыносим… Таким же криком он стал срывать злость на детях… Несмотря на тот факт, что Евгений был сыном преподавательницы ВУЗа и кандидата медицинских наук, его культурный уровень увы, совершенно не соответствовал стандартам окружения Вероники.


Вера никогда не считала себя выдающейся красавицей, однако, знала, что способна произвести впечатление на интересовавших её мужчин. Придерживаясь очень консервативных взглядов на семейную жизнь, Вероника после замужества стала устанавливать строго дружескую дистанцию с пытавшимися ухаживать за ней кавалерами. По мере ухудшения отношений с Евгением ей всё чаще приходила в голову мысль, что возможно она слишком рано поставила крест на своей личной жизни, и свет клином не сошёлся на человеке, относящимся к ней как к своему деньщику...


***
Через неделю после встречи Вероники с Грейс на катке в ПГ наступила новогодняя ночь. После боя курантов старшие дети отправились с одноклассниками на прогулку возле Новодевичьих прудов, и Вероника пошла с ними, чтобы сопровождать их на расстоянии. Евгений остался с уже уснувшим младшим сыном дома, изрядно подгрузившись выпитой практически целиком бутылкой шампанского.

Погода была в эту ночь самой что ни на есть новогодней: в красивом свете фигурных фонарей падали мягкие нежные снежинки, всё вокруг было белым и чистым… Наслаждаясь погодой, видом любимой площади у бывшего кинотеатра Спорт, белоснежной красотой памятника Юнеско, Вероника вступила в поле вокруг монастырской акватории. Несмотря на довольно большое количество гуляющих красиво одетых людей, здесь было как всегда умиротворяюще тихо и спокойно. Самое удивительное, что по зеркальной глади уже давно замёрзшего пруда кружила пара фигуристов, одетых в карнавальные костюмы лебедей... Это было так завораживающе красиво, что практически все из прохожих время от времени останавливались, чтобы насладиться этим неожиданным прекрасным зрелищем.

«Боже мой, как бы я хотела любить и быть любимой человеком, который вызывал бы у меня восхищение…» - неожиданно для самой себя подумала Вероника, наблюдая красивый танец пары, как ей представлялось, любящих друг друга молодых людей.

И затем уже совершенно осознанно мысленно произнесла:

- Господи, дай мне возможность сделать то, зачем я пришла в этот мир… И пусть рядом со мной будет мужчина, которым бы я восхищалась и которого бы я любила, а он в свою очередь восхищался бы мной и любил бы меня…

В тот момент Вероника ещё не подозревала о существовании чудодейственных свойств у Софьиной башни, рядом с которой она в тот момент остановилась…